"В плену твоих желаний" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 5

Дорогой кузен, вы снова приписываете мне идеи, которые даже не приходили мне в голову. Почему бы двум дамам не отправиться в путешествие в сопровождении одних слуг? Англия уже не та, что во времена вашего детства. Разбойники в наши дни встречаются крайне редко. Осмелюсь заметить, что дамам следует больше опасаться лондонских воришек, чем добрых провинциальных шотландцев.

Ваша раздосадованная родственница Шарлотта.

Черт бы ее побрал! Он надеялся, что девчонка не сумеет так быстро сообразить, что к чему. Он собирался представиться под чужим именем, пока ему не удастся заманить ее в карету. Теперь все пошло прахом.

– Да, я жив. – Он снова нахлобучил шляпу на голову и огляделся, делая вид, что опасается врагов. – Вы не могли бы говорить тише? Никто не должен об этом знать.

Подобная секретность, должно быть, заинтриговала девушку, потому что она тут же стала говорить шепотом:

– Но почему? И как вы могли остаться в живых, когда газеты писали…

– Я знаю, милая, знаю. – Он с опаской посмотрел на проходившую мимо группу. – Не могли бы мы поговорить об этом где-нибудь в менее людном месте? Давайте пройдемся вой до той рощи.

– О, я совсем забыла! Простите меня, но мне нужно спешить к экипажу полковника Ситона.

Венеция двинулась по тропинке дальше, в сторону березняка, Лахлан последовал за ней. Похоже, она направлялась туда, куда нужно.

– Ваши друзья ждут вас там? – спросил он с невинным видом.

– Нет, я должна вернуться на холм с лошадью к полковнику. Мы поднимались к вершине, когда он вдруг как-то странно повредил ногу, и теперь, чтобы спуститься, ему понадобится лошадь.

– Вы говорите «Как-то странно…». Его травма вызывает у вас сомнения?

Венеция рассмеялась:

– Я подозреваю, что он просто притворился, чтобы остаться с тетушкой наедине. Поскольку я от всего сердца ему сочувствую, то должна поддержать его невинный обман и подняться к ним верхом на лошади.

Росс покачал головой:

– Вы одеты совсем не для верховой езды, да и чтобы распрячь лошадь потребуется немало времени. Позвольте мне отвезти вас наверх в моей карете.

– Карета не сможет преодолеть такой крутой подъем, сэр.

– С этой стороны холма – да. Но на другой стороне есть удобная дорога к вершине, – солгал он.

– Вы уверены?

Лахлан улыбнулся:

– Большинство людей об этом не знают. Мой экипаж тут недалеко, остался как раз за деревьями. Позвольте мне отвезти вас наверх. Полковнику, чтобы подняться в карету, может понадобиться моя помощь. – И он предложил девушке руку.

– Сильно в этом сомневаюсь, – со смехом заметила Венеция, но все равно оперлась на его руку. – Однако полагаю, что для его блага нам следует поддерживать видимость.

– Да. – Он осторожно накрыл ее затянутую в перчатку ладонь своей рукой. – Кроме того, у нас будет возможность побыть наедине, хотя и совсем недолго.

Ее лицо радостно вспыхнуло.

– О, Лахлан, я так рада, что вы живы!

Острое чувство вины пронзило его. Недолго бедняжке осталось этому радоваться!

– Но вы должны рассказать мне, как… – начала она.

– Не сейчас, дорогая, подождите, пока мы будем одни.

Скорее бы это случилось. Его тело еще ломило после поездки на прошлой неделе. У него больше не было сил притворяться, даже если она станет презирать его.

Несмотря на пульсирующую боль в бедре, Лахлан ускорил шаг, не обращая внимания на взгляды, которые она бросала на него украдкой. Он был слишком занят и следил за тем, чтобы вблизи никого не было. Их отъезд должен пройти спокойно.

– И все же, как вы узнали об этой дороге к вершине? – спросила Венеция.

– Я же учился в Эдинбурге.

– Я забыла об этом, – сказала она и задиристо добавила: – Возможно, потому, что вы там мало чему научились и вернулись в Росскрейг таким же необузданным, каким были до отъезда.

Слово «необузданный» больно задело его. В юности он десятки раз в день слышал его от отца.

– Вряд ли вы можете помнить, каким я был, когда меня отправляли в школу. Ведь тогда вы были еще совсем крошкой.

– Верно, но я слышала разговоры. И я помню, каким вы вернулись.

– Да. – Он нахмурился. – Вы называли меня «грязным дикарем».

К его удивлению, она рассмеялась:

– Только потому, что вы отвратительно ко мне относились. Говорили, что у вас есть дела поинтереснее, чем нянчиться с «глупой девчонкой».

– Вы хотите сказать, что не считали меня «грязным дикарем»?

Нежный румянец, окрасивший ее щеки, вызвал у него большое волнение.

– Я находила вас восхитительным, неотразимым.

Стараясь скрыть свои чувства, он заметил с иронией:

– Ах, ну да, вы же тогда были девочкой. Девочкам часто приходят в голову забавные мысли.

Такой тон был явно некстати, потому что ее рука, покоившаяся на его локте, напряглась.

– Лахлан? – спросила она с тревогой в голосе.

– Что, милая?

– Как случилось, что вы оказались сегодня здесь, рядом с нами?

Проклятие! Она начинала осознавать странность происходящего. Слава Богу, карета была уже видна. Ускорив шаг, он стал рассказывать историю, которую придумал на этот случай.

– Когда полковник вышвырнул меня с бала прошлой ночью, я отыскал гостиницу, в которой вы остановились. Сегодня утром я надеялся встретиться и поговорить с вами, но потом появился Ситон, и я решил, что лучше… попытаться увидеть вас, когда вы будете одна.

Они подошли к карете, и Росс вздохнул с облегчением.

– Вот и мой экипаж, – сказал он и крикнул парню на козлах: – Поспеши, Джейми! Мы отправляемся!

Его давний партнер кивнул и натянул вожжи, а Лахлан помог Венеции подняться в карету и ловко запрыгнул следом.

Экипаж рванул с места так резко, что девушку отбросило назад, на подушки. Росс воспользовался этим, чтобы задернуть шторки на окнах.

– Лахлан, – укоризненно сказала она, – может, вы не так часто бывали в свете, но наверняка понимаете, что я не могу оставаться с вами в карете при занавешенных окнах.

Она потянулась, чтобы раздвинуть шторки, но он перехватил ее руку:

– Не надо.

Она удивленно взглянула на него:

– Я не могу…

– Сможете. По крайней мере до тех пор, пока мы не выедем из парка.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросила она. – Мы должны подняться на Трон Артура.

Отпустив ее руку, Лахлан слегка приоткрыл шторку и выглянул наружу.

– Делайте, как вам говорят, и все будет хорошо.

Девушка уставилась на него так, словно он ее ударил, но у него не было времени нянчиться с нею. Они уже приближались к воротам. Раньше там прохаживались караульные – возможно, из-за того, что дорога проходила мимо королевского дворца. По счастью, короля там сегодня не было, и Лахлан надеялся, что ленивые стражи пропустят его и с закрытыми шторками. Но если нет…

– Лахлан! Я требую, чтобы вы сию же минуту остановили карету!

Он оглянулся и увидел, что она сердито смотрит на него. У него мелькнула мысль: может, сказать, что он похитил ее ради того, чтобы жениться, – но на такой чудовищный обман он не был способен. Пора кончать с притворством.

– Простите, но я не могу.

При этих словах Венеции стало дурно. Ей следовало насторожиться еще тогда, когда он только появился в парке. Но она как последняя дура слишком обрадовалась, что он оказался жив.

– Почему же?

Он отодвинул шторку и снова выглянул наружу.

– Я удивлен, что вы до сих пор не догадались, в чем дело.

Сердце ее на мгновение замерло, а затем лихорадочно забилось.

– Да, наверное, стоило бы объяснить, как случилось, что вас объявили мертвым, – с трудом вымолвила она. – В газетах писали, что вы погибли в схватке с Шотландским Мстителем.

– Это ложь, которую по моей просьбе распространили люди из моего клана. На самом деле мне пришлось драться с наемниками вашего отца. Это они пытались утопить меня в озере.

– Моего отца? – переспросила она в полном смятении. – Но зачем людям моего отца нападать на вас? Вы никогда не делали ничего…

– Подумайте как следует, Венеция. – Он пронзил ее ледяным взглядом, и дрожь пробрала ее до самых костей. – Вы далеко не так глупы. Кто был тот единственный шотландец, которого ваш отец так хотел убить? – Голос его сделался твердым как сталь. – Единственный, кто осмелился похитить его дочь?

При слове «похитить» кровь застыла в ее жилах. Она едва не потеряла сознание. Лахлан всегда был безрассудным, но не мог же он в самом деле…

– Вы и есть тот самый Шотландский Мститель?

Он слегка приподнял шляпу:

– К вашим услугам, миледи!

Господи помилуй! Все это время, когда отец ее жаловался на Мстителя, он имел в виду Лахлана. Это Лахлан обкрадывал его, досаждал их друзьям, обманывал всех, как ее сегодня, так что ему удалось…

– Бесстыжий негодяй! – воскликнула она. – Как вы посмели?!

Она метнулась к дверям, но он перехватил ее, жестко посадил к себе на колени и, крепко обняв рукой за талию, зажал ее ноги между колен.

– На вашем месте я бы не стал этого делать, – сказал он ей тихо на ухо. – Если вы выпрыгнете из кареты на такой скорости, то разобьетесь насмерть.

– Вы все равно собираетесь убить меня, разве не так? – сердито огрызнулась она, пытаясь вырваться из его рук, при этом у них обоих слетели с голов шляпы.

– Не сходите с ума. И прекратите дурачиться, иначе мне придется связать вас.

Венеция сразу же перестала вырываться. Она не хотела быть связанной. Но быть похищенной ей тоже не хотелось.

Как же могло такое случиться?! Какой дурой она была, когда решила, что необузданный Лахлан из ее детства мог стать кем-то, кроме отпетого негодяя. И она без всякой борьбы отдалась ему в руки!

– Папа обязательно найдет вас. Он выследит вас и убьет…

– В какую же кровожадную особу вы превратились! – насмешливо сказал он. – Но не стоит забивать дурными мыслями вашу очаровательную головку. Ему не придется выслеживать меня, потому что я приглашу его приехать в Шотландию. Вот тогда мы и сможем уладить это дело.

– Какое дело? За что вы его так ненавидите?

Шторка над их головами слегка отодвинулась.

– Мы приближаемся к одному из гвардейцев его величества, сэр, – сказал человек по имени Джейми. – Что мне теперь делать?

Венеция напряглась. Это как раз тот случай. Стоит ей закричать…

– Даже не думайте, – резко вмешайся Лахлан, словно прочитав ее мысли.

Внезапно девушка ощутила, как нечто холодное и твердое упирается ей в ребра. И в ту же секунду увидела ствол пистолета, угрожающе выглядывавший из-под ее руки.

О Господи! Он еще и вооружен. Теперь ей конец.

Лахлан обернулся к кучеру.

– Останавливайся только в том случае, если караульный потребует. Тогда подпусти его с правой стороны кареты и… – Он помедлил, потом крепче прижал Венецию к себе. – Скажи, что у твоего хозяина медовый месяц и дела короля его не интересуют.

Когда шторка задвинулась, Лахлан повернул девушку спиной к правой дверце кареты и приставил пистолет к ее животу.

Ужас охватил ее.

– Вы не осмелитесь выстрелить в меня, – прошептала она. – Вам не будет никакой пользы от моей смерти.

– Верно. – Он сунул пистолет ей под мышку, целясь в окно. – Но если вы попытаетесь привлечь внимание караульного и произнесете хоть слово, я его застрелю. Вам этого хочется?

Сердце ее сжалось. Лахлан прижимал одну ее руку к спинке сиденья, но та, что прикрывала пистолет, была свободна. Можно было бы схватить его за руку, но он был слишком силен. Вряд ли ей удалось бы выиграть схватку. А если пистолет нечаянно выстрелит…

– Вы не станете убивать ни в чем не повинного солдата, – сказала она, стараясь больше убедить себя, чем его.

Карета замедлила ход, и тут караульный окликнул кучера.

– Желаете рискнуть жизнью этого человека? – прошептал Лахлан.

Пока Венеция медлила, вглядываясь в жесткое лицо мужчины, которого на самом деле совсем не знала, она услышала, как конный страж подъехал к окну кареты.

Лахлан пробормотал проклятие. И прежде чем она сообразила, что он собирается делать, Росс быстро поднял шторку на окне с этой стороны, обхватил ее шею рукой и властно завладел ее ртом.

Это невозможно было описать. Конечно, это никак нельзя было назвать «поцелуем», потому что губы его оставались твердыми и неподвижными как скала. Но на тех, кто был снаружи, они с Лахланом производили впечатление влюбленной парочки, застывшей в объятиях.

От бессилия и безысходности девушка готова была разрыдаться. В особенности когда он вытащил шпильки из ее волос и они свободно рассыпались по спине, создавая впечатление, что они занимаются… что он занимается.

– Ни звука, понятно? – прошептал он возле ее губ. – Или, клянусь вам, караульный умрет! – Он прижал пистолет к ее ребрам там, где из-за ее руки его не было видно. – Если не я убью его, это сделает Джейми.

Какое-то время они сидели неподвижно. Лахлан держал пистолет у нее под мышкой, а губами просто зажимал ей рот – это насилие совсем не было похоже на страстные поцелуи, которыми он одарил ее прошлой ночью. Поцелуи, которые для него ничего не значили. Поцелуи, которыми он осыпал ее только для того, чтобы усыпить бдительность и сегодня так подло выкрасть. Будь он проклят, мерзавец!

Лошадь всхрапнула прямо возле кареты, и караульный заглянул в окошко, буравя взглядом спину девушки. Внезапно солдат рассмеялся и что-то крикнул сообщнику Лахлана. Карета тронулась, и надежды на побег развеялись в потоках встречного ветра.

Для Венеции это было уже слишком. Она со всей силы вцепилась зубами Лахлану в губы.

– Господи помилуй! – сердито воскликнул он, отшатнувшись от нее. – Какого черта?..

– Отпустите меня! – закричала она, не обращая внимания на пистолет. Ударив его локтем под ребра, она начала энергично вырываться. – Подлый негодяй!

Разразившись потоком шотландских ругательств, Лахлан сбросил девушку с колен, практически швырнув через всю коляску. Оказавшись на другом сиденье, она со злостью смотрела на него. К ее удивлению, он был страшно бледен, только яркая алая струйка крови вытекала из нижней губы. Когда он с проклятиями вытирал рот, Венеция не чувствовала себя виноватой.

Лахлану следует подготовиться к сюрпризам. Он напрасно думает, что она безропотно подчинится этому безумию. Так, значит, он намеревается погубить ее отца? Прекрасно. Она заставит его горько пожалеть о том, что он ее похитил. Он будет помнить об этом каждую минуту.

Прошлой ночью она совершила огромную ошибку, отступив от правил, которым следовала всю жизнь. Это и привело ее сюда, так что хватит. Как любила повторять миссис Харрис, «оружие леди не из стали, но все равно может больно ранить». Настало время им воспользоваться. Пустить в ход весь арсенал, который у нее имеется, потому что никто не смеет безнаказанно использовать леди Венецию Кемпбелл. Никто, даже Шотландский Мститель.