"Русский Рэмбо для бизнес-леди" - читать интересную книгу автора (Звягинцев Александр)Глава 13На следующее утро Скиф проснулся по будильнику с одной мыслью – взять фото Ники во что бы то ни стало. Скиф скользнул равнодушным взглядом по фотографиям в рамочках… Кто-то будто бы в издевку вывесил на стену его фото с полковником Павловым в Афгане. Были и другие, где он с Лешей Беловым, командиром роты из его батальона… Понятно – дают понять, что прихлопнули его в западне, как воробушка. Или же ему подают какой-то знак те парни, которые направили на эту квартиру… Но что все это означает? Скиф перевернул фотографию, на обороте только дата: 1986 год. На других снимках себя он не увидел, зато почти везде красовался все тот же командир полка. Настоящая выставка портретов бравого героя-афганца. Вот он с веточкой, вот с девочкой… И девочка какая-то знакомая с виду. Раздвоенный, как у командира, подбородок, ямочки на щеках – дочка. У Павлова, помнится, было две девочки, он не носил фотографии дочерей в бумажнике. Девочка чем-то походила на хозяйку квартиры. Тетка, сестра или.., она сама и есть? На фото ей лет пятнадцать-шестнадцать, теперь должно быть двадцать семь. Что-то не очень на эти годы выглядела та женщина, но все же… Этого еще ему не хватало: вперся в квартиру к дочери бывшего командира, который, можно сказать, спас его от "пятнашки", отправив до начала следствия и ареста из Афганистана в Союз. Да еще нахамил ей. Хорошенькая благодарность. Скиф решил сегодня же разыскать полковника и извиниться перед Аней. В квартире напротив на его звонок никто не ответил, и он как оплеванный вышел из подъезда. У кинотеатра, рядом со станцией метро, выстроились уличные торговцы. Скиф прошелся сквозь строй торгашей, купил пачку самых дешевых американских сигарет и нырнул в подземку. На темном стекле вагона в метро ему рисовались фотографии незнакомой девчонки. Он попытался представить себе фотокарточку его Вероники. Так и вглядывался в темное стекло до самой Кольцевой. Пересев на Кольцевую, он снова уставился в темное стекло… Отражения трех парней за его спиной показались ему слишком знакомыми: вислоухая ушанка, лыжная шапочка и вязаный берет. Они ехали за ним от самого кинотеатра. На станции "Парк культуры" Скиф выпрыгнул из вагона, пробежался по перрону и еле успел запрыгнуть в другой вагон. Из троицы за ним поспела только лыжная шапочка, перед двумя топтунами захлопнулись створки дверей. Топтун в лыжной шапочке снова дышал в затылок. Хиленький весь из себя, с вытянутым, как у ищейки, лицом и улыбочкой, которая открывала с боков прекрасные зубы. Недалеко от "Кропоткинской" Скиф обернулся к нему: – Вы не сходите? – Быстро вытащив из кармана свой бумажник, он резко заломил руку топтуна за спину и вложил его ему в потную пятерню. – Граждане, берегите деньги и документы!.. Я поймал карманника. – Блин, что ты лепишь, сука долбаная? – реакция последовала незамедлительно. Пассажиры, как бабочки от тени, выпорхнули из вагона. Скиф врезал ищейке короткий прямой с левой, ткнул его лицом в свое колено и успел выскочить в закрывающуюся дверь. Хиленький с виду топтун оказался живучим, рванулся за Скифом, но двери прищемили его вытянутую физиономию. У Павла Лопы из-под папахи торчали только длинные заиндевевшие усы. Он пристукивал сапогами друг о дружку и потирал красные руки без перчаток. – Слышь, Павло, за мной в метро трое увязались, – обрадовал Скиф казака своей новостью. Лопа только равнодушно огляделся. Не заметно было, чтобы донец кого-нибудь опасался в Москве. На проходной в гаражном кооперативе ветхий дед отмахнулся от документа Скифа покрытой седой шерстью рукой: – Документ твой давно просроченный, а рожу твою я навсегда запомнил, хоть и при седой бороде. Болтали про твои геройства. Уже выпустили? – А сам не видишь? – Глазам правды нет, а вот документ – достоверно. Только вот документик свой поменяй. У нас сейчас вместо корочек такая карточка под пленкой… Жены твоей бывшей сто лет тут не было, а замок на дверях в полной сохранности, постарался. – Спасибо, отец. – Погодь, я с тобой мальчонку пошлю, а то ты в наших катакомбах заблудишься… Шустрый мальчик с руками в черных цыпках от мытья машин на морозе привел их к боксу. – Баксы промышляешь? – спросил казак. – Ага, у меня целая банда на мойке. – А ты у них, значит, босс? – Ага… – А в школу твоя банда ходит? – А когда баксы делать? – Понятно… Держи за знакомство. Лопа сунул мальчишке в карман доллар и повернулся к Скифу: – У меня двое таких же. Только тихие, как телята, – отличники в школе… Замордует их потом в жизни такая вот безграмотная шпана. – У меня тоже дочка есть, – сказал Скиф. – Только моя благоверная меня к ней не подпускает. Гараж казаку понравился. В нем можно было разместить целых три малолитражки. "Жигуль" был в полном порядке, лишь только заменить аккумулятор. Бойкий мальчонка свел их с дельцами из местной же фирмы, через час автомобиль был на ходу. – Знатная жилплощадь, – прицокнул от удовольствия языком Лона и потрогал длинные трубы центрального отопления. – Ну, шо, обратно уже на своих колесах. – А почему бы и нет? – ответил Скиф. – Машинка еще походит. – А вы больше нет! – в проеме ворот возникли двое в милицейской форме. – Кто из вас гражданин Скиф? – Таких нет, – ответил Скиф. Казак подошел к ним, и ему тут же лихо заломили за спину руки. – Это не менты! – захрипел скрюченный Лопа. – Бандюги. У них на кокарде краб еще советский. Беги! – От нас не сбежишь, – засмеялся один из милиционеров. – Выходи и ты. – Иду-иду, – поспешно закивал Скиф и скользнул вдоль стены к выходу. – Руки вверх! – скомандовали они в один голос, направляя на Скифа револьверы. – Ну вот он я, – это было последнее, что услышали оба "милиционера". Старая выхлопная труба, стоящая у стенки, мелькнула в воздухе пропеллером, и двое налетчиков рухнули на пол с расквашенными физиономиями. – Тоже мне, казюня сопливая! – заметил Скиф, освобождая ключом руки Лопы от наручников. – Я ж сперва подумал, что они менты правдашные, – смущенно оправдывался казак и ловко защелкнул наручники на руках одного из "милиционеров". У визитеров изъяли два длинноствольных револьвера. – Ого, не знал, что у ментов теперь на вооружении американские "магнумы", – богато живете, господа бандиты! – сказал Скиф, вытирая кровь с лиц обоих старой газетой, еще с портретом Горбачева. Непрошеных визитеров подвесили на крючья для покрышек под потолком, как на дыбу в стародавние времена. Они матерились, кусали от боли губы, но не проронили лишнего слова. – Кто вас послал – колоться будете сами или паяльную лампу подкачать, менты поганые? – деловито. спросил Лопа. – Мы офицеры Российской армии. Находимся на службе, – прохрипел тот, что выглядел постарше. – Офицер висит – служба идет, – ухмыльнулся Лопа и зло сплюнул. – Блин, каждый бандюган по офицерскому погону норовит грязь размазать!.. – Я из Генштаба, – прохрипел тот, что помоложе. – Мы не потерпим… – Молча-а-ать, чмо-о-о! – рявкнул на него Скиф. – Терпеть тебе все равно придется. В этот гараж никто не заглядывал три года и еще.., еще три года никто не заглянет… Визитеры обвисли на крюках мешками. Угроза была слишком похожа на правду. Скиф с казаком, не обращая внимания на пленников, занялись внешним видом "Жигуля". – Не знаю, что тут произошло, пока я в сербских окопах вшей кормил, но замечаю, что к офицерам отношение стало хуже некуда, – сказал Скиф, полируя ветошью крышу. – Эх, дурь наша несусветная! – вздохнул Лопа. – Россия с нами, офицерами, обращается, как дурной хозяин с верным псом. Бандюки через забор лезут – ату их, Трезор, ату!.. А как Трезор портки с бандюков спустил – в дырявую будку и нишкни, тварь блохастая! – Это я на своей заднице после Афгана испытал, – хмуро кивнул Скиф. Внезапно зашевелились мешки на крюках. – Мужики, мы все равно в ваших руках, – подал голос старший. – Скажите хоть, с кем имеем дело? – А мы с кем, только без фуфла? – остановился напротив его Скиф. – Мы армейские офицеры. Ради приработка подрядились в охранное бюро. "Секретная служба" называется. Это частное сыскное агентство. – Скажите честно, вы не уголовники? – прохрипел младший. – Сам ты уголовник! – вскипел Лопа. – Я майор, бывший майор, Лопатин, он же есаул Всевеликого войска донского Павло Лопа. – Капитан Советской Армии Скворцов, он же полковник сербской армии Скиф, не слышал о таком, чмо? – зло спросил Скиф. Висельники растерянно переглянулись. – Так вы не… А нас наняли освободить фирму "СКИФЪ" от наездов бежавших с зоны мокрушников-беспредельщиков, по которым давно могила плачет, – пробормотал младший. – Нужда проклятая заела! – затряс старший головой. – Содержание по полгода не выплачивают. А потом думали: землю от нечисти избавим, все польза . – Стыд-то какой! – заскрипел зубами младший. – Если вы нас даже не убьете, нас все равно попрут из армии, когда узнают о нашей такой "халтуре" на стороне. – Если не жизнь, то пенсию и уважение теряем точно, – криво усмехнулся старший, посмотрел с вызовом на Скифа. – А вы теряете товарища. – Не понял? – У дверей вашего притона одного вашего мы еще вчера взяли. – Его фамилия? – схватил старшего за грудки Скиф. – Он молчит, лишь матерится, как сапожник. Шрам у него через все лицо. Мы не стали мочить его… Лишь доставили в контору. – От кого узнали тот адрес и адрес гаража? – От хозяина нашего сыскного агентства. А кто заказчик – у самого хозяина лучше спросите. – Павло, снимай их да обыщи хорошенько. Во внутреннем кармане кителя одного из налетчиков Лопа нашел фотографии Алексеева, Засечного и Скифа без бороды. – Сейчас поедем в вашу контору за нашим товарищем, – сказал Скиф. – А там посмотрим на ваше поведение, господа офицеры умирающей Российской армии. Когда подъехали к заброшенному детскому саду, на фасаде которого издалека ясно читалась нахальная вывеска на русском и английском: "СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА", старший налетчик спокойно сказал: – Не суетитесь. Внутри двое настоящих уголовников. Все вооружены. Третий вот-вот вернется с шефом, тот всегда в это время подъезжает. Они уже заметили нас в машине. Если заподозрят, позвонят шефу, с ним вы уже тогда не побеседуете. Детский сад стоял в глубине дворов. Из домов вышли посидеть под слабым зимним солнышком на лавочках пенсионеры, мимо них прогуливались мамаши с детскими колясками. – Стрелять в таких условиях не станешь, – вслух произнес Скиф. – Мужики, а чем вы рискуете? – спросил старший агент "Секретной службы". – Даже если мы вас продадим, вы все равно успеете скрыться на машине. – Ты о чем? – В дерьме мы, нам бы и отчиститься, а? – заискивающе уронил младший. Скиф пытливо вгляделся в его глаза и повернулся к Лопе: – Хоть не в моих это правилах, но, может, поверим, а, есаул? Тот подергал кончик длинного носа и пожал плечами: – А что… "магнумы" их у нас останутся… В случае если пакость какую с твоим товарищем сотворят, мои казачки их контору через час по кирпичикам разнесут. Пленников незаметно отвязали и расковали. Дали им время прийти в себя и вытереть от засохшей крови лица. Из окна помахал рукой человек. – Один из уголовников, – сказал младший. – Он на телефоне дежурит. Оставив сидеть в машине Скифа и Лопу, агенты "Секретной службы" вошли внутрь здания. Скоро они появились в окне у дежурного. Без лишних слов младший умелым ударом ребра ладони под основание черепа вырубил дежурного. Старший, подойдя к окну, махнул Скифу и Лопе. Те сняли с предохранителей "магнумы" и осторожно подошли к двери. Из глубины здания долетел резкий вскрик, и что-то тяжелое брякнулось об пол. Они бросились на звук. В большой комнате на ободранном полу, закатив белки глаз, корчился уже знакомый Скифу топтун. Агенты умело вязали веревками его руки и ноги. В углу балансировал на детском стульчике изумленный Засечный и, морщась, растирал онемевшие от пут запястья. Увидев Скифа, он заорал благим матом: – Ну, Скиф, мать их перемать, в таком бардаке российском я жить не согласный. |
||
|