"Трагедия господина Морна" - читать интересную книгу автора (Набоков Владимир)

[Сцена II]

[МОРН]:lt;…gt; Не следует убитых пулей в сердце бить этой мелкой дробью толков… Ночь сегодня будет синяя, как триста июльских дней, сгущенных, потемнелых от густоты, скрипящих под нажимом то сладострастьем жабьим на прудах, то маслянистой судорогой листьев… Когда б я не был королем, то стал бы поэтом, жаркой лирой в эту ночь, насыщенную синевою, в эту живую ночь, что вздрагивает длинно под роем звезд, как чуткая спина Пегаса — вороного… Мы не будем — не правда ли? — о смерти говорить, — но светлою беседою о царстве, о власти и о счастии моем мне освежайте душу, отгоняйте широких мягких бабочек от света — и за глотком вина еще глоток, чтоб искренней и слаще раздавались слова души… Я счастлив. ДАМА: Государь, а танцы будут?.. МОРН: Танцы? Негде, Элла. ДАМА: Меня зовут не Элла… МОРН: Я ошибся… так… вспомнилось… Я говорю, что негде тут танцевать. Но во дворце, пожалуй, устрою бал — громадный, при свечах, да, при свечах, под пышный гул органа… ДАМА: Король… король смеется надо мною. МОРН: Я счастлив!.. Если я и бледен — это от счастия!.. Повязка… слишком… туго… Эдмин, скажи… нет, впрочем, сам… поправь.. так… хорошо… СЕДОЙ ГОСТЬ: Король устал, быть может? Быть может, гости… МОРН: Ох, как он похож!.. Ты погляди, Эдмин, — похож как!.. Нет, я не устал. Давно ты из столицы? СЕДОЙ ГОСТЬ: Мой государь, я был грозой гоним: чернь, от тебя шарахнувшись, случайно меня толкнув, едва не отдавила мне душу. Я бежал. С тех пор я мыслил и странствовал. Теперь я возвращусь, благословляя скорбное изгнанье за сладость возвращенья… Но в вине есть крылышки пчелиные; в отраде — есть для меня прозрачная печаль: мой старый дом, где сыздетства я жил, мой дом сожжен… ЭДМИН: Но спасена отчизна! СЕДОЙ ГОСТЬ: Как объясню? Отчизна — божество бесплотное; а наш любимый угол на родине — вот это зримый образ бесплотного. Мы только знаем Божью бородку раздвоенную; отчизну мы узнаем в чертах родного дома. От нас никто ни Бога не отнимет, ни родины. Но теплый образок жаль потерять. Мой дом погиб. Я плачу. МОРН: Клянусь, такой же дом, на том же месте я для тебя построю. И не зодчий — твоя любовь проверит чертежи; не плотники — твои воспоминанья помогут мне; не маляры — глаза живые твоего же детства: в детстве мы видим душу красок… СЕДОЙ ГОСТЬ: Государь, благодарю: я знаю — ты волшебник, я счастлив тем, что понял ты меня, но мне не нужно дома… МОРН: Клялся я… Что клятва? Лепет гордости. А смотришь — смерть тут как тут. Что клятва? И звезда обманывает душу звездочета, в условный срок порой не возвращаясь. Постой… скажи… Ты знал ли старика такого — Дандилио? СЕДОЙ ГОСТЬ: Дандилио? Нет, государь, не помню… ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ:

(тихо)

Посмотри на короля, он чем-то недоволен… ТРЕТИЙ ПОСЕТИТЕЛЬ:

(тихо)

Как будто тень — тень птицы — пролетела по ясному, но бледному лицу… А это кто?

Налево у двери движение.


ГОЛОС: Позвольте… ваше имя? Сюда нельзя! ИНОСТРАНЕЦ: Я — иностранец… ГОЛОС: Стойте! ИНОСТРАНЕЦ: Нет… я пройду… я — так. Я — ничего. Я только сплю… ГОЛОС: Он пьяный, не пускайте!.. МОРН: А, новый гость! Сюда, сюда, скорее! Так счастлив я, что принял бы с улыбкой и ангела, под траурным горбом сложенных крыл влачащегося скорбно; и нищего блестящего лжеца; и палача, в опрятный свой сюртук затянутого наглухо… Гость милый, что ж, подходи! ИНОСТРАНЕЦ: Вы, говорят, король? ЭДМИН: Как смеешь ты!.. МОРН: Оставь. Он — иноземец. Да, я король… ИНОСТРАНЕЦ: Так, так… Приятно мне: я хорошо вас выдумал… МОРН: Молчи, Эдмин, — занятно. Ты издалека, туманный гость? ИНОСТРАНЕЦ: Из обиходной яви, из пасмурной действительности… Сплю… Все это сон… сон пьяного поэта… Повторный сон… Однажды вы мне снились: какой-то бал… какая-то столица… веселая, морозная… Но только иначе звались вы… МОРН: Морн? ИНОСТРАНЕЦ: Морн. Вот, вот… Нарядный сон… Но знаете, я рад был проснуться… Помню, что-то было в нем неладное. А что — не помню… МОРН: Все ли у вас в стране так говорят… дремотно? ИНОСТРАНЕЦ: О, нет! У нас в стране нехорошо, нехорошо… Вот я проснусь — скажу им, какой король мне грезился прекрасный…
МОРН: Чудак! ИНОСТРАНЕЦ: Но отчего же мне неловко? Не знаю… Как и в прошлый раз… Мне страшно… Должно быть, в спальне душно. Отчего-то страх чувствую… обман… Я постараюсь проснуться…

(Уходит.)

МОРН: Стой!.. Куда же ускользнул мой призрак?.. Стой, вернись… ГОЛОС:

(слева)

Держи! ВТОРОЙ ГОЛОС: Не вижу… ТРЕТИЙ ГОЛОС: Ночь… ЭДМИН: Мой государь, как можешь выслушивать… МОРН: У прежних королей шуты бывали: говорили правду хитро, темно, — и короли любили своих шутов… А у меня вот этот сомнительный сомнамбул… Что же вы притихли, дорогие гости? Пейте за счастие мое! И ты, Эдмин. Эй, прояснись! Все пейте! Сердце Вакха — граненое стекло: в нем кровь и солнце… ГОСТИ: Да здравствует король! МОРН: Король… король… В земном глаголе рокотанье грома небесного… Так! Выпито! Теперь я подданных порадую: намерен я завтра же вернуться! ЭДМИН: Государь… ГОСТИ: Да здравствует король! ЭДМИН: …прошу тебя… врачи… МОРН: Довольно! Я сказал, что — завтра! Назад, назад, — в гробу летучем! Да, в стальном гробу, на вычисленных крыльях! И вот еще: вы говорили «сказка»… А мне смешно… Со мною Бог смеется! Не знает одураченная чернь, что скованное в сказочные латы темно и потно рыцарское тело… ГОЛОС:

(тихо)

Что говорит король?.. МОРН: …она не знает, что бедная восточная невеста едва жива под тяжестью косматой, но за морем бродяги-трубадуры о сказочной любови запоют, — солгут векам, чуть пальцами касаясь овечьих жил, — и грезой станет грязь!

(Пьет.)

ГОЛОС: Что говорит король? ВТОРОЙ ГОЛОС: Он во хмелю!.. ТРЕТИЙ ГОЛОС: Его глаза безумием сияют!.. МОРН: Эдмин, налей еще… ДАМА:

(кавалеру)

Уйдем… Мне страшно… lt;…gt;
[КОРОЛЬ]: Сон прерванный не может продолжаться, и царство, плывшее в мечте передо мной, вдруг оказалось просто на земле стоящим. Вторглась вдруг реальность. Та, которая и плоть, и кровь, казалось, ступала, как эфир прозрачный, вдруг растопавшись, как грубый великан, вошла в мой сон, устойчивый, но хрупкий. Я вижу вкруг меня обломки башен, которые тянулись к облакам. Да, сон — всегда обман, все ложь, все ложь. ЭДМИН: Она и мне лгала, мой государь. КОРОЛЬ: Кто лгал, Эдмин?

(Спохватывается.)

Ах, ты о ней?.. Нет, царство мое обманом было… Сон был ложью. lt;…gt;[МОРН]: Эдмин, отдай!.. Как мне еще просить? Пасть на колени? Хочешь? Ах, Эдмин, я должен умереть! Я виноват не перед Ганусом, а перед Богом, перед тобой, перед самим собою, перед моим народом! Я дурным был королем: незримый, без придворных, обманом правил я… Вся мощь моя была в моей таинственности… Мудрость законов? Творчество и радость власти? Любовь толпы? Да. Но пуста и лжива, как бледный гаер в лунном балахоне, душа у властелина! Я являлся то в маске на престоле, то в гостиной у щегольской любовницы… Обман! И бегство — ложь, уловка — слышишь? — труса! И эта слава только поцелуй слепого… Разве я король? Король, убивший девушку? Нет, нет, довольно, я падаю — в смерть, — в огненную смерть! Я только факел, брошенный в колодец, пылающий, кружащийся, летящий, летящий вниз, навстречу отраженью, растущему во мраке, как заря… Молю тебя! Молю тебя! Отдай мне мой черный пистолет! Молчишь?

(Пауза.)

Ну, что же, не надо… В мире есть другие смерти: обрывы и водовороты; яды, и лезвие, и узел; нет! Не можешь ты помешать — ни гению родиться, ни грешнику убить себя!

(Пауза.)

Да впрочем, я просьбами напрасно унижаюсь… Скучна такая сложная игра с такой простой развязкою.

(Пауза.)

Эдмин, я — твой король. Дай. Понял ты? Эдмин, не глядя, протягивает ему пистолет. МОРН: Спасибо. Я выйду на террасу. Только звезды меня увидят. Счастлив я и ясен; сказать правдивей не могу… Эдмин, твой легкий лоб легко я поцелую… Молчи, молчи… Твое молчанье слаще всех слышанных напевов. Так. Спасибо.

(Идет к стеклянной двери.)

Ночь синяя меня уносит!

(Выходит на террасу. Его фигура, озаренная лучами ночи, видна сквозь стеклянную дверь.)

ЭДМИН: …Никто не должен видеть, как мой король являет небесам смерть Господина Морна.

Занавес