"Гамильтон" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Лорел)

ГЛАВА 8

Байрон внимательно наблюдал за всеми нами. Его обычно шутливое выражение лица исчезло, сменившись серьезным.

- Кто-нибудь, расскажите бедному родственнику, что происходит, а? - жалобно попросил он.

- Вы получили подарок? - спросил Реквием.

- Oui.

- Какой еще подарок? - насторожился Байрон.

- Маску, - сказал Жан-Клод.

Байрон заметно побледнел; сегодня он был достаточно сыт, чтобы позволить себе это.

- Нет, нет, твою мать, только не здесь, только не снова, - прошептал он.

- Какого цвета? - спросил Реквием абсолютно безжизненным голосом, какой бывает только у старых вампиров.

- Белую, - ответил Жан-Клод.

Байрон едва не упал от накатившего облегчения. Натаниэль подал ему руку, и он ее принял.

- Я очень слабонервный, голубки. Больше меня так не пугайте. Белая… белая означает, что мы в безопасности.

Натаниэль отвел его к дивану и усадил, после чего вернулся к нам.

- А какую получил ваш мастер в Англии? - полюбопытствовала я.

- Сначала красную, потом черную, - ответил Реквием.

- И что означает красный?

- Мучения, - ответил мне Жан-Клод. - Красный - знак того, что мастера собираются наказать, поставить его на колени. Совет не гоняет Арлекина по мелким поручениям.

Имя повисло в напряженной тишине, словно дамоклов меч. Так и ждешь, что вот-вот опустится. Я прижалась лицом к груди Жан-Клода. Сердцебиения не было слышно. И дышал он, только когда хотел что-то сказать. Я отодвинулась: иногда мне все еще было не по себе прислушиваться к небьющемуся сердцу.

- Красный означает, что вас будут иметь, - нарушил молчание Байрон.

- Так, как уже пытались сделать сегодня? - спросила я.

- Да, - подтвердил Реквием.

- А черная маска?

- Смерть, - снова ответил Реквием.

- Но разве белая маска не означает, что они будут только наблюдать за нами? - полюбопытствовал Натаниэль.

- Должна бы, - пожал плечами Реквием. Меня начинали пугать исходящие от него кроткие, сжатые фразы. Поэзия иногда здорово действовала мне на нервы, но короткие, сухие ответы означали, что случилось что-то нехорошее, или же он серьезно напуган. Возможно, что и то, и другое.

- Ты сказал, что объяснишь ситуацию подробней, когда я приеду в «Запретный Плод», - напомнила я Жан-Клоду. - Что ж, я здесь. Излагай.

- Нынешний Арлекин - всего лишь подобие прежнего. Когда-то он, - или, скорей, они, - назывались Mesnee d'Hellequin. Ты знаешь, что такое дикая охота, ma petite?

- Дикая охота - это широко распространенный в Европе фольклорный элемент. Сверхъестественный вожак возглавляет свору демонов или мертвецов на призрачных гончих или лошадях. Они охотятся и убивают всех, кто попадется им на пути, - или только плохих, - и забирают их с собой в ад. В разных источниках присоединиться к охоте означает либо наказание, либо вознаграждение. Но, в любом случае, от дикой охоты лучше всего держаться подальше.

- Ты, как всегда, удивляешь меня, ma petite.

- Ну, эта легенда получила такую широкую огласку, что не могла быть просто выдумкой, хотя настоящую охоту никто не видел со времен правления английских Генрихов. Генриха II, если не ошибаюсь, но наверняка не скажу. Охоту обычно возглавляет какой-нибудь местный злыдень или демон. Но так исказилась легенда с приходом христианства, а до этого считалось, что возглавлять охоту могли некоторое боги Севера. Например, довольно часто упоминалось имя Одина, а иногда и богини Хель, или Хольды - хотя Хольда, помимо наказания, еще и вознаграждала достойных. Кстати, и не только она. И все же, оказаться на пути дикой охоты, и даже просто увидеть ее проезжающей мимо, считалось дурным знаком.

- Арлекин - один из таких предводителей, - заявил Жан-Клод.

- Этого я не знала. Ну, да я и не перечитывала ничего на эту тему с колледжа. Думаю, эта история запомнилась мне из-за ее распространенности, и еще потому, что упоминания о ней резко прекратились несколько сотен лет назад. Почти все легенды, у которых так много свидетелей, оказываются правдивыми. По крайней мере, именно к такому выводу пришла я. Так почему они остановились? Если охота существовала на самом деле, то почему прекратилась?

- Она существует, ma petite.

- Хочешь сказать, охотниками были вампиры? - покосилась я на него.

- Я говорю, что эта легенда существовала на самом деле, а мы только взяли ее на вооружение. Арлекин воплотил в себе сущность дикой охоты. Потому что это было нечто такое, чего люди давно боялись.

- Вампиры и так пугают людей, Жан-Клод. И вам совсем не нужно для этого притворяться северными богами.

- Арлекин со своей родней и не собирались пугать людей, ma petite. Они стремились стать пугалом для других вампиров.

- Да вы и так пугаете друг друга: чего стоит только ваша Дражайшая Мамочка!

- На ранних этапах истории вампиров, Марми Нуар сочла нас слишком опасными. Она решила, что ей нужно то, что держало бы нас на поводке. Так родилась идея создания Арлекина. Как ты уже сказала, ma petite, в Европе дикая охота была довольно распространенным явлением, так кого удивило бы появление еще одной ее разновидности? Вампиры ведь начинали жизнь, как люди, и не меньше последних боялись дикой охоты.

- Ладно, так что этой пародии на дикую охоту нужно от нас?

- Они не пародия, ma petite. Они - сверхъестественные воины, способные летать, наказывать тех, кто плохо себя ведет, и убивать очень быстрым и непостижимым способом.

- Жан-Клод, раз они не имеют отношения к настоящей дикой охоте, я склонна считать их фальшивкой.

- Как пожелаешь, ma petite, но они нечто вроде вампирской полиции. Среди них есть представители всех основных вампирских линий, но они не служат ни одной из них. Их призывают, когда мнения в Совете разделяются. Совет сейчас не может прийти к единому мнению в отношении нас, в отношении меня.

- А как именно они действуют? - задал вопрос Натаниэль.

- Маскировка и проникновение - их хлеб с маслом. Они - наемники, шпионы высшего класса. Никто не знает их имен. Никому не удавалось увидеть их лица и остаться в живых. Если они не собираются причинить нам вреда, то придут в масках. Вроде тех масок, капюшонов и шляп, которые носили в Венеции богатые и власть имущие, чтобы выглядеть похожими друг на друга и не выделяться из толпы. Если они появятся перед нами в таких костюмах, значит, они действительно будут только наблюдать. Если же на них будут маски их тезок, может случиться и по-другому. В этом случае они могут планировать как наблюдение, так и убийство. Это также может служить предупреждением, призванным дать нам понять, что, если мы откажемся от сотрудничества, они будут беспощадны.

- Что значит - тезок? - спросила я.

- Арлекин может быть только один, но это слово может также обозначать еще и группу лиц. Какие бы имена они не носили прежде, теперь они присвоили имена и маски персонажей «комеди дель’арт».

- Мне незнакомо это понятие, - нахмурилась я.

- Один из видов театра, процветавший еще до моего рождения, он дал жизнь многим персонажам. Женщины на сцене масок обычно не носили, но в Арлекине есть те, кто носят женские маски. Неизвестно, действительно ли они принадлежат к женскому полу, или просто хотят запудрить кому-то мозги, да и не имеет особого значения. Что до персонажей-тезок, так их десятки, а некоторые имена известны и поныне: это, разумеется, Арлекин, Полишинель, Скарамуш, Пьеро или Пьеретта, Коломбина, Гансвурст, Иль Дотторе. Их может быть намного больше - десятки или даже сотни. Никому не известно, сколько их там, в Арлекине. Чаще всего они появляются в безликих, черных или белых, масках. Представляются просто: «Мы - Арлекин». Оптимальный вариант для нас - никогда не узнать, кто именно прибыл в наш город.

- Насколько серьезным нарушением вампирского этикета можно посчитать то, что они прислали нам белую маску, а действуют так, словно она красная? - задала интересовавший меня вопрос я.

Жан-Клод и Реквием обменялись взглядами, которые я не смогла прочесть; поняла только, что дело дрянь.

- Скажите же мне, черт возьми, - сердито сказала я.

- Они не должны бы так себя вести, ma petite. Либо эта агрессия происходит от какого-то постороннего вампира, достаточно сильного, чтобы нас дурачить, либо Арлекин нарушает собственные правила. Учитывая тот факт, что к своим правилам они относятся смертельно серьезно, то нарушение такого правила…

Жан-Клод прикрыл глаза, прижимая меня к себе покрепче.

Натаниэль подошел к нам сзади и растерянно спросил:

- А что мы можем предпринять?

Жан-Клод посмотрел на него и улыбнулся.

- Очень практично с твоей стороны, mon minet; практичность, достойная нашего Мики. - Он повернулся к Реквиему, который тут же перестал улыбаться. - В Лондоне тоже так начиналось?

- Да, кто-то из Арлекина мог усиливать наши эмоции и желания. Но только те, которые уже принадлежали нам. Сначала это воздействие было почти незаметным, но потом стало хуже. По правде говоря, то, что сегодня произошло с Анитой, от нашего внимания ускользнуло. Мы посчитали, что парочки просто решили прояснить свои отношения.

- Как именно это ухудшилось? - заинтересовался Натаниэль.

- Не знаю, идет ли речь о том же самом вампире… В общем, они начали вмешиваться, когда мы пользовались силами линии Белль. От этого жажда полностью выходила из-под контроля.

- Полностью? - переспросила я с нехорошими предчувствиями.

- Ardeur в его худшем виде, - пояснил Реквием.

- Твою мать, - прокомментировала я.

Натаниэль дотронулся до моего плеча, и Жан-Клод привлек его к нам, обняв одновременно и меня, и его, так, что я оказалась посередке. Мне стало значительно легче дышать, и я заметила:

- Все лучше и лучше.

- Чем сильнее твое соприкосновение с источниками силы, тем успешнее ты можешь бороться против них… поначалу, - сообщил Реквием.

- Что значит - «поначалу»? - не поняла я.

- В конце концов они достали нашего мастера, неважно, к кому тот прикасался. От его прикосновения распространялся недуг, и что бы ни прикоснулось к его коже, оказывалось отравлено.

- Отравлено чем? - спросила я.

- Они обратили нашу собственную силу против нас, Анита. Наш поцелуй почти полностью состоял из вампиров линии Белль Морт. Они использовали против нас наши же способности, обратив их в разящий клинок, и мы истекали кровью для них.

- Но они не тронули Элинор и Родерика, - подал с дивана голос Байрон.

Мы трое посмотрели на него, не разрывая объятья.

- Это не так. Ей с самого начала досталось, как и всем нам. Она была совершенно разбита из-за Родерика, и не могла выполнять своих обязанностей.

- Но когда, как ты сказал, нас накрыло сумасшествие, эти двое были избавлены от него, - возразил Байрон. В его голосе послышалась нотка злости или чего-то похожего.

Жан-Клод обнял нас крепче, Натаниэль тоже прижался сильнее, и мне стало трудно дышать - не от метафизических штучек, а просто от идущей от них силы. Жан-Клод тут же слегка отстранился, Натаниэль последовал его примеру. Затем Жан-Клод подвел меня к столу и прислонился к нему, прижимая меня спиной к себе, после чего протянул руку Натаниэлю. Натаниэль подошел и уселся рядом с нами на стол, так, что его ноги не доставали до пола. Он не забирал свою руку у вампира, словно боялся его отпустить. Наверное, мы все здесь боялись.

- «Сумасшествие»? - переспросила я. - Что ты хочешь этим сказать?

- Мы затрахались до умопомрачения, дорогуша, - любезно пояснил Байрон.

Я задумалась, как бы ответить поприличнее, но тут Байрон хохотнул:

- Ну и выражение лица, Анита! Да, секс - наша фишка, и мы им никогда не пренебрегали, но ведь всегда хочется иметь свободный выбор, разве нет? - он бросил быстрый взгляд на Реквиема. - Никому не нравится, когда у них отнимают право выбора, верно я говорю, любовничек?

Ответный взгляд Реквиема мог бы убить, не то что заставить замолчать, но Байрон уже и так был мертв, а мертвецы легче переносят такие вещи. А может, Байрону уже было все равно.

- Реквием вскоре обнаружил, что мужчины тоже входят в меню, ведь так было, любовничек? - в голосе Байрона звучала неприкрытая насмешка, граничившая с ненавистью.

Я уже догадалась, что там произошло; эти двое стали любовниками после того, как Арлекин изрядно промыл им мозги. А ведь Реквием не имел дел с мужчинами, и точка. Белль столетиями наказывала его за отказ делить с ними постель. Отказывать в чем-то Белль - само по себе плохая идея, так что Реквием, очевидно, был весьма тверд в этом вопросе. Кто-то в Арлекине был хорошим спецом по части воздействия на эмоции. Чертовски хорошим спецом.

Я сильнее прижала к себе руку Жан-Клода и потянулась к Натаниэлю. Мне удалось дотянуться до его бедра, и я начала легко его поглаживать. Оборотни постоянно прикасаются друг к другу, вот и у меня это начало входить в привычку. Сегодня я не пыталась с ней бороться.

- Лучше тебе никогда не упоминать об этом, - низким и очень серьезным голосом произнес Реквием.

- Тебя сильно беспокоит то, что у меня с Анитой тоже был секс? - поинтересовался в ответ Байрон.

Реквием резко вскочил на ноги, отчего его плащ распахнулся, показывая, что под ним практически ничего не одето.

- Остановись, - приказал Жан-Клод.

Реквием застыл, мерцая сине-зелеными глазищами. Его плечи подымались и опускались в такт дыханию, словно он только что бегал.

- Я уверен, что вожделение - не единственная эмоция, которую может внушить Арлекин, - произнес Жан-Клод.

На то, чтобы осознать сказанное, у Реквиема ушло всего мгновение, после чего он нахмурился и перевел свой пылающий взгляд на нас:

- Наш гнев.

Жан-Клод согласно кивнул.

Свет в глазах Реквиема начал тускнеть, словно их заволокло туманом.

- Что же нам делать, Жан-Клод? Если они не соблюдают даже собственных правил, мы обречены.

- Я попрошу о встрече с ними, - ответил Жан-Клод.

- Ты - что? - тонким голосом переспросил Байрон.

- Я попрошу о встрече с ними, - повторил Жан-Клод.

- С Арлекином не ищут встречи, Жан-Клод, - сказал Реквием. - От них прячутся в кустах, пережидая и молясь, чтобы они прошли мимо. Их не приглашают к себе.

- Арлекин - вампиры чести. А то, что происходит сейчас, честным не назовешь.

- Ты сбрендил, - заявил Байрон.

- Ты думаешь, что кто-то один из них нарушает правила? - тихо спросила я.

- Надеюсь, что так, - ответил Жан-Клод.

- Почему ты на это надеешься? - удивилась я.

- Потому что, если это происходит по общей воле Арлекина, то Реквием прав - мы обречены. Они поиграют с нами, а потом уничтожат.

- Я не привыкла быть обреченной, - заявила я.

Жан-Клод поцеловал меня в макушку:

- Знаю, ma petite, но ты просто не понимаешь, что за сила выступает против нас.

- Так объясни.

- Я уже сказал, они - пугало для вампиров. То, чего мы боимся в темноте.

- Неправда, - не хотела верить я.

- Они дьявольски страшные, детка, - подтвердил Байрон. - Мы боимся их.

- Пугало для всех вампиров - это Марми Нуар, или Дражайшая Мамочка, она же - ваша королева. Вот кто действительно пугает вас до чертиков.

Несколько секунд все молчали, а затем Жан-Клод произнес:

- Да, Арлекин боится Повелительницы Тьмы, нашей создательницы.

- Тьмы боятся все, - добавил Реквием. - Но, если Мать Всей Тьмы - наш ночной кошмар, то Арлекин - разящий меч тьмы.

- Полностью подтверждаю, милочка, - кивнул Байрон. - Ее боятся все.

- Так что ты предлагаешь, ma petite?

- Я ничего не предлагаю. Я только говорю, что я стояла во тьме и чувствовала, как она обволакивает меня, словно черный океан. Она забралась в мои сны. Я видела комнату, в которой лежит ее тело, слышала ее голос в своем сознании. Чувствовала привкус жасмина на кончике языка, - тут меня передернуло, я почти почувствовала, как Мамочка зашевелилась в темноте. Она лежала в комнате с окнами, за которыми виднелись блики пламени - зрелище, за которым можно наблюдать бесконечно. Она погрузилась в «сон» так давно, что никто из вампиров этого теперь не вспомнит. Когда-то я считала, что они с нетерпением ждут ее пробуждения, но вскоре поняла, что большинство вампиров боятся Мамочки не меньше, чем я, - то есть, до судорог.

Я чем-то понравилась Дражайшей Мамочке. Заинтересовала ее. И она воздействовала на меня, находясь при этом за сотни миль. Она сделала так, что крест вплавился в мою руку. От этого шрама мне не избавиться уже никогда.

- Вспомни демона, и он придет на зов, - предупреждающе заметил Реквием.

Я кивком согласилась и попыталась думать о чем-то другом. Ах да, есть у меня одна тема для размышлений.

- Ведь Арлекин - это просто вампиры, так что они подпадают под действие ваших законов, так?

- Oui.

- Так давайте бороться с ними с помощью закона.

- Что ты предлагаешь, ma petite?

- Они бросают прямой вызов твоей власти. А ведь Совет запретил Мастерам городов в Соединенных Штатах сражаться, пока закон не определится, оставить вас в легальном положении, или нет.

- Ты же не предлагаешь нам с ними драться? - спросил Байрон.

- Я предлагаю действовать в соответствии с законами, - ответила я.

- Как ты не можешь понять, Анита? - сказал Брайан. - Когда происходят нехорошие вещи, мы обращаемся к Арлекину. Они для нас - нечто вроде полиции.

- Когда полиция делает нехорошие вещи, она перестает быть полицией, - ответила на это я.

- Что же она тогда?

- Преступники.

- Ты же не можешь всерьез предлагать нам сразиться с Арлекином? - недоверчиво переспросил Реквием.

- Я не совсем об этом.

- А о чем же?

Я взглянула на Жан-Клода.

- Что б ты сделал, если бы на нас начал наезжать кто-то настолько же сильный?

- Я бы связался с Советом в надежде предотвратить свару.

- Так свяжись с ними.

- Я думал, что мы не всем в Совете по нраву, - заметил Натаниэль.

- Так и есть, но если Арлекин нарушает закон, то эти мелкие дрязги отступают на второй план, - сказал Жан-Клод.

- Разве вы забыли, насколько мелочным может быть Совет? - задал вопрос Реквием.

- Non, но не все члены Совета успели забыть, что значит жить в реальном мире.

- И с кем из членов Совета ты свяжешься в первую очередь? - полюбопытствовал Байрон.

В этот момент в дверь постучали, и мы дружно вздрогнули. Натаниэль издал нервный смешок, я чертыхнулась. Из-за двери раздался голос Лизандро:

- Жан-Клод, вам посылка.

- Это может подождать, - сказал Жан-Клод с ноткой напряжения в голосе.

- В сопроводительной записке указано, что вы ее ожидаете.

- Войди, - произнес тогда он.

Лизандро открыл дверь, но в кабинет вошел Клей с белой коробкой в руках. Коробка была точно такой же, как та, которую я обнаружила в женском туалете. Кажется, я на мгновение забыла, как дышать, потому что начала ловить ртом воздух. Клей посмотрел на меня и заботливо поинтересовался:

- Что-то не так?

- Кто принес посылку? - спросил Жан-Клод.

- Она просто лежала на стойке приема освященных предметов.

- И ты просто принес ее сюда, - произнесла я повышенным тоном.

- Нет, можете поверить. Мы проверили ее. А в записке сказано, что Жан-Клод ждет эту посылку.

- Что в коробке? - спросила я, хотя уже начала догадываться.

- Маска, - ответил Клей. Он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что нас так расстроило.

- Какого она цвета? - спросил Жан-Клод таким пустым голосом, какого я никогда раньше от него слышала.

- Белая.

Уровень напряжения в кабинете резко схлынул пункта на два.

- С маленькими золотыми нотами. Вы ее не заказывали?

- В каком-то смысле да, заказывал, - ответил Жан-Клод.

Я уставилась на него, повернувшись так, чтобы хорошо видеть лицо.

- Что ты имеешь в виду - заказывал?

- Я сказал, что хотел бы с ними встретиться, помнишь?

- Да, ну так что?

- Вот эта маска и есть их ответ. Она означает, что они согласны встретиться, не для того чтобы помучить или убить нас, а просто поговорить.

- А откуда они узнали, что ты это сказал? - поинтересовался Натаниэль.

Жан-Клод посмотрел на меня так, что мне в голову пришла мысль:

- Они слышали нас.

- Боюсь, что так.

- Когда принесли маску? - спросил Реквием.

Клей все еще смотрел на нас, все еще пытаясь понять, о чем мы.

- Мы точно не знаем, - сказал он. - Я уходил на перерыв около получаса назад. Наверное, ее принесли, пока я был за дверью.

- Как долго ты находился за дверью? - спросил Жан-Клод.

- Около пяти минут.

- Они нас слушали, - произнес Реквием.

- Они знали, что собирается сказать Жан-Клод, - сказал Байрон, и в его голосе слышалось больше паники, чем обычно позволяли себе вампиры. У него просто не получалось скрывать эмоции - лицо и голос сразу выдавали его.

- Что вообще происходит? - поинтересовался Клей.

- Что-то большое и злобное нагрянуло в город, - ответил ему Лизандро. - Они нам ничего не расскажут, хотя и ожидают, что мы будем против этого сражаться, а возможно, и погибнем, - в голосе его звучала горечь.

- Что говорят правила? Можно ли рассказать рядовым бойцам о… них? - спросила я.

Жан-Клод сделал глубокий вдох и передернулся, как птица, поправляющая перья.

- Ничего конкретного.

- Ничего? А… по ситуации.

Жан-Клод кивнул. И тут меня осенила гениальная идея.

- Полагаю, что если бы нас подслушивали метафизически, особенно какой-нибудь вампир, мы бы это уже давно заметили.

- Они многое могут, ma petite.

- Лизандро, - позвала я.

Лизандро насторожился, полностью сконцентрировавшись на том, что я скажу. В его темных глазах читалось требование. Если его жене суждено стать вдовой, то он хотел знать, почему. Лично я думаю, что он имел право знать правду, но в первую очередь - первоочередное.

- Я хочу, чтобы кабинет проверили на жучки.

- Какие именно жучки?

- Любые, позволяющие подслушать нас.

- Ты думаешь, они полагаются на современные технологии, ma petite?

- Я не думаю, что какой-либо вамп смог бы подслушивать нас так, чтобы мы этого даже не почувствовали.

- Они очень сильны, ma petite.

- Они долбаные призраки, детка, - добавил Байрон.

- Пусть они призраки, но проверить кабинет на жучки все равно не помешает. Если здесь чисто, значит, дело в призраках, но для начала поищем технологические штучки.

Жан-Клод несколько мгновений молча смотрел на меня, потом кивнул.

- Забавно, если они используют такие приборчики.

- А в Лондоне вы жучки не искали? - спросил Натаниэль.

Байрон и Реквием обменялись взглядами, потом синхронно покачали головами.

- Мы даже не думали об этом, детки. В смысле, это же чертов… - Байрон облизал пересохшие губы и не стал называть имени, просто на всякий случай. - Они - призраки, страшилища, ходячие кошмары. От таких не ожидаешь использования современных технологий.

- Точно, - с удовлетворением кивнула я.

- И что бы это значило? - спросил он.

- Это значит, что большинство вампиров нечасто пользуются техникой. И, если эти ребята вовсю используют хитрые приборчики, то со стороны это вполне может казаться магией - если точно не знать, что это.

- Любая продвинутая технология практически неотличима от магии, - подтвердил Реквием.

Я кивнула, и он восхищенно на меня уставился:

- Моя вечерняя звезда, ты полна сюрпризов.

- Я просто думаю не так, как вампир.

- Есть у Рафаэля доверенное лицо, которому можно было бы поручить проверить кабинет? - спросил Жан-Клод.

- Да, - кивнул Лизандро.

- Тогда выполняйте.

- Это срочно?

- Пару минут назад мы произнесли, что хотели бы с ними встретиться, и сразу же получили маску с приглашением, - сказала я.

- Значит, еще вчера, - понимающе кивнул Лизандро.

- Или раньше, - подтвердила я.

- Я позвоню, - сказал он. Уже у двери замешкался. - Я поставлю у двери кого-то другого, а сам позвоню не из клуба.

- Хорошая мысль, - одобрила я.

- Это моя работа, - с этими словами он покинул кабинет.

- Куда поставить? - спросил Клей, все еще мявшийся с коробкой в руках.

- Поставь на стол рядом с первой.

Клей так и сделал. Жан-Клод, казалось, не хочет дотрагиваться до нее. Тогда я открыла коробку и обнаружила в ней маску, незряче уставившуюся на меня дырками глазниц. Но эта маска выглядела более законченной, лицо украшали позолоченные музыкальные ноты. В записке значилось только лаконичное: «Как вы заказывали».

- Внутри маски что-нибудь написано? - спросил Жан-Клод.

Я вынула маску из вороха оберточной бумаги. На гладком изгибе внутренней поверхности была надпись.

- Не читай вслух, ma petite.

Я и не стала, просто передала маску Жан-Клоду. Надпись содержала название «Цирк Проклятых» и дату, через два дня. Дата была написана в европейской манере - сначала день, потом месяц и, наконец, год. Для встречи они выбрали одно из принадлежавших Жан-Клоду заведений. Было ли это плохо, хорошо, или не означало ничего? Значило ли это, что у нас будет преимущество игры на своей территории, или они собирались сравнять это место с землей? Я хотела спросить у Жан-Клода, но потом вспомнила, что противники могут нас слышать. Если в этом кабинете есть жучки, то они с тем же успехом могут быть где угодно. Во всех офисах, во всех заведениях, в моем доме - словом, везде.

Я молилась о том, чтобы мы нашли подслушивающие устройства, ведь в противном случае становилось вероятным то, что эти вампы так сильны, что способны подсадить «жучки» прямо в наши мозги. Приборчики можно найти и уничтожить, но если это их магия действует на наши сознания, тогда нас уже поимели. Они смогут убить нас, когда захотят, и если даже мы выживем, то исключительно по их милости. Никогда раньше мне не приходилось молиться о том, чтобы в наших кабинетах была установлена прослушка. Забавно, что иногда становится меньшим злом.