"Generation Икс" - читать интересную книгу автора (Коупленд Дуглас)

ШОППИНГ – НЕ ТВОРЧЕСТВО

Обессилевшие от жары собаки лежат в тени «сааба» и, подергивая задними лапами, преследуют воображаемых зайцев. Мы с Дегом, оба в углеводной коме, не так уж далеки от них и в хорошем «слушательском» настроении; Клэр начинает свой рассказ.

– История Техлахомская, – сообщает она к великому нашему удовольствию, потому что Техлахома – это выдуманный мир, в котором разворачивается действие многих наших историй. В этой печальной «повсеместности» граждан вечно увольняют из магазинов, где они работают продавцами, а их дети увлекаются наркотиками и новомодными безумными танцами на берегу местного озера; разглядывая на коже ожоги от воды, отравленной химикалиями, они мечтают о том времени, когда станут взрослыми и будут урывать у государства пособие. Техлахомцы тырят из лавочек дешевую поддельную парфюмерию и стреляют друг в друга за ужином в День благодарения. Единственное, что здесь есть хорошего, – выращивание скучной, прозаической пшеницы, которой техлахомцы по праву гордятся; по закону все граждане обязаны иметь на бамперах наклейки с надписью: «НЕТ ФЕРМЕРОВ – НЕТ ЕДЫ».

Жизнь однообразная, но не лишенная радостей; взрослое население хранит в ящичках комодов кучу дурно сшитого алого «сексуального» белья. Трусики и принадлежности для секса доставляются ракетой из Кореи – я говорю, ракетой, поскольку Техлахома – летающий вокруг Земли астероид, который получил постоянную прописку в 1974-м году – первом после нефтяного кризиса году, со времени которого реальная зарплата в США так и не выросла. Его атмосфера включает кислород, пшеничную кострику и радиоволны короткого диапазона. Провести там день даже забавно, но потом хочется бежать куда глаза глядят.

В общем, диспозиция ясна, так что перейдем к рассказу Клэр.

– Это история об астронавте по имени Бак. Как-то у Бака возникли неполадки на космическом корабле, и он был вынужден приземлиться на Техлахоме – в пригороде, во дворе семейства Монро. Корабль не был рассчитан на притяжение Техлахомы – на Земле Баку просто забыли сообщить о существовании астероида!

– Вот так всегда, – заметила миссис Монро, проводя Бака от космического корабля к дому. – Мыс Канаверал совсем забыл о нас.

Был полдень, и миссис Монро предложила Баку горячий калорийный обед – тефтели в грибном соусе и консервированную кукурузу. Она обрадовалась гостю: три ее дочери были на работе, а муж уехал на молотьбу.

Затем, после обеда, она пригласила Бака в гостиную посмотреть вместе телевикторину.

– Вообще-то в это время я в гараже, провожу инвентаризацию косметики из алоэ, я ею торгую, но бизнес сейчас не очень успешный.

Бак кивнул в знак согласия.

– А вы не думали заняться алоэ-продуктами после завершения карьеры астронавта, Бак?

– Нет, мэм – ответил Бак. – Не думал.

– Так поразмыслите. Всего-то надо создать сеть распространителей под собой, и не успеете оглянуться, как самому работать и вовсе не придется – сиди себе и стриги купоны.

– М-да, черт бы драл, – промолвил Бак и похвалил коллекцию сувенирных спичечных коробков в огромном бокале на столе.

Но тут случилось неожиданное. Прямо на глазах у миссис Монро Бак стал зеленеть, его голова начала приобретать квадратную форму и покрываться венами, словно у Франкенштейна. Бак поспешил взглянуть на себя в маленькое карманное зеркальце (единственно доступное), и тотчас понял, что произошло: это было космическое отравление. Теперь он примет обличье чудища и скоро впадет в почти непрерывную спячку.

Миссис Монро же предположила, что ее тефтели с грибным соусом были испорчены, и в результате этой кулинарной промашки она погубила восхитительную внешность астронавта, а возможно, и его карьеру. Она предложила отвести его в местную больницу, но Бак воспротивился.

– Может, это и к лучшему, – согласилась миссис Монро, – учитывая, что в этой больнице нет ничего, кроме вакцинации против перитонита да спасательной службы.

– Вы только покажите, где я могу прилечь, – попросил Бак. – У меня космическое отравление, и через несколько минут я похолодею. Похоже, некоторое время за мной надо будет присматривать. Вы обещаете, что сделаете это?

– Конечно, – ответила миссис Монро. Она обрадовалась, что обвинения в отравлении отпали, и Баку тотчас была предоставлена прохладная подвальная комната, стены которой были до середины обшиты плотным картоном, имитирующим дерево. Там были также книжные полки с вещами миссис Монро и игрушками трех ее дочерей: рядами плюшевых зверей, куклами, пластиковыми кухонными плитками и приключенческими романами про Ненси Дрю. Кровать, предложенная Баку, была коротка – детская кроватка – и застелена кружевным розовым бельем фирмы «Фортрель», пахнущим так, словно оно много лет пролежало на складе. На передней спинке кровати – истершиеся, частью отодранные наклейки с Холли Хобби, Вероникой Лодж и Бетти Купер. Комнатой, очевидно, давно никто не пользовался, но Баку было все равно. Ему хотелось лишь забыться глубоким-глубоким сном. Что он и сделал.

Легко представить, что дочери Монро пришли в совершеннейший восторг, узнав, что в комнате для гостей пребывает в спячке астронавт-страшилище. Одна за другой Арлин, Далин и Сирена спустились в комнату взглянуть на Бака, спящего в их старой кроватке посреди детского хлама. Миссис Монро, все еще сомневающаяся, не были ли ее тефтели причастны к болезни Бака, не позволила дочерям долго глазеть и вытурила их из комнаты.

Так или иначе, жизнь вошла в прежнее русло. Далин и Сирена ходили на работу в парфюмерный отдел местного магазинчика, алоэвый бизнес миссис Монро немного ожил и требовал ее частых отлучек. Мистер Монро еще не вернулся с молотьбы, так что забота о Баке выпала на долю старшей дочери Арлин, недавно уволенной из «Севен-Элевен».

– Проследи, чтобы он хорошенько покушал! – резко трогаясь, прокричала из своего изъеденного солью голубого седана марки «бонвиль» миссис Монро, на что Арлин помахала рукой и бросилась в ванную комнату, где причесала свои светлые, крашенные «перышками» волосы, наложила соблазнительный макияж и помчалась на кухню, чтобы сварганить специальное угощение для Бака, который (следствие космического отравления) просыпался всего лишь раз – в полдень, да и то на полчаса. Она приготовила венские сосиски, нарезав их кусочками, нанизала на зубочистки и украсила маленькими кубиками оранжевого сыра. Все это было изысканно разложено на тарелке таким образом, что напоминало логотипы местного торгового центра «Ситвиз» – букву «С», сильно накренившуюся вправо. «Вглядывающуюся в будущее», как написала местная газета по поводу открытия центра несколько сот лет назад, когда все так же был 1974 год, поскольку, как я говорила, на Техлахоме он длился вечно. Насколько это известно из истории, торговые центры на Земле – недавнее изобретение; они обеспечивали техлахомцев кроссовками, дешевой бижутерией и замысловатыми поздравительными открытками неисчислимые миллионы лет.

Ладно, Арлин с тарелкой кинулась в подвал, придвинула к кроватке кресло и сделала вид, что читает книгу. Проснувшись секундой позже полудня, Бак увидел читающую девушку, и она показалась ему идеалом красоты. Что же до Арлин – ну, у нее возникла легкая сердечная аритмия, хотя Бак и походил на чудище Франкенштейна.

– Я голоден, – сказал Арлин Бак, на что она ответила:

– Не отведаете ли немного кебаба из венских сосисок с сыром? Я сама его приготовила. На поминках дядюшки Глема в прошлом году он пользовался большим успехом.

– На поминках? – переспросил Бак.

– О, да. Его комбайн перевернулся во время уборки урожая, и он, зажатый там, два часа ждал приезда спасателей. Он написал завещание кровью на крыше кабины.

Так началось их знакомство, а вскоре расцвела любовь. Но с любовью была проблема, поскольку из-за космического отравления Бак засыпал почти сразу после пробуждения. Это печалило Арлин.

Наконец как-то в полдень, едва очнувшись, Бак сказал Арлин:

– Арлин. Я тебя очень люблю. Любишь ли и ты меня?

Разумеется, Арлин ответила: «Да», на что Бак сказал:

– Согласна ли ты пойти на большой риск и помочь мне? Мы сможем быть вместе, а я помогу тебе покинуть Техлахому.

Арлин пришла в восторг от обоих предложений и ответила: «Да, да», и тогда Бак объяснил, что ей придется сделать. Очевидно, волны, генерируемые влюбленной женщиной, как раз той частоты, какая нужна для запуска двигателя и взлета космического корабля. Если Арлин поднимется с ним на корабль, они улетят, и Бак сможет вылечиться от космического отравления на лунной базе.

– Ты поможешь мне, Арлин?

– Конечно, Бак.

– Тут есть одна загвоздка.

– Да? – Арлин замерла.

– Понимаешь, после взлета воздуха в корабле хватит только одному. Боюсь, тебе придется умереть. Прости. Но, разумеется, как только мы попадем на Луну, я оживлю тебя с помощью надежного аппарата. Так что на самом деле – никакой опасности.

Арлин взглянула на Бака, слеза скатилась по ее щеке, сбежала с губы на язык и показалась солоноватой, как моча.

– Прости меня, Бак, но я не могу этого сделать, – сказала она и добавила, что лучше ей перестать ухаживать за ним.

Огорченный, но не удивленный, Бак снова заснул, а Арлин поднялась наверх.

К счастью, в этот день уволили из парфюмерного отдела Далин, младшую из дочерей, и теперь уже она могла присматривать за Баком, а Арлин устроилась в закусочную и ей уже некогда было заниматься Баком и злиться на него.

Поскольку Бак был опечален, а у Далин оказалось много свободного времени, потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы расцвела новая любовь. Через несколько дней Бак обратился с уже известной нам просьбой к Далин:

– Помоги мне. Я так тебя люблю.

Но когда Бак дошел до момента, где Далин надо было умереть, она, как и ее сестра, замерла.

– Извини, Бак, я не могу сделать этого, – промолвила она, добавив, что лучше ей перестать ухаживать за ним. Вновь расстроившись, но ничуть не удивившись, Бак заснул, а Далин направилась наверх.

Надо ли говорить, что история повторилась. Далин устроилась в придорожную забегаловку, а Сирену, среднюю, уволили из отдела в «Вульворте», и теперь настал ее черед заботиться о Баке, который был уже не новинкой в подвале, а обузой – того сорта, какой, скажем, становится для детей собака, когда они спорят, чья очередь ее кормить. Когда же как-то в полдень появилась с обедом Сирена, Бак смог лишь вымолвить:

– Боже, и тебя, девочка, тоже уволили? Неужели ни одна из вас не может удержаться на службе?

Сирену это ничуть не задело.

– Это лишь мелкие приработки, – сказала она. – Я учусь живописи и когда-нибудь стану такой художницей, что сам мистер Лео Кастелли из нью-йоркской художественной галерии «Лео Кастелли» пришлет за мной спасательную экспедицию и увезет меня с этого богом забытого астероида. Вот, – она ткнула в грудь Бака тарелку сырого сельдерея с морковкой, – жуй сельдерей и закрой рот. Похоже, тебе не хватает клетчатки.

Итак, если раньше Баку казалось, что он влюблен, то теперь он понял, что это были лишь миражи, а Подлинная его Любовь – Сирена. Затем несколько недель он смаковал свои полчаса, рассказывая Сирене о небе, каким он видел его из космоса, и слушая ее рассказы о том, какими бы она нарисовала планеты, если бы знала, как те выглядят.

– Я покажу тебе небо, а ты поможешь мне покинуть Техлахому – если согласишься поехать со мной, Сирена, любовь моя, – закончил Бак изложение плана побега. А когда Сирена узнала, что ей придется умереть, она просто сказала: «Понимаю».

На следующий день, когда Бак очнулся, Сирена подняла его с кровати и отнесла наверх; по пути он задел ногой старый семейный портрет в раме и тот упал.

– Не останавливайся, – сказал Бак. – Время уходит.

Был холодный серый день; Сирена по желтой осенней лужайке пронесла Бака в корабль. Внутри, когда они закрыли двери и сели в кресла, Бак из последних сил включил зажигание и поцеловал Сирену. И действительно, любовные волны ее сердца запустили двигатель, корабль взмыл высоко в небо и вышел из гравитационного поля Техлахомы. И перед тем как потерять сознание и умереть из-за отсутствия кислорода, Сирена увидела, как с лица Бака, словно с ящерицы, кусками слезает на приборную доску бледно-зеленая кожа, скрывавшая молодого розовощекого астронавта, а снаружи на черном фоне, заляпанном звездами, словно пролитым молоком, бледно-голубым шариком мерцает Земля.

Между тем внизу на Техлахоме Арлин и Далин, обе вновь уволенные с работы, возвращались домой – как раз когда ракета с их сестрой исчезла в стратосфере, оставив в небе длинную рассеивающуюся белую полосу.

Не в силах войти в дом, они сели на качели, глядя в точку, где исчез корабль, и вслушиваясь в скрип цепей и шум ветра.

– Ты ведь понимаешь, – произнесла Арлин, – что вся эта затея Бака вновь вернуть нас к жизни была говном собачьим.

– Это я знаю, – сказала Далин. – Только это не мешает мне завидовать.

– Не мешает, верно?

И две сестры сидели на качелях дотемна на фоне люминисцирующей Земли, соревнуясь – кто выше раскачается.