"Люблю только тебя" - читать интересную книгу автора (Калинина Наталья Анатольевна)

РАССКАЗ ГОСПОДИНА ЧАНДАРА

– Я не верю астрологам, хотя по привычке иногда обращаюсь к ним. В нашей стране принято составлять гороскопы жениха и невесты. Бывает, и довольно часто, что браки расстраиваются из-за предсказаний астрологов.

Господин Чандар расхаживал по каюте. Он старался не терять присутствия духа, но ему это не очень удавалось. Каких-нибудь пять минут назад он накричал на капитана за то, что «Сандхья» не пополнила в Коломбо запасы продовольствия, хотя знал прекрасно, что их хватит с лихвой еще минимум на три недели плаванья.

– Так вот, – продолжал господин Чандар, время от времени поглядывая на сидевшего в кресле Яна, – тот астролог, к которому ходила Тина, сказал, что ваш союз с Сандхьей закончится для нее трагически. Тина сообщила мне об этом по большому секрету спустя неделю после того, как я привез вас в свое поместье.

– Тина? – изумился Ян. – Но ведь Сандхья говорила мне, что Тина не верит ни в богов, ни в предсказания астрологов. Да и ей неизвестна дата моего рождения, уж не говоря о часе. Мне самому ничего об этом неизвестно. Я вообще не верю Тине.

– У вас есть на то причины?

Господин Чандар остановился и пристально посмотрел сверху вниз на Яна.

– Да. Хотя, возможно, я ошибаюсь.

– Говорите все, как есть. Ничего не утаивая.

В голосе господина Чандара зазвучал металл. Ян понял – откровенного рассказа не избежать.

Он постарался изложить события того вечера в деталях, хотя с тех пор минуло почти полгода. Господин Чандар выслушал его с большим вниманием.

– Очень жаль, что вы утаили от меня этот эпизод. Мне кажется, кое на что он проливает свет. Тина решила мне отомстить. Последнее время она стала безумно ревнива и… Впрочем, это было бы слишком просто. Насколько я знаю Тину, она отнюдь не примитивна. – Чандар направил на Яна долгий испытующий взгляд. – Скажите откровенно: вы были любовником Сандхьи?

– Да, – не задумываясь ответил Ян. – Но не в общепринятом смысле… – Он замолчал, опустив голову, но потом поднял ее и посмотрел господину Чандару в глаза. – Я люблю Сандхью. Мы поклялись стать мужем и женой. Мы собирались сказать вам об этом в самое ближайшее время. Но… мы думали, у нас впереди вечность и не спешили сделать то, к чему нас настойчиво призывала природа. Нам было слишком хорошо так, как было.

– Кто-нибудь еще знал о вашей клятве, или вы все хранили в тайне?

– Это невозможно было сохранить в тайне. Мы старались проводить вместе каждую свободную минуту. Мы не могли жить друг без друга. Если с Сандхьей что-то случилось…

Он не докончил фразы, но господин Чандар все прекрасно понял.

– Вы не имеете права принимать опрометчивые решения, – сказал он, кладя руку Яну на плечо. – Вы каждую минуту должны помнить о том, что моя дочь жива и что она уже не сможет без вас. Поклянитесь мне в этом.

– Клянусь, – хриплым голосом сказал Ян. – Но если…

– Никаких если. Боги не допустят ее смерти. Лола искупила вину ценой собственной жизни. Хотя на самом деле умереть должен был я.

Ян с интересом посмотрел на него.

– Это очень печальная история, и я уже было уверовал в то, что мне не придется ворошить давно остывший пепел, однако я оказался неправ, – начал Чандар. – Наше существование в этом мире есть не что иное как непрерывная линия, которая в свою очередь состоит из многочисленных отрезков, незаметно переходящих один в другой. Нельзя отсечь и отбросить в сторону один из них, не повредив при этом всей линии. Человеческая память устроена так, что не просто хранит в ячейках мозга события давно минувших лет, а посылает импульсы в настоящее время. Память умирает вместе с телесной оболочкой, и это очень мудро. В противном случае жизнь любого человека превратится в сплошную череду страданий, которые начинались бы с его рождения. Я расскажу вам историю, предшествующую появлению Сандхьи в этом мире. Очевидно, мне следовало сделать это раньше.

Он опустился в кресло напротив.

– Отец определил меня в колледж в Лондоне, где я должен был изучать языки и международное право. Его фирма к тому времени расширила деловые контакты, надеясь выйти на мировой рынок. Вам, очевидно, известно, что каучук, несмотря на настоящий бум в производстве полимеров, все еще незаменим во многих отраслях промышленности. Отец в свое время не получил достаточного образования, хотя и принадлежал к касте, занимающей высокое положение. Я был его единственным сыном, и он мечтал, чтоб я не просто унаследовал его богатства, но и приумножил их на благо нашей страны.

В колледже я познакомился с англичанкой, которая выросла в Индии. Она считала Индию своей родиной и любила ее, хотя ее дед был полковником и, преданный британской короне, огнем и мечом подавлял восстания в Кашмире и Пенджабе. Тина тоже изучала право и мечтала стать адвокатом. Мы полюбили друг друга и скоро стали мужем и женой, разумеется, с согласия наших родителей. Мой отец хотел, чтобы мы не тянули с рождением наследника, но у Тины были иные планы – она хотела сперва закончить колледж. Я вернулся домой на год раньше, Тине же еще предстояло сдавать экзамены на степень бакалавра. Мой отец негодовал по поводу того, что муж оставил жену в большом чужом городе, а жена отпустила мужа от себя, таким образом превратив его, как выражался отец, в объект вожделения для других женщин. Мы с Тиной прожили несколько лет в Европе и на подобные вещи смотрели иначе. К тому же время от времени я бывал в Лондоне по делам фирмы. Наша любовь с Тиной была ровной и, как мне кажется сейчас, шла больше от рассудка, чем от сердца. Нас связывали общие интересы, взгляды на жизнь, да и в постели нам было неплохо. До меня Тина имела любовника, в чем призналась еще до свадьбы. Меня это не шокировало – в ту пору я во всем стремился подражать европейцам, но, похоже, мне это неплохо удавалось.

Лола была девадаси, то есть рабыня бога. Ее богом был Шива, бог созидатель и разрушитель, соединяющий в себе мужское и женское начала. Шива – воплощение космической энергии. Шива – творящий гармонию мира с помощью своего танца. Лола была обвенчана с Шивой, и ей предстояло до конца дней своих служить при храме, исполняя знаменитый на весь мир индийский танец бхарата-натьям.

Я увидел Лолу накануне своего отъезда в Лондон – отец отпустил меня на рождественские каникулы к жене. Я укрылся от внезапного ливня в храме. Мне и раньше случалось видеть храмовых танцовщиц, среди них попадались иногда по-настоящему красивые девушки, но я старался не обращать на них внимания. Моя старая няня-тамилка говорила, что все храмовые танцовщицы женщины легкого поведения.

В том храме было много цветов, источавших терпкий тяжелый аромат, и у меня поплыло перед глазами. Мне казалось, будто у этой девадаси не две, а четыре, шесть рук и несколько голов. Меня охватил мистический ужас, и я собрался улизнуть, как вдруг Лола, изогнувшись назад, обхватила руками мою шею.

– Шива хочет, чтобы ты творил со мной любовь, – сказал она. – Он вселился в тебя. Ты должен исполнить желание Шивы. Шива велик и всемогущ. Мы все должны быть послушны желаниям Шивы.

Я не помню, как очутился на циновке среди огромных букетов цветов под алтарем Шивы-Натараджи. Он смотрел на меня своими полуприкрытыми в экстазе танца глазами. Лола умащивала мое тело ароматическими маслами, нежно скользя по нему своими шелковистыми ладонями. Я был совершенно нагой и чувствовал себя только что родившимся младенцем в руках любящей матери. Ощущение это потрясло меня до глубины души. Лола прекрасно владела каждой мышцей своего волшебного тела, и я быстро оказался на верху блаженства.

В Лондон я, разумеется, не поехал – несколько дней и ночей подряд мы творили с Лолой любовь под всевидящим и благословляющим оком Шивы. Тина обрывала телефон в нашем доме и в офисе отца. Он обратился в полицию, меня нашли и силой доставили домой. Отец топал ногами, бил меня по щекам. Но я остался глух к его приказу, а потом уже мольбе уехать к жене в Лондон. В гневе он сказал, что лишит меня наследства. Меня это не трогало. Я направился к двери, чтоб идти к Лоле в храм. Но тут ноги подо мной подкосились, я рухнул на пол и крепко заснул.

Проснулся я в своей спальне и увидел перед собой заплаканное лицо Тины.

– Я тебя простила, – сказала она, едва я успел открыть глаза. – Это я во всем виновата. Твой отец правильно говорит: жена обязана всегда быть рядом с мужем. Зачем мне степень бакалавра, если ты разлюбишь меня?..

Я поднялся и стал молча одеваться, чтоб идти к Лоле.

– Куда? – спросила Тина, когда я был уже на пороге.

– Я люблю ее, – ответил я. – Прости. Я ничего не могу с собой поделать.

Тина заплакала. Но мне не было ее жалко. Я не любил ее. Я думал только о Лоле, ее ласках и поцелуях.

Мы предавались любовным утехам всю ночь и весь следующий день. За все это время мы обменялись всего несколькими словами. Лола пела и танцевала. Она обладала удивительным чувством ритма. Думаю, это был ритм танца бога Шивы. Ведь вам наверняка известно, что, согласно нашим преданиям, Шива создавал мир путем вовлечения в ритм своего танца всей движущейся материи. Это был ритм любви и созидания. А Шива смотрел на нас из-под своих полуопущенных век и загадочно улыбался.

Дома отец опять набросился на меня с кулаками, но Тина загородила меня.

– Прошу вас, господин Чандар, оставьте его. Он не виноват. Он жертва. И вынужден поступать так, как ему велят. Но я его никогда не брошу.

Отец пробормотал какое-то ругательство в мой адрес и вышел из комнаты. Тина усадила меня на диван, села у моих ног на пол и положила мне на колени голову. Я машинально коснулся ее волос – и тут же отдернул руку.

– Прости, – сказал я, – я не имею права…

– Глупый, – прошептала Тина. – Ты стал мне в тысячу раз дороже. Я и не подозревала, что так сильно тебя люблю. Это потому, что моя голова была забита всякими ненужными вещами. Настоящая женщина должна думать только о любимом мужчине, чтобы ему было хорошо. Европейцы дураки, что позволяют своим женам и возлюбленным заниматься делами. Я обучусь всем тонкостям любовной игры. Я стану твоей наложницей, рабыней – кем хочешь. Тебе будет очень хорошо со мной.

Я задремал под ее громкий шепот. Я чувствовал сквозь сон, как Тина раздевает меня, целует, ласкает мое тело. Меня не возбуждали ее ласки, но не были и противны – все-таки Тина была моей женой и я привык к ней почти за два года нашей совместной жизни. После Лолы ее ласки показались мне неумелыми, но, по-моему, не существует мужчины, способного не откликнуться на ласки молодой красивой женщины. Тина осталась мной довольна, я же, исполнив супружеский долг, не испытал ничего, кроме морального облегчения.

Наутро я снова собрался к Лоле. Тина не устраивала сцен, не просила остаться, за что я был ей благодарен. У нее было покорное лицо и жалкая улыбка рабыни. Я испытал укор совести. Но стоило мне очутиться на улице, как моя совесть смолкла. В конце концов, вспоминал я, у отца была наложница, даже не одна, и мать не возражала. Кажется, женщины неплохо друг к другу относились, хотя мать, конечно, занимала в доме главенствующее положение и могла их наказывать и даже бить. А у маминого брата, дяди Раджива, было целых три наложницы и они все его очень любили. Тетя не могла иметь детей, но она души не чаяла в сыне, рожденном от одной из наложниц дяди Раджива. В старости он доживал свой век с тетей, потому что она была его законной женой.

Но я не хотел доживать век с Тиной только потому, что она была моей законной женой. Я хотел всегда быть с Лолой. И в старости тоже. Я вдруг понял, что не могу без Лолы жить.

Меня знали в храме и относились с почтением – я пожертвовал Шиве довольно крупную сумму. Лола появилась минут через пять после того, как я пришел. Ее подружки успели увенчать меня гирляндами из цветов, усадив на место для почетных гостей.

Лола куда-то повела меня. Мы очутились в небольшой комнате с низкой лежанкой, застланной пестрым шелковым покрывалом. Тут она жила.

Вдруг она размотала свое огненно-красное сари и предстала передо мной во всем блеске своей юной красоты. У меня захватило дух. Я потянулся к ней, но Лола сделал шаг назад и сказала с улыбкой:

– Сегодня я не позволю тебе творить со мной любовь. Ты отдал свое золотое семя другой девушке. Сегодня ты будешь смотреть на меня и просить Шиву о том, чтобы в тебе поскорее созрело новое семя. Шива хочет, чтобы я родила. Но этого ребенка нельзя зачать из обычного семени. Я подготавливала тебя к торжественному моменту оплодотворения, и твое семя уже созрело, но его у меня украли. Шива гневается. Мне придется три дня и три ночи танцевать без отдыха. Ты будешь смотреть на меня. И тогда Шива нас простит.

Я чуть было не лишился рассудка от этой безумной оргии танца. Казалось, что тело Лолы больше не принадлежит мне. Она меняла одежду: шкура тигра, пояс в виде змей… В храме одна за другой гасли свечи. Лола, воздев к небу руки, издавала громкие крики, на ее обнаженное извивающееся в непрерывном танце тело сыпался дождь из цветов.

– Шива нас простил, – сказала она наконец, обдав меня жаром своего тела, и упала мне на руки. Я очнулся на лежанке в комнатке Лолы. Мы творили любовь как одержимые. Над нами звучала тихая умиротворяющая музыка, пахло благовониями, Шива, как всегда, взирал на нас с алтаря.

Лола сама велела мне вернуться домой.

– Я не позволю прикоснуться к себе до тех пор, пока не буду уверена в том, что зачала ребенка, – говорила она. – Я сообщу тебе как только узнаю это. Ступай к своей жене. Ей все равно не суждено родить этого ребенка.

Я продолжал жить – заниматься делами, есть, пить и заниматься сексом с Тиной. Увы, я не смог устоять. Тина домогалась моих ласк с настойчивостью и упорством. Она шла на любые ухищрения, только бы возбудить во мне желание. Она сказала, что превратилась в настоящую проститутку, но не жалеет об этом.

Я постоянно думал о Лоле. Я готов был бежать к ней по первому ее зову. Я не пытался анализировать свои чувства к ней – она была для меня не обычной смертной, а богиней. Богиням поклоняются, служат, им посвящают жизнь. Я всегда чтил богов, но ощущал незримую преграду между мной и ними. Лола была богиней, разрушившей эту преграду. Она увлекла меня в свой мир. Я остался смертным, но прикоснулся к бессмертию.

Тина украшала наш дом, занималась хозяйством, следила за своей внешностью, была приветлива и ласкова со мной, старалась предупредить любое желание. Бедняжка не понимала, что все это напрасно, – она потеряла меня навсегда. После любви богини любовь простой смертной все равно что стакан водопроводной воды после глотка амриты.[66] Отец больше не заводил со мной разговоров о Лоле. Я часто ловил на себе его сердитый взгляд. Я любил отца, но это меня не огорчало. Земные чувства, видимо, стали чужды мне.

Посланница от Лолы появилась в моем кабинете неожиданно. Я и по сей день не знаю, каким образом она проникла – офис отца строго охранялся.

Это была нищенка из тех, что сидят возле храмов. Она сунула мне в руку записку, обдав запахом плесени и сандала. Я дал ей несколько монет. Она исчезла. Я нетерпеливо развернул сложенный вчетверо листок.

Лола ждала меня. Она сообщала, что мы зачали ребенка.

Я бросился к выходу, едва не сбив с ног отца, стоявшего на пороге. Я не слышал, что он кричал мне вслед…

– Ты будешь отныне жить со мной, – сказала Лола. – Шива хочет, чтобы ты охранял нашего ребенка. Злые духи замыслили его убить. Они боятся детей, рожденных из золотого семени. Если такие дети будут рождаться часто, злым духам придет конец.

В комнате Лолы я увидел узел с вещами. Лежанка, на которой мы зачали ребенка была голой, а небольшая бронзовая статуэтка Шивы в ее изголовье исчезла. Я понял, что Лола покидает храм.

Я снял квартиру, которую приглядела Лола. Это были две уютные комнаты в небольшом двухэтажном доме, окруженном гранатовыми деревьями. Хозяева приходились Лоле дальними родственниками.

Я позвонил домой и сказал, что не вернусь. Тина восприняла это сообщение спокойно. Я попросил ее поговорить с отцом – я все еще побаивался его гнева – и она пообещала все уладить.

– Звони, – попросила она на прощание. – Я буду рада слышать твой голос.

Я положил трубку и вновь почувствовал укор совести. Но Лола обняла меня, и я забыл про все на свете.

Лола сказала мне, когда мы отдыхали от любовных ласк:

– Она хитрая и коварная. Не верь ни одному ее слову.

– Но ведь ты ее совсем не знаешь, – впервые осмелился я перечить моей богине. – Она любит меня и все еще надеется, что я к ней вернусь.

– Она тебя ненавидит, – возразила Лола. – Злые духи велели ей украсть золотое семя. Но оно не прорастет в ее чреве. А если прорастет – я вырву его собственными руками.

– Ты? – удивился я. – Неужели ты способна на это? Я не могу в это поверить. К тому же Тина…

Мне не нужно было произносить это имя. Лола вскочила как ужаленная, воздела руки к потолку и закричала на незнакомом мне языке. Ее волосы растрепались, рот перекосился, в его уголках появилась пена…

– Успокойся. – Я протянул к ней руки. – Я люблю только тебя.

Она опустилась на колени. Плечи ее поникли. По щекам текли слезы.

Я как мог, утешал ее.

В ту ночь я чувствовал себя богом.

Отец сохранил за мной право пользоваться счетом в банке, и мы с Лолой жили безбедно. Я усмотрел в этом заслугу Тины и поблагодарил в телефонном разговоре.

Она отмолчалась и лишь спросила:

– Ты счастлив?

– Да, – не колеблясь, ответил я.

– Я рада за тебя, – сказал Тина и, помолчав, добавила: – Твой отец хочет, чтобы я проведала родителей, но я не поеду – вдруг я тебе понадоблюсь.

Я промолчал, и Тина продолжала:

– Я собираюсь устроиться на работу. Временно, разумеется. Ты не возражаешь?

– Нет. Уверен, из тебя получится хороший адвокат.

– Я буду работать в аптеке, – сказал Тина. – Если ты помнишь, я рассказывала тебе, что мой дядя фармацевт и в детстве я часто помогала ему. Мне нравится эта работа. Она успокаивает. А мне сейчас…

Тина попрощалась и быстро положила трубку.

Отец приехал ко мне, когда Лолы не было дома. Он приехал на такси и был одет в старый костюм. Я удивился – никто не знал моего нового адреса.

Отец похудел и пожелтел. Мне стало жаль его. Но не настолько, чтоб раскаяться в содеянном. А потому я держался вызывающе.

Я предложил отцу чай и сладости – он отказался и лишь попросил стакан холодной минеральной воды. Он выпил его и сообщил, что Тина ждет ребенка.

Господин Чандар прервал свой рассказ, встал с кресла и подошел к иллюминатору.

– Будет шторм, – сказал он. – Команда той яхты, на которой увезли Сандхью, состоит из всякого сброда. К тому же в этой части океана легко скрыться: здесь столько мелких островов.

– Нужно обратиться в полицию, – подал голос Ян. – У них есть вертолеты. Мы можем их упустить.

– Мы не станем обращаться в полицию, – решительно заявил господин Чандар, не оборачиваясь. – Мы их не упустим. Я знаю, куда держит путь эта яхта. Полиция наделает шуму, и может случиться непоправимое… Сандхья, девочка моя, только бы с тобой все было в порядке!

Он вернулся в кресло и после недолгой паузы продолжил:

– Я поверил отцу. Я только спросил, почему она не сказала мне об этом по телефону.

– Тина не хочет давить на тебя, – ответил он. – Твоя жена, как ты, надеюсь, успел понять, порядочная и благородная женщина. Она не знает, что я поехал сюда. Она бы мне не позволила.

Я вдруг понял. Я понял, что сообщение отца вызвало у меня недовольство и раздражение, хотя, как любой нормальный мужчина, я должен был радоваться тому, что у меня будет ребенок.

– Она нарочно соблазнила меня, – услышал я собственный голос. – Все было вопреки моему желанию.

– Эти слова недостойны настоящего мужчины. – Отец с трудом сдерживал гнев. – Тина твоя законная жена, и ты обязан делить с ней ложе. Я подозревал, что ты стал болванчиком в чьих-то руках, но я не мог себе представить, что дело зашло столь далеко. Ты катишься в пропасть. Подумай хотя бы о своем будущем ребенке. Я уже слишком стар, чтобы стать ему отцом, а Тина англичанка, и ей вряд ли удастся воспитать ребенка согласно законам и обычаям нашей страны. – Отец встал и направился к двери. – Эта женщина колдунья. Она отняла тебя у семьи. Она…

Отец уже ступил на лестницу, как вдруг лицо его побагровело, и он, пошатнувшись, упал. Я выскочил вслед за ним и увидел Лолу, стоящую в холле внизу.

– В нем закипела ненависть, – сказала Лола, когда я вернулся из больницы, куда отвез отца. – Но он не виноват – это она подогревает в нем злые чувства. Она – источник зла, а твой отец лишь его проводник.

Отец пролежал в больнице целый месяц. Тина часто навещала его. Я звонил ей и справлялся о его здоровье. Она успокаивала меня.

– Ты на самом деле ждешь ребенка или же отец придумал это, чтобы вернуть меня в семью? – однажды спросил я у Тины.

– Врач подтвердил, что это так. – Я услышал ее вздох. – Но я еще не знаю, буду его рожать или нет. Если ты не хочешь, чтобы у нас был ребенок, я могу от него избавиться.

Лола попросила пересказать ей наш разговор.

– Она врет! – воскликнула Лола. – Она не будет избавляться от этого ребенка. Она родит его, и он погубит нашего младенца. Но Шива этого не допустит. Только кому-то придется принести в жертву собственную жизнь.

Лола стала часто отлучаться из дома. В ее отсутствие я слонялся без дела по квартире. Я не скучал по работе и не думал о том, что веду паразитический образ жизни, проедая деньги отца. Я думал все время о Лоле и очень по ней скучал.

Однажды я позвонил Тине, и она сообщила мне, что избавилась от ребенка.

– У меня больше никогда не будет детей, – сказала она. – Но я буду любить твоих и стану им настоящей матерью.

Лола встревожилась еще больше, чем в тот раз.

– Она хочет усыпить твою бдительность. Она задумала ужасное. Но меня ей не провести. Предупреди своего отца, чтобы он был очень осторожен с этой женщиной.

Разумеется, я не передал отцу слов Лолы. Я знал, что он не прислушается к ним.

Он навестил меня еще раз, и снова в отсутствие Лолы. У него был ужасный вид.

– Я написал в своем завещании, что оставляю тебе все движимое и недвижимое имущество, но при условии, что ты вернешься к Тине, – сказал он. Если же ты вздумаешь связать свою судьбу с этой женщиной, все достанется твоим будущим сыновьям – по достижении ими совершеннолетия, дочерям – со вступлением их в законный брак. До этого всем будет распоряжаться Тина. Если же с ней что-либо случится… Если с ней что-либо случится, – повторил он с угрозой в голосе, – тебе не видать ни одной рупии моих денег. Это я оговорил в моем завещании особо. Как и то, что если Тина…

Открылась дверь. В гостиную вошла Лола. Не знаю, слышала ли она наш разговор.

Отец почувствовал себя плохо. Это был сердечный приступ. Мы уложили его на диван. Я дал ему лекарство, которое он носил с собой. Лола принесла воды.

Ему как будто стало легче. Я укрыл его одеялом и вышел. Лола была на кухне.

– Он умрет, – сказала она. – Он должен умереть. Шива гневается на него. Шива хочет его смерти.

Она не мигая смотрела мне в глаза. На ее губах играла странная улыбка Шивы-Натараджи.

Я бросился в гостиную. Отец лежал не шевелясь. Глаза его были закрыты. На лице навсегда застыла маска отрешенного спокойствия.

Согласно завещанию, тело отца кремировали, пепел развеяли над Бенгальским заливом. Тина присутствовала при этом ритуале. Она еле держалась на ногах и дважды падала в обморок.

Я вернулся в дом отца, потому что Лола исчезла тотчас после его смерти и не подавала о себе никаких вестей. После похорон Тина заболела. Доктор определил пневмонию.

Смерть отца потрясла меня. Я был уверен, что в ней виновата Лола, но, странное дело, я не держал на нее зла. Напротив, я очень скучал по ней и мечтал, чтобы она вернулась ко мне.

Я побывал в храме Шивы, где когда-то встретил Лолу, но ее подруги ничего не знали о ней. Я расспрашивал нищих, торговцев цветами и благовониями, родственников, у которых мы снимали квартиру. Лола исчезла без следа.

Оправившись от болезни, Тина заявила, что хочет уехать в Дели к родителям. Я отвез ее в аэропорт.

Потянулись дни, похожие друг на друга как песчинки на дне океана. Главой фирмы отца стал господин Канпур – его школьный друг, долгие годы работавший под его началом. Я практически отошел от дел.

Однажды господин Канпур позвонил мне и сказал, что намечается выгодная сделка и он хотел бы обсудить со мной кое-какие детали… Постепенно я втянулся в работу, но прежнего интереса к ней не испытывал. Тем не менее фирма за короткое время заключила больше дюжины выгодных контрактов, приобрела по очень низкой цене десятки акров каучуковых и кофейных плантаций, недвижимость в Калькутте и Мадрасе и так далее. Мне везло в бизнесе, но совсем не везло в любви.

Я знал, Лола вот-вот должна родить, и мое беспокойство за нее и будущего ребенка росло день ото дня.

Однажды я увидел на улице ту нищенку, что приносила мне записку от Лолы, и незаметно пошел за ней. Я был очень осторожен, и она ничего не заподозрила. Я знал твердо: она идет к Лоле. И не ошибся.

Вслед за нищенкой я вошел в какой-то дом.

Это было убогое жилище, но алтарь бога Шивы утопал в роскошных живых цветах. Лола лежала на циновке под рваным одеялом. Она тяжело дышала.

Я опустился на корточки и взял ее лицо в свои ладони. Меня поразила его худоба, землистый цвет лица. Из-под полуприкрытых век едва виднелись тусклые, точно подернутые пленкой глаза. Она вздрогнула, узнав меня.

– Я сейчас позову доктора, – сказал я.

– Нет. Не делай этого, – испугалась она. – Он заберет нашего ребенка.

– Не бойся, я позову знакомого доктора, – настаивал я. – Все будет в порядке. Мы больше не расстанемся.

– Поздно. – Она заплакала. – Демоны уже разлучили нас. Они пролезли в узенькую щелку между нами и превратили ее в пропасть. Шива не захотел защитить меня – он ревновал меня к тебе. Потому что я любила тебя больше, чем его. Я не сразу поняла это. Сегодня Шива откроет свой третий глаз, и от меня останется горстка праха. Не сопротивляйся Шиве, иначе он и тебя превратит в прах.

У Лолы начался бред… Я послал за доктором. Он явился быстро, но, увы, уже было поздно. Он сказал лишь, что может спасти ребенка ценой жизни матери…

Сандхья родилась, когда на востоке стал брезжить рассвет. В ту же минуту не стало Лолы.

– Вот и все, – сказал господин Чандар обыденным голосом. – Через несколько дней вернулась из Дели Тина и взяла на себя заботы о Сандхье. Я постепенно приходил в себя – душевные раны редко бывают смертельными для мужчин. Тем более, рядом со мной была дочь Лолы и женщина, готовая разделить и облегчить мои страдания. Но потом все в одночасье рухнуло.

Ян резко встал, шагнул к господину Чандару и, крепко сжав его локоть, спросил:

– Вы не помните, что за видения были у Лолы перед смертью? Вспомните, пожалуйста! Это очень важно.

– С тех пор прошло столько лет… – с сомнением покачал головой господин Чандар. – Но я постараюсь вспомнить. Она видела красивого мальчика, который скакал на лошади по берегу океана. Его черные кудри развевались на ветру. Мальчик целился из лука в… – господин Чандар вскочил с кресла. – Он хотел убить Сандхью. Она тогда сказала, что мальчик целился из лука в сумеречный воздух. Ведь я еще не знал, что назову свою дочь Сандхья. Потом она сказала, что придет Кама и… заслонит собой, убережет. Что Кама должен успеть. Она видела, как старца растерзали демоны, потому что он хотел… поселить в одной пещере льва и антилопу. Еще она говорила… да, она говорила, лев знает дивес акуру.[67] – Господин Чандар забегал по каюте. – Но ведь Мальдивский архипелаг насчитывает несколько сот островов, и почти все они окаймлены кольцами барьерных рифов. Только местным лоцманам известны судоходные проливы, но они все настоящие разбойники. Как же я не догадался, что Тина…

– Распорядитесь, чтоб капитан Шоркар вооружил команду. Медлить дальше нельзя, – решительно заговорил Ян. – Господин Чандар, почему вы скрыли от меня, что у вас есть сын?..