"В золоченой клетке" - читать интересную книгу автора (Адамс Кэндис)

4

На следующее утро Линни вела машину сама. Уэс сидел на заднем сиденье, делая в блокноте какие-то заметки. Если он и думал о прошедшей ночи — а все мысли Линни были именно об этом, — то на лице его это никак не отражалось.

— Может, придешь сегодня домой пораньше? — с надеждой спросила Линни.

— Вряд ли получится, — он, не поднимая глаз, перелистнул страницу.

— А как насчет того, чтобы выйти вместе на ленч?

Он недовольно взглянул на нее:

— Сколько раз я должен повторять тебе, Линни, что пока я на работе, я не могу уделять тебе много времени. — Откинувшись на сиденье, он достал из дипломата какие-то бумаги. — Если ты не возражаешь, я прочитаю. А то я не успел вчера.

Приехав на работу, он только на секунду остановился у стола Линни, чтобы внести исправления в документ, и тут же отправился к себе в кабинет.

— Всего тебе хорошего, — пробормотала Линни.

Она расчесала свои светлые волосы, поправила вязаное синее платье и вставила бланк завещания в машинку. Напечатав две строчки, она выключила машинку и откинулась на спинку стула, задумчиво накручивая на палец прядь волос.

Что вызвало вчера у Уэса столь неожиданный прилив страсти? И почему его интерес так внезапно улетучился сегодня утром? Быть может, он просто хотел вчера извиниться за свою холодность на работе? Но почему, в таком случае, сегодня утром он вновь говорил с ней так равнодушно?

«Что на самом деле пробудило в Уэсе интерес, — решила Линни, — так это ревность к Джорджу». Странно. За пять лет замужества Линни не могла припомнить ни одного случая, когда бы Уэс ее ревновал. Неужели в характере мужа были черты, ей еще не известные?

Поначалу он казался ей чрезвычайно загадочным. Вот например, случай, когда он шесть лет назад повез ее в Кентукки знакомиться с родителями. Он говорил ей, что вырос на ферме, и Линни, которая сама провела все свое детство в сельской местности, думала, что хорошо представляет, куда они едут. Она рассчитывала увидеть двухэтажный деревянный дом, чету деревенских родителей, молочную корову да цыплят в курятнике.

Но вместо этого ее взору предстал построенный еще до войны Севера и Юга особняк, с колоннами и веерообразными окнами, стоявший посреди огромных просторов покрытой пыреем земли, разделенной напоминавшим кружево белым забором на аккуратные изумрудные пастбища, где паслись ухоженные лошади. Особняк стоял вдали от шоссе, но с ним его соединяла асфальтированная дорога, выходившая на круглую стоянку возле дома.

Линни хорошо помнила, как она испугалась предстоящей встречи с родителями Уэса, когда увидела, в каком шикарном доме они живут, но и помнила, как быстро ее волнение улетучилось, когда она наконец их увидела. Мать, хрупкая женщина невысокого роста, вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Она радостно обняла Уэса и Линни и пошла звать с конюшни отца. Он был более сдержан при встрече, но в глазах его ясно читалась гордость за сына.

Воспоминания Линни прервало появление высокой и очень полной женщины.

— Чем могу вам помочь? — вежливо спросила Линни.

— Меня зовут Майра, я работаю рядом с вами. Вчера у меня был выходной, поэтому зайти познакомиться я смогла только сегодня.

У Майры были резкие, германские черты лица; толстую светлую косу она укладывала вокруг головы. Цинциннати основали немецкие колонисты, и до сих пор некоторые его жители говорили с немецким акцентом. На Майре был бутылочного цвета брючный костюм, который, не сказать чтобы очень удачно, подчеркивал ее фигуру.

— Я решила зайти к вам познакомиться, прежде чем приступать к работе. Мне было интересно взглянуть на свою соперницу. Ведь до сегодняшнего дня здесь были только три молодые женщины — Бет, Пегги и я, — криво усмехнулась Майра.

— Не думаю, чтобы я представляла для вас опасность. Я замужем, — Линни кивнула на дверь, ведущую в кабинет Уэса, — за ним.

— За кабинетом? — с издевкой спросила Майра.

— Нет, за Уэсом Смитом.

— По правде говоря, я тоже замужем. Мой Эббот — водитель грузовика на дальних рейсах, а потому его часто не бывает дома. Вот сейчас он, например, в Детройте.

— И у вас есть дети?

— Двое, — с гордостью сказала Майра. — Кстати, у меня есть сегодня с собой их фотографии. Я потом покажу вам обязательно. Ну, как вам нравится здесь работать?

— Мне нравится, — ответила Линни и подумала: «Если бы еще Уэс был ко мне хоть чуточку повнимательнее, я бы считала, что это лучшая работа на свете».

Ей было интересно встречаться с разными людьми, приходившими к Уэсу. Вот вчера, например, она долго болтала с цыганкой, которую местные власти преследовали за то, что она гадает по руке, и которая решила искать защиты у адвоката.

— Ну что же, это хорошо, — сказала Майра и спросила: — Сходим потом выпить кофе?

— С удовольствием.

Как только женщина ушла, Линни вновь вернулась к работе: «…будучи в здравом уме и твердой памяти…»

Через несколько минут от Уэса вышел посетитель.

— Нет, мистер Джэмисон, не нужно демонстрировать его на нашем ковре. Я и так верю, что эта жидкость для чистки ковров проела ваш палас.

— Я хочу, чтобы все из этой жульнической фирмы «Пушистый коврик» оказались за решеткой!

— Ну-ну, мистер Джэмисон, не стоит так горячиться. Но я постараюсь помочь вам.

Линни наслаждалась звуком голоса Уэса. Он и впрямь умел говорить с людьми так, чтобы внушить к себе доверие. В своем твидовом пиджаке с кожаными заплатками на рукавах Уэс имел вид заправского адвоката.

— Я очень рассчитываю на вашу помощь, мистер Смит, — Джэмисон пожал руку Уэсу, но, выходя, хлопнул дверью так, словно покидал фирму «Пушистый коврик».

Тут неожиданно появился Джордж.

— Это еще что за безумный человек? — спросил он.

— Кажется, ему продали какой-то некачественный товар, — улыбнулась Линни.

— Здравствуй, Джордж. Тебе что-нибудь нужно от меня? — спросил его Уэс.

— Нет, я просто зашел поболтать… — Джордж развалился в кресле возле стола Линни и спросил: — Как вам работается с этим людоедом?

— Хорошо работается, — улыбнулась Линии.

Уэс был явно недоволен появлением Джорджа. Он подошел к Линни и строго спросил:

— Ты уже закончила печатать завещание?

— Нет, еще…

Уэс оперся руками о ее стол. Линни смотрела на его сильные руки, которые еще совсем недавно ласкали ее тело… и вновь почувствовала прилив нежности к мужу.

— Мне бы хотелось, чтобы ты напечатала его как можно скорее, — твердо сказал Уэс.

Джордж поднялся со стула.

— Я вижу, вы очень заняты, — сказал он с улыбкой. — Я зайду попозже, Линни.

Едва за ним закрылась дверь, как Уэс набросился на жену:

— Ты что, забыла, о чем я тебе говорил? Если этому парню не дать отпор сразу, то потом его никакими силами не вытуришь — постоянно будет тебе надоедать.

— Джордж мне нисколько не надоел, — мягко возразила Линни.

— Ну что ж, превосходно. Но завещание мне нужно немедленно!

— Разумеется, сэр, я же его уже печатаю, — Линни сделала вид, что целиком погрузилась в работу. Дверь за Уэсом закрылась, и она довольно ухмыльнулась: «Да, он ревнует! О Господи, если бы он только знал, как мало у него для этого оснований!»

Зачем Линни какой-то там Джордж, когда у нее есть такой муж, как Уэс, — остроумный, сексуальный, обаятельный? Неужели Уэс считает, что она настолько слепа, неужели он думает, что она не понимает, что за фрукт этот Джордж? Разумеется, внимание постороннего мужчины очень льстит самолюбию Линни, но ей никто не нужен, кроме Уэса. Однако самому Уэсу она об этом ни за что не скажет. По крайней мере, до тех пор, пока он не станет таким, как прежде. А пока — пусть ревнует, это, пожалуй, даже пойдет ему на пользу.

Линни допечатала завещание как раз к первому перерыву и зашла с бумагами к Уэсу.

— Спасибо, — сказал он, откладывая в сторону какие-то документы, и добавил: — Тебе удивительно идет это платье.

Этот комплимент поразил ее.

— Спасибо, — пробормотала Линни, поправляя на талии пояс.

Или ей это показалось, или его взгляд действительно был чувственным? На какое-то мгновение Линни захотелось забраться к Уэсу на колени и, крепко обняв его, поцеловать. Но она быстро взяла себя в руки. Ведь здесь, на работе, она не более чем его секретарша… Кроме того, ей могло и показаться, что Уэс как-то особенно на нее посмотрел. Ведь вот он уже погрузился в чтение завещания.

Он сидел за столом без пиджака, в оксфордской рубашке с закатанными рукавами. Какие же все-таки у него красивые, сильные руки…

— Ты хочешь что-то спросить? — поднял голову Уэс.

— Нет… Если у тебя больше нет для меня дел, то я пойду пить кофе.

— Иди, — кивнул он отсутствующе.

По дороге в кафе — она пошла туда с Глэдис и Майрой — Линни все размышляла над поведением Уэса. Во-первых, он выпроводил Джорджа, во-вторых, сделал комплимент по поводу ее платья… Значит, как бы ни старался он вести себя с ней сдержанно, у него это не всегда получается, а потому… Этим надо будет воспользоваться!

Заняв столик и сделав заказ, женщины сидели в ожидании своего кофе.

— Вот, — сказала Майра, протягивая Линни две фотографии. — Это мой сын Ральф, ему четырнадцать месяцев. А это моя старшая, Сьюзи. Ей уже три годика.

— Какие хорошенькие! — улыбнулась Линни. Маленькая девочка, впрочем, безумно походила на мать, а мальчик был не в меру пухленьким младенцем.

— Спасибо, — обрадовалась Майра, укладывая снимки назад в сумочку. — Ну, покажите теперь вы нам свою фотографию, — сказала она Глэдис.

Та застенчиво улыбнулась и возразила тоном человека, который хочет, чтобы его поуговаривали:

— Да зачем, Майра? Линни это совсем неинтересно.

— Да нет же, Глэдис, мне очень интересно… Покажите, пожалуйста!

— Ну, если вы так настаиваете… — Глэдис достала из сумочки конверт и вынула из него фотографию.

Это был снимок пожилого улыбающегося мужчины с большой лысиной и круглым брюшком. Он стоял около магазинчика с вывеской: «Грэм торгует всем».

— Он ваш родственник? — поинтересовалась Линни.

— Нет, — Глэдис стыдливо опустила глаза. — Я… мы… мы переписываемся вот уже целый год. В нашей церковной газете есть служба знакомств…

— Но это же чудесно! — А то Линни начала было думать, что у Глэдис совсем никого нет, кроме персидского кота. — А где он живет?

— В Толидо. Это его магазин, — Глэдис гордо показала на фотографию. — А Грэм это его имя.

Линни понимающе кивнула. Она так и думала.

— А вы уже виделись с ним? — спросила она.

— Нет, я… — Глэдис прикусила губу и нервно затормошила седую прядь волос на виске. — Он приглашал меня к себе, но я все никак не решаюсь. Хотя, судя по письмам, он очень милый… Увлекается музыкой. Любит группу «Дорз», Хендрикса и особенно эту — как ее? — Дженис Джоплин. Я в ответ написала ему, что люблю больше классику — Моцарта, Бетховена, — с мечтательным выражением лица говорила Глэдис. — Но ведь я его совсем не знаю, и он может подумать… — быстро добавила она, но так и не договорила, что же он может подумать. — Как вы считаете, как мне поступить?

— Поехать в Толидо и познакомиться с ним, — уверенно посоветовала Майра. — Или его сюда пригласить.

— Пожалуй, я так и сделаю, — проговорила Глэдис не очень уверенно. И бросив последний задумчивый взгляд на фотографию, спрятала ее и обратилась к Майре: — Ну как поживает ваша диета, дорогуша?

— Неплохо. Я похудела еще на полкило, — сказала Майра, потягивая воду. — Эта диета, к счастью, не очень строгая… и все же я бы сейчас полжизни отдала за шоколадку с миндалем…

— Да, голодать дело нелегкое, — посочувствовала ей Глэдис, — но вы уже так многого добились, что не стоит останавливаться на достигнутом… У вас впереди еще двенадцать килограммов.

— …или даже за полшоколадки без миндаля, — мечтательно проговорила Майра.

— Я восхищаюсь вами, — сказала Линни, доедая второе пирожное. — Сколько людей бросают начатое дело, не доведя его до конца. Что касается меня, то я вообще не понимаю, как можно не есть. А ведь, наверное, приятно чувствовать себя сильной?

— Да, это приятно, вы правы. Я буду помнить об этом, когда у меня в очередной раз забурчит в желудке. Ну что, девочки, пора нам на работу.

Сидя за письменным столом, Линни накручивала на палец пряди волос и размышляла о своих новых знакомых. И Майра, и Глэдис были довольно милые. С ними оказалось легко и приятно общаться. Нет, хорошо все же, что Линни устроилась сюда на работу. А то что бы она сейчас делала дома?

С Уэсом Линни в тот день больше не виделась до самого вечера. Когда он приехал домой, она уже успела пообедать. И вот теперь он ел гамбургеры и картофель фри, а она сидела рядом и пыталась завязать беседу.

— У мистера Джэмисона был такой несчастный вид, — сказала она.

— Счастливые люди не ходят к адвокату, — ответил Уэс.

— Да, это так. — Линни стянула у него с тарелки ломтик картофеля. — Я смотрела сегодня твои бумаги. Некоторые дела безумно интересные.

Уэс молча жевал гамбургер.

Линни подумала, что он не хочет говорить с ней о работе, и решила переменить тему:

— Глэдис показала мне сегодня фотографию мужчины, с которым она познакомилась по переписке. Она стесняется говорить, но, по-моему, она в него почти влюблена.

— А разве Глэдис не замужем? — спросил Уэс, поливая картошку кетчупом.

— Нет. Она же вдова. Ее муж умер вскоре после свадьбы, и с тех пор она одна-одинешенька. У нее, правда, есть персидский кот…

Уэс хихикнул.

— Над чем ты смеешься?

— Над тобой. Какая же ты у меня все-таки сентиментальная, — сказал он и, улыбнувшись, потрепал ее по руке. — Да нет, не обижайся, пожалуйста. Мне это в тебе очень нравится и всегда нравилось.

Линни склонила голову набок, пристально глядя на мужа.

— Ты тоже когда-то был сентиментальным. Помнишь тот день — вскоре после нашей помолвки, — когда ты прислал мне дюжину роз и написал на открытке: «Прекраснейшей розе на свете».

Уэс слегка смутился.

— Видишь ли, — сказал он. — Парни тоже бывают иногда сентиментальны. Но это только так, по молодости…

— Но ты еще не так уж стар… — Склонившись вперед, Линни выдала ему наконец то, что было у нее на душе: — Мы были так счастливы в те дни, Уэс. Неужели так больше никогда не будет?

— Будет, когда выздоровеет Уилл Гарольдс и я стану посвободнее. Будет, вот увидишь.

Тяжело вздохнув, Линни откинулась на спинку кресла. Уэс так ничего и не понял!

— Тогда мы сможем съездить куда-нибудь вместе на несколько дней, — продолжал Уэс и добавил: — Да, кстати, Линни, я подумал, что тебе не стоит забирать документы из бюро по трудоустройству. Если тебе предложат постоянную работу, я нисколько не буду против.

От возмущения Линни не знала, что и сказать.

— Какое ты имеешь право так со мной обращаться! — вспылила она. — Ты даже еще не дал мне себя проявить, а уже хочешь от меня избавиться!

— Послушай, Линни, — спокойно сказал Уэс. — Я нисколько не хочу от тебя избавиться. Просто я никогда не был в восторге от идеи, чтобы ты у меня работала. И считаю, что…

— Значит, ты хочешь запереть меня дома? — не слушала его Линни. — Чтобы я только стирала и стояла у плиты?! Я тоже человек, Уэс, я тоже хочу работать.

— Никто тебе не говорит, чтобы ты сидела дома. Я тоже хочу, чтобы ты работала. Но где-нибудь в другом месте.

Линни просто задохнулась от злости. «Ну ничего, — подумала она уже через минуту. — Терпение помогло мне избавиться от хромоты. Терпение поможет мне настоять на своем и в этом деле». И она сказала очень спокойно:

— Я считаю, Уэс, что мы можем работать вместе. Дай мне немного времени, и я сумею тебе это доказать. А если мы оба убедимся в обратном, то я уйду. Это будет самым разумным решением, не так ли?

Такая логика не могла не убедить адвоката.

— Пусть будет по-твоему, — ответил он.

— Вот и хорошо, — Линни поднялась и вышла из комнаты. «Дело совсем не в работе, — думала она. — Дело в чувствах».