Зингер Исаак БашевисТяга к поражению

Исаак Башевис Зингер

Тяга к поражению

перевод Алексей Поликовский

Есть люди, которые ни на что не годны. Неудача -- их ежедневный хлеб. Очевидно, это связано с их высшим предназначением, с их характером и судьбой. Это связано с их подсознательной тягой к поражению.

Но лучше я расскажу вам одну историю.

Мендель Блат родился в хорошей семье. Он был здоровый ребенок, одаренный, красивый и наделенный всеми качествами, необходимыми для счастья. У него были старшие братья и сестры. Он был баловень своих родителей.

С раннего детства Менделе вступил на путь неудач. Если он сооружал домик из спичек, домик почти всегда обрушивался. Иногда причиной катастрофы был он сам, потому что делал неосторожное движение локтем или рукой, иногда катастрофу вызывал еще кто-то, а порой ветер сдувал всю постройку.

Когда Менделе играл в салочки, он всегда спотыкался и падал. Когда Менделе играл в прятки, его тут же отыскивали. Когда он играл в орешки, то никогда не попадал орехом в лузу. Очень рано он понял: что-то все время встает у него на пути.

Чем старше он становился, тем хуже шли его дела. В хедере он изучал Тору, но на экзамене он ничего не мог сказать о ней. Он учился писать, но заливал тетрадки чернилами, ломал перья и ставил кляксы. Если Менделе надевал только что выстиранную одежду, то как-то само собой выходило, что в первый же день на одежде появлялись пятно или большая дыра. Если Менделе посылали в магазин, он терял деньги или забывал где-нибудь купленный товар. Родители Менделе пытались скрыть дар неудачника, которым наделен их сын. Но скрыть было невозможно. Его собственные братья и сестры называли его неудачником, горемыкой, человеком, приносящим несчастья, и другими подобными именами.

Ни дня не проходило без несчастья. Однажды Менделе чуть не задавили на улице, в другой раз ему на голову упал камень, а потом лошадь лягнула его. Никто никогда не видел Менделе без пятен на одежде и бинтов на теле. Вот так он и рос до тех пор, пока ему не исполнилось семнадцать. Его родители сосватали ему невесту, но она отослала брачный договор назад. Он попробовал жениться еще раз, но на этот раз невеста умерла. Весь город судачил о том, что неудачи преследуют Менделе.

Такие разговоры очень мешали ему жениться. В конце концов он взял в жены бедную девушку, абсолютную сироту. Вскоре после свадьбы выяснилось, что у сироты язык без костей, что она стерва, транжира и к тому же давно не девственница. Менделе сбежал от нее и поселился у родителей. Он решил эмигрировать в Америку, но его поймали на границе, и он несколько недель отсидел в тюрьме. После чего его отправили назад в поезде для заключенных.

Он вернулся в отчий дом отчаявшийся, больной, разуверившийся, и сказал родителям: "Я больше вообще ничего не хочу. Я буду сидеть дома и ждать смерти".

Теперь он целыми днями сидел дома. Родители были уже далеко не молоды. Оба очень беспокоились о своем неудачливом сыне. Отец написал завещание и почти все свое достояние отписал Менделе. Менделе не выходил на улицу. Он ел, спал и рылся в книгах. Со скуки он начал самостоятельно учить русский. Поначалу казалось, что это занятие возродит Менделе к жизни. Но очень скоро русский язык надоел ему, и тогда он решил изучить бухгалтерское дело. От жены он сбежал. По еврейским законам он должен был получить разрешение ста раввинов, чтобы жениться снова. Но кто бы за него пошел? Люди начали бояться Менделе. Поговаривали, что достаточно посмотреть на Менделе, и дурной день обеспечен.

Вышло так, что отец и мать умерли почти одновременно. Менделе получил приличное наследство. Оно состояло из дома и кругленькой суммы денег, лежавшей на счету в петербургском банке. Казалось, Менделе обеспечен до конца жизни. Но в один прекрасный день дом сгорел. Дом, правда, был застрахован, но после смерти родителей Менделе не платил страховых взносов, и страховка кончилась. Вскоре началась первая мировая война. Менделе было уже двадцать четыре года, но в метрике у него было написано, что он моложе, и его призвали в армию. У Менделе был физический порок, который делал его негодным к военной службе. Но его горькая судьба не отступалась от него. Как он ни жаловался, его все равно послали на обследование в госпиталь, а тамошние врачи признали его годным к службе в русской армии.

Через несколько недель Менделе попал фронт. Он участвовал в тяжелейших боях. Другие солдаты получали отпуск, им давали немного отдохнуть. Но у Менделе дела обстояли так, что он не выбирался с передовой. Он уже смирился с тем, что будет ранен или убит. Он и в самом деле уповал на смерть, которая освободит его от страданий. Но его горькая судьба велела ему жить.

Когда в России разразилась февральская революция и к власти пришел Керенский, Менделе решил дезертировать. Но в революционном хаосе он все время попадал не в те руки. Банды захватывали его в плен, и он ставил жизнь на карту, чтобы освободиться. В конце концов он застрял в одном городке -именно в том, где вскоре произошел погром. Он подхватил тиф. Он голодал.

Постепенно Менделе начал испытывать интерес к своей горькой судьбе. Это прозвучит странно, но его отношения с судьбой стали чем-то вроде игры. Не все люди удостоены права иметь прямой контакт с высшими силами. А у Менеделе были свои отношения с этими невидимыми силами, с демонами, сопровождающими людей. Он перестал бояться смерти. Его жизнь казалась ему теперь сказкой из книги сказок. Каждое утро, просыпаясь, он спрашивал себя: ну, какое несчастье произойдет со мной сегодня? У него была захватывающая жизнь. Злые силы все время готовили ему ловушку. Ни один день не обходился без неприятностей. Если день не приносил хотя бы немного несчастья, Менделе --или Макс, как он теперь себя называл, -- чувствовал себя обманутым. Да, можно привыкнуть к несчастью точно так же, как к удовольствию, счастью, радости. Наш герой даже начал хвастаться своими несчастьями. Он завел знакомых в других краях. Люди проявляли интерес к его историям. Одна женщина, воспитательница детского сада, влюбилась в Макса. Она считала, что ее судьба так же горька, как и его. У нее было чувство юмора. Она сказала Максу: "Мы с тобой составим неплохую пару".

Поначалу казалось, что судьба, преследовавшая их, забастовала, как только они сошлись. Ничто не помешало им пожениться. Они получили комнату в Москве. Они нашли работу. Летели месяцы, а о злых силах не было ни слуху, ни духу. Макс потешался, говоря, что черт забыл или потерял его. Но черт ничего не забыл. Вскоре у жены Макса, Сони, случился выкидыш. Потом она тяжело заболела и должна была лечь на операцию. В довершение всего у Макса начались неприятности на фабрике, где он работал. Он совершил оплошность, а его обвинили в саботаже. Он уронил кусок железа на ногу человеку, а этот человек, член партии, заявил, что Макс поступил так с умыслом. Прошло некоторое время, и нашего героя арестовали. Он отсидел девять месяцев. Когда его выпустили на свободу, Сони не было -- она исчезла.

Он продолжал работать на фабрике, но неприятности не прекращались. Через некоторое время на него навесили еще одно дело. Его сослали в отдаленные места, работать на угольной шахте.

Тогда Макс решил бежать назад, в Польшу. Он прекрасно понимал, что побег вряд ли будет удачным. Его наверняка схватят и посадят или застрелят на границе. Но горькая судьба научила его той смелости, которая есть в людях, переставших бояться любых несчастий. Он хотел испить свою участь до дна. Тяжелая работа, тюрьма, больница, даже смерть больше не могли вывести его из равновесия. Его жизнь была книгой страданий, и ему было любопытно, что принесет следующая страница, следующая глава. Наконец он достиг того, что смеялся там, где другие плакали, и сохранял спокойствие тогда, когда остальные тряслись и содрогались.

Он приехал к польской границе и, хотя его предупреждали, что переход границы опасен, даже очень опасен, пошел не раздумывая. Патруль окликнул его. Но Макс не дал сбить себя с толку ни криками, ни стрельбой.

В Польше его арестовали по обвинению в том, что он советский шпион. Его посадили в тюрьму. Однажды, когда его вели из камеры в здание суда, он совершил побег. Это была сумасшедшая затея. Конвоиры бросились в погоню и открыли огонь, но пули не попали в Менделе. Он спрятался в лесу. Потом пешком пошел в Варшаву.

В Варшаву он пришел оборванным и без копейки в кармане. Он переночевал на улице. У него не было никаких документов. Близилась осень. Все его усилия пробраться в Польшу выглядели теперь абсолютно бессмысленными. Конечно, у него были где-то братья и сестры. Но он не мог разыскивать их, потому что бежал из тюрьмы и потому что его обвиняли в шпионаже. Не говоря уже о том, что он так давно не видел братьев и сестер, что они скорее всего не узнали бы его.

Когда Макс в свою вторую ночь в Варшаве снова лежал на скамейке, голодный, вшивый, усталый, замерзший, он решил, что все эти игры с чертом ему надоели окончательно. Он согласился сам с собой, что теперь пришло время сделать то, что он, собственно говоря, должен был сделать давно: кончить жизнь самоубийством. Вчера он проходил по Пражскому мосту. Он встал и пошел к Висле. Он не чувствовал ни малейшего страха. Настроен он был решительно. Он собирался забраться ввысь по опорам моста и броситься в ту страну, которая окутана тайной. Кто знает, может быть, там, на той стороне жизни, что-то есть? Может быть, там начинается счастье? Человек может ни во что не верить, но где-то в глубине души у него все-таки теплится ощущение, что смерть -- это не конец. Жизнь -- только глава в бесконечно длинной книге...

Наш герой достиг моста. Никого вокруг. Висла лежала черная, обесцвеченная, на воде -- отражения городских фонарей. Небо двигалось, город бросал на облака красноватый отблеск. Была полночь. Тишина вокруг. Казалось, мир затаил дыхание и ждет. Макс полез наверх. Ноги его так ослабели от голода и долгого пути, что ему трудно было карабкаться по тросам, отделявшим жизнь от смерти...

Вдруг кто-то схватил его и поволок вниз. Это был полицейский. Он выследил Макса. Полицейские, дежурящие вблизи рек, имеют чутье на самоубийц. Их долг состоит в том, чтобы не дать им утопиться.

Историю своей жизни Макс рассказал человеку, с которым сидел в тюрьме. От того мы ее и услышали. Да, Макса постигла неудача даже при попытке покончить жизнь самоубийством.

Что с ним стало дальше, автор не знает. Жив ли он где-нибудь? Мертв ли? Убили его нацисты? А может, он в Америке? Что, если горькая судьба перестала преследовать его? Все возможно в этом мире.

Педант Берль

Левое крыло правого Союза Вольномыслящих в Чмелеве раскалывалось так часто, что в библиотеке -- вся ее собственность состоит из нескольких антирелигиозных памфлетов и библиотечной печати -- остался один-единственный читатель: Берль Фледермаус. Раньше в Чмелеве было несколько десятков убежденных атеистов, ожесточенных врагов ортодоксии, старомодной талмудической школы, а также Мендля, мясника, соблюдавшего все кошерные установления. В доброе старое время они устраивали открытые собрания во все праздничные дни: на Пасху набивали карманы хлебными корками, а на Йом-Кипур вкруговую пили воду, чтобы очистить свои просвещенные души.

Теперь Союз распался: Официально в нем еще состоят несколько человек, но они не проявляют активности. И вся тяжесть работы ложится на товарища Фледермауса. Бывшие члены Союза теперь бегают в синагогу и к тому же носят талес; женщины надели парики и каждый понедельник и четверг совершают ритуальные омовения.

Они торгуются с Берлем: "Ой, Береле, Береле, это ж все из-за свадьбы. После свадьбы надо быть благочестивой. Так уж устроен мир".

Что касается молодого поколения, то оно настроено материалистически: в субботу лущит семечки и часами напролет играет в футбол. Идеи о борьбе, прогрессе, познании не задерживаются в их головах. Если не считать Берля, в Чмелеве скоро не останется даже следов свободомыслия, и жизнь потечет назад, в мрачное средневековье. Но товарищ Фледермаус знает, что председатель Союза -- он подобен генералу, который сражается до последнего солдата.

Библиотека маленькая. В ней только восемь зачитанных брошюр и каталог, написанный на листе бумаги. Библиотекарь, товарищ Фледермаус, выдает книги только один раз в неделю. Библиотека помещается в маленьком домике, где он живет с матерью и четырьмя братьями и сестрами. Число клиентов, пользующихся услугами библиотеки, составляет единицу; это сам Берль Фледермаус. Несмотря на это, товарищ Фледермаус ведет дела также, как во времена расцвета -- он собирает членские взносы и пишет на каждой книжечке: "Обращаться с книгами осторожно! Никаких заметок и галочек на полях! Не подчеркивать!"

В воскресенье вечером, в девять, когда Берль приходит с работы, где хозяин нещадно эксплуатировал его и пил его кровь, он усаживается за стол и возвещает, начиная выдачу: "Товарищи! Библиотека открыта! Кто уплатил членские взносы, имеет право взять книгу!" Мать Берля, усталая и измученная женщина, моющая полы в домах местечка, привыкла к тому, что ее сын говорит сам с собой -- так поступают все ученые люди, -- и просто не обращает на него внимания. Берль, педант и торговец-любитель, приторговывающий чем придется, бросает взгляд на каталог, медлит -- и говорит сам себе:

-- Товарищ библиотекарь, я хотел бы взять книгу.

-- Какую? -- спрашивает Берль-библиотекарь Берля-читателя.

-- Дай-ка мне книгу "Моисей, Мухаммед, Конфуций и Будда -- светильники во тьме", -- говорит Берль сам себе.

Его друзья советуют ему прикрыть лавочку и перестать выставлять себя дураком. Но в глубине души Берль знает, что число активных членов Союза не имеет значения. Главное -- дисциплина. И он, глухой к уговорам, противопоставляет себя миру и делает свое дело. "Нет причин для тревоги, --думает Берль. -- Из-за нескольких обленившихся фанатиков Союз Вольномыслящих не погибнет".

В течение года работа у него не очень трудная. Но перед общим собранием нагрузка возрастает. Товарищ Фледермаус рассылает приглашения всем прошлым и нынешним членам Союза с предупреждением, что неявившиеся будут исключены. Он готовит отчет о хозяйственной деятельности и повестку дня. Когда приходит день собрания, на собрании не оказывается никого, кроме Берля. Будь на месте Берля другой председатель, он бы растерялся, затосковал, засуетился, сделал бы еще бог знает что. Но Берль не из тех, что сдается. В точно назначенное время, минута в минуту, он усаживается за стол, раскладывает бумаги и поднимается: "Товарищи, несмотря на разосланные мной приглашения, несмотря на все мои оповещения, никто не пришел. По положению, собрание все равно должно состояться. Я предлагаю в председатели собрания... товарища Фледермауса".

Берль хватает колокольчик, звонит, бросает взгляд на повестку дня и говорит: "Сообщение сделает секретарь Союза, товарищ Фледермаус".

Берль встает и подробно рассказывает о состоянии, в котором находится Союз, об апатии его членов. Он критикует предыдущее руководство и президента, товарища Фледермауса. Иногда он отвлекается и запутывается в обстоятельствах, не относящихся к делу; тогда председатель снова звонит в ржавый колокольчик и призывает собрание к порядку. "Товарищ, прошу вас говорить по существу", -- говорит он непреклонно. --Пожалуйста, продолжайте". После годичного отчета Берль коротко подводит итоги и говорит: "Товарищи, теперь переходим к голосованию о доверии администрации. Кто за, прошу поднять руку!" Берль поднимает правую руку. "Кто против?" Берль поднимает левую руку. На мгновенье Берль-председатель погружается в раздумья. Дело непростое. Равенство голосов. Наконец он звонит в колокольчик и говорит: "Уважаемые товарищи, число голосов, поданных за и против нашего руководства, равно. Я имею право решающего голоса. Мы выражаем доверие нашей администрации". Собрание -- то есть Берль -- аплодирует. Теперь начинаются выборы.

По уставу Союза Вольномыслящих, выборы проходят на следующие посты: президент, вице-президент, секретариат и руководящий орган в составе двенадцати человек, вместе с резервным составом, комитет по пропаганде и многое другое. Так как выборы тайные, каждый пишет имя своего кандидата и бросает записку в керамический горшок, который Берль вытащил из-под своей кровати. Мама Берля хватается за голову: "Да он же разобьет его!" Она вздыхает и кашляет в платок: "Чтоб моим врагам было так плохо!" Берль мог бы уже давно купить металлическую кружку, но, к несчастью, касса Союза в настоящий момент совершенно пуста. У него нет иного выхода, кроме как успокоить маму, призвать себя к порядку и продолжить выборы. "Мама, ты тут не должна стоять. Ты только зритель в задних рядах. Ты не получала слова!", -- увещевает ее он. Он снова возвращается на свое ответственное место. Грифель карандаша ломается, и он ошибается в подсчете голосов. Только поздно вечером итоги выборов подведены. Берль избран президентом, вице-президентом, директором-распорядителем и резервным составом. Теперь Берль закрывает собрание и выражает надежду на то, что в следующем году число членов Союза Вольномыслящих в Чмелеве возрастет ощутимо.

После напряженного собрания его клонит в сон. Дискуссия была жаркой, и собрание было на грани срыва. Сейчас Берль с удовольствием почитал бы что-нибудь, но оказывается, что в воскресенье он забыл взять книжку в библиотеке. А сегодня только среда. Глубокий пессимизм охватывает его, и он вынужден утешать себя от имени комитета по пропаганде. "Товарищ Фледермаус, -- говорит он сам себе, -- ты не должен позволять себе впадать в отчаяние. Ты не должен сидеть сложа руки". Он говорит сильным голосом, в тоне проповеди. "Твой тернистый путь будет увенчан успехом. Подумай вот о чем: ты единственный луч света в средневековых сумерках Чмелева!"

Мать Берля уже лежит в кровати и храпит. Кошка испугалась -- наверное, из-за громовых речей Берля. Она бьет хвостом и глядит на Берля зелеными светящимися глазами, как будто хочет сказать ему: "Ну? Разве не хорошо все кончилось?"