"Нефть: Чудовище и сокровище" - читать интересную книгу автора (Остальский Андрей)

Как ею торгуют

Через американский штат Оклахома когда-то шли вытесняемые с Востока страны индейцы, а потому они иногда называли его «дорогой слёз». Сегодня в штате почти не осталось индейцев, а вместо слёз через него в основном течет нефть. Ее здесь и добывают (пятое место среди штатов США), но главная достопримечательность – это «перевалочный пункт», находящийся в городе Кушинг.

Городишко не велик – всего-то две тысячи семей. Периферия. Провинция. Глухомань. Но и одна из столиц Соединенных Штатов Америки.

Именно сюда сходятся трубы нефтепроводов, именно здесь находится точка доставки, покупки и продажи нефти – и из Техаса и Мексиканского залива, но и с севера тоже, в том числе из Канады.

Почему же выпала маленькому скромному Кушингу такая судьба? В начале ХХ века в этом районе Оклахомы открыли несколько многообещающих нефтяных полей. Подтянули к городу целую сеть трубопроводов, построили большие нефтехранилища, запустили два нефтеочистительных завода. То есть инвесторы не пожадничали, развернулись с размахом.

И вдруг оказалось, что оценки нефтяных богатств Кушинга сильно преувеличены. Нефтяной поток стал оскудевать, пока не превратился в тонкую струйку. Инвесторы разорились, масса людей потеряла работу. Но город не умер, не стал призраком, как это случилось со многими населенными пунктами американской глубинки, призванными к жизни золотой, нефтяной или еще какой-нибудь лихорадкой.

Созданная здесь богатая инфраструктура приглянулась владельцам более отдаленных месторождений и в самой Оклахоме, и за ее пределами: Кушинг оказался в правильном месте, более или менее на пересечении путей нефти с юга на север. Постепенно стали пристраиваться сюда и такие гиганты, как ВР. Число нефтехранилищ росло, разветвлялись, двоились, троились, заплетались в сеть нефтепроводы. И вот теперь на въезде в город красуется белая труба с вентилем и гордой надписью: «Нефтепроводный перекресток мира».

Ну, может, быть и перебор, по части гордости. Но что правда, то правда, именно здесь устанавливается цена на эталонную смесь WTI – Западно-Техасскую Усредненную. Это, между прочим, отличная нефть, «легкая» и «сладкая», одна из лучших в мире. А от этого эталона «пляшут» американские, а, значит, в определенной степени, и все мировые нефтяные биржи.

По крайней мере, так было до последнего времени. Но вот в последнее время…

В 2007 году инвестиционный банк, он же крупнейшая консультационная компания «Лиман Бразерс», объявил на весь мир, что больше не считает кушинговскую WTI эталоном, что с ценой на эту нефтяную смесь высшего качества творится непонятно, что.

И это действительно так (см. главу «Нефть в эпоху кризиса»). Но когда через несколько месяцев гигант «Лиман Бразерс» вдруг в одночасье рухнул, обозначив тем самым принципиально новый виток в развитии мировой рецессии, то некоторые жители Кушинга не могли скрыть своего злорадства: вот, замахнулись на нашу нефть, и видите, как им за это воздалось.

Но «лимановское проклятие» повисло в воздухе. И даже ударило по торговцам нефтяными «фьючерсами» на знаменитой нью-йоркской бирже NYMEX.

Другие центральные биржи, где заключаются контракты – Лондонскаядля Европы, Сингапурскаядля Азии. Та цена, про которую пишут газеты каждый день в странах Европы, это – цена на смесь английской нефти, добываемой в Северном море – Brent.

Контракты чаще всего заключаются на поставку сырья в следующем месяце. При заключении такой сделки покупатель берет на себя обязательство заплатить оговоренную сумму, а продавец – доставить определенное количество нефти определенного качества в заранее указанное место. В Европе чаще всего речь идет о треугольнике Амстердам-Роттердам-Антверпен.

Большая часть нефти продается «через прилавок», то есть непосредственно оформляется двусторонним контрактом между продавцом и покупателем. И лишь незначительное количество торгуется на биржах. Тем не менее, именно биржи определяют так называемые «бенчмарки» отправные точки для назначения цен. Откуда, например, взять цену на российскую нефть Urals? А берется объявленная на лондонской бирже цена нефти Brent, отнимается несколько долларов за баррель, и готово дело. Теоретически Brent должна, в свою очередь, стоить немного дешевле американской WTI, поскольку ощутимо уступает ей в качестве. Но что-то в последнее время законы экономики на нью-йоркской бирже больше не работают.

Рынок «спот» функционирует, как любой нормальный рынок – покупатель и продавец находят друг друга, заключают контракт на более или менее немедленную поставку определенного количества нефти в определенную точку – деньги переходят из рук в руки в обмен на товар, всё понятно. Несколько сложнее обстоит дело с поставками, отсроченными по времени. Ведь нефть – не картошка, ее надо куда-то заливать (хотя и для хранения овощей нужны специально оборудованные помещения, помните советские овощные базы – проклятие студентов и научных сотрудников?). Емкости нефтехранилищ и, главное, нефтеперерабатывающих предприятий ограничены.

У трейдеров есть свой термин: «контанго». Он означает некую надбавку на цену продажи, пропорциональную времени отсрочки. В эту надбавку заложена стоимость хранения и страхования (только безумец не станет страховать свою нефть). Например, на пять месяцев отсрочки надо накинуть обычно долларов четыре с половинойпять за баррель. Но случаются ситуации «суперконтанго» когда надбавка эта вдруг начинает расти, раздуваться, как пузырь. Это означает, что рынок почему-то ожидает значительного роста цен в обозримом будущем. Если есть основания предполагать, что спрос почему-либо резко рванет вверх – Китаю вдруг понадобится несколько лишних миллионов баррелей из-за ввода в строй дополнительных мощностей. Или, наоборот, предложение сильно упадет, если возможны очередные неприятности на Ближнем Востоке или еще что-нибудь в этом духе. В предвкушении барышей некоторые компании начинают копить нефть впрок – модно сейчас держать в море налитые по самый верх нефтью танкеры.

Но это всё равно – ценовой механизм, связанный с реальным движением товара – хоть на склад, хоть со склада, хоть напрямую от производителя потребителю. Между тем над этим механизмом надстраивается еще один мир – торговли виртуальной, сюрреалистической. И этот верхний мир начинает давить на мир нижний, реальный.