"Свидетели на свадьбе" - читать интересную книгу автора (Уэверли Шеннон)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Объявили посадку на их рейс, но Кейла, ошеломленная, едва расслышала.

— Вы… на ней женились?

Его челюсть напряглась.

— Да, женился.

— Но… — В мозгу у нее произошло что-то вроде короткого замыкания, и она оказалась не в силах продолжать.

— Мы разведены, Ксйла. — Он так резко встал, что стул его закачался на двух ножках. — Нам пора на посадку.

Она последовала за ним сквозь толпу в самолет, сгорая от желания узнать, что же произошло с его браком. Да она, пожалуй что, и знает: просто Мэт Рид человек не семейного плана. Рядом с той фотографией, в «Бостонце», было черным по белому написано, что он увлекается спортивными играми — и столь же старательно избегает серьезных увлечений.

— Извините, не достались нам места в первом классе. — Мэт засовывал сумку в отсек над головой, потом взял у нее сумку и затолкал рядом со своей.

— И пальто тоже?

— Да, пожалуйста.

Пристегнув ремень и настроив кондиционер, она невидящим взором уставилась в иллюминатор. Нервы ее были на пределе. И при самых благоприятных условиях она терпеть не могла летать, а сегодня погода не из лучших. Готовясь к взлету, самолет свернул с одной полосы на другую, и с каждым метром обледеневшего асфальта, по которому он несся, пальцы Кейлы все сильнее сжимали подлокотники. Вот мощно взревел двигатель, момент взлета — Кейла конвульсивно глотнула. Мозг ее лихорадочно заработал, рождая беззвучные, страстные молитвы.

Вдруг она почувствовала — по ее плечам скользит рука… И в то же мгновение неожиданно для себя уткнулась в спасительное тепло свитера Мэта.

— Все в порядке, — бормотал он, слегка покачивая ее голову. — Отсюда все утро взлетали самолеты, и ничего не случилось.

От его слов ей стало лучше. И только когда они набрали высоту около семи тысяч метров, она распрямилась в кресле и, заметив, что юбка сбилась, натянула ее на колени.

— Кто бы мог подумать?!

Ей оставалось гадать, к чему это относится — то ли к ее страху во время взлета, то ли к тому, как она быстро к нему прильнула в поисках опоры.

— У меня много работы. — Она резко нагнулась за портфелем.

Мэт последовал ее примеру. Недавний эпизод почти уничтожил напряженность между ними, и оба усердно и с удовольствием поработали, пока не подали ланч. Когда они ели, локти их то и дело соскальзывали в кресла друг друга.

Наконец Кейла рсшилась-таки задать вопрос, мучивший ее с самого начала, как только они сели в самолет.

— Как звали вашу жену? — Ее передернуло — какой стыд, да ей глубоко наплевать, как ее звали.

— Кэндейс. — Глаза Мэта похолодели.

— Славное имя. — А сама подумала: как все это глупо… — Когда вы женились на ней?

— Летом, сразу после окончания колледжа.

— Наверное, я пропустила сообщение в газете.

— Свадьба была в Линоксе, она родом оттуда.

— А-а… Но после женитьбы вы жили в Бостоне?

— Да.

— Из-за вашего бизнеса?

— И из-за ее тоже: она работает в рекламе.

— Угу… — Взгляд Кейлы остановился на спинке переднего сиденья. Надеюсь, вы не подозреваете меня в праздном любопытстве, но… так хотелось бы узнать… какая допущена ошибка. Может, мне удастся избежать подобной в своей жизни.

Мэт выдохнул с презрительным смехом:

— А такая, мой любознательный друг: Кэндейс была вся в планах, на десятилетие вперед.

Не поняв его сразу, Кейла в смущении приоткрыла рот — и тут вспомнила слова о своем собственном расписании на годы вперед. Так сарказм нацелен на нее…

— О-о-о… — И она устремила взгляд на поднос с едой.

— Простите, не хотел вас задеть. — Мэт запустил пальцы в волосы, вид у него стал расстроенный. — Кэндейс, конечно, была права.

Права во всем, включая наше расставание. Мы оба хотели многого достичь — сделать карьеру.

Для нас было ошибкой связывать себя домом, возможными детьми.

— Но тогда вы ведь так не думали?

— Нет, тогда — нет. В двадцать три мне всего этого хотелось, включая кучу детей. — Он презрительно улыбнулся. — Я был очень молод.

— А теперь?

— Теперь я наслаждаюсь своей свободой и намерен наслаждаться ею как можно дольше, так как главное в моей жизни — работа.

Как вовремя стюардесса — вот умница! — забрав у них подносы, прервала их разговор.

Кейла чувствовала себя ужасно неудобно. Мэт, очевидно, тоже, потому что, как только девушка ушла, сказал:

— Послушайте, Кейла, брак наш оказался коротким, и… ну… я хотел бы как можно скорее это забыть. Договорились? — Взялся за портфель и так углубился в работу, что их будто разделила монолитная каменная стена.

Вот и хорошо, решила Кейла, снова открывая компьютер, но спустя несколько минут почувствовала, что лоб ее упирается в прохладное вибрирующее окно, а мысли витают где-то в облаках. Она начинала осознавать, отчего ей так неудобно путешествовать с Мэтом, почему трудно говорилось с ним в аэропорту, не хотелось идти к нему в офис…

Мэт — убежденный холостяк (его неудавшийся брак лишнее тому свидетельство), хочет получать все удовольствия, положенные мужчине от общества женщины, но не иметь перед ней никаких обязательств. Короче, Кейле нельзя так долго находиться в его обществе, потому что для нее это небезопасно.

Не дай Бог увлечься им по-настоящему — она же и пострадает. Мэт никогда особенно и не воспринимал ее как женщину, находил жалкой; глупо ожидать, что произошли какие-то изменения за эти несколько дней. Но даже если и так (невозможно, сама мысль кажется дикой!), его неприязнь к серьезным отношениям сведет все к кратковременному, мучительному для нее флирту. Впрочем, зря она тревожится, проблема решаема. Мэту, даже если он вознамерится, не удастся вовлечь ее в легкую интрижку. Она теперь совсем не та, что десять лет назад, — она современная, организованная женщина, способная контролировать свои поступки, да и чувствами научилась владеть.

Кейла вздохнула и закрыла глаза. «Думай о бабушке! — приказывала она себе. — Думай о предстоящих проблемах!» Но все эти мысли связываются у нее в голове с Мэтом — вот в чем беда! Как-то не подготовлена она была к переменам, происшедшим с бабушкой. А теперь оказалась в ее распоряжении пара дней, чтобы настроиться на понятие «старость», поразмышлять о неизбежности старения для каждого. Но Рут — все, что с ней произошло как-то трудно осмыслить…

При пересадке во Флориде у них едва хватило времени снять верхнюю одежду, заполнить декларации и добежать до ожидавшего самолета.

Кейле удалось выяснить, что они летят на Большой Багамский остров, но позвонить отцу и сообщить возможности не было. Она стремглав неслась к самолету, радуясь, что еще при вылете из Бостона догадалась сменить ботинки на удобные туфли без каблука.

— Там, у себя, мы и вообразить не могли такую жарищу, а? — Мэт затолкал свитер в сумку и отдал ее грузчику, а тот поместил в грузовой отсек маленького самолета.

— Только как чудо. — Кейла подставила лицо ослепительным лучам флоридского солнца.

— Вашу сумку, Кейла, — человек ждет.

— Ох, да! — Отдав багаж, она огляделась.

— Самолетик-то какой, а? — заметил Мэт.

— Сколько же в нем примерно мест?

— Да наверное, около тридцати.

— Таких я еще не видала. Правда, и на летное поле никогда не выходила шла по воздушному переходу. — Кейла нервно засмеялась, когда Мэт взял ее за руку и повел к трапу — пассажиры уже поднимались. — Такое ощущение, что меня снимают в фильме сороковых годов.

— Ммм, пожалуй, — охотно согласился Мэт. — Про войну, черно-белый… Какой же?..

Вот, «Касабланка»,[1] а?

— Выбор принят. — Кейла улыбнулась ему через плечо. — Тогда, я думаю, самое время кому-то из нас сказать: «Это могло бы быть началом прекрасной дружбы».

— Кейла!

Она обернулась, приостановившись на последней ступеньке трапа.

Устремив на нее теплый взгляд, Мэт тихо повторил:

— Это могло бы быть началом прекрасной дружбы.

От его интонации у нее пересохло во рту, но осознать свою реакцию она не успела — стюардесса поторопила:

— Проходите, мисс!

Летели на высоте всего две тысячи метров — так низко, что четко различались меняющиеся ландшафты, океан, темно-синие воды Гольфстрима, сверкающая бирюза прибрежных волн, когда приближались к Багамам… Мириады мелких островков и коралловых рифов невольно притягивали взор — такого детского чувства восторга она не испытывала с той далекой розовой поры. Столько песчаных дюн, отмеченных пальмами, столько непривычных красот!

Забывшись на миг, она тряхнула головой — распустить бы волосы… Спокойно, она-то прибыла не на отдых; пробыть ей здесь предстоит три, максимум четыре дня, и миссия ее трудна и ответственна.

И все же Кейла снова заволновалась, когда стали видны Большие Багамы. Остров продолговатый, изумительной бумерангообразной формы. Размеры и все остальное она помнит из рекламного проспекта: длина семь миль с востока на запад. Большая часть населения живет в современном городе Фрипорте, предоставив пальмам и соснам свободную часть острова. С высоты птичьего полета так дивно смотрятся мангровые топи, густые леса, промышленные зоны, площадки для гольфа, роскошные отели и пляжи, которые тянутся вдоль всего побережья…

Международный аэропорт «Фрипорт»? Но он такой маленький, что натяжка в применении к нему такого титула куда больше. Когда сошли с самолета, Кейлу поразил контраст: терминал, светло-розовое здание наисовременнейших архитектурных форм, и примитивные подъездные дороги. Экзотические деревья, яркие, невиданные цветы — чужой, незнакомый мир глянул ей прямо в лицо.

Очередь таяла быстро — иммиграционные службы привыкли к тому, что толпы отдыхающих прибывают ежедневно. Но Кейла еще жила в привычном стремительном темпе и настолько заметно проявляла нетерпение, что один грузчик засмеялся и посоветовал ей не спешить.

— Здесь время островное, сладчайшая леди, — скороговоркой произнес он, но речь его прозвучала удивительно музыкально.

— Я что, была невежлива? — тихо спросила она Мэта, как только они отошли от регистрационной стойки.

— Да нет, не заметил. Просто мы, американцы, все делаем быстрее, чем другие.

— О, мне это в голову не приходило. Пожалуйста, нельзя ли идти помедленнее?

Мэт не то чтобы замедлил шаг — он просто встал как вкопанный, прошептав:

— О Боже!

Кейла инстинктивно приподняла голову и проследила за его взглядом.

— Ox!.. — только и выдохнула она, когда двое пожилых людей кинулись им навстречу.

— Кейла, как я рада! — Рут Брейтон, до неузнаваемости загоревшая, крепкими руками обвила оцепеневшую внучку, не подозревавшую в ней такой силы.

Бросив сумки, Кейла тоже обняла бабушку, увидев краем глаза: встреча Мэта с отцом такая же теплая. Кейла немного отстранилась.

— Ой, бабуля, дай мне на тебя взглянуть!

В голубых глазах Рут промелькнула усмешка.

— Ну как, прошла я досмотр?

Взгляд внучки мгновенно охватил новую, совсем другую Рут: соломенная шляпа с затейливо изогнутыми полями на коротких светлых завитках волосах; широкая, яркая юбка, присборенная на талии, с разрезом, открывающим расчерченные синеватыми венами, но стройные, загорелые ноги в розовых туфлях.

— Ты… ты блестяще выглядишь! — удивленно выдохнула она.

Рут и правда выглядела отлично — куда лучше, чем раньше, несмотря на абсолютно нехарактерные для нее наряд и прическу.

— А я и чувствую себя хорошо, — заверила Руг.

— Здравствуй, Кейла!

Приветствие Филипа раздалось как раз вовремя, избавив ее от пристального бабушкиного взгляда. Но, как только он протянул руку, все опасения Кейлы к ней вернулись — вместе с приступом враждебности.

Едва заметное колебание — и она молча пожала его руку, однако не вымолвила ни слова, даже не кивнула. Про себя отметив, однако, что пожатие у него твердое. Филипа Рида она практически не знает, просто не обращала на него внимания, изредка вместе с бабушкой посещая его офис. И неудивительно — все ее чувства приковывал к себе Мэт. А Филип… по ее впечатлениям, образец настоящего бухгалтера — профессионал, с приятными манерами, не поднимает головы от работы, не отрывает пальцев от калькулятора… Память ее подвела, что ли?

Вот и Мэт растерянно улыбается:

— Что с твоей бородой, отец?

— А вам разве не нравится?! — с девичьим энтузиазмом воскликнула Рут.

Мэт перевел на нее сразу похолодевший взгляд.

— Да она какая-то другая.

Кейле все стало ясно: Мэт тоже никогда не видел отца в таком виде сандалии и гавайская рубашка, — судя по тому, как он отпрянул от Филипа, разглядывая его с каким-то беспокойством.

— Зато мне нравится. — Филип подчеркнуто погладил пальцами свою новую, щегольскую бородку. Он и Рут дружно рассмеялись, обменявшись только им понятными взглядами.

«Какой интересный мужчина Филип!» — пришло вдруг в голову Кейле. Он почти такой же высокий, как сын, с потрясающими густыми белыми волосами, к ним очень идет эта бородка, а лукавые искорки в живых серых глазах придают ему вид искушенного ловеласа — прямо Кэри Грант,[2] да и только.

Мэт решительно поднял сумки, и все двинулись к выходу.

— Кейла, надеюсь, ты не собираешься, дорогая, бросаться к телефону и звонить отцу? — предупредила Рут. — Пообещай мне, что не сделаешь этого. А иначе, девочка, мы попрощаемся прямо здесь.

Кейла прикусила губу, поразмышляла и неохотно согласилась:

— Хорошо, не буду звонить. Обещаю.

Прошли через стеклянную дверь — Филип ее держал, чтоб не закрылась. Солнце пылает, как раскаленная доменная печь, а ведь половина шестого. Кейла тяжело перевела дух. Рут бросила недоуменный взгляд на ее деловой костюм: жакет она сняла, но блузка — из плотного шелка, длинные, строгие рукава с манжетами на пуговицах.

— Что же заставило тебя так тепло одеться, моя милая?

— Мне хорошо.

Рут поцокала языком, глядя на фланелевые брюки Мэта.

— Мне хорошо, — как эхо, повторил он с нотой раздражения.

— Наша машина напротив, через дорогу, — сообщил Филип.

Пока добрались до машины, у Кейлы вся одежда противно прилипла к телу. Пришлось расстегнуть и закатать рукава. Уложили вещи, уселись: впереди Рут с Филипом, за ними — Мэт и Кейла.

Рут обернулась, положив руку на спинку сиденья.

— Вы и представить себе не можете, как мне приятно, что вы здесь. Тут есть два огромных казино, живописный рынок, хорошая еда, музыка…

— Бабушка, мы не отдыхать сюда приехали.

— У нас всего несколько свободных дней, — поддержал ее Мэт, — и мы… хотели бы провести их вместе с вами.

Рут по-девичьи сморщила нос — такой гримаски Кейла за ней прежде не замечала.

— Да? Понятно… — Неожиданно лицо ее просияло. — Ох, да вы только взгляните! Какие дивные краски, а?

— Да, очень красиво, — пробормотала Кейла.

Сейчас ей не до красот местной природы — надо понять природу перемен, происшедших с Руг: видимо, отец и брат правы… Как бы избавиться от мужчин — и от Филипа, и от Мэта — и побыть с бабушкой наедине? А Рут тем временем щебетала что-то о казуариновых деревьях, об изумительных садах и аллеях… Прежде Кейла никогда не замечала, чтобы бабушка восхищалась растительным миром и вообще была так сентиментальна.

А вот Филип… интересно, превратится ли он сразу в страшного врага, если поймет, зачем она сюда приехала? Дело не в конфронтации как таковой, она все равно неизбежна. Что, если ситуация станет неуправляемой? С ее стороны просто безответственно в этом случае не позвонить домой.

Пока что Филип, кажется, взял на себя обязанности гида. Кейла, откинувшись на спинку сиденья, старалась не слышать его голоса отключиться, сосредоточиться на своем. Она хочет вернуться в Бостон в среду; стало быть, для выполнения задачи у нее остаются сегодняшний вечер, завтрашний день и вторник — не много.

Но и торопить события нельзя — надо быть очень осторожной, деликатной, постараться укрепить их с бабушкой взаимное доверие.

А Мэт, какова его роль во все этом? Она повернула голову, чтобы взглянуть на него. Глаза молодых людей встретились, и сердце Кейлы учащенно забилось. «Дьявол!» — ругнулась она мысленно, ощущая всю силу его мужского обаяния.

— Вот он, — торжественно провозгласил Филип, — вот — наш дом!

Машина проехала через ворота в розовой оштукатуренной стене и остановилась в конце короткой подъездной дорожки у двухэтажного розового здания с красной черепичной крышей.

Здесь явственно ощущались чудесные ароматы моря.

— О, дом очаровательный, бабушка!

— Правда ведь? К тому же располагается прямо на пляже и отсюда всего несколько минут езды до рынка, казино и больших отелей…

Филип поставил машину и, когда вышли, добавил:

— Дом в нашем распоряжении на две с лишним недели.

— А потом? — спросила Кейла, хотя понимала: Рут надо убедить вернуться в Бостон через несколько дней.

— Потом — пока не знаем. — Глаза Рут весело сияли. — Может, побудем на островном карнавале, может, улетим в Европу.

Такой ответ огорчил Кейлу: впервые на ее памяти у Рут нет четкого расписания. Вошли в дом — современный, просторный, светлый.

Легкая плетеная пальмовая мебель, яркие цветные подушки, сине-зеленые паласы на полах.

Пышная лужайка — вид на нее открывался через громадное стекло веранды увеличивала пространство. У дальней границы владения светился сквозь густую листву бирюзовый океан.

Рут отодвинула створку стеклянной двери и с наслаждением вдохнула ворвавшийся с дуновением ветра благоуханный воздух.

Филип обнял ее за плечи и улыбнулся. «Уж слишком интимно он улыбается они ведь не вдвоем», — раздраженно подумала Кейла.

Мэт деликатно кашлянул.

— Куда можно положить сумки?

— Не торопись, Мэтью, — усмехнулся Филип, — дольше проживешь. — И скрылся на кухне.

Тем временем Рут сняла шляпу и тряхнула светлыми кудряшками. С ее виска свисали три крошечные косички с искусно вплетенными цветными стеклянными бусинками.

— Бабушка, что это?..

— Ох, тебе нравятся мои косички? — просияла Рут, зардевшись.

— Я… я что-то не понимаю…

— Скоро поймешь: здесь куда ни пойди — тут же какая-нибудь местная чародейка предлагает сплести косички из твоих собственных волос. Тебе ни за что не удастся вернуться в Штаты, не заимев хоть пару косичек.

Объяснять бабушке, что она здесь не в отпуске, по-видимому, больше не стоит — бесполезно.

— С твоими длинными волосами ты была бы как самая экзотическая островитянка, — не унималась Рут. — Посмотри, Мэт!

Кейла, к великому своему неудовольствию, почувствовала, как жар распространяется по всему телу: темноволосая голова Мэта наклонена и глаза его так и блуждают по ней — вмиг ощутишь себя товаром, чью скрытую ценность пытаются определить. Вернулся Филип с подносом по-праздничному сервированных напитков.

«Неужели спиртное?» — изумилась Кейла, бросив на него враждебный взгляд. Алкоголь, безусловно, вреден для здоровья Рут. Уловив ее реакцию, он неуверенно удерживал перед ней поднос.

— Сок папайи… вы разве не любите?

— Ох! — смущенно вьщавила она — ей стало очень неловко. — Да, да, благодарю вас.

После этого гостей препроводили наверх и показали две комнаты, отделанные тоже в бирюзовых и зеленых тонах.

— Кейла, надеюсь, это не все, что ты привезла с собой? — воскликнула Рут, когда Кейла стала распаковывать вещи.

— А мне больше ничего не нужно, бабушка, хватит что есть.

— Ты даже без купального костюма? Но ты же не сможешь здесь без него обойтись!

— Еще как смогу.

— Нет, девочка. Обязательно надо купить, как и все остальное, завтра пойдем по магазинам.

Отлично, подумала Кейла. Уж конечно, мужчины не потащатся с ними по магазинам одежды — бабушка поступит в полное ее распоряжение.

— Да, бабуля, я и впрямь ничуть не подготовилась к курортной жизни. Зато мы с тобой походим — я знаешь как соскучилась по нашим прогулкам по магазинам!

— Ох, бедняжка! — Рут всплеснула руками. — Идем, присоединимся к мужчинам.

Мэт с отцом как раз выходили в коридор, Мэт тоже переоделся. Как только подошли к лестнице, Кейла поняла, что на этаже осталась всего одна спальня. Ни она, ни Мэт, разумеется, не произнесли ни слова, но напряжение повисло в воздухе. Филип и Рут занимают одну спальню — это открытие совсем ее обескуражило.

Спускаясь по лестнице, Филип сказал Рут:

— Поверишь ты, что мой сын привез с собой компьютер? — И шутливо шлепнул Мэта по затылку.

«Что случилось с этими немолодыми, некогда разумными людьми? — размышляла Кейла. — Бабушка изменилась не только внешне — отношение к миру, манеры, все-все…»

— Рыба пахнет божественно, Рут! — Филип в предвкушении втягивал ароматный воздух отлично оснащенной кухни.

— К сожалению, не моту принять на свой счет. Фил. Сегодня еду готовила Таникия. — Рут доставала из буфета тарелки и, вручая их Кейле, объясняла: — Таникия — это наша молодая помощница: приходит, убирает в доме, приносит продукты, стряпает. И меня учит готовить кое-какие местные блюда.

— А как же диета, бабушка?

Должно быть, Рут заметила нотки осуждения в ее голосе и поспешила успокоить внучку:

— Это отварная рыба, моя дорогая. Вполне диетическая еда.

Кажется, она вынуждает бабушку занимать оборону. И Кейла, мгновенно переключившись, сменила тему.

Беседа оставалась непринужденной в течение всего обеда на веранде. Но все же Кейла уловила настороженность хозяев. Что это они постоянно переглядываются? Прояснилось все, лишь когда выпили послеобеденный кофе.

— Ну, Руги, — Филип улыбнулся ей своей обаятельной улыбкой. — Мы давно крутимся вокруг того, что на самом деле занимает наши мысли.

Мэт медленно поставил свой кофе.

— И что же их занимает, папа?

Отец спокойно встретил его прищуренный взгляд.

— То, из-за чего мы с Рут здесь находимся.

Что же еще?

Последовавшая пауза лишь усилила общую неловкость.

— Ну, вы столько раз говорили, что вы здесь на отдыхе… — Казалось, Мэт ждет подтверждения.

— Да, мы на отдыхе, — осторожно вступила Рут. — Но это больше чем отдых. Это то, из-за чего вы здесь.

— Из-за чего мы здесь? — Кейла чуть не задохнулась.

— Именно. Но я не о том, из-за чего отец прислал тебя. — Рут протестующе махнула рукой. — Я имею в виду причину, по которой мы позволили вам приехать.

Кейла, глупейшим образом позаикавшись несколько секунд, все же выговорила:

— А ты… а вы… тебе известно, зачем отец прислал меня?

Рут лишь посмотрела на нее насмешливо-добродушно, тем трезвым взглядом, что явно свидетельствовал: разум ее в полном порядке.

— И все же ты… ты пригласила меня? Зачем?

Рут взяла Филипа за руку.

— Называйте нас как хотите, но мы с Филипом решили: хотим, и все, чтоб вы оба, из наших семей, были на нашей свадьбе.