"Поиски красавицы Нанси" - читать интересную книгу автора (дю Террайль Понсон)IIКогда Сарра выбежала из дома, Рене вспомнил, что они даже не решили с ней в деталях, как и когда будет совершена передача тайны сокровищ Самуила Лорьо. Ее обещание было слишком неопределенно и давало возможность ко всяким уверткам. Рене решил догнать женщину и попытаться заставить ее сформулировать условия более точно. Но Сарра бежала очень быстро и имела достаточный выигрыш во времени. Поэтому, когда Рене дошел до кабачка Маликана, ее там уже не оказалось. Зато при виде Маликана у Рене блеснула в голове новая мысль. — Здравствуй, дорогой мой Маликан, — ласково сказал он, отвечая на поклон кабатчика. — А меня к тебе послала королева… — Королева? — Да! Ее величество узнала, что один из дворян, которого она очень любит и которого я тоже очень люблю, поссорился с кем — то у тебя в кабачке… — Да, это сир де Коарасс. — И дрался на дуэли! — Да, с каким-то незнакомцем. — Который, как говорят, тяжело ранил его? — О нет, рана очень легкая! — Ах, — сказал Рене, — тем лучше! Я с облегчением перевожу дух! — Через неделю он будет на ногах. — Это очень хорошо. Он у тебя, надеюсь? Я хотел бы повидать бедного сира де Коарасса! — Нет, его у меня нет. — Но ведь не мог же он добраться, сам до своей гостиницы? — Сам — нет, но его друг, господин Амори де Ноэ, послал за носилками и увез его куда-то, вероятно домой! Это было так правдоподобно, что Рене поверил и направился в гостиницу Лестокада. Последний тоже, как и Маликан, сидел на пороге своего заведения. Так как Рене пользовался огромной популярностью в Париже, то при приближении страшного парфюмера Лестокад встал и отвесил ему низкий поклон. — Как поживает сир де Коарасс? — спросил Рене. — Неплохо, должно быть! — ответил Лестокад. — То есть как это» неплохо «? Ты, вероятно, хотел сказать» лучше «? — Но ведь сир де Коарасс не болен, насколько мне известно. Правда, он не ночевал дома, но ведь он уже не раз оставался у своего кузена, господина Пибрака… — Да разве ты не знаешь, что он тяжело ранен на дуэли? — спросил Рене. — Господи! Несчастный! — с ужасом и сожалением крикнул Лестокад. Рене было мало дела до чувств трактирщика.» А, бандит Маликан! Ты посмеялся надо мной! Ну, погоди! — подумал он и хотел сейчас же идти к Маликану и жестоко наказать его. К счастью и для Маликана, да и для Рене (потому что Маликан был способен всадить ему нож в сердце), парфюмер успел рассудить дело. — Если этот нахал соврал мне, — подумал он, — значит, он знает или догадывается о моей ненависти к Ко-арассу. Но раз он знает об этой ненависти, значит, тем более он не станет держать раненого у себя. Куда же припрятали его?« Рене зашел на минутку домой, а потом направился в Лувр, и королева Екатерина, вернувшись с охоты, застала его у себя в кабинете. — А, это ты! — сказала она. — Ты знаешь, что случилось с сиром де Коарассом? — Да, ваше величество. — Он дрался на дуэли и тяжело ранен. — Нет, он ранен легко. — Значит, он выздоровеет? — Еще бы, ведь за ним достаточно хорошо ухаживают, — сказал Рене наобум. — Разве? Кто же именно? — Ваше величество, — ответил Рене, — я только что с большим трудом выкарабкался из когтей господина Кабоша и не имею ни малейшего желания попасть в них опять. — Да что ты мелешь, Рене? — удивленно спросила королева. — Помилуйте, государыня, сир де Коарасс находится под большой протекцией. Король очень любит его… — Король сделает все, что я захочу. — Но ведь король не один; принцесса Маргарита тоже интересуется им! Королева вздрогнула и внимательно посмотрела на Рене. — Ах, Господи, — продолжал тот, — он вполне заслужил это! Ведь он и дрался-то из-за нее, ваше величество! Королева от изумления даже привскочила. — Да что ты говоришь! — крикнула она. — Коарасс дрался на дуэли из-за принцессы Маргариты? — Да, ваше величество, — Но… с кем же? — С его высочеством Генрихом Лотарингским, герцогом Гизом! — ответил Рене с жестоким хладнокровием. Екатерина побледнела, и судорога бешенства так схватила ее за горло, что она могла с трудом прохрипеть лишь одно слово: — Говори! По повелительному тону, которым было произнесено это слово, Рене понял, что отныне устойчивость его влияния всецело зависит от важности тех признаний, которые он сделает, и тотчас произнес: — Желая повидать принцессу Маргариту, герцог Гиз приехал инкогнито в Париж. — Ну, и ему удалось повидать ее? — Да. — Значит, он был в Лувре? — Да, государыня. — Вот как? — с негодованием крикнула королева. — Значит, мне служат очень, плохо! Герцог должен был быть в Бастилии теперь! — Я тоже так думаю, — сказал Рене. — Но… теперь герцог уже очень далеко от Парижа! — Значит, он видел Маргариту? Ну и… — Господи, но принцесса разлюбила его, потому что в течение этого времени успела полюбить… Рене остановился, колеблясь выговорить решительное слово. — Договаривай! — крикнула королева. — Ну, Господи, герцог отлично сделал, что наградил этого дворянчика знатным ударом в грудь, потому что… — Рене! — вне себя от бешенства крикнула королева. — Если ты лжешь, берегись! — Но к чему же я стану лгать, государыня? — Значит, Маргарита… — Ее высочество взяла сира де Коарасса под свое покровительство, и недаром… Королева позеленела от злости и воскликнула: — О, если это так, то Коарасс умрет! Хотя час, который она сама назначила для разговора с королем, далеко еще не настал, она все же послала Рауля просить его величество немедленно принять ее и вошла в кабинет короля с мраморно-бледным лицом и взглядом, мечущим гром и молнию. — Ах, бедный Анри, — пробормотала Маргарита, заметив через замочную скважину, в каком расстройстве чувств явилась королева — мать. — Чего только она добивается! Но не беспокойся, я здесь и… люблю тебя! |
|
|