"Контракт на Фараоне" - читать интересную книгу автора (Олдридж Рэй)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Руиз провалился в мутные туманы необитаемых низин в ста километрах от плато, на котором ухитрилась выжить фараонская цивилизация. Жители плато называли земли, лежащие под покровом туманов, Адом, и Руиз понимал почему. Температура там, внизу, держалась чуть ниже точки кипения воды, воздух не годился для дыхания, а обитавшие там звери были сильнее, опаснее и страшнее самых ужасных демонов, порожденных человеческим воображением.

Руиз вел «Вигию» сквозь едкие туманы, пока не завис в ста метрах от края плато, где его не могли заметить из обсерваторий, расположенных на крепостной стене.

Затем агент принялся анализировать события последних часов. Имела место попытка расправиться с ним прежде, чем он начнет свою миссию. Следовательно, браконьеры были в сговоре с кем-то из персонала орбитальной станции. Но с кем? С фактотором? Уроженец Дильвермуна стоял первым в списке подозреваемых, как самый очевидный вариант. Но очевидные варианты далеко не всегда оказываются самыми правильными. К сожалению, в такой масштабной организации, как Лига, коррупция внутри подразделений и соперничество между ними неизбежны. Могли существовать десятки групп, которые боролись за ведущую роль на станции — как и всякий отдаленный стратегический пункт, орбитальная платформа бурлила интригами. С равной вероятностью мог действовать и один человек, тот же техник, получивший задание следить, не появятся ли эмиссары Лиги, и в случае чего подстроить несчастный случай с летальным исходом. Или… Внезапно Руиз пожалел, что был столь откровенен с Аулисс Монсипор. А может, это и впрямь фактотор — в любом случае его жизнь по-прежнему в опасности.

Он еще некоторое время размышлял над этим вопросом, в то время как «Вигия» неподвижно висела в густом тумане, затем приказал кораблю продолжить движение. Дрейфуя вдоль периметра плато, «Вигия» оставляла в толще облаков радиомаяки, на равном расстоянии друг от друга. Спустя четыре часа корабль закончил облет плоскогорья. Руиз потянулся к монитору и набрал личный код фактотора. Сигнал прошел по системе маячков и устремился вверх. Принфилик немедленно ответил:

— Алло? Руиз Ав? Это вы?

Фактотор выглядел несколько помятым и взъерошенным, словно часы, прошедшие с момента отбытия Руиза, изобиловали неприятными событиями. Руиз позволил видеоэкрану передать свое изображение.

— Да, говорит Руиз Ав.

— Где вы? Я никак не могу определить ваше местонахождение.

— И очень хорошо. Предосторожность, знаете ли. Вы нашли мертвого убийцу?

Глаза у Принфилика слегка забегали.

— Да, — ответил он. — Но почему «убийцу»?

— А бомбу рядом с ним?

Странное гладкое лицо фактотора побледнело.

— Бомбу? Какую бомбу?

Руиз внимательно наблюдал за андрогином. Либо Принфилик великолепный актер, что вполне вероятно, либо он не до конца владеет ситуацией на орбите.

— Кристаллическую взрывчатку, которую я вытащил у «Вигии» из задницы и оставил возле тела. Она исчезла?

Фактотор глубоко вздохнул, у него задергалась щека.

— Исчезла.

Руиз улыбнулся.

— Значит, и у вас проблемы. В любом случае, я был вынужден ввести политику разделения. Вероятно, во вверенной вам организации действуют враждебные Лиге элементы. Согласны?

Фактотор злобно вперился в экран. Но в следующий момент кивнул изящной головой:

— Похоже на то.

— Я планирую поступить следующим образом, фактотор. Пошлю модуль на Дильвермун — на тот случай, если этот элемент взорвет кристалл прежде, чем вы сумеете его обнаружить. Одновременно начну исследования здесь, на поверхности. Вы со своей стороны должны немедленно ввести полный мораторий на связь между планетой и станцией. Вам ясна необходимость данного шага?

Фактотор явно пребывал на грани истерики:

— Но мои квоты…

— Это не подлежит обсуждению, — оборвал его Руиз. — Если каналы связи останутся открытыми, кто знает, какие инструкции могут получить те из моих врагов, с которыми мне придется встретиться здесь, внизу? «Вигия» будет контролировать весь спектр частот и, если приказ будет нарушен, отправит еще один модуль. Подтвердите, что поняли меня.

На какое-то мгновение Руизу показалось, что Принфилик не подчинится, но потом фактотор кивнул. Лицо его неожиданно помрачнело.

Руиз прервал связь.

В ожидании темноты он несколько часов поспал, потом начал тщательно готовиться к маскараду. Втер в голову депилятор длительного действия. Скомандовал медицинской аппаратуре нанести временные татуировки, выбранные еще по дороге с Дильвермуна, и стоически перенес эту болезненную процедуру. Затем взглянул в зеркало — оттуда на него смотрел незнакомый варвар. Ярко-красные и темно-зеленые узоры змеились по лицу и по всей голове, подчеркивая форму черепа, сильно выступающие скулы, прямое лезвие носа. В злобных раскосых глазах вспыхивал огонек жестокости. Руиз попытался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то неубедительной. В следующую секунду она превратилась в свирепый оскал.

Руиз встряхнулся и отвернулся от зеркала. Он переоделся в причудливый костюм продавца змеиного масла, состоящий из разноцветных слоев разрезанной на полоски и заплетенной в косички ткани. Эмиссар исходил из принципа, что самый безумный наряд порой оказывается наилучшим камуфляжем. Он окинул свой костюм критическим оком и не нашел изъянов. Руиз был уверен, что никто не опознает в нем чужака, в очередной раз поздравив себя с тем, что его собственная медная кожа и черные глаза соответствовали местному стандарту. Пальцы он унизал полудюжиной дешевых на вид серебряных колец — на самом деле это были микроприборы, с помощью которых он намеревался творить мелкие иллюзии, неотъемлемую часть социальных ритуалов на Фараоне. Он подвел глаза сурьмой, наклеил на щеку мушку и нацепил серебряные серьги с агатами. В бесчисленных складках своего тряпья он спрятал целый арсенал, закамуфлированный под различные принадлежности местных культов, — амулеты, фетиши, священные изображения.

Когда Руиз был наконец готов, он взял специальный жезл, который сам спроектировал и собрал в мастерской «Вигии», сунул в поясную сумку маленький иглопистолет, замаскированный под волшебную палочку, и закинул на спину мешок, в котором содержался приличный запас наркотиков, добытых из яда рептилий, — его товар. Стоя в шлюзовой камере, он отдал кораблю последние распоряжения и в последний раз втянул носом запах пангалактической цивилизации: металл, пластик, озон, машинное масло и средства дезинфекции. Потом вынул из шкафчика одноразовый респиратор и набор альпинистского снаряжения.

— О'кей, — скомандовал он, — давай наверх. Зависни как раз под линией туч.

Руиза придавило к полу, когда «Вигия» резко взмыла вверх. Он надел респиратор и пристегнул кошки. Корабль остановился, дверца люка отъехала в сторону, и трап уперся в скалу. В шлюз хлынули ядовитые туманы преисподней, и Руиз, выпрыгнув, повис на скале. Кошки звякнули. Стальные крючья вонзились в рыхлую породу и удержали его вес. Он обернулся, чтобы взглянуть на «Вигию», но та уже втянула трап и провалилась вниз, в густой туман, ждать его возвращения.

Руиз пролез несколько метров и остановился. Он осторожно поднял голову над туманом, вглядываясь в ясную фараонскую ночь. Высоко в небе плыли две из трех маленьких лун Фараона, давая достаточно света, чтобы эмиссар смог различить у себя над головой Стену Мира и контуры ближайшей сторожевой башни, которая выступала из стены на сотню метров левее.

На башне не было ни единого огонька: стражники держали внешние галереи темными, чтобы ночное зрение не притуплялось. Руиз нырнул обратно в туман, чтобы обдумать положение. Торчать на скале у него не было ни малейшего желания. В темноте он рисковал сделаться добычей чудовищных хищников, которые могли с голоду попытать счастья на скалах. С другой стороны, ему совершенно не улыбалось столкнуться с патрулем на стене, призванной охранять мир от демонов, — хотя это было бы меньшим из двух зол. Руиз несколько раз глубоко вдохнул, отбросил респиратор и заскользил вверх по скале, а потом и по Стене Мира с ловкостью перепуганной ящерицы.

Он без приключений добрался до вершины стены и, перевалив через парапет, поздравил себя с благополучным прибытием на место. Но стоило ему отстегнуть кошки, как за спиной послышались быстрые шаги. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить высокого худого мужчину в одежде стражника, бегущего к нему с трезубцем наперевес. Солдат успел открыть рот, чтобы предупредить товарищей, но Руиз увернулся от трезубца и ударил его только что снятыми кошками. Крючья впились стражнику в глотку, и крик превратился в неприятный булькающий звук. Руиз подхватил трезубец прежде, чем тот звякнул о камень. Несчастный перевалился через Стену Мира и беззвучно исчез в Аду. Победитель присел у парапета, надеясь, что убитый не успел поднять тревогу.

Прошло несколько минут, но все было тихо. Пока Руиз ждал, у него было время горько пожалеть о гибели охранника, который просто исполнял свой долг. Бедняга следил, чтобы адские чудовища не бродили по краям плато и боги Ада оставались внизу. Руиза охватила глубокая печаль — как всегда, когда вследствие работы ему приходилось приносить вред ни в чем не повинным существам. В такие моменты он задумывался, почему продолжает заниматься этим ремеслом, и не находил ответа. Была ли у стражника семья? Кто ждет его с ночной вахты на стене? Перед внутренним взором Руиза возникла драматическая картина: дети с широко открытыми глазами выглядывают из окошка хижины, ради них притворяется спокойной перепуганная женщина. И все это по его вине.

Немного погодя он стряхнул с себя невеселые мысли, скользнул по ступенькам, вырубленным во внутренней стороне стены, и скрылся в ночи.

На рассвете Руиз уже шагал по пыльной, прямой как стрела дороге меж бескрайних плантаций кошачьих яблонь. Занимался день, из маленьких хижин, спрятанных под раскидистыми кронами, выходили крестьяне, чтобы ухаживать за деревьями, увешанными трубками и ведрами для сбора сока. Коренастые, круглолицые, дочерна загорелые мужчины и женщины бросали на Руиза подозрительные взгляды и отворачивались, когда он облокачивался на каменную ограду, которая тянулась по обеим сторонам дороги, и приветственно махал им. Он припомнил, что, за исключением самых больших праздников, крестьяне не могли позволить себе наркотики, которыми торговали продавцы змеиного масла. Их зависть к беззаботной жизни коробейника казалась вполне естественной.

Он пожал плечами и зашагал дальше, пока не вышел на открытое пространство, где закованные в ножные кандалы люди выкорчевывали из земли мертвые пни кошачьих яблонь. Множество надсмотрщиков в полосатых красно-белых юбках прохаживались вокруг, награждая самых ленивых арестантов ударами коротких плеток.

Руиз остановился и поманил одного из охранников, высокого костлявого человека с ввалившимися щеками и зигзагообразными татуировками надзирателя второго класса. Тот уставился на него безо всякого выражения, некоторое время смотрел, потом отошел к стене и встал, похлопывая рукояткой плети по ладони.

Руиз улыбнулся и униженно поклонился ему:

— Благородный надзиратель, могу ли я побеспокоить тебя просьбой о глотке воды?

Надсмотрщик некоторое время молча изучал его, затем рявкнул:

— Покажи документы.

Руиз послушно кивнул и стал рыться в мешке в поисках небольшой фарфоровой пластинки с поддельной печатью, на которой черным лаком была выведена каллиграфическая надпись. Все жители Фараона, путешествующие за пределами родной номархии, должны были иметь при себе подобные пластинки, удостоверявшие их личность и род занятий.

— Сейчас, сейчас… все в порядке.

Надзиратель выхватил у него пластинку и внимательно ее осмотрел. Спустя минуту хрюкнул и вернул документ хозяину.

— Деньги есть? У нас милостыню не подают. Мерка будет стоить тебе целый медный нинт.

С нарочитой озабоченностью порывшись в своих лохмотьях, Руиз вынул маленькую потертую медную монетку и протянул ее надзирателю. Тот сунул деньги в карман и повернулся к своим подопечным, которые слегка замедлили темп работы. Он бешено заорал на них, по спинам заплясали плетки.

На дальнем краю расчищенного поля притулился потрепанный паровой фургон под драным тентом. Маленький островок тени укрывал треногу, на которой помещалась большая глиняная цистерна. В ней была вода. Руиз перепрыгнул через стену и прошел мимо заключенных, провожавших его косыми взглядами.

Когда он добрался до фургона, оттуда появился маленький хмурый человечек с полоской жирной сажи на лбу и разводным ключом в руках. Судя по грубой коричневой робе, это был староста, завоевавший доверие начальства. Как и другие заключенные из свободнорожденных, он носил татуировки. Они были едва видны из-за блестящих розовых шрамов, но нескольких деталей оказалось достаточно, чтобы догадаться, что староста некогда тоже был продавцом змеиного масла. Руиз подавил беспокойство.

— Ах, добрый господин, — произнес он, широко улыбаясь, — не поможете ли вы мне…

— Вряд ли, — ответил человечек, не меняя выражения лица.

Руиз продолжал улыбаться:

— Ваш благородный надзиратель был так добр, что согласился продать мне мерку воды.

Староста невесело усмехнулся:

— Воистину «благородный надзиратель». Ты что, друг Ронтлесеса?

— Нет-нет. Я просто бродячий продавец снов.

— В таком случае я тебе помогу.

Староста сунул ключ в карман и заковылял к цистерне. Руиз понял, что ноги у бедняги были перебиты, потом срослись как попало, потому что никто не позаботился наложить шины.

— Сколько он с тебя содрал — наш благородный Ронтлесес, чтоб ему миллискорпионы яйца отгрызли? — Староста протянул грязную руку. — Давай сюда свой мех, торговец.

— Медный нинт, — ответил Руиз, подавая ему пустой мех. Староста снова горько рассмеялся, выудил из кармана ключ и отомкнул цистерну. Он повернул кран, и оттуда полилась мутноватая вода.

— Водичка-то тухлая, знаешь ли, — спокойно заметил староста. — Наверняка зеленый понос от нее разберет.

Руиз принял наполненный мех, надеясь, что иммунизаторы не подведут.

— Спасибо, добрый господин, — сказал он и сделал глоток. Вода, как и было обещано, оказалась ужасной. Он подавил позыв к рвоте, закупорил мех и повесил нашею.

Староста пожал плечами и запер цистерну:

— Не благодари меня. И не проклинай, когда у тебя кишки растворятся. Я бы дал тебе водички из личных запасов надзирателя, да не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В другой раз я могу и не научиться так хорошо ходить.

Руиз заверил его, что всем доволен. Староста в ответ посмотрел на него как на сумасшедшего:

— Что ж, если человек — дурак, то пусть он лучше будет счастливым дураком, чем несчастным.

— Хорошо сказано. Не дашь ли ты мне совет?

— Отчего же, пока Ронтлесес не видит, что я не копаюсь в брюхе этой груды металлолома.

— Что ты можешь сказать про Стегатум? Как он, веселый город?

Стегатум был столицей здешней номархии, одновременно являясь центром перегонки сока кошачьих яблонь и обработки прочей сельскохозяйственной продукции. Город находился в пяти километрах дальше по дороге, и там держал трактир агент Лиги.

Староста безнадежно махнул рукой:

— Стегатум? Дыра дырой. Фермеров твой товар не заинтересует, но кое-кто из ремесленников еще сводит концы с концами. Да и пара осколков блистательной аристократии сортирного толка там найдется.

Руиз задумчиво почесал подбородок:

— Можешь посоветовать приличный трактир?

Староста от души расхохотался, чем привлек внимание надсмотрщика. Калека тут же помрачнел, подобрал свой ключ и исчез в глубине фургона.

Руиз отвесил почтительный поклон надзирателю и зашагал дальше. Он гадал, какое такое преступление совершил староста, что его послали на исправительные работы. Продавцам змеиного масла полагалось чуть больше поблажек, чем остальным мелким торговцам, зато относились к ним с меньшим почтением. Их, как правило, считали безумными из-за того, что они постоянно — по доброй воле или вследствие необходимости — пробовали собственный товар. Торговали эти люди галлюциногенными наркотиками, поэтому их эксцентричность воспринималась снисходительно, а в некоторых местах ими даже восхищались. Учитывая данные соображения, Руиз был доволен избранной маскировкой, но судьба старосты доказывала, что безупречных легенд не бывает.

Дорога миновала последние плантации кошачьих яблонь и вывела на еще более сухую возвышенность. Насколько хватало глаз, все было усыпано серой галькой и красным кварцем, лишь кое-где попадались серые камни побольше. Руиз шел и шел, но не встречал ничего, кроме случайных паровых повозок, которыми управляли изможденные женщины в выцветших голубых одеждах. Ни одна из них не удостоила путника даже взглядом. Он быстро научился сходить с дороги, завидев облачко пыли. Дважды мимо проехали верховые на высоких двуногих рептилоидах, покрытых тонкой чешуей. Звери двигались изящной, плавной походкой. Один из них был черный, другой — цвета старой бронзы, на обоих красовались отделанные серебром седла и усыпанные драгоценными камнями сбруи. Руиз вежливо кланялся, но всадники не отвечали на его приветствия.

После полудня боковая дорожка привела путника в более приветливую местность. Здесь цвели обширные сады, а вдалеке, где долина понижалась, в тени старых развесистых деревьев-дим-вельт ютилась кучка одно- и двухэтажных домиков. На плоском возвышении сразу за деревней располагалось место публичных казней, так называемая площадь Искусного Страдания — обычная принадлежность любого поселения на Фараоне. Выше снова начиналась бесплодная земля.

Воздух в долине был чуть прохладнее и не такой сухой. У Руиза возникло приятное чувство окончания пути.

На обочину высыпало с полдюжины мальчишек, уставившихся на него большими глазами. Они выстроились по росту, зажав в руках самодельные игрушки: обручи на палочке, самовяжущие веревки, импровизированные монетницы, с помощью которых они, вероятно, играли в фокусников. Руиз улыбнулся. Они немного отодвинулись, но ничего не сказали.

— Привет вам, юные благородные джентльмены, — поздоровался Руиз.

— Вовсе мы не благородные, — дерзко ответил самый храбрый.

Руиз недоверчиво развел руками:

— Откуда же мне знать, если я совершенно не знаком с обычаями вашего прелестного края?

— Смешно как разговаривает, — высказался еще один карапуз.

— Да уж ему-то должно быть ясно, что мы не господа. От господ не воняет дубленой ящеричной шкурой, и мешковину они не носят. Знай разъезжают себе на верховых зверюгах.

Эту тираду произнес самый маленький. Говорил он, тщательно подбирая аргументы. Остальные закатили глаза, затем тот, который начал первым, натянул малышу на нос драную шапчонку.

— Мал еще, — объяснил он.

— Понимаю, — согласился Руиз, пряча улыбку. — Ну что ж, может, вы поможете мне, раз уж все здесь знаете. Имеется ли в Стегатуме приличная гостиница, ибо я слышал, что именно Стегатумом называется ваш город?

Самый смелый паренек потер острый подбородок:

— Это зависит от того, что вы называете приличным и насколько крутые у вас запросы.

— Ничего запредельного. Постель без представителей дикой фауны и съедобная пища удовлетворят самые смелые мои надежды.

— Тогда «Приют Денклара» подойдет вам больше, чем «Придорожная гостиница Пугрибальта». Вы ночевать останетесь?

— Да вот собираюсь.

— И правильно. Слыхали про неполадки на Стене Мира? Прошлой ночью не дальше тридцати километров отсюда на край плато забрался демон и слопал стражника со всеми потрохами. Сегодня он наверняка примется шастать в глубине страны в поисках очередного бесплатного ужина. Так что ночь самая подходящая для того, чтобы храпеть за крепкой дверью, а у Денклара на этот счет тоже получше прочих. Хотя и дерет он — ого-го.

Паренек произнес эту речь с видимым удовольствием.

— Благодарю. Не премину воспользоваться вашим советом.

Руиз поправил на плече мешок и пошел было дальше, но мальчишки смотрели на него с такой надеждой, что пришлось остановиться. Он сообразил, что они ждут от дружелюбно настроенного странника в диковинном одеянии новых фокусов, поэтому со вздохом кивнул.

Загорелые лица озарились белозубыми улыбками.

— Смотрите на мои руки, — приказал Руиз и продемонстрировал правую ладонь во всех сторон, а затем сжал ее в кулак. Мальчишки наблюдали за ним со странным для своих лет напряжением.

Один из перстней превратился в бутон, маленький кристалл памяти, из которого быстро вырос алый гранат размером с наперсток. Руиз разжал кулак и показал камень. Мальчишки вежливо поудивлялись, но явно ждали чего-то более примечательного.

— Он не настоящий, — подал голос малыш, за что получил оплеуху.

Руиз рассмеялся.

— Ну разумеется, это не настоящий гранат. Собственно говоря, это куколка сказочной бабочки с рубиновыми крыльями.

— Ну, раз ты так говоришь… — протянул самый маленький, не утратив дерзости. Но выглядел он таким же заинтригованным, как и остальные.

— Смотрите дальше, — велел им Руиз.

Он прикрыл гранат другой рукой, потом крепко сжал ладони. Невидимый зрителям, кристалл беззвучно рассыпался в сияющую пыль. Кольцо выдавило еще один кристаллик, и Руиз почувствовал, как тот зашевелился в ладони, словно живой. В следующее мгновение «фокусник» разжал руки, и крохотный жучок расправил сверкающие крылышки. Он секунду помедлил на ладони, а затем вспорхнул вверх. Жучок будет лететь, пока не кончится батарейка, а потом тоже рассыплется в порошок.

Руиз осыпал сияющей пылью восторженно смеющихся мальчиков.

— Неплохо, — изрек малыш.

Руиз низко поклонился и направился в деревню.