"Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов)" - читать интересную книгу автораО. А. Лекманов. «Москва» и «Петушки» у Андрея Белого МоскваВ одной из заключительных главок романа «Серебряный голубь» сектант и убийца Сухоруков спьяну выхваляется перед Петром Дарьяльским: «А я буду тем самым медником: Сухоруковым; ты, конечно, слыхал обо мне: Сухоруковых знают все: и в Чмари, и Козликах, и в Петушках. Петр вспомнил вывеску, что на Лиховской площади, где жирными было выведено буквами „Сухоруков“» (с. 355).[41] Петушки, как видим, предстают в «Серебряном голубе» местом, на которое распространяется влияние секты «голубей», чей «штаб» базируется в городе со зловещим названием Лихов. Спасаясь от «голубей» (в той же седьмой главе), Дарьяльский пытается уехать из Лихова в Москву по железной дороге. Эта попытка главного героя романа обречена на провал:[42] «— Черт бы побрал медника! Подходя к кассе, Дарьяльский видел, что она заперта. — Когда же поезд? — Э-э, барин, поезд ушел, тово более часу!.. — Когда следующий — в Москву? — Только завтра lt;…gt; А подкрадывался вечер; и все Петр сидел тут, отхлебывал пиво — золотое пиво, запекавшееся пеной у него на усах» (с. 394–395). В «алкогольной» поэме «Москва–Петушки», созданной усердным читателем и почитателем Андрея Белого Венедиктом Ерофеевым в 1969 году, ситуация «Серебряного голубя» вывернута наизнанку: у Ерофеева главный герой пытается на электричке бежать из дьявольской Москвы в благословенные Петушки. Эта попытка также оказывается безуспешной; ночью героя зверски убивают в московском подъезде четверо негодяев. «Они приближались с четырех сторон, поодиночке. Подошли и обступили с тяжелым сопением lt;…gt; дверь подъезда внизу медленно приотворилась и не затворялась мгновений пять lt;…gt; А этих четверых я уже увидел — они подымались с последнего этажа lt;…gt; Они даже не дали себе отдышаться — и с последней ступеньки бросились меня душить, сразу пятью или шестью руками; я, как мог, отцеплял их руки и защищал свое горло, как мог lt;…gt; — Зачем-зачем?.. зачем-зачем-зачем?.. — бормотал я lt;…gt; и с тех пор я не приходил в сознание и никогда не приду».[43] Эта сцена почти наверняка восходит к финальным страницам «Серебряного голубя», описывающим, как четверо сектантов под предводительством Сухорукова убивают Дарьяльского: «Петр видел, как медленно открывалась дверь и как большое темное пятно, топотавшее восемью ногами, вдвинулось в комнату lt;…gt; — За что вы это, братцы, меня? lt;…gt; — Веревку!.. — Где она?.. — Давни ошшо.. „Ту-ту-ту“, — топотали в темноте ноги;[44] и перестали топотать; в глубоком безмолвии[45] тяжелые слышались вздохи четырех сутулых, плечо в плечо сросшихся спин над каким-то предметом lt;…gt; он отошел; он больше не возвращался» (410–411, 412). Возможно, что к «Серебряному голубю» (хотя, скорее всего, — не только к нему) восходит и знаменитый финальный парадокс «Москвы–Петушков»: ангелы, на протяжении поэмы сопровождавшие главного героя в его скитаниях, оказываются носителями злого, дьявольского начала: «И ангелы засмеялись lt;…gt; Это позорные твари, теперь я знаю».[46] Напомним, что и в романе Андрея Белого персонажи, первоначально предстающие носителями едва ли не святости (столяр Кудеяров) в итоге оборачиваются едва ли не прислужниками сатаны. |
|
|