"Банной горы хозяин" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

12. Переговоры с позиции силы

Д. Роулинг, «Гарри Поттер и Кубок Огня».

Вот Даже как, подумал Валентин. Неужели и в самом деле настолько приперло? А почему бы и нет? Кукловод уже показал, что шутить не собирается. Что ему какой-то там Всемирный Совет Магов? Прихлопнет и не заметит.

— А может быть, — приветливо улыбнулся Валентин, — лучше вы к нам? Нострадамус вот уже записался!

Джон Смит наклонил голову набок и посмотрел в небо.

— Честно говоря, я в затруднении, — сообщил он Валентину. — С одной стороны, с вами очень приятно иметь дело. Вы почти все понимаете с полуслова, точно формулируете свои интересы, охотно идете мне навстречу в спорных вопросах. А с другой стороны, у меня чем дальше, тем больше растет подозрение, что вы совершенно не осознаете реального положения вещей. Совсем недавно вы считали себя неуязвимым — я видел, как тяжело далось вам расставание с этим заблуждением. Теперь вы возомнили себя равным партнером в отношении Совета. Боюсь, Валентин Иванович, что мне придется разрушить и эту вашу иллюзию. Я общаюсь с вами исключительно от собственного имени, и мне придется еще сильно постараться, чтобы заинтересовать вашей персоной остальных членов Совета. Так вот, будучи акционером вашей корпорации, мне будет крайне неудобно оказывать вам такую протекцию.

— Иными словами, — усмехнулся Валентин, — вам меня вербовать можно, а мне вас — не по чину получается?

— Совершенно верно, — кивнул Смит. — Постарайтесь понять одну вещь: Земля принадлежит Совету. Нострадамус здесь — всего лишь гость, а вы — всего лишь ученик гостя. Когда я предлагаю вам место в Совете, это проявление гостеприимства. Когда вы предлагаете мне место при дворе Нострадамуса, это попахивает поддержкой инопланетной агрессии.

А ведь он прав, подумал Валентин. Я на Земле — самый что ни на есть инопланетный агрессор. Как ни поверни, а Совет имеет планетку на чуть более весомых правах, чем засланный с Панги чародей-бухгалтер.

Ну а я, в свою очередь, имею куда более весомые права на Пангу. И пусть Совет только попробует поинтересоваться, где там у Нострадамуса родная планета и нельзя ли ее одним глазком посмотреть. Тут же заделаюсь первым межпланетным дипломатом!

— Вообще-то у Нострадамуса есть и своя планета, — заметил Валентин. — Так что ему больше подойдет место какого-нибудь чрезвычайного посла.

— Возможно, — согласился Смит. — Вы беретесь убедить Совет в том, что Нострадамус представляет не только самого себя, но еще и целую планету? Лично я — пас!

Да и я тоже, подумал Валентин. Делать мне больше нечего, еще и целую планету этому захребетнику выдумывать. Как только доберусь до приличного Источника, устрою ему вознесение, и дело с концом.

— В таком случае спасибо за любезное предложение, — подвел Валентин итог затянувшемуся препирательству. — Как только вернусь в Демидовск, сразу же передам его Нострадамусу.

Ну а теперь самое время задать вам мой главный вопрос. — Валентин повернулся к Смиту левым боком и указал на лежащий чуть в стороне труп: — Вы создавали регрессоров ради этого!

— Еще раз повторю, — ответил Смит, — что с вами приятно иметь дело. Вы снова все правильно поняли. Основной задачей регрессоров было уничтожение колдунов, и я не собираюсь проливать слезы над трупами врагов. Вот если бы на месте господина Щукина, известного в узких кругах под именем Григория Коптильщика, оказался бы Валентин Иванов, тогда, возможно, я бы и почувствовал некоторое неудовольствие. Я предлагаю союз не потому, что мне вдруг стало жалко колдунов, а потому, что регрессоры продемонстрировали свою неспособность справиться с ними в создавшейся ситуации.

— Коптильщика? — удивился Валентин. Все, что он успел узнать о покойном, никак не вязалось с этим странным прозвищем. — Он что, рыбу коптил?..

Да какую к черту рыбу, пристыдил Валентин сам себя. Колдун с пятисотлетним стажем? Нет, тут что-то другое, о чем мне знать совсем не обязательно!

— Рыбу, — повторил Смит и повернул правую ладонь кверху. На ней тут же слипся из внезапно возникшего тумана маленький белый шарик. — Вот, — Смит перебросил шарик Валентину, — гляньте как-нибудь на досуге.

— Что это? — спросил Валентин, подхватывая шарик.

— Свернутая память, — пояснил Смит. — О Коптильщике, о Крючнике, немного обо мне.

— О вас? — улыбнулся Валентин. — И каким же было ваше прозвище?

— Червеед, — ответил Смит, и Валентин перестал улыбаться. — Если бы сюда с минуту на минуту не должен был нагрянуть довольно могущественный колдун-воин, я бы настоял, чтобы вы раскрыли шарик немедленно. К сожалению, у нас совсем мало времени, поэтому воспользуюсь словами. Вы еще очень юный маг, Валентин. Вы позволяете себе формировать личное отношение к колдунам и магам, о жизни которых практически ничего не знаете. Я не удивлюсь, если вы относитесь с симпатией, например, ко мне. Это большая ошибка. Как только у вас выдадутся свободные полчаса — сбейте с шарика запирающее заклятие, приоткройте свой защитный кокон и досмотрите все до конца. Вот тогда у вас появятся хотя бы призрачные шансы уцелеть в начавшейся войне.

— Ну, спасибо, — хмыкнул Валентин, опуская шарик в боковой карман. — Значит, у нас все-таки война?

— Совершенно верно, — кивнул Смит. — Ну как, удовлетворены вы моими объяснениями? Признаете, что я не верблюд?

— Вообще-то вы самый главный верблюд и есть, — сказал Валентин. — Но в создавшейся ситуации это не имеет никакого значения. Считайте, что объяснения приняты; и что же мы с вами теперь будем делать?

— Воевать, — коротко сказал Смит, снова разворачивая ладонь кверху. — Вот какова сейчас ситуация на фронтах.

Из центра ладони взвилась тонкая струйка дыма, собралась в метре над головой Смита в быстро вращающееся облачко. Затем облачко развернулось в похожий на парус прямоугольник, и на нем проступила карта Восточной Европы.

— Сегодня ночью с базы в Вентспилсе вылетели шестнадцать роботов модели «Флекс», — сказал Смит, и в правом углу карты вспыхнуло маленькое облачко. — Через двадцать минут они приземлились на базе «колледжа» под Обнинском и поступили в распоряжение директора по безопасности расположенного там ЗАО «Вертикаль» Рихарда Вахновски. — Облачко на карте перелетело куда-то под Москву. — В девять пятнадцать утра на базе что-то произошло. Тринадцать роботов покинули ее территорию и начали работать по программе «Эксцельсиор», а оставшиеся три робота полностью исчезли из поля зрения следящих систем. В то же самое время в районе базы были зафиксированы три мощных всплеска магической активности. Руководство филиала интерпретировало эти события как начало войны и одобрило действия Вахновски, самостоятельно принявшего решение о боевом применении роботов. Однако спектр примененных предполагаемым противником заклинаний показался мне необычным, и я решил изучить ситуацию на месте. Прибыв на базу, я обнаружил, что Вахновски покинул ее территорию и отбыл в неизвестном направлении. Такое поведение показалось мне подозрительным, и я сразу же провел обследование оставшегося на базе персонала. У трех сотрудников обнаружились явные следы недавно перенесенной коррекции сознания; таким образом, возникла опасность, что Вахновски также находился под внешним контролем. Я сразу же принял решение остановить неизвестно кем начатую войну и позвонил вам — убийство одного колдуна в Демидовске вовсе не гарантировало, что другими жертвами тоже будут колдуны. После этого я занялся изучением следов от основных заклинаний неизвестного мага, которыми тот, по версии Фукса, уничтожил трех пропавших со связи роботов. Не буду вдаваться в интересные только магам подробности, сразу скажу результат: маг применил защитные заклинания. Роботы не были уничтожены, наоборот, они были взяты под контроль — у Вахновски были соответствующие коды доступа — перепрограммированы под задачи неизвестного мага, защищены мощными заклинаниями невидимости и отправлены на новое задание. Выяснив это, я тут же позвонил вам вторично — и обнаружил, что опоздал.

— Мне тоже показалось странным, — почесал в затылке Валентин, — что терминатор регрессоров имел магическую, защиту. Итак, у нас появился неизвестный колдун. Вы кого-нибудь подозреваете?

Смит улыбнулся одними губами, и Валентину вдруг показалось, что сейчас он произнесет любимую фразу Хеора — «Думай!».

— Подозревать кого-то, не имея в руках надежных фактов, — сказал Смит, и наваждение рассеялось, — значит, совершать непростительную ошибку. На Земле живет не меньше тысячи колдунов, способных сделать то, что было сделано в Обнинске. Подозревать одного — значит, повернуться спиной ко всем остальным.

Любопытная интерпретация презумпции невиновности, подумал Валентин. Надо будет взять на вооружение.

— Давайте говорить о фактах, — продолжил Смит. — Операцию «Эксцельсиор» начали шестнадцать роботов. Первого вы ликвидировали в Демидовске, второго — в Санкт-Петербурге. Девять роботов удалось обезвредить с помощью аварийного сигнала. Двоих из оставшихся пятерых вы уничтожили несколько минут назад. У противника остаются еще три робота, два из них — под заклинанием невидимости. Так вот, главным в этой ситуации является вопрос, как эти роботы будут использоваться дальше. Возьмем только что состоявшееся убийство. Почему против Коптильщика были задействованы два робота — обычный и защищенный? Разве одного было недостаточно?

Стоит ли раскрывать карты, подумал Валентин. С одной стороны, Смит умеет чувствовать чужую магию, значит, мои способности его не сильно удивят. С другой стороны, откуда ученику-однодневке знать про заклинания типа «саркофага»?

Убьем-ка мы двух зайцев, подумал Валентин. Самое время расспросить Смита, что такое Сфера Соломона!

— Я могу только строить предположения, — сказал он, демонстративно потупившись. — От Нострадамуса я слышал про сильное защитное заклинание, Сферу Соломона, которое защищает от внешней магии, но при этом блокирует внутреннюю…

— Как вы сказали? — встрепенулся Смит. — Блокирует внутреннюю?

— Ну, или мешает применять в полную силу… — притворился чайником Валентин. — Нострадамус не хотел сам лететь за Черным Камнем, опасаясь, что внутри Сферы магия может не сработать.

— Похоже, ваш Нострадамус и впрямь с другой планеты, — хмыкнул Смит. — На Земле уже лет пятьсот любой получивший право иметь учеников колдун знает, что Сфера Соломона ничуть не ограничивает способности своего автора. Ко всем остальным это, разумеется, не относится — никому не посоветую заклинать внутри чужой сферы. А колдунам так и просто попадать внутрь — можно всех запасов Силы лишиться.

Но для своего автора Сфера совершенно безопасна; странно, что Нострадамус не знает такой простой вещи.

— Он узнал о Сфере из памяти Могутова, — пояснил Валентин, — и, видимо, просто не успел попрактиковаться. Но я о другом хотел сказать. Если робота защищало заклинание вроде этой самой Сферы, то изнутри он ничего не мог сделать. Должен был быть кто-то внешний, кто снял бы защиту и позволил роботу действовать, понимаете?

— Спусковое заклинание? — сразу же сообразил Смит. — Робот-наводчик, который тоже заколдован? Сигнальное заклятие может быть очень слабым, я вполне мог его пропустить. Но если вы правы, у нашего противника остался только один наводчик. Да и с самого начала их было не больше трех! Значит, весь его план сводился к двум, максимум к трем акциям?

— И теперь у него остался только один ход, — кивнул Валентин.

— Это в том случае, если вы правы, — возразил Смит. — Но те три заклинания были очень, очень мощными. Действительно, что-то вроде Сферы Соломона…

Смит замолчал и пристально посмотрел на Валентина.

Ну давай же, подумал про себя Валентин и улыбнулся. Тут бы уже и тупой догадался. Скажи первым — нет никакого Нострадамуса!

— Нострадамус научил вас видеть Силу? — спросил Смит. Учи он вас обычным порядком, на это ушли бы десятилетия; но мне все больше кажется, что он применил одно из Запретных Заклятий.

Ну разумеется, Запретное, подумал Валентин. Чего еще ждать от этого пришельца!

— Он попросту передал вам все свои умения, — продолжил рассуждать вслух Смит, вдохновляемый открывшейся ему истиной. — Вы можете не знать, как называется то или иное заклинание, какова его история, какие существуют вариации… но в нужный момент именно оно придет вам на ум. Ведь так?

— Возможно, — пожал плечами Валентин. — Но когда робот убивал Григория, мне почему-то ничего на ум не пришло.

— Даже Нострадамус не может знать все заклинания, — пояснил Смит. — Но вот узнать, чем был защищен робот перед атакой — это вам было вполне по силам. Что-то похожее на Сферу Соломона? Может быть, вот это?!

Смит резко свел вместе обе ладони, заставив воздух между ними засветиться подобно неоновой лампе, и выпустил в сторону Валентина полуметровый мыльный пузырь, наполненный клочьями тумана.

Валентин мигом включил магическое зрение, и вовремя — Бублик потянулся к смитовскому заклинанию едва ли не всеми щупальцами. Внутри созданного легким заклинанием-фантомом пузыря к Валентину плыл пылающий шар размером с яблоко — именно так в магическом зрении выглядел качественный «саркофаг». Валентин приструнил Бублика и выпятил грудь, чтобы достойно встретить всепроникающее заклятие. Однако в полуметре от Валентина огненный шарик вдруг вспыхнул, как бенгальский огонь, и рассыпался на едва заметные паутинки отдельных заклятий. Смит демонстрировал не сам «саркофаг», а его раскрытие, и сделал это с присущим ему мастерством.

Не инфракрасное зрение надо было тогда включать, подумал Валентин, а магическое. Я бы «защищенного» терминатора за километр заметил. Да только как привык считать Землю свободной от магии, так до сих пор и не отвыкну.

Отныне мой третий глаз должен стать первым!

— Ну как? — поинтересовался Смит. — Похоже?

— В точности, — кивнул Валентин. — Это и была Сфера Соломона?

— Это совсем другое заклинание, — ответил Смит. — В Российском ордене его называют «срубом», в английском — «гробницей». Насколько мне известно, это первый случай его реального применения за последние семьдесят лет.

— А что не так с этим «срубом»? — поинтересовался Валентин. — Почему его семьдесят лет не применяли?

— Это очень дорогостоящее заклинание, — пояснил Смит. — Последний шанс для колдуна в случае смертельной опасности. Применять его для каких-то других целей — непозволительная роскошь. А мы имеем дело с колдуном, сотворившим три таких заклинания. О чем это говорит?

— Ставка больше, чем жизнь? — хмыкнул Валентин. — Похоже, за Черным Камнем выстраивается очередь!

— Вот именно, — кивнул Смит. — Тратить Силу на три «гробницы» разом можно только ради еще большей Силы. Пока Черный Камень находится в Мекке, такую силу просто неоткуда взять. Но как только вы добудете Камень — вы окажетесь следующей целью нашего незнакомца.

— Будем ловить на живца? — усмехнулся Валентин.

— Это довольно сильный колдун, — заметил Смит.

— Колдун или маг? — спросил Валентин, впервые посмотрев своему собеседнику прямо в глаза.

— Колдун, — без колебаний ответил Смит. — Впрочем, я вижу, для вас это не совсем очевидно. Напомню, что колдуны получают Силу из предметов культа, а мы, маги, умеем обходиться без такого посредничества. Из этого вытекают два разных отношения к жизни: колдуны охотятся за своими Источниками, как вампиры за свежей кровью, мы же тщательно рассчитываем последствия каждого заклинания. Так вот, охотиться за Черным Камнем с помощью чужих роботов и сильнодействующих заклинаний — запредельный риск для любого мага. Выражаясь по-русски, овчинка выделки не стоит — даже мощь Черного Камня не окупит затрат на войну с регрессорами, Российским орденом и Советом.

А ведь он прав, сообразил Валентин. Неизвестный колдун успел насолить практически всем реальным хозяевам Земли! Ну я-то знаю, почему он так безумствует — Кукловод и не таких обламывал, — а вот как Смит себе это объясняет?

— А почему вы думаете, — поинтересовался Валентин, — что наш незнакомец этого не понимает?

— Почему не понимает? — пожал плечами Смит. — Все он прекрасно понимает. Но в отличие от нас, магов, он готов рискнуть. Понимаете, Сила Черного Камня — это очень большая Сила.

Бюджет Российского ордена за весь двадцатый век, вспомнил Валентин. Такое несусветное богатство — и в одни руки.

К тому же этот колдун наверняка даже не подозревает о доброй половине нажитых врагов. Обо мне, например.

— Убедили, — улыбнулся Валентин. — Ну что ж, теперь у меня появился дополнительный интерес к Камню.

— Вы все еще намерены его похитить? — спросил Смит.

— Насколько я понимаю, — ответил Валентин, — это самый простой способ разыскать убийцу. Или у вас есть предложение получше?

— Нет, — качнул головой Смит. — Но мне показалось, что вы уже перестали чувствовать себя бессмертным.

— Вам показалось, — улыбнулся Валентин. — Наверное, по натуре я все-таки колдун.

— Надеюсь, что нет, — серьезно ответил Смит. — С тех пор как мы заключили соглашение, ваш риск — это и мой риск тоже. Как скоро вы собираетесь отправиться за Камнем?

— Да теперь даже и не знаю, — развел руками Валентин. — Нам ведь с вами не столько сам Камень нужен, сколько «русский коэффициент», так? Значит, перед поездкой в Мекку нужно с Российским орденом договориться. А здесь — уж не знаю, кого больше благодарить! — у меня сплошные неудачи. Два контакта — два трупа. Ума не приложу, как мне теперь Ордену в доверие втираться…

— В доверие? — Смит подался вперед, словно не поверив услышанному. — В какое доверие? О чем вы?!

Интересно, что я такого сказал, подумал Валентин.

— Ну, чтобы они со мной сделку заключили, — пояснил он Смиту. — Чтобы согласились ритуал показать и Силу поделить…

Смит закинул ногу на ногу, откинулся на спинку кресла и хлопнул ладонью по бедру.

— Браво, Валентин Иванович! — сказал он, неожиданно развеселившись. — Представляете себе? Я совсем забыл, что вы еще утром были человеком! Подумал, что вы с ума сошли или шутите. Это же надо придумать — на доверие со стороны колдунов рассчитывать!

— А что здесь смешного? — нахмурился Валентин. — Разве можно вести какие-то совместные дела без доверия?

— Ну мы же с вами ведем, — пожал плечами Смит и вытянул шею, словно пытаясь уловить какой-то едва слышимый звук. — Доверие — всего лишь вера, что партнер будет соблюдать взятые на себя обязательства. В мире магов и колдунов веру заменяет точное знание. Вы никогда не сможете знать наверняка, верит вам патриарх Российского ордена или нет. Но вы легко можете представить себе, что случится с Орденом, если в очередную атаку против него пойдет не шестнадцать, а сто шестьдесят роботов системы «Флекс».

— Вы предлагаете их просто запугать? — догадался Валентин.

— Не совсем удачный термин, — поморщился Смит и не спеша поднялся на ноги. — Запугивать — значит преувеличивать грозящую партнеру опасность. Опасность, грозящую Ордену, преувеличить невозможно. В его ситуации Черный Камень — последний шанс обреченного.

— Мы уже заканчиваем? — спросил Валентин, заметив движение Смита.

— Да, — кивнул тот. — Летящий сюда колдун совсем близко, он появится буквально через пару минут. Не хочу портить вам игру еще одним трупом. Свяжемся позднее, а, пока что запомните: вы позарез нужны Ордену. Ведите себя понаглее!

— Хорошо, — согласился Валентин. — Какие-нибудь еще пожелания будут?

— Позже, — ответил Смит, медленно растворяясь в воздухе. — Сами видите, я тороплюсь.

Валентин проводил взглядом пробежавший по траве порыв ветерка — невидимый обычному глазу, Смит все же оставлял следы в материальном мире, — и опустил голову. Возбуждение, вызванное интересным разговором, исчезло, уступив место прежней опустошенности. Все как на Панге, мрачно подумал Валентин; одна ничего не значащая встреча, вторая — и вот я стою между двумя одинаково невменяемыми противниками, многие годы готовившимися уничтожить друг друга.

Единственное, что утешает, — талисманных бурь на Земле пока не наблюдается.

Значит, будут, горько усмехнулся Валентин. Сергеев сказал все за Кукловода: малейшая ошибка, и Москву придется отстраивать заново. И я не уверен, что на этот раз сумею остановить катастрофу.

Валентин отдал короткий приказ, и искинт тут же соединил его с Коневым.

— Привет, Валентин, — отозвался тот беззаботным, довоенным голосом. — Небось хорошую новость узнать хочешь?

— Хочу, — согласился Валентин. — Но сначала мои новости послушай. Только что на моих глазах два терминатора убили высокопоставленного колдуна. Это уже не второй «ЮКОС», это — настоящая война. Я не исключаю ядерного или магического удара по штаб-квартире колдунов, которая находится в Москве. Понимаешь?

Леонид Конев издал протяжное «у-у-у…».

— Понимаешь, — констатировал Валентин. — Скажи Анисимову, пусть эвакуирует наших, а сам продумай, как половчее выгнать из города москвичей.

— Вот ведь ур-роды, — сквозь зубы процедил Конев. — Еще хотя бы сутки…

— Нет у нас суток, — прервал его Валентин. — Боюсь, у нас даже четырех часов нет.

— Ну ты и задачи ставишь, — возмутился Конев, мигом позабыв про грозящую катастрофу. — За четыре часа десять миллионов человек разогнать? Может быть, лучше этих колдунов вместе с регрессорами того? В бараний рог?

— Это само собой, — сказал Валентин. — Лично займусь. Но на случай, если не получится…

— Э, э! — опешил Конев. — Ты там чего, погибать вздумал? Ну-ка, быстро возвращайся в контору, это я тебе как начштаба приказываю! Или забыл, что деревню занимать лучше Ротой?

— Не забыл, — ответил Валентин. — Как только освобожусь, сразу домой. Но эвакуацию все равно спланируй, ладно?

— Само собой, — вздохнул Конев. — Что за день сегодня дурацкий…

— Бывает и хуже, — со знанием дела заметил Валентин. — У тебя-то что за новость была? Еще какая-нибудь неприятность?

— Наоборот, — радостно ответил Конев. — У Ледовских все получилось! Теперь нам ядерные взрывы — что комариный укус!

— Получилось? — не поверил Валентин. — С первого испытания?

— Это же Саша, — пояснил Конев. — Что он делает после того, как семь раз отмерил?

— Отмеряет восьмой, — догадался Валентин. — Ну что ж, дополнительный повод поторопиться. Но эвакуацию все равно начинай, тут лучше перебдеть!

— Ну вот, — насупился Конев, — опять за свое… Начинаю, начинаю, успокойся!

— Тогда до скорого, — сказал Валентин и выключил связь.

Колдун был совсем близко. Валентин уже несколько секунд чувствовал растущее напряжение, и сейчас оно наконец оформилось в целостное ощущение. Колдун летел над верхушками деревьев, защищенный обычным «отводом глаз» и «мерцанием» — облаком простых, но многочисленных заклятий, мешающих разглядеть, что скрывается за их мельтешащей стеной. Смотреть на это безобразие магическим глазом было столь же приятно, сколько следить за дугой электросварки. Валентин поморщился, проинструктировал Бублика не жрать без команды и уселся обратно на свой еще теплый стул. Труп Григория, лежавший всего в нескольких метрах, как нельзя лучше подходил к похоронному настроению. Скорее бы все это кончилось, подумал Валентин. Отвык я от подобных приключений, заплыл жирком посреди людей. Как бы сейчас не пришлось об этом пожалеть.

Колдун миновал опушку, перелетел через покосившийся дощатый забор, приземлился на грядку с горохом — и открыл огонь.

Обруч замедлил время, Бублик слизнул прорвавшиеся через защитный кокон заклятия. Что-то вроде «шипастого аркана», подумал Валентин, и только потом испугался. Защитный кокон оказался разорван в клочья, стоявший в пятнадцати метрах маг так и лучился Силой, а заклинать в замедленном времени было куда сложнее, чем думать и паниковать. Если бы не Бублик, прикинул Валентин, парочка шипов уже сидела бы у меня в печенках. Не смертельно, но поскольку я три года не дрался, — очень и очень опасно. Вот тебе и «ведите себя по-наглее»…

Валентин осторожно отпустил время и восстановил кокон, усилив его экваториальным вихрем. А потом приложил обе руки к груди и резко выбросил их вперед, угостив агрессивного колдуна небольшой, но очень энергичной молнией.

«Мерцание», как и ожидал Валентин, значительно смягчило удар. Земля у ног колдуна почернела, окружавший его живой огонь погас, и Валентин наконец смог рассмотреть задиристого незнакомца. Человеческий глаз видел его как весьма неприятного типа среднего роста, одетого в кожаную куртку, черные джинсы и угловатые ботинки, с покатым лбом, цепким взглядом глубоко посаженных глаз и агрессивно приоткрытым ртом с желтыми прокуренными зубами. А вот создававшие эту иллюзию заклинания просто радовали магический взгляд — Валентин не смог найти ни одного изъяна в их изящном сплетении. Незнакомец был не только весьма решительным, но и довольно искусным колдуном.

Либо кто-то из Верхушки Ордена, подумал Валентин, либо У нас еще и интервенция Совета началась.

Колдун медленно поднял руки на высоту плеч и произнес не открывая рта:

— Все, хватит! Давай поговорим!

Наконец-то нормальный, человеческий разговор, усмехнулся про себя Валентин. А то все по имени-отчеству, здравствуйте-пожалуйста, словно мы на другой планете.

— Ну давай, — ответил человеческим голосом Валентин. — Для начала — ты кто?

— Славяном меня звать, — тоже по-человечески произнес колдун, и голос его оказался вполне под стать внешности, таким же колючим и агрессивным. — Это ты Григория завалил? В глаза смотри!

Валентин почувствовал нестерпимое желание еще раз шарахнуть молнией. Однако помог Пангийский опыт магических дуэлей — Валентин сдержался, переключился на магическое зрение, увидел подготовленное «зеркало» и понял, что колдун работает в примитивной, но довольно действенной манере «плохого парня», провоцируя противника на необдуманные выходки.

— Нет, не я, — спокойно ответил Валентин. — Раз ты знаешь Григория, значит, тоже из Ордена?

— Откуда про Орден знаешь? — ощерился Славян.

— Сперва от Юлиана, потом от Григория, — сказал Валентин. — С Григорием мы почти час беседовали.

— Врешь, — с невероятной силы убежденностью произнес Славян. — Ты его и убил, по глазам вижу!

Ну вот, теперь можно было бы и молнией, подумал Валентин. Сейчас он меня совсем на другое провоцирует. Но как раз на эту провокацию Смит советовал поддаться.

— Да хотя бы и я, — пожал плечами Валентин. — Тебе-то что за забота? Смотри, как бы самого не поджарили!

— Ты меня пугать вздумал? — заверещал Славян — Да я тебя!.. Валентин уже приготовился продемонстрировать колдуну его будущую могилу — гравизахваты камуфляжа позволяли проделать такой фокус с парой кубометров грунта, — но Славян вдруг взял себя в руки и Даже изобразил подобие улыбки.

— Ладно, живи пока, — сказал он покровительственным тоном, на который тоже хотелось ответить молнией. — Ты ведь здесь сидел и меня ждал, верно? А зачем?

— Дело есть, — сказал Валентин. — Правда, из-за него уже двоих ваших убили, так что сам смотри. Черный Камень вам еще нужен?

— Кому нам? — зашипел Славян. — Ты кого еще знаешь?

— Кого знаю, того знаю, — пожал плечами Валентин. — вот тебя в первый раз вижу. Может быть, ты и не из Ордена вовсе? Может, это ты их всех и убил?

По тому, как резко взметнулось вокруг колдуна пламя защитных заклинаний, Валентин понял, что попал в яблочко. При всем своем профессиональном нахальстве Славян не мог знать наверняка, что конкретно Григорий рассказал ученику Нострадамуса. А следовательно, изображать отморозка и дальше могло оказаться серьезной ошибкой.

Воспользовавшись секундным замешательством колдуна, Валентин отправил запрос к «Рою» — опознать стоящего рядом человека, идентифицировать и доложить.

— Григорий тебе чье имя назвал? — повысил голос Славян. — Марциана или Стефана?

— Марциана, — машинально ответил Валентин.

— Ну так че ж к нему не идешь? — злобно усмехнулся колдун. — Давай, давай вали!

— С тобой еще не закончил, — ответил Валентин. Славян казался достаточно неприятным типом, чтобы проверить на нем давешнюю задумку — «допрос под обстрелом». Однако для такого эксперимента следовало дождаться, когда колдун хоть немного раскроется. Или попросту его на это спровоцировать. — Мало ли откуда ты про Марциана знаешь. Скажи-ка лучше, на кого в Питере напала металлическая стрекоза?

Задавая этот вопрос, Валентин подвесил на правую руку небольшой фаербол и направил раскрытую ладонь прямо в лоб колдуну-отморозку. Нагрубит — сам виноват, решил Валентин. К фаерболу он, может быть, и готов, а вот ментальный смерч, что у меня за пазухой припасен, вряд ли сумеет отразить. Потом подключится Обруч, и тогда посмотрим, есть ли что-то полезное под этим дегенеративным черепом.

— Его звали Кирилл, — ответил Славян, словно прочитав мысли Валентина. — А еще я скажу, что ты не знаешь, как найти Марциана. Верно?

Валентин перекатил между пальцами потенциальный фаербол.

— Не знаю, — согласился он. — Поэтому ты до сих пор жив.

— Я не собирался тебя убивать, — хмуро сообщил Славян. — Бич божий — заклинание для плена, а не для смерти.

— Значит, мы нужны друг другу, — кивнул Валентин. — Григорий согласился на сорок процентов.

— А потом умер, — обнажил зубы Славян. — Я не хочу с тобой торговаться.

— Тогда отведи меня к Патриарху, — пожал плечами Валентин. — Или откажись от сделки и умри тоже!

— Зачем же так грубо, — поморщился Славян. — Патриарх может подумать, что ты ему угрожаешь…

— И будет совершенно прав, — перебил Валентин разговорившегося колдуна. — У Ордена нет выбора. Либо вы разделите со мной силу Черного Камня, — либо роботы иллюминатов уничтожат вас до последнего ученика!

— А про роботов откуда знаешь? — прищурился Славян. — Григорий не мог про них рассказать!

Колесников Вячеслав Никанорович, меланхолично сообщил Валентину искинт. Одна тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения, постоянно проживает в Москве, на Плющихе, дом двадцать восемь.

— Оттуда же, — воспользовался случаем Валентин, — откуда и тебя знаю, Вячеслав Никанорович. Что ж ты себе такую личину выбрал, что кирпича просит?

— А чтобы доходило быстрее, — огрызнулся в ответ Славян. — Выходит, уже и по базам меня пробил? Тогда и с муллами должен справиться. Ладно, я-то согласный; посмотрим, что: Марциан скажет!

— Ну так полетели, — сказал Валентин, поднимаясь ноги. Однако фаербол развеивать не стал, а предпочел спрятать в рукав. Мало ли что!

— Куда полетели? — прошипел Славян. — Думаешь, Марциан на троне сидит и нас дожидается? Уговор был простой если ты честно играешь, я обратно один возвращаюсь. А если вместе, значит, твоя взяла, а я зомби. Понятно?

Разумно, согласился Валентин. Правда, с учетом терминаторов — напрасная предосторожность. Все равно всех вычислят, не первая эскадрилья, так вторая.

— Тогда как мне с ним повстречаться? — спросил Валентин.

— Ко мне на Плющиху подходи, — подмигнул Славян. — Адресок-то знаешь?

— Двадцать восемь, — кивнул Валентин.

— Точно, — ухмыльнулся Славян. — Вот там и встретимся, а потом я тебя к Марциану проведу. Если торопишься, можешь сразу с собой Камень приносить.

— Когда встретимся? — спросил Валентин.

— Сейчас четыре, — сказал Славян, даже не посмотрев на часы. — Давай полшестого. Опоздаешь на пять минут — договор отменяется. Понял?

— Взаимно, — согласился Валентин. — Еще что-нибудь, или я полетел?

— Лети, — оттопырил губу Славян. — Без тебя дел по горло.

Надо полагать, подумал Валентин, поворачиваясь к колдуну боком и покидая оказавшийся столь негостеприимным двор. Ему еще Григория хоронить, а потом с Марцианом на мой счет договариваться. Интересно, с Марцианом он также быкует или эдаким ангелочком прикидывается?

Вот еще, хлопнул себя по лбу Валентин. Хватит уже самому себе вопросы задавать, когда можно компьютер нагрузить! Ну-ка, «Рой», возьми этого Славяна на заметку, и как только появится в Москве, дай картинку. А я пока с ребятами посоветуюсь, или вон за Черным Камнем слетаю. Полтора часа паузы — это же горы свернуть можно!

Валентин открыл дверцу стоявшей около забора «газели», залез внутрь и скомандовал гравилету взлет. Пора перевести дух после всех этих регрессоров, колдунов, магов и прочей нечисти. Пятнадцать минут тишины и радиомолчания, отличная возможность спокойно подумать, чего от меня ждет Кукловод и как можно оставить его с носом. Но сначала — позвонить Лаврентию, как он там подготовился к штурму Каабы?

«Визе на связи», — доложил искинт.

— Валентин? — вполголоса осведомился Лаврентий. — Как у тебя, нормально?

— У меня-то нормально, — усмехнулся Валентин, — приеду — расскажу. А вот ты успел робота на Черный Камень настроить?

— Еще час назад, — спокойно ответил Лаврентий. — Можно отправлять?

— Еще чего! — фыркнул Валентин. — Там же магическаязащита, сожрут и не поморщатся! Держи в полной готовности, сейчас приеду и сам с ним полечу. Кстати, а вас-то колдуны не беспокоили? Часики нормально тикают?

— Пока нормально, — осторожно произнес Визе. — Но если честно, жду не дождусь, когда рабочий день кончится. У нас здесь примерно семь тысяч человек без защиты. Стоит колдуну задурить им мозги…

— В Демидовске еще девятьсот тысяч живет, — пожал плечами Валентин, — дури мозги сколько влезет. Всех даже Нострадамус прикрыть не сможет. Да и часики помогут только первые секунды продержаться, сигнал тревоги подать.

— А потом? — спросил Визе.

— А потом суп с котом, — вздохнул Валентин. — Война у нас, сам понимаешь. А на войне всякое случается.

— Утешил, — хмыкнул Визе. — Ты уже в пути?

— Буду минут через десять, — пообещал Валентин. — И не переживай так насчет колдунов; им сейчас тоже несладко приходится.

Гравилет уже вышел в стратосферу и летел в полной тиши не посреди звездного неба, заставляя своего пассажира чувствовать себя Суперменом. Валентин разлегся в подстроившемся под его настроение кресле, вытянул ноги и умиротворенно скрестил руки на животе. Обруч помог стряхнуть эмоции, несколько глубоких вдохов-выдохов убрали напряжение из глаз. Вот теперь можно и поразмыслить, сказал себе Валентин. Итак, что мне Кукловод приготовил на этот раз?

Вообще-то он особой фантазией не отличается, подумал Валентин. Как и в первый раз на Панге, сталкивает между собой две одинаково злобные силы. Судя по той легкости, с которой Григорий прихлопнул первого терминатора, Орден может продержаться против регрессоров значительно дольше, чем полагает Линч и его советники. В ответ регрессоры решат, что «русская угроза» еще серьезней, чем они думали, и применят что-нибудь помощнее терминаторов. В результате — глобальная катастрофа, как и заказывали. Это если я отойду в сторонку, а Черный Камень останется в Мекке. Значит, нельзя мне отходить в сторонку.

Здесь Кукловод хорошо подстраховался, хмыкнул Валентин. Вроде бы в свете последних известий Камень мне не шибко и нужен — маги вон как-то Силу из окружающей среды добывают, научиться ничуть не сложнее, чем «русскому коэффициенту». Ан нет — вся интрига вокруг Камня вертится, не будет Камня, все участники друг друга поубивают, вместе с мирным населением. Все как всегда; а поскольку это «все» мне уже до смерти надоело — придется добывать Камень.

Надоело, мысленно повторил Валентин. Странное восприятие событий, которые со стороны могут показаться крутейшим боевиком. Но тем не менее надоело. Кукловод раз за разом выстраивает одни и те же декорации, раз за разом выпускает на сцену одинаково безмозглых противников. Какая, собственно, разница — на Панге оно происходит или на Земле? В печенках у меня сидит этот дурацкий сценарий…

Значит, заключил Валентин, самое время переписать сценарий на свой лад. Вспомнить предыдущие серии, понять свои ошибки — и на этот раз сделать все по уму.

Панга, семнадцатое августа. Моя первая встреча с Кукловодом, сама мысль о котором в ту пору насмешила бы меня до слез. Мог ли я тогда обыграть судьбу, обойтись в Ампере меньшей кровью? Мог, и очень легко — достаточно было вызвать Акино и спокойно объяснить ситуацию. Все, что мне тогда требовалось, — чуть-чуть больше уверенности в собственных выводах.

Следующая дата, девятое сентября. Память послушно воскресила безмолвный мрак Страны Мертвых. Девятое сентября, повторил Валентин; день, когда я был убит. Следующее утро, когда мое воскрешение обернулось смертью сотен тысяч эльсанцев. Черная звезда над вывернутым наизнанку миром, курган из чистого золота. Нелепая фантазия свихнувшегося пророка. Мог ли я что-то изменить?

Да, конечно же, мог, скрипнул зубами Валентин. Поменьше любопытства, побольше страха за собственную шкуру. Телепортироваться домой при первой возможности, заключить реальный союз с Акостой, даже в самом конце — побыстрее вылезти из могилы и врезать по Эриоху из главных калибров. Столько возможностей было — а я покорно плелся за Пророчеством, желая прочитать его до конца. Только о себе, скотина, и думал!

Ну а уж про двойника Хеора и говорить нечего, поморщился Валентин. К тому времени и тупой бы догадался, что вокруг меня, а не вокруг злополучного Эльсана все заварушки на Побережье крутятся. И даже полный идиот сообразил бы в самую бучу не соваться, а спокойно вместе с Донованом и Акино план выработать, желание-приказ сформулировать и без жертв с разрушениями обойтись. А я вместо этого в плен угодил, и спасся только чудом — а точнее, сама Панга меня с того света за шиворот вытащила. Выходит, спасибо ей сказать надо, что вышибла она меня после этого подальше, на другую ни в чем не повинную планету. Здесь я последние три года хотя бы делом занимался.

Дурак дураком, подвел Валентин итог последним месяцам своей жизни на Панге. Просто удивительно, что Донован с Акино меня не расстреляли, а всего лишь в ссылку отправили. Встретил бы сегодня такого раздолбая, как я тогдашний — загнал бы к Коневу младшим лаборантом, разборки туту с хутси моделировать.

А если такого, как я сегодняшний?

Валентин скрестил руки на груди и нахмурился. А что изменилось-то? Да, пользуюсь я техническими штучками корпорации. Да, выстроил себе мозговой центр по захвату планеты. И что же в результате? Опять в полном одиночестве, практически голыми руками борюсь с мировым злом! И как обычно — со вполне предсказуемым результатом.

Выходит, пора раскрывать карты, подумал Валентин. Собирать совещание, объяснять ребятам ситуацию. Пускай Конев свои модели корректирует, с учетом засилья на Земле магов и колдунов, вероятности рассчитывает, мошек на всех заинтересованных лиц натравливает. Глядишь, пока я за Черным Камнем летаю, и подыщет вариант, как Российский орден с иллюминатами помирить, и чтобы Совет с регрессорами не сильно был против.

Да только подыщет ли, спросил себя Валентин. Тех же регрессоров вспомнить — пока сами за моей головой не приехали, так и числились неподтвержденной гипотезой. Выведет мне Леонид Петрович на экран три наиболее вероятных варианта — а потом Джон Смит снимет маску, объявит, что зовут его Марциан, — и снова окажусь я один-одинешенек против всей мировой закулисы.

Не работают Коневские модели с обрывочной информации, скрипнул зубами Валентин. Тот же Славян-гопник — почем я знаю, может быть, это и был сам Марциан, присматривался к ученику Нострадамуса? Теперь он может хоть весь свой Орден к дому на Плющихе подтягивать, хоть бежать от меня на край света — а я как дурак все равно пойду на условленное место, потому что нет у меня больше никаких выходов на Орден. И этот неизвестный колдун, захвативший у регрессоров их супероружие, — откуда мне знать, на кого он нацелил оставшихся терминаторов? Хорошо если на владельца Камня, как я почему-то решил, — а если, к примеру, на того же Марциана? Пока я в Мекку летать буду, поубивает у меня всех русских колдунов — и у кого тогда прикажете «русскому коэффициенту» учиться?

Вот уж точно, вспомнил Валентин слова Смита, подозревая одного, поворачиваешься спиной ко всем остальным. Если колдун этот так крут, что терминаторов перепрограммирует — что ему мешает в Демидовск наведаться и моим ребятам на мозги накапать? Вот уже и Полозов «перезвоните позже» говорить научился — чем не признак стороннего вмешательства?!

Выходит, Земля не Панга, подумал Валентин. Там я все-таки был дома, имел за спиной Акино, Донована и Акосту. А здесь получается, что один я против всей остальной планеты. Не потому, что я самонадеянный идиот, а потому, что так оно и есть на самом деле.

Один против всех, мысленно повторил Валентин. Любой союз может быть нарушен, любое доверие обмануто. Как в такой ситуации следует поступать?

Известно как, хлопнул в ладоши Валентин. В отличие прочих раскладов этот имеет математически точное решение. Одноразовая дилемма заключенного, принцип минимакса!

Это что же получается, удивился Валентин собственным мыслям. Теория однозначна: никакой пощады! Минимизировать собственные потери можно только одним способом: подставив всех остальных. Проблемы другим надо создавать, а приятные разговоры разговаривать!

А уж проблем-то я могу создать предостаточно, сообразил Валентин. Достаточно сообщить каждой из сцепившихся группировок, что Нострадамус теперь на стороне противника, долбануть слегка из главного калибра, чтобы трижды подумали, прежде чем дальше на рожон лезть. Вот как надо было Панге действовать — а не сидеть и ждать, пока прибьют! И ведь точно, вспомнил Валентин семнадцатое августа, — когда я с перепугу на двух тальменов напал, они испугались, сбежали, как черт от ладана! Тут бы мне по второй стороне отбомбиться, была бы Фарингия в целости и сохранности. Эх, где ж я раньше был, такой грамотный!

Значит, трансформируюсь в Доктора Зло, усмехнулся Валентин. Ну как, Кукловод, по вкусу такой сценарий? До сих пор ты меня событиям бомбардировал, только успевай уворачиваться — но теперь моя очередь. Кто там у нас в списке?

Регрессоры? Горе-вояки, у которых первый попавшийся колдун ворует терминаторов из-под носа? Как вам понравится десант «вождей» в Вентспилсе, с последующим разоблачениями? Или спецоперация по эвакуации Москвы которую Конев наверняка уже подготовил? Не до колдун станет, верно?

Колдун, пожелавший остаться неизвестным? Охотник Черного Камня? Будет теперь Черный Камень, даже два десять, нащелкаем сейчас атомарных копий! А что касается находящейся в нем Силы — то кто сказал, что тянуть ее из Камня нужно обязательно «русским коэффициентом»? Сделаю-ка я себе волшебную палочку, да подсажу батарейку, чтобы не больше годового бюджета в том камешке осталось! Силы на Земле и так хватает, зато представляю себе рожу этого горе-колдуна, когда он Камень начнет потрошить!

Дальше поехали, вошел во вкус Валентин. Русские колдуны? С ними я вроде бы в очередной раз договорился, вот только не живут они долго после таких договоренностей. Значит, опять убьют своего и наново шарманку заведут — прежний договор отменяется, давайте опять договариваться… Надо Орден по-настоящему за живое взять, не чужим Черным Камнем подманивать, а соответствующий русский попробовать отобрать! Раз добытая Сила хранится плохо, значит, должен такой существовать, на черный день патриарха Марциана. Раз уж «Рой» над Центральной Россией развернут — почему бы и не попытать счастья? А иначе нечестно получается — у Аравийского ордена Черный Камень ворую, а у Российского какое-нибудь Белое Бревно — нет. Неравноправие!

Эка я разошелся, удивился сам себе Валентин. Вылитый Доктор Зло, хоть сейчас в кино сниматься! Кто там у нас остался? Самый милый человек из всей компании — Джон Смит по прозвищу Червеед? По законам жанра он самый главный злодей и есть, значит, и его нужно какой-нибудь проблемой осчастливить. А что для него сейчас главная забота? Как бы Российский орден нашу корпорацию под контроль не поставил и выпестованных Советом магов регрессоров не победил. Значит, если тому же Рэнделлу Линчу от имени корпорации поступит письмецо — оставьте-ка Россию в покое, это наша территория, — Джон Смит снова начнет мне телефон обрывать. А я в ответ с чистой совестью сделаю круглые глаза — разве Россия уже продана Совету? Что-то не припомню, чтобы я получал свою долю!

Вот так-то, господа конкуренты, потер руки Валентин. Теперь посмотрим, кто кому создаст больше проблем. И к кому вы все побежите, когда припрет.

«Демидовск», — негромко произнес внутри головы искинт.

Валентин открыл глаза и увидел прямо по курсу широкий изгиб Камы, семь сверкающих шпилей «ивановских высоток», белые корпуса корпорации на вершине Банной горы. В ближайшие полчаса я дома, подумал он. Ну а потом — либо со шитом, либо на щите.