"Воссоединение" - читать интересную книгу автора (Боган Эливан)Глава 3 Потери и находкиВсё вокруг изменилось, как только Венсалор, Флимти и Фобди вошли в тёмный туннель в конце полуразрушенной скалы. Небольшой коридор, по которому им пришлось пройти, разительно отличался от прежних туннелей и залов в голубоватом свете пластины. По стенам тянулись узоры из позолоты, кое-где поблескивали настоящие драгоценные камни. В одной из стен, Фобди заметил стальной обломок: — Теперь понятно, что здесь делали эти дикари — вырывали камни из стен. Даже для королевских покоев это слишком! — тихо заключил он, разглядывая богато украшенные стены. — Они ведь каким-то образом попали сюда, значит неподалёку есть другой вход в подземелье, — чуть слышно заключила Венсалор. Она шла всё медленнее и держалась правой рукой за стену. Флимти и Фобди молча переглядывались, то один, то другой, забегали вперёд, чтобы поскорее найти место для отдыха. Пол в этом длинном туннеле был выложен светлым мрамором, стены покрывали золотые рисунки птиц и животных — такой красоты не было даже во дворце Тамверта, но их не привлекала окружающая роскошь. Всё о чём думали друзья — это как побыстрее выбраться из подземелья. Туннель закончился странным залом, посередине которого стояла широкая серебристая колонна. Весь круглый зал, от пола до потолка покрывал такой же серебристый материал. Приглядевшись, путники увидели, что это старые тусклые зеркала, всего их было четырнадцать, по семь с двух сторон, разделённые входом и выходом. Перед каждым зеркалом, на чёрном полу была золотом начертана цифра. Венсалор без сил опустилась на пол, рядом с колонной: — Я не могу идти дальше, нам надо поесть и выспаться. Фобди и Флимти были совершенно согласны со своей хозяйкой. Они сели рядом и разобрали мешки. Какой вкусной показалась им эта еда! Они с наслаждением грызли сухари, ели сушеное мясо и запивали холодной озёрной водой. Все трое заметно повеселели, а потом, уставшие и разморенные скромным ужином, спокойно уснули. Венсалор снился странный и неприятный сон. Она словно птица пролетала над зимним лесом и видела безжизненные холодные степи, утонувшие в белом снегу. Серое, неприветливое небо, забывшее о солнце, нависало над землёй грязным полотном. А потом, неожиданно для бледной зимы, длинная, ослепительная молния разрезала небо пополам. Ей показалось, что кто-то звал её по имени и так настойчиво, что, в конце концов она проснулась. Вокруг было также тихо, только Флимти и Фобди громко храпели и причмокивали во сне. В зале было холодно и, чтобы согреться, девушка взяла две пустые фляги в одну руку, а пластину в другую, и отправилась назад к озеру, чтобы набрать воды. Спать ей не хотелось, Венсалор почувствовала прилив бодрости. Раненая рука не болела, а повязка была совсем сухой. Венсалор вышла к озеру, растянувшемуся на песке чёрной сверкающей каплей. Ничего не изменилось с тех пор, как они перебрались в зеркальный зал: у входа, как будто отдыхая, валялись убитые дикари-улраты. Тот, кто ранил Венсалор, лежал с широко распахнутыми глазами. Казалось, он был ещё жив. В холодном свете пластины, его морда выглядела зловеще. Но тяжёлый и ловкий воин, был уже никому не страшен. Венсалор набрала воды, умылась, подобрала меч, обронённый ею, и вернулась назад. Флимти и Фобди уже не спали, они держали в руках кинжалы и зажжённые свечи. Увидев Венсалор, встревоженные друзья, перевели дух. Флимти отбросил кинжал в сторону и задул свечу: — Надо предупреждать! — воскликнул он в сердцах и подбежал к Венсалор, обнимая за ноги. Она погладила его по голове и поставила на пол тяжёлые фляжки с водой. — По-моему, стало холоднее, — вздрогнул Фобди, вкладывая кинжал в ножны. Поёжившись, он начал ходить из стороны в сторону, пытаясь согреться, до тех пор, пока не наткнулся на третью флягу. Поднял её, открыл, и сразу же поморщился: — Надо попробовать, — предложил он, поглядывая на Венсалор. — А вдруг, это отрава? — предположил Флимти, складывая руки в замок. Не обращая внимания, Фобди сделал два больших глотка и закашлялся, из больших голубых глаз брызнули слёзы. — Какое крепкое вино! — выпалил он, — Но становится теплее! Флимти взял фляжку и, задержав дыхание, тоже выпил немного. Но тут же захлебнулся: всё выпитое вышло через нос. — Это невозможно пить! — пробулькал он, передавая флягу Венсалор. Она лишь тихонько поперхнулась. Крепкое вино действительно согревало и вскоре ударило в голову. Венсалор подошла к одному из зеркал и тут же расхохоталась: старинное зеркало искажало и в отражении, королевская дочь увидела необъятную толстуху с маленькой головой, росшей прямо из плеч. Фобди подбежал к ней, и, увидев рядом с толстухой рыжий шар, согнулся от смеха пополам. Флимти с опаской посмотрел на двоих и незаметно глотнул из фляжки. На этот раз вино обожгло горло и попало прямиком в живот, прогревая внутренности. Все мысли смешались в его голове, тревоги и страх исчезли. Флимти подошёл к одному из зеркал. Вместо себя он увидел тощую измождённую фигуру — ему было не до смеха: — Похудел я за эти дни, — пожаловался серый самому себе. Венсалор и Фобди оглядели его с ног до головы: — Кто похудел? Ты? — воскликнул Фобди и приблизился к зеркалу, у которого стоял Флимти, огорчённый увиденным. Заметив его отражение, Фобди схватился за живот. — Ты только посмотри, Венсалор! Посмотри на похудевшего Флимти! Девушка заглянула в зеркало и отпрянула назад. Они засмеялись так сильно, что Флимти вздрогнул от неожиданности. — Ничего смешного, — обиженно воскликнул Флимти, но когда увидел Фобди в этом же зеркале, то сам захихикал: — Ой, ты тоже очень похудел, Фобди! Рыжий подошёл к следующему зеркалу — теперь он уже задыхался от смеха. Фобди увидел себя с громадной головой и кривыми ногами. Венсалор в этом зеркале была пузатой и бесформенной, как великан Лелиней с Видамии. — Старые зеркала просто уродуют, — выдавил Флимти отходя к колонне, — Больше не могу. И снова расхохотался, прикрывая рот руками. Вино сбивало с ног. Флимти, уперевшись руками о колонну наблюдал за Венсалор и Фобди, которые уже не смеялись, а просто стонали от смеха, подходя к очередному зеркалу. Вокруг всё двоилось и перед ним от смеха корчились уже не двое, а четверо. Внезапно раздался громкий, похожий на грохот, страшный рёв. Друзья замерли, рычание было таким оглушительным и мощным, что зеркала в зале тихонько зазвенели. Флимти прижался к колонне и у него опять предательски задрожали колени. — Ох, не надо было нам уходить так далеко! И вообще, входить в этот открывшийся проход в стене библиотеки. Что нам теперь делать?! Его прервал дикий рёв, он был уже намного ближе. Флимти сполз по колонне на пол, прижимая уши к голове. Друзья протрезвели в одно мгновение, и только Фобди предательски громко икал — его икота громким эхом разносилась по зеркальному залу. Прикрывая рот рыжеватой рукой, он напрягался изо всех сил. Но ему это не помогало, Венсалор недовольно поглядывала на него, то и дело вздрагивая от рёва. Где-то недалеко от зала послышались тяжёлые шаги — они приближались, и друзья старались даже не дышать. Кто-то прошёл совсем рядом с зеркальным залом, остановился у выхода, как будто прислушиваясь и шумно принюхиваясь. Венсалор сжала руку в кулак и пригрозила Фобди, тот бесшумно закивал, двумя руками закрывая рот. Венсалор, Флимти и Фобди обмерли от ужаса. К их радости, существо пошло своей дорогой мимо второго выхода из зала. Тяжёлые шаги постепенно стихали, глубокого дыхания уже не было слышно, и, когда наступила полная, звенящая тишина, Венсалор как можно тише произнесла: — Ушёл, — но её голос показался таким громким, что она перешла на шёпот, — Нам надо поспать ещё немного! От его шагов земля дрожит. Этот зверь немалых размеров, и в зал он не пролезет, так что будем спать…и ничего не бойтесь! Но эти слова не убедили ни Фобди, ни тем более Флимти. — Не думаю, что мне удастся заснуть, когда рядом ходит такое чудовище! Даже представить страшно! — простонал Флимти. Серый заснул первым, прижимаясь к колонне. Фобди ворочался на полу, но в конце концов тоже заснул, сжимая рукоять кинжала. Они оба спали очень тихо и в этот раз даже не храпели. А Венсалор не спалось. Она бесшумно ступала по чёрному полу, заглядывая в зеркала: одни искажали, другие же, приукрашивали действительность. Девушка подошла к одному из зеркал, рядом с ним лежала найденная ими пластина. Она посмотрела на отражение своего лица: ей улыбалась смешная кривая рожица. Венсалор вынула из волос золотой гребень, украшенный изумрудами и сапфирами, и расчесала спутанные локоны. Она уже собиралась пойти спать, как вдруг по зеркалу прошла тёмная волна и отражение изменилось. Венсалор по-прежнему видела своё отражение, но не таким, каким оно было на самом деле. Перед ней стояла высокая молодая женщина в светлом платье, расшитом золотом. На голове блистала корона. От неё исходил такой яркий свет, что Венсалор так и не смогла разглядеть её. На благородном, красивом лице появилась печальная улыбка. Девушка медленно сняла сияющую корону с головы и протянула оцепеневшей Венсалор. Она понимала, что видит саму себя, но какую-то другую, изменившуюся и повзрослевшую. Любопытство перебарывало страх, но Венсалор продолжала смотреть: зеркало не отражало свет пластины, лежащей у её ног, оно стало совсем тёмным, но фигура напротив, становилась всё ярче и выше. Казалось, незнакомка вот-вот ступит на чёрный пол зала. Отражение что-то говорило ей, но Венсалор видела только движение губ и блеск тёмных изумрудных глаз. Наконец, девушка не выдержала и отвернулась, а когда вновь посмотрела в зеркало, видение мгновенно исчезло. Оно рассыпалось на сотни тысяч мелких сверкающих точек, следом, раздался звук разбитого стекла. Зеркало рухнуло перед Венсалор, разлетаясь на осколки. — Что случилось? — вскричал Фобди, подбегая к Венсалор, — Зачем ты разбила зеркало? Венсалор очнулась, словно ото сна и перевела взгляд на Фобди: — Это сделала не я, а моё отражение. Фобди пожал плечами: — Ты почти не спала, и вина больше всех выпила! — он разложил на полу пустые кожаные мешки, — Ложись, поспи немного. Видишь, как крепко спит Флимти: он даже не услышал, как разбилось зеркало. А я покараулю. Венсалор растянулась на постели, приготовленной Фобди. В этот раз она заснула быстро, без сновидений. Засыпая, она смотрела на то, что осталось от зеркала: широкую и высокую серебристую раму. Венсалор проснулась первой: Флимти всё ещё спал, что-то бормоча во сне. Фобди сидел, прислонившись к колонне, опустив голову на грудь: он тоже спал, выронив из рук кинжал. Она выпила воды и c неохотой разбудила обоих — спали они очень сладко. Настроение у всех было приподнятое. Осколки разбитого зеркала привлекли внимание Фобди, но ни о чём не спрашивал. Фобди что-то насвистывал себе под нос, а Венсалор осматривала быстро затянувшуюся рану. Они вернулись к озеру, умылись и напились. Вылив крепкое вино на песок набрали три полные фляги воды. Затем быстро перекусили: каждый съел несколько маленьких сухариков. — Ну? — спросила Венсалор, глядя на Флимти и Фобди, — Пора идти дальше! — Я готов! — бодро сказал Флимти, закидывая мешок на плечо. У входа в туннель, ведущего обратно к зеркальному залу, Флимти резко обернулся и попросил Фобди посветить пластиной, рядом с убитыми: — Венсалор! Их только трое! А ведь было четверо! Венсалор осмотрелась: — А ведь ты прав, Флимти! Вот самый здоровый улрат, на которого ты набросился. Ещё один, появившийся вторым. А первого нет, мы и не заметили сразу, он ведь был присыпан песком. — Дикарь остался жив?! — спросил Флимти. — Это невозможно, скорее всего… — Фобди рассмотрел следы на песке, — Скорее всего его кто-то забрал. Дрожащими пальцами Флимти прижал уши к голове: — Куда же его забрали? Фобди с серьёзным видом положил руку на плечо Флимти: — Его отнесли к лаккату или совсем в другую сторону… — Куда?! — шёпотом спросил Флимти. Фобди вновь посветил пластиной на песок и медленно подошёл к полуразрушенной скале: — Смотрите! Следы! Друзья рассмотрели на песке чёткие следы огромных лап, с четырьмя толстыми пальцами. Следы были такими огромными, что все трое свободно стояли в отпечатке лапы неведомого зверя на примятом песке. Следы вели прямо к скале, где валялись клочки бурой грязной шерсти. — Этот гигант поднялся по скале, — решил Фобди, — Надо поскорее уходить отсюда, ведь он может вернуться за остальными! — Уходим! — сказала Венсалор и пошла первой, уверенно двигаясь ко входу в длинный туннель. Она усилием воли скрывала волнение и делала вид, что ей не страшно. Друзья старались не шуметь и почти не разговаривали. Миновали первый туннель, и зеркальный зал остался позади. Друзья вошли в следующий туннель: он был во много раз шире, и вёл прямо, не сворачивая. Пластина в руках Флимти светила слабо, но этого света хватало, чтобы разглядеть путь и мраморные стены с серебристым узором. Затем туннель раздвоился, и Венсалор, без раздумий, свернула направо. Следующий туннель был примерно такой же протяжённости и раздваивался в конце. Так они уходили всё дальше, проходя по туннелям, выбирая крайний правый проход. Иногда туннели расщеплялись на три, а иногда и на четыре разных входа. Становилось то холодно, то очень душно, но ничего не менялось: те же причудливые рисунки животных и птиц, широкие мраморные плиты под ногами и бесконечный путь неведомо куда. Чем дальше они заходили, тем сильнее портилось их настроение, тишина давила, в спёртом воздухе не было ни малейшего сквознячка, и ни единого следа или знака о том, что кто-нибудь ходил здесь до них. На этот раз друзья шли очень долго. Уставшие и приунывшие, они остановились отдохнуть в одном из туннелей, которым потеряли счёт. Они не стали даже есть, а сразу же уснули, крепко прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть. На этот раз Венсалор проснулась от какого-то всплеска, и взволнованно огляделась: Фобди крепко спал, а Флимти, глядя на пластину, горько плакал, размазывая слёзы по серому круглому лицу. — Почему ты плачешь? — спросила она чуть слышно, но Флимти ответил не сразу. Он просто зарыдал. Слёзы катились из его глаз, словно хрустальные шарики. Венсалор подала ему флягу с водой. Отпив немного, он громко высморкался и заговорил дрожащим голосом: — Ох, боюсь, не выберемся мы отсюда. А я домой хочу, во дворец. Тивелин, наверное, тоже сейчас плачет… Сердце у Венсалор сжалось, она ведь совсем забыла про мать. Их не было так долго — они просто исчезли из подземной библиотеки. — Нас, наверное, опять весь Агвиррет ищет! — он с грустью посмотрел на девушку. Она обняла Флимти: — Подумаешь, попали в подземелье! Но мы ведь обязательно выберемся! Флимти успокоился. Слова поддержки были нужны ему, как никогда раньше. — Обязательно выберемся! Главное — не отчаивайся и не плачь. Если мы потеряем надежду, то потеряемся сами, — твёрдо произнесла Венсалор. Флимти согласился, но его голос дрожал: — Больше не буду, только, мне кажется, что мы уже потерялись. Кому нужно было строить такие запутанные лабиринты под землёй, если ими никто не пользуется, кроме каких-то неизвестных чудовищ? Венсалор не нашла что ответить расстроенному Флимти, и повернулась к Фобди, чтобы его разбудить. Туннель, по которому они шли, постепенно расширялся, мраморная облицовка сменилась тёмным полированным гранитом, по стенам тонкой вязью тянулся серебристый узор, напоминающий древние письмена, похожие на те, что были начертаны на сожженном ковре в библиотеке. Шаги путников оглушали их длинным звенящим эхом. Туннель больше не раздваивался, но и не заканчивался. В конце концов, он привёл их в череду громадных безликих залов. Но для троих это было слабым утешением: на полу валялись обглоданные кости, похожие на человеческие, черепа, обрывки одежды, на пыльном полу явно различались огромные широкие следы. Здесь стоял запах падали, кое-где виднелась старая паутина, грязной бахромой свисающая с потолка. Каждый последующий зал, был уровнем выше предыдущего. Что-то подсказывало Венсалор: они на правильном пути. Единственное, что портило настроение — здесь кто-то хозяйничал и нередко трапезничал, не гнушаясь ни человечиной, ни мелкими зверьками. Они прошли пять залов — последний зал был совершенно пуст, в нём и решили передохнуть. Не успели они раскрыть свои мешки, как в зал кто-то вошёл. Друзья почувствовали на себе тяжёлый взгляд. Венсалор обернулась и онемела: в противоположном конце зала стояло огромное сгорбленное чудовище небывалого роста, покрытое бурой, свалявшейся шерстью, ошеломлённое появлением непрошеных гостей. В детстве Венсалор видела рисунки с такими существами. Гномы из северного Темореля называли этих громадин троллями. Но те тролли носили одежду, умели говорить, а на этом, стоявшем у входа, не было ничего, кроме изодранной повязки на бёдрах. Он оскалил острые жёлтые зубы, из которых добрая половина была сломана. — Бежим! — пропищал Флимти. Его крик сорвался на шёпот, — Скорее! Флимти, схватил Фобди и Венсалор за руки и они помчались вперёд, слыша, как тролль бежит за ними. Каждый его прыжок был схож с ударом молота. Им казалось, что позади, со стен с грохотом обрушиваются огромные валуны. Они бежали изо всех сил, но громадина быстро нагоняла их, и, в какой-то момент, тролль протянул лапу, успев схватить Венсалор за локоть. Она закричала от боли: чудовище одним рывком подняло её вверх и довольно рыча, начало рассматривать, словно лакомую добычу. Венсалор выронила меч, взятый у озера, так им и не воспользовавшись. Флимти и Фобди остановились, Фобди развернулся, и, забыв о страхе, вонзил обронённый меч, прямо в ногу троллю. Он заревел и отшвырнул Венсалор в сторону. Рёв оглушил их, стены задрожали, и, пока чудовище приходило в себя, рыжий и серый помогли девушке подняться и опять побежали сломя голову. Разъярённый тролль нёсся за ними с дикими воплями, но слегка прихрамывал и отставал. Зал закончился четырьмя проходами и трое нырнули в крайний правый туннель. Этот коридор поднимался вверх — бежать было тяжело, но тролль не отставал. Когда друзья вновь оказались на распутье, где очередной туннель делился на четыре части, тролль вновь догнал их и протянул к Венсалор лапу. Она не растерялась, вынула из волос золотой гребень и поцарапала тёмную ладонь чудовища. Тролль быстро одёрнул лапу — это разозлило его ещё сильнее. Венсалор выронила гребень и забежала во второй туннель. Преследование продолжалось недолго. Туннель сужался, потолок становился всё ниже, но чудовище неистовствовало от злобы. Видя, что трое заблудившихся могут ускользнуть, он, заметив низкую арку, подался всем телом вперёд. Часть туннеля обрушилась и он смог прорваться. Тролль содрал шерсть и кожу с массивных плеч, а кусок плиты с потолка больно ударил по его маленькой, конусообразной голове. Теперь он не только преследовал добычу, но и убегал от рушащегося за спиной потолка. К радости убегающих, большая прямоугольная плита всё же придавила тролля. Раздался долгий, протяжный вой, который только прибавил им сил. Они бежали, пока страх гнал их вперёд. Они всё время поднимались вверх, выбирали наугад входы в туннели и бежали без оглядки. Друзья остановились только тогда, когда ноги перестали их слушаться. В изнеможении они повалились на землю. — Ни еды, ни воды, — прохрипел Фобди, переворачиваясь на спину. Флимти подал ему фляжку: — Держи! Я успел повесить её на шею. Фобди с наслаждением сделал несколько глотков, и передал воду Венсалор. Она потянулась за фляжкой, застонав от боли. Выпив немного, девушка поморщилась: — Что-то рука побаливает, — сказала она тихо. Фобди увидел, что весь левый рукав разодранного платья Венсалор был вновь залит кровью. Только сейчас они заметили, что попали в туннель с земляным полом и такими же стенами. Потолок подпирали деревянные балки, а сам туннель больше напоминал пустую и просторную нору. Как показалось Фобди, проснувшемуся первым, спали они очень долго. Следом за ним открыл глаза Флимти и громко зевнул. — Тише, Флимти, не разбуди Венсалор, посмотри, какая она бледная. Сон пойдёт ей на пользу, а шагать нам ещё неизвестно сколько! Флимти заговорил шёпотом: — Может, стоит вернуться? Фобди поморщился: — Тогда мы наверняка заблудимся! Посмотри, как высоко мы поднялись: подземные залы уже закончились. — Ты прав, Фобди, назад идти нельзя. Надо выбираться отсюда, как можно скорее, — подтвердила Венсалор слабым голосом. Теперь, первым шёл Фобди, за ним Венсалор, а позади Флимти. Туннель постепенно сужался и осыпался. Чем дальше они продвигались, тем сложнее было идти. Духота и влажность отбирали силы. Ноги скользили и проваливались в мягкую рыхлую землю. Венсалор шла медленно, то и дело останавливалась, чтобы передохнуть и поправить повязку на руке. Через несколько часов изматывающего похода, Венсалор сказала: — Надо отдохнуть. Я сильно устала. Флимти и Фобди сели рядом. Венсалор сразу же уснула, и они, глядя на свою хозяйку, тоже погрузились в глубокий сон. Друзья проснулись одновременно, допили воду из фляжки и вновь двинулись в путь. Венсалор, превозмогая слабость и не подавая вида, что ей тяжело, пыталась идти быстрее. У неё был жар, жажда не проходила. Девушке всюду мерещились морды улратов и троллей, а с земляных стен, обрушивались водопады с холодной водой. Одежда на путниках промокла насквозь, дышалось с трудом. Пластина в руках Фобди ярко освещала туннель. Её свет разгонял множество мелких букашек, быстро прячущихся в рыхлых стенах подземелья, покрытых земляными червями. Венсалор шатало из стороны в сторону. Она шла последней по узкой норе, удерживаясь правой рукой за влажную стену и деревянные балки. Когда сил уже не осталось, она услышала: — Венсалор! Свет! Мы видим свет! Девушка приблизилась к ним. Перепачканные грязью, Флимти и Фобди со слезящимися глазами стояли у прогнившей деревянной лестнице, ведущей наверх. Первой поднялась Венсалор. Она увидела над головой свет, просачивающийся сквозь узкие щели каменной плиты и попробовала сдвинуть её, но плита не поддалась. — Даже тролль не сдвинул бы! — в отчаянии сказала дочь короля, опуская голову. Она услышала всхлип. Флимти, сдерживая плач, стоял к ней спиной и украдкой вытирал слёзы. Венсалор, прогоняя дурноту, почувствовала, что какая-то неведомая уверенность пришла к ней. — Подай-ка мне свой кинжал, Флимти! — бодрым голосом велела она своему серому другу. Флимти обеспокоено посмотрел на Венсалор и поднявшись по лестнице, подал своё оружие. Она просунула кинжал в щель и повернула рукоять. Камень со скрежетом поддался. Венсалор вернула кинжал Флимти, уперлась в камень руками и подняла над головой. Флимти и Фобди остолбенели. — Быстрей же! — закричала она, — Забирайтесь наверх! Не могу же я держать его вечно! Флимти и Фобди взлетели вверх по лестнице, по очереди пролезли в широкую щель и оказались на свободе. Они ухватились за край каменной плиты и сдвинули её в сторону. Девушка выбралась наружу. Плоский тяжёлый камень выскользнул из рук Флимти и Фобди, и закрыл выход. — Неужели нам удалось? — ликуя спросил Флимти вдыхая свежий ночной воздух, — Чувствуете, какой аромат? Запах цветов! — он упал в густую траву с блаженной улыбкой. Венсалор легла рядом, а Фобди поднял руки к полной яркой луне: — Удалось! Я знал, что мы выберемся! Какое счастье видеть небо над головой! — Интересно, где мы? — слабым голосом спросила девушка. Фобди опустил голову, прервав созерцание звёзд. Друзья оказались на поляне, окружённой соснами и невысокими скалами, поросшими травой и мхом. Кругом лежали камни, широкие и плоские, ничем не отличающиеся друг от друга. — Где-то рядом течёт вода, — сказал Флимти, приподнимаясь, — И места мне кажутся знакомыми. Услышав про воду, Венсалор предложила: — Тогда надо идти в ту сторону… В горле пересохло, я очень хочу пить. Фобди и Флимти побрели вслед за ней. Но вдруг, ночную тишину нарушил топот лошадиных копыт. В их сторону мчались всадники с зажженными факелами, да так быстро, что друзья едва успели спрятаться за широким стволом сосны. Но было поздно: всадники уже заметили путников и остановились. Их было четверо. Флимти и Фобди бесстрашно достали мечи и вышли к свету, жмурясь и отворачиваясь. — Бродяги у Агвиррета! — громко произнёс один из солдат и спешился, чтобы разглядеть лица незнакомцев. — Бродяги?! — из последних сил возмутился Фобди, — Перед тобой стоит дочь короля Тамверта — Венсалор! Воины Тагвира рассмеялись: перед ними стояли вымазанные грязью трое бродяг, в изорванной одежде, задержанные глубокой ночью. Венсалор не стала спорить, а только тихо сказала: — Нам нужны кони. Если вы не окажете помощи, у вас будут крупные неприятности. Так что сопроводите нас в Агвиррет, там и разберёмся. Подданные Тагвира с опаской переглянулись, затем поклонились, а один из воинов с почтением заговорил: — Нам приказано доставлять в Агвиррет всех, кто в ночное время находится у крепости. — Замечательно! — пробормотала Венсалор и села верхом. Двое других солдат уступили коней Флимти и Фобди, а четвёртый поскакал к Агвиррету, известить правителя, что, возможно, дочь короля Тамверта, в лице неизвестной замарашки, всё же, найдена. Выход из подземелья, которым воспользовались Флимти, Фобди и Венсалор, находился вблизи Агвиррета. Проехав совсем немного, Венсалор увидела знакомое поле перед городом-крепостью. Десятки факелов над южным входом освещали тёмные отвесные стены — ворота в город уже открыли. То ли поле было таким большим, то ли Венсалор так смертельно устала, но минуты тянулись как часы, и когда друзья добрались до распахнутых ворот, она совершенно обессилела. Как только путники ступили на территорию Агвиррета, тяжёлые ворота сразу же за ними закрылись. Свернули направо и долго ехали вдоль глубокого рва заполненного водой, затем пересекли откидной мост, опустившийся на несколько минут. Опять свернули вправо и какое-то время ехали рядом со вторым рвом, дна которого не было видно даже в свете полной луны. Миновали второй мост, а затем и последний, третий, ведущий в город. У входа друзей встретили двое: Янлос и Арродэа. Потрясённые их измождённым видом, отпрыски Тагвира какое-то время молчали. Венсалор покачнулась в седле и чуть было не упала на землю, но Янлос успел подхватить девушку и сел вместе с ней верхом на коня. — Что с Венсалор? — испуганно спросила Арродэа, глядя на Флимти и Фобди. — Она ранена и потеряла много крови, — коротко ответил Флимти. Услышав это, Янлос немедленно развернул коня и направился в чертоги Тагвира. Ошеломлённая Арродэа ждала объяснений. — Где вы пропадали все эти две недели? У Фобди вытянулось лицо: — Сколько?! Две недели?! — Двенадцать дней назад королева сообщила Тагвиру, что вы пропали из подземной библиотеки! Поиски идут до сих пор. — Мы попали в подземелье! Столько всего произошло, — понизив голос сказал Фобди, прижимая светящуюся пластину к груди, — Мы убили четверых улратов, но один из них успел ранить Венсалор в плечо. А ещё за нами погнался голодный тролль, и Венсалор снова досталось. Ох и ненасытный он! Мало ему лакката?! Глядя на Фобди, дочь Тагвира молчала и думала, что он бредит. — Что за подземелье? — не выдержав, спросила она, ведя под уздцы коней, на которых сидели два чумазых собеседника. — Подземелье начинается в нижней библиотеке дворца, там где висит старинный ковёр. — Ковёр? — переспросила Арродэа. Что-то припоминаю… Зачем же вы всё-таки подожгли библиотеку? Флимти и Фобди выдохнули разом: — Как?! У нас ковёр от свечи загорелся, но мы ведь потушили огонь! — Значит, плохо тушили! Все, что было в библиотеке — сгорело дотла! Остались только двери. Бедная королева Тивелин, думала, что вы сгорели заживо, но ваших следов не нашли и все решили, что вы просто сбежали, — она внимательно посмотрела на обоих, — Вы говорите правду? Или выдумываете? Никакого подземелья в королевском дворце нет. Иначе мы бы нашли вход. — Ты не веришь?! Но мы не обманываем и говорим чистую правду! — прокричал Фобди. — И где же вход в это самое подземелье? От несправедливых обвинений Флимти заговорил скороговоркой: — Значит, ты всё-таки нам не веришь? А зачем нам обманывать? Посмотри на нас — мы не ели уже много дней! Потеряли счёт этим самым дням! Венсалор ранена… — Где же вход? — переспросила Арродэа с улыбкой. — Вход в библиотеке, там где висел ковер. Но он закрылся, как только мы вошли внутрь. — Где же тогда выход? — Выход недалеко отсюда, под широким плоским камнем на поляне! Дочь Тагвира усмехнулась: — Ты говоришь про поляну у северного края Эмлидта? Но там же сотни камней! У Флимти не осталось сил спорить, и он замолчал. Фобди ехал нахмурившись. Они думали только о двух вещах: о самочувствии Венсалор и о сытном ужине. В замке Тагвира, находящемся у восточного края города, Флимти и Фобди, наконец умылись, переоделись и им подали ужин в постель. Съев всё до последней крошки и разузнав у слуг Тагвира про Венсалор, они спокойно уснули. Венсалор тщательно промыли рану, аккуратно перевязали и напоили каким-то приятным отваром. Успокоившись и расслабившись, она погрузилась в глубокий сон. Ближе к полудню дочь короля наконец-то проснулась: у кровати сидела Тивелин. По щекам королевы текли слёзы, но она улыбалась. — Мы не хотели, — виновато произнесла Венсалор. — Я прощаю тебя. Но мне безмерно жаль бесценные сокровища библиотеки! Вы спалили за один вечер всё, что Тамверт собирал долгие годы… — сказала Тивелин со вздохом. — Я не понимаю… — Библиотека сгорела, но слуги вовремя почувствовали запах дыма. Иначе сгорел бы весь дворец! — воскликнула королева. — Мы нечаянно подожгли ковёр в конце зала и думали, что потушили пламя до конца! — она без утайки рассказала королеве о том, что произошло за последние две недели. Тивелин слушала внимательно, и с каждым словом её лицо мрачнело, на лбу появилась глубокая морщина: — Неужели я должна поверить в эту чепуху? Я же сказала, что прощаю твои выходки и шалости, но лжи я не потерплю! — Но это правда! — с обидой воскликнула девушка, — Мне незачем лгать! Королева дотронулась губами до щеки дочери и тихо вышла из просторной спальни с серыми каменными стенами, украшенными старинным оружием и щитами. Венсалор встала с постели и подошла к узкому прямоугольному окну. День был солнечным, из окна, выходящего на восток, виднелось бурлящее море. Замок был продолжением крепости, и у его стены внизу неистовствовало море, обрушивая всю свою мощь на рваные мокрые скалы. Побеждённое их твердью, ненадолго отступало, но вскоре нападало снова. У берега летали крикливые чайки. Восточный ветер пригонял к суше бесформенные белые облака и горько — солёный запах моря. День был ясным, и, взглянув направо, в сторону Силмела, Венсалор заметила белое пятно над волнами. Ей показалось, что она увидела корабль. В это время, в спальню вошла Арродэа. Увидев сестру, Венсалор подозвала её к окну и показала удаляющееся по воде от Агвиррета, светлое пятно. — Это корабль одного старца, гостившего у нас почти месяц. Он обладает даром предвидения. Когда вы неожиданно исчезли, он предсказал, что вы вернётесь сами, а пока ты спала, перед отъездом он осмотрел твою рану и оставил небольшой сосуд с целебной мазью. — Старец? — спросила Венсалор, вспоминая старика, живущего в Эмлидте, — И как же он назвал себя? — Странный он какой-то. И корабль у него необыкновенный, такого ни в одном королевстве я не видела. Одежда у него простая, белая, но смотрится, как богатый наряд. Он всё время молчал и только внимательно слушал. А потом сказал, что не знает языка силмелиана, хотя уже через два дня свободно говорил на нём. Я редко видела его, он всё время что-то обсуждал с Тагвиром. Но сам Тагвир толком ничего не рассказывает. А когда я спросила, как его зовут, старец ответил, что у него ещё нет имени на Потаённом Западе, но очень скоро он найдёт его. — Что за Потаённый Запад? Где это? Куда плывёт его корабль? — поинтересовалась Венсалор. — Старец сказал, что собирается в долгое путешествие по Потаённому Западу — так он называет Тимирелат, наше Круговодье. — А он что-нибудь говорил про меня? Он знает меня? Арродэа всплеснула руками: — Откуда же ему тебя знать? Этот странный гость осмотрел твою рану и сказал, что такого здоровья нет ни у одного эльфа. — У кого?! — переспросила Венсалор. — У эльфа, хотя я не знаю, кто такие, эти эльфы. Сплошные загадки, к тому же и вы втроём учудили! Всех перепугали. В спальню ввалились Флимти и Фобди, что-то сосредоточенно жуя: — Венсалор! Время обеда, хорошо бы подкрепиться! — Поэтому я здесь, — с улыбкой произнесла Арродэа, — Ступайте в трапезный зал и передайте, что Венсалор спустится к обеду. Здоровье у неё, наверное, и впрямь эльфийское! Услышав про эльфов, Фобди подбежал к Арродэе: — Как ты сказала? Эльфийское?! Арродэа недовольно сложила руки на груди: — Ступай Фобди! Иначе мы опоздаем к обеду, а Венсалор нужно привести себя в порядок! Двое тут же скрылись за обитой медью дверью. Арродэа помогла дочери короля умыться и смазала рану на руке целебной мазью, пахнущей цветами и хвоей. Расчесала её тёмно-золотые волосы и помогла надеть платье, привезённое из королевского дворца. Оно оказалось великоватым. — Вы все похудели, — заметила Арродэа. — Особенно Флимти и Фобди! — рассмеялась Венсалор. — Если ты смеёшься — значит, действительно выздоравливаешь! — добавила дочь Тагвира и Доттогны, выходя из спальни следом за Венсалор. Трапезный зал Тагвира ни в чём не уступал дворцовому залу в Силмеле. А размерами был во много раз больше, чем королевский. На его стенах висели синие ковры с изображением гербов Силмела и Агвиррета — они были похожи: на гербе Агвиретта были скрещены два меча, над ними высились три птицы в полёте. А на гербе Силмела, всё те же птицы были в самом верху герба, а по центру изображено море и восходящий полукруг солнца, но оружия не было. Тивелин сидела во главе стола, позади неё горел камин. Огромное помещение приходилось постоянно прогревать, несмотря на то, что за стенами замка стояло тёплое лето. Рядом с королевой пустовало место Венсалор, дальше сидели Тагвир и его жена Доттогна. Около Доттогны стояло кресло Арродэи. Ещё дальше сидели трое сыновей Тагвира: Янлос, Вамил и Тиалез. Только Янлос был похож на своего светловолосого отца, он был выше и крепче своих младших братьев. Вамил, Тиалез и Арродэа были как Доттогна черноволосыми и черноглазыми. Дальше сидели Флимти и Фобди, а за ними по старшинству командующие армией Тагвира. При появлении Венсалор, они встали и низко поклонившись, с шумом сели на свои места. Обычно, обедали в Агвиррете быстро, не рассиживаясь, но из-за визита Тивелин не торопились и обсуждали дела королевства. Разговор шёл об укреплении западных границ, о службе силмельцев в армии Тагвира. Говорили все, кроме Венсалор, Флимти и Фобди. Их интересовала только еда, они пробовали все блюда и вина, а на остальных, участвующих в жарких спорах, не обращали никакого внимания. Королева выслушивала всех, кто высказывался, и делала краткие замечания. Тивелин не торопилась принимать решений без короля и откладывала все вопросы на осень. Сидеть за столом было скучно и Венсалор, пожаловавшись на то, что ещё слаба и неважно себя чувствует, покинула трапезный зал, за ней потихоньку выбежали Флимти и Фобди. Друзья нечасто бывали в Агвиррете, но если уж оказывались там, то непременно посещали самую высокую смотровую башню в городе крепости. Она примыкала к северному крылу замка, и в неё можно было попасть, не покидая покоев Тагвира, перейдя через широкий и короткий мост, а затем подняться по крутой лестнице, чтобы оказаться на смотровой площадке. На башне всегда стояли трое караульных: самые зоркие солдаты осматривали владения Агвиррета и Силмела. Увидев Венсалор, они поклонились и сразу же, каждый занял свой пост. С башни был виден королевский дворец, стоящий на холме и город Ланатвар у его подножия, весь северный Силмел и часть южного Силмела, где протекала Рогнора. На запад простирался зелёный, огромный Эмлидт, его разрезали длинными, кривыми полосами две дороги, одна вела на север, а другая сворачивала к юго-западу. На горизонте виднелись неясные очертания гор, наполовину скрытые пышными тучами, а в противоположной стороне, где простиралось бесконечное неугомонное море, не было ничего, кроме сине-зелёного, ослепительного полотна воды и солёного ветра. — Красиво! — громко воскликнул Флимти, стараясь перекричать сильный и не по-летнему холодный ветер, но Венсалор и Фобди его не услышали, они любовались видами. Караульные стояли не шелохнувшись, только каждые пятнадцать минут они менялись местами. Осмотрев всё вокруг, довольные друзья отправились обратно. Пора было возвращаться в Силмел. Перейдя мост и попав в покои Тагвира, они встретили Янлоса. Он надевал тяжёлую кольчугу. Увидев Венсалор, Янлос развёл руками: — Тивелин заходила к тебе, но так и не нашла. Как же я не догадался, что вы были в смотровой башне! — Это единственное место в Агвиррете, где не так скучно! Янлос стал серьёзным и слегка нахмурился: — Возможно, Агвиррет не место для развлечений, но кто-то должен охранять и защищать Силмел. Если на восточные земли нападут дикари, только люди моего отца смогут отразить удар. Там, на западе, в Теморель, уже идёт война… И она началась уже давно. Только в наших краях спокойно, благодаря воинам Тагвира! — он тихо усмехнулся, — Тебе и твоим друзьям, конечно, не понять этого! Мне только не ясно, почему короля до сих пор нет в Силмеле. Столько неразрешённых вопросов и дел… — Не смей судить короля! — повысила голос Венсалор и хотела развернуться, чтобы уйти, но Янлос удержал её за руку и притянул к себе: — Я уважаю и люблю короля, но время сейчас такое неспокойное! — он посмотрел в лицо Венсалор и тут же опустил голову. В глазах у девушки потемнело — Янлос стальной хваткой сжимал её руку в том месте, где была рана — чуть выше локтя. — Отпусти её, Янлос! — воскликнул Флимти, повисая на его плече, — Видишь, она сейчас упадёт! Венсалор тут же обмякла — Янлос разжал пальцы, и дочь короля упала к его ногам. — Я и забыл совсем! — сказал он виновато, поднимая девушку с пола. Венсалор, покачиваясь, встала, оттолкнула Янлоса и сделала несколько шагов в сторону: — Это ты кое-чего не понял, Янлос! В подземелье мы встретили четырёх дикарей, и всех их пришлось убить. Один из них ранил меня, но Флимти с ним справился. На лице Янлоса промелькнули сомнение, недоверие, удивление, недовольство, и, в конце концов, улыбка: — Флимти справился с улратом? Что ещё за подземелье, Венсалор? — он вновь посмотрел ей в лицо, — Я всегда восхищался твоей красотой, добротой и весёлым, безобидным нравом. Но не знал, что ты такая лгунья! Услышав эти слова, Фобди недовольно фыркнул: — Твоё дело — верить ей или нет. Венсалор сказала правду. Ей не зачем тебя обманывать! Янлос приблизился к дочери короля и осторожно взял её за руку: — Прости, я не хотел тебя обидеть. Для меня нет ничего хуже, чем быть у тебя в немилости. Но все эти рассказы о подземельях и троллях мало похожи на правду. Венсалор подняла голову: — Лгуньей ты назвал меня несправедливо, но я не держу на тебя зла. Нам пора! — она высвободила ладонь из рук Янлоса — ей поскорее хотелось покинуть Агвиррет. Вернувшись домой, первым делом, друзья спустились в подземную библиотеку. Они с сожалением оглядывали чёрный от копоти зал: всё, что осталось от полок и книг, давно убрали, и только грязные стены и потолок с укором и тоской смотрели на виновников пожара. Они подошли к стене. Там, где висел ковёр, не было ни единого признака, ни малейшего отверстия, чтобы хоть как-то убедить других в том, что подземный ход действительно существует. Они осмотрели стену, нажимали на неё, искали хоть что-нибудь, что смогло бы им помочь поднять её. Но стена выглядела так, словно за ней ничего не было, и она никуда не вела. — Представляете, что о нас думает королева? — устало сказал Флимти, отряхивая грязные ладони, — То, что мы подожгли книги, сумели выбраться, открыв двери и сбежали в лес. А там опять заблудились. — Но ведь это неправда! — возмущенно вскричал Фобди, пнув стену ногой. — Неправда, но именно так все и думают! — рассержено добавила Венсалор. С тех пор, Тивелин никогда не наказывала Венсалор. Да и сама дочь королевы, после долгих скитаний под землёй вместе с Флимти и Фобди, перестала быть такой беспечной. Всё же, Тивелин удалось, пусть и дорогой ценой целой библиотеки, слегка перевоспитать неразлучных друзей — они научились по-своему ценить покой и уют дворца и больше не огорчали Тивелин своими нелепыми выходками. Только по-прежнему отправлялись на долгие прогулки в Эмлидт. Они много раз пытались найти дом старика в лесной чаще, чтобы отблагодарить за гостеприимство, но так и не нашли того, кто однажды приютил их. А его драгоценные подарки из оккрона постоянно носили с собой. Меч Венсалор почистили и заточили в королевской кузне. Когда дочь короля вновь увидела своё оружие, сразу поняла, что его надо беречь: меч сиял на солнце, и был таким острым и прочным, что мог разрубить даже камень. С таким оружием были не страшны ни дикари, ни тролли. |
||
|