"Ночной кошмар с Николаем Сванидзе" - читать интересную книгу автора (Плотников Владимир)

(во главе ВГТРК)

Геннадий Сюньков. «Братва слезам не верит»,

Тольятти, 2000

«Всегда приятно поздравить прокурора», — заискивающе хихикая, сказал Сванидзе Скуратову в одном из недавних выпусков «Подробностей». У известного телеведущего есть все основания быть любезным с руководителем прокуратуры — подробности финансовых махинаций ВГТРК, давно уже стали достоянием гласности.

Дело в том, что согласно хитро составленному уставу, ВГТРК является одновременно госбюджетным предприятием и частной компанией с правом самостоятельного ведения хозяйственной деятельности. Подобная двойственность и служит той почвой, на которой часто сменявшиеся руководители российского телевидения делали многомиллионные состояния.

Механизм обогащения теледеятелей за счет налогоплательщиков прост до безобразия. Полученные телеканалом бюджетные деньги переводятся «знакомым» фирмам в качестве платы за те или иные услуги, а излишки оттуда возвращаются на личные счета организовавших проплаты руководителей. Так, например, только за переоборудование офиса ВГТРК французская фирма «Дирам» получила 85 миллионов французских франков, а выполнила работ только на 54 миллиона. Кому конкретно досталась разница — разбираться прокуратуре.

Кроме того, компания никогда не забывала приторговывать полученной от государства техникой — продавали по «остаточной цене» полученные от Минобороны комплексы связи, приобретенные для нужд телевидения автомобили и т. д. Активно помогали руководители канала и своим нуждающимся сотрудникам (в основном из числа руководителей первого эшелона) — жертвовали значительные суммы на переоборудование квартир, охотно списывали «утерянное» или «пришедшее в негодность» оборудование, стоящее подчас многие сотни тысяч деноминированных рублей. Но все это было на ВГТРК и до того, как Сванидзе занял высокое кресло руководителя компании.

Приход нашего героя обозначил новую эпоху в телебизнесе. Создав в начале 1997 года акционерное общество «РТР-Сигнал», он начал самостийную приватизацию принадлежащего государству имущества канала, отчуждая в пользу новой, совершенно частной структуры солидные куски принадлежащей РТР недвижимости и иного имущества. По оценкам аудиторов Счетной палаты, Сванидзе незаконно передал в АО «РТР-Сигнал» госсобственность на сумму в 314 миллионов деноминированных рублей.

Не забывает Карлуша и своих старых друзей. По данным, полученным в правоохранительных органах, кругленькие суммы ежегодно состригает с РТР небезызвестный фонд «Артэс». Огромные деньги уходят с РТР также частным компаниям «Дикси», «Медиастар», ЗАО «Группа Компаний Видео Интернэшнл», реальные хозяева которых, по данным компетентных источников, проживают за рубежами нашей Родины — в Израиле.

Впрочем, нет особого смысла в перекапывании многочисленных материалов, накопившихся на Сванидзе и его присных в прокуратуре, МВД и ФСБ. Важно то, что ни одному из многочисленных уголовных дел в отношении ВГТРК еще не дано ходу, и материалы — плод длительной работы многих десятков следователей — лежат мертвым грузом.

Похоже, Сванидзе до сих пор остается неприкосновенной персоной, а финансовые аферы руководителей российского телевидения — табуированной темой. Разбить многие годы возводившуюся вокруг демократических телеканалов стену молчания может, похоже, только Дума.

Именно на ее плечах лежит задача общенационального масштаба — добиться всесторонней финансовой и юридической проверки деятельности "ВГТРК, из результатов которой правительством будут сделаны серьезные "кадровые выводы".

Сергей Сугиков (см. «Карлуша»).

Нет такого властителя, которого бы Сванидзе не облизал. Нет такой пакости демократов, которую бы он не воспел. Нет ничего светлого в жизни страны и народа, что не было бы им оплевано.

Если за это привлекать к ответственности у нас сегодня не принято, можно найти и другой путь. В актах Счетной палаты есть достаточно материалов, которые позволяют завести уголовное дело на бывшего руководителя ВГТРК.

Дума, воздай разрушителю по заслугам! Потребуй от Генеральной прокуратуры исследовать вслед за Счетной палатой деятельность ВГТРК во главе со Сванидзе!

— Как вы оцениваете «политическое убийство» Скуратова?

— К «политическим убийствам» я отношусь плохо, но хуже — к убийствам физическим. Если последние не имеют право на существование, то возможность политической расправы еще можно объяснить. Может, этот человек сам был убийей, и не было другого выхода, как с ним разобраться. Я в этом смысле прагматик. Что же касается случая с человеком, похожим на генерального прокурора, то мое личное мнение — это был именно Юрий Скуратов. Я долгое время работаю на телевидении и не представляю, как можно так смонтировать материал, чтобы это было другое лицо. Скуратов был генеральным прокурором и обладал такими полномочиями, что даже при низком рейтинге Ельцина мог делать практически все что угодно. Тем более его поддерживал Совет Федерации. Выход в эфир такого материала был оправдан. Выглядело это, конечно, непрезентабельно, но какой прокурор — такая и картинка!

Вот три материальчика. Для разрядки. Все читаются с надрывом пупка, хотя первый, вероятно, претендует на гениальность, а последующие отнюдь не скрывают пародийности авторского замысла.

Не везет второму каналу с зеркальностью. Когда Борис Николаевич увольнял Попцова, он явно не хотел сказать, что «чернуху» показывать «западло». Наоборот. Здесь сложнее и подсознательнее. Тиль Уленшпигель когда-то, задолго до эпохи TV, объявил фламандскому народу, что он — его зеркало («Уленшпигель» так и переводится). Зеркало должно, конечно, показывать и «чернуху». Однако Тиль делал не только это. Он на досуге к тому же готовил антииспанскую революцию. А на РТР шел сплошной поток сознания: черное, белое, рыжее, зеленое, голубое, красное. Все вперемешку. Пожалуй, черного и красного было больше всего: черного — благодаря объективным трудностям предкапиталистической действительности, красного — благодаря частной инициативе коммунистов. А когда на улицу случайно выползали демократы, что после октября 1993 года с ними происходило крайне редко, то, как отжившее и нетипичное явление, Олег Попцов их не показывал вовсе.

Как можно было дальше допускать, чтобы Гостелевидение не вело, не стучало пеплом в сердце, не призывало трудящихся к борьбе за рынок, не описывало яркими красками светлое капиталистическое «завтра»? TV, как и Лев Толстой, просто обязано быть коллективным организатором, коллективным агитатором и коллективным вестернизатором. Словом, зеркалом русской революции. Только не пролетарской, а буржуазной.

Западная общественность не одобрила бы поведение Бориса Ельцина. Тиль Уленшпигель не понял бы Олега Попцова. Так или иначе, но Эдуард Сагалаев получил еще один канал и поначалу очень старался сделать так, чтобы избиратели проголосовали, а мы от их голосования не проиграли. И Сагалаев, и электорат оказались на высоте.

Но новое зеркало русской революции на канале РТР остыло через 3 дня после подсчета голосов и впало в. попцовскую прострацию в духе французского постмодернизма: слов много, а стержня нет, смысла нет, воли нет, цели нет, нет даже «чернухи». Одни белые пятна. И реклама. Фильмы — самые унылые, а новости отдают то ли содой, то ли стиральным порошком «Ариэль». Закат нового светила состоялся, как водится, в роковой Думе, где, стоя перед коммунистами и националистами всех степеней, телевизионный магнат заверял последователей Троцкого и Сталина в своем к ним бесконечном уважении и всяческой готовности исправлять допущенные ошибки. На коммунистов не угодишь… Можно ли желать большего от государственного канала, если он и так показывает депутатов, которые в горячечном бреду пытаются снять Президента с должности за пневмонию, а демократов, с лозунгами протестующих против такого способа лечения общественных недугов, не показывают вовсе? Поэтому, похоже, выбор пал на Н.Сванидзе, и если и третий блин не выпадет комом, то мы увидим, наконец, небо в алмазах и обретем в новом великом Гэтсби Великого Кормчего. Николаю Сванидзе деться некуда. Для красных телезрителей он — секс-символ демократии и капитализма. В каждом номере газеты «Завтра» его изображают очковой змеей. Раскройте зеницы и нажмите на кнопку «2». Скоро мы увидим на РТР долгожданный антиленинский университет миллионов. А иначе я уж не знаю, что и делать. Хоть создавай из Совета директоров Политсовет директоров.

Моя версия будет явно не единственной. Наверняка кто-то скажет, что дело в деньгах, в характерах, в погоде, в непогоде, в расположении светил. Но только эта версия угодила бы Тилю Уленшпигелю, буржуазному революционеру.

Моя версия — дидактична, фотогенична, а для потомства и руководства РТР поучительна. Какая же басня без моралите?

Я никогда не забуду Эдуарда Сагалаева, сидевшего в ночь перед финишем выборной гонки, уже после закрытия участков, да еще на пару со Светланой Сорокиной, перед полной студией красно-коричневых большевиков, которых они сами и созвали на свою голову, и с робкой улыбкой забитого «лишенца», выслушивавшего все оскорбления и глупости национал-коммунистов, не смея или не умея возразить. А тут еще явился приглашенный в качестве «бифштекса» Егор Гайдар. И если от него что-то осталось, то благодаря заступничеству малочисленных демократов, чудом удостоившихся приглашения в студию, а вовсе не помощи ведущих, которые, по-моему, не тронулись бы с места, даже если бы Гайдара стали убивать на их глазах. Нехорошо ругаться, но все диспуты с коммунистами протекали по формуле: «И какой-то барбос укусил его в нос. Нехороший барбос, невоспитанный!» Вспомните манеру общения Геннадия Зюганова, Владимира Жириновского, Сергея Бабурина — и вы убедитесь, что я права.

Олег Попцов тоже очень любил снимать коммунистов. До такой степени любил, как будто был летописцем КПРФ. Или биографом Геннадия Зюганова.

Эдуард Сагалаев продолжил скорбный труд своего предшественника, но из искры не возгорелось пламя. Народ не просветили, и он не собрался под святое трехцветное знамя. Неудивительно, что с такой расторопностью демократов власть в стране в 1917 году захватили большевики. У них «Искра» была, и ЦК был, и еще кое-что было. Но главное, что у них было, — это воля к жизни и к власти. Когда после выборов мы с Константином Боровым, Демсоюзом и славными студентами из «Молодежной солидарности» топили в Москве-реке красный гроб КПРФ с венком из крапивы, то вместо радости и поддержки РТР изобразила неизбывную печаль, посетовав на примитивизм и большевистские наклонности радикальных демократов. Правда, она забыла, что в 1919 году настоящие большевики, ленинцы, топили в Белом море баржи с пленными офицерами, монахами и другими «врагами народа». Тот, кто мешает после этого намекнуть Президенту на необходимость запрета КПРФ и «смежников», тот просто сколачивает гробы для будущих жертв нынешних коммунистов, в том числе, может быть, и для себя.

Первые шаги Николая Карловича Сванидзе, однако, озадачили демократов. Он уныло поплелся в Конвент, то есть в якобинскую Думу, и стал оправдываться перед остервенев-Я шими коммунистами, требовавшими, чтобы их показывали 24 часа в сутки, и даже вместо рекламы. Непонятно только, что могут рекламировать коммунисты, кроме партийных лозунгов и танков? Ведь при них ничего другого в стране не было. Вот так это и происходило до 1989 г.: вызванный "на ковер" в обком или райком КПСС редактор газеты (режиссер, писатель, ученый, тренер, телевизионщик) дрожал, потел, краснел, заи-

кался и доказывал, что он не верблюд. И был счастлив, если его отпускали с миром. Николай Сванидзе, видно, был знаком с этой практикой. Уж очень он послушно оправдывался перед этим коллективным райкомом — думским большинством. Могу себе представить такую сцену на Западе: только в «ужастике» она могла бы реализоваться. Американский конгресс вызывает какого-нибудь директора канала (а их там 48) и пеняет ему на то, что канал редко показывает республиканцев. И требует введения специального «конгрессного» часа, и чтобы одних конгрессменов-республиканцев показывали. И тут «ужастик» кончается, и американцы весело смеются. И никогда французские «комми» не наберутся такой наглости, чтобы вызвать в парламент телевизионщиков и требовать, чтобы их специально показывали французам, как обезьян на Сен-Лоранской ярмарке. Впрочем, умные французы избирают в свой парламент мало коммунистов. С них хватило одной Парижской Коммуны, одного Марата, одного Робеспьера, одного клуба якобинцев… А нам, видно, мало этих 70 лет. Сванидзе даже подсчитал, что Жириновского показывали 18 раз, Зюганова — 17 раз… Кто это, интересно, на РТР такими подсчетами занимается? Какая там норма появлений на экране на одну коммунистическую душу? (Если, конечно, у коммуниста есть душа). И почему мы должны любоваться коммунистами в принудительном порядке? Пусть их по ночам показывают вместе с порнухой. Ведь коммунизм — это неприлично. Это разврат.

Раз на РТР появится опять «Парламентский час», значит, скоро парламентарии пойдут штурмовать Останкино и мэрию. Сванидзе должен был не подчиниться, отказаться прийти. Тиль Уленшпигель не пошел бы извиняться перед герцогом Альбой. А наши Уленшпигели с РТР служат одной рукой Вильгельму Оранскому, другой — Инквизиции — только не испанской, сжегшей 10 000 человек, а советской, истребившей 60 млн. невинных. И не слышно на РТР ни пения жаворонка, ни боевого крика петуха. Одно только испуганное ку-Дахтанье кур, которым все равно место в бульоне, даже если °ни несут яйца в коммунистический подол…

Пусть хоть Президент сыграет нам роль Вильгельма Оранского, благо у него теперь есть в Правительстве такой опытный и бесстрашный гез, как Чубайс… Не придется нам тогда на это жесткое порно по телевизору смотреть — на «Парламентский час» то есть. За неимением оригинала…

Валерия Новодворская, «Демократический

выбор», № 18, 1997

До выборов осталась всего неделя. Уже очевидно, что Геннадий Зюганов не дождется встречи со своим главным оппонентом в телеэфире. На все вопросы Владимир Путин ответит и «левым» и «правым» после выборов. Поэтому «Газетами» предлагает свою версию дебатов — если бы они состоялись. В новую студию НТВ, грохоча сапогами, вбегает ансамбль песни и пляски им. Александрова. Часть ансамбля немедленно пускается в пляс, остальные поют с присвистом: «Аты-баты, шли дебаты!»…

В сполохах огня и клубах сиреневого дыма посреди студии возникают знаменитые телеведущие Сергей Доренко, Евгений Киселев и Леонид Якубович. Внезапно Якубович исчезает, слышны сдавленные крики, стоны, шум борьбы. На месте Якубовича появляется Шендерович, его очень быстро сменяет голографическое изображение Невзорова, наконец и оно пропадает. В отдельном клубе дыма появляется Николай Сванидзе. Песня затихает, но в дальних уголках студии отдельные «александровцы» еще пляшут.

Сванидзе (немного запыхавшись):

— Здравствуйте. Вы смотрите передачу…

Киселев (делая вид, что не замечает Сванидзе):

— Сегодня, эм-мэ-э-э…, в понедельник, 13 марта 2000 года, а-а-а… за 13 дней до выборов президента России, о-о-о… в 13 часов пополудни…

Доренко (сурово выпятив вперед челюсть и вытаращив глаза):

— Ха-ха. Не надо нас запугивать, Женя, уже пятница, семнадцатое. И не 13 часов, а 17.

Киселев (надевает очки, сдвигает их на нос, смотрит поверх очков куда-то вбок, потом снимает очки, вскидывает голову, причмокивает и глубоко вздыхает):

— Э-э, да. Спасибо, Сергей. (Поворачивается к другой камере.) Итак, сегодня в прямом эфире открытые дебаты. Между кандидатами в президенты России Геннадием Андреевичем Зюгановым и Владимиром Владимировичем Путиным.

Доренко:

— Эти дебаты — дебют Владимира Путина. (Ансамбль Александрова сдержанно смеется.) Он сумел наконец выкроить время и…

Сванидзе (расталкивает Доренко и Киселева, подходит вплотную к камере):

— Давайте вспомним всех тех, кто не смог сегодня прийти в студию. (Достает папку со списком, начинает перечислять. Ансамбль Александрова тихо мычит на мотив «Соловьи, соловьи».) Боровик, Бажаев, 84 псковских десантника…

Киселев (перебивает):

— Восемьдесят шесть.

Сванидзе (не обращая внимания):

— Листьев, Собчак, Старовойтова, Холодов…

Киселев:

Не может прийти удерживаемый под домашним арестом Андрей Бабицкий, так и не сумел вырваться из психиатрических застенков и другой наш коллега Хинштейн…

Звонит чей-то мобильный телефон. Все смотрят друг на друга. Через мгновение начинают трезвонить еще два мобильника. Доренко первый достает трубу, вслушивается. Сванидзе и Киселев тоже замирают, прижавшись к своим мобильникам. Ансамбль Александрова замолкает, лишь за спиной у Киселева два прапорщика-омоновца неспешно бьют чечетку.

Доренко (поправив галстук и пригладив волосы):

Перед тем как начнутся дебаты, я напомню вам основные позиции кандидатов.

Киселев:

— Да, о чем они, так сказать, как мне кажется, будут дебатировать. И мы расскажем, что, собственно, они могут сказать вам, когда начнут говорить, потому что нам, в сущности, стало известно…

Сванидзе (перебивает):

— По информации, которую мы только что получили, Зюганов хочет поставить перед Владимиром Путиным вопрос о политике первого и четвертого телеканалов. Лидер коммунистов предложит Путину создать подлинно народный канал на базе одного из…

Доренко и Киселев (хором):

— На базе второго канала! По нашей информации! Ансамбль Александрова затягивает вполголоса «Летят

перелетные птицы».

Киселев:

— В любом случае Путину придется ответить на требование оппозиции, потому что существование единственного, по-настоящему независимого канала — я говорю сейчас об НТВ, который предоставляет возможности для высказывания любой точки зрения, а не только для официальной кремлевской пропаганды…

Доренко:

— Ничем не оправдано! Ха-ха-ха! С финансовой точки зрения. И поэтому, как мне стало известно, Владимир Путин…

Сванидзе (опять перебивает):

— Сообщит Геннадию Зюганову, что готов обсудить ситуацию с первым общероссийским каналом!

Пауза. Евгений Киселев надевает очки, смотрит внимательно на Сванидзе. Сванидзе широко улыбается. Киселев тоже начинает улыбаться. Ансамбль Александрова радостно смеется. Через студию с нечеловеческим криком проносится Тунгусский метеорит. За ним с улюлюканьем гонятся Калмыцкий, Чукотский, Карачаево-Черкесский и другие знаменитые метеориты. Воцаряется тьма.

Голос Доренко (во тьме):

— Вместе с тем, Геннадий Зюганов намерен потребовать у Владимира Путина решительного ответа на вопрос о катастрофе в энергетической и газовой отраслях, виной чему самоуправные действия Анатолия Чубайса и Рема Вяхирева.

Голоса Сванидзе и Киселева (хором):

— По нашей информации, Владимир Владимирович предложит лидеру КПРФ оставить наконец в покое Чубайса и Вяхирева…

Зажигается свет. В студии больше нет ансамбля Александрова и группы метеоритов. Только трое ведущих.

Сванидзе (продолжая):

— А вместо того обратить внимание на готовность Кремля поднять вопрос о нарушениях антимонопольного законодательства в алюминиевой отрасли.

Доренко исчезает. На его месте возникает Леонтьев. Леонтьев:

— Дался вам этот алюминий, однако. Вот Зюганов, по моим сведениям, намерен спросить у исполняющего обязанности президента, когда же правительство выполнит свои обещания по адресной социальной поддержке населения Севера России. И когда прекратится поток грязи, изливаемой на наши войска из рупора так называемых либеральных СМИ?

Киселев тоже исчезает, на его месте никто не появляется. Невидимый ансамбль песни и пляски запевает «Дан приказ ему на запад».

Сванидзе:

— Президент Путин, прошу прощения, кандидат Путин считает, что для решения проблем народов Севера нужно возродить мощный аппарат для контроля за гарантией равных условий, в которых будут содержаться все административные и хозяйствующие субъекты. Без каких-то там преимуществ.

Рядом с Леонтьевым возникают Киселев и Доренко.

Киселев и Доренко (хором):

— А по нашей информации, время теледебатов уже истекло!

Леонтьев:

— И раз мы не успели предоставить слово кандидатам, то…

Сванидзе (перебивает):

— То сейчас Аман Тулеев, который через минуту будет в студии, расскажет нам, чего на самом деле следует ждать от кандидатов Зюганова и Путина.

Доренко и Киселев шепчутся за спиной Сванидзе.

Доренко:

— Поэтому сейчас мы прощаемся со зрителями…

Леонтьев (на ухо Сванидзе громким театральным шепотом):

— Вот когда твой Тулеев заплатит ОРТ, тогда и расскажет. А пока джинсуй на своем втором общенародном, Коля… |

Между телеведущими начинается перебранка, перерастающая в вялую потасовку. В студию строевым шагом возвращается ансамбль песни и пляски и поет: «Прощай, девчонка». На телеэкране появляется изображение Александра Вешнякова и сурдопереводчика. Глава Центризбиркома что-то говорит, но звука не слышно. За него сурдопереводчик жестами просит прощения за технические неполадки, обещает снять с предвыборной дистанции Жириновского, а во время следующей избирательной кампании ликвидировать все недоработки.

Занавес, то есть финал. Не забудьте выключить телевизор.

Александр Лиманов, Газета. RU

Свежие новости от главного аналитика государственного телевидения Николая Сванидзе. Во-первых, он смелый человек. Во-вторых, у него стройные ноги. Все это призвано повысить рейтинг его аналитической программы.

И интимные, малозадействованные в основной работе Николая Карловича прелести были явлены миру в воскресный прайм-тайм РТР, где шуток юмора уже давно в избытке и все прибывает. Там, где каждый день заливисто смеется Регина Дубовицкая с Петросяном и женой Петросяна, две недели назад появилась новая программа ОСП-студии — автора приличного количества юмористических программ приличного качества. Специально для Российского телевидения ОСП выпускает теперь часовое шоу ОСП-студия представляет замечательных людей.

Уже во второй выпуск программы на роль замечательного человека — а как не замечать ведущего журналиста родно го телеканала? — был зван Николай Сванидзе. Шоу оэспэшников вышло в эфир сразу после основной программы Николая Карловича Зеркало. Собирая бумаги, он предупредил, что сейчас мы его увидим в новом амплуа — он снялся в юмористической передаче. «Хотя, может быть, и не стоило этого делать», — задумчиво сказал замечательный человек Сванидзе.

Шутил он, конечно, в рамках телевизионного понимания смешного.

— Мы, грузины, прирожденные обозреватели. С самого рождения мы обозреваем горы. Потом некоторые из нас отправляются обозревать политику, некоторые — футбол, остальные — женщин. Мне досталась политика. Но я бы предпочел много женщин. И футбол!

Женщины, конечно, лучше, но и от политики душа Сванидзе поет. Вот он — куплетист Микола Сванидзинский, Луи Пастер политического анализа, Казанова женщин, блистательный и остроумный автор в полосатой двойке, шляпе-канотье и с сигарой. Кривляка конферансье предлагает ему добавить последнюю, аналитическую, строчку к куплету:

Глубоко затянувшись сигарой, уверенно держа такую знакомую паузу, Сванидзе невозмутимо серьезно — так же серьезно, как в кадре «Зеркала», — чеканит:

О, цензура! Николай Карлович демонстрирует: о цензуре политического накала на его канале можно говорить только дурачась, как он…

Он все же смелый человек, Николай Карлович: с его зарплатой можно было бы вообще не петь. Публика просит — не пойте! Не хотите пения — сейчас комедию представлять станем. Но тоже серьезно. Серьезность — главный козырь юмориста Сванидзе. И аналитика Сванидзе, наверное, тоже.

Время обнажаться ниже колен. Пиеса «Деревянный гость». Предуведомление: Представьте себе театр, где куклы наконец стали свободны и теперь могут говорить все, что думают… Они свободны, им есть что сказать, обретя эту самую свободу:

— Буратино, дорогой, как ты изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз! — кричит пооблысевшая Мальвина постаревшему Буратино Карловичу с большим обвисшим носом. — Сколько же лет прошло?

— Надо отпилить мне пальчик и посмотреть на годовые кольца! Это шутка! Здесь, на телевидении, все шутят! Ха. Ха.

Шутка, может, и так себе, но каши не испортит и Николая Карловича не обезобразит. Наоборот, у следующего выпуска Зеркала зрителей наверняка будет больше обычного. Не всех, конечно, соблазнят не самые удачные шутки и вполне удавшиеся ноги, но возбужденного ими интереса хватит хотя бы на первые пять минут программы, когда станет понятно, что шутки кончились, что нос у Сванидзе самый обыкновенный и гамарджоба, дорогой! он своим гостям больше не говорит. Ног, опять же, под костюмом не видно…

Практику популяризации основных трудов тележурналистов путем размножения их в эфирах других программ можно успешно продолжить. Евгения Ревенко, например, зазвать в «Телепузики». Татьяну Миткову — в «Я сама». Евгения Киселева — в «Ох уж эти дети!» (поздравляем Евгения Алексеевича с рождением внука). Леонида Парфенова — в «Большие деньги», Марианну Максимовскую — в «Чего хочет женщина», Михаила Леонтьева — в «Говорите по-русски», Максима Соколова — в «Зов джунглей»…

Где они смогут в неожиданных обстоятельствах продемонстрировать если не чувство юмора и неотвязную серьезность, то хотя бы дивные стройные ноги.

Мария Железнова, «Новая газета», 28.05.2001