"Васек Трубачев и его товарищи" - читать интересную книгу автора (Осеева Валентина Александровна)Глава 19 СрывПавел Васильевич всё ещё не возвращался. Васёк нервничал, придирался к тётке. – Может, и были письма, да ты потеряла их! – подозрительно говорил он. Тётка обижалась: – Да что я, голову, что ли, потеряла? Писем не было. Не зная, чем объяснить молчание отца, Васёк беспокоился. Иногда ему начинало казаться, что с отцом что-то случилось. Он просыпался ночью и, лёжа с открытыми глазами, представлял себе всякие ужасы: то ему казалось, что отец, починяя паровоз, попал под колёса, то заболел и лежит где-нибудь в больнице. Васёк плохо спал и в класс приходил хмурый и сонный. В этот день Васёк Трубачёв дежурил. В паре с ним был Саша Булгаков. – Давай так дежурить, чтоб ни сучка ни задоринки, – уславливались мальчики. Первые три урока прошли без запинки. На большой перемене Сашу вызвала мать. – Васёк, положи мел, вытряхни тряпку. Проверь, чтобы всё было в порядке. Я сейчас! – крикнул он, убегая. Васёк, закрывшись один в классе, протёр парты, вытряхнул в форточку тряпку, сбегал за мелом, подлил в чернильницы свежих чернил. Когда Саша вернулся, осталось только подмести пол. Пока дежурные наводили в классе чистоту, в укромном уголке раздевалки Русаков с расстроенным лицом говорил Мазину: – Обязательно он меня вызовет! Пропал я, Колька! На четвёртом уроке был русский язык. Учитель сказал, что будет вызывать тех, у кого плохая отметка. – Не надо было по собачьим следам рыскать. Взял бы да почитал грамматику… Я хоть по географии хорошо ответил, а ты что? – сердился Мазин. – Чересчур уж… Ни по одному предмету ничего не знаешь. – По арифметике лучше тебя ещё… Да всё равно мне пропадать сегодня. Мазин нахмурился. – Я подскажу тебе. Русаков махнул рукой: – Будет мне дома! Отец да ещё мачеха… – Да ведь она уже неделю у вас живёт, и ничего ещё не было. – Придраться не к чему было. Она начнёт разговаривать со мной, а я молчу… А сегодня… – Русаков покрутил головой и умоляюще посмотрел на Мазина: – Ты бы придумал что-нибудь, Коля. – Придумаешь тут. Оба мальчика постояли молча. Прислонившись к вешалке, Мазин задумчиво вертел чью-то пуговицу. Потом толстые вялые щёки его вдруг начали оживать, он выпятил вперёд нижнюю губу и, притянув к себе товарища, зашептал что-то ему на ухо, а потом добавил вслух: – Надо время затянуть, понимаешь… чтобы он не успел тебя спросить до звонка. Русаков понятливо кивнул головой. – А вдруг он меня первого? – испуганно спросил он. – А вдруг пол провалится? – передразнил его Мазин. В коридоре Лёня Белкин, щупленький Медведев и Нюра Синицына наскоро проверяли свои знания. – Только мне никто не подсказывайте, а то я собьюсь, – предупреждал Лёня Белкин. – А мне немножко, одними губами первое слово только… Подскажешь, Зорина? Ты близко к доске сидишь, – просил Медведев. – Нет, я боюсь, я ни за что! – испуганно отговаривалась Лида. – Я ни губами, никак… Синицына, закрыв глаза, громко повторяла правила грамматики. Звонок рассадил всех по местам. Васёк привстал с парты. Всё в порядке: тряпка, мел, чернильница… Он заметил на полу скомканную промокашку и погрозил ребятам кулаком: только бросьте ещё! Сергей Николаевич вошёл в класс. Мазин бросил быстрый взгляд на Русакова: – Сергей Николаевич! Сейчас в пруду девочка утонула, в полынье… Ребята живо повернулись к Мазину: – Какая девочка? – Маленькая? – Где? Где? Мазин откашлялся. – Небольшая девочка… – Он ещё раз откашлялся. – Годика три… Она так шла, шла, с саночками… – Ой, с саночками! Мазин привстал и обернулся к классу: – Ну да, с саночками. Да как провалится вдруг… весь лёд на пруду треснул под ней… – Ой, бедненькая! – заволновались девочки. – Так сразу и провалилась? – Поговорим об этом после уроков, – сказал Сергей Николаевич, усаживая Мазина движением руки и раскрывая классный журнал. – Синицына! – вызвал он. Мазин хрустнул пальцами и уставился в потолок. Нюра одёрнула под партой платье и с вытянутым лицом пошла к доске. – А вы пишите в тетрадях, – сказал Сергей Николаевич, перелистывая учебник. – У меня перо сломалось, – неожиданно заявил Русаков, поднимая вверх ручку. Учитель вынул из бокового кармана коробочку и положил её на стол: – Пожалуйста, возьми себе перо. Русаков толкнул Мазина и пошёл к столу. Мазин поднял руку. – А у меня царапает, – сказал он. – Подойди и ты к столу. Учитель подошёл к передним партам и спросил: – Кто ещё пришёл в класс, не заготовив себе хорошее перо? Трубачёв беспокойно заёрзал на парте. Ребята молчали. Мазин за спиной Русакова протянул руку к доске, схватил мел и спрятал его в карман. – Все с перьями? – ещё раз спросил учитель. – Все! – Значит, только вот эти двое… – Учитель повернулся к Мазину и Русакову и вынул часы: – Вы отняли у нас три минуты. Сядьте оба. Русаков и Мазин пошли к своим партам. – Пишите, – сказал Сергей Николаевич: «Колхозники рано начнут сев…» Синицына беспокойно завертелась у доски. Она присела на корточки, пошарила руками по полу и, повернувшись к ребятам, вытянула в трубочку губы. – Ме-е-ел! – раздался её пронзительный шёпот. Васёк поднял голову. Саша повернулся к нему и тихо спросил: – Где мел? – Я клал, – взволнованно ответил Васёк. Сергей Николаевич постучал пальцами по столу. – Ищи-и! – зашипели на Синицыну ребята. Синицына испуганно развела руками. Лицо Сергея Николаевича потемнело. – Одинцов, сбегай за мелом, живо! Одинцов опрометью бросился из класса. – Кто сегодня дежурный? Васёк встал, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. Рядом встал Саша Булгаков. Сергей Николаевич поднял брови: – Трубачёв? Булгаков? Булгаков, ты к тому же и староста. Саша вытянул шею и замер. – Надо лучше знать свои обязанности, – резко сказал учитель. – Садитесь! Не глядя ни на кого, Васёк опустился на место. Ему казалось, что сзади него перешёптываются девочки. Неподалёку слышалось тяжёлое дыхание Мазина – ему было жарко. Русаков, забыв обо всём на свете, считал минуты. Одинцов, запыхавшийся от бега по лестнице, принёс мел и от волнения протянул его прямо учителю. – Положи на место, – сказал Сергей Николаевич. Синицына перехватила из рук Одинцова мел и, держа его наготове, таращила на учителя глаза. «Колхозники рано начнут сев…» – снова продиктовал учитель. Урок пошёл как обычно. Синицына разбирала предложения бойкой скороговоркой. «И куда торопится, лягушка эдакая?» – с тревогой думал Русаков. После Синицыной отвечал Медведев. Проходя мимо Зориной, он тихонько толкнул её локтем. Лида замотала головой и заткнула уши. – Что-нибудь случилось, Зорина? – спросил Сергей Николаевич. Лида вскочила: – Нет. – Тогда сиди спокойно и не делай гримас, – отвернувшись, сказал учитель. Лида села, боясь пошевельнуться. В классе было тихо. Сергей Николаевич вызывал, спрашивал, но ребята чувствовали, что он недоволен. Звонок, как свежий студёный ручей, ворвался из коридора и разлился по классу. Ребята облегчённо вздохнули. Сергей Николаевич взял портфель. Когда за ним закрылась дверь, ребята повскакали с мест и окружили Трубачёва и Булгакова: – Что же вы? Как это вы? – Не могли мел положить! – Осрамили! Весь класс осрамили! – Честное пионерское… – начал Саша и, возмущённый, повернулся к Трубачёву: – Я на тебя, как на себя самого, надеялся! – А я что? Что я? – сразу вскипел Трубачёв. – Ты сказал, что у тебя всё в порядке, а сам… – Что – сам? – подступил к нему Васёк. На щеках у него от обиды расплылись красные пятна. – Дисциплина! – крикнул кто-то из ребят. – А сами ещё всех подтягивают! – И на девочек нападают, – пискнула Синицына. – Молчите! – с бешенством крикнул Васёк и обернулся к Саше: – Говори, что я сделал? – Мел не положил, вот что! – Кто не положил? – Ты! – бросил ему в лицо Саша. – Весь класс подвёл. – Врёшь! – топнул ногой Васёк. – Я всё проверил, и всё было, – нечего на меня сваливать! – Я не сваливаю. Я ещё больше отвечаю! Я староста! – Староста с иголочкой! Тебе только сестричек нянчить! – выбрасывая из себя всю накопившуюся злобу, выкрикнул Васёк. – Трубачёв! – сорвался с места Малютин. – А-а, ты так… этим попрекаешь!.. – Саша поперхнулся словами и, сжав кулаки, двинулся на Васька. Тот боком подскочил к нему. – Разойдись! Разойдись! – выпрыгнул откуда-то Одинцов. Несколько ребят бросились между поссорившимися товарищами: – Булгаков, отойди! – Трубачёв, брось! – Перестаньте! Перестаньте! – кричали девочки. Валя и Лида хватали за руки Трубачёва. Одинцов держал Сашу. – Ты мне не товарищ больше! Я плевать на тебя хочу! – кричал через его плечо Саша. – Староста! – презрительно бросил Васёк, отходя от него и расталкивая локтями собравшихся ребят. Пустите! Чего вы ещё? Сева Малютин загородил ему дорогу: – Трубачёв, так нельзя, ты виноват! Васёк смерил его глазами и, схватив за плечо, отшвырнул прочь. Класс ахнул. Надя Глушкова заплакала. Валя Степанова бросилась к Малютину. Васёк хлопнул дверью. Мазин и Русаков стояли молча в уголке класса. Когда Трубачёв вышел, Мазин повернулся к Русакову и с размаху дал ему по шее. – За что? – со слезами выкрикнул Русаков. – Сам знаешь, – тяжело дыша, ответил Мазин. Ребята удивлённо смотрели на них: – Ещё драка! Но Мазин уже выходил из класса, спокойно советуя следовавшему за ним Русакову: – Не реви, хуже будет. |
||
|