"Преображение любовью" - читать интересную книгу автора (Сартон Мэй)

Глава 5

Когда Элис закончила свой рассказ, в каюте воцарилась тишина. Девушка вздохнула и нехотя рассмеялась.

— Не очень-то поучительная история, правда?

— Отношения между людьми редко учат чему-нибудь других людей. Но тебе повезло, что ты встретила человека, которого любила так сильно, — заметила тетушка Луиза.

— Значит, ты не одобряешь мое поведение?

— Я не хочу ворошить прошлое. Ты что-нибудь говорила об этом Титусу сегодня?

— Я не объяснила ему все так прямо. В его отношении ко мне… не было… теплоты. Совсем наоборот. Он снова назвал меня трусихой! Ты тоже считаешь, что с моей стороны было трусостью покинуть его?

Поняв, что Элис нуждается в сочувствии, тетушка сказала:

— Если ты почувствовала, что не можешь оставаться с ним, наверно, было правильно следовать своей интуиции. Ты знаешь, что произошло между ним и Камиллой?

— Нет. Ведь он даже не пытался как-то связаться со мной, и я постаралась забыть его. Но, помимо своей воли, я все равно верила, что он как-то разберется в своих чувствах и приедет за мной.

На мгновение в голосе Элис появились нотки удивления и обиды, как у маленькой девочки, затем жестко и горько она произнесла:

— Но, как видишь, этого не случилось.

— Может быть, и Титус надеялся, что ты, несмотря ни на что, оттаешь и вернешься к нему, — проговорила тетушка. Элис вздохнула:

— Нет, он знал, что я уже пришла к решению.

— Он как-нибудь намекнул тебе о том, что случилось после вашей разлуки?

— Нет. Я спросила его, как сын, он просто сказал: «Все о'кей». Но сказал таким тоном, что дальнейшие вопросы задавать не следовало.

— На судне кто-нибудь может это знать? Как ты думаешь?

— Я ни за что не буду никого расспрашивать, — обиженно ответила Элис.

— А я могу попытаться.

Выпрямившись, Элис взбила подушки, прилегла на них и покачала головой:

— Я не думаю, что здесь найдется человек, который сможет тебе помочь.

— Тогда нам придется все узнать у самого Титуса, не так ли?

— Ты не должна расспрашивать его, тетушка Лу. Я не хочу, чтобы ты делала это. — Голос Элис стал резким.

— Я и не собиралась расспрашивать, но ведь существуют другие способы…

Элис помолчала секунду, потом заметила:

— Ты считаешь, что я все хочу знать?

— А разве нет?

— Я не уверена. Мне это ни к чему.

— А мне кажется, тебе следует все узнать, потому что ты до сих пор неравнодушна к нему, — мягко ответила тетка.

— Наверное, ты права. По-моему, никогда я не излечусь от этого чувства, ответила Элис, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Но какое это имеет значение? Мы оба считаем, что каждый из нас подвел другого, и никогда не сможем снова доверять друг другу. У меня создалось впечатление, что он меня презирает.

— Любовь и ненависть стоят рядышком, ты знаешь это?

— Мне казалось, я ненавидела Титуса какое-то время, но потом я поняла, что это были только злость и… унижение. Я, наверно, никогда бы не смогла возненавидеть его! — твердо заметила Элис.

— Наверно, нет, особенно, если это такая всепоглощающая любовь, как у тебя. Но иногда сильная любовь слишком многого требует как от мужчины, так и от женщины. Тебе хотелось, чтобы все было идеально, и мне кажется, что Титус знал это и пытался соответствовать твоим требованиям. Поэтому-то он ничего не говорил тебе о сыне до тех пор, пока уже не мог больше скрывать. Видимо, именно поэтому ты и сбежала от него — ты просто не могла выдержать того, что твоя мечта разбилась!

— Может быть, ты права. Он считает, что я эгоистка.

— Я думаю, ты была слишком далека от реального мира. Он должен был сказать тебе все в самом начале. Дать время принять и осмыслить этот факт. Он должен был помочь тебе в этом и сделать так, чтобы ты была в нем уверена, чтобы ты понимала, что вы вместе, вас — двое! Вместо этого он все взвалил на тебя, когда ты чувствовала себя уязвимой и обиженной. И еще ждал, что ты все правильно воспримешь и останешься такой же сильной, как и он сам.

— Значит, это его вина?

— Я бы так не сказала. Просто неудачно выбранное время.

Элис рассмеялась:

— Тетушка Лу, ты всегда умеешь меня подбодрить. — У нее задрожал голос. Ты всегда мне помогала.

— Ну, мне это очень льстит, но если я и дальше собираюсь помогать тебе, мне кажется, что следует немного поспать. Сейчас почти три часа утра?

— Извини, — тихо сказала Элис. — Тебе надо выспаться.

— Я уже не сплю так много, как раньше, но мне все равно нужно отдохнуть. Тетушка поудобнее устроилась в кровати. — Спокойной ночи, Элис. И постарайся меньше переживать, как ни странно, все со временем приходит в норму, я давно это поняла.

«Легко сказать», — мелькнуло в голове у Элис. Как будто она могла думать о чем-нибудь другом. В сомнениях, как же ей дальше поступать, она вдруг, совсем не желая этого, заснула.

На следующее утро стало еще теплее. Люди переоделись в шорты, легкие майки и топы, подставляя солнцу незагорелые тела. Бассейн стал пользоваться необыкновенным успехом, а бар рядом с ним стал еще более популярен. Пассажиры расположились на шезлонгах кто в тени, кто на солнце. Утром они дважды покидали свои места, чтобы прослушать две лекции о Кноссе и о царе Мидасе. Все это время Элис держалась поближе к тетушке. Позже, когда они уже приближались к Криту, Титус на палубе рассказывал о Гераклионе, порте, где им предстояло бросить якорь.

После ланча все расселись по автобусам и поехали в Кносс, где их встретили местные гиды. Они разбили туристов на группы и рассказали о местных достопримечательностях. Элис пыталась увидеть Титуса и Гэйл, но тщетно. Джек Рид оказался рядом. Он поздоровался, и Элис любезно улыбнулась ему.

— Вы хорошо провели время в Гидре? — спросил он, пока, они ждали, когда их пригласят на посадку.

— Я была там не одна, — небрежно ответила она. — Титус Ирвин когда-то преподавал в моем университете. Он вспомнил меня, и мы с ним поболтали.

— Ax, вот в чем дело.

Наверное, он видел, как она возвращалась на пароход прошлой ночью вместе с Титусом. Элис была рада, что сказала ему об этом. Она не любила обижать людей, даже таких мимолетных знакомых, каким был Джек.

Кносс, дворец Мидаса, производил сильное впечатление. Большую часть его уже отреставрировали, так что легко можно было представить себе, как он выглядел за две тысячи лет до рождения Христа. Но здесь Элис не испытала ощущения мира, покоя и отрыва от действительности, как в Дельфах. В ней не возникло волшебного ощущения принадлежности к истории. Это были просто интересные руины, с красными колоннами и впечатляющими росписями стен. Может быть, так случилось потому, что они ездили в Дельфы рано утром, и это было их первое впечатление? Кносс был полон туристов, плетущихся за своими гидами. Все пытались расслышать объяснения только на своем родном языке и не обращать внимания на стоящих рядом гидов других групп, которые старались перекричать друг друга на немецком, французском, итальянском, испанском и английском языках.

Солнце отражалось от белого камня, необычайно горячее и слепящее глаза так, что было совершенно невозможно обойтись без солнечных очков. Ничего удивительного, что вскоре понадобилась помощь Джека Рида. Титус бежал им навстречу.

— Пожилая леди упала в обморок, — сказал он врачу.

Джек повернулся, чтобы извиниться, но тетушка Лу подошла к нему и сказала:

— Я пойду с вами. Будет лучше, если рядом с ней окажется кто-нибудь из женщин.

Титус не замечал их, пока не заговорила тетушка Лу. Он обернулся к ней, потом его взгляд остановился на Элис. Несколько секунд они не сводили глаз друг с друга, но он отвернулся, не сказав ни слова, взял под руку тетушку, и они поспешили вслед за доктором. Элис сперва пошла было за ними, а потом остановилась, решив, что ей там делать нечего. Она смотрела, как они уходят. Титус был в шортах и майке — высокий и сильный, как дерево. Тетушка Лу — в хлопковом платье, соломенной шляпке и удобных спортивных туфлях — по сравнению с ним казалась маленькой и хрупкой. Но она мелко семенила рядом, не отставая.

Элис дошла до музея в Гераклионе и там снова увидела их. Тетушка Лу и Титус сидели за столиком уличного кафе, что-то пили и мирно беседовали — даже слишком мирно и дружелюбно, как показалось Элис. Она смущенно посмотрела на них, прикидывая, не выдала ли ее тетушка каким-либо образом. Конечно, она не сделала бы этого специально, но могла нечаянно проболтаться. Титус бывал очарователен, когда хотел, и в такой момент мог все выведать. Элис никогда не умела что-то скрывать от него. Он всегда обо всем догадывался. Элис медленно подошла к ним.

— Как дела у той бедняжки?

— О, привет, Элис! Джек Рид отвез ее на корабль. Она перегрелась на солнце и упала в обморок. И в самом неудачном месте. Собирались даже послать за носилками, но она испугалась, что ее уронят. Я бы тоже побоялась, потому что носильщиками были два маленьких тщедушных человечка. А больная — достаточно крупная леди. — Тетушка с восхищением посмотрела на Титуса и уважительно сказала:

— Но доктор Ирвин взял ее на руки и как перышко отнес к катеру.

Элис села за столик и строго посмотрела на тетку.

— Это одна из его старых штучек, — объяснила она терпеливо. — Синдром пещерного человека. Каждый раз это действует впечатляюще, он просто покоряет всех таким трюком!

— Что ж, сегодня этот трюк был весьма полезен, — заметила тетушка Лу. — Я просто не знаю, что бы мы делали без него!

— Если ты собираешься обожать мужчину только из-за его физической силы, тогда мне больше нечего сказать.

Титус мрачно искривил рот и произнес:

— Может, мне уйти, чтобы вы могли спокойно обсуждать меня?

— Ты хочешь сказать, что тебя это смущает? — Элис встала. — Нет, уйду я. Может, мне повезет, и я смогу спокойно обойти музей без гида, останавливаясь там, где мне интересно. Тетушка Лу, ты как предпочитаешь добираться до порта: на автобусе или пешком?

— Такая жара — я лучше поеду на автобусе. Ты можешь поступать, как тебе больше нравится.

Элис кивнула им и пошла в переполненный туристами прохладный музей. Все экспонаты были великолепны, особенно фрески из дворца. Но она все время думала о том, насколько бы лучше они смотрелись на настоящих зданиях. Просто ужасно, что современный человек собирает все, что представляет хоть какую-то ценность, и прячет за стеклянными витринами. Она любовалась великолепной фреской, где были изображены люди, прыгающие через быка, когда вошел Титус.

— Тут нарисованы юноши и девушки, — заметил он.

— Девушки тоже принимали участие в таких играх? — поинтересовалась она.

— Да, в те времена и девушкам разрешалось рисковать жизнью.

— Интересно, какая тогда была жизнь?

— Мне кажется, она была не слишком комфортабельной.

Он посмотрел на нее:

— Ты снова ищешь призраков?

— Здесь их нет.

— Я подумал, что призраком в Дельфах был я. Она пристально посмотрела на него.

— Мне кажется, что ты будешь мне являться, где бы я ни находилась, коротко, почти грубо сказала Элис и перешла к следующему экспонату.

Титус постоял, молча глядя на нее, потом пошел следом. А Элис уже казнилась: как она могла так выдать свои чувства? «Мне все равно, я равнодушна к нему», — уговаривала она себя. Но ей было так трудно скрывать свою реакцию на его близость.

— Элис, почему я всегда буду для тебя призраком? — спросил он, пытаясь заглянуть ей в лицо. Чтобы хоть как-то исправить свой промах, Элис тихо засмеялась.

— О, пожалуйста, не придавай особого смысла моим словам — его там нет. Просто я имела в виду, что люди, с которыми мы расстаемся, это призраки, живущие в нашей памяти… Пока мы их не забываем окончательно…

— Но ты не забыла меня?

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Элис сначала хотела все отрицать, но потом решила, что не стоит этого делать.

— Мне просто трудно сделать это. Ты — часть моего процесса взросления. Я прошла через этот опыт.

— И потом оставила меня?

Она нашла в себе силы посмотреть на него и даже слегка рассмеяться, хотя, чтобы не упасть, прислонилась к витрине, возле которой они стояли.

— Конечно. ТЫ ошибаешься, если думаешь, что очень много значил для меня, Титус. Извини, но я думаю о тебе в прошедшем времени. Все проходит, легкомысленным тоном добавила она.

Элис хотела, чтобы ее слова прозвучали грубо, чтобы он обиделся и отстал. Его губы сжались, но потом Титус выдавил из себя кривую ухмылку и сказал:

— Хорошо, я рад слышать это. — Как бы невзначай он легонько провел пальцем по ее руке, сделав это медленно, осторожно, но явно нарочно. — Мне было бы неприятно, если бы случившееся между нами каким-то образом ожесточило тебя!

Элис уже забыла, какие необыкновенные эмоции просыпались в ней при его прикосновении.

Ей хотелось умолять его, чтобы он не делал этого, но она понимала, что он стремился именно доказать себе и ей, что она реагирует на его прикосновения так же, как и раньше. Свободной рукой Элис оттолкнула его руку и, посмотрев ему в глаза, почти небрежно сказала:

— Извини, я не люблю, когда меня трогают.

Попытайся проделать это с Гэйл, она будет в восторге.

Затем она перешла в следующую галерею. Титус хотел снова пойти за ней, но две туристки с их парохода подошли к нему и задали вопрос об экспонате в соседней витрине. Элис посмотрела в его сторону и увидела, что он, жестикулируя, что-то объясняет дамам. Ей стало легче, она ухмыльнулась: какими же познаниями обладали эти дамы — ведь Титус вовсе не был специалистом в данном вопросе. Он взглянул на нее и поймал ее улыбку. К удивлению Элис, он ухмыльнулся ей в ответ, как будто прочитал ее мысли, потом снова переключился на дам. Эта понимающая улыбка так же, как и его попытка разбудить ее чувственность, снова растревожили Элис, ей стало неприятно. Она перешла в следующий зал, но теперь двигалась быстрее, она не хотела, чтобы он снова догнал ее.

В сувенирном киоске Элис купила несколько открыток, чтобы отослать их домой, потом подошла к стоянке автобусов. Большинство пассажиров уже садились. Но Элис решила пойти пешком, потому что слишком мало двигалась в последние дни.

Она уже отошла от музея, когда услышала, что ее зовут. Быстро обернувшись, Элис увидела Гэйл, машущую ей рукой.

— Собираешься идти пешком? Ты не против, если я пойду с тобой? Эти автобусы мне не нравятся, тебе тоже, да?

Элис не очень хотелось идти с ней, но не нашлось подходящего предлога для вежливого отказа. Она намеревалась побыть одна, разобраться в своих чувствах. Но было ясно, что миссис Турнбулл стремится поговорить с ней, и даже понятно, на какую тему.

— Пойдем обратно через город, ладно? — предложила Гэйл. — Может, встретим там приличные магазины. — Она свернула на боковую улицу.

Чувствуя, что разговора не избежать, Элис не стала протестовать и пошла рядом.

— Что бы ты хотела купить?

— О, что-нибудь необычное.

— Подарки?

— Да, и подарки тоже.

Но, посмотрев на витрины некоторых магазинов, Гэйл не увидела ничего интересного для себя.

— В портовых городах с магазинами всегда такая проблема, — ворчала она. Везде полно только дешевых сувенирных лавок и все! Вещи в витринах казались вполне приличными, по мнению Элис, но, может, Гэйл привыкла мерить совершенно другими мерками! Элис молча ждала продолжения.

— Ты кажешься мне темной лошадкой, — наконец заметила Гэйл, как бы обвиняя ее.

— Да? Почему же?

— Ты не сказала мне, что знаешь Титуса Ирвина.

— А ты меня об этом и не спрашивала. Гэйл с неприязнью посмотрела на нее.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Я говорила тебе о нем, но ты не призналась, что знакома с ним.

— Ты заявила, что встретила «божественного мужчину», так кажется? Но не назвала его имени.

— Верно. Возможно, тогда я и сама не знала его, — согласилась Гэйл. — Но почему ты ничего не сказала во время коктейля? Я видела, как ты смотрела на него. Тот, кто встречался с Титусом, не в состоянии его забыть.

«В этом-то ты, безусловно, права», — подумала Элис и сдержанно сказала:

— Мне не представилась такая возможность. И я не была уверена, что он узнает меня.

— Да, пожалуй, ты права, — заметила Гэйл; ее совершенно не волновали чувства Элис. — Но он, видимо, узнал тебя, потому что присоединился к тебе вчера вечером.

— Да.

Раздраженная отсутствием понимания, Гэйл недовольно спросила:

— А откуда ты его знаешь?

— Он читал у нас в университете лекции по египтологии.

— О, понимаю, — Гэйл, казалось, была удовлетворена. — Значит, ты его знаешь только как преподавателя, да?

— Можно сказать так, — согласилась Элис, вспоминая долгие часы, которые они проводили в постели, когда Титус учил ее стольким вещам в сказочном мире чувственной любви.

— Ты не знаешь, он женат?

— Понятия не имею, — честно ответила Элис.

— Мне кажется, что нет; все остальные лекторы захватили с собой жен, чтобы воспользоваться случаем и бесплатно показать им мир.

— Но он гораздо моложе остальных лекторов, — заметила Элис. — Может, его жена дома с детьми.

Она не знала, зачем сказала так — видимо, чтобы подразнить Гэйл. Но было глупо говорить подобные вещи, потому что эта мысль ранила и ее.

— Да, вполне возможно! Но ты должна была знать, женат ли он, когда училась в университете.

— Я не слышала, чтобы у него была жена.

— Сколько лет прошло с тех пор, как ты ушла оттуда?

— Уже два года.

Гэйл оценивающе посмотрела на нее.

— Ты не выглядишь такой уж молоденькой, и уж, конечно, не ведешь себя, как юная девушка.

— Мне двадцать пять, — снабдила ее информацией Элис, слегка улыбаясь. Перед поступлением в университет я брала годичный отпуск для научной работы. Получив диплом, я начала работать над докторской диссертацией. Но потом отказалась от этой идеи.

— Правильно, — к ее удивлению ответила Гэйл. — Избыток знаний, как правило, делает девушек скучными.

— Титус очень образованный человек, — заметила Элис.

— Я сказала, что это относится к девушкам. Мужчины могут получать образование, особенно если они выглядят, как Титус.

Элис засмеялась:

— Тебе нравятся только красивые мужчины?

— Ну, знаешь, деньги тоже никогда не помешают. Но если Титус преподает в университете, он должен хорошо зарабатывать!

— У него могут быть определенные обязательства, — заметила Элис.

Она думала, что сделала это замечание между прочим, но Гэйл тут же вцепилась в нее.

— Какие еще обязательства? Что ты знаешь о нем?

— Ничего, я же объяснила тебе.

— Да, ты мне так и сказала. Неужели у нашего восхитительного лектора есть прошлое? Как это интригует! Давай, Элис, расскажи мне все!

— Нет. — Ей пришла в голову интересная мысль. — Почему бы тебе самой не поинтересоваться, женат он или нет?

Гэйл внимательно посмотрела на нее.

— Может, я так и сделаю. Скажи мне, он ведь тебя тоже интересует, не так ли?

— Вовсе нет! — ответила Элис и невинно улыбнулась Гэйл. — Я уже давно не влюбляюсь в преподавателей!

Они расстались, вернувшись на корабль; каждая отправилась в свою каюту. Элис увидела, что тетушка Лу отдыхает, вышла на палубу и читала там час или около того. Она постаралась найти себе шезлонг между двумя занятыми, поэтому могла не беспокоиться, что к ней подойдет Титус или кто-либо другой.

Но чтобы отключиться от событий последних дней, ей понадобилась бы исключительно интересная книга. Вскоре Элис закрыла глаза и стала вспоминать, что произошло в течение дня. Она провела с Титусом совсем немного времени, но их слова и взгляды, которыми они обменялись, казались необычайно важными.

Он явно не старался избегать ее. Но Элис не знала, к добру это или к худу? Титус должен ненавидеть ее. Возможно, так оно и есть. Но он не в состоянии полностью контролировать свои чувства, совершенно не реагируя на нее. Он искал ее, а не она его. Он дал понять, что не забыл ее, что память о ней все еще свежа. Но если он все же женился на Камилле…

Элис было очень интересно, что же случилось с Камиллой. Женился на ней Титус или расстался с ней? И что с его сыном? Мальчик был лучшим оружием Камиллы. Титус вполне мог привыкнуть и полюбить его, пока они жили в одном доме, в том доме, который принадлежал ей и Титусу! Элис подумала, не была ли одной из причин их разрыва ее ревность к мальчику. Она считала, что вся любовь Титуса принадлежит только ей. Дети должны были стать естественным продолжением их любви. Прошлой ночью она сказала Титусу, что не жалеет ни о чем, и это было правдой, она ни разу ни о чем не пожалела. Но ей пришлось расплачиваться за свои чувства: как только она знакомилась с каким-либо мужчиной и он начинал проявлять интерес к ней, она сразу же сравнивала его с Титусом — и мужчина превращался в ничто! Никто в ее глазах не мог сравниться с Титусом, другие мужчины были ей безразличны. Может, Титус и был прав, когда сказал, что она заперлась в школе для девочек, как в монастыре, чтобы быть подальше от мужчин. Она познала самое лучшее в отношениях между мужчиной и женщиной. Воспоминания об этом будут согревать ее в течение долгих пустых лет ее жизни-После ужина большинство пассажиров сошли на берег, чтобы побродить по Гераклиону, и хотя Элис тоже хотелось прогуляться, она вместо этого до одиннадцати играла в бридж с тетушкой и двумя другими леди, а потом пошла спать. Она не видела ни Титуса, ни Гэйл. Но женщина, которая упала в обморок, все еще взволнованная тем, что оказалась в центре внимания, подошла поблагодарить тетушку Лу и много стрекотала по поводу «такого приятного доктора Ирвина».

Когда они готовились ко сну, Элис заметила небрежно:

— Вы с Титусом сегодня так славно беседовали.

— Да, он интересный человек.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, тетушка Лу.

— Тогда почему ты не скажешь об этом прямо? Нет, Элис, я не сказала ничего, но мне кажется, что ты сама ему обо всем проговорилась.

Элис нахмурилась:

— Я? Каким образом?

Луиза помолчала, подбирая слова:

— Все стало ясно, когда ты с ним разговаривала. Было видно, что ты его очень хорошо знаешь. Если бы ты раньше не рассказала мне о нем, ты была бы более осмотрительной и сделала вид, что просто знакома с ним.

— Может быть, ты и права, — согласилась с ней Элис. — Не так легко притворяться!

— Тогда зачем вообще это делать? Элис с удивлением посмотрела на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты стыдишься своей связи с Титусом?

— Нет, конечно, но…

— Почему же тогда ты делаешь из этого такой большой секрет?

— Я не желаю, чтобы все здесь знали об этом. Она подняла руку, чтобы остановить тетушку, которая хотела сказать что-то еще.

— Не следует распространяться по поводу прошлых связей. Таковы правила.

Тетушка Лу с удивлением покачала головой.

— Я просто не могу понять ваше поколение, Элис. Для вас кажется совершенно нормальным в открытую жить с мужчиной, не будучи замужем за ним, но как только вы с ним расстались, все прошлое становится таким страшным секретом, как будто с самого начала вы занимались каким-то позорным делом!

— Вполне возможно, что создается подобное впечатление, — согласилась Элис. — Но существуют какие-то правила. Предположим, что Титусу понравилась Гэйл, ему будет неприятно, если я буду обращаться с ним, как его бывшая любовница. Кому это может понравиться?

— Мне кажется, что он предпочтет любую женщину Гэйл, — заметила тетушка таким забавным тоном, что Элис расхохоталась.

Следующий день был воскресеньем, и тетушка встала рано, чтобы пойти к семи на службу. Она не часто ходила в церковь, но сегодня с проповедью должен был выступить епископ, и, как сказала тетушка, не часто приходится путешествовать с епископом. Элис тоже встала, надела спортивный костюм и пошла побегать по палубе. Сначала над морем стоял туман; но по мере того, как поднималось солнце, туман рассеялся, и ей стало жарко. Элис остановилась, сняла куртку и обвязала ее вокруг талии. Под курткой у нее была спортивная майка. Она продолжала бегать. Ей показалось странным, что на палубе работает так много членов команды. Но, может, им было удобнее, пока еще не встало большинство пассажиров, скрести палубу и драить всевозможные железки. Почти все улыбались Элис, когда она пробегала мимо них, и она улыбалась им в ответ. Ей нравилось их дружелюбие по отношению к пассажирам.

Пробегав сорок пять минут, она нашла свободное место и проделала комплекс упражнений, которыми занималась годами, чтобы быть в хорошей форме. Кроме того, эти упражнения помогали ей справляться с плохим настроением и разочарованием. Когда она закончила, раздались аплодисменты, Элис оглянулась и с удивлением увидела, что вдоль борта верхней палубы выстроились члены команды, которые с видимым удовольствием наблюдали за ней. Значит, она так развлекала их! Элис улыбнулась, жеманно присела в реверансе и пошла в каюту, чтобы принять душ и переодеться к завтраку.

Поздним утром они стали на якорь у острова Санторини. Желающие погрузились в небольшие лодки, которые отвезли их на берег, чтобы осмотреть прибрежный городок Тера, расположенный высоко на скалах. Тетушка Лу уже бывала здесь, поэтому они с Элис пошли на другую экскурсию вдоль берега. Титус, видимо, ушел вместе с остальными, потому что они не видели его до тех пор, пока их не привезли обратно в Теру, чтобы еще раз показать город, перед тем как вернуться на корабль. Маленький город был полон сувенирных лавочек и магазинчиков. Особенно много было ювелирных магазинов. Элис увидела отражение Титуса в витрине одного из них. Он стоял спиной к ней и, казалось, рассматривал что-то на прилавке, но Элис не видела, что именно. Титус был один — Гэйл с ним не было. «Тогда для кого он покупает украшения? — подумала Элис. — Для Камиллы?»

Она вдруг поняла, что ее жизнь испортил человек, которого она никогда не видела, только дважды разговаривала по телефону. Она не имела никакого представления, как выглядела Камилла, была ли она красивой или самой обыкновенной, мрачной или жизнерадостной женщиной? Хватило ли у нее силы снова завоевать Титуса после того, как он отказался от нее? Но Элис убежала до того, как Камилла приехала в дом. Она не осталась, чтобы правильно оценить ситуацию. Таким образом она сама расчистила дорогу сопернице, недовольно подумала Элис. Она вздохнула и вдруг пожалела, что в прошлом была такой нетерпеливой.

Тетушка Лу посмотрела на нее и указала на столики, покрытые ярко-желтыми скатертями, которые стояли на улице возле какого-то кафе:

— Они привлекают внимание, давай что-нибудь выпьем!

Они сели, подошли другие пассажиры и присоединились к ним, затем появились Гэйл и ее мать. Гэйл тесно придвинула свой стул к стулу Элис, и как только остальные женщины начали разговор, она прошептала ей в ухо:

— Титус не женат!

Элис слегка поколебалась, но не смогла противиться любопытству:

— Как ты узнала? Ты что, просто подошла к нему и спросила?

— Конечно, нет, — Гэйл выглядела весьма довольной. — Я заставила мать поинтересоваться у руководителя круиза. Титус определенно один, потому что компания предложила ему взять с собой жену, и он ответил, что не женат.

— Но он может просто жить с кем-нибудь.

— Я тоже думала об этом и соответственно подготовила свою мать. Как оказалось, у компании не бывает особых возражений, если кто-то берет с собой своего постоянного партнера, только чтобы все было в рамках приличий. — Гэйл насмешливо улыбнулась:

— Поэтому я теперь могу с чистым сердцем заняться Титусом в качестве своей законной добычи.

— Ты бы это сделала в любом случае, — заметила Элис.

Гэйл рассмеялась:

— Да нет, если бы он был женат, я смотрела бы на него, как на незаконную добычу! В этом случае было бы гораздо интереснее!

Элис покачала головой и продолжала разговор, но какое-то шестое чувство заставило ее повернуть голову, и она увидела Титуса, медленно проходившего мимо. Он смотрел на них. Элис покраснела, и Гэйл тоже посмотрела на него, вздрогнув, отчего сразу стало ясно, что они обсуждали его. Но Гэйл быстро пришла в себя и ослепительно улыбнулась. Титус посмотрел на Элис, поднял брови в знак осуждения и прошел мимо.

— Простите, — Гэйл вскочила и собралась бежать за ним. — Ты обойдешься без меня, мама, правда? Встретимся на корабле.

Миссис Джилберт растерянно посмотрела ей вслед и попыталась хоть как-то оправдать откровенную невоспитанность Гэйл:

— Она такая импульсивная! В ней столько энергии!

Гэйл догнала Титуса и взяла его под руку; женщины молча наблюдали за ними.

Элис надеялась, что Титус приведет Гэйл в чувство, разозленный тем, что они обсуждали его. Но, к ее удивлению, Титус лениво улыбнулся Гэйл, казалось, он ей обрадовался. Глядя в свой бокал, Элис пыталась утихомирить боль в сердце, вызванную жгучей ревностью: Титус больше не принадлежит ей, она не имеет права так ревновать его. Но сердце и разум не всегда действуют синхронно, и Элис в тот момент это стало ясно. Неужели она так и будет наблюдать, как Гэйл преследует Титуса, пока он не покорится ей, и у них не начнется связь? Черт возьми, что ей делать?

Она поставила свой пустой бокал на столик и посмотрела на тетушку. Та сразу же поняла ее взгляд, взглянула на часы и сказала:

— Боже, уже так поздно! Нам, вероятно, пора возвращаться!

Титус читал лекцию днем, но Элис не пошла на нее. Вместо этого она загорала на верхней палубе и в одиночестве плавала в бассейне. Когда она вышла из воды и направилась в бар, Джек Рид был уже там и предложил ей выпить. Они поболтали друг с другом. На солнце волосы Элис быстро высохли и рассыпались по спине золотистыми локонами.

— Я думал, что Гэйл будет здесь, — заметил Джек. — Она обычно не интересуется лекциями. Кто сегодня выступает?

— Вы что, никогда не читаете распорядок мероприятий на день, — упрекнула его Элис. — Лектор — Титус Ирвин.

— Тогда все понятно. Она положила на него глаз!

— А вы, как мне кажется, положили глаз на Гэйл, — заметила Элис, платя ему его же монетой. Джек ухмыльнулся:

— Признаюсь, вы правы. В ней есть что-то жесткое и примитивное. Поэтому я пью так много холодного пива — чтобы остудить огонь!

— Может, вам попытаться по-другому проводить время и постараться как-то привлечь внимание Гэйл?

— Она и не взглянет на меня, пока здесь Титус. Он, черт его возьми, слишком красив и умен!

— Вы считаете, что женщин привлекает ум?

— Нет, но Гэйл он нравится, видимо, ей самой не хватает мозгов! Элис улыбнулась:

— Вы кажетесь мне разочарованным!

— Нет, я просто реально смотрю на вещи. Но мне нравятся смуглые экзотические женщины!

«Любитель контрастов», — подумала Элис, глядя на его скромную одежду и самое обычное лицо. Она снова посмотрела на него, как бы желая задать еще вопрос, но потом передумала.

Джек засмеялся:

— Я могу читать ваши мысли, как книгу. Вам интересно, женат ли я, много ли было в моей жизни смуглых, экзотических женщин?

— Боже, неужели я так выдала себя?!

— У вас честное лицо.

— Боюсь, что вы правы, — согласилась Элис. Она сказала это с таким разочарованием, что он громко захохотал.

— Мой ответ — «нет» и «нет». Я не женат, и у меня было не слишком много женщин. Я всегда был очень занят работой.

— Врачи-терапевты, кажется, никогда не страдают от отсутствия работы, согласилась Элис.

Джек посмотрел на нее с любопытством и усмехнулся:

— Да, я думаю, что это так.

— Вы что, не терапевт? — нерешительно поинтересовалась Элис.

Но Джек повернулся к бармену:

— Повторите, пожалуйста!

— О, сейчас моя очередь, — запротестовала Элис и настояла на том, чтобы в этот раз оплатить выпивку самой.

Когда закончилась их небольшая перепалка, Джек начал рассказывать о каком-то необычайно вкусном коктейле, который он умеет готовить. Он обещал, что попросит бармена приготовить его для Элис, когда они встретятся в последний раз.

— Почему только в последний раз?

— Потому что после парочки таких коктейлей вы не захотите на следующий день бродить по руинам. У вас останется только одно желание, — чтобы вас погрузили на самолет и отправили домой!

— Звучит просто потрясающе. Каков его состав?

— Не спрашивайте!

— Что-то с вашим коктейлем не то, да? — Элис улыбнулась ему. Она оглянулась и увидела, что лекция закончилась, и пассажиры выходят на палубу, чтобы выпить дневной чай.

— Еще увидимся, — сказала она Джеку и пошла в каюту переодеваться.

Вечером после ужина состоялось представление. Два молодых матроса исполняли народные греческие танцы. Их представили как Иоанниса и Адониса. Элис улыбнулась, услышав имя последнего. Но когда они танцевали, раскачиваясь и наклоняясь в такт музыке, их стройные фигуры вызывали восхищенные взгляды женщин. Элис огляделась, разыскивая Титуса, но ей не удалось увидеть его до конца представления. Она встала, чтобы отодвинуть стул и дать пройти тетушке Лу. Титус стоял рядом, за ее спиной, прислонившись к стене, в элегантном летнем костюме.

Сердце Элис, как всегда, екнуло, она была уверена, что он видел ее, но Титус даже не кивнул ей. Он наклонился к людям, сидевшим за столиком рядом с нею. В этой группе, конечно, была Гэйл. Титус поговорил с ними и пошел к бару, чтобы заказать для всех выпивку. Тетушка Лу хотела опять играть в бридж, и хотя Элис не очень-то хотелось, но не хватало четвертого партнера, и ей пришлось сесть играть с ними. Игра продолжалась около двух часов, пока леди не заявили, что устали.

— Где у нас завтра стоянка? — бормотала про себя тетушка Лу, когда они возвращались в свою каюту. — А, ну конечно, Родос. Это ты мне говорила, что уже была здесь раньше?

— Да, мы отдыхали здесь с мамой и папой. Почти семь лет назад. Тебе там понравится.

Они подошли к каюте, тетушка открыла дверь, но Элис не торопилась войти внутрь.

— Ты не возражаешь, если я немного погуляю на палубе? Мне нужно подышать свежим воздухом.

— Конечно, нет, моя дорогая. Не забудь взять с собой ключ.

— Спокойной ночи. — Элис поцеловала тетушку и по ближайшей лестнице побежала на палубу.

Была великолепная ночь, звезды сияли настолько ярко, что ей казалось, она может поднять руку и коснуться их! Слабый ветерок шевелил ее волосы, но ночной воздух был таким теплым, каким бывает летними днями в Англии. На корме возле бассейна были развешены цветные фонарики, они придавали кораблю нарядный вид. Там все еще сидели люди, они допивали последние бокалы перед закрытием бара, но Элис села в затемненном и пустынном месте. Она желала тишины, чтобы сосредоточиться и подумать.

«Интересно, не для Гэйл ли покупал Титус подарок в ювелирном магазине в Санторини?» — подумала она. Наверно, нет. Действительно ли он хотел отделаться от Гэйл, или это ее предположение? Но по крайней мере удалось выяснить, что он так и не женился на Камилле, это хоть как-то успокаивало ее. Вообще-то сей факт должен быть ей безразличен, но тем не менее… Она понимала, что последние два года жила как бы в преддверии ада. Сначала ждала, когда Титус приедет за ней, хотя бы позвонит или напишет. Но он не появлялся, и она старалась не показывать обиды, пыталась не думать и ничего не чувствовать! Ей это почти удалось. Она жила, изо дня в день стараясь максимально загрузить себя, пока наконец это не стало привычкой: постоянная бешеная деятельность и никаких чувств. Но когда она снова встретила Титуса, то ясно поняла, как сильно все еще им интересуется, хотя он так ужасно обошелся с нею. Ее тело тосковало по Титусу; когда он прикасался к ней, она ощущала это особенно остро.

Что она собирается делать? Пассивно ждать, примириться со случившимся или же постарается простить его и завоевать снова? Это была важная и трудная задача, над ней следовало хорошенько подумать. «Хочу ли я получить его обратно? Всегда будет существовать проблема его сына и Камиллы, но, конечно, я очень хочу, чтобы он вернулся ко мне! — внезапно поняла она. — Я была самой настоящей дурой, гордячкой и эгоисткой, когда покинула его. Второй такой на свете не найдется! И я хочу его, хочу, хочу!»

Она наклонилась вперед, все ее тело напряглось, она крепко сжала кулаки. «Я обязательно верну его!»

Накал чувств оставил Элис совсем без сил, она откинулась на стуле и даже рассмеялась над собственной горячностью. Но она приняла решение, ее намерения определились. Боже, какое счастье, что, она, наконец, пришла к этому выводу, признав чувства, которые всегда жили в ее душе и теле. Она повела себя очень импульсивно, когда покинула Титуса. Ей следовало вернуться или попытаться хотя бы снова его увидеть, как только ярость немного остыла. Но гордость, обида и самолюбие не позволили ей сделать этот шаг, а потом было поздно! Может быть, и сейчас уже слишком поздно. Но Элис решила попытаться вернуть счастье, которое потеряла.

С чего начать? Она не может просто прийти к нему в каюту и сказать: «Я все еще люблю тебя. Я хочу к тебе вернуться!» А почему бы и нет? Кажется, прямой подход всегда самый лучший! Кроме того, Титус может удивиться и ответить ей «да». Но она не сможет так прямо все выложить ему, она сперва скажет, что ей нужно поговорить с ним. Элис встала, сердце у нее билось от нервного возбуждения, но она сообразила, что не знает номера его каюты. Потом вспомнила, что когда ходила покупать марки, то видела список пассажиров рядом с кабинетом начальника по хозяйственной части.

Сердце влекло ее вперед. Элис почти бежала по темной палубе к ярко залитой светом корме и лестнице, ведущей на нижнюю палубу к нужному ей кабинету. Звуки музыки со стороны бассейна доносились гораздо тише, но голосов уже не было слышно. Элис думала о том, что, может быть, завтра или даже через час ее жизнь может измениться и она снова обретет счастье. Она вышла на свет — и вдруг резко остановилась. Все пассажиры, кроме двоих, уже ушли. Титус и Гэйл еще оставались здесь. Они танцевали на небольшом пятачке. Гэйл обняла его за шею, но Титус, казалось, держал ее на расстоянии. Они о чем-то беседовали.

Но, когда внезапно появилась Элис, взгляд Титуса пересекся с ее взглядом, и тогда он наклонился и крепко поцеловал Гэйл в губы.