"Банной горы хозяин" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

13. Наказание непричастных

О. Джемаль, «Дорога к Каабе».

«Конев, — сообщил искинт. — Максимальная важность». Ну, еще бы, усмехнулся Валентин. Враги уже летят нас бомбить, а главнокомандующий за линией фронта шляется.

— Леонид, я на подлете, — сообщил Валентин.

— Вижу, — ответил Конев. — Мы уже и стол накрыли на смотровой площадке, чтобы тебя не задерживать. Садись прямо туда, еще одна хорошая новость есть, и разговор под нее.

— Пусть Лаврентий робота захватит, — напомнил Валентин. — Я потом сразу в Мекку.

— Да хоть к черту в зубы, — милостиво разрешил Конев. — Только сперва фирмой хоть немного поруководи, а? Мы теперь уже с двумя мировыми правительствами воюем, каждая голова на счету!

— Поруковожу, — машинально ответил Валентин и только потом понял смысл последней сказанной фразы. — Погоди-ка — ты сказал с двумя! Второе-то откуда?

— Оттуда! — многозначительно произнес Конев. — Сади уже, минералка стынет!

Валентин понял, что разговор лучше продолжить за столом и последовал совету своего начальника штаба. Гравилет уже рассчитал посадочную траекторию, и стоило Валентину пристально посмотреть на изумрудную лужайку, нависшую над белыми скалами восточного, более крутого берега Камы, как искинт подхватил его мысль и плавно опустил машину в десяти метрах от наскоро застеленного газетами дощатого стола, за которым вот-вот должна была решиться дальнейшая судьба человечества.

Да, именно так, понял Валентин, отворив дверцу снова ставшего пыльной «газелью» гравилета. Судьба человечества решится именно сейчас, в ближайшие тридцать минут. Потом ни у меня, ни у ребят, ни даже у всесильного Совета Магов не будет времени поменять решение. Все мы будем руководствоваться старой заповедью летчиков-испытателей — решил, значит, делай.

На пожелтевших от времени газетах — и где только их раздобыли? — Валентин увидел высокие бутылки «Славянской», дюжину простых граненых стаканов, несколько блюд с бутербродами и девять похожих на толстые карандаши объемных манипуляторов «оса». Завидев Валентина, Анисимов тут же схватил одну из «ос», и над столом вспыхнул ядовито-зеленый полупрозрачный эллипсоид.

— Прошу к столу, — приглашаюше махнул рукой Конев и опрокинул бутыль «Славянской» над предназначенным Валентину бокалом. — Алексей Викторычу первое слово, командир все-таки!

Валентин подошел к столу, взял у Конева шипящий и плюющийся мелкими брызгами бокал, машинально сделал несколько глотков.

— Ну, — повернулся он к Анисимову, — и что у нас плохого? Анисимов стиснул «осу» в кулаке, и на экране появилось изображение боевого робота системы «Флекс», прозванного за сверхтекучесть «терминатором».

— Код доступа к терминаторам, — сказал Анисимов, и Валентин услышал, как лопаются в бокале мелкие пузырьки, такая за столом воцарилась тишина. — Как ты его узнал?

Теперь моя очередь двигать «осой», понял Валентин. Он поставил бокал на стол и тоже вооружился манипулятором.

— Свет не без добрых людей, — улыбнулся Валентин, Уменьшил терминатора до размеров пиктограммы и перетащил объемный портрет Джона Смита из своей памяти прямо на экран. — Вот один из них, познакомьтесь: Джон Смит, член Совета Магов, конкурирующей с российскими колдунами тайной международной организации.

— Еще и Совет Магов! — простонал Конев. — Ущипнит* меня кто-нибудь!

— Не поможет, — пожал плечами Валентин. — С господином Смитом я познакомился сегодня утром, когда он нанеlt; нам визит вежливости — кстати сказать, не замеченный ни единым датчиком нашей замечательной системы безопасности. В ходе визита он предостерег меня от слишком тесного сотрудничества с российскими колдунами, а также оставил на память защищенный многочисленными заклинаниями мобильный телефон со своим номером. Не далее как полтора часа назад Смит сам вышел на связь и попросил меня посодействовать в ликвидации терминаторов, для чего и передал мне соответствующий код. Таким образом, Алексей Викторович, вы можете считать источником данной информации моего агента в стане врага.

— Больше похоже, что наоборот, — нахмурился Анисимов. — Скорее уж Смит может считать вас своим агентом в корпорации. Ценой десятка роботов он втерся к вам в довери и наверняка читает ваши мысли через свой заколдованный мо бильник. Словом, я правильно сделал, что заложил во все сце нарии нашу полную прозрачность.

— Разумеется, правильно, — кивнул Валентин. — Когда Смит поутру заглянул к нам в гости, он прочитал мысли у доброй половины сотрудников. В частности, он уже знает про с стему «Рой» и как раз поэтому обратился к нам за помощью.

— А насколько он силен как маг? — полюбопытствовал Визе.

— Не слабее Нострадамуса, — ответил Валентин. Ну, п чти не слабее, подумал он про себя. — Русские колдуны ему подметки не годятся.

— Значит, все-таки Совет Магов, — поскреб подбород Конев. — Давайте-ка всех их нарисуем, вот что!

Схватив свободную «осу», он передвинул Джона Смита повыше, сделав его эдаким ангелом-хранителем мировой шахматной доски, раскинул на весь экран контурную карту полушарий и несколькими взмахами расставил на ней уже известных корпорации персонажей. Над американскими Скалистыми горами свили свое зловеще багровое гнездо регрессоры, протянув нитевидное щупальце через Атлантический океан на базу терминаторов в Вентспилсе; в лондонском Сити обосновалось черное паучье тельце, опутавшее паутиной финансовых связей весь мир и водрузившее в окрестностях Москвы шестиконечную звезду под названием «Структура»; неподалеку от нее замерцали ярко-зеленым огоньком русские колдуны, и вслед за этим центральным огоньком по всей России засветились десятки более Слабых точек; Аравийский полуостров озарился вспыхнувшей над Меккой белой звездой — так Конев с присущим ему юмором обозначил Черный Камень и владеющий им Аравийский колдовской орден. Одна из паутинок регрессоров протянулась к атлантическому побережью — и уперлась там в мутно-желтое облако, которым Конев обозначил только что обнаруженный Совет Магов. И в завершение картины, неподалеку от Уральского хребта загорелась ярко-алая пятиугольная звезда — нерушимый союз корпорации «Будущее» с инопланетным колдуном Нострадамусом.

— Никого не забыл? — покосился Конев на Валентина.

— Даже лишку, — ответил тот. — Что за паук в Лондоне? Английский орден, или…

— Или, — улыбнулся Конев. — Это и есть самая лучшая сегодняшняя новость! Лондон — штаб-квартира мировой финансовой олигархии, которую называют еще мировым правительством, фининтерном и тайным обществом иллюминатов. Именно они и дали «Структуре» добро на захват нашей корпорации! И что самое главное, эти иллюминаты никак не связаны с регрессорами! Совершенно параллельная структура, представляешь?!

— Параллельная, говоришь? — прищурился на схему Валентин. — Тогда понятно, почему у Григория в подвале-музее именно про иллюминатов схема висела. Все эти Ротшильды с Рокфеллерами давно на виду, вот Российский орден их за главных врагов и держит, а настоящего врага — «Невидимый колледж» — в упор не замечает. Потому как «Невидимый»!

— Или потому что колдуны хотят, чтобы ты думал, что не видимый, — напомнил Анисимов. — Почему ты так уверен что они тебя не разрабатывают!

— Наверняка разрабатывают, — охотно согласился Валентин. — Но что-то я сомневаюсь, что они специально для моей разработки целый музей создали. С револьвером Освальда Рейнера и атомной бомбой «Малыш».

С этими словами Валентин перебросил на экран всплывшие из памяти визуальные образы. Цепочка камуфляж-оса-проектор сработала четко, и Анисимов недовольно поджал губы — бомба на экране выглядела весьма натурально.

— Один из способов разработки, — продолжил Валентин, как раз и заключается в том, чтобы говорить правду, толь правду, но не всю правду. Я полагаю, что Григорий имено так и действовал, причем вполне успешно — по крайней мере сотрудничать с ним я согласился.

— После чего Григорий был убит, — оживился Анисимов. Тебе не кажется странным, что всех договорившихся с тобой колдунов сразу же убивают?

Или делают вид, что убивают, договорил за Анисимова Валентин. Экстравагантный способ отказываться от своих обязательств — но колдуны же, кто их знает! К счастью, эта гипотеза легко проверяется — ау, «Рой», сколько там терминаторы успели колдунов положить?

Прохождение сигнала по цепочке «искинт камуфляжа сервер — восточноевропейский «Рой» — сервер — искинт» заняло долгие две секунды. А потом Валентин увидел ответ и чистой совестью пожал плечами:

— Других тоже убивают. Вот, еще пятеро, о которых я слыхом не слыхивал. Против колдунов действительно ведется война.

— Если бы только против них! — воскликнул Конев, своей «осой» убирая в угол картинки колдовского музея. — Напомню вам, уважаемые, что война ведется и против нас с вами Во-первых, регрессорами — сегодняшних киллеров подослали именно они, цепочку мы проследили до самого Берна и даже переговоры с нью-йоркским штабом расшифровали. А во-вторых, этими самыми иллюминатами, которых наши колдуны почему-то считают своими главными врагами. Именно иллюминаты через своего московского представителя Питера Джордана намекнули Вепреву про Мировую энергосистему, после чего тот сам вышел на Бернета, получил молчаливое согласие и запустил операцию «Прошлое». Две войны, Валентин Иванович, — это не одна война!

С этими словами Конев провел на экране две красные стрелы, нацеленные на корпорацию — одну из багрового гнезда регрессоров, вторую, потоньше — из Лондона через Москву. Потом на секунду задумался и добавил третью — из Скалистых гор в сторону подмосковной россыпи зеленых точек.

— Ну тогда уж и ответную стрелу нарисуй, — посоветовал Валентин. — Насколько я успел узнать наших колдунов, в долгу они не останутся.

— Колдуны, — фыркнул Конев. — Такие же дуболомы, как и обычные люди. Конечно, в долгу они не останутся; ударят изо всех сил — и на полметра мимо!

С этими словами он нарисовал еще одну красную стрелу — из Москвы в Лондон, в штаб-квартиру иллюминатов.

— Они там уже каких-то драконов вызывать собираются, — сообщил Конев, для пущей убедительности понизив голос. — Чтобы Лондон магически бомбить. Только благословения от патриарха и дожидаются. А кто их на самом деле уничтожает — даже не догадываются. Исходя из имеющихся данных, дольше двенадцати часов Российский орден не протянет.

Валентин вспомнил, с какой — да, точное слово! — беззаботностью Григорий поджидал летевшего убивать его терминатора, и покачал головой:

— Значит, неполные у нас данные. Мысли ведь наш «Рой» пока не читает, а то, что колдуны вслух говорят, вряд ли стоит воспринимать в качестве информации. Думаю, Российский орден еще преподнесет всем сюрпризы.

— Да ради бога! — всплеснул руками Конев. — Пусть хоть всем Орденом гей-парад на Красной площади проводят, я не против. Но куда лучше, чтобы Российский орден на нас поработал, на корпорацию!

Ага, почувствовал Валентин знакомые интонации. У Конева появился новый план!

— Еще лучше, — сказал он вслух, — чтобы они все на поработали. Я правильно понял, что у тебя есть идея?

— Идея, — пренебрежительно фыркнул Конев. — Идей меня всегда вагон и маленькая тележка. У меня кое-что по лучше есть: сходящийся сценарий!

И когда только успел, подумал Валентин. Сходящимся сценарием в Кабэ назывался граф из множества взаимосвязанных событий, в котором любая отдельно взятая цепочка в конечном счете приводила к одному и тому же результату. Простейший пример такого сценария продемонстрировала в 1914 году Германия, вручив послу Пурталесу два варианта ноты об объявлении войны России — как на случай отклонения предъявленного ранее ультиматума, так и на случай его принятия. Расчет сходящихся сценариев для более сложных ситуаций был очень непростым делом, а уж если в нем оказывались замешаны такие непредсказуемые силы, как разномастные мировые правительства, то и само существование решения оказывалось под большим вопросом. Но на Конева работали не только лучшие компьютеры на Земле, но еще и несколько толковых сценаристов.

А кроме того, на него вполне мог поработать и Кукловод.

— Так выкладывай! — обрадовано потребовал Валентин. Может быть, мне и за Черным Камнем летать не придется?

— А как же Нострадамус? — удивленно посмотрел на него Конев, и Валентин понял, что перегнул палку. — Рафаил Викторович нас пока генератором магии не осчастливил. Боюсь, что если ты за Камнем не слетаешь, у нашего нового мажоритария могут возникнуть вопросы к совету директоров!

— Так я и знал, — отшутился Валентин, — что сценарий сценарием, а работать все равно надо. Ладно, не буду больше перебивать, показывай.

— Показываю. — Конев перечеркнул «осой» ранее составленную схему и вытащил на экран типичный «сходящийся сценарий» — веретенообразный граф, ведущий от события А событию Б. — Основная идея сценария — нейтрализация противостоящих нам сторон через спровоцированный нами конфликт. Пусковое событие — точечные воздействия на Орден и «колледж», изменяющие их ситуационные модели. Финальное событие — обращение последней из конфликтующих сторон к посредническим услугам нашего Кабэ. Кто именно окажется этим последним героем, сейчас предсказать невозможно, но этого и не требуется, поскольку сценарий все равно сходится к данной точке.

Валентин пробежал взглядом несколько цепочек, обнаружил почти в каждой события типа «ликвидация» и «перевербовка», поморщился, затем обратил внимание на прямоугольные вставки со сводной статистикой вариантов, выхватил глазом «безвозвратные потери» и восхищенно цокнул языком.

От семнадцати до девяносто трех человек — в ситуации, которая на Панге заканчивалась сотнями тысяч жертв. Ай да Конев, ай да сукин сын!

Погоди радоваться, одернул себя Валентин. Последнее слово все равно останется за Кукловодом.

— У меня вопрос, — шагнул вперед Анисимов. — Что понимается под «точечными воздействиями»? Каких ресурсов они потребуют?

— Вот посмотрите. — Конев укрупнил схему. — Действительно точечные воздействия. Два терминатора из числа перехваченных нами продолжат выполнять свою чуть-чуть откорректированную программу и при нападении на очередных колдунов окажутся нейтрализованными, выдав всю имеющуюся информацию о базе в Вентспилсе. Одновременно господин Первый, с которым мы познакомились сегодня утром, нанесет визит вежливости в Брюссель, где представит старшему патрону Джордана — Дэвиду Вайлю — убедительные аргументы в пользу сотрудничества с нашей корпорацией. Прошу обратить внимание, что обе акции займут не более сорока минут и с девяностопятипроцентной вероятностью обойдутся без человеческих жертв!

— Допустим, — нехотя согласился Анисимов. — Но зачем тогда эвакуировать Москву — а потом, судя по сценарию, сидеть сложа руки и ждать, начнутся бомбардировки или нет?

— Совершенно верно! — Конев щелкнул пальцами лево руки. — Именно сидеть сложа руки! Только тогда наши противники посчитают нас второстепенным фактором и в первую очередь займутся друг другом. Взгляните хотя бы на эту цепочку. — Конев подсветил нужные линии на экране. — Или на эту. Зачем нам во что-то вмешиваться? Это сходящийся сценарий, стоит его запустить, и мы окажемся победителями любом случае! А насчет Москвы…

То самое, о чем я думал в гравилете, сказал себе Валентин Конев составил блестящий сценарий, который неизбежно сработал бы — будь полученная им информация верна хотя бы на пятьдесят процентов.

Но так ли это на самом деле? Судя по предыдущим сценариям Кукловода, черта с два. Значит, нужно подправить сценарий.

— Прекрасная работа, Леонид, — перебил Конева Валентин. — Позволь, я угадаю, каким будет следующий этап плана. «Пришествие», верно?

Конев скрестил руки на груди и вызывающе ухмыльнулся.

— Обрадовался, что у иллюминатов нет «Вашингтонских таблеток»? — подмигнул Валентин в ответ. — Устранены вск преграды для «березовой революции»? Ну что ж, на этот раз я за регрессоров играть не буду — слишком уж позиция невыигрышная. А вот про эвакуацию Москвы я тоже хочу послушать Как ты ее проводить собираешься?

— Строго по сценарию. — Конев снова замахал «осой». Кстати, спасибо за идею, сам бы я ни за что не додумался. Итак в момент, когда большинство игроков уже скорректируют свои представления о реальности и усомнятся в правильности выбора своих главных врагов, мы нанесем их мыслительным моделям решающий удар. По Москве-реке промчится быстроходный катер и, поравнявшись с Кремлем, произведет взрыв специального устройства, которое позднее обязательно назовут «грязной бомбой». Спустя две секунды после взрыва над рекой образуется плотное облако белого тумана, которое тут же начнет расти со скоростью, заметной даже невооруженным глазом. Попавшие в зону действия облака люди будут испытывать острую резь в глазах, раздражение в носоглотке и нестерпимое желание убраться подальше, а покинув облако, окажутся источником слабого, но при продолжительном воздействии смертельного радиационного фона. Примерно через десять минут в Москве будет объявлена химическая тревога, а через двадцать — начата эвакуация центральных районов. Рост облака будет продолжаться с постоянной линейной скоростью, и параллельно с этим ростом будет нарастать паника в органах исполнительной власти. По проведенным нами расчетам, более девяноста процентов людей из пределов Садового кольца покинут места своего проживания и работы; одновременно с этим центр города станет непригоден для проведения каких-либо боевых или магических действий. В результате данной акции будет не только снижен риск масштабных человеческих потерь при антропогенной катастрофе в Москве, но и окончательно разрушены старые модели реальности, сложившиеся у основных игроков. Таким образом, все они будут вынуждены изменить свои планы и перейти от целенаправленной деятельности к действиям по ситуации. Можно сказать, что эвакуация центра Москвы станет катализатором для дальнейшего развития сценария, заставив всех его участников потерять голову. Ну а к моменту, когда белый туман рассеется, а надышавшиеся им пострадавшие обнаружат, что на самом деле ничуть не пострадали, сценарий будет уже завершен.

— Масштабно, — оценил идею Конева Валентин. — В роли белого тумана, надо полагать, выступят слегка модифицированные «мошки»?

— Совершенно верно, — кивнул Конев. — Сергей Николаевич, как там наш заказ поживает?

— Все цеха только на вас и работают, — хмуро ответил Осипов. — Только должен заметить, что Алексей Викторович совсем для других целей «пчелок» заказывал.

— И для других тоже, — охотно согласился Конев, — это же универсальное оружие, его еще Лем в «Непобедимом» описывал. Эвакуируют Москву, и обратно в Демидовск, родину защищать.

Развитие технических систем в действии, мысленно прокомментировал Валентин. Создав пассивных «мошек», способных только летать да подглядывать, любой изобретатель сразу же подумает: а не приделать ли им хоботок, чтобы нектар собирали? И не поставить ли между глаз пушку калибром по-больше? Остальное — дело техники, которая у нас, как обычно, далеко за гранью фантастики.

Молодцы ребята. Жалко будет, если все их усилия по прахом. Но Кукловод не знает пощады.

— Должен заметить, — прогундосил из-под массивных очков Панарин, — что военные действия заметно стимулировали технический прогресс. В обычных условиях мы бы месяца три этих самых «пчелок» испытывали. А нынче Алексей Викторович прямо как Лаврентий Палыч — кулаком по столу, делай, если жить не надоело.

— Понравилось? — Валентин с интересом посмотрел Панарина.

— Еще пару дней продержимся, — ответил тот. — А потом все. Вычерпаем резерв опережающих разработок и остановимся. Никакие репрессии не помогут.

— Да не будет вам никаких репрессий, — устало махнул рукой Анисимов. — Сами видите, на карте Леонид Петрович войну уже выиграл, осталось только по оврагам и по взгорьям промаршировать. Но все-таки поясните мне, ретрограду: зачем нужно Москву эвакуировать? Только чтобы всех врагов запутать?

— Не только, — вступился за Конева Валентин. — Пока регрессоры воюют против Ордена исключительно точечным оружием — терминаторами. Однако у меня есть основания полагать, что как только Орден окажет серьезное сопротивление а он окажет, можете не сомневаться! — регрессоры перейдут нанесению ударов по площадям. Наиболее очевидная цель такого удара — штаб-квартира Ордена, находящаяся в Москве.

— А почему ты думаешь, что она в Москве? — полюбопытствовал Конев. — Я бы так в Шамбале спрятался…

— Потому, — ответил Валентин, — что в Москве находится человеческое правительство Российской Федерации. А чтобы контролировать людей, колдунам нужно находиться с ними в прямом контакте. Из Шамбалы много не нателепаешь!

— То есть пока мы здесь беседуем, — сообразил Анисимов, регрессоры готовят ракетно-бомбовый удар по Москве?!

— Ага, — ответил Валентин. — А ты думал, они Демидовск бомбить будут? Заштатный городишко с придурковатым олигархом?

— Понял, — коротко произнес Анисимов. — Прошу прощения, что не сразу.

— Еще вопросы? — Конев победоносно огляделся по сторонам.

Король на именинах, подумал Валентин. Протащил-таки свое «Пришествие». Собственно, если бы не Кукловод, я уже мог бы откинуться на спинку кресла и спокойно расслабиться. По-моему, вот это и называется «достойная смена»!

— Значит, прямо сейчас и начинаем? — спросил Лаврентий Визе, выразив общее мнение.

— Ну, если никто не возражает, — пробормотал несколько опешивший от такого единодушия Конев, — то прямо сейчас. Трехсигмовый лаг срабатывания пусковых событий — пятьдесят минут, как раз хватит Валентину, чтобы слетать за Камнем. Ну а потом, если компьютеры ничего не напутали, его на части разорвут предложениями посотрудничать.

Блаженные девяностые годы, вспомнил Валентин. «Бизнес-план обсчитан на компьютере». Пробы негде ставить.

— Тогда я полетел, — сказал он вслух. — С учетом полетного времени, на Мекку мне остается всего десять минут. Есть повод торопиться; Лаврентий, где робот?

— В гравилете, где же еще, — ответил Визе. — Да ты сам посмотри!

Валентин обернулся и увидел, что на пассажирском сиденье «газели» сидит с газетой в руках невзрачный субъект в шляпе и темных очках. Лаврентий Визе расщедрился на человекообразного робота.

— Читать умеет, — констатировал Валентин. — Надеюсь, и остальное тоже?

— Обижаешь, — улыбнулся Лаврентий. — Он Мону Лизу из Лувра два раза на спор выносил!

— На спор с кем? — раскрыл рот Валентин. Значит, у нас теперь роботы еще и пари заключают? Как у Сергеева в его «Дипломате»?!

— Да пошутил я, — еще шире улыбнулся Лаврентий. — Спорили мы с Расуловым, а робот знай картину таскал. Каждый должен своим делом заниматься, так ведь?

— Намек понял, — ответил Валентин и, коротко махнув на прощание рукой, шагнул к своему гравилету. Дверца распахнулась навстречу, робот повернул голову и встретил Валентина коротким кивком, гравилет начал обратную трансформацию.

— Добрый день, господин Иванов, — произнес робот, едва Валентин закрыл за собой дверь. — Мое личное имя — Фанк, я искинт-оператор данного экземпляра робота-взломщика. Пожалуйста, определите режим нашего взаимодействия в ходе операции. Базовая программа предусматривает перелет по маршруту Демидовск — Мекка, спуск гравилета до высоты двадцати пяти метров, замену Черного Камня в храме Масджид альХарам на молекулярную копию, возвращение в гравилет с оригиналом Камня, маркировка его клеймом корпорации, перелет по маршруту Мекка—Демидовск и высадку на территории корпорации. Какие вы желаете внести коррективы?

— Паузу перед спуском в Мекке, — тут же ответил Валентин. — Три остановки — на тысяче метров, на двухстах и на пятидесяти. На каждой остановке возможны дополнительные изменения.

— Коррективы приняты, — сообщил Фанк. — Разрешите выполнять?

— Полетели, — кивнул Валентин. Он с легкостью отказался от мысли самостоятельно порулить гравилетом — появившуюся двадцатиминутную паузу можно было использовать с куда большим толком.

Настоящее Сердце, напомнил себе Валентин. Максимум через полчаса на месте лежащей у ног Фанка молекулярной копии появится настоящий Черный Камень. А значит, мне самое время обзавестись Сердцем.

Валентин запустил руку за отворот комбинезона и вытащил наружу висевшую на груди палладиевую звезду. Снял с кожаного ремешка, подбросил пару раз, удивившись неожиданной легкости — все-таки палладий не платина. Кивнул Бублику — тот как корова языком слизнул ставшие ненужными заклинания. Теперь звезда лежала в ладони обычным куском металла, готовая к любым превращениям.

Привязанность, вспомнил Валентин первую фазу создания Сердца. Будущее Сердце должно стать частью тела, третьей рукой или вторым носом, и в то же самое время — остаться внешним для колдуна предметом, его проводником в мире Силы. Как такое возможно, умом не понять, просто пробовать раз за разом, пока не возникнет в теле шестое чувство — чувство Сердца, непередаваемое обычному человеку телесное знание точного расположения еще недавно мертвого предмета. Долго пробовать, от двух до пятнадцати лет, уж кому как повезет.

Валентин наполнил руки магической силой, придал коже на пальцах крепость инструментальной стали и стиснул звезду в кулаке. Металл смялся, как пластилин, Валентин услышал характерное похрустывание и тут же ослабил нажим, испугавшись собственной мощи. Теперь над звездой нужно было хорошенько поработать — именно в процессе обработки, придания формы бездушный материал обретал магическое сродство с человеком. Валентин сжал звезду в левой руке, а правой стал выгибать и скручивать ее лучи, стараясь, чтобы каждый выглядел иначе, чем соседний. Металл послушно мялся и тянулся в руках, вот только правильной формы принимать никак не желал — скульптор из Валентина явно не получился. В конец концов вместо задуманного пятилучевого солнца из рук Валентина вышел пятилапый паук, да к тому же явно разбитый параличом, — но пальцы чувствовали этого паука как родного, и Валентин на ощупь различал каждую из его пяти извилистых лап.

Достаточно, решил Валентин. Теперь проверим, как далеко я его чувствую.

Он перебросил металлического паука через плечо и прикрыл глаза, вслушиваясь во внутренние ощущения. Да, что-то такое есть, подумал Валентин через минуту. Если просунуть левую руку между дверцей и креслом и чуть-чуть согнуть в локте…

Пальцы схватили еще горячий после обработки металл. Есть контакт!

Теперь второй этап, не дал себе расслабиться Валентин. Посвящение. Сердце должно почувствовать Силу, и не просто почувствовать, а передать это чувство телу. Вот только где ее взять, эту Силу? Обычно колдуны посвящают свои Сердца в местах естественного скопления Силы — в храмах, на кладбищах, в привлекательных для молитв и медитаций уголках леса. В принципе прямо по пути у Валентина находилось одно такое место — Мекка, — но посвящать Сердце под прицелом всего Аравийского ордена ему совсем не улыбалось. Надо было у Григория в музее пошариться, огорченно подумал Валентин. Атак у меня всей местной магии — один белый шарик от Джона Смита, который к тому же еще и не колдун.

Значит, опять отсебятину буду гнать, решил Валентин. До Мекки десять минут, делать все равно нечего. Заклинание в шарике мощное, вдруг какие-нибудь следы от естественной Силы остались? Ну а не получится — значит, прямо на Камне пробовать буду. Не свое — не жалко!

Валентин повесил звезду-паука обратно на грудь и вытащил из кармана полученный от Смита белый шарик. Повертел в пальцах — чуть тяжелее дерева, похож на заполненный водой теннисный мяч. Сила-то в шарике есть, но в свернутом виде, как все заклинания. А как наружу ее выпустить? Можно, конечно, раскрыть шарик магически — но он тогда кино начнет показывать, либо что-то важное пропущу, либо с Посвящением обломаюсь. Поэтому остается надеяться, что Смит какую-нибудь защиту против механического повреждения поставил.

Недолго думая, Валентин вытащил из бардачка умпер — универсальный механический преобразователь, один из многочисленных шедевров технической мысли Кабэ, сочетавший в себе нож, дрель, лобзик, плоскогубцы и прочие полезные в хозяйстве инструменты, — выбрал трехмиллиметровое сверло, выдвинул три держалки, подцепил ими шарик и задал на дисплее глубину отверстия в один сантиметр.

Ну и с чего я решил, что шарик будет защищаться, подумал Валентин. Вряд ли он пропитан заклинаниями, как губка водой; скорее там снаружи обычная броня, а собственно несущий слой — как орешек в скорлупе. Коли так, сверло просто размажется по поверхности, сработает защита, и умпер подмигнет мне красной лампочкой. А вот если по-другому…

При мысли о том, чтобы отключить Бублика, у Валентина сжалось сердце. Но иначе нельзя — только по-настоящему опасная Сила может вызвать отклик в Сердце, который передастся его владельцу и тем самым настроит телесно-магическую связь. Без настоящего, смертельного страха нет Посвящения. А значит, всякая защита должна быть отключена.

На предохранитель, скомандовал Бублику Валентин. И нечего трястись как осиновый лист, неоткуда взяться в таком маленьком шарике по-настоящему опасной Силе.

Валентин пристроил умпер на площадку между сиденьями и щелкнул кнопкой, включая программу. Запело и тут же сбавило тон сверло, в воздухе повис запах раскаленного металла. Так и есть, броня, подумал Валентин; ну, не больно-то и хотелось…

Свет в кабине погас разом, словно внутрь влили цистерну чернил. Валентин даже не успел испугаться — Обруч мгновенно ускорил восприятие, паучья звезда стукнула в грудь. Никакой магии, приказал себе Валентин; только Сердце, только телесные ощущения! Вот, вот, в подреберье… ох ты, как больно!

Валентин почувствовал, как скрутившая живот судорога разрывает внутренности на части. Рот мгновенно наполнился слюной, к горлу подступил обжигающе кислый желудочный сок. Не руками, только не руками, взмолился Валентин, пытаясь как-то почувствовать свежесозданное Сердце. Он попробовал вдохнуть — не получилось, мышцы не слушались, ком-кая тело; попробовал выдохнуть — но вместо воздуха изо рта выплеснулась обжигающая рвота. Это ведь меня через Сердце колбасит, попытался успокоить себя Валентин; верну контроль над телом — обрету контроль и над Силой!

Ага, ответил он сам себе. Вопрос лишь в том, где он, этот контроль над телом.

Валентина вырвало второй раз, практически вывернув наизнанку, и он в полной мере ощутил, что значит покрыться холодным потом. Все, хватит, решил он, понимая, что третьего приступа судорог уже не выдержит. Хотя бы стиснуть зубы — смогу?

Стиснуть зубы Валентин смог и даже прикусил при этом язык. Первая самостоятельно вызванная боль прибавила уверенности. Укусив себя вторично, Валентин втянул чуть-чуть воздуха и медленно распрямился.

Вот оно!

Необычное, ни с чем не сравнимое ощущение в районе копчика! Как будто… нет, только не это!.. как будто там вырос хвост!

• Еще раз вильнув «хвостом», Валентин полностью разогнулся и открыл зажмуренные все это время глаза. Тьма отступи ла, умпер отчаянно мигал красной лампочкой, смитовский шарик мирно покачивался в держалках. Лишь металлический вкус крови во рту да омерзительно пахнущее пятно на комбинезоне напоминали о только что пережитом кошмаре.

Значит, хвост, подумал Валентин, заживляя рану на языке. Пятном тут же занялся искинт гравилета — перенаправил воздушный поток, замешал туда моющую жидкость, вытянул рвотную массу через вентиляционный люк. Хвостом хотелось шевелить еще и еще — словно тыкать языком в больной зуб. Не лучший способ творить заклинания, вздохнул Валентин; но руки у меня давно уже заняты пальцовкой, а ногами иногда нужно и бегать. Так что, можно сказать, повезло.

Валентин включил магическое зрение и взял шарик на ладонь. Защитные заклинания ничуть не изменились — окружали шарик туманным, клубящимся облаком. Одно из двух, подумал Валентин. Либо защита у шарика как у Каабы, либо мое Сердце сделало из мухи слона. Будем надеяться на первый вариант.

— У вас все в порядке? — безучастно полюбопытствовал Фанк.

— Теперь да, — ответил Валентин. — Кстати, как это выглядело со стороны?

— Как судорожный припадок, — сообщил Фанк. — Бортовой искинт проинформировал меня, что вмешиваться не нужно.

— А свет? — спросил Валентин, опуская шарик в карман. Сколько секунд мы сидели без света?

— Освещенность кабины не менялась, — ответил робот. — По-видимому, вы подверглись индивидуальному воздействию неизвестной природы.

Ай да Смит, подумал Валентин, ай да сукин сын. Какая же это защита? Это программа уничтожения свидетелей!

— Мекка в прямой видимости, — сказал Фанк. — Приготовьтесь к первой остановке.

И чем мне теперь прикажете магический фон мерять, подумал Валентин. Как всегда, магическим зрением или размахивая колдовским хвостом?

Он выглянул в окно и сразу же разглядел справа внизу широкую синюю полосу — водную гладь Красного моря. Слева расстилалась Аравийская пустыня, похожая с этой высоты на лунную поверхность. Вызвав из памяти карту Саудовской Аравии, Валентин разыскал в береговой линии характерную впадину около Джидды, перевел взгляд чуть левее — и увидел маленькую белую кляксу у подножия большой горы.

Мекка, подумал Валентин. Аль-Харам западнее, на отшибе, срезанный с одной стороны вытянутый восьмиугольник, в центре которого и находится знаменитая Кааба. Да, вот и он. Бублик, отставить предохранитель!

Гравилет развернулся прямиком на Аль-Харам, снизился До тысячи метров и завис в воздухе в полном соответствии с заданной программой.

Ни магическое зрение, ни так некстати выросший колдовской хвост не подняли тревоги. С этого расстояния Масджид аль-Харам казался совершенно обычным чудом света.

— Дальше, — скомандовал Валентин.

Гравилет камнем рухнул вниз. Впрочем, изнутри кабины это падение было заметно лишь по изменению пейзажа — гравитационные компенсаторы убирали все внешние ускорения, поддерживая в гравилете обычную, земную силу тяжести. На двухстах метрах Фанк остановил падение.

И снова Валентин не смог ничего обнаружить. Сфера Соломона и впрямь походила на «саркофаг», невидимый для слабейшего мага. Валентин нахмурился: если заклинание останется невидимым и с пятидесяти метров, придется лететь вместе с роботом. И что гораздо хуже, вместе с необстрелянным хвостом.

— Третью остановку смести на двадцать метров, — скомандовал Валентин, все еще на что-то надеясь.

Напрасно; с двадцати метров Кааба выглядела столь же безобидной, как и с тысячи.

— Отправимся вместе, — объявил Валентин свое решение. — Ты вскрываешь крышу, я ныряю следом. Когда я оказываюсь внутри куба, ты подменяешь Камень. Потом уходим в обратном порядке.

— Коррекция принята, — бесстрастно ответил Фанк. — Я пошел.

Пол гравилета расступился, робот серой каплей скользнул вниз. Валентин сполз с сиденья и бросился следом — на вскрытие крыши роботу такого класса не понадобится много времени.

Примерно в полутора метрах над крышей Валентин снова ощутил хвост. А потом Бублик отчаянно запросил есть, из уже прорезанного роботом люка вырвался призрачный бирюзовый свет, и Валентин понял, что наконец-то оказался внутри Сферы Соломона.

Давай, скомандовал он Бублику, и тот сразу с чавканьем сожрал окутавшее робота «инферно», а затем принялся и за Сферу Соломона. Изрядно оплавленный, но ничуть не смущенный Фанк опустился на каменный пол Каабы, выдвинул гравизахваты и в мгновение ока прорезал в северо-восточном углу цилиндрическое отверстие.

Валентин опустился рядом и тут же отступил на пару шагов, чтобы не мешать роботу. Бублик поработал на славу, истребив постороннюю магию в радиусе добрых двадцати метров, но несуществующий хвост по-прежнему подрагивал за спиной, и Валентин полностью разделял его беспокойство.

Не может быть, чтобы Черный Камень охранялся только заклинаниями. Да и исчезновение Сферы Соломона вряд ли останется незамеченным. Как Аравийский орден отреагирует на подобный сюрприз? Залпом из всех орудий, на радость Бублику? Или попробует сначала понять, что за незнакомец вломился в Каабу, словно к себе домой?

Валентин уловил слабый сполох по правую руку, повернулся и лицом к лицу встретился с появившимся из ниоткуда человеком. Именно человеком — ни обрывка заклятий, ни намека на Силу. Колдуны поняли, что магия против пришельца бессильна.

Плохо, подумал Валентин. Быстро соображают, могут создать проблемы.

— Don't panic, sir, — произнес человек, четко выговаривая неродные слова. — I'm not harm to you!

He могу обещать того же, подумал Валентин. Обруч остановил время, развернул перед Валентином сознание незнакомца. В отсутствии магической защиты оно читалось как раскрытая книга — Омар бин Бакр, студент-социолог из Оксфорда, а по совместительству альгул, лишенный собственной жизни раб какого-то высокопоставленное колдуна. Сейчас альгул считал себя проекцией колдуна и говорил от его имени. Толково, оценил находку аравийцев Валентин — зачем тратить Силу, если вокруг полно кандидатов в зомби? Посылай человека с темой для разговора да слушай издалека мысли — и никаких фантомов не нужно.

— Что тебе нужно? — воспользовавшись полиглотскими талантами Обруча, по-английски спросил Валентин.

— Твой раб похищает Камень! — воскликнул альгул, делая шаг вперед. — Зачем ты это делаешь, о незнакомец?

— Кто ты такой, чтобы задавать вопросы? — в тон визитеру ответил Валентин. — Твоя Сила ничтожна перед моей!

— Я признаю твое могущество, повелитель. — Альгул вышел на середину храма, опустился на колени и приложился лбом к полу. — Я пришел, чтобы послужить тебе!

Вот это номер, опешил Валентин. Что, в самом деле послужить?

В самом деле, через Обруч ответило сознание стоявшего за альгулом колдуна. Незнакомец слишком силен и слишком непонятен, конфронтация смерти подобна. Объединиться ним, опередив остальных, — вот путь к успеху. Восток, подумал Валентин, дело тонкое!

— Ну и как ты можешь мне послужить? — полюбопытствовал Валентин.

— Я могу научить тебя, что делать с Камнем! — воскликнул альгул, поднимаясь с колен. — Весь мир будет у твоих ног!

До чего же одинаковы у нас предвыборные программ вздохнул Валентин. Однако что мне теперь с этим бедолагой делать? Помахать ручкой — так неправильно поймут, мол, к конкурентам заспешил, запулят вдогонку ракетным арсеналом.

Минимакс, вспомнил Валентин. Лучшее решение проблемы — создать ее другому.

— Радуйся! — воскликнул он, протягивая альгулу обе руки. — Я принимаю тебя на службу и беру с собой в свой небесный чертог!

Готов, мысленно спросил Валентин у Фанка. Давно, ответил тот. Тогда — взлет!

Альгул, разумеется, ничего не успел ответить. Валентин обернул его гравитационной сетью, подтянул к себе, протащил через метровое отверстие в кровле, а там их уже поджидал эвакуационный колодец гравилета. В кабину Валентин и альгул попали уже порознь — искинт знал свое дело и заботливо погрузил обездвиженного, но оставленного в сознании гостя на заднее сиденье.

— Все чисто, — сообщил Фанк, небрежно бросая под ног контейнер с Камнем. — Сигнализацию удалось обойти, паломники ничего не заметили.

— А это настоящий Камень? — полюбопытствовал Валентин. — Может быть, мы не первые, кто заменил его на молекулярную копию?

— Контрольная сумма совпадает с прошлогодним замером, — ответил Фанк. — Это тот самый Камень, который находился в Мекке двадцать второго августа две тысячи седьмого года. Третий и четвертый этап программы завершены успешно, можно возвращаться домой. Хотите сделать обзорный круг или перейти на ручное управление?

— Нет уж, спасибо, — покачал головой Валентин. Многоярусная толпа паломников в белых одеждах, точно водоворотом притягиваемая Каабой, не вызывала у него никаких положительных эмоций. Десятки лет заряжали они Черный Камень, накопили в нем непомерную Силу — и чего ради? Чтобы намоленный Камень забрал себе инопланетный шпион-олигарх, и притом не ради таящейся в нем Силы, а всего лишь в качестве приманки, ловить неизвестного колдуна, поднявшего бучу в далекой России…

В другое время Валентин посмеялся бы над бесславной гибелью второго по магической мощи Ордена, но сейчас зрелище выстроившихся в многочасовую очередь людей, толкавших и давивших друг друга ради короткого прикосновения к камню, еще полторы тысячи лет назад почерневшему от подобной процедуры, вызвало у него граничащее со злобой раздражение. Паства. Какое точное слово. Неужели всю оставшуюся жизнь мне придется добывать Силу таким вот способом?

— Возвращаюсь в Демидовск, — сообщил Фанк, и тысячи людских лиц слились в одну серо-белую массу, та превратилась в скошенный прямоугольник, пятно, точку. Гравилет вышел в стратосферу и повис над огромным боком голубовато-белой планеты. Валентин посмотрел на рассыпавшиеся по небу звезды и печально вздохнул. Он никак не ожидал, что похищение Камня окажется таким простым — и таким неприятным делом.