"Необычайные приключения корабельной собаки" - читать интересную книгу автора (Штраус-Федоров Станислав Александрович)

По минному полю

В тот день мы остались на катере втроем. Николай Белов, командир отделения рулевых-сигнальщиков, Вадим Самсонов, недавно прибывший к нам моторист, и я. Остальные вместе с мичманом пошли провожать в последний путь флагманского минера, погибшего при обезвреживании неизвестного образца немецкой акустической мины.

Вечерело. С моря дул холодный ветер. Николай Белов только направился в кубрик за бушлатом, как с поста ОХРа замелькал семафор: «КТЩ-558, КТЩ-558…» — разобрал я.

— Юнга, давай прием! — строго повелел Николай.

Я быстро схватил сигнальные флажки и, взлетев на мостик, дал отмашку — трижды скрестил опущенные вниз руки с флажками.

«Командиру КТЩ-558 мичману Руденко. Немедленно выйти в море. Встретить и провести в порт звено торпедных катеров», — вместе со мной прочитав Николай.

— Что будем делать? — спросил Вадим.

— Юнга, просемафорь, что выходим, — твердо принял решение Николай.

Вадим исчез в машинном отделении, а я побежал на пирс отдавать швартовы. Потом вернулся на мостик…

Вздрагивая всем корпусом и набирая скорость, катер отвалил от стенки причала.

До предполагаемой встречи с торпедными катерами предстояло пройти мили три-четыре. Смертельная опасность подстерегала здесь моряков. Всюду полно мин — плавающих, якорных, магнитных, акустических. Разные названия, а назначение одно — сеять гибель. Сейчас только фарватер свободен от них. Вот по этой-то морской дороге мы и шли, чтобы на обратном пути сопровождать торпедные катера.

Штормило. Волны с нарастающим грохотом обрушивались на катер, который то приседал на корму, то, вздыбив нос, зависал в воздухе. А когда надвигался «девятый вал», Николай направлял катер вразрез этой водной горы, а потом снова ложился на курс.

— Прожектор, включай прожектор! — внезапно прокричал Николай таким голосом, будто я не стоял рядом, а находился далеко. — Держи штурвал, — приказал он и, нажав на ручки машинного телеграфа, поставил их на «стоп».

Едва я успел прикоснуться к штурвалу, как Николай спустился на палубу и, перевалив через леера, прыгнул в море. За ним бросился Боцман.

Большая волна обрушилась на катер и накренила его на левый борт. Будто кто-то опрокинул на нас огромный ушат холодной воды. Я стал лихорадочно перебирать штурвал вправо.

Не помню сколько прошло времени с момента исчезновения Николая до той минуты, когда на мостике появился Вадим.

— Где старшина? — чуть не плача, спросил я.

— Полный порядок! В кубрике сейчас Николай… Не подкачай, юнга! Смотри в оба! Запущу моторы — и мигом к тебе…

В машинном отделении надрывно застучали моторы. Видно, вода попала в выхлопные трубы.

— Сигналят! — воскликнул я, и только потом сообразил, что меня никто не слышит.

Справа в темноте возникли три светящиеся точки. Вскоре я различил силуэты торпедных катеров. Они шли с зажженными прожекторами, хотя здесь могли появиться вражеские подлодки.

В этих местах наш «558» не раз проводил боевое траление, и я часто стоял за штурвалом. Правда, под присмотром старших. Мне знакомы были и створы, и вешки, а также — каким курсом следовало идти. Но меня нервно передернуло, словно от сильного озноба, когда я понял, что торпедные катера несутся прямо по минному полю и в любую секунду может произойти беда…

Так вот почему Николай Белов рискнул выйти в море втроем!

Придержав штурвал коленом левой ноги, я дважды проморзил прожектором: «Пристраивайтесь в кильватер! Пристраивайтесь в кильватер!» Именно так бы поступил мичман, боцман или старшина, если бы кто-нибудь из них находился сейчас рядом со мной.

В порт мы добрались благополучно, если не считать происшествия с Николаем. Вглядываясь в бурлящее море, он каким-то чудом заметил плавающую мину, которая неумолимо приближалась к нам. Тогда старшина, не раздумывая прыгнул за борт. И в студеной воде, вытянув руки, оттолкнул от катера «шестирожковую смерть» и почти потерял сознание.

Прыгая в море, он сильно ударился раненой ногой об железную стойку лееровного ограждения. Спасли его Боцман и Вадим. Собака увидев, что моряк погружается в воду, вцепилась зубами в воротник бушлата и помогла старшине удержаться на плаву. Вовремя подоспел и Вадим, который был на палубе, когда все это происходило. Моторист подтянул к корме за буксирный конец наш ялик, спрыгнул в него, затем помог выбраться из воды Николаю и Боцману.

— Да… — вслух размышлял потом мичман Руденко. — Прибей мину вплотную к борту — пришлось бы дивизионному писарю заполнять на вас похоронки…

Утром к нам пришел командир звена торпедных катеров и всем крепко пожал руки.