МОСКВА, АВГУСТ 1979 г.

Ромашов был сух и нелицеприятен. Равно как строг и лаконичен.

– Ты, Плетнев, хоть и хороший боец, – сказал он с ироническим прищуром, который напрочь уничтожал смысл сказанного; завершение фразы окончательно поставило все на свои места: – А все же раздолбай!

Прикурил, отщелкнул спичку, затянулся и продолжил.

– Но хоть ты, Плетнев, и раздолбай, а боец все-таки хороший… Жалко, если тебя погонят. Я тебе нашел вариант: на время перейти в другой главк. Там формируют группу для охраны посольства в Афганистане. Вот и отсидишься…

– В Афганистане? – удивленно переспросил Плетнев, подумав: не слишком ли много стало в жизни Афганистана?

– Что ты так удивляешься? Да, в Афганистане. В Кабуле.

– А как же Карпов?

– Да ну, – Ромашов отмахнулся. – Карпов не хочет тобой показатели группы портить. Он ведь ждет жалобы из обкома. И хочет свою задницу прикрыть. Если тебя не будет, ему это проще сделать. Он к этому по-сталински подходит: нет человека – нет проблемы!..

– А милицейская “телега”?

– Про это я вообще не в курсе, – ответил Ромашов. – Какая милицейская телега? Я за ментов не ответчик. Мало ли кто там у них что напишет. Может ведь и ошибка выйти, верно? – Он пожал плечами. – Короче говоря, в Кабул за тобой из-за такой ерунды все равно никто не поедет.

Бросил под ноги окурок, прошелся по нему подошвой и так окончил свою краткую речь:

– А там, глядишь, либо шах помрет, либо ишак сдохнет. Когда-нибудь вернешься…