"Роковой мужчина" - читать интересную книгу автора (Мейерсберг Пол)

КРАСНОЕ И ЧЕРНОЕ

Войдя в офис, я почувствовал лимонный запах и включил свет. Внезапно раздался тихий всплеск, как будто проснулась рыба в аквариуме. Может, она и ту рыбку убила? Я принялся искать письмо – письмо Алексис. Я обыскал все – ящики моего стола, папки, стопки журналов, даже ящики стола Алексис, где хранились канцелярские принадлежности. Я искал письмо не там, куда мог положить его, а там, где она могла его спрятать. Я снова стал детективом. Утром нужно подвергнуть ее допросу.

«Зачем вы это сделали? Я знаю, что это ваша работа, но не знаю – почему. Что вы хотите от меня?» Я не стану изображать гнев, буду спокоен, но озабочен.

Вскоре я прекратил поиски. Если она подделала письмо, то не оставила бы улику в офисе.

Я уже закрывал ящик со скрепками для бумаги и липкой лентой, когда увидел маленький целлофановый пакет. В нем находилась пара красных шелковых трусов. Ее трусов.

Я перевернул пакет, разорвал целлофан и вытащил трусы, чувствуя ладонями мягкий шелковистый материал. Я растянул резинку, представляя, как она надевает их. Она сидела на краю кровати, одетая в красную блузку. Я не мог сказать, есть ли на ней лифчик или нет. Она наклонилась, чтобы натянуть трусы. Подняв одну ногу, просунула ступню в дырку. Темный треугольник волос поблескивал в мерцающем оранжевом свете – огне свечи или камина. По запаху я понял, что она только что брала ванну или принимала душ. Ее кожа слегка блестела от масла. Она подняла вторую ногу, на мгновение покачнувшись на краю кровати и открывая себя моему взгляду. Между ее ногами я увидел зев того самого зверя. Она поднялась, медленно натягивая алый материал. Волосы на лобке, вероятно, еще не высохли. Я слышал звук, с которым шелк скользил вверх по коже ее узких бедер. Наконец трусы были надеты. Треугольник волос исчез. На мгновение она засунула руку внутрь, что-то поправляя и устраивая удобнее. Красная ткань поднималась и шевелилась. Затем она вытащила руку, и раздался легкий шлепок резинки.

– Стой на месте! – рявкнул мужской голос.

Напрягшись всем телом, чувствуя мурашки, бегущие по коже, я повернулся и увидел коренастого человека в дверях. Это был комендант здания, ночной сторож. У него имелся пистолет, но он держал не его, а полицейскую дубинку.

– Ты что здесь делаешь? – он вошел в кабинет, оглядываясь.

– Мне надо было кончить работу, – я медленно расслабился. – Это мой кабинет. Я – Мэсон Эллиотт.

Комендант не был знаком со мной. Мы никогда не встречались. Поэтому подозрения не оставили его. Я улыбнулся и показал ему свой ключ.

– Вам нужно закрывать дверь, мистер Эллиотт, – проворчал он. Угрожающий тон его голоса не изменился, хотя он понял, что я не вор. Я мог себе представить, как он репетирует дома перед зеркалом, как актер, разучивающий роль.

Он взглянул на пару красных трусов у меня в руках. Затем перевел взгляд на меня. Боже, – подумал я, – видел ли он, как я подношу их к лицу?

– Вы никого не ждете? – он бросил взгляд на полуоткрытую дверь внутреннего кабинета. Должно быть, он подумал, что там я прячу женщину или жду ее.

– Нет-нет, я один.

Комендант ушел, разочарованный тем, что не поймал преступника на месте преступления. В каком-то смысле он спугнул преступника, но не убийцу с окровавленными руками, а сексуального извращенца с женскими трусиками цвета крови.

У себя в кабинете я разложил диван, решив спать здесь. Утром допрошу ее.

Я выключил весь свет, кроме ночника рядом с диваном. Кажется, я стал бояться темноты. У меня не было ни пижамы, ни смены одежды на следующий день. Я подумал о Барбаре. Придется завтра заехать домой и еще раз поговорить с ней, попытаться объяснить. Но как я смогу это сделать? И что мне сказать? Что новая секретарша подделала письмо Алексис и положила его в карман пиджака, чтобы его нашла моя подружка и…

И что? Неважно, зачем она это сделала, но ей удалось вбить клин ревности между мной и Барбарой.

Я постепенно засыпал. Последнее, что я помню – зрелище Урсулы, наклонившись, собирающей свои сигареты, поворачивающейся ко мне, знающей, что я видел ее в зеркале…

– Боже мой! – раздался голос. Я сел на скрипящем ложе, сразу проснувшись. Рядом стояла она.

– Не хотите выпить кофе?

Она не была похожа на прежнюю Урсулу. Белое платье, сочувственная улыбка ненакрашенных губ – настоящий ангел из детской сказки. Я тоже улыбнулся.

– Спасибо, сестричка, – я отхлебнул кофе. Она вернулась за свой стол в приемной и тщательно закрыла дверь. Очевидно, чтобы дать мне возможность одеться или сделать то, что надо сделать наедине. Как будто поставила ширму вокруг кровати своего пациента.

Я снова проиграл. Я встал с кровати, сознавая, что у меня нет свежей одежды. Нужно отправляться к Барбаре. Я услышал звонок телефона и голос Урсулы: «Мне очень жаль, но мистер Эллиотт еще не прибыл». Ожидала ли она объяснения, как я дошел до того, чтобы ночевать в офисе?

В комнате было душно. Я открыл окно, выходящее в переулок. Там стоял мой черный БМВ. Мальчишка из гаража мыл его. Я взглянул на часы. Восемь сорок пять. Новый день, более жаркий, и вероятно, еще более бестолковый, чем предыдущий. Я вышел в приемную.

Урсула подняла голову, оторвавшись от дел. Она подошла к своему столу и вручила мне вешалку, на которой висела пара брюк, и пакет с тремя свежевыстиранными рубашками.

– Я взяла на себя смелость забрать их, – объяснила она. – Я нашла квитанции в вашем столе.

Я вспомнил, что Алексис относила рубашки в чистку пару недель, а может, столетий, назад.

– Я заплатила из текущих расходов, – добавила Урсула.

– Именно то, что мне нужно, – я прокашлялся.

– Когда вы переоденетесь, я уберу постель.

– Не стоит, – застеснялся я.

– Что вы, мне будет очень приятно. – Затем она сообщила: – Только что звонила ваша мать. Она хочет, чтобы вы встретились с ней. По ее словам, неотложное дело.

– Чтобы я встретился с ней?

– Так она выразилась.

Мы оба улыбнулись. Фелисити пользовалась любой возможностью, чтобы выставить меня в смешном свете. Только этого мне не хватало – тошнотворной ссоры с матерью. Но это был не последний удар.

Красные трусики Урсулы лежали рядом с сиреневым компьютером – как свидетельство о вечеринке в офисе. Должно быть, я забыл их там. Или она намеренно достала их, чтобы я видел. Все это выглядело как заговор между Урсулой и Фелисити. Я сделал вид, что не замечаю трусов.

Достав из пакета рубашку, я удалился в кабинет. Мне пришлось пройти мимо нее еще два раза – на пути в туалет в конце коридора и обратно. Мне нужно было облегчиться, побриться и умыться. Я видел, как она улыбается мне.

Когда я покидал офис – владение, которое отныне принадлежало не мне одному, Урсула едва ли не полностью стала здесь хозяйкой – она удобно устроилась за столом. Красные трусики пропали – черт знает куда. Я был уверен, что вижу их не в последний раз. Она была явно довольна. Ее волосы сияли, как черный автомобиль в лучах утреннего света. На улыбающихся губах блестела свежая ярко-красная помада. Она снова изменилась.