"Признание в любви" - читать интересную книгу автора (Уэнтворт Салли)ГЛАВА ВТОРАЯНа минуту воцарилось молчание, а потом толпа сдержанно загудела, как пчелиный рой. Каждый тихонько спешил осведомиться у соседа, что происходит, боясь в то же время пропустить хоть слово из назревающего скандала. Первым заговорил Жан-Луи. Подозрительно сдвинув брови, он произнес: – Кто вы? Я не знаю вас. – Майлоу Кейн. Я англичанин. – Ты его знаешь? Он говорит правду? – Жан-Луи повернулся к Анжелике. То же самое сделал и незнакомец. Он так и впился в нее взглядом, будто хотел заглянуть в самую душу. Анжелика слегка улыбнулась. – Конечно, нет. Я никогда в жизни не видела его. Может, он сумасшедший? И уж конечно, проник сюда без приглашения. Почему ты не выгонишь его? – Она взяла жениха за руку и улыбнулась ему. – Все ждут. Давай разрежем торт. – Да, да. Уже пора. – Повернувшись спиной к человеку, который назвал себя Майлоу Кейном, Жан-Луи вонзил нож в торт. Гости захлопали в ладоши, с готовностью, но несколько разочарованно. Скандала не получилось. Ожидания не оправдались. Жан-Луи отрезал кусок торта и игриво поднес испачканный кремом палец ко рту Анжелики. Она засмеялась, принимая его игру, и кокетливо лизнула протянутый палец. – Может быть, вам стоит взглянуть вот на это? – вновь заговорил англичанин. Разозлившись, Жан-Луи повернулся, чтобы дать знак официантам выдворить незваного гостя, но остановился как вкопанный, увидев протянутую ему фотографию. На черно-белом снимке были двое: мужчина и женщина. Мужчина обнимал женщину за талию, явно гордясь тем, что обладает такой красавицей. Женщина, улыбаясь, смотрела в объектив, но не казалась счастливой. За ее улыбкой крылось какое-то беспокойство. Мужчина на фотографии был Майлоу Кейн, а женщина – Анжелика. В этом не было никакого сомнения. – А вот еще и это. Не давая гостям опомниться, Майлоу показал вырезку из газеты. В ней был тот же снимок. Видя, что Жан-Луи не хочет брать фотографию, Кейн бросил ее на торт. Потом он вынул из кармана другие фотографии, на этот раз цветные. На каждой из них был он сам и Анжелика. Кейн бросал их на торт, пока они не покрыли его целиком. Неожиданно рассвирепев, Жан-Луи проткнул ножом черно-белую фотографию, пригвоздив ее к этому чуду кондитерского искусства. – Что это? – обратился он к Анжелике. – Может быть, мы поговорим где-нибудь с глазу на глаз? – быстро сказал Кейн, не давая Анжелике ответить. – Как вы посмели явиться сюда и устроить сцену сейчас, в такую минуту? – вдруг тихо и угрожающе произнес Жан-Луи. – Вы думаете, меня волнует то, что когда-то Анжелика знала вас? Она моя невеста. А вы… ничто! Это за меня она выходит замуж. Анжелика… – Нет! – Холодный резкий голос Кейна мгновенно заставил Жана-Луи замолчать. – Эта женщина вовсе не Анжелика Касте. Да и француженка она только наполовину. Ее мать англичанка. – Серые глаза Майлоу наблюдали за Анжеликой. – Ее настоящее имя Пейдж Чендес. Мужчины повернулись к Анжелике, но она не замечала их взглядов. Она недоуменно смотрела на фотографии, потом медленно подняла одну из них и стала внимательно разглядывать. Снимок был сделан явно какое-то время тому назад. Девушка на нем была совсем юной, в кружевном вечернем платье – фотографировали, вероятно, на вечеринке. Рядом в темном вечернем костюме стоял Майлоу Кейн. Он непринужденно улыбался, а в его спутнице чувствовалось какое-то напряжение. Вдруг Анжелика резко отбросила фотографии, как будто обожглась. – Жан-Луи! – Она прильнула к нему в полной растерянности. – Я не понимаю. Откуда взялись эти фотографии? Я не знаю этого человека. – Но ты должна его знать. – Жан-Луи смотрел на нее, и веря, и не веря ее словам. – Говорю тебе, я не знаю. Поверь мне. Это какое-то недоразумение. Пусть он уйдет. Выгони его. Жан-Луи повернулся, готовый к схватке. Но англичанин тоже расправил плечи. Он был выше, крепче, а его взгляд остановил бы любого. К тому же Жан-Луи вспомнил, что среди его гостей есть журналисты, а также богатые и влиятельные люди, которые необходимы ему, чтобы продолжать успешно делать карьеру. Скандал в публичном месте мог оказаться губительным. Особенно, если Кейн говорит правду. Жану-Луи грозило остаться в дураках. – Может быть, все-таки поговорим? – снова предложил Кейн. – Например, в кабинете управляющего рестораном? – И он рукой указал на дверь. Толпа вокруг них расступилась. Жан-Луи взял Анжелику за руку и раздраженно потащил к кабинету. Майлоу Кейн собрал фотографии и последовал за ними. Управляющий попробовал было возражать, но, внимательно посмотрев на лица вошедших, предпочел удалиться. Дверь он оставил приоткрытой, но Кейн, слегка улыбнувшись, плотно закрыл ее и на минуту прислонился к ней. – В чем дело? – сердито спросил Жан-Луи. – Чего вы хотите? Кейн выпрямился и засунул руки в карманы, мрачно глядя на Анжелику. – Я хочу, чтобы Пейдж признала, что мы были помолвлены. И хочу услышать объяснение. Хочу знать, почему она исчезла. Почему ей взбрело в голову оставить семью, друзей и… меня? Англичанин старался говорить, не повышая голоса и не давая воли чувствам. Но Анжелика тоже с трудом сдерживала гнев под маской холодной бесстрастности. – Вы ошибаетесь, – бросила она. – Я вас не знаю. Вы меня с кем-то путаете, с кем-то, кто очень похож на меня. Кейн шагнул к ней. – Любой человек, видевший эти фотографии, не усомнится, что на них ты. – Нет, вы ошибаетесь! На них молодая девушка, гораздо моложе меня. – Но эти снимки сделаны несколько раньше, до твоего побега. Почему ты так поступила? Почему ушла? Кейн приблизился к ней. Он весь напрягся. Руки в карманах сжались в кулаки. Анжелика испугалась его взгляда и отступила. – Говорю вам, вы ошибаетесь. Меня зовут Анжелика Касте. Я француженка. Спросите Жана-Луи. Он подтвердит. Не обращая внимания на эти слова, как будто ее жениха просто не было в комнате, Кейн взял ее за руку. – Есть несколько способов доказать правдивость моих слов. – Что вы имеете в виду? Как это можно доказать? – спросил Жан-Луи. – У Пейдж Чендес был довольно заметный круглый шрам. В детстве она упала с велосипеда. Он вот здесь, на левом плече… – Кейн рывком притянул Анжелику к себе и сдернул рукав с плеча. Анжелика вскрикнула, а Жан-Луи схватил Кейна, чтобы оттащить его в сторону. И тут же оба застыли, глядя на плечо девушки. Первым очнулся Майлоу. – Ну и ну! Как… удачно! – засмеялся он. – Божья коровка. Славная, толстенькая, круглая божья коровка. Интересно, когда это ты сделала татуировку? – Она всегда у нее была, – ответил Жан-Луи. – По крайней мере, сколько я ее знаю. – А точнее? Сколько времени? – Несколько месяцев. – Пейдж Чендес исчезла больше года назад. – Я не та женщина, которую вы знали, – зло сказала Анжелика, поднимая рукав. – Вы, должно быть, сошли с ума. Повторяю еще раз: я вас не знаю и никогда прежде не встречала. Почему бы вам не уйти, не оставить нас? – Так ты отрицаешь, что ты Пейдж Чендес? – Сколько раз можно повторять одно и то же? – В таком случае ты не будешь возражать против того, чтобы проверить отпечатки пальцев, не правда ли? – тихо спросил Кейн. – Отпечатки пальцев? – в недоумении переспросила Анжелика. – Да. Они не солгут. Их не спрячешь. В дверь постучали, и вошел владелец художественной галереи. – Жан-Луи, тебя ищет американка, миллионерша. Она хочет заказать тебе свой портрет, но только если ты сделаешь это немедленно; до того, как она уедет в Штаты. – О Боже! – Жан-Луи потер лоб. – Ну и ночка! – Он повернулся к Анжелике: – Разберись со всем этим сама. Мне-то наплевать, знала ты его прежде или нет. Прошу тебя, покончи с этим. Он направился к двери, но Анжелика схватила его за руку. – Подожди! Ты не можешь оставить меня одну с ним. – За дверью около двухсот человек. Просто крикни, если тебе понадобится помощь, – нетерпеливо ответил Жан-Луи, высвобождая руку. – Нет, я пойду с тобой. Стоило Анжелике шагнуть за ним, как Кейн крепко схватил ее за руку. – Нет-нет. Ты должна еще многое объяснить. – Он захлопнул дверь и преградил ей путь. – В какую игру вы играете? – спросила Анжелика, потирая запястье. – Теперь, когда мы одни, я задам тот же самый вопрос. В какую игру играешь ты, Пейдж? – Не называйте меня так! Меня зовут Анжелика. – Хватит! – зло сказал Кейн. – Ты прекрасно знаешь, кто ты на самом деле. И знаешь, черт возьми, что обещала выйти за меня замуж. Почему ты так поступила? Почему? Анжелика попыталась закрыть руками уши, чтобы не слышать его вопросов, но Кейн опять сжал ее запястье. – Неужели ты не понимаешь, что наделала? Исчезнуть, не сказав никому ни слова… За неделю до свадьбы! Мы обыскали всю страну, но нашли только твою машину. Пустую, брошенную. Я думал, что ты… – Перестаньте! – закричала Анжелика. – Не кричите на меня. От крика у меня раскалывается голова. – Кейн отпустил ее. Она подняла руки и, закрыв глаза, прислонясь к стене, стала потирать виски. – С тобой все в порядке? Хочешь воды? – спросил Кейн, какое-то время понаблюдав за ней. – Нет, нет. Спасибо. Все пройдет. Мне надо успокоиться. – У тебя часто болит голова? – Теперь не очень. Иногда по ночам… – Она запнулась, вдруг поняв, что разоткровенничалась с чужим человеком. – Иногда по ночам? – переспросил он. – Ночью у тебя болит голова? – Это неважно. Просто плохие сны. Кейн наклонился к девушке, внимательно глядя ей в лицо. – Что тебе снится? Анжелика выпрямилась, удивленно посмотрела на него и презрительно засмеялась: – Вы спрашиваете, что мне снится? Вы и вправду сумасшедший! – Я? Возможно. – Кейн внезапно перешел на английский. – У меня твой паспорт. Хочешь взглянуть? Что-то мелькнуло в ее взгляде… и снова пропало. – Я вас не понимаю, – сказала Анжелика. – А мне кажется, понимаешь. – Кейн вынул из кармана паспорт в красной обложке, открыл его и показал фотографию. – Этот снимок был сделан за несколько недель до твоего исчезновения. Фотография понадобилась, потому что мы собирались провести медовый месяц в Америке. Кейн говорил по-английски, но Анжелика никак не реагировала. Тогда он бросил ей паспорт. Она неохотно взяла его и посмотрела на фотографию. Девушка на ней даже не пыталась улыбнуться и смотрела в объектив как бы нехотя. – Почитай, – сказал Кейн, – там описаны все твои приметы, вплоть до шрама на плече. – Я не читаю по-английски. – Ерунда! Хватит притворяться, Пейдж. Он хотел было схватить ее, но она уронила паспорт и испуганно отпрянула назад. – Нет! Пожалуйста! Я не знаю, не знаю вас. Мне жаль, но я не знаю. Пожалуйста, оставьте меня. Кейн, видя состояние Анжелики, взял себя в руки. Он снова заговорил по-французски: – Извини, я не хотел испугать тебя. Но ты должна перестать лгать мне, Пейдж. – Я не лгу вам. Серые глаза Кейна снова потемнели от гнева, но он сдержался. – Допустим. Я знаю, как тебя зовут. Но я хочу, чтобы ты сказала мне, где ты родилась, сколько тебе лет, рассказала о своей семье, о работе, обо всем. Она поморщилась. – С какой стати я должна это делать? – Чтобы раз и навсегда убедить меня, что я не прав. Девушка вспыхнула. – Почему я должна убеждать вас? Это вы высказываете какие-то дурацкие обвинения. – Она упрямо сжала губы. – Нет, я не буду этого делать. – В таком случае я не уйду с твоей дороги, стану твоей тенью, не оставлю тебя в покое, пока ты не признаешься, что ты Пейдж Чендес. Кейн говорил спокойно, но в его голосе явно слышалась угроза. – Ну, хорошо. – Анжелика пожала плечами. – Мне двадцать три года. Я родилась в Нормандии. – В самом деле? Где именно? – В Лизьё. – Я хорошо знаю те места. Где ты жила? – Мы уехали оттуда, когда я была совсем маленькой. Я не помню. – И ты никогда больше туда не возвращалась? – Нет. – Кто это – «мы»? – Моя семья, я думаю, – нахмурилась Анжелика. – Думаешь? Но ты не знаешь? – Конечно, знаю, – сказала она раздраженно. – Моя семья, мои родители. – А где твои родители сейчас? В прекрасных глазах Анжелики мелькнуло затравленное выражение. – Они умерли. Да, они умерли. – А у тебя есть братья или сестры? Дяди? Тети? – Нет. Никого. – Она медленно покачала, – головой. – Я не пом… – Она резко оборвала себя. Встряхнула головой. – Только Жан-Луи. Я собираюсь выйти за него замуж. – Ты так странно говоришь… – Кейн смотрел на нее, сдвинув брови. – А где ты училась? Смятение отразилось на ее лице. – То там, то здесь… Везде понемногу. Теперь я живу в Париже. – С Жаном-Луи? – Нет. У меня есть своя комната, – ответила девушка с холодным достоинством. Напряжение Кейна немного ослабело. – Ты ходила в школу здесь, в Париже? Анжелика, казалось, ухватилась за это предположение. – Да, да, здесь. – В какую? В каком округе? Анжелика возбужденно заметалась по комнате. – Я училась в разных школах. – Но как они назывались? – Не помню. – Разъяренная, она остановилась перед Кейном. – Выпустите меня отсюда. Я хочу вернуться к гостям. Англичанин не шелохнулся, по-прежнему закрывая собой дверь. – Что ж, тогда расскажи мне о своей работе. Чем ты занимаешься? Теперь она отвечала без колебаний. – Я работаю в «Мартине-рыбаке». – Что это такое? – Большой ресторан, где можно поесть и потанцевать. На улице Виктора Гюго. Его лицо словно застыло. – Так ты танцуешь в ресторане? – Нет. – Анжелика удивленно посмотрела на Майлоу. – Я официантка. Там я и встретилась с Жаном-Луи. Он пришел туда рисовать. – Понятно. И давно ты там работаешь? Она пожала плечами. – Десять… одиннадцать месяцев. – А что ты делала до этого? – Искала работу, – неуверенно ответила Анжелика. – Сколько времени? – Не знаю… Несколько недель. После… – Она осеклась. – После? После чего? – После болезни, – медленно произнесла Анжелика и рукой коснулась головы. – Ты болела? – очень тихо спросил Майлоу. – Да. Мне сказали, я попала в аварию. – Кто сказал? – Врачи в больнице. – А сама ты разве ничего не помнишь? – Нет, не помню. – Она выпрямилась и раздраженно объявила: – Ну вот, я рассказала все, что вы хотели знать. Теперь оставьте меня в покое. Вы и так испортили мне праздник. Кейн вынул из кармана газетную вырезку. – Еще немного. Я хочу, чтобы ты прочитала вот это. Анжелика нехотя взяла вырезку, взглянула на нее и тут же вернула Кейну. – Она на английском. – Я тебе переведу. Эта заметка посвящена нашей помолвке. В ней говорится, что наш брак скрепит деловое партнерство наших семей, которое длится уже более двухсот лет. Сейчас фирму «Кейн и Чендес» возглавляет Майлоу Кейн, прямой потомок одного из ее основателей. – Кейн посмотрел на Анжелику, чтобы удостовериться, что она понимает, о ком идет речь. Но лицо ее ничего не выражало, и он продолжил: – Половина компании до сих пор принадлежит семейству Чендес. С 1983 года, после смерти главы семейства Джорджа Чендеса, акциями распоряжалась его дочь. Она вышла замуж за француза. Но их брак оказался непрочным, и теперь той частью компании, которая принадлежит Чендесам, владеет внучка Джорджа – мисс Пейдж Чендес. Кейн свернул вырезку и выжидающе посмотрел на Анжелику. Но его рассказ, казалось, не заинтересовал девушку. – Зачем вы мне все это рассказываете? Странный способ объявлять о помолвке. У вас, англичан, такая скучная светская хроника! – Но это сообщалось не в светской хронике, а в экономическом приложении. Она рассмеялась, взглянув на Кейна почти с жалостью. – Значит, вот чем была ваша помолвка – деловой сделкой. Понимаю. Здесь во Франции такое тоже случается среди богачей. Неудивительно, что вы стремитесь найти свою невесту. Пустяки ли – потерять такое состояние, выпустить из рук такую власть! – Ты так думаешь? – Не все ли вам равно, что я думаю? Я для вас никто. – Наоборот. Ты для меня значишь невероятно много. – Голос Кейна потеплел. – Как это может быть? – улыбнулась Анжелика. – Вы никогда прежде не видели меня. – Так ты поэтому убежала? – продолжил Кейн. – Думала, что ты мне безразлична, что меня интересует только компания? Как ты ошибалась, Пейдж! Ты очень дорога мне. Она медленно подняла на него глаза, потом насмешливо улыбнулась: – Я всегда знала, что англичане холодны как рыбы, а теперь понимаю, почему. Губы Майлоу крепко сжались. Помолчав, он с трудом выговорил: – Мне кажется, придуманное тобой наказание слишком жестоко, тем более что преступление существует только в твоем воображении, Пейдж. Тень набежала на лицо девушки. – Не называйте меня так. Вы попусту тратите время. Сколько раз вам говорить? Вы ошиблись. В комнату вошел Жан-Луи. – Вы все еще выясняете отношения? – Вы читаете по-английски, месье Лене? – спросил Кейн и протянул Жану-Луи ту же вырезку. – Вы хотите сказать, что речь идет об Анжелике? – спросил Жан-Луи с удивлением, прочитав заметку. – Я уверен в этом. – Если он говорит правду, дорогая, то ты, должно быть, очень богата. Она ведь богата… эта… – Жан-Луи заглянул в газету, – эта Пейдж Чендес? – Очень. Жан-Луи помолчал, обдумывая прочитанное, потом спросил: – Неужели это возможно, Анжелика? Неужели ты и есть та женщина? – Нет, – твердо ответила Анжелика. – Я расспрашивал ее о прошлом, но она, насколько я понял, мало что помнит. Сказала, что попала в аварию. – Это правда, – тут же согласился Жан-Луи. – Она никогда не рассказывала мне о своем прошлом, о своей семье. Я незнаком ни с одним человеком, кто бы знал ее до нашей встречи. – Он подошел к Анжелике. – Если ты на самом деле Пейдж Чендес, дорогая, то, я думаю, будет только справедливо, если ты заявишь о своих правах на наследство. Взгляд ее зеленых глаз стал холодным. – Что ты такое говоришь? Жан-Луи развел руками. – Может быть, ты права. Может быть, он ошибается, но… – Да, он ошибается, – резко прервала его Анжелика. – Я хотел бы поговорить со своей невестой наедине, – обратился Жан-Луи к Кейну. Минуту англичанин колебался, но потом кивнул: – Ну что ж, хорошо. Когда они остались одни, Жан-Луи сказал, взяв руку Анжелики в свою: – Я согласился нарисовать портрет американки. Время не терпит. Завтра я отправляюсь с ней в Монпелье, где она будет гостить у друзей и позировать мне. Работа займет не менее трех недель. Я не могу взять тебя с собой. – И что же? – Послушай, Анжелика. Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Может быть, ты и вправду эта молодая англичанка? Кейн, кажется, уверен в этом. Но даже если это не так, зачем тебе отказываться от денег? – Мне не нужны деньги. Я не хочу быть богатой. Я всего лишь хочу быть твоей женой и твоей моделью. – Да, да. Все так и будет. Но лучше быть богатой, чем бедной. Только подумай, что мы могли бы сделать, имея эти деньги. Расплатились бы с галереей, и я мог бы свободно выставлять свои работы. Мог бы рисовать то, что хочу, а не выполнять чужие заказы. Мог бы… Зеленые глаза Анжелики словно заледенели. – Ты мог бы всегда носить костюмы от Армани, – язвительно прервала она его, – ходить на приемы, целыми днями пить шампанское. Мог бы иметь дом на Таити и квартиру в Нью-Йорке. Мог бы путешествовать и постоянно общаться с этой красивой богатой публикой, которой так восхищаешься. – А что тут плохого? Большой талант нужно лелеять. Тебе должно быть приятно, что ты сможешь создать мне условия для свободного творчества. – Приятно? – насмешливо переспросила она. – Приятно, что ты рисуешь других женщин? Что они вьются вокруг тебя? – О, дорогая! Да ты ревнуешь! Тебе кажется, что, если мы будем богаты, я стану флиртовать с другими женщинами. Но ты ведь знаешь, что у меня никого не было с тех пор, как я встретил тебя. Я полюбил тебя с первого взгляда. Я твой раб. Я пыль под твоими прелестными ножками, – он стал целовать ее шею, губы, глаза. – Я боготворю тебя. Готов отдать за тебя жизнь. Я так ослеплен твоей красотой, что и смотреть не могу на других женщин. Я ненавижу эту американку за то, что из-за нее покидаю тебя. Но мне необходимо это сделать. И ты это знаешь. Вот если бы у нас были деньги, я всегда был бы с тобой. Прикрыв глаза, Анжелика слушала, как лился этот поток комплиментов, а в ушах у нее звучали слова англичанина: «Ты очень дорога мне». Какие разные люди! Один – холодный, сдержанный, другой – пылкий, не стесняющийся проявлять свои чувства… И использовать свое обаяние, чтобы заставить ее сделать то, что он хочет… – Чтобы быть великим художником, ты должен много работать, – сказала Анжелика, неожиданно отталкивая от себя Жана-Луи. – Разве я мало работал последние десять лет? – с горячностью воскликнул он. – Конечно, нет. Наконец-то ты стал знаменит. Без чьей-либо помощи. Тебе не понадобились чужие деньги. Если захочешь, ты достигнешь всего собственными силами. Разве такой путь не даст тебе гораздо больше удовлетворения? Жан-Луи начал злиться. – Мне понадобится, по крайней мере, пять лет, а то и больше, чтобы достичь той творческой свободы, к которой я стремлюсь. Но если бы ты могла получить деньги этой женщины, то я обрел бы свободу сейчас же. Неужели ты настолько эгоистична, что лишишь меня такой возможности, а мир – моего таланта? – Я была счастлива с тобой, хотя у нас не было больших денег, – сказала она с горечью. – Но с деньгами мы станем еще счастливее. – Нет. Деньги приносят лишь несчастье. Я не хочу этого, Жан-Луи. – Если ты меня любишь, – упорствовал Жан-Луи, – ты поедешь с Кейном и попытаешься заполучить для нас эти деньги. В мечтах ему уже рисовались в розовых красках и желанная свобода, и его будущее. – Что ты говоришь? Ты хочешь, чтобы я взяла эти деньги, даже если я не та женщина, за которую он меня принимает? – А почему нет? Зачем отказываться, если тебе их предлагают? Холодно глядя на него, Анжелика сказала: – О, Жан-Луи! Я думала, ты другой, а ты такой же, как все. Я думала, ты честен по крайней мере по отношению к своему искусству, но даже в этом я ошиблась. Он нетерпеливо махнул рукой. – Ты глупышка, Анжелика. Мне нужны деньги, чтобы посвятить себя искусству. Не ужели ты этого не видишь? Анжелика, не отвечая, пристально смотрела ему в глаза. Жан-Луи не выдержал и первым отвел взгляд. Потом открыл дверь и позвал: – Кейн! Англичанин вернулся в комнату. – Итак?.. – Анжелика сказала мне, что не помнит, что было с ней до аварии. Вполне вероятно, что она именно та женщина, которую вы ищете. – В таком случае мне необходимо вернуться с ней в Англию. – Кейн посмотрел на них обоих. – Хорошо. Она поедет. – Ты хочешь ехать? – спросил Кейн, глядя прямо в глаза Анжелике. Мгновение поколебавшись, она кивнула. Лицо ее, казалось, застыло. – Да. – Вспомнив прежнюю жизнь, ты, возможно, захочешь вернуться к ней, – осторожно добавил Майлоу. Глаза ее полыхнули огнем. – Вы хотите сказать, снова оказаться помолвленной с вами? Жан-Луи засмеялся. – Как только вопрос будет решен, Анжелика вернется ко мне во Францию. – Он по-хозяйски обнял ее за плечи и наклонился поцеловать в шею. Анжелика не шелохнулась. Кейн оставался спокоен. – Хорошо, но, если она решит остаться, вы не будете чинить ей препятствий. Вы предоставите Пейдж свободу. – Пейдж может делать все, что хочет, – сказал Жан-Луи с холодной улыбкой. – Но я уверен, что Анжелика поспешит ко мне. Это был явный вызов, и Кейн спокойно принял его. – Посмотрим. – Он повернулся к Анжелике. – Где ты живешь? Она назвала адрес. – Завтра в десять утра я заеду за тобой. Будь готова. – Кивнув, он вышел из комнаты. Жан-Луи обнял Анжелику. – Мы будем богаты, дорогая. А еще у нас будет сегодняшняя ночь, о которой мы мечтали. – Если ты надеешься, что я лягу с тобой в постель после всего, что произошло, ты просто сумасшедший! – Оттолкнув Жана-Луи, Анжелика тоже вышла из комнаты. На следующее утро ровно в десять часов длинная блестящая машина с британскими номерами остановилась у двери ее дома. Анжелика слышала звонок в дверь, но долго не открывала, надеясь, что регулировщик движения оштрафует Майлоу Кейна за нарушение парковки и ему придется уехать без нее. Но когда звонок зазвонил в третий раз, пришлось открыть. – Ты готова? – Она кивнула. – У тебя только один чемодан? – Да. Я не собираюсь задерживаться, – холодно ответила она. Парижские улицы были запружены машинами, так что от Майлоу требовалось полное внимание. До вокзала они ехали молча. Через некоторое время поезд уже нес их через Ла-Манш в Англию. Они сидели в купе напротив друг друга. Другие пассажиры были только в дальнем конце вагона. – Ты говорила, что попала в аварию, – напомнил Майлоу. – Что это была за авария? Глаза Анжелики затуманились. – Не помню. Я знаю только то, что мне рассказывали. – А что тебе рассказывали? Она поколебалась, потом медленно произнесла: – Я была в автобусе, когда в него врезался огромный грузовик. Автобус загорелся. Большинство пассажиров спасли, только двое погибли. Все это мне рассказали, когда я очнулась в больнице. – Ты была сильно ранена? – Нет. Синяк на плече и большая шишка на голове. – Откуда в больнице узнали твое имя? – У меня в кармане нашли клочок бумаги. На нем было написано: Анжелика Касте, родилась в Лизьё и дата рождения. – И больше ничего? – Были еще какие-то цифры и слова, но они мне ни о чем не говорили. – Эта записка цела? – Возможно, где-нибудь лежит. – Ты не взяла ее с собой? – Нет. А зачем? Кейн наклонился и вгляделся в ее лицо. – Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь о своей жизни до аварии? – Иногда ночью… – в глазах у нее мелькнула тревога, – во сне… я вижу места, которые, как мне кажется, я знаю. Но утром… – она развела руками, – все исчезает. – А люди тебе никогда не снятся? Ее губы дрогнули в иронической усмешке. – Нет, англичанин, вы мне никогда не снитесь. – Послушай, – сказал он через минуту, – какое-то время нам предстоит пробыть друг с другом. Я знаю, ты на меня злишься, но давай попытаемся хотя бы быть вежливыми. – Что вы хотите? – Например, ты могла бы называть меня по имени вместо «англичанин». – Хорошо, месье Кейн. – Меня зовут Майлоу. – Не уверена, что мне нравится это имя. – Я тоже от него не в восторге. Но боюсь, это огорчит маму, если я попытаюсь изменить его. – У вас есть мама? – Как у большинства людей. – Разве? – Она вся напряглась. – Извини. – Он взял ее руку. – Ты не хочешь рассказать мне о своей семье? Ведь у тебя есть семья, Пейдж. Итак, несмотря ни на что, он убежден, что она была его подружкой и что потеряла память, подумала Анжелика. – Вы всегда будете так меня называть? – вздохнула она. – Тебя так зовут. – И вы хотите, чтобы я тоже называла вас по имени? – Да. Вдруг она рассердилась. – Почему я должна быть вежлива с тем, кто перевернул мою жизнь, испортил вечер в честь моей помолвки, увез меня от моего жениха? Вы глупец, если думаете… – Нет. Я возвращаю тебе прежнюю жизнь, – прервал ее Майлоу. – Ты имеешь на это право. Даже если решишь отказаться от нее, пусть это будет твой собственный выбор. Эти слова застигли Анжелику врасплох. Она долго смотрела на Майлоу и вдруг осознала, что он говорит с ней по-английски. В тот же момент и Майлоу заметил это и широко раскрыл глаза. – Ты поняла, правда? Правда? – А как ты узнал, где меня искать? – спросила Пейдж тоже на чистом английском. – Мне помог портрет. Я увидел его в журнале по искусству. Там же сообщалось о твоей помолвке. – Майлоу откинулся назад и заглянул ей в лицо. – Твои глаза я узнаю где угодно. |
||
|