"Разговор с чужой тенью" - читать интересную книгу автора (Днепров Анатолий)3Через день утром профессор Касьянов вызвал меня в свой кабинет. Старик был явно не в духе. Он часто сопел и то и дело глубоко вздыхал. – Садитесь, – приказал он. – С каких это пор вы решили проводить в институте научно-техническую политику, идущую вразрез с моей? Я посмотрел на него с удивлением. – Не притворяйтесь, мне все известно. Но ваши личные отношения с Галиной Гурзо меня не интересуют. Меня интересует то, чему вы ее учите. – Простите, я вас не понимаю, – проговорил я, медленно поднимаясь. – Сидите. Вы все прекрасно понимаете. Знайте же, вы не имеете никакого права начинять молодые головы вашими консервативными взглядами на перспективы развития автоматов. Гурзо талантливая девушка, я жду от нее очень многого. Более того, я поручил ей выполнить одно важное расчетное задание, после которого весь ваш идеализм относительно эмоций, любви и прочего полетит в тартарары. Вы увидите эти понятия отображенными в формулах математической логики. И, вместо того чтобы помочь мне и ей, вы начинаете этого талантливого сотрудника перевоспитывать на свой лад. Начинаете петь ей всякую поэтическую чепуху, забивать ее сознание иррациональными бреднями. – Да, но я имею право… – Лично вы – да, – перебил Касьянов. – Но не она. Вам много лет, и вас уже ни в чем не переубедишь. Я почувствовал, что бледнею. – Послушайте, профессор. Даже ваше звание и ваше положение не дают вам никакого права указывать мне, когда, где, кому и что могу я или не могу говорить. Наука не постоялый двор, а научные работники не послушные мулы. Разрешите мне иметь по всем пунктам свое собственное мнение и высказывать его при обстоятельствах, которые больше всего устраивают меня, а не вас. Взбешенный, я покинул кабинет и вернулся в лабораторию. Я подошел к рабочему столу Галины и громко, чтобы все слышали, спросил: – Чем вы сейчас занимаетесь? Она встала и протянула мне листы бумаги. – Вот, новый алгоритм эмоциональной динамики человека. Разработка профессора Касьянова… Я вырвал из ее рук бумагу и пробежал глазами аккуратные строчки. – Бросьте заниматься чепухой! Не для того мы здесь работаем, чтобы проверять сомнительные идеи… – Я ему сказала то же самое… – сказала Галина. – Вы? – Да. Когда он объяснил мне содержание работы, я сказала, что он несет чепуху. – Вы сказали Касьянову, что он несет чепуху? – воскликнул я. Она удивилась. – А что же здесь такого? У меня с вами одна и та же точка зрения… «Так вот почему взбеленился старик!» Несколько минут я стоял в нерешительности. Мне показалось, что за моей спиной хихикнули. Я обернулся и увидел, что дипломники серьезно и сосредоточенно возились у своих схем и приборов. – Ладно, Галя, – сказал я, немного успокоившись. – Продолжайте работу. Неладно все получилось. А вообще… Я бы вам не советовал разговаривать с профессором Касьяновым в таком духе… Она едва заметно улыбнулась. – Вот еще один элемент, который он не предусмотрел в своем алгоритме… – Какой? – Способность человека к компромиссам со своей совестью. Я так и сел. На этот раз дипломники действительно прыснули от смеха. Мне ничего не оставалось делать, как поспешно покинуть лабораторию. До конца рабочего дня я просидел в библиотеке. Мне было стыдно за себя. Как она меня поддела! Компромисс со своей совестью? Больше того, со своими убеждениями! Чушь какая-то. Нужно во что бы то ни стало объясниться с Галиной. Она может подумать, что я совершенно беспринципный человек… Я вышел в институтский двор и вдруг увидел Галину. В обществе обоих дипломников она шла к новому флигелю, справа от главного здания. Сердце у меня сжалось. Она шла медленно, опустив голову, а дипломники что-то убежденно говорили ей, размахивая руками. – Галя! – крикнул я. Все трое оглянулись. Вдруг один из парней схватил Галину за руку и почти бегом повлек ее прочь. Они скрылись в подъезде нового флигеля, и второй лаборант плотно закрыл за собой дверь. Несколько минут я стоял, как вкопанный. Первым моим движением было бежать за ними. Но я сдержался. В конечном счете Галина молода и свободна, и ей самой решать, с кем встречаться. Целый вечер я просидел на скамейке в парке, на берегу реки, наслаждаясь гнетущей болезненной тоской. «Так тебе и надо, так тебе и надо, старый дурак», – время от времени шептал я себе. |
|
|