"Мятежный рыцарь" - читать интересную книгу автора (Баркли Сюзанна)

Глава шестая

– Как вы можете не сдержать слова? Вы же дворянин! – Элис торопливо шла по коридору за Говейном.

– Я вынужден, – не останавливаясь, ответил он.

– Вы бесчестный…

Говейн резко остановился и обернулся, и Элис, чтобы не столкнуться с ним, ударилась спиной о стену.

– Вы считаете меня разбойником, – зло сказал он. – Что же удивительного в том, что я нарушил данное слово?

– Я… поверила вам.

– Вот и не следовало этого делать!

– Я спасла жизнь Аисту…

– Сестра, неужели вы полагаете, что человек, отправивший в сражение ребенка, станет беспокоиться о том, останется он жив или нет?

– Я видела, как вы смотрели на него! – упрямо настаивала Элис.

– Вы, оказывается, умеете не только лечить, но и читать чужие мысли?

Она печально улыбнулась.

– Немного умею. Но… что же будет со мной?

– Мое решение окончательно. Так ведь поступают деспоты – правда, друзья? – Говейн оглянулся на любопытных, собравшихся позади.

Раздался одобрительный хохот.

– Эта монашка уж больно нахальна, – пробурчал Ральф Денис, стоявший недалеко от Элис. Он был худ и жилист, эдакий задира-хвастун. Ральф всегда любил верховодить. Говейну, к сожалению, так и не удалось его обуздать.

– Сестра Элис ослушалась моих приказаний, но она по-прежнему наша гостья и находится под моей защитой. Всем понятно? – Говейн окинул мужчин грозным взглядом.

– Вы здесь главный, чего уж там, – проворчал Ральф.

– Не по своей воле, а по вашей! – многозначительно заметил Говейн.

– Пойдемте ужинать, – позвал Дарси. – Не выношу ссор на пустой желудок.

– Ты ничего не можешь делать на пустой желудок, – уточнил Говейн. Все расхохотались, и напряжение спало. Говейн посмотрел на Элис и негромко сказал: – Предлагаю на будущее: если у вас когда-нибудь возникнет желание повздорить со мной, не делайте этого на людях! Вы можете считать меня падалью, но они смотрят на меня по-иному. Боюсь, как бы из-за своего острого язычка вы не угодили в беду.

Элис кивнула:

– Я… постараюсь.

Довольный, что приструнил монахиню, Говейн повернулся к окружающим со словами:

– Присутствие сестры напомнило мне о хороших манерах, которые я растерял, став мятежником. – Он протянул Элис руку и отвесил изысканный поклон придворного. – Позвольте сопровождать вас на ужин.

Элис вздрогнула, но собралась с духом и нерешительно приняла его руку.

У Говейна перехватило дух. Легкое прикосновение пробудило в нем, казалось, угасшие желания. А ведь он дал зарок не прикасаться к женщинам! Будь он трижды проклят – ведь она к тому же монашенка!

Насупившись, Говейн повел Элис по коридору, а она лишь произнесла с вымученной улыбкой:

– Я так голодна, что готова съесть лошадь.

Говейн был в полной растерянности. Он с таким упорством настаивал на том, чтобы монашка задержалась здесь! А теперь единственное, чего он хочет, так это отделаться от нее. И вообще – зачем он предложил вести ее к ужину? Голова шла кругом. Наконец они добрались до большой сводчатой пещеры.

– Ой! – Элис замерла на пороге.

– Впечатляет, не так ли?

Пещера была огромной, а потолок настолько высок, что свет факелов, установленных вдоль стен, не доходил до него.

– Откуда этот ужасный запах? – прошептала Элис. Голос у нее охрип, в носу щекотало, глаза слезились.

– Запах? Наверное, опять дымоход засорился. Это ведь просто отверстие в скале, через которое выходит дым. Иногда там птицы свивают гнездо.

– А люди здесь когда-нибудь моются? Говейн поморщился.

– Они не привыкли принимать ванну.

– Убедите их мыться, по крайней мере, раз в неделю, и менять белье.

– Боюсь, что это трудно осуществить, – пробормотал он. – У большинства есть лишь то, что на них надето.

– Не может быть… – поразилась Элис.

– А вот и сестра Элис! – раздался женский голос. Люди повскакали со скамеек и с радостными криками кинулись к ней.

Элис отшатнулась и уперлась спиной в грудь своего провожатого.

– Они хотят поблагодарить вас.

– Пожалуйста… не позволяйте им касаться меня.

– Ах, да! Я и забыл, что мы можем вас испачкать, – натянуто произнес рыцарь и крикнул: – Остановитесь, а то вы раздавите сестру!

Вперед вышел Бертрам.

– От имени всех я хочу поблагодарить вас за спасение Аиста, Сима и Маргина, – степенно сказал он. – Вчерашний набег оказался успешным, и мы можем угостить вас кое-чем вкусненьким, как вы того заслуживаете.

– Не вздумайте отказаться, – прошипел ей в ухо Говейн. – Они старались ради вас.

– Мне такое и в голову не могло прийти! – Элис отодвинулась от него. – Всем большое спасибо, – вежливо поблагодарила она. – Я сделала для раненых то, что смогла, и не заслужила подобной чести.

Снова раздались радостные возгласы, и все расселись по своим местам. Бертрам проводил Элис к высокому столу, стоявшему под углом к остальным.

Говейн шел следом и отмечал про себя ее умение держаться: ни словом, ни жестом монашка не показала, насколько ей претит запах немытых человеческих тел. Говейн давно притерпелся к этой вони и почти не замечал ее, занятый массой неотложных дел.

Но после ужина он обязательно поговорит об этом с Бертрамом! А пока что он наблюдал за Элис.

С гордой осанкой, словно королева, она шла между столами, плавно покачивая бедрами. Она не может быть дочерью простолюдина, все в ней выдает высокородную даму. И это-то было ему особенно ненавистно. Казалось, именно поэтому огонь желания должен был погаснуть, но ничего подобного не произошло. Говейн отметил, что своим спокойным достоинством монашка похожа на его мать, и от этого сладко защемило сердце.

Бертрам подвел почетную гостью к ее месту, поклонился и поспешил на кухню дать указания поварам, оставив Элис на попечение Говейна.

– Вы хорошо сказали, леди Элис, – тихо проговорил он, помогая ей сесть на грубо сколоченную скамью.

– Благодарю. Я уже сообщала вам, что не всегда была монахиней.

– Но то, что вы знатная дама, не говорили.

– Вы произнесли это так, словно быть знатной дамой позорно.

– Для меня и для тех, кто здесь находится, – да!

– Это из-за Ранульфа? Но не вся знать похожа на него.

– Так же как не все мятежники – злодеи.

– Но свои обещания они не выполняют.

Говейн раздраженно вздохнул:

– Я отпустил бы вас, но вы слишком многое успели здесь увидеть.

– Я никому не расскажу, – заверила Элис.

– Доверять вам полностью невозможно. Слишком много неясного. Например, почему вы в перчатках? Может, прячете там план расположения нашего горного лагеря?

Она вскинула голову.

– Я никогда себе этого не позволю! Да и потом – я не знаю, где мы находимся, ведь во время пути сюда я ухаживала за Аистом. Мальчик едва не умер, поскольку по вашему приказу мы что было мочи неслись по ухабам…

– Нам надо было спешить.

– Я знаю, что вы не бессердечный! Я видела сострадание в ваших глазах, когда вы смотрели на раненых. Простите, мне не следовало набрасываться на вас с упреками…

Говейн был поражен. Чтобы женщина извинялась? Судя по всему, это разумная и здравомыслящая особа.

– Вы мне не верили, а я к этому не привыкла, поэтому и вышла из себя.

– Я тоже не привык к недоверию, – признался он, с интересом взглянув на нее.

Элис оглядела шумную компанию и печально улыбнулась:

– Они напоминают мне родной дом и наших людей. Мама часто сравнивает их с выводком резвых щенят, которых порой трудно унять, но все равно их любишь.

– Что у вас за семья? Вы к ней очень привязаны?

– Вы их не знаете.

– Боитесь, что я попрошу за вас выкуп?

– Они не богаты, и много вы не получите. Вот врушка, подумал Говейн, да к тому же и неумелая. Ее выдал взгляд выразительных глаз и румянец на щеках. И он решил пока больше не расспрашивать Элис про семью. Он все равно узнает, откуда она родом и почему скрывает свое имя.

– Не все мятежники – безжалостные бандиты. Некоторые – богобоязненные люди, неумышленно нарушившие закон.

– Но если законы не соблюдать, то воцарится беспорядок.

– А что делать, если те, кто обладает властью, сделали законы выгодными прежде всего для себя, а не для тех людей, кого они обязаны защищать?

– Тогда… тогда следует обратиться к сюзерену, даже к королю, если необходимо, – спокойно ответила Элис.

– У короля нет времени для таких, как мы, – горько бросил он.

– А вы пытались к нему обратиться?

– Да. Нас ведь вынудили стать мятежниками.

– Ранульф?

– И другие знатные господа. Я писал к друзьям отца о том, что происходит в Истэме, спрашивал их о Малпасе. – Говейн также молил их сообщить хоть что-нибудь о его матери, о том, была ли она законной женой отца. – Они мне не поверили. – Говейн заметил, как внимательно и по-доброму смотрят на него умные темно-голубые глаза, впитывая каждое его слово. Таких потрясающих глаз он еще не видел ни у кого. Они как глубокие заводи, где можно утонуть. Хорошо, что эта женщина не создана для таких, как он.

– Будете есть суп, сестра Элис? – Перед ней стоял повар, его толстое лицо сияло от гордости.

– Да… конечно.

Он налил ей в миску жидкого супа.

– Мы хотели попотчевать вас хорошим ужином, сестра. Попробуйте этот суп. Надеюсь, он вам понравится.

– Пахнет восхитительно, мастер Перси, – Элис взяла деревянную ложку, зачерпнула дымящегося супа и поднесла ко рту. Не ожидая, когда остынет, она начала есть. – Очень вкусно, – сказала она и опорожнила миску с быстротой, которой позавидовал бы и Дарси.

Улыбающийся Перси налил суп Говейну и удалился. В зале наступило молчание. Было слышно только чавканье сотен голодных ртов.

Говейн ел, не спуская глаз с остальных. Это была первая горячая еда за долгое время, и удовольствие, испытываемое им, почти возместило понесенные ради этого потери.

Сестра Элис, уничтожившая свою порцию со скоростью, не свойственной леди, посмотрела в пустую миску и заметила:

– Что бы сказала мама, увидев, как я набросилась на еду? Но мне кажется, что я не ела целую вечность. – И осведомилась: – А какое следующее блюдо?

– Следующего не будет.

Элис покраснела, так как в животе у нее забурчало.

– Даже хлеба?..

Говейн отрицательно помотал головой. Ему было любопытно наблюдать, как эта девушка справляется с неприятностями: не требует, не негодует и не плачет, а просто принимает все как должное.

– Будут овсяные лепешки.

– Я их никогда не пробовала. Они вкусные?

– Немного жесткие.

– Но… но ведь есть же солонина и другие продукты… их целые повозки, я сама видела!

– Мы должны растянуть продовольствие на очень долгое время, иначе умрем с голоду.

Появились девушки с корзинками овсяных лепешек, и все радостно закричали. Крики переросли в рев, когда Перси объявил, что лепешки с маслом.

Сестре Элис подали первой. Большая плоская лепешка была еще теплой. Элис помазала ее маслом и с улыбкой поблагодарила, но есть не стала.

– Когда они пропитаются маслом, то вполне съедобны, – заметил Говейн, откусив от своей порции.

– Я уверена, что это вкусно, но она застрянет у меня в горле. – Элис встала, подошла к столу Бертрама и, разломив лепешку на четыре части, раздала ее детям. Затем вернулась на свое место.

Говейн медленно произнес:

– Я был не прав в одном: несмотря на благородное происхождение, святое призвание вам подходит.

К столу подошел Том.

– Я поставил охрану, как вы велели, Говейн. Отвести монахиню в ее келью?

– Келью? – Оскорбленная Элис посмотрела на Говейна.

– Мне жаль, но я не могу позволить вам свободно расхаживать по лагерю, – подтвердил он свое решение.

– Тогда мне придется приложить еще больше усилий и убедить вас, что я заслуживаю доверия. – С высоко поднятой головой, улыбаясь, Элис вышла из залы.

– Ой! – Элис выдернула гребень из волос и уставилась на темную прядку, застрявшую в зубцах. Она так долго расчесывала волосы, что у нее онемели пальцы и разболелась голова. Успеха она не добилась – волосы походили на разворошенное гнездо. Ей ни за что с ними не справиться и не заплести заново в косы! Элис с тоской подумала об умелых руках Мейбл, которая обычно причесывала ее дома.

В унынии она прислонилась головой к стене. Хорошо хоть в пещере стало светлее, так как Бетт принесла свечи.

– Мне стыдно за сэра Говейна, – заявила Бетт и протянула Элис второе одеяло, – я так ему и сказала. И это после того, что вы для нас сделали!

– Он благодарен, но никак не может заставить себя доверять мне.

– Конечно, это неудивительно после того, что с ним, беднягой, случилось. – И Бетт шепотом добавила: – Эта проклятая леди Бланш своим предательством едва не загубила ему жизнь! Вот он и не верит теперь знатным дамам.

– Как же она предала его?

– Он сам про это не говорит, но от его приближенных я узнала, что леди Бланш родила младенца, а потом бросила, словно щенка. Если бы Говейн не отыскал Энид, малышка умерла бы. Ее по сию пору мучают страшные сны, и она совсем не улыбается. Это разрывает Говейну сердце.

Раздался тонкий и жалобный плач испуганного ребенка. Элис вскочила, выглянула в коридор.

– Что это?

– Это в комнате маленькой Энид. – Страж указал налево. – Она часто так плачет, почти каждую ночь. Не обращайте внимания…

– Я должна помочь ребенку!

– Но вам нельзя выходить.

– Тогда пойдемте со мной! – Элис кинулась мимо стража по коридору.

Крик повторился, на этот раз еще более пронзительный. Элис подбежала к проему, откинула висевшее одеяло и остановилась. В пещере было темно. В лучах слабого света, проникавшего из коридора, Элис увидела Говейна, стоявшего на коленях около тюфяка.

– Тихо, душечка, тебе просто приснился плохой сон, – шептал он.

– Темно… – всхлипывала Энид. Она вся дрожала.

Элис выдернула из железного кольца на стене факел и внесла его в комнату.

– Кто это, черт возьми?! – Говейн сощурился от света.

– Подержите! – Элис сунула ему в руку факел и подошла к девочке. – Все хорошо, Энид. Вот твой папа. Смотри, он принес свет и сейчас прогонит все плохое.

Энид замигала сонными глазами, в которых еще таился страх.

– Папа? – переспросила она.

– Да. – Элис потянулась к ребенку, но увидела, что не надела перчаток. Внутри все сжалось от предчувствия ужаса. Заставив себя не думать о собственной боли, она погладила малышку по щеке. Казалось, страх, словно живое существо, заметался между ними. Сдавило горло, сердце бешено заколотилось. Сама того, не сознавая, девушка застонала.

– Сестра, что с вами? – Говейн тронул ее за плечо.

– Помогите мне. Не отпускайте меня. Сильные руки обвились вокруг нее, и она оказалась прижатой к широкой мускулистой груди. Теперь Элис слышала ровный стук его сердца, а ее собственное готово было выскочить наружу. Страх стал проходить, в голове прояснилось, сердце постепенно успокоилось.

– Тихо, тихо… Все хорошо… – Дыхание Говейна, словно теплый ветерок, пробежало у нее по виску. Он поддерживал ее за талию, и его длинные пальцы снимали напряжение.

Элис заглянула в зеленые глаза Говейна: этот человек обладал неодолимой силой – силой защитника. Никогда прежде с ней такого не случалось – она находилась так близко от человека, но его чувства не подавляли ее. В душе что-то шевельнулось, как будто раскрылись лепестки цветка под солнцем.

– Элис… – Он крепче прижал ее к себе, и она почувствовала жар его тела. Глаза рыцаря странно блестели, дыхание участилось.

Она таяла от нежности. Говейн наклонил голову и прижался губами к ее рту.

Элис показалось, что ее объяло пламенем. Она вскрикнула, оттолкнула его и… укусила.

Пораженный, Говейн отпрянул. На его нижней губе краснела капелька крови.

– Черт! – воскликнул он.

Сейчас Элис хотела одного – скорее скрыться. Вырвавшись, она вскочила на ноги и, спотыкаясь, выбежала из комнаты.

– Папа, а куда ушел ангел? – спросила Энид.

– Она не ангел, – последовал сердитый ответ. – Это еще одна искусительница, посланная по мою душу, будь она проклята!