"РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006" - читать интересную книгу автора (АНТОЛОГИЯ)

ДМИТРИЙ КАЗАКОВ

Будильник зазвенел, как обычно, в девять.

Старик встал, кровать с тихим шелестом втянулась в стену. Рука привычно нашарила настольный календарь - любимую игрушку, подаренную на день рождения.

Совсем недавно - пятьдесят лет назад.

- Сегодня пятое июля две тысячи сто семьдесят третьего года, - сказал приятный женский голос, обладательница которого скорее всего давно стала просто мясом, - восход Солнца в четыре часа двадцать пять минут, заход Солнца в двадцать один час пятьдесят одну минуту, продолжительность дня…

Дальше старик слушать не стал. Восход уже был, а захода он не увидит.

- Привет, дед, - сказал старший внук, когда старик вышел в гостиную. Она была поводом семейной гордости - восемь квадратных метров свободной площади! Для большинства из сорока миллиардов обитателей Земли - недостижимая роскошь. - Как спалось?

- Привет, - ответил старик. - Неплохо. В моем возрасте если просто спалось, то это само по себе хорошо.

Он подошел к стене, прикоснулся к сенсору. Кофейник выдвинулся бесшумно. Темная пенящаяся жидкость с журчанием потекла в подставленную чашку. Запахом, вкусом и даже содержанием кофеина она походила на кофе. Но от напитка, который делают из обжаренных зерен кофейного дерева, в ней была только видимость.

Последний раз старик пил настоящий кофе лет сорок назад. Сейчас достать его труднее, чем трехногого кенгуру.

- Эй, дед, - забеспокоился внук. - Тебе же нельзя. Давление поднимется!

- Сегодня это уже не важно. - Старик улыбнулся.

- Да, прости. Забыл.

Входная дверь с негромким гулом открылась, впустив высокую девушку в черном обтягивающем комбинезоне.

- Утро доброе, - сказала она, зевнув. - Слышали последние новости?

Старик никогда не одобрял пристрастия внучки к ночной работе и ее вкусов относительно одежды.

- Нет, - ответил он. - А что стряслось?

- Да новые террористы появились. - Она фыркнула. - Борцы за права Солнца! Взорвали пару солнечных батарей в Сахаре в знак протеста против того, что мы бесплатно используем энергию светила…

Старик покачал головой.

- Я успею поспать? - спросила внучка, глянув на часы. - Дед, во сколько у тебя назначено?

- В полдень, - сказал он, сам удивившись собственному спокойствию. Похоже было, что смерть, до которой оставалось несколько часов, потихоньку отключала эмоции.

- Тогда не успею. Налей-ка и мне кофе.

- Не страшно вот так умирать? - поинтересовался внук, когда полная чашка со стуком приземлилась на столешницу.

- Вроде нет. - Старик пожал плечами. - Уж лучше так, когда ты заранее знаешь день и час смерти, чем как раньше…

- А что было раньше?

- Все умирали своей смертью, - ответил старик. - Когда вырабатывали коэффициент полезности, то их отправляли на пенсию.

- А что это такое? - вмешалась внучка. В глазах ее, светлых, небесно-голубых, похожих на глаза бабушки, чей срок пришел почти десять лет назад - старик ощутил болезненный укол в сердце, - светилось любопытство.

- Это когда человек не работает, а государство платит ему деньги, чтобы он мог жить.

- Дурость, - определил внук. - Так никаких денег не хватит, если кучу дармоедов кормить!

- И это не самое страшное. - Старик кивнул. - Оказавшийся на пенсии болел, старел, пока не превращался в полную развалину, обузу для себя и окружающих…

- Как здорово, что сейчас этого нет! - В голосе внучки звучало отвращение. - А то бы…

С чмокающим звуком в воздухе развернулся экран инфовизора. На нем возник старший внук - на широких плечах грязный комбинезон, каска на голове выглядит помятой.

- Здравствуй, дед, - сказал он извиняющимся тоном. - Извини, но меня так и не отпустили. Звоню прямо из шахты…

- Ничего, - вздохнул старик. Есть ли смысл печалиться? Скажи спасибо, что он хотя бы позвонил. - Я как-нибудь переживу…

- Это шутка? - Старший внук неуверенно заулыбался. - Мне очень будет тебя не хватать. Прощай!

- Мне тебя тоже, - сказал старик тускнеющему изображению.

- Скоро мать придет. - Младший внук потянулся, захрустел суставами. - Она обещала добыть бутылку вина. Настоящего!

- Гулять так гулять, - усмехнулся старик. - Не каждый день умирают люди!

- Вообще-то каждый, - с улыбкой возразила внучка, - но такие, как ты, действительно редко. Ты и так прожил долго.

- Мой коэффициент полезности довольно высок, - старик положил на столешницу руки, на мгновение удивившись, какие они старые и морщинистые. - Кто работает головой, тот умирает позже…

Входная дверь вновь загудела, в комнату шагнула невысокая пухлая женщина. На лице ее играла легкая улыбка.

- Привет, ма, - дружно сказали внук и внучка.

Старик только кивнул. Несмотря на многие годы, проведенные рядом, он так и не смог полюбить невестку. Скорее он привык к ней как к чему-то неизбежному, что невозможно выкинуть из жизни, как плохую погоду или ноющие кости.

- Вот, - проговорила она торжественно, ставя на стол высокую бутылку темного стекла. - Настоящее, из винограда. Десятилетней выдержки!

- Не могу поверить, что где-то еще растет виноградная лоза, - усмехнулся старик.

- Где-то растет, - ответила невестка, снимая плащ и убирая его в выдвижной шкаф. - Там на этикетке - печать подлинности. А ее просто так не ставят…

Внук, восхищенно цокая языком, вертел в руках бутылку.

- Теперь осталось дождаться отца. - Внучка вновь зевнула, глянула на часы. - Где он там ходит?

- Уже едет, - отозвалась невестка. - Я звонила. Собирайте пока на стол.

Старик сидел неподвижно и смотрел, как на столешницу выкладывают столовые принадлежности - вилки и ложки из привычного пластика, тарелки из того же материала, бокалы из венецианского стекла - антиквариат, изготовленный в позапрошлом веке. Еще до того, как Венеция скрылась под водой, из географического понятия став целиком историческим.

Сын пришел, когда все было готово. Во взгляде его старик уловил что-то похожее на жалость.

- Здравствуй, папа, - сказал он. - Что, все готово?

- Готово, садись быстрей, - пробурчал внук.

Пробка, вылезая из узкого горлышка, негромко хлопнула. Темно-красная жидкость, в которой стайками метались пузырьки, с плеском полилась в бокалы. Старик глядел на нее и думал, что скоро точно так же польется его кровь.

Ее всегда выпускают, прежде чем отправить тело на переработку.

Ноздрей коснулся терпкий аромат вина.

- Ну что, папа, за тебя, - сказал сын, поднимая бокал, рука его чуть подрагивала. - Спасибо за то, что ты был хорошим отцом и дедом. Спасибо за все…

- Не за что. - Старик чуть отхлебнул, покатал вино на языке. Есть не хотелось, и он просто сидел и смаковал почти забытый напиток.

- А я видел в кино, - пробурчал внук с набитым ртом, - что раньше похороны праздновали по-другому. И даже не праздновали, - он нахмурился, - а не знаю, как сказать… Все плакали, надевали черное… Интересно, почему?

- Смерть тогда была неожиданностью, - пожал плечами старик. - Это сейчас ты в тридцать лет узнаешь, сколько тебе осталось. И ты сам, и близкие - все привыкают, зная, когда ты их покинешь. Сейчас ведь тоже горюют, если кто умер из-за несчастного случая или от болезни.

- Но все равно не так, - покачал головой внук. - Чего убиваться-то? Умершего ведь не вернешь.

- Пойдем, папа, - сказал сын. - Нам пора ехать, а то опоздаем.

- Хорошо. - Старик допил вино и поднялся. На него смотрели четыре пары глаз, в трех была заметна печаль. - Прощайте! Может быть, еще свидимся… там!

И он ткнул рукой вверх, туда, где за потолком, за многими слоями жилого комплекса находилось небо. Один из немногих кусочков природы, который человек не смог изгадить до конца.

- Прощай, дед.

- Прощай.

- Прощайте, папа.

Выходя в дверь, старик не оглянулся.

- Тебе не странно, что никто не позвонил, не простился? - спросил сын, пока они шли до парковки.

- Нет, - ответил старик. - Некому. Из друзей у меня был самый высокий коэффициент полезности. Они все давно мертвы.

- Да? Я не знал. - В голосе сына звучала растерянность. - Садись.

Дверцы авторана, похожего на каплю блестящего металла, с легким шипением поднялись. Старик устроился в мягком сиденье, слышал, как возится рядом сын.

- Поехали, - сказал он.

Стена парковки поднялась, авторан дернулся вбок и вывалился наружу. Перегрузка вдавила пассажиров в кресла, потом сын выровнял полет. Мимо проносились смазанные блики - другие машины, громадными башнями высились жилые комплексы.

Всю дорогу они молчали. Говорить было не о чем. Старик просто смотрел в окно, наслаждаясь последней в жизни поездкой. Пусть даже они едут по опостылевшему до икоты городу, громадному и грязному, словно древнее чудовище.

Авторан остановился около большого здания, крыша которого вздымалась сверкающим куполом. Над крыльцом красовалась надпись: “Приемное отделение”.

- Интересно, - голос сына был странным, - а кто-нибудь пытался избежать этого? Скрыться, не прийти в назначенный срок…

- Вряд ли. Какой смысл? - Старик кашлянул, прочищая горло. - Нарушишь закон ты, а наказание понесут родственники. Дети, внуки… Зачем?

Пройдя за дверь, они оказались в царстве белизны - белый пол, потолок, молочного цвета стены, на одной из которых выделяется контур двери. Рядом с ним - небольшое окошко.

- Добрый день, - сказал старик, подойдя к нему. - У меня сегодня, - горло неожиданно перехватило, - срок…

- Ваши документы, - попросила красивая молодая женщина в окошке, холодно и равнодушно улыбаясь.

Старик отдал идентификационную карточку.

- Все верно, - кивнула женщина. - Наследник с вами?

Старик отошел в сторону, к окошечку склонился сын.

- Да?

- Одежду сможете получить завтра, - сказала женщина, - после семи вечера. Вашу долю мясопродуктов - тоже. Учитывая коэффициент полезности покойного, - старик содрогнулся, о нем говорили уже как о трупе, это будет, скорее всего, ветчина. Вот талон, который предъявите в отдел выдачи…

- Да, хорошо, - кивнул сын.

Из-за белой двери донеслось едва слышное шипение, контур стал чуть толще.

- Можете проходить. - Женщина кивнула еще раз.

- Прощай, сын, - сказал старик. - Живи честно и не опозорь нашего имени!

- Я постараюсь, папа.

Сын кивнул. Он молча смотрел, как старик шаркающей походкой уходит прочь. Вместе с ним уходили многие годы жизни. Дверь закрылась, из-за нее вновь донеслось шипение.

Сын развернулся и пошел к выходу. В груди болезненно кололо, в голове было пусто, мысли все куда-то подевались. Только у самой машины вспомнил, что что-то держит в руке.

Опустил глаза и обнаружил зеленый пластиковый талон, поперек которого шла надпись: “Мясозавод № 21”.

Сын рассеянно сунул его в бардачок и потянулся к сенсору зажигания.