"Тайны Палм-Бич" - читать интересную книгу автора (Пулитцер Роксана)

Глава 18

Это было, как пошутила Мег, самое долгое прощание, известное человечеству. Спустя несколько дней после первой ночи, проведенной вместе, она заявила Спенсу, что должна вернуться в Нью-Йорк.

– Зачем? Почему ты должна покинуть меня, когда я только что нашел тебя? – недоумевающе спросил Спенс.

– Потому что я женщина работающая.

К тому времени он знал Мег уже в достаточной степени, чтобы не шутить по этому поводу.

– Ну хорошо. Но пусть это будет через неделю, – взмолился Спенс.

– Мне нужно привезти в журнал снимки, – сказала она через неделю и показала ему факс, полученный от редактора накануне. «Мег, дорогая, это лучшее из того, что ты сделала. Ждем остальные снимки. Это нужно срочно, ждать я не могу».

– Ты никогда не слышала о существовании почты в Соединенных Штатах? Отправь снимки по почте. Черт возьми, да я найму самолет, чтобы их подбросили!

– Я должна отвезти их сама.

Спенс уловил нотку упрямства в ее голосе, и это не только вызвало раздражение, но и заинтриговало его. Ему еще не доводилось иметь дело с женщиной, у которой круг интересов не ограничивается только им одним и которая ведет свою собственную жизнь.

– Ладно, будь по-твоему. В таком случае я найму самолет и отвезу тебя, чтобы ты отдала свои фотографии.

– Ты это серьезно? – в изумлении спросила Мег.

– Абсолютно серьезно. Ты не поедешь без меня.

Он нанял личный реактивный самолет и пилота, потому что сам перестал летать на своем самолете после того, как чудом спасся несколько лет назад. Полет оставил незабываемое впечатление.

Едва самолет оторвался от земли, Спенс увлек Мег в одну из трех персональных спален. И там, паря над облаками, они занимались любовью, пока летели к Нью-Йорку.

– Есть одна закавыка, – сказала Мег, когда они ехали в машине из аэропорта. – В моей квартире находится человек.

Лицо Спенса помрачнело.

– Кто?

– Подруга. У нее срок аренды кончился, и я сказала, что она может пожить у меня, пока я в. отъезде.

Тень сразу же сбежала с его лица. Он взял телефон, набрал номер и сказал кому-то, чтобы приготовили его люкс. Затем открыл окошко впереди и велел водителю ехать в Стэнхоуп.

Консьерж встретил их поклоном:

– Добро пожаловать, мистер Кенделл. Очень хорошо, что вы приехали.

Коридорный доставил их багаж в номер, затем появился официант с вином и свежей клубникой. Едва Спенс их выпроводил, Мег взялась за телефон.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Хочу договориться о встрече.

– Ладно, только побыстрее.

– А в чем дело?

Спенс принялся расстегивать рубашку.

– Дело в том, что я хочу заняться с тобой любовью.

Мег перестала крутить диск и положила трубку на место.

– О, это что-то новенькое. Мы этим не занимались, пожалуй, уже несколько часов.

Однако чуть позже она все-таки договорилась о встрече, и на следующее утро Спенс, сидя на кровати, несущей следы любовной игры, наблюдал за тем, как Мег натянула лифчик и колготки и стала перед зеркалом расчесывать волосы.

Когда Мег вечером вернулась в номер, она увидела повсюду десятки прекрасных роз, а также изумительной красоты женское белье. Здесь были кружевные лифчики и трусики, шелковые чулки и черный пояс с резинками, от одного взгляда на который она почувствовала себя сексуально привлекательной.

На следующее утро Спенс снова наблюдал за тем, как Мег одевалась. На сей раз это длилось дольше, потому что она видела восхищенный взгляд Спенса и давала возможность ему насладиться зрелищем, тем более что нежный шелк белья приятно и возбуждающе ласкал ей кожу.

В это утро Спенс не пытался, как в прошлый раз, задержать ее, чему Мег удивилась.

– Разве ты не собираешься снова завлечь меня в постель? – спросила она, когда оделась и была готова уйти. Мег понимала, что не может остаться, однако она этого хотела и, что еще более важно, хотела, чтобы он удержал ее дома.

Спенс хитро улыбнулся:

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что медовый месяц закончился?

– Просто мне нравится мысль, что я буду ходить весь день и думать о тебе, вспоминать, как ты выглядела утром, и предвкушать то, что мы с тобой будем делать вечером. Думать о том, что мы ходим по городу порознь и ждем, когда снова будем вместе.

Спенс притянул ее к себе и поцеловал таким долгим и крепким поцелуем, что у Мег возникло сомнение, удастся ли ей вообще уйти из комнаты. Однако Спенс все-таки отпустил ее, и она встала, чувствуя, как под ней подламываются ноги.

– Удовольствие откладывается до вечера, – сказал он.

Он был с ней весь день. Мег чувствовала его присутствие, пока ходила по офисам «ХЖ», обсуждая макеты и подписи к фотографиям. Чувствовала, как белье, которое купил Спенс, ласкает ее кожу, как ласкали бы его руки.

Покончив с журнальными делами, Мег отправилась на свою последнюю встречу. Спенс продолжал оставаться с ней, но на сей раз все было несколько иначе. Она не сказала Спенсу об этом деле и чувствовала себя виноватой. Но Мег не знала, как бы смогла объяснить ему, что собирается посетить офис журнала, где когда-то работала, чтобы найти фото человека, с которым Меррит разговаривал в Саут-Бич в тот памятный вечер. Нет, она вовсе не считала, что Спенс как-то замешан в деле, с которым связан Меррит. Этого не может быть, с уверенностью сказала она себе.

Шел шестой час, когда Мег добралась до своей прежней работы. Встречу устроил ей Кевин – фотограф, под началом которого она когда-то работала.

– Руководство не очень жалует своих бывших сотрудников, особенно тех, кто выполняет задания других журналов. И уж конечно, оно против того, чтобы эти сотрудники рылись в архивах и папках. Я сейчас собираюсь покинуть офис и запереть дверь. Если тебя здесь застукают, я заявлю, что не видел тебя пять лет. И уж конечно, не признаюсь, что пустил тебя сюда. Понимаешь, я рискую жизнью, чтобы заполучить хороший снимок, однако не стану рисковать работой из-за того, что было раньше. Тем более что ты была дьявольски неприступна, и в общем-то все было абсолютно невинно. Справедливо?

– Справедливо, – согласилась Мег, хотя ей стало несколько не по себе. – И спасибо.

Она работала быстро, просматривая папку за папкой. Всякий раз, когда в коридоре раздавались шаги, Мег сжималась и замирала, после чего возобновляла работу в еще более энергичном темпе. Был момент, когда дверь открылась, и у Мег оборвалось сердце, однако оказалось, что это всего лишь уборщица, которая вытряхнула мусор из корзинок и ушла, даже не взглянув на Мег. К шести часам двадцати минутам она уже просмотрела почти все папки за тот год и, можно сказать, потеряла надежду найти искомое. Хэнк Шоу был прав. Вероятно, прав был и Спенс. В тот вечер в Саут-Бич Меррита не было.

Мысль о Спенсе пробудила в ней чувство вины. И вообще это глупо. Что она выискивает в этом пыль ном офисе, когда уже вполне могла бы быть в отеле со Спенсом? Мег сменила положение на стуле и почувствовала, как пояс с резинками трется о её бедро. Должно быть, она сходит с ума.

Мег взяла оставшиеся папки. Если она ничего сейчас не найдет, то бросит bce к черту и отправится в отель, к Спенсу.

Она открыла папку и стала быстро ее пролистывать. Вскоре один из снимков заставил ее насторожиться. На нем было рябое лицо с узкими как щелки глазами. Рот был похож на пасть животного. Это было поистине ужасное и совершенно незабываемое лицо. Поэтому оно и показалось Мег знакомым в ту ночь. Не приходилось сомневаться: этот человек делал все возможное, чтобы в мире осталось как можно меньше его фотографий. Кевин рисковал жизнью, когда делал этот снимок. Однако журнал эту фотографию так и не использовал – настоял редактор, поскольку не было убедительных доказательств, что этот человек один из руководителей картеля по сбыту наркотиков.

– Но всем известно, что так и есть! – в отчаянии воскликнул тогда Кевин.

– Это может быть всем известно, – возразил редактор, – но мы не можем этого доказать.

Мег вернула фотографию и папку на место. Она не знала, что это может означать, однако была уверена: за этим все же что-то скрывается.

Спенс ожидал в номере отеля возвращения Мег. Свежие розы, вино и выражение его лица, когда Мег появилась на пороге, произвели сильное впечатление на нее, и ей вдруг захотелось забыть все, о чем думала в течение последнего часа. Однако она знала, что не сможет это забыть.

Должно быть, лицо Мег выдало ее мысли, потому что Спенс остановился на полпути, опустил руки (он собирался ее обнять) и спросил, что случилось. Она помнила предупреждение Хэнка Шоу – никому об этом не говорить. И в особенности Спенсеру. Но она не знала, можно ли доверять Хэнку Шоу, как не знала, могла ли она доверять Спенсу.

Мег села на один из двухместных диванчиков, стоящих перед окном с видом на Центральный парк. Должно быть, Спенс почувствовал, что случилось нечто серьезное, и сел не рядом с ней, а напротив.

– Помнишь тот вечер в Саут-Бич? – спросила Мег.

Спенс застонал:

– Один из самых дурацких в моей жизни.

– Я говорю не о нас с тобой. Помнишь, я говорила, что видела там Меррита?

– И тогда я сказал тебе, что это невозможно.

Мег задумалась и с минуту молчала. Может, ей все-таки не следует говорить Спенсу о том, что она видела? Может, она выяснит все, что нужно, сама, не посвящая в это Спенса?

– Спенс, что ты знаешь о своем кузене Меррите?

Он засмеялся:

– Если бы мы говорили о ком-либо другом, а не о Меррите, я бы тебя приревновал. О Меррите можно сказать только то, что я уже сказал. Святой Меррит. Мистер Прямая Стрела. Говорят, где-то в Уэст-Палме он прячет женщину, но, по-моему, не испытывает от этого никакой радости. Он содержит ее только потому, что полагает – так делают люди его класса… А что еще ты хочешь знать о нем?

– Как обстоят дела фонда? Он, кажется, ведет его дела от имени всей семьи?

Спенс откинулся в кресле, положил ногу на ногу и снова засмеялся.

– Я так и знал. Тебя интересуют мои деньги. Да, Мег, Меррит управляет фондом, вся семья ему доверяет, и за это я благодарю Бога, потому что это дает мне возможность проводить больше времени с тобой. – Он встал с кресла и пересел к ней.

– Ты хочешь сказать, что совершенно не интересуешься, как он ведет дела?

– А зачем это мне нужно? – спросил Спенс, и Мег уловила нотки нетерпения в его голосе. – Или ты думаешь, что он ворует? И переправляет деньги той женщине, которая живет в Уэст-Палме? Что-нибудь вроде этого? Скажи, в чем все-таки дело?

«А дело в том, мой любимый, – подумала, но не сказала вслух Мег, – что твой причисленный к лику святых кузен кое к чему причастен, и я должна была выяснить, не имеешь ли отношения к этому и ты. И сейчас я это выяснила», – размышляла Мег. Реакция Спенса была реакцией здорово озадаченного и простодушного человека, и это не было игрой. Мег была в этом уверена. Спенс даже не мог понять, о чем разговор и в чем можно заподозрить Меррита. Он мог быть жертвой, но никак не соучастником.

– Да так, пустяки, – ответила Мег. – Просто мне в голову пришла сегодня одна бредовая идея. – Она придвинулась к Спенсу поближе и дотронулась рукой до его лица. – Видишь, что происходит, когда я вдали от тебя. У меня появляются сумасшедшие мысли.

– Странно, – сказал Спенс, притянув ее к себе, – потому что у меня еще более сумасшедшие идеи рождаются, когда я с тобой.

Он поцеловал ее, все сомнения и подозрения Мег улетучились, и она горячо ответила на поцелуй. Спенс спросил, как она хотела бы провести вечер, потому что они могли бы отправиться пообедать, сходить в театр или посетить клуб. Она сказала, что не знает, чего хочет он, а затем оба рассмеялись, потому что отлично поняли друг друга.

Мег сказала, что она целый день носилась по городу и должна принять душ. Спенс предупредил, что она не должна находиться в душе слишком долго, потому что он весь день думал, тосковал и мечтал о ней и не знает, сколько сил и терпения у него осталось.

Когда Мег вышла из душа, на ней было новое белье, купленное Спенсом, – две полоски из тончайшего шелка, ласкающего кожу при движении. Спенс сидел и безмолвно смотрел, как Мег шла к нему. Впрочем, к нему шла сразу дюжина Мег, поскольку дверцы шкафов были открыты и их зеркала отражали и множили ее образ. Широко открытые глаза Спенса смотрели на нее с обожанием и восхищением, и Мег сразу поняла, что не испытывает ни смущения, ни робости перед ним. Более того, она почувствовала полное и безграничное доверие к Спенсу.

Мег подошла, и они оба оказались на кровати лицом друг к другу. Его руки сдвинули шелковую полоску с ее грудей, его рот нашел ее губы. Он стянул с | нее подобие трусиков, выскользнул из собственной одежды и снова стал осыпать ее поцелуями. Она почувствовала, как в них обоих растет и становится неодолимым желание, взяла руку Спенса и положила себе | между ног. Нежно дотронувшись до шелковистых завитков, он осторожно отвел свою руку и приподнялся на локтях, чтобы видеть ее лицо. Мег открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее и на их отражение в зеркалах.

Не сводя с нее глаз, Спенс взял в руку ее пальцы и поднес к своему рту. Он пробежал по ним языком, затем положил ее руку ей на соски и стал их массировать ее ладонями. Когда соски стали жесткими, Спенс остановился. Мег, лежа на спине, продолжала пальцами поглаживать соски. От собственной ласки под взглядом Спенсера ее возбуждение стремительно возрастало.

И снова, не сводя с Мег глаз, Спенс сполз к ее ногам и стал нежно раздвигать ей бедра. В зеркалах Мег увидела пышный темный цветок между собственных бедер и радостно и удивленно ахнула. Обе ее руки медленно и плавно двинулись вниз, вдоль бедер, к животу. Ей доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие это плавное движение рук книзу, потому что все происходило под взглядом Спенса. Ее пальцы достигли волос на лобке и стали играть с упругими завитками. Мег ласкала себя таким способом несколько минут, дразня Спенса и приходя во все более сильное возбуждение.

Затем ее руки скользнули еще ниже. Двумя пальцами одной руки Мег раздвинула лепестки цветка. Спенс зачарованно следил за ее действиями. Другой рукой она стала ласкать расцветший цветок. Она видела отражение своих действий в дюжине зеркал – и еще в глазах Спенса.

– Да, да, продолжай, – сдавленным голосом проговорил Спенсер, прерывисто дыша и не спуская с нее глаз. Рука Мег двигалась в такт его дыханию. Ее движения, как и ритм дыхания Спенса, все ускорялись. И затем что-то взорвалось в ней – волна сладострастия накрыла ее с головой, и она на несколько минут перестала осознавать себя.

Когда Мег пришла в себя, она увидела, что Спенс продолжает наблюдать за ней, и внезапно почувствовала несказанную радость и гордость за то, что между ними существуют такая близость и такое доверие. Она даже не могла предположить, что подобное возможно.

Спенс расположился между ног Мег, уткнулся лицом во все еще раскрытый цветок и стал его целовать, пробовать на вкус, сжимать губами, и она почувствовала, что к ней снова приближается сладостная разрядка. Мег испытала несколько ошеломляющих оргазмов подряд. Затем Спенс любовно перевернул ее и поставил на колени. Обняв за бедра, он притянул ее к себе, и она ощутила его мощь и готовность. Она понимала, что он может разрядиться через минуту, а может продолжать любовную игру еще очень долго. Мег не знала, чего ей больше хочется. Спенс стал медленно, сладостно, словно бы дразня ее, входить во влажную, трепещущую сердцевину цветка, и Мег ахнула, почувствовав в себе всю мощь напряженной мужской плоти. Он стал двигаться, меняя ритм, наполняя ее своей любовью и страстью и едва не доводя до потери сознания. Она подумала, что, если Спенс сейчас не остановится, она закричит, а если остановится, она тоже закричит, и словно бы со стороны услышала свои стоны удовольствия. А затем Мег почувствовала, что произошел взрыв – одновременно у нее и у Спенса. Их накрыли испепеляющий жар и блаженство, и они оба словно вознеслись в какой-то запредельный мир.