"Спекулянтъ" - читать интересную книгу автора (Самохин. Валерий Геннадьевич)ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ– Итак, бать, давай считать, – Денис выкладывал на стол кабинета плотные пачки ассигнаций. – Может под охрану, в банк сдадим? – спросил Иван Кузьмич. – Ведь, страсть, какие деньжищи. – Чтоб каждая собака в городе знала, сколько у тебя денег невесть откуда взялось? – И то верно. Да, чуть не забыл – дядька Архип, городовой наш, поклон низкий тебе передавал. Денис хмыкнул: – Значит, послушался совета. Ну и славно – хорошим людям завсегда приятно помочь… С сомненьем, повертев в руке перьевую ручку, обмакнул ее в чернильницу. – Что у нас получается. Пять тысяч собственного капитала и двадцать – заемного. Средний ценник покупки – двадцать копеек за акцию. Средний ценник продажи – рупь сорок. Все это – за вычетом маклерского процент. Общий итог: семикратный подъем. Сто семьдесят пять тысяч, как одна копеечка. – До сих пор не могу поверить, сынок, что ты смог такое удумать. Такие капиталы даже удачливые купцы долгие годы зарабатывают, – с явной гордостью за сына произнес купец. – Минусуем двадцать тысяч заемных, пятьдесят тысяч на выкуп закладных, и…под сколько процентов была ссуда? – Под десять, чтоб им пусто было! – Значит еще минус пять. Итого: в чистом остатке сто тысяч. Неплохо, за неделю работы, – удовлетворенно хлопнул себя по коленям Денис. – А что дальше будешь делать, сынок? – осторожно спросил Иван Кузьмич. – Дело свое будешь открывать, али как? – Дело?.. О дальнейшем Бесяев еще не задумывался. Можно, конечно, было уютно устроиться и в этом мире. Уехать за границу, чтобы вдали пережить все потрясения, ожидающие его родную страну. Жениться, воспитывать детей и наслаждаться жизнью. Имея стартовый капитал и зная ключевые моменты истории, обеспечить безбедное существование себе и потомкам. И в старческой ностальгии жестоко сожалеть о том, что можно было попытаться многое изменить. Но, будет уже поздно. А чтобы иметь возможность влияния, нужны деньги. Очень большие деньги. И на бирже их не заработаешь. Дениса всегда смешила фэнтэзи, в которой главный герой, оказавшись в прошлом, зарабатывает состояния биржевой игрой, используя котировки будущего. Да самый тупой маркет-мейкер сожрет с потрохами любого дилетанта, владеющего хорошими суммами. Вспомнился хрестоматийный пример восьмидесятых, когда индекс доу-джонса рухнул без всяких видимых причин. Ни тогда, ни позже, внятных объяснений этому не последовало. Но по рынку бродили упорные слухи: один из Центробанков решил поиграться. И был жестоко наказан – чтоб другим неповадно было. Даже имея котировки на двести лет вперед, дилетант имеет шансы мизера с тремя тузами в прикупе… А если суммы очень хорошие, то тут уже нарисуется уже настоящий кукловод. Сказки про Сороса и Баффета хороши на обывательском уровне. Важно, кто стоит за ними. А стоят Ротшильды, Морганы, Рокфеллеры, Гольдманы… Правильные пацаны – как метко окрестил их один из экономистов будущего. Эти пацаны могут поставить президентом крупнейшего государства конченного олигофрена. Или лицо чернокожей национальности. На их деньги развязывались войны, совершались революции и строились сталинские пятилетки. И выиграть у них практически невозможно. Даже обладая их же оружием. Оружием, которое они еще не изобрели… – Давай лучше вот о чем, – оторвался от воспоминаний Денис. – Виды, какие на урожай? – Так засуха же. Дождей не было совсем. А осенью еще и мороз озимые прихватил. Недород, скорее всего, будет – требования на товарный хлеб большие ожидаются. – А как купцы урожай скупают? – Знамо как. Покупщики, либо мельничные, либо от торговых домов, покупают на хлебных базарах, иногда – прямо у окраины города, чтоб крестьяне цену не узнали. Крупные латифундии сами на биржу выходят или в хлебные конторы при железных дорогах сдают. Есть и те, кто не продает, а на вино пережигает. Рассуждая о привычных для него делах, купец преобразился. От неуверенности последних дней не осталось и следа. – А есть хорошие знакомцы в другом банке, не местном? – Фрол Спиридонович, дядька по матушкиной линии, в Самаре главным будет. В Крестьянском поземельном банке. Денис удивился: – А что ж ты к нему не обратился, когда прижало? – Так он лечиться всегда в это время уезжает. На воды. Сейчас, аккурат, должен был возвернуться… Да ты спекуляцию хлебную никак затеял? – догадался Иван Кузьмич. – Ее, родимую, ее… – задумчиво почесал нос Бесяев. – А про фьючерсный контракт ты, батя, конечно же, не слышал. Купец обреченно вздохнул: про спокойствие можно было забыть. – И большую ссуду хочешь взять, сынок? – Миллионов десять, – пожал плечами начинающий спекулянт. – Да куда такие-то деньжищи?! – ошеломленно выдохнул Иван Кузьмич. – Знаешь, отец, есть у меня одна мечта, – сказал Денис. – Точнее их у меня много (мечтов?.. или мечтей?.. ну, да – все татары, кроме я). Но это – первая… – Ты про эту девушку? – оживился купец. Бесяев усмехнулся: – Нет. Не про девушку…Через несколько лет один немецкий банк даст тридцать миллионов долларов японскому правительству. На эти деньги Япония начнет войну с Россией. И я очень не хочу, чтобы это произошло… Задумался… – А может и про девушку… – Смотри – звезда падает! – Надо желание загадать. – Я загадала!.. Еще одна! Теперь твоя очередь… – Не молчи! Когда ты молчишь – мне грустно… – А эта звезда как называется? Ты про нее пел?.. – Завтра уедешь, и целый месяц мы не увидимся… – Ты опять молчишь!.. Юлия Рябушинская последние дни жила как во сне. Она понимала, что увлечена сыном провинциального купца, но ничего поделать с собой уже не могла. И не хотела. После смерти ее отца опеку над ней взял ее родной дядя – Михаил Павлович. Будучи богатой наследницей, молодая, красивая и прекрасно образованная (попасть в аристократическое заведение княжны Оболенской удавалось далеко не каждому) девушка была лакомым кусочком для донжуанов всех мастей и сословий. Постоянно окруженная назойливым вниманием светской молодежи Петербурга, Юлия попросту сбежала в российскую глубинку, воспользовавшись неоднократными приглашениями погостить – от дальнего родственника, уфимского заводчика Ногарева. Первое время она просто наслаждалась неторопливой скукой южно-уральской губернии. Даже неуклюжие ухаживания ее кузена не могли нарушить умиротворенного состояния. Малоприятный тип. Девушка засмеялась – вспомнилась фраза Дениса, когда она вслух отслеживала родственную связь со своим кузеном. Как он сказал? Двоюродный шакал троюродного верблюда? Смешной он. И милый. Когда ее кузен набросился на Дениса, она испугалась. Но, даже тогда успела заметить его необычную пластику. Что-то в ней было от балета. В прошлом году столичные подружки завлекли Юлию на новую спортивную забаву: английский бокс. Крепкие молодые люди, одетые в цирковое трико, неуклюже, по-птичьи, прыгали друг перед другом, смешно задирая вверх подбородок. И некрасиво ударяли друг друга. Подружки были в восторге, но ей не понравилось. Денис боксировал по-другому – красиво. И слово красивое. У него много интересных выражений. И сам он необычный. Только очень застенчивый… – Не вернешься через месяц – я уеду! – Куда? – В Петербург. Осенью экзамены. – Я приеду к тебе. – Поклянись! – Клянусь. – Не так! – Чтоб я лопнул! – Не надо… Не лопайся… – Ты опять молчишь!.. В субботу подружка увлекла их в модный салон. Было чудесно. Пили шампанское, танцевали, играли в фанты и музицировали. Говорят, в этом салоне частенько пел сам Шаляпин. Юлия тоже исполнила свой любимый романс. Интересно, Денис догадался, что она пела для него? А потом ему достался фант: рассказать смешной стих. Но Денис, почему-то, отказался. Она сделала вид, что обиделась на него. Тогда он попросил гитару. И спел. Какая красивая песня! Правда, о таком композиторе – Ди Наполе – никто, почему-то, не слышал. Но итальянцы всегда были прекрасными музыкантами. Уже поздно ночью они гуляли по небольшому парку. Ну почему он всю дорогу молчал?! Только смотрел нежным взглядом, от которого сердце начинало радостно биться. А потом он уехал в Самару… Юлия свернулась котенком под пуховым одеялом и начала тихонько напевать: Под небом голубым Есть город золотой С прозрачными воротами И яркою звездой… Ну, когда же он приедет?!.. Подготовка к вояжу в Самару заняла несколько дней. Во-первых, нужно было зарегистрировать новую компанию – третья гильдия купца не дозволяла заниматься оптовыми сделками. За небольшие подношения регистрацию провели в считанные дни. Назвали незатейливо – торговый дом "Черников и сын". Во-вторых, требовалось обновить гардероб. Приличных, с точки зрения Дениса, костюмов в оном не наблюдалось. Современная мода – кургузые пиджаки и зауженные, в обтяжку брючки – вызывала нездоровый смех. После долгих споров и нескольких поправок в эскизах – обнаружилась неожиданная способность к рисованию – местный портной, ворча, взялся за дело. На примерке портной опять бурчал, но – уже одобрительно. Требовалось также подобрать новых работников для предстоящей комбинации. Имеющихся в наличии у купца явно не хватало. Решил привлечь и Федьку – юный по годам сорванец отличался смекалкой и взрослой рассудительностью. И – главное! – Юлия. Денис не ожидал от себя столь пылкой влюбленности. ТАМ отношения были другие. Украл, выпил – в тюрьму. Выпил, потанцевал – в постель. И забыл. Только номер в книжке телефона. Девушка не танцует? Миль пардон – ищем дальше… Танцующих хватало… Удивляло и другое. Собственное косноязычие. ТЕ слова, привычные, сложившиеся, сейчас казались неуместными… – Тебя, в самом деле, молнией ударило?! – Да. – Бедненький!.. А что потом? – Ты появилась. – Не смейся надо мной!.. Спой мне еще что-нибудь… – Ты опять молчишь!.. |
||
|