"Приказано умереть" - читать интересную книгу автора (Колычев Владимир)Глава четырнадцатаяОлеся нервничала. Уже четвертый час она в своей «Тойоте» возле Машиного дома, и все пространство вокруг джипа усеяно окурками. Когда ехала сюда, пачку сигарет купила, и вот уже последний выстрел остался. Курить она хотела не только потому, что нервничала. Засел внутри нее какой-то червячок – шевелится, гад, не дает покоя. Требует чего-то такого острого, балдежного. Травки бы покурить или чего покруче. Но Олеся не дура, она знала, в чем проблема. Это Фадей своей наркотой пошатнул ее моральные устои. В тот последний раз, когда они вместе зажигали, Олеся чуть с катушек не съехала. Шифер так повело, что на ногах едва устояла. А не устояла бы – потащила Фадея к себе в постель. И Машу туда же. А та бы не отказалась. Был бы тогда полный Содом… Утром после той гулянки она проснулась злая-презлая. На себя прежде всего злилась. Ведь давала же себе слово не съезжать с правильной колеи. А тут понеслась душа в рай. В рай, да не в тот… С девчонкой спуталась. Но это еще полбеды. Теперь вот Фадей и его чертовы наркотики… Нельзя так. Нельзя… Ей бы с Машей поговорить на злободневную тему, решить с ней на пару, как жить дальше. А она наехала на девчонку, оторвалась на ней… И вот неделя прошла, а Маша все не появляется. Может, это и к лучшему… Маши нет, и Фадей куда-то подевался. Соблазны с возу, и Олесе легче. Никаких извращений, никаких пьянок-гулянок… Но хорошо ей было в первые три-четыре дня. Хотя уже тогда на душе лежала холодная рука злой тетки-тоски. А последние дни эта рука уже не лежит, а выкручивает душу наизнанку. Сила воли у Олеси есть, и наркотики ее не пугают. Не даст она хода народившейся слабости, убьет ее в младенческом возрасте. А вот без Маши она уже не может. Пусть и непотребна ее страсть, но уж лучше так, чем никак. Маша нужна ей, очень нужна. Да и сама Маша без ума от нее… Олеся выбросила сигарету, полезла в пачку, а там пусто… И в это время в свете уличного фонаря увидела две фигуры… Маша в обнимку с каким-то парнем. Идут к ее дому. Остановились у калитки. Маша повернулась к нему лицом, что-то сказала и обвила руками его шею. Поцеловала его в губы. Помахала рукой и скрылась за калиткой. Парень постоял немного, достал сигарету. Дать бы ему сейчас прикурить, недобро подумала Олеся. Бзик у нее такой, помешана она на оружии. И сейчас у нее в машине в надежном и удобном тайнике лежит пластиковый «Хеклер и Кох». В курортной зоне после двадцати двух без глушителей стрелять категорически запрещается. Но, как законопослушный гражданин, она имеет в своем арсенале и прибор бесшумной стрельбы… Остро захотелось курить. А в пачке пустота… Олеся завела мотор, подъехала к парню. – Молодой человек, закурить не найдется? – спросила она. – А, конечно… – Он смотрел на нее с интересом и удивлением. Ночь полна приключений. Только что проводил домой одну красотку, а тут появляется другая – на дорогой машине, к тому же одна и без охраны… Парень ничего себе. Лет двадцать семь-двадцать восемь. Симпатичная внешность. Роста чуть выше среднего, в плечах не то чтобы очень. Но силы в нем столько, что его распирает изнутри. У Олеси на сильных мужчин особый нюх и чутье. Видно, что жизни этот мужчинка покушал с лихвой. Чувствуется, что голыми руками его не возьмешь… А если попробовать взять его круглой грудью?.. Можно попробовать, но нет особого желания. Козлом от него пахнет, как и от всех мужиков… Парень подал ей пачку красного «Мальборо». Не самый удачный вариант, но, как говорится, за неимением лучшего можно обойтись и тем, что похуже. Олеся вытащила сигарету, и он тут же поднес ей огонь на зажигалке. Настоящий кавалер. – Спасибо… Далеко идти? – Да нет, здесь рядом. – Может, все-таки подвезти? – Что-то не очень хочется, если честно. – И вы вот так просто позволите одинокой даме умереть? – Вы собрались умирать? – Нет, умирать я не хочу, но могу и умереть. У меня закончились сигареты, а вы для меня сейчас источник наслаждения… – Даже так… Тогда возьмите всю пачку. – Ну что вы! Зачем мне пачка, мне нужны вы… Или вас жена дома ждет? – Я не женат… – Молодой человек, вы ведете себя очень неприлично. Заставляете даму унижаться перед вами… Садитесь немедленно в машину… А может, вы боитесь?.. Не бойтесь, я не кусаюсь… Парень немного подумал, кивнул и забрался в машину. Олеся поставила автомат на «драйв», сняла ногу с тормоза, и джип плавно тронулся с места. – Ну вот, а все недотрогу из себя корчил. – Скажите, а как давно мир перевернулся? – насмешливо спросил он. – В смысле – перевернулся? – Обычно мужчины охотятся на женщин. – Теперь ясно… Бывают исключения. Иногда и женщины охотятся на мужчин. Так было всегда… Охота на мужчин. А ведь в этом есть своя фишка. Интересна не добыча, а сам процесс… Да и добычу можно съесть в удовольствие. К рыбе подают белое вино, к мясу – красное. А мужчин лучше всего потреблять с коньяком. Тем более что хочется выпить. Очень хочется… – Со времен амазонок? – с иронией спросил он. – Именно… Считайте, что я ночная амазонка. – А я ваша жертва? – Ну зачем так утрировать?.. Обычно мужчины не сопротивляются, когда их насилует женщина. И вы расслабьтесь… Кстати, как нас зовут? – Вас не знаю, а я Марат. – А я… Э-э… Меня Лиза зовут. – А я почему-то думал, что вас зовут Олеся. Марат так пронзительно посмотрел на нее, что ей стало немного не по себе. – Откуда такая уверенность? – Не уверенность, всего лишь предположение… Я приметил вашу машину, когда мы с Машей подходили к ее дому. Машина стояла с выключенным мотором и фарами. Признайтесь, вы ждали Машу? – Даже не понимаю, о чем это ты, – хищно усмехнулась Олеся. – Все ты понимаешь… – он не остался в долгу и тоже перешел на «ты». – Понимаешь, что ты Маше больше не нужна. Понимаешь, и нервничаешь… Признайся, сколько сигарет ты выкурила в машине, пачку, две? – А что, похоже? – У меня профессиональный нюх. – Ух ты… И кто же ты по профессии? – Разведчик… Только в госбезопасность везти меня не надо, – усмехнулся он. – К шпионажу я не имею никакого отношения. Я обычный армейский разведчик… – Чечня? – Ну и это тоже. – Но украинцы в Чечне не воюют. – Еще как воюют, – усмехнулся он. – На стороне чеченцев… – Я имею в виду вооруженные силы… Ты российский подданный? – Российский гражданин. И немного подданный. В баре немного поддал. – С Машей? – С какой Машей? – Ну ты жук… На словах меня развести хочешь. – Зачем разводить? Даже если ты не признаешься, что ты Олеся, я все равно буду думать, что это ты и есть… – А если признаюсь? – Тогда предложу тебе серьезный разговор… Оставь Машу в покое. – А кто ты такой, чтобы мне указывать? – Я ее персональный уполномоченный по правам человека. – Разве я ущемляю ее права? Это она тебе так сказала? – Она ничего не говорила. Она сказала, что в ее жизни есть два человека – ты и Олег. Вы очень сильно ей мешаете жить. И без наркотиков здесь не обошлось. Маша на иглу подсела. И это благодаря вам… Учти, я ее в обиду не дам. – Это кто ее на иглу посадила? Я?! – Она сказала, что да… В общем, я тебя предупредил, подруга. Оставь Машу в покое или… – Что или? – разозлилась Олеся. Хотелось курнуть травки, хотелось догнаться коньяком или виски, хотелось… От этих «хочу» кругом шла голова. И этот Марат. Он еще угрожать ей смеет. – Не знаю… Руку на женщин поднимать нельзя… – Зато женщинам можно поднимать руку на мужчин! С этими словами она подняла руку. На мужчину. Пальцы собраны в одной ударной точке. «Бросок кобры». Неуловимо быстрый и точный удар. Она метила Марату в шею. За ней скорость и внезапность. И непонятно, каким чудом он успел среагировать на удар. Поставил жесткий блок и одновременно с этим ударил сам… Очнулась Олеся в своей машине. Такое ощущение, что в шею вкололи болезненный «алоэ»… Это был «прямой массаж» болевой точки. Марат постарался… А он в самом деле большой специалист, если смог ее переиграть… Машина стояла на обочине дороги. Значит, он не просто вырубил Олесю, он еще остановил управляемый ею транспорт… Да, действительно, голыми руками его не возьмешь. И голой грудью взять не получилось… Олеся покрутила головой, пальцами помассировала шею. Немного отпустило. Надо ехать домой. А у ворот дома она увидела знакомую фигуру. Маша. Явилась, не запылилась. Олеся с пульта открыла ворота, заехала во двор. Маша тут как тут. Глаза горят, губы уголками вниз. Даже кулаки сжаты. В таком гневе Олеся ее еще никогда не видела. – Где Марат? – ожесточенно спросила она. – Вау! Какие страсти! Олеся взяла ее под руку и завела в дом. Маша не сопротивлялась, но продолжала лезть в бутылку. – Я спрашиваю, где Марат?.. Я видела, как он садился к тебе в машину! – Что за день сегодня? Все все видят, все замечают… – Так ты скажешь мне, где Марат? – Ну, мы с ним хорошо провели время. А потом я отвезла его домой… – Как это, «хорошо провели время»? – Ты же знаешь, в машине у меня комфортно, и кресла удобные… – У вас что, секс был? – А что, по-твоему, передо мной можно устоять?.. Твой Марат такой же бабник, как и все мужики… – Врешь ты все! Ты бы его к себе домой привезла!.. – Думаешь, я могла бы позволить себе осквернить сексом нашу с тобой постель? – Ты издеваешься, да?.. Скажи мне, что у тебя с Маратом ничего не было!.. Да не было ничего. Я же вижу, что не было. Да и знаю, что Марат не в твоем вкусе. Он настоящий мужчина. А ты хлюпиков вроде своего Кирилла любишь. И женщин слабых… Лесбиянка ты! Олеся ударила Машу без размаха. Резко, хлестко. Раскрытой ладонью по щеке. Маша не упала, но искры из глаза посыпались. Вид у нее такой, будто рядом с ней только что внезапно сработала батарея праздничных салютов. Олеся привела ее в чувство. И сама успокоилась. – А теперь мы с тобой спокойно обсудим, кто из нас лесбиянка! Она взяла девушку за руку и повела за собой на кухню. Невыносимо хотелось выпить. А еще лучше пройтись по «снежной дорожке». Но кокаин – это смерть. Нет уж, лучше напиться… С тех пор, как не стало Кирилла, вино и коньяк в ее доме не переводились. В общем-то, плохо. Но сейчас – хорошо… Олеся достала из бара бутылку «Метаксы». Убойная вещь, самое то… Машу не спрашивала, будет она или нет. Будет!.. – Ну как? – после первого бокала спросила она. – Хорошо, – смакуя ощущения, кивнула Маша. – Резковато, но хорошо… – Сейчас бы на «паровозике» погонять, да? – А есть? – жадно посмотрела на нее Маша. – Нету. А если бы и было, все равно не дала… Ты же с наркотой решила завязать. – Кто тебе такое сказал? Марат? – Марат… Ты что, сбрендила, подруга? Я тебя что, на иглу сажаю? – Я этого не говорила. Марат не так понял… Олег меня на иглу сажает. Маша схватила бутылку и наполнила свой бокал не на два, а на все четыре пальца. И Олеся попросила то же самое. Выпили они залпом… Уж лучше алкоголизм, чем наркомания. – Почему на иглу? Мы же ни разу не кололись. – Ты не кололась… Мы когда с тобой поссорились, я к нему пошла, ну, чтобы на душе легче стало. Он сначала снегом угостил. А затем раствор приготовил, из героина. Ну и мне дал уколоться… Сначала мне понравилось. Ощущение такое – полный улет. Перло, перло, а потом самой вперли… – Чего? – А ты думаешь, Олег просто так меня заряжал. Нет. Он ждал момента. И когда понял, что я овощ, залез на меня… Мне муторно, всю на части рвет, а он мне ноги раздвигает… – И ты ему дала? – Говорю же, я тогда овощем была. Ничего не соображала… Я потом в туалет попросилась. Пошла в туалет, а попала в кладовку, что ли. Упала, лежу, а вокруг черти прыгают. Только мне совсем не страшно. Угар какой-то дурацкий… Смотрю, а там акваланг под тряпкой, ласты, маска… Ну, меня на дурку пробило. Маску на морду натянула, ласты на ноги. К Олегу в таком виде заявилась… А он говорит, что трубки мне не хватает. Свою предлагал… Представляешь, он меня на минет раскурить хотел. Вот морда!.. – Мурло, гнус, – злобно посмотрела на Машу Олеся. – И ты хороша… – Хороша, – кивнула девушка. – На минет я не повелась. Домой ушла. А потом снова была у него. Снова кололась. Снова был секс… Маша снова выпила. На пару с Олесей. – А потом я поняла, что все, кранты. Думала, что наркота – это баловство. А черта лысого!.. Поняла, что в капкан попала… А тут Марат. Я с ним еще недели две назад познакомилась. Ну, продолжения не было… А тут смотрю, стоит, с какой-то курортницей прощается. Ну, меня жаба взяла. Со мной он не захотел, а с этой снюхался… А парень он хороший, правильный. С таким не забалуешь… Ну, я и решила, что нужно за него держаться… – А за меня подержаться не пробовала? – Пробовала, – с намеком на интимные обстоятельства усмехнулась Маша. – Я не в том смысле… – поморщилась Олеся. – Ты могла бы прийти ко мне, рассказать… – Как я могла к тебе прийти, если ты меня выгнала? – Я тебя не выгоняла. – Ну, почти что выгнала… Я же тебе надоела, да? – Нет, глупенькая, нет… Олеся нежно обняла Машу, рукой огладила бедро. – Почему же ты тогда за мной не приехала?.. Если бы ты за мной тогда приехала, я бы не пошла к Олегу… А я к нему пошла. И он посоветовал мне к тебе не ходить. Сказал, что я как та собачонка за тобой бегаю, а так нельзя… – Какая же ты собачонка?.. – возмутилась Олеся. – Ну, он так сказал. – Да я так поняла, что этот скот не только говорил… Совратил, гад, мою маленькую девочку… Поверь, я это так не оставлю. Он мне за все ответит. И это были не пустые слова. Олеся в самом деле хотела наказать Фадея за его подлость… Только вот станет ли она связываться с ним. Так не хотелось становиться на скользкую тропу войны. Снова смута, снова грех… Может, и не стоит его трогать? Пусть живет себе. Только пусть живет вдали от нее и от Маши. С сегодняшнего дня путь к ним в дом ему заказан… – А Марат? Что ты сделала с Маратом? – забеспокоилась Маша. – А что я могла с ним сделать? – Ну, ты же киллер… – Маша, ну сколько тебе раз говорить, что это не так, – скривилась Олеся. – Ну соврала я тебе на пьяную голову… Никакой я не киллер, и никогда им не была. И Марата я твоего не трогала. Жив он. Жив-здоров. – Здоров. Но не совсем. Он в Чечне воевал, у него ранение было. Пуля в голову попала, представляешь! Он сейчас курс лечения после госпиталя проходит… Но я бы не сказала, что у него проблемы со здоровьем. Мы сегодня Костика встретили, ну, есть один такой недоделок. А с ним еще два пацана. Так они на нас наехали, представляешь. Ну, а Марат им навешал… А заодно навешал и самой Олесе. Она потерла пальцами шею и снова потянулась к бутылке. – Не нужен тебе этот Марат, – уверенно сказала она. – Не тот он человек, который тебе нужен… Тебе только я нужна. Или нет? Маша была уже пьяна. И млела от ее нежных прикосновений. Поэтому утвердительно кивнула. Да, ей нужна Олеся… Но это же не значило, что ей не нужен Марат. Фадей был в плохом расположении духа. Пару часов назад он укололся, но приход так и не поймал. Не вставило его. Спасибо, что хоть ломок нет. Рано еще… Он лежал на койке и смотрел в потолок. Скучно до ужаса. Убить, что ли, кого-нибудь, чтобы грусть-тоску развеять?.. В дверь постучались. Нарисовался Зосим. – Ну проходи, бродяга! – осклабился Фадей. – Где тебя черти носили? – Ну так это, с Людкой оттягивался… – Ты там, случаем, жениться на ней не собираешься? – Да не, на кой хрен козе барабан? – Коза кто, Людка? А ты тогда кто, барабан? – Да нет, она барабан. На кой ляд мне на ней жениться? – Тогда ты коза… Или козел?.. Ладно, шучу, шучу… – Ты-то шутишь, а мне вот не до шуток, – мрачно изрек Зосим и тут же засиял как медный пятак на солнце. – Знаешь, кого я сегодня видел? – Кого? – Машку… Ну, ту козу, с которой ты здесь бадяжничал. Знаю, знаю, как ты здесь развлекался… Я когда ее у нас на хате увидел, обалдел, такая краля… – Такая краля, и не твоя… Короче, ну, видел ты ее сегодня и что? – Так это, она не одна была. С кавалером. – Это ты к чему? Типа, я рогоносец? – недобро блеснул взглядом Фадей. – Да нет, ты чо? – растерялся Зосим. Пацан-то он вроде бы ничего. Головастый, не слабак. Только вот жила в нем не очень крепкая. Не может держать взгляд, и, если наехать на него круто, может запаниковать… Зато терпил мочит на раз. Загонит пулю в башку, даже глазом не моргнет. – А ты чо? – Ничего. – Ну и все! – Да нет, не все… Кавалера-то я хорошо знаю. Мы его в Москве на лялек разводили… Ну это, капитан… Марат… Во, капитан Крушилин! Фадей не верил своим ушам. – Да не, врешь! – Вот те крест!.. – Рано мне крест ставить… – Да я не в том смысле… – Зато я в том… Крест-то надо ставить. Но не мне. А этому капитану… Личные счеты у него с Крушилиным. К тому же заказ на него никто не отменял. Мочканет Фадей капитана и генералу об этом доложит. Так, мол, и так, оплошал, но уже все исправил… – А что он в Крыму делает? – Да хрен его знает… Может, прячется. Ты же его тогда конкретно под ментов подставил… – Ну подставил… А откуда у ментов его пальчики в картотеке, а? – Так ты ж сам говорил, что менты должны выйти на него. Повяжут, пальчики скатают… – Правильно, сначала они повязать его должны, а потом уже пальчики откатать. А если менты повязали, то это железно… Может, оправдали, а? Или вообще никаких делов?.. Ладно, разберемся… Давай Мирона сюда. Репу будем чесать, как нам этого капитана вычислить. Вот уже и не скучно. Вот и дело наметилось. В воздухе запахло мокрым… Маша поднялась с постели, потянулась навстречу солнечному свету. Какая фигурка, какая попка… Олеся вздохнула. Не та уже Маша. Не дарит она ей уже той радости. Все из-за этого проклятого Марата. Грохнуть его, что ли? – Ты сегодня придешь? – спросила она. – Не знаю, – пожала плечами Маша. – Разве что ночью… – С Маратом встречаешься? – Ну… – Встречаешься… Ну да ладно. Неволить тебя не могу… Но и меня не забывай, ладно? – Да я тебя и не забываю… Марат – явление временное. Сегодня он здесь, а завтра его южным ветром на север унесет… Ладно, пусть Маша встречается с ним. А когда он уедет без нее, она поймет, что все мужики сволочи. Поймет, что счастье можно найти только в женщине… Нет, не станет Олеся убивать Марата. Пусть живет. А если он увезет Машу с собой? Ведь он вроде бы не женат… Пусть только попробует. Маша набросила на себя халат, сходила в душ. В доме она чувствует себя хозяйкой. Что ж, это хорошо. Она – хозяйка, Олеся же – хозяин. Так есть и так должно быть дальше… После завтрака Маша засобиралась домой. На своей почте она уже давно не работает. Опять же, благодаря ей. Олеся взяла ее на содержание. У нее же вроде как свой бизнес есть. Олеся – босс, а Маша – секретарша… Неужели ей не нравится такая жизнь? – Тебя подвезти? Мне все равно в магазин нужно… – Подвези… Олеся собралась, выгнала из гаража машину. Вместе с Машей выехала со двора, закрыла ворота и поехала по улице. – Ой! – ойкнула Маша. – Марат! Олеся глянула в зеркала заднего вида. Никого. – Где ты его увидела? – Он там, за деревьями стоял. Я его видела… – Оттуда он знает, где я живу? – Он же разведчик, он мог выследить. – Ага, разведчик. И засаду возле моего дома устроил… Может, он видел, чем мы с тобой ночью занимались? – Прошу тебя, не надо. – Что не надо? – Напоминать мне, что было ночью. – А тебе что, стыдно?.. А мне не стыдно. Что естественно, то не безобразно… – Не естественно. – Только не надо мораль разводить, ладно? С Машей они расстались на минорной ноте. Олеся ждала ее вечером, но она не пришла. Зато позвонил Марат. – Ну вы и суки! – злобно прохрипел он и повесил трубку. Олеся не была уверена, что это был его голос. Но больше некому. Как он вычислил ее телефонный номер?.. Но если он знает ее адрес, то и номер телефона можно при желании выяснить. А желание у него должно было быть… Маша так и не появилась. Олесе пришлось коротать ночь в одиночестве. А под вечер следующего дня в дом вломились менты из местного уголовного розыска. – Чем обязана? – внутренне всполошилась Олеся. Но внешне осталась спокойна. – Несколько вопросов, – хмуро посмотрел на нее конопатый капитан с прической а ля Незнайка. – По поводу? – Повод есть. Шевчук Марию Алексеевну знаете? – Машу? – забеспокоилась Олеся. – Знаю. – Как давно вы виделись с ней? – Со вчерашнего дня с ней не виделась, а что случилось? – Когда конкретно вы видели ее в последний раз? Мне нужно знать точное время. – Я подвезла ее к дому в районе одиннадцати часов. – Ночи? – Нет, утра… Что с Машей? – Видите ли, в чем дело… – замялся капитан. – Тут такое дело… – Нет больше Маши, – ответил за него напарник. – Погибла она… – Как погибла?! Перед глазами у Олеси все поплыло, в ушах загудели церковные колокола. – Э-эй, вам плохо? – забеспокоился мент. Если он наблюдал за ее реакцией на трагическое известие, то Олеся в его глазах должна была заработать положительный бонус. Ее потрясение и боль утраты были настоящими… Она не играла роль. Ей в самом деле было больно. – Да, что-то нехорошо… – Насколько нам известно, Маша жила у вас. – Жила? У меня?.. А-а, ну иногда оставалась у меня на ночь. Мы с ней подруги. Очень близкие подруги… – Понятно, – не сдержал саркастической ухмылки капитан. Кто-то накапал ему, насколько близки были Олеся и Маша. – Ничего вам не понятно… В сентябре погиб мой жених. Мне было очень плохо, я страдала. А тут Маша… Знали бы вы, как я нуждалась в поддержке со стороны… – Это все понятно… А про вашего жениха мы знаем. Он утонул, да? – Утонул. – А может, ему помогли утонуть? – Как это помогли? Он был один в море. – А если нет… Может, кто-то за ногу его дернул да на дно потянул… – Да, я знаю, есть убийцы, которые работают в аквалангах. Но кому понадобилось убивать Кирилла? Он же совершенно безобидный… – Ну, вы это, не берите в голову. Это я так, на всякий случай спросил… – А можно я спрошу? Как погибла Маша? Где, когда? – Ночью. Шла по улице домой… Что там было, мы, к сожалению, не знаем. Но сегодня утром ее нашли мертвой, с ножом в сердце… – Нож в сердце остался? – В том-то и дело… Удар профессиональный. Смерть мгновенная, и ни одной кровинки не пролилось… Уж не Марат ли это ее убил?.. Ведь Маша говорила, что у него пуля в голове… А этот вчерашний звонок на ее телефон. Узнал мужик, что Маша изменяет ему с Олесей, и решил ей отомстить. Мотив налицо. А профессиональный удар… Марат спецназовец, воевал в Чечне. Наверняка холодным оружием он владеет мастерски. – Вы кого-то подозреваете? – вывел ее из раздумья голос оперативника. – А-а… Нет, никого… Никого не подозреваю… – мотнула головой Олеся. Ну уж нет, с Маратом она разберется сама. Этот гад ей за все ответит… Все, закончилась ее спокойная жизнь. Не хочет больше душа покоя. Не пора ли вспомнить, чем она зарабатывала на жизнь в прошлом? Менты еще какое-то время ходили вокруг да около, загрузили ее ворохом наводящих вопросов. Но ничего не добились. Убрались восвояси. Недолго думая, Олеся закрылась на кухне. В баре у нее ждала своего часа бутылка виски – не самого качественного разлива, но ей сейчас было все равно, что пить – хоть самогон, лишь бы затушить душевный пожар. Она в одиночку ополовинила бутылку. Принялась за вторую половину, но появился Фадей. Как всегда, при параде – расфуфыренный, с цветами. Бутылку он с собой не прихватил. Значит, взял кое-что покруче… Олеся поняла, что не отказалась бы сейчас прокатиться на «паровозе». Она впустила гостя в дом, посадила его на стул за стойкой бара, наполнила бокалы на два пальца. – Ну, дорогуша, за твое здоровье! Фадей попытался чокнуться с ней бокалами. Но Олеся не позволила. – Сегодня нельзя, – отрицательно мотнула она головой. – Сегодня траур… Маши больше нет… – Что, снова поругались? – Поругались? Если бы… А ты не в курсе? Ну да, не в курсе… Нет больше Маши, совсем нет… Убили ее. Сегодня утром убили. Ножом в сердце… – Да ладно тебе… – недоверчиво покосился на нее Фадей. – Ладно тебе, а у меня пока что шарики с роликами стыкуются… Менты сегодня приходили… Маша сейчас в морге… Прикинь, да, мы сейчас здесь с тобой водку пьем, а она в морге. Лежит в холоде, и укрыть ее некому… У Олеси начиналась истерика. Вся боль утрат разом навалилась. Кирилл погиб, теперь вот и Маши не стало… – Успокойся. – Фадей взял ее за плечо, с силой тряхнул. Немного помогло. – Травка есть? – спросила Олеся. – Все есть… Ты права, нужно раскочегариться… Думаешь, я не переживаю? Переживаю… – Переживаешь? – вспенилась Олеся. – Ну да, ты переживаешь… Ты же спал с ней. Признавайся, спал? – Ну спал! – нервно выпалил Фадей. И схватился за сигарету – пока что за самую обыкновенную. – Она сама ко мне приходила… Ну, я не мог ей отказать… – Она за дурью к тебе приходила. – Ну да, за дурью… А у меня дури много. И на кармане, и в голове, и в других местах… Я не мог отказать ей. И не мог отказать себе… Я что, не человек, что ли?.. Знаешь, ей не очень нравилось со мной… – Правильно, ты же паскудный мужик, от тебя козлятиной воняет… – Ну, это ты зря… – надулся Фадей. – А то, что ей со мной не нравилось… Так это, знаешь, истина познается в сравнении. Чем больше ей не нравилось со мной, тем больше должно было нравиться с тобой… Э-э, что-то не в ту тему мы с тобой заехали. Маши нет, а мы ее с тобой делим… – Только не надо стрелки переводить, – криво усмехнулась Олеся. – Не в ту тему заехали… Да все в тему, дорогой. Ты же как тот барыга позорный. Маша не просто с тобой спала, она расплачивалась с тобой своим телом… Слушай, может, тебя убить, а? – А сможешь? – с интересом посмотрел на нее Фадей. – Запросто… Мне-то терять больше нечего… На фига мне все это? – Олеся брезгливо обвела рукой кухню, а вместе с ней и свою прежнюю мирную жизнь. – Но я-то Машу не убивал… Нет, я с ней спал, каюсь! Бес попутал… Спал, но не убивал. А какая-то падла жизни ее лишила. Вот кому кровь нужно пускать, а ты на меня бочку катишь… Между прочим, я для тебя сейчас самый дорогой человек… Олеся изумленно выставилась на него. Но сквозь удивление просочилась мысль – а ведь Фадей прав, как ни крути, а на данный момент нет человека ближе, чем он. Осталось только дождаться, когда эта мысль созреет в ней окончательно. Фадей достал из пачки заранее набитую гашем папиросу. И «марки» с кокаиновыми дозами тоже есть. – Ну что, пыхнем? – спросил он. Олеся кивнула… Косяк – паровозная труба, кокаин – железная дорога… Чих-пых, и ее понесло в кумарную даль. Но контроля над собой она не теряла. И у Фадея голова осталась на плечах. Только вот задница у него стала вдруг тяжелой-претяжелой. Не зря же он сбросил ее с барного стула и перетащил в холл на мягкий диван. Да и Олеся тоже была не прочь присоединиться к нему. Она прихватила с собой бутылку с остатками виски. Это для лакировки… – Ты говоришь, менты к тебе приходили, – напомнил Фадей. – Да, сказали, что Машу зарезали, – кивнула она. – Спрашивали, кто мог это сделать? – А ты что ответила? – Ничего не знаю, сказала… А на самом деле знаю… Это Марат, черт чеченский… – Только чеченцев нам здесь не хватало, – нахмурился Фадей. – Нет, он не чеченец. Он в Чечне воевал. А теперь по Ялте с пулей в голове гуляет… Угораздило же Машу пересечься с ним. Он за ней волочился, а она у меня на ночь оставалась… Он ее выследил. По телефону мне угрожал… Угрожал мне, а убил Машу… – В Чечне, говоришь, воевал… – крепко задумался Фадей. – Да еще пуля в голове… Я же тоже в Чечне был. Ну, на той стороне. Да это и неважно. Что на той стороне, что на этой – везде крыша едет. После такого варева человека убить – что плюнуть… – Я его самого убью! Олеся поймала себя на том, что ее слова звучат как клятва… Да, она клянется, что убьет Марата. – Это правильно, – поддержал ее Фадей. – За Машу нужно спросить, это без вариантов… А дальше что делать будешь? – В смысле – дальше? – Ну, убьешь ты этого чеченца. А если менты тебя прижмут? – С чего это они меня прижмут? Я сработаю чисто. Ты что, не знаешь меня? – Да я-то тебя отлично знаю. Ты же супер – тебе равных нет… Но все равно подстраховаться надо… – Варианты есть? – Да очень просто. Берешь билет на поезд «Симферополь – Москва». Валишь этого Марата и сразу же на всех парах мчишься на поезд… Машину я организую. Приезжаем в Симферополь, сразу на вокзал – и на поезд. Проводник тебя видит, алиби есть… – Если бы поезд уже был в пути в момент убийства. А так алиби спорное… – Ну, можно еще что-нибудь придумать… Да кому я это рассказываю. Олеся, ты же гений по этой части. А если с напарником, так тебе и вовсе цены нет… Олесь, ты мне только скажи – Фадей, братуха, нужна твоя помощь. Ты только скажи, и я твой навеки… – А что я в Москве буду делать? Олеся ощутила, как угарная хмарь застилает мозги. Уже ни о чем не хочется думать. Такое ощущение, будто мозговые извилины завалены снегом… – А при чем здесь Москва?.. А, Москва! – и Фадей уже тупит. В простую ситуацию еле въехал. – Так в Москве у меня все схвачено. Хату снимаем, дела будем делать… Нет, ты не думай, за деньги убивать никого не будем. Но работа такая, что терпил валить надо. Но сначала их развести надо… Бабла можно нарубить немерено… Ну да ладно, не о том сейчас базар… Ну чо, может, еще разгонимся? Фадей предложил ей еще одну «дорожку». И Олеся не отказалась. А затем еще и к виски приложилась… Высокооктановое «топливо» разогнало «паровоз» до немыслимой скорости… Олеся чувствовала, что кумарный ветер несет ее, как облако по небу. Ощущение полета и свободы. Ничто не тянет вниз. Хочется только вверх… Фадей берет ее за руку, ведет наверх, в спальню. Она не сопротивляется. Еще чего… Ведь от него сейчас не козлом воняет. От него пахнет ангелом. А еще у него есть одна такая штучка, которая… Сейчас она понимала, почему Маша не отказала в удовольствии этому кобелю. Плата за наркоту здесь ни при чем. Просто у девушки проснулось «хочу». И у Олеси внутри все горит от этого воспламеняющего чувства… Возможно, завтра она будет проклинать себя за свою слабость. Но это будет завтра, а сегодня наплевать на все… |
||
|