"Эпоха мертвых. Москва" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей)

Сергей Крамцов

5 апреля, четверг, утро

Мародерская колонна вышла из расположения с рассветом. Шли шумно, лязгали гусеницы, на «маталыгах» металлически звенела навешенная проволочная обвеска. Мы вшестером сидели в кузове одного из «академических» КамАЗов, вместе с Доценко и его людьми. Шла колонна быстро, без помех и препятствий, впереди катили две новенькие БМП-3, а еще две замыкали. Шла уже знакомая нам КШМ в бронетранспортере, шли четыре грузовика, в которых разместились все штурмовые группы.

По трассе встречных машин уже давно не попадалось, поэтому мы удивились, увидев проскочившую навстречу «восьмерку» с двумя молодыми парнями и двумя девушками внутри. Колонна даже притормозила, и Пантелеев лично отправил обрадованную донельзя молодежь в «Пламя». Надо же… И где они все это время прятались? И как выбрались?

А вот зомби на дороге почти не было, потому что делать им тут было нечего. У меня уже начало возникать такое впечатление, что инстинкт гонит мертвяков именно в города, как будто вид домов и прочего подсказывает им, что тут могут быть люди. Или к тем местам, где раньше людей было много, как в тех же торговых центрах.

В местности даже не пустынной, а просто в некотором отдалении от населенного пункта их становилось намного меньше. Даже из Солнечногорска они почти не выходили, по прошлому опыту могу сказать, а в основном брели по улицам или совершенно неподвижно там стояли. Однако на парковках вокруг больших магазинов, на подъездах к Москве их было много. Пожалуй, даже очень много, я тогда еще не видел такого количества ни разу. И вот теперь, когда я снова это видел, мне становилось по-настоящему страшно. Толпы бродящих, бледных, окровавленных в большинстве своем бывших людей. Некоторые стоят, некоторые вяло бредут куда-то, без всякой цели.

Наша колонна не пошла на стоянку перед входом в «Рамстор-Ашан», где было все запружено зомби, а двинулась по огибающей ее дороге, за решетчатым забором. По тому же маршруту, по которому мы проезжали на бронетранспортере позавчера.

К входу рванули лишь два из четырех опутанных «егозой» МТ-ЛБ, которые лихо развернулись на месте, выпустили по два клуба вонючего дизельного дыма и ломанулись задом на вход в торговый центр, запирая его вдруг возникшим за ними сплошным блестящим забором из множества витков колючей спирали. То, что надо! Блокировка входа была абсолютной, а экипажи теперь могут поглядывать в смотровые щели в задних дверках и курить, ожидая сигнала, что можно выйти погулять. В чревах своих бронемашин они как в сейфах. Впрочем, мой бывший ротный за курение в машине башку бы оторвал кому угодно.

КамАЗы влетели на территорию открытой стоянки перед «Рамстором» через ворота с противоположной стороны. С их бортов ударили частые выстрелы, выкашивая зомби, оказавшихся поблизости. Первые группы начали спешиваться и забегать в тоннель въезда в гараж, а наши два КамАЗа подъехали к выезду. Возле него уже наготове, развернувшись задом, стоял и гремел движком один из МТ-ЛБ.

– Приготовиться к высадке! Не спать! – крикнул Доценко. – Стрелки, прикрывать!

Я был в группе стрелков, поэтому поднялся над бортом, поймал в прицел голову пошатывающегося, сильно пострадавшего от нападения мертвяка, на котором не осталось ни одной целой части тела, и свалил его короткой очередью. Затем свалил второго, довольно шустрого, после чего последовала команда на спешивание.

Двое бойцов, бывших с ним, сняли щит с заднего борта и спрыгнули на дорогу, за ними – Доценко, еще его люди, следом наши две тройки, причем я успел крикнуть своим: «Не оголтевать, мля!» Главное – без героизма.

Перед нами открылся освещенный бетонный пандус-«улитка», ведущий по спирали вниз. Я вскинул «сто пятый», упер приклад в плечо, повел перед собой из стороны в сторону, плотно удерживая цевье. Прицел включен, теперь дайте мне цели. Сергеич четко стал справа и сзади от меня, Татьяна – так же, но левее.

Перед нами шли еще тройки, ломилось нас много, поэтому я вскоре опустил ствол автомата – тут нам пострелять не дадут. Мертвяков перед нами, насколько мне было видно, пока было немного. Затрещали выстрелы, засверкали в темноте дульные вспышки, мне было видно, что те падали перед наступавшими на них бойцами, словно кегли.

За мной раздавался жуткий в замкнутом пространстве тоннеля рев и металлический скрежет – в тесный проезд пропихивался своим широким плоским корпусом МТ-ЛБ, скребя по бетонным стенам витками колючки. С металлическим лязгом распахнулись двери десантного отделения – экипаж занимал позиции. В наушнике послышалось:

– «Броня-два», на позиции.

– «Броня-один», на позиции.

Снаружи донеслись очереди из ПКТ. Это БМП-3, экономя серьезные боеприпасы, постреливали по мертвякам, крутящимся на стоянке, пытаясь немного проредить их толпу. Дальше они должны были отойти на Ленинградку и занять позиции там, вместе с подошедшим танком, прикрывая нашу атаку от удара с тыла, если вдруг кроме мертвяков в процесс разграбления решат вмешаться люди.

Группа блокирования, которая должна была занять позиции в воротах, отделяющих пандус от самой парковки, метнулась в сторону и присела на колено. В коридоре осталась между мной и целями всего одна тройка, во главе с самим Доценко. Правее двигалась вторая, которой командовал Игорь, на этот раз без уже привычного пулемета. Они сместились правее по тоннелю, мы же выдвинулись чуть левее. Снова приклад в плечо, красный кружок прицельной метки совмещается с бледным, покрытым потеками запекшейся крови лицом с растрепанными длинными волосами. Одна короткая очередь, вторая. Вторая даже не нужна была, я с первого раза попал. Мертвяка отбросило на стенку, за ним на сером бетоне появилось пятно бурых брызг.

Выстрелы в бетонном коридоре чертовски громкие, эхо мечется взад-вперед, даже от падающих гильз звон далеко слышен. Запах сгоревшего пороха собирается в воздухе.

Мертвяки пошли на шум со всего гаража, чем дальше, тем больше их собиралось в коридоре. Что делать, мы уже обговаривали, главное – никакой спешки, никаких сюрпризов. Стоящие впереди опускаются на колено, стоящие сзади – стреляют стоя. Грохот страшнейший, давит на уши, эхо от бетонных стен усиливает его в десять раз, наверное. Мертвяки падают, на стены летят мозги и кровь. До поворота к пожарным дверям расчистили, огонь ведется плотный, кто какого зомби валит – не понять, по каждому ведут огонь двое или трое. Теперь сложный момент, разделяемся. Нам – в двойные двери налево и чуть вверх и запереть их намертво. Шмель тащит одну из цепей с замком, его задача – запирать. Я переставляю сдвоенный магазин на второй рожок, патрон в патроннике у меня и так есть. Готов к продолжению. Слышу, как Сергеич сменил магазин в дробовике. Дробовик работал эффективно, кстати, куда лучше моего автомата в такой тесноте.

Из зала тоже доносится стрельба, первая группа уже прорвалась на мост. А нам навстречу топают два мертвяка. Двое – это которые близко. А дальше их целая куча, я даже вижу, как некоторые из них пытаются колотиться в задние двери «маталыг», заткнувших вход. Откуда они знают, кстати, что там люди внутри?

Выстрелить сам не успел, Татьяна с Сергеичем свалили обоих. Попадание картечи одному из зомби разнесло всю голову на куски, от самых зубов. Я бросаюсь вперед и захлопываю красные тяжелые двойные двери, потянув их на себя. Шмель набрасывает на толстые ручки цепь и быстро обматывает их несколько раз, затем защелкивает замок. Леха с Викой стоят, обернувшись назад, прикрывая нас с тыла. Дверь слабо задергалась, все же кто-то вцепился в нее, но уже все, наша основная задача выполнена, я докладываю в торчащий у щеки микрофон:

– Дверь номер один закрыта.

– Зачищаем этаж, – хрипато послышалось в рации. – Оставь одну тройку у дверей на всякий случай.

Как сказали, так и сделал. Здесь позиция самая безопасная, в конце тупика. Они тут нужны из чистой перестраховки, на случай, если кто-то из зомби располагает взрывчаткой и не забыл, как ею пользоваться для подрыва препятствий.

Вторую дверь закрыли почти одновременно с нами. Теперь открытых входов в торговый центр вообще не осталось. Мы заперты, и мертвяки заперты вместе с нами. Теперь пойдет затяжной процесс отстрела с безопасных позиций, а уже потом – снова мутная зачистка по всем местным лабиринтам.

Я закидываю автомат за плечо, а сам вооружаюсь своей укороченной четырехзарядной «помпой». Откидываю плечевой упор, для зачистки – то, что надо. Открываю на животе подсумок с патронами двенадцатого калибра. Загоняю один патрон в патронник, передернув цевье. А через окошко, на освободившееся место, вталкиваю в магазин еще один. И включаю ЛЦУ,[17] он к дробовику отличное дополнение.

Выхожу из тупичка обратно на гаражный этаж, Леха с Сергеичем идут следом. Машин на парковках немного, но они есть. Этот зал и без нас уже чистят, так что мы направляемся сразу во второй. И прямо на входе в него пугаюсь до слабости в коленях – прямо из-за угла стены, разделяющей залы, на меня выходит мертвяк – высокий, в рабочем комбинезоне, с полуобъеденным лицом, с окровавленной пастью. Но выстрелить я успел, палец сам нажал на спуск. Упор тяжко толкнул в плечо, крупная дробь пучком ударила в лоб, проломив череп и разнеся его верхнюю часть вдребезги. Против ожидания, мертвяка не отталкивает назад, а он валится на асфальт так, как будто из него выпустили воздух.

– Аккуратней! На стоянке аккуратней! – кричали со всех сторон, да и в наушнике это сто раз повторилось.

Повредить что-то полезное – половина беды, но это еще место и огнеопасное. Пробил бак, потом искра, одна загорится, вторая, и как мы тут будем мародерствовать, если в магазине пожар до небес?

– За мной, партизаны, за мной! – рявкнул Доценко, догнав нас.

– Куда? – спросил я.

– Наверх пошли, помогать стрелкам! – махнул он рукой. – Тут и без нас дочистят, мертвецов меньше, чем ожидалось!

Он бежит со своей тройкой, а я, по его команде, отзываю всех от дверей. Действительно, нечего им там делать. То есть совсем нечего. Добегаем до ворот, ведущих на «улитку». Тройка блокирования успела завалить трех или четырех мертвяков перед воротами, но больше их не видно. Если на «улитке» и есть кто, то за поворотом, и то маловероятно. С верхнего этажа «улитка» просматривается почти до той же точки, а там тоже стрелки сидят.

Но все же я ошибся, на пяти-шести метрах непросматриваемого пространства перетаптывались двое зомби, не знающих, куда им направиться. В полумраке тоннеля яркое пятнышко от лазерного луча светится как сверхновая. Я навожу его на голову одного из мертвецов и нажимаю спуск. Грохот, пучок огня из дула, зомби завалился, но второй, пригнувшись, удивительно резво бросается на меня и врезается головой в грудь. Как тараном, блин! У меня аж дыхание сбило. Я отлетаю назад, мертвяк же успевает вцепиться руками в подвесную. Надо бросить дробовик и схватиться за пистолет, но не успею даже это сделать – оскаленные зубы уже к лицу тянутся, никакая маска не защитит.

Вонь волной, гниль и тлен, так густо и тяжко, что дышать стало невозможно. Непонятно как успевает мелькнуть мысль о том, что хорошо, что руки в перчатках, к такому прикасаться руками точно не надо. Единственное, что успеваю сделать, – это перехватить дробовик двумя руками поперек и упереться им мертвяку в шею. И толкать, отгибая его голову назад, с такой силой, что затрещали хрящи его гортани.

Его глаза прямо в мои глаза смотрят. И у меня снова мороз по всей коже, страх накатывает ледяной и в то же время удушливой волной. Да что за жуть такая от их взгляда?

Волосы у мертвяка длинные, всклокоченные, все слипшиеся от гнилья, и в них вцепляется чья-то рука в черной перчатке со щитками на тыльной стороне. Голову рывком отгибают назад, в поле зрения появляется ПБ, упершись в висок мертвяку. Щелкает негромкий выстрел, противоположный висок вздувается, и оттуда вылетает пучок бурых брызг, цвета запекшейся крови. Бешеные глаза блекнут, гаснут, труп оседает на асфальт, а я перевожу дух. Вот почему всегда надо действовать парами, а еще лучше – тройками. А то съесть могут, независимо от наличия оружия. Будь я сейчас один… Брр, даже думать не хочется. Точно, замучился бы вырываться. В умении вцепиться насмерть мертвякам не откажешь.

Зомби страшны двумя вещами: их трудно убить, соответственно, на это теряется время, особенно если ты сразу не исхитрился ему мозги вышибить, и они идут к любой суете, обозначающей человеческую активность. Застрял ты где-то, задержали тебя – и ты уже в опасности, все мертвяки в зоне не только видимости, но и слышимости пошли к тебе. Задержался еще – и ты блокирован, остановлен и разорван в клочья. Ближний бой даже с двумя мертвяками как лотерея, рассказывали те разведчики из «Пламени», кто уже умудрялся попадать в такую ситуацию. Мертвяк просто виснет на тебе, замедляя тебя, стесняя движения, при этом норовя укусить. Оторвать его от себя почти невозможно, на него даже стандартные приемы, эффективные против человека, не действуют. Боли он не чувствует, хоть режь его, хоть руку ломай, хоть глаза ему выдавливай – а он и не заметит. Только пистолет спасает, им можно управляться одной рукой и стрелять в упор, если остается время. А у меня сейчас не осталось. Брось я помповик, которым отжимал его голову, через мгновение он бы в меня вцепился зубами.

– Пошли, пошли! – скомандовал Доценко.

Действительно, что-то я расчувствовался. Передернул затвор и на бегу затолкал в приемник еще два патрона.

Поднимаемся на этаж выше, крикнув заранее о своем приближении, чтобы на очередь не нарваться. Этот этаж копия нижнего, тут тоже заканчивается зачистка. И машин здесь намного больше, люди, приезжающие в магазин, всегда норовят припарковаться здесь, а вниз едут, когда на этом уровне нет мест.

На входе нас встретил знакомый мне капитан Бугаев. Он сказал:

– Кто с оптикой – давайте на мостик и начинайте отстреливать мертвяков в залах. А с дробовиками тут оставайтесь, помогите дочистить.

– Понял! – ответил я и отправил Татьяну с Пашкой, с Лехой во главе, в помощь стрелкам.

Мы же со Шмелем и Сергеичем пошли гулять по огромному гаражному этажу. Со стороны открытых дверей, ведущих на мост, доносилась частая, но размеренная стрельба. Такая бывает, когда стрелкам никто не мешает спокойно целиться. Дошли до самого дальнего зала, оглядываясь, приседая и заглядывая под днища машин, но никого, о ком бы не «позаботились» до нас, не увидели. Пара десятков трупов лежала в разных местах, но «живых» мертвецов не было. Еще раз огляделись, после чего я сказал:

– Ладно, вы, как недальнобойные, погуляйте еще по этажу, вдруг кто попадется, а я постреляю с мостика.

Дробовик, щелкнув сложенным прикладом, перебрался через плечо, а автомат, откинув свой приклад с таким же звуком, оказался в руках. И я пошел на мостик.

Львиная доля работы на этом этаже была уже сделана. На окружающем пространство широченном балконе лежали в разных позах трупы. Особенно заметная их куча вповалку лежала перед переносным барьером с длинными остриями, перегораживающим вход на мостик, который бойцы с собой притащили и на перила повесили.

Острия мертвяков не пугали, боли они не боятся, но невозможно на острие опереться, чтобы через барьер перелезть. Рука или нога протыкается, а затем следует выстрел в голову из пистолета от кого-нибудь, стоящего за бортиком. Надежная защита оказалась, надо самим учесть на будущее.

Я посмотрел вниз, на тот уровень, двери на который мы только что заперли. Там зомби еще хватало, было куда пострелять. Я переставил переводчик огня в положение «ОД», вскинул приклад к плечу. И не торопясь, очень тщательно целясь, начал выцеливать бестолково бродящих внизу зомби. Впрочем, многие из них укрылись, повозиться еще придется, причем с самыми мерзкими и опасными из мертвяков – с «ветеранами».

– Входные двери не разнесите! – в эфире снова напоминает Пантелеев.

Действительно, этого еще не хватает. Тогда всей операции конец. Часть витрин на этом и нижнем этаже все же разбиты пулями. Об этом всех раз двадцать предупреждали – не вести огонь в сторону закрытых входных дверей в магазин. Сейчас их небьющееся толстое стекло прекрасно закрывает доступ внутрь толпам мертвяков снаружи, а если его разбить – наш налет накрылся. Будем просто непрерывно отбиваться. Лишних «маталыг» с колючкой у нас нет, чтобы новые дыры затыкать.

Так что тех мертвяков, что там шляются, отстреляем позже, под другими углами. До всех дойдет очередь.