Чарльз Стросс. Семейное дело

Перевод с англ. - О. Колесников

Стиву и Дженни Гловерам

ЧАСТЬ 2

Они явились за ней в ранний утренний час, много времени спустя после того, как Полетт вызвала такси, а Мириам заползла в постель, с желудком, набитым цыпленком в лимонном соке, и головой, набитой грандиозными планами. Прибыли за ней скрытно: большие черные джипы и автоматы Mac-10s. Ночные гости ничего не знали и ничуть не переживали из-за ее планов. Они были солдатами, получившими приказ: есть дом, соответствующий географическому положению отсыревшего коричневого кресла, следовательно, это их цель. Больше им знать не требовалось.

Мириам спала и не слышала, как взломали двустворчатое окно в ее “берлоге”, потому что двое неизвестных, сорвав с окна сетку для защиты от насекомых, налепили на стекло прозрачную полиуретановую клейкую пленку, затем разбили его резиновым молотком, после чего просто вытащили осколки из рамы. Телефонную линию перерезали несколькими минутами раньше. В старом саду установили глушилку сотовой связи.

Покончив с этим, двое взломщиков забрались внутрь и заняли позицию по обеим сторонам комнаты. Свет, исходящий от светодиодов на проигрывателе и компьютере Мириам, тускло мерцал, отражаясь в приборах ночного видения и оптических прицелах, пока люди напряженно ждали, прислушиваясь, чтобы уловить малейший звук активности.

Наручные сигнализаторы свидетельствовали, что все идет по плану, что командующий операцией не наблюдает никаких признаков движения за занавесками спальни. Ему на дисплее коротковолнового радара было видно все то, чего не замечали приборы ночного видения, которыми пользовалась команда: он улавливал сигналы, посылаемые теплой кровью, прямо через сухую кладку и обшивку стен. Еще двое солдат в шлемах, очках ночного видения и бронежилетах устремились через брешь прямо в холл, осторожно высовывая в дверные проемы небольшие зеркала на телескопических рукоятках, чтобы определить, есть там кто-нибудь или нет. За тридцать секунд они прочесали весь первый этаж и перенесли тепловизор в дом: командующий тщательно осмотрел все потолки, и только потом остановился в гостиной и очертил указательным пальцем круг под люстрой, чтобы видели остальные. Один спящий, прямо над нами .

Четыре фигуры в черном обмундировании, словно призраки, скользнули вверх по лестнице, двое с оружием, следом двое со специальным оборудованием. Спальня хозяйки выходила на небольшую площадку на самом верху лестницы. План состоял в том, чтобы ворваться через эту площадку в спальню и нейтрализовать ее обитательницу.

Однако они не приняли в расчет некоторую неряшливость Мириам. Она жила одна, работала по шестьдесят часов в неделю и у нее было очень мало времени на ведение хозяйства; вся ее аккуратность каждый вечер оставалась на работе. На площадке перед спальней чего только не было: корзина с грязной одеждой, ожидавшей, пока ее снесут вниз, в подвал, а рядом - пара книжных шкафов, которые до того сужали этот верхний коридорчик, что пройти здесь можно было лишь гуськом. Но при этом возникали еще более сложные препятствия. Дом Мириам был полон книг. И сейчас “Манифест Пути”^* с загнутыми уголками страниц лежал обложкой вниз ступенькой ниже уровня пола. Он был таким же холодным, как ковер, на котором лежал, и оставался незаметным для приборов ночного видения. Тройка “злоумышленников” переступила через него, не задев и не заметив, но четвертый поставил правую ногу прямо на него, и немедленно последовал драматический эффект, как если бы он наступил на кожуру банана.

От ужасающего грохота на площадке Мириам вздрогнула и в страхе проснулась. В ее абсолютно пустом мозгу пронеслось слово злоумышленник , выписанное аршинными неоновыми буквами. Она села, выпрямившись, и неуклюже зашарила по туалетному столику, отыскивая пистолет, который завела обыкновение класть туда, когда обнаружила, что чувствует его присутствие под подушкой. Скрип открываемой двери в спальню был бесконечно пугающим, но едва Мириам стала искать пистолет в другом месте, стараясь выпутать его из наволочки… ударил яркий свет, пронзая веки: свет фонаря.

-  Бросьте его, леди!

Мириам неуклюже пыталась нащупать пальцем предохранитель…

-  Бросьте! - Свет приблизился к ней, прямо к лицу. - Ну!

Что- то похожее на грузовой локомотив выкатилось из темноты и врезалось сбоку в ее правую руку.

Кто- то искренне заботливо произнес:

- Заливай, - и огромный вес свалился прямо ей на живот. Мириам набрала воздуху, чтобы закричать, но у нее отнялась правая рука, а потом что-то надавило на лицо. Она задыхалась: воздух был едкий, душный, наполненный странным ароматом, раздражающей химической имитацией запаха цветов. Мириам отчаянно отбивалась ногами, задыхаясь и гортанно хрипя что-то, но ноги путались в шерстяном пледе, а зловоние продолжало душить ее, и у границ поля зрения все происходящее начинало расплываться.

Теперь она не могла пошевелиться.

- Не смешно, - попытался сказать кто-то вдалеке от нее, в самом конце черного туннеля. В комнате включили свет, но для Мириам все вокруг окутывала тьма. В отдалении вокруг нее двигались какие-то фигуры, рука болела… Она не могла шелохнуться. Утомилась. Во рту ощущался какой-то предмет. “Что это, скорая помощь?” - подумала она. Огни погасли.

Бесформенная куча на кровати медленно сдвинулась, поднимаясь. Специалист Альфа с помощью депрессора языка и трубок готовил объект к принудительной вентиляции легких. Маска с хлороформом, располагавшаяся на подушке, была досадной помехой: для предстоящего путешествия требовалось что-то более безопасное и надежное. В то же самое время и специалист Браво^* работал над объектом: подкладывал под него складные передвижные носилки и привязывал его к ним за ноги, бедра, запястья и плечи.

- Нашумели, черт дери, - проворчал командующий, подхватывая рукой в черной перчатке небольшой короткоствольный пистолет. - К счастью, захват прошел удачно. Кто напортачил на лестнице перед верхним холлом?

- Сэр. - Это был оперативник Браво. - Там валялась книга. На ступеньках.

- Небрежность. Хорошо, заберите маленькую пушку мисс и готовьтесь к отходу. Браво, начинай зачистку. Мне нужны все ее файлы с записями, где бы она их ни хранила. И ее компьютер, а также все диски. Кто бы ни побывал у нее сегодня вечером, я хочу знать, кто это. И все остальное. Чарли, упакуй ее вещи, как будто она отправилась на отдых… на длительный отдых. Одежду, туалетные принадлежности. Только не устраивай ералаш. Я хочу, чтобы все было готово к эвакуации через двадцать минут.

- Сэр. Слушаюсь, сэр.

Командующий кивнул. Предполагалось, что Браво из команды оперативников сделает всю мелкую грязную работу к тому моменту, как они войдут в дом, но ведь не будешь наказывать людей во время операции - разве что они проявили бы неспособность стрелять из девятимиллиметрового оружия. И оперативник Браво тоже проявил себя не лучшим образом. Месяц на чистке сортиров даст ему время подумать о том, как близок он был к тому, чтобы поймать пулю, выпущенную женщиной, спящей с пистолетом тридцать восьмого калибра.

Специалист Альфа почти закончил; он и специалист Браво слегка крякнули, поднимая с постели напоминавшую формой гроб “конструкцию”. Бесчувственная Мириам была упакована в нее, как индейка.

- С ней все будет в порядке? - на всякий случай спросил командующий.

- Думаю, да, - сказал специалист Альфа. - У нее синяк на правой руке и, вероятно, небольшая контузия, но я не ожидаю ничего серьезного. Хуже всего, если ее будет тошнить во сне и она захлебнется, а нам, возможно, придется это разруливать. - Он говорил очень уверенно. Он служил врачом в парашютно-десантных войсках, а один из джипов был оборудован как скорая помощь.

- Тогда забирайте ее. Мы последуем за вами в течение получаса, когда наведем здесь порядок.

- Да, босс. Мы отвезем ее домой.

Командующий бросил взгляд на туалетный столик, заваленный нижним бельем, журналами месячной давности и наполовину использованной косметикой. Его лицо выразило отвращение при мысли, что придется обыскивать все это грязное белье.

- Отец небесный, вот досталось.

Кабинет находился неподалеку от “камеры” Мириам. Кабинет был тихий, а темные дубовые панели и богатые персидские ковры создавали атмосферу очень фешенебельного клуба для джентльменов викторианской эпохи. Широкий стол орехового дерева занимал почти все пространство в эркере у окна. На столе лежал только гроссбух в сафьянной обложке, на котором стояла коробка из-под техники, полная газет и других документов.

Хозяин кабинета, сидя за столом, перечитывал бесчисленные фотокопии и заметки, беспорядочно сваленные в коробку с документами. Лет пятидесяти, коренастый, с брюшком, характерным для мужчин средних лет, но достаточно подтянутый, чтобы оно не бросалось в глаза. Консервативный костюм мог быть надеть и отставной генерал, и председатель корпорации. Оба эти предположения не были бы ошибочными, и ни одно из них не соответствовало бы истине полностью. В эту минуту он выглядел так, словно у него болела голова; его лицо, пока он читал пожелтевшую газетную вырезку, было недовольным.

- Что за беда, - пробормотал он. - Вот беда…

Зазвонил расположенный над дверью слева звонок.

Хозяин кабинета холодными серыми глазами посмотрел в сторону двери.

- Войдите, - резко сказал он и вновь вернулся к бумагам.

Послышались шаги: по паркету ступали обутые в ботинки на кожаной подметке мужские ноги, а затем вновь наступила тишина - посетитель достиг застланного ковром пространства кабинета.

- Вы звали, дядя? Есть прогресс относительно моего предложения? Если кто-то хочет, чтобы я…

Энгбард Лофстром вновь поднял глаза и теперь долгим ледяным взглядом сверлил племянника. Тот в замешательстве переминался: высокий блондин, чей костюм вполне подошел бы для офисов рекламных агентств.

- Терпение, - сказал Лофстром по-английски.

- Но я…

- Я сказал терпение . - Энгбард положил вырезку на конторскую книгу и уставился на племянника. - Сейчас не время обсуждать твое предложение. По поводу которого, между прочим, нет никаких новостей. Так что не жди скорых событий; если ты хочешь добиться прогресса, тебе следует научиться чувствовать время, а изменения, которые, как ты полагаешь, мы вносим, политически очень сложны.

- И долго? - Голос молодого человека звучал напряженно.

- Сколько я сочту необходимым. - Взгляд Энгбарда стал еще жестче. - Следует помнить, почему ты здесь.

- Я… да, милорд. Если угодно, прошу принять мои извинения…

- Как наша узница? - неожиданно спросил Энгбард.

- О-ох. Последний раз, когда я проверял… пятнадцать минут назад… была без сознания, но нормально спала. Она в одной из защищенных камер-двойников. Я забрал у нее мнемосхему и заставил одну из служанок поискать на ней татуировки. В ее камере нет зеркала, нет средств для бритья. Я распорядился, чтобы меня пригласили, когда она придет в себя.

- Гм-м. - Энгбард неодобрительно пожевал верхнюю губу. - А что говорит врач?

- Врач говорит, что позже мог бы наложить шину на ее руку… там, где она ударилась… но никакого серьезного вреда во время захвата ей не причинили.

- Хорошо. - Энгбард указал рукой на стулья, расставленные перед его столом. - Садись. - Племянник с готовностью присел, спина его оставалась напряженной. - Есть ли у нас нерешенные проблемы, граф Роланд?

- Да, сэр, но ничего важного. Мы получили изъятые документы, камеру, диктофон, персональный компьютер и прочее, что только смогли найти. В ее доме был большой беспорядок, но мы абсолютно уверены, что обнаружили все… В кабинете у нее все было упорядочено. Окна в доме восстановлены, а соседям косвенным образом сообщили, что она нашла работу вдалеке от дома. Она разведена, имеет несколько связей. - Роланд выразил легкое неодобрение. - Есть сведения о ее пожилой матери, та живет одна. Единственную возможную проблему представляет сообщение в отчете наблюдателя. Совершенно ясно, что во время ее последней вылазки объявилась неизвестная женщина, которая забрала ее машину, а затем и хозяйку, с тем чтобы отвезти домой. Вероятно, подруга. Проблема же в том, что она неожиданно покинула место наблюдения на такси, ни с того ни с сего… Предполагаю, что она вызвала машину по мобильному телефону… А наш отряд наблюдателей был слишком малочисленным, чтобы пустить за ней “хвост”. Поэтому я велел им продолжить наблюдение и прослушать телефонную линию в надежде, что эта подруга все-таки проявится. Раз она так себя ведет…

Роланд пожал плечами.

- Смотри лучше за собой… я хочу, чтобы они все как можно быстрее оказались под арестом. - Энгбард откашлялся. - А что касается состояния узницы… - Он замолчал, слегка наклонив голову набок.

- Сэр? - Роланд являл картину вежливого внимания.

- Ее содержать со всей обходительностью, как подобает человеку твоего положения, и, разумеется, так, как велю я, высший член Клана. Обращайтесь с ней как с уважаемой гостьей, удерживаемой здесь ради ее собственной безопасности.

- Сэр! - Роланд не мог скрыть потрясения.

Энгбард уставился на него.

- Вы что-то собирались сказать, граф? - холодно спросил он.

Роланд сдержался.

- Я слышу и… и, разумеется, готов повиноваться, - сказал он. - Но, пожалуйста, разрешите мне самую малость: выразить свое удивление…

- Твое удивление и так хорошо видно , - по-прежнему холодно констатировал Энгбард. - Во всяком случае, свои соображения на некоторое время оставь при себе. Все, что тебе требуется сейчас знать, это что с пленницей следует обращаться, как говорится, в лайковых перчатках, мягко стелить. - Он внимательно смотрел на молодого офицера, но тот не проявлял никаких признаков неповиновения, и через минуту Энгбард слегка смягчился. - Вот это, - он показал жестом на стоявшую перед ним коробку, - обещает куда более тревожные перспективы. - Он легонько постучал пальцем по верхнему листу. - Много ты видел вне Клана незнакомцев, одаренных нашим семейным талантом?

- М-м-м, нет, сэр, не приходилось. - Неожиданно Роланд задумался. - О чем вы подумали?

- Об этом позже, - коротко сказал Энгбард. - Просто проследи, чтобы ее перевели в удобный… но надежный и безопасный номер-двойник. Будь вежлив и радушен, заслужи ее доверие и обращайся с ней в высшей степени уважительно. И дай знать, когда она будет готова ответить на мои вопросы.

- Слушаю и повинуюсь, - ответил Роланд, уже менее озадаченный, но явно задумчивый.

- И думай, что делаешь, - повысив голос, заметил Энгбард. - Свободен.

Его племянник встал, одернул пиджак и направился к двери; на боку у него позвякивала шпага. Еще с минуту после его ухода Энгбард молча не сводил глаз с двери, затем вновь обратил все свое внимание на газетные вырезки в коробке с документами, где лежал и медальон, который он уже видел раньше - почти треть столетия назад.

- Патриция, - еле слышно прошептал он, - что с тобой стало?

Дневной свет. Вот что первое заметила Мириам. И в итоге… получила приступ похмелья. Ее голова казалось ватной, правая рука зверски болела, и все вокруг было не таким, как следовало. Она быстро огляделась, для пробы. Ее голова покрыта ватой… или это марлевая повязка? А на ней самой что-то незнакомое. Она пошла спать, как обычно, в футболке, а сейчас на ней ночная рубашка… но у нее не было такой! Что происходит?

Дневной свет. Мириам чувствовала себя сбитой с толку и поглупевшей, а в голове у нее тяжело стучало. И еще ей хотелось пить. Она перевернулась и бросила быстрый взгляд в ту сторону, где должен был стоять ночной столик. В шести дюймах от ее носа оказалась белая известковая стена. Кровать, на которой она лежала, упиралась в грубую шлакобетонную стену, выкрашенную в белый цвет. Это было так же страшно и непонятно, как привидевшийся ей ночью путаный кошмар, связанный со светом и противным химическим запахом…

Кошмар?

Она повернулась на другой бок, запуталась ногами в ночной рубашке и едва не свалилась с кровати, которая оказалась слишком узкой. Это была явно не ее кровать, и через минуту, полную паники, Мириам задумалась над тем, что, собственно, могло произойти. Затем все, будто щелчком, встало на место.

- Гангстеры или федералы? Должно быть, федералы, - пробормотала она себе под нос. Должно быть, они следили за мной. Или за Поли. Или еще что-нибудь .

Безбрежный, опустошающий ужас угнездился на месте желудка Мириам. “Они закопают тебя, глубоко, - вспомнила она, - так глубоко, что…”

Горло болело, как будто всю ночь она беспрерывно кричала. Весьма странно. Может быть, это предзнаменование.

Каким- то образом ей удалось перебросить ноги через край этой странной кровати. Ступни коснулись пола слишком быстро, и Мириам села, отбросив в сторону тонкий шерстяной плед. Противоположная стена была совсем рядом, а окно расположено слишком высоко; собственно, комната в целом размерами напоминала чулан. Там не было никакой мебели или вещей, кроме маленькой раковины из нержавеющей стали, привернутой к стене напротив двери. Сама дверь казалась сделанной из цельного куска, с глазком, врезанным на уровне глаз. Мириам с мрачным чувством узнавания отметила, что дверь на редкость гладкая, без ручки и без замка, которые только портили бы ее идеальную поверхность: вероятно, деревянный шпон был нанесен поверх металла.

Ее рука потянулась к шее. Медальон исчез.

Мириам встала и вдруг почувствовала настоятельную потребность прислониться к стене, чтобы не упасть. В голове болезненно пульсировало, а правая рука сильно болела. Она повернулась и взглянула на окно, расположенное высоко над ее головой. До него не дотянуться, даже если у нее хватит сил забраться на кровать. Высокое, маленькое, без занавесок, оно выглядело ужасно, точь-в-точь окошко в тюремной камере. “Так я в тюрьме?” - задумалась она.

При этой мысли Мириам растеряла всю свою невозмутимость. Она прислонилась к двери и заколотила по ней левой рукой, подняв глухой стук, но рука немедленно начала нервно дергаться и пульсировать. Вновь накатила удушающая волна страха, породившая резкие всплески ярости. Мириам присела, погрузив лицо в ладони, и негромко заплакала. Так прошло несколько минут. Наконец дверная плита с негромким щелчком сдвинулась с места.

Как только дверь открылась, Мириам подняла глаза.

- Кто вы, черт возьми? - требовательно спросила она.

Мужчина, стоявший на пороге, выглядел безукоризненно от мягких черных кожаных ботинок до кончиков искусно подстриженных светлых волос: он был молод (к тридцати или едва за тридцать), одет в строгий модный костюм, чисто выбрит, с непримечательными чертами лица. Он мог быть и миссионером-мормоном, и агентом ФБР.

- Мисс Бекштейн, будьте любезны пройти со мной.

- Кто вы? - повторила она. - Разве вы не собираетесь зачитать мне мои права и все такое прочее? - В нем было что-то странное, но ей никак не удавалось сообразить, что именно. За его плечом виднелся коридор, расплывающийся и туманный… И тут Мириам осознала, что не так. “Он со шпагой”, - подсказала она себе, едва веря собственным глазам.

- Похоже, вы заблуждаетесь. - Он улыбнулся, и это не показалось ей неприятным. - Нет никакой необходимости зачитывать вам ваши права. Однако, если вы пройдете со мной, мы сможем перейти в более уютное место и обсудить сложившуюся ситуацию. Впрочем, может быть, вас полностью устраивают здешние удобства?

Мириам бросила взгляд за плечо, неожиданно остро осознав, что ее мочевой пузырь полон, а желудок подкатывает к горлу.

- Кто вы? - неуверенно спросила она.

- Пойдемте со мной, и вы получите ответы на все вопросы, - успокоил он, делая шаг назад. Что-то заставило Мириам заподозрить, что в его последней фразе есть некая недомолвка. Девушка покачнулась, и он ринулся вперед, стараясь подхватить ее под локоть. Она же непроизвольно отшатнулась, чтобы избежать контакта, но у самого края кровати потеряла равновесие, тяжело плюхнулась на нее, опрокинулась назад и стукнулась головой о стену.

- О бог мой, - испугался он. Мириам уставилась на него сквозь туманную дымку боли. - Я принесу вам кресло-каталку. Пожалуйста, постарайтесь не двигаться.

Потолок лениво планировал прямо ей на голову. Мириам ощутила болезненную слабость и сонливость. Голова раскалывалась. “Мигрень или последствия наркоза?” - подумалось ей. Молодой щеголь со шпагой, неуместно торчавшей из-под его пиджака, наконец-то вернулся с креслом-каталкой и в сопровождении мужчины в зеленом докторском халате. Вдвоем они подняли Мириам и усадили в кресло, свалив, как мешок картошки.

- Ой-ой-ой, - негромко простонала она.

- Вы сильно ударились, - сказал ее посетитель. Он шел рядом с креслом. Наверху проносились полосы света, по обеим сторонам мелькали закрытые двери. - Как вы себя чувствуете?

- Отвратительно, - удалось выговорить ей. Теперь боль в руке и в голове пульсировали синхронно. - Кто вы?

- Не сдаетесь, да? - заметил он. Кресло повернуло за угол; впереди открывался новый коридор. - Я Роланд, граф Лофстром. Теперь я, как говорится, отвечаю за ваше благополучие. - Кресло остановилось перед полированными панелями из нержавеющей стали - это был лифт. За дверями громыхнули механизмы. - Вы должны были проснуться не в этом изоляторе. И оказались там из-за ошибки исполнителей. Все лично ответственные за это наказаны.

По спине Мириам пробежал холодок, прорезавший дымку боли.

- Я не хочу знать, как вас зовут, - пробормотала она. - Я хочу знать, что вы за люди . Мои права, черт возьми.

Двери лифта открылись, и второй мужчина вкатил Мириам внутрь. Роланд встал рядом с ней и знаком отпустил помощника. После этого он нажал на кнопку где-то за ее головой. Двери закрылись, и лифт начал подъем, но через несколько секунд остановился.

- Похоже, вы заблуждаетесь, - повторил он. - Вы все время интересуетесь своими правами. Вы имеете в виду “правило Миранды”^*, да?

Она попыталась поднять глаза и взглянуть на него.

- Что?

- Здесь оно не в ходу. Совершенно иные законы, вы же знаете. - Его улыбка, сопровождавшая эти слова, глубоко потрясла Мириам.

Двери лифта открылись, и молодой человек выкатил Мириам в тихий, застланный коврами коридор без единого окна… Лишь по обеим сторонам виднелись редко расположенные, как в дорогом отеле, многочисленные двери. Он остановился у третьей с левой стороны, толкнул ее, открывая настежь. Затем развернул кресло Мириам и вкатил его в комнату.

- Вот. Разве здесь не лучше, чем в той каморке?

Мириам обеими руками надавила на ручки кресла, вздрагивая от боли в правом предплечье.

- Чертовщина. - Она огляделась. - Это явно не госучреждение.

- Позвольте-ка. - Он взял ее под локоть, и на этот раз она не отстранилась. Роланд держал крепко, но не больно. - Это главная гостиная вашего номера. Вы заметите, что окна на самом деле не открываются и сделаны из закаленного стекла, ради вашей же безопасности. Ванная вот за этой дверью, а там, дальше, спальня. - Он показал. - Если вам что-нибудь понадобится, поднимите трубку белого телефона обслуживания. Если понадобится медицинская помощь, врач всегда дежурит. Полагаю, вам нужен час, чтобы прийти в себя, освежиться и переодеться. А в свое время состоится, соответственно, и встреча, и беседа.

- Где я? Что вы за люди?

Роланд наконец-то нахмурился.

- Перестаньте притворяться, будто ничего не понимаете, - сказал он. - Нет смысла убеждать в этом окружающих. - Задержавшись в дверях, он добавил: - Война закончилась, и вы знаете это. Мы победили двадцать лет назад. - Дверь за ним закрылась с решительным щелчком , и Мириам, схватившись за дверную ручку, ничуть не удивилась, обнаружив, что та свободно провернулась. Узницу заперли.

Шаркая, Мириам поплелась в отделанную белым кафелем ванную, сощурилась от света, а затем тяжело опустилась на унитаз.

- Вот черт, - пробормотала она, не веря своим глазам. Обстановка напоминала дорогой отель… ужасно дорогой, предназначенный для шейхов, дипломатов и миллионеров. Пол гладкий, из очень качественного итальянского мрамора, если она хоть что-то понимала в каменных полах. Раковина выплавлена из толстого зеленого стекла, а трубы и краны источали невероятно глубокий блеск - ярче могла быть только позолота. Сама ванна представляла собой огромную раковину с зубчатым краем, вмонтированную в пол, белую, блестящую, с голубыми и зелеными сигнальными лампочками между хромированных водяных кранов. Множество пушистых полотенец и, под стать им, банных халатов висели над корзиной с туалетными принадлежностями, дожидаясь хозяйку. Мириам были знакомы некоторые из представленных там торговых марок. Она даже пользовалась такими гелями и прочим, когда испытывала тягу к расточительству. Один только шампунь обходился до ста долларов за флакон.

“Правительство тут определенно ни при чем, - решила она. - Я знаю людей, которые заплатили бы огромные деньги за то, чтобы их заперли здесь!”

Она присела на край ванны, затем скользнула на одно из сидений на ее “фестонах” и пару минут разбиралась с панелью управления. В итоге ей удалось добиться того, что включился компрессор, и вода в полудюжине мест вскипела пузырьками. “Это тюрьма”, - поминутно напоминала она себе. Слова Роланда - “совершенно иные законы, вы же знаете”, - продолжали звучать в ушах. Так где же она? Они забрали ее медальон. Это означало, что здесь знали о нем… и о ней. Но категорически не удавалось соотнести сегодняшние впечатления с тем, что она видела в лесу: нетронутые, дикие заросли и ту крестьянскую деревню.

Спальня помещалась точно над ванной. Почти всю комнату занимала огромная дубовая кровать в виде саней, в традиционном скандинавском стиле, с множеством пледов и подушек. Самой подходящей мебелью здесь была, пожалуй, пара столь же огромных платяных шкафов, комод и другие, более мелкие предметы меблировки - туалетный столик с зеркалом, кресло и еще что-то, напоминавшее старинный комод для белья. Каждый предмет мебели в этой спальне производил впечатление антиквариата. Совокупный эффект был ошеломляющим, сравнимым с предложением переночевать в демонстрационной комнате аукциона.

- Ни хрена себе. - Она огляделась и подошла к окнам. Наружный балкон загораживал то, что было непосредственно внизу. Далее открывался захватывающий вид на склон лесистого холма, спускавшийся к неглубокой ложбине, и скалистый утес, гордо и одиноко возвышавшийся на противоположной ее стороне. Все это не было тронуто цивилизацией, так же, как и место ее последней вылазки на природу. Она отвернулась от окна, охваченная беспокойством. Что-то в этой картине надрывно кричало ей: Неправда! Но она не могла определить что.

Комод преподнес ей неприятный сюрприз. Мириам выдвинула верхний ящик, почти уверенная, что он пуст. Однако в нем оказалось нижнее белье. Ее нижнее белье. Она узнала дырки на одном из пары носков, которую не успела выбросить.

- Ублюдки. - Она уставилась на одежду, в голове яростно кружили мысли. Они досконально знают свое дело, кем бы они ни были . Мириам решила поближе рассмотреть мебель. Письменный стол, похоже, относился к георгианской эпохе, а может, и к еще более раннему периоду и был безумно дорогой антикварной вещью. А стулья и кресла эпохи королевы Анны или их точная копия - ошеломляюще дорогими. “Отель, должно быть, полон подобных дубликатов”, - решила она. Акцент здесь, скорее всего, делался на практичность и удобство, а не на подлинность. Если где-то и существовали оригиналы, именно они наверняка выставлены в холле. Это напомнило Мириам о чем-то, что она где-то уже видела, о чем-то, что тревожно ворочалось в глубине ее сознания, но упорно отказывалось выйти на передний план.

Она не двигалась с места, утвердившись в своем подозрении, что оба платяных шкафа скрывают весь ее гардероб. На память пришли другие слова: “А в свое время состоится, соответственно, и встреча, и беседа”.

- Пока я не в камере, - констатировала она, - но вполне могла бы быть. Это они мне уже продемонстрировали. Итак, они склонны к интеллектуальным играм. Хотят воспользоваться политикой кнута и пряника. А значит, у меня в руках остается своего рода рычаг. Разве не так? - “Разузнаем, чего они хотят, а затем как можно скорее сделаем ноги”, - решила она.

Спустя полчаса Мириам была готова. Она выбрала блузку цвета свежей крови, свой черный костюм для официальных интервью, блеск для губ в тон блузке и туфли на высоких каблуках. Обычно Мириам долго не красилась, но сегодня решила довести дело до конца. Она обычно не тратила лишних сил и на одевание, но что-то в Роланде и во всей ситуации, подсказывало, что его люди обращают на внешность куда больше внимания, чем те предприниматели из интернет-компаний или типчики из новых, родственных фирм, с которыми ей обычно доводилось иметь дело. Любое преимущество, какое она могла получить…

Звонок прозвенел очень осторожно. Мириам выпрямилась и обернулась. Дверь открывалась. “Началось”, - нервно подумала она.

Это был тот самый Роланд, который доставил ее сюда из тесной камеры. Теперь, когда она, с ясной головой, увидела его при падавшем из окон дневном свете, ее замешательство лишь возросло. “Он похож на агента секретной службы”, - подумала она. Что-то в этой неопределенно военной осанке и короткая стрижка подсказывали ей, что его отправили в этот номер вместо утомительной армейской муштры.

- О, я вижу, вы все отыскали и сумели самостоятельно привести себя в порядок. - Он кивнул. - Как вы себя чувствуете?

- Лучше, - сказала она. - Я вижу, вы обшарили весь мой дом.

- Вам все объяснят, вот увидите, - заверил он чуть виновато. - Или вы предпочли бы арестантский наряд? Нет? - Он смерил Мириам взглядом. - Теперь к делу: я должен кое-кому представить вас.

-  Замечательно , - сорвалось у нее с языка раньше, чем она сумела убрать из своего голоса сарказм. - Шефу тайной полиции, полагаю.

Его глаза слегка округлились.

- Не следует шутить на этот счет, - пробормотал он.

- Ах. - У нее пересохло во рту от усилий сдержаться. - Ну, в таком случае, мы же не хотим заставить его ждать, не так ли?

- Ни в коем случае, - совершенно серьезно сказал Роланд, все время державший дверь открытой, и на минуту замолчал. - Между прочим, я действительно не хочу, чтобы вы осложняли себе жизнь попыткой побега. Это сооружение весьма надежно защищено.

- Понятно, - сказала Мириам, которая хоть ничего и не понимала… но заставила свой рассудок уяснить, что просто взять и сбежать будет непростительной ошибкой. Ведь эти люди вытащили ее ночью из постели. А это подразумевало пугающий уровень… возможностей.

Она осторожно приблизилась к двери, держась как можно дальше от Роланда.

- Куда теперь?

- По коридору.

Он бодро двинулся вперед, Мириам за ним, утопая каблуками в глушившем шаги ковре. Ей пришлось поторапливаться, чтобы не отстать. “Когда выберусь из этой передряги, куплю новый комплект одежды для интервью… обязательно такой, в котором можно бегать”, - пообещала она себе.

- Пожалуйста, подождите минутку.

Она оказалась за широкой спиной Роланда перед двустворчатой дверью, отделанной и отполированной с особой тщательностью и вкусом. “Странно, - удивилась она. - Где же все остальные?” Мириам бросила взгляд через плечо и заметила скромную видеокамеру, уставленную ей в спину. Они с Роландом два раза повернули, как будто коридор имел форму прямоугольника, и миновали ведущую вниз широкую лестницу и лифт… где, разумеется, полагалось бы быть большому скоплению людей.

- Кого я…

Роланд повернулся к ней.

- Послушайте, ждите спокойно, - сказал он. - Речь идет о работе системы безопасности. - Тут Мириам в первый раз заметила, что он прижимает внутреннюю сторону запястья к установленной в стене неприметной коробке.

- Безопасности?

- Кажется, это называется биометрия, - сказал он. В двери раздался щелчок, и он медленно приоткрыл ее. - Маттиас? Ish hafe gefauft des’usher des Энгбард.

Мириам прищурилась от напряжения. Ей не удалось распознать язык. По звучанию он слегка напоминал немецкий - но явно недостаточно, чтобы что-то понять; сама же она школьный немецкий благополучно забыла.

- Innen gekomm’, denn.

Дверь открылась, и Роланд, подхватив Мириам под правый локоть, потянул ее в комнату за собой и позволил двери закрыться. Девушка тут же высвободила руку и стала поглаживать больное место, оглядываясь по сторонам.

- Приятно у вас здесь, - сказала она.

Окно закрывали плотные шторы. Стены были богато отделаны темным деревом; главным предметом обстановки был стол возле двери, ведущей во внутренние помещения, за которым расположился широкоплечий мужчина в черном костюме, белой рубашке и красном галстуке. Единственным предметом, резко отличавшим этот интерьер от обычного дорогого офиса, был автомат, лежавший возле правой руки хозяина комнаты.

- Spresh’she de hoh’sprashe?

- Нет, - сказал Роланд. - Пожалуйста, говори по-английски.

- Хорошо, - сказал человек с автоматом. Он взглянул на Мириам, и у нее появилось тревожное чувство, что он фиксирует в памяти ее лицо, словно фотографируя. У него были черные курчавые волосы, зачесанные у высоких висков назад, нос, напоминавший томагавк, и взгляд как у хищника в клетке. - Меня зовут Маттиас. Я секретарь босса, по существу хранитель его секретов. Вот это - дверь в его офис. Войти туда без разрешения вы можете только через мой труп. Возможно, у вас… э-э… выразились бы иначе? - Он бросил взгляд на Роланда.

- Скорее, это метафора, - поспешил на помощь Роланд.

- Метафора. - Маттиас вновь взглянул на Мириам. Он не улыбался. - Босс ждет. Можете войти.

Мириам искоса взглянула на него, Роланд же размеренным шагом подошел к двери и открыл ее, а затем знаком велел ей идти вперед. Маттиас не сводил с нее глаз… и одну руку все время держал возле автомата. Она осознала, что невольно обошла его стороной, будто он был по меньшей мере гремучей змеей. Не то чтобы он выглядел чересчур злобно-ядовито - учтивый, гладко выбритый мужчина в костюме из ткани в узкую полоску, - но в его манерах было что-то такое… ей приходилось видеть это раньше, у одного молодого агента управления по борьбе с наркотиками, с которым она встречалась пару месяцев, прежде чем разобралась, что он за подарок. Майк Флеминг был тихим самоуверенным сумасшедшим такого рода, что это заставило Мириам порвать с ним и бежать подальше, до того как она глубоко увязнет в этих отношениях. Он был готов без колебаний отдать делу, в которое верил, жизнь до капли или пойти ради этого же дела на другую подобную жертву. И совершенно не умел видеть стены той коробки, в которой сам себя запер. Люди такого склада арестуют даже инвалида с рассеянным склерозом за то, что он заглушает свою боль курение опиума. Когда она вошла во внутренний офис, ей пришлось подавить дрожь.

Это помещение было таким же не в меру роскошным, как и номер, который ей предоставили: все специально для мафии, запертая дверь и домашний антикварный аукцион. Пол был паркетный, из твердых пород дерева, полированный и натертый до блеска, частично закрытый ковром, который стоил, похоже, не меньше, чем дом Мириам. Стены отделаны деревом, явно потемневшим от времени. На них висели две неброские картины маслом (рослые розовощекие люди как будто бы в средневековом вооружении или в античных одеяниях расположились перед замком) и пара мечей высоко над огромным столом, разместившимся рядом с оконным проемом. Перед столом - два кресла, расположенные таким образом, чтобы хозяина кабинета нельзя было увидеть с улицы.

Роланд остановился перед столом, вытянулся, привлекая внимание, и отсалютовал.

- Сударь, имею честь представить вам… Мириам Бекштейн.

Весьма внушительной наружности человек в кресле чуть склонил голову в знак согласия.

- Это не ее настоящее имя, но само ее присутствие здесь вполне значимое событие. А ты чувствуй себя свободно. - Мириам прищурилась, пытаясь рассмотреть его черты против падавшего из окна света. Должно быть, он принял это за выражение враждебности, потому что махнул рукой, добавив: - Пожалуйста, садитесь, оба. У меня нет причин ссориться с вами… э-э… Мириам, если вам угодно, чтобы вас знали под этим именем.

Роланд удивил ее, пододвинув кресло: садитесь. Она в свою очередь заставила себя сесть, хотя от испуга сжала колени и оцепенело выпрямила спину.

- Что вы за люди? Кто вы? - прошептала она.

Ее глаза начали привыкать к свету: теперь она могла рассмотреть бледного улыбавшегося мужчину в кресле с высокой спинкой. Он был старше средних лет, возможно, в тех же годах, что был бы Моррис Бекштейн, доживи он до этих дней. Его костюм спокойного мягкого оттенка - здесь одевались как сотрудники похоронного бюро, - так хорошо на нем сидел, что явно был сшит на заказ. Волосы с проседью, неприметное лицо - только по левой щеке тянется длинный шрам.

- Я мог бы задать тот же вопрос, - пробормотал он. - Роланд, сядь, я сказал! - Его тон говорил, что он привык к беспрекословному повиновению. - Я великий герцог Энгбард из дома Лофстромов, третий, носящий это имя, попечитель короны гильдий, защитник королевской чести, свободный гражданин города Ниджвейн, глава службы безопасности Воссоединенного Клана, “король королей торговли”, хозяин всей этой территории и носитель многих иных титулов… но эти главные. - Его глаза цветом напоминали свинец: голубые, но такие бледные, что Мириам он казался подслеповатым, даже когда смотрел прямо на нее. - А также, если я не слишком ошибаюсь, я еще и ваш дядя.

Потрясенная, Мириам отпрянула.

-  Что? - Другой голос вторил ей, словно эхо. Она бросила взгляд в сторону и обнаружила, что Роланд в изумлении уставился на нее. Его внешняя невозмутимость начинала давать трещину.

- Мой отец никогда… - начал было Роланд.

- Помолчи, - сказал Энгбард, в голосе его звенела холодная сталь. - Я имею в виду не твоего отца, молодой человек, а твою некогда пропавшую тетку Патрицию.

- Вам не трудно объяснить мне, о чем речь? - потребовала Мириам: гнев наконец-то одолел ее. Она подалась вперед. - Ваши люди похитили меня, обыскали мой дом и насильно увезли меня куда-то, и все потому, что вы думаете, будто я в некотором роде ваша давно пропавшая родственница?

Энгбард задумчиво кивнул.

- Неправильно. Мы абсолютно уверены, что вы и есть наша давно пропавшая родственница. - Он взглянул на племянника. - Имеются веские доказательства.

Роланд откинулся в кресле, беззвучно присвистнув; армейской выправки как не бывало. Он уставился на Мириам округлившимися глазами, будто увидел призрак.

- Вам-то какая от этого радость? - окрысилась она.

- Вы потребовали объяснений, - напомнил ей Энгбард. - Так вот, появление неизвестного “путешественника между мирами” всегда причина для беспокойства. Во время войны… достаточно сказать, что в те дни вас встретили бы очень неласково. Когда на прошлой неделе вы случайно пересекли старый крутой спуск, вас обстрелял патруль. Они просто не могли знать, кто вы на самом деле. Все прояснилось гораздо позже… надеюсь, это вы потеряли розовые тапочки?… Началась масштабная охота на человека. Однако вы не имели никаких явных контактов с кликой предателей, а более подробное исследование выявило несколько интересных фактов вашей жизни. Я не ошибаюсь, вас удочерили?

- Верно. - Сердце Мириам колотилось о ребра, а потрясение смешивалось с неприятным осадком понимания. - Вы, кажется, сказали, что вы мои давно потерянные родственники?

- Да. - Энгбард с минуту подождал, затем открыл один из ящиков своего стола. - Надеюсь, это ваше.

Мириам взяла медальон. Потускневший от времени, слегка побитый… Островок чего-то хорошо знакомого.

- Да.

- А это - нет. - Энгбард держал в руке что-то еще, затем подтолкнул это по столу прямо к ней.

- Боже мой. - Мириам лишилась дара речи. Перед ней лежала точная копия ее медальона, его двойник, только более блестящий и без знакомых ей царапин. Она схватила его, нажала на пружину…

- Ой! - Она уставилась на Роланда, который буквально вырвал медальон из ее руки. Но Роланд тут же поклонился, и через минуту Мириам осознала, что он держал его очень осторожно, открытыми створками вниз, пока медальон не оказался поверх гроссбуха на столе Энгбарда.

- Нам придется научить вас, как безопасно пользоваться этими вещами, - мягко сказал Энгбард. - Между тем тот, что принадлежал моей сестре, остается у вас.

- Вашей сестре, - словно эхо, бестолково повторила она, обхватив пальцами медальон.

- Моя сестра пропала без вести тридцать два года назад, - сказал Энгбард нарочито бесстрастно. - На ее караван напали, мужа убили, охрану перерезали, а вот ее тело так и не нашли. Так же, как не нашли и ее дочь шести недель от роду. Сестра собиралась нанести визит верховному королю в качестве очередной заложницы Клана. Дикие заросли в окрестностях Чесапикского залива, как эти места называются на вашей стороне, не слишком популярны в этом мире. Мы искали долгие месяцы, но, безусловно, результат был ничтожен.

- Вы нашли коробку с документами, - сказала Мириам. Речевые упражнения давались ей тяжело: она могла слышать, как бьется ее сердце.

- Да. Она содержит дополнительные доказательства… косвенные, но очень важные. Пока вы были без сознания, у вас взяли образцы крови… э-э… для анализа ДНК. Результаты поступят завтра утром, но у меня нет сомнений. У вас семейные черты и семейный дар - не думаете же вы, что путешествие между мирами широко распространенное явление? - а ваш возраст и документальные подтверждения превосходно укладываются в гипотезу. Вы та самая Хельга, дочь моей старшей сестры Патриции Торолд-Хъерт и ее мужа, принца западного магистрата Альфреда Ву, и весть о вашем благополучном спасении, когда она распространится, вызовет переполох, в полном смысле этого слова, как лиса среди цыплят Клана. - Он улыбнулся уголками губ. - Вот почему я принял определенные меры предосторожности и отослал подальше молодежь женского пола и почти всех слуг, перед тем как пригласить вас сюда. Чтобы молодые члены Клана не узнали о вашем существовании прежде, чем я смогу обеспечить вашу защиту. Некоторых из них крайне обеспокоят перемены в раскладе наследования, ваша светлость.

-  Светлость? О чем вы? - Мириам заметила, что невольно повышает голос, но никак не могла остановиться. - Что вы мне морочите голову? Послушайте, я журналист в сфере экономики и бизнеса, а не какая-то там феодальная дворянка! Не знаю ничего про подобную чепуху! - Теперь она вскочила на ноги и стояла перед самым столом. - Что значит “путешественник между мирами”, и какое это имеет отношение…

- Ваша светлость, - по-прежнему твердо произнес Энгбард, - журналистом вы были по ту сторону стены между двумя мирами. Но путешествие между ними и есть то, что привело вас сюда. Это дар, свойственный нашему Клану, нашим семьям, которые составляют Клан. Этот дар в крови, ты одна из нас , хочешь ты того или нет. Здесь ты старшая по возрасту наследница графини и магистрат-принца Дальнего Царства и в то же время старшая в их семьях, и как бы сильно ты ни хотела уйти от этого факта, от него никуда не деться. Даже если ты вернешься на ту сторону.

Он повернулся к Роланду, не обращая внимания на ее потрясенное молчание.

- Граф Роланд, будьте любезны проводить вашу кузину в ее комнаты. Я поручаю вам ее безопасность впредь до нового уведомления. Ваша светлость, сегодня вечером мы обедаем в моих апартаментах, в присутствии нескольких заслуживающих доверия гостей, и я постараюсь рассказать вам обо всем гораздо больше. Роланд назначит вам людей в услужение - обеспечивать ваше удобство, следить за гардеробом. Надеюсь, он справится и с ответами на ваши вопросы. Засим прощайте.

Мириам уставилась на него, лишившись дара речи.

- В глубине души я забочусь именно о вас, - мягко заметил герцог. - Роланд.

- Сэр. - Роланд взял ее руку.

- Прошу.

Роланд направился к дверям кабинета, и Мириам поспешила за ним, злая и сбитая с толку, в то же время стараясь не показывать этого. “Ну и ублюдок!” - подумала она. И уже в коридоре, вслух:

- Вы делаете мне больно, - прошипела она, стараясь не споткнуться. - Помедленнее.

Роланд замедлил шаг и, само милосердие, отпустил ее руку. Он оглянулся, и невидимое бремя свалилось с его плеч.

- Прошу прощения, - сказал он.

- Вы извиняетесь? - заявила она в ответ с явным недоверием. - Вы едва не вывернули мне руку! - Она погладила локоть и вздрогнула.

- Я же сказал : извините. Энгбард не любит неповиновения. Я еще не встречал никого, кто допустил бы подобную вольность в общении с ним и избежал наказания!

- Наказания… - она остановилась. - Вы, наверное, не шутили, называя его главой тайной полиции, не так ли?

- У него есть еще множество титулов и должностей, не только те, о которых он говорил вам. Он отвечает за безопасность всего Клана. Если угодно, считайте его главой здешнего ФБР. Еще до моего или вашего рождения была гражданская война. И он, весьма вероятно, отдал куда больше приказов о повешении, чем вы или я съели горячих обедов.

Мириам споткнулась.

- Вот черт! - Она прислонилась к стене. - Это научит меня смотреть под ноги. - Она взглянула на Роланда. - Итак, вы хотите сказать, что я была не очень почтительна?

- Было бы замечательно, - медленно сказал Роланд, - если бы вы сумели приспособиться к этому. Представляю, какое это, должно быть, потрясение - так неожиданно вступить в права наследства.

- А разве речь об этом? - Она внимательно оглядела его с ног до головы, не вполне понимая, что означает его поднятая бровь… Он пытается сказать мне что-то или просто развлекается? … А затем вторая мысль будто подтолкнула ее. - Думаю, я что-то упустила, - сказала она с нарочитой небрежностью.

- Все, что происходит здесь, на самом деле совсем не то, чем кажется, - сказал Роланд, чуть пожимая плечами. Выражение его лица было осторожным. - Но если герцог прав, если вы действительно давно пропавшая наследница Патриции…

Мириам увидела его глаза: в них светилась уверенность. “Он действительно верит , что я своего рода принцесса из волшебной сказки, - решила она с пробуждающимся ужасом. - Во что это я влипла?”

- Вы должны все мне рассказать. В моих покоях.