"Наёмники" - читать интересную книгу автора (Болдуин Билл)

Глава 11. Конец ИДК

Брим развернул несущийся звездолет как раз вовремя, чтобы увидеть, как каждый люк и иллюминатор огромного вражеского порта пульсируют ослепительным светом. Словно тысяча горящих глаз… еще… и еще… и еще… А потом, казалось, сама ткань Вселенной взорвалась, поглотив все сооружение изнутри, превратив его в колоссальный красно-фиолетовый шар, который пульсировал и переливался, испещренный темными пятнами гигантских обломков: орудийных башен, антенн КА'ППА-связи, генераторов, бесформенных кусков обшивки…

Ударная волна чудовищного взрыва ударила сначала в стену астероидов, расшвыряв каменные скалы словно детские мячики. Перед глазами у Брима вдруг встало видение хрупкого спасательного пузыря Марго, несущегося меж каменных обломков, и сердце его болезненно сжалось. Успела ли она увести свой пузырь в глубь астероидов на спасительное расстояние? Или ее расплющило в пыль о поверхность одной из скал?

Мгновением спустя волна догнала «Звездный огонь». Корпус крейсера зловеще трещал; гравитация бешено пульсировала, швыряя людей о предохранительные ремни кресел с силой, способной дробить кости. По внутренней связи слышались крики и стоны; кого-то громко рвало прямо в шлем. Целый блок гиперэкранов по левому борту разлетелся в осколки, опасно застучавшие по пультам мостика. И, осветив контрольные панели каскадом красных огней, мощные Адмиралтейские гравигенераторы захлебнулись и стихли.

По чистой случайности огромный огненный шар так и не дотянулся до корпуса «Звездного огня». Однако даже затемненные гиперэкраны не смогли защитить от излучаемого им жара — его хватило на то, чтобы превратить мостик в адскую печку, расплавившую часть пультов и обуглившую все, что было лишено защитных покрытий. Потом кипящая поверхность шара начала меркнуть, и через несколько мгновений он распался на рой светящихся радиационных облаков, разлетавшихся по всем восьми сторонам Вселенной.

Теперь корабль летел только по инерции, бесшумный, как окружавший его космос. По левому борту больше не было видно даже небольших останков форта. Только далекая махина К.И.Ф. «Королева Элидеан» маячила на фоне астероидов. Взрыв форта отшвырнул ее по меньшей мере на десять кленетов в сторону, и теперь обломки линкора медленно плыли в космосе словно огромный метеор-скелет, все еще светившийся от жара собственного взрыва.

И эта всепоглощающая тишина! На мгновение Бриму показалось, что система внутренней связи вышла из строя. Потом одинокий пораженный голос зазвучал у него в шлеме, словно труба при утреннем подъеме.

— В-вселенная, — пробормотал кто-то, словно не веря собственным словам. — Мы их таки сделали!

— Ага. Сделали, верно?

— П-помогите!

— Кто это?

— Гууго, Сержант Гууго — Есть еще кто живой на мостике?

— Я… или это мне кажется?

— Я тоже.

— Пресвятая матерь… Он сейчас истечет кровью! Санитары! Живо!

— Угу. Быстрее. А то этому жукиду крышка. Его родственнички ему этого не простят.

— ДОКТОРА!

Аварийная команда в бронированных перчатках расчищала мостик от острых, как бритва, осколков гиперэкранов. Только тут Брим наконец опомнился и обернулся к Труссо. Сквозь забрало было видно свежую ссадину у нее на лбу, но на лице ее играла обычная улыбка. Осторожно, словно проверяя, все ли кости целы, она подняла вверх большой палец и подмигнула.

— Вот видите, шкипер, — сказала она. — Я же говорила, что на этот раз мы можем ей доверять.

— Не буду спрашивать, как вы это узнали, старпом, — ответил Брим, — но спасибо за доверие. Почему-то мне кажется, что это последнее, что она сделала в этой жизни. Надо поискать ее, пока не вернулись корабли облачников.

— Шкипер, — перебил его Миша. — Я засек шесть кораблей, идущих к нам на большой скорости. И это не наши, не из ИДК.

— Замечательно, — с отвращением буркнул Брим. — Только этого не хватало. Кто это?

Миша склонился над своим покореженным пультом и нахмурился.

— Судя по сигналам, это торондские корабли, капитан, — ответил он.

— А Молдинг или остальные два «Звездных»? — спросил Брим. — Их не видно?

Каким-то образом ему просто необходимо было поискать Марго. Только ее?

— Нет, капитан. Жаль.

Брим заставил себя вернуться мыслями к своему кораблю и переключил связь на пульт Заффтрак.

— Страна, — спросил он ее. — Обязательно нашим генераторам остывать перед запуском?

— Да, капитан, — отвечала медведица с серьезным видом. — Когда генераторы перегружены, как в нашем случае, они вырубаются автоматически. Впрочем, это не так плохо: предохраняет их от взрыва.

— Через сколько времени мы сможем запустить их снова?

— Шеф Баранов говорит, что мы можем дать немногим менее половины энергии уже сейчас, капитан. Или чуть позже — зависит от повреждений. По крайней мере маневрировать вы можете.

Брим кивнул. Шеф и так совершал чудо, сохранив кораблю хоть какую-то энергию.

— Тогда давай. Страна.

— Есть, капитан, — отозвалась она, и почти сразу же часть индикаторов на его пульте сменила цвет с красного на зеленый.

— Старпом, — спросил Брим, — можете принять управление ненадолго? Что-то я немного утомился.

— Легко, капитан, — ответила Труссо. — Может, вы не знали, но у меня бронированный череп.

— Я подозревал что-то в этом роде, — вздохнул Брим, — только не думал, что доживу до дня, когда вы в этом признаетесь.

Корабль начал набирать ход, и Брим включил громкую связь.

— Внимание всем расчетам! — объявил он. — Всем оставаться на постах. Повторяю: всем оставаться на боевых постах. К нам приближаются шесть неизвестных кораблей, и нам, возможно, придется обороняться. — Он зажмурился на мгновение. — Я знаю, сколько всего вам пришлось пережить со времени старта вчера утром, — продолжал он. — Я тоже устал, поверьте мне. Но нам нужно держаться любой ценой. Мы все — составные части этого корабля; без нас он не может ни летать, ни драться… даже существовать. Эта операция не завершена до тех пор, пока я не дам команду «Глуши генераторы!». Будьте начеку и готовы к бою.

С этими словами он выключил громкую связь, принял управление у Труссо и принялся ждать, что еще уготовила им Мадам Судьба. «Звездный огонь» был серьезно поврежден, в этом не было сомнения. Корабль с трудом набирал ход, и все, что Брим мог делать, — это молиться о том, чтобы не отказали и оставшиеся системы.

— «Дампьеры» в оранжевом секторе, — послышался вдруг голос Миши. — Идут с девяти пятидесяти девяти точка пять на сорок восемь семьдесят пять, сближаются.

Брим посмотрел влево. Шесть гравитонных хвостов приближались к ним быстро — авангард тех эскадр, что очень скоро начнут возвращаться, чтобы отомстить за разрушенный форт. Пощады не будет, тем более что «Звездный огонь» был не в лучшей форме для поединка в одиночку против всех. Брим сердито тряхнул головой. По крайней мере команду к этой атаке отдаст он.

— Миша, — произнес он. — Открыть огонь первыми должны мы. У нас небольшое преимущество в дальнобойности.

— Есть, капитан, — решительно ответил Миша. Брим дал на двигатели всю энергию, на которую был еще способен израненный корабль. Особой разницы, впрочем, он не ощутил: крейсер продолжал вяло разгоняться и плохо слушался руля. Полосы гравитонных следов разделились на три пары и свернули к нему. Стиснув зубы от досады, он представил себе Валентина на мостике одного, из них.

Верный своему обещанию, Миша разрядил свои 406-е первым — как обычно, с убийственной точностью. Ведущий левой пары исчез в огненном облаке, потом вывалился из него, пылая, и уклонился в сторону. Оставшиеся пять продолжали атаку. И вдруг космос снова заполнился взрывами и ослепительным светом, залившим мостик сквозь глазницы разбитых гиперэкранов. Брим швырял корабль из стороны в сторону, насколько это позволяли ему слабые генераторы, но близкие разрывы молотили по корпусу все сильнее. Почти одновременно «Звездный огонь» содрогнулся от взрыва у самого правого понтона, а потом от прямого попадания в правый генераторный отсек. После этого корабль почти полностью лишился хода, и атаковавший его «Дампьер» лениво зашел ему в хвост, не торопясь наносить решающий удар: он явно был уверен, что «Огонь» остался без энергии. В следующее мгновение он дорого поплатился за это. Брим прекратил маневрирование, пять оставшихся башен крейсера разом развернулись назад и дали сокрушительный залп. Мостик «Звездного огня» вдруг взорвался восторженными воплями: «Дампьер» содрогнулся, вся носовая часть его разлетелась горящими обломками, и он отвалил в сторону. Однако его место тут же заняли два новых, вне всякого сомнения, исполненные решимости покончить со своим упрямым противником прежде, чем он успеет снова показать зубы.

Собрав последние капли энергии, Брим поставил изуродованный звездолет на хвост и нажал на гравитормоза.

Явно уступавшие ему в опыте экипажи «Дампьеров» никак не ожидали ничего подобного — они метеорами пролетели мимо него и, естественно, оказались под прицелом. Кормовые дюзы обоих осветились пламенем форсажа, когда оба рулевых попытались вырваться из западни, но было уже поздно. Мишины канониры снова развернули свои башни, влепив залп прямо в их дюзы. Оба «Дампьера» превратились в огненные клубки, из которых вылетали фейерверки искр и куски обшивки.

— Еще три неопознанных судна подходят на большой скорости, капитан, — напряженным голосом доложил артиллерист.

— Какие сигналы? — устало прохрипел Брим.

— Трудно сказать, — странно удивленным тоном ответил Миша. — Похоже на старые каперы — я слышал такие когда-то.

Брим беспомощно кивнул. Странно, но в эти, должно быть, последние циклы своей жизни он поймал себя на том, что усмехается.

— Так чертовски зам-мечательно, что даже не верится, — буркнул он Труссо. — Только пиратов нам сейчас еще не хватало. — Далеко за кормой уже можно было разглядеть еще три гравитонных следа, и эти двигались еще быстрее. Он невольно хихикнул. — Право же, — мрачно заметил он, — этим жукидам стоит поторопиться — а то им ничего не останется.

Два оставшихся «Дампьера» не без опаски заходили в новую атаку с кормы — вне радиуса действия разлагателей «Звездного огня». На экране заднего обзора Брим видел, как те, не спеша, выстраиваются для классической торпедной атаки. Не оставалось никаких сомнений, экипажи этих составляли такие же салаги, как у первых трех, столь быстро выведенных из боя. Вот только на этот раз похоже было, что даже салагам удастся…

— ВЕЛИКАЯ ПРЕСВЯТАЯ ВСЕЛЕННАЯ! — пораженно выдохнул он.

На его глазах один из оставшихся «Дампьеров» исчез в ослепительной вспышке; другой резко отвернул вправо, и дюзы его осветились пламенем форсажа. Оставляя за собой сияющий гравитонный хвост, он устремился прочь, но тут же вдоль этого хвоста скользнула темной тенью торпеда. Расстояние между ними быстро сокращалось, пока чудовищный взрыв не возвестил о том, что торпеда нашла свою цель.

Пока на месте незадачливого «Дампьера» клубилось облако радиоактивных останков, голос старшины-связиста вывел Брима из ошеломленного оцепенения.

— Вас вызывают, капитан, — сообщила она; глаза ее от удивления сделались большими как блюдца. — С борта К.И.Ф. «Патриот». Будете говорить?

Брим повернулся к разбитым гиперэкранам по левому борту и увидел, как к его изуродованному крейсеру пристраивается шикарная белая яхта Колхауна. Правда, теперь за гиперэкранами ее мостика виднелась Имперская Комета, и на палубе грозно топорщились по меньшей мере десять сверхточных 375-миллиираловых разлагателей производства ликсорской «Теобольд Интерспейс». Еще две такие же яхты шли за ней в безупречном строю. Пока он восхищенно созерцал это зрелище, на мониторе связи возникла элегантная голова Евы Картье, одетой на этот раз в форменную флотскую куртку.

— Я взял трубку! — рявкнул Брим прежде, чем связист успел представить собеседницу. Мгновением спустя в уголке дисплея загорелся зеленый огонь включенной передачи.

— Капитан Брим! — с неподдельной тревогой в голосе обратилась к нему женщина. — Хвала Вселенной, мы вроде как успели вовремя. Вы как, ничего?

Брим невольно улыбнулся. Эта женщина бравировала тем самым карескрийским говором, от которого он с таким трудом избавлялся!

— То, что от меня осталось, — вроде ничего, — с усталой улыбкой отвечал он. — И когда это вы поступили на службу во Флот?

Картье подмигнула.

— Император Грейффин принял нас к себе на службу тому уже как три месяца, капитан, — ответила она. — В тот самый день, как Босс… то бишь коммодор Колхаун… вроде как подарил все три свои корабля Адмиралтейству. — Она гордо улыбнулась. — Вот тогда же я и заделалась шкипером «Патриота». — Улыбка сбежала с ее лица. — Э, капитан, ваш «Звездный огонь» идти-то может? Судя по тому, что мы ловим на КА'ППА, все корабли облачников да торондцев в этих краях идут сюда. Боюсь, ваших людей надо убрать отсюдова через метацикл — с «Огнем» или без него.

— Мы проверяем сейчас повреждения, — кивнул Брим, покосившись на Труссо. — Проследите, старпом, чтобы шеф Баранов поторопился, — сказал он не без замирания сердца.

Он не мог не попытаться найти Марго. Он просто не мог уйти вот так: она рисковала жизнью, помогая ему уничтожить форт. Собственно, это она подарила им победу.

— Жаль, что мы не успели раньше, сэр, — вывела его из задумчивости Картье. — Босс с генералом Драммондом дали добро на вылет шесть дней тому назад — как только порешили насчет декрета. Да только мы тогда были на Авалоне, вот и не сразу прорвались к кораблям — КМГС мешал. — Она с досадой тряхнула головой. — Почти день потеряли из-за говнюков.

— Ничего, главное — вы здесь, — искренне утешил ее Брим. — А то, как видите, нам была бы крышка. — Он хотел было попросить ее помочь в поисках спасательного пузыря Марго, но тут же нахмурился, вспомнив слова Картье. — Вы что-то сказали насчет декрета? — спросил он.

— Ну да, капитан, — кивнула Ева. — Вы ведь и сами слыхали, разве нет?

— Мы потеряли КА'ППА-антенну в самом начале боя, — ответил Брим. — Так что за декрет?

— Объявление войны, сэр, — невозмутимо ответила Картье. — Авалон передал это по КА'ППе на всю Вселенную.

— Пресвятая Вселенная, Ева! — вскричал Брим. — Что за война? Когда?

— Ну, та, что мы объявили нынче утром Лиге и ихним союзникам, сэр, — объяснила Картье слегка удивленно. — Личным повелением Императора, как оно и положено. Все вышло быстро — аккурат, поди, как вы потеряли свою КА'ППА-мачту.

Брим тряхнул головой, переваривая новость.

— Простите, Ева, — сказал он наконец. — И бросьте вы наконец называть меня «сэр» — в конце концов, мы оба коммандеры.

— Не правда ваша, сэр, — ухмыльнулась Картье. — Вас повысили. Поговаривают, приказ о вашем повышении был первым документом, что Император Онрад подписал опосля декрета о войне.

В голове у Брима снова помутилось.

— Император… ОНРАД? — переспросил он. — А что случилось с Грейффином?

— Отрекся от престола, капитан, — объяснила Картье. — Сказал, что уж провел Империю через одну войну, так что, грит, с него хватит. Пущай, грит, молодые воюют. Ну, сколько я понимаю, он никуда не делся, и мы об ем еще услышим, но эта война — бенефис Онрада.

Брим тряхнул головой и тупо уставился в звездную пустоту, пытаясь выстроить мысли хоть в отдаленное подобие порядка. Спасибо Картье, она дала ему время прийти в себя. Следующим голосом, который пробился к его несчастному сознанию, был голос Труссо.

— Хорошие новости, шкипер, — сказала она, осторожно трогая его за перчатку скафандра. — Шеф Баранов говорит, он может дать на гравигенераторы половинную нагрузку через три четверти метацикла.

Брим чувствовал себя так, словно просыпался от долгого сна — зато очнулся окончательно.

— Этого хватит, чтобы выйти на световую скорость и включить кристаллы, — сказал он, — хоть разгон и займет больше времени. — Тут он нахмурился. — Если, конечно, они в порядке.

— Вряд ли они повреждены, — заверила его Труссо. — Мы ведь шли тогда на досветовой, и шеф держал кристаллы только на разогреве, когда случилась перегрузка.

Брим повернулся к монитору связи.

— Вы слышали, Ева? — спросил он.

— Так точно, капитан, — ответила Картье, — и это тоже хорошие новости. Жаль было бы потерять «Звездный огонь» — как-никак, а он первый из лучших. — Она повернула голову, глядя на два других ударных катера. — Мы подождем здесь на стреме, покуда вы не сможете тронуться с места, а потом проводим вас в… как, бишь, звать это место, где сейчас Босс?

— Варнхольм, — ответил Брим. — Но мне хотелось бы попросить вас об одном важном одолжении.

— Каком, капитан?

Как мог быстро, Брим изложил ей ту роль, которую Марго сыграла в уничтожении форта, потом умоляюще посмотрел в монитор, надеясь тронуть душу карескрийки.

— Ева, — сказал он. — Мне нужно, чтобы вы втроем прочесали этот район на случай, если хоть одному спасательному пузырю удалось выжить. Мне нужно, чтобы вы искали там как можно дольше.

Картье кивнула.

— Я все понимаю, капитан, — прямо ответила она. — И согласилась бы, да двоим из наших нужно оставаться с вами. После всех этих драк вы ушли довольно-таки далеко от ихнего форта. И уж если станет действительно хреново, один из наших может взять вашу команду к себе на борт, покуда второй прикроет огнем.

— Вы правы, — огорченно кивнул Брим. Его — да и ее тоже — первой обязанностью было заботиться о «Звездном огне» и его экипаже. Другого Колхаун не потерпел бы. — Спасибо, — добавил он.

Добавил искренне, хоть это и не улучшало ему настроения.

— Если это вас утешит, капитан… — тихо сказала Картье. — Я понимаю, что это вам очень важно, так что сама поищу там со своим «Патриотом». «Верный» и «Чемпион» останутся с вами приглядеть, если что. Поверьте, я сделаю все, что успею.

Брим улыбнулся, увидев краем глаза, как оживленно кивает Труссо.

— Пожалуйста, Ева, — благодарно произнес он. — Когда пузыри отходили от форта, они направились прямо к астероидам, так что вы без труда найдете, где их искать. Самое густое скопление, прямо за тем местом, где находился форт. Если кто-то сумеет ответить на ваши сигналы, значит, они где-то рядом.

Поиски завершились безрезультатно. Почему-то это почти не удивило Брима, но он все равно был благодарен Картье за попытку.

На возвращение в Варнхольм у «Звездного огня» ушло три стандартных дня. Знаменательно было уже то, что на всем протяжении этого долгого перехода маленькой эскадре не встретился ни один вражеский корабль — несмотря на то что всего несколькими днями раньше в этом секторе Галактики отмечалась концентрация «Дампьеров» и «Горн-Хоффов». Корабли облачников просто ушли и не вернулись. К тому времени, когда «Звездный огонь» благополучно ошвартовался в Варнхольме — рядом со «Звездной славой»

Молдинга и «Звездным гневом» Мак-Альды, изрядно потрепанными вражеским огнем, — Картье и двое ее ведомых уже полным ходом неслись в другой угол Галактики. После уничтожения Зонги в развитии конфликта наметился перелом. Похоже, облачники сворачивали всю флювийскую кампанию — ясно было по крайней мере, что запланированное Трианским вторжение надолго откладывается, если не отменяется.

Тем не менее так называемая победа ИДК далась дорогой ценой. Лишь немногим из входивших в ударную группировку «КЛЮВ» отважных флювийцев посчастливилось вернуться в порт приписки на своих допотопных судах., И без четырех новых «Звездных» Имперского Флота (освобожденных наконец от патрулирования Варнхольма и вышедших в свободный поиск) ИДК оказался не в состоянии выполнять свою главную задачу: оборону Флюванны — по меньшей мере пока коммодор Тор не вернет хотя бы часть первоначального боевого состава ИДК в строй.

Это могло обернуться катастрофой; чудесным образом этого удалось избежать. Хотя агентства новостей передавали из Авалона информацию о демонстрациях КМГС, протестовавших по всей Империи против объявления Онрадом войны (да и против восшествия его на престол тоже), голоса их были быстро заглушены теми офицерами и рядовыми Флота, которые до сих пор молчали, опасаясь за свои карьеры. Теперь их гораздо больше тревожили судьбы родной Империи!

И мало-помалу Имперский Флот начал возрождаться к жизни. Разумеется, поначалу это была лишь жалкая тень былой мощи. Однако усиленный все новыми эскадрильями «Звездных», продолжавших прибывать с Гиммас-Хефдона и других тайных верфей. Флот день ото дня креп и набирал силу.

Единственным неизвестным в по-новому складывающемся уравнении оставалась сама Лига. Казалось, будто потеря форта в Зонге заставила их вообще отказаться от военных планов. В силу каких-то причин они воздерживались от каких-либо столкновений. Впрочем, содескийская разведка быстро докопалась до причин. Облачники готовили массированное наступление на сам Авалон, и тяжелые потери, понесенные ими в ходе флювийской кампании, задержали его запланированное начало как минимум на три стандартных месяца.

Благодаря Бакстеру Колхауну и его наемникам из ИДК Негролу Трианскому и его кровавым миньонам так и не удалось лишить возрождающийся Имперский Флот источника драгоценных ходовых кристаллов. Но не менее важным итогом кампании — по крайней мере с точки зрения Брима — стала неспособность КМГС контролировать развитие событий на Авалоне. Конечно, они сумели нанести Империи огромный ущерб, но в конце концов ни Пувис Амхерст, ни его покровители-облачники не смогли ни повлиять на решимость Грейффина IV отречься от престола, ни на смелую политику Онрада V. Возможно, все это являлось провозвестником грядущих событий.

В заливе Пенард выдался один из редких ясных вечеров, когда Брим выбрался на бровку передних гиперэкранов «Звездного, огня» и уселся, свесив ноги вниз. Над его головой мерцали и переливались в тихом вечернем небе мириады звезд. Легкий ветерок донес с моря запах соли и шум едва видимых отсюда волн. Последнее время, пока умельцы коммодора Тора вот уже второй раз за последние месяцы восстанавливали энергоблок и ходовые генераторы крейсера, Брим часто забирался в это укромное место. Собственно, уже то, что подобный ремонт был вообще возможен — с учетом того, что довелось пройти кораблю в последнее время, — было лучшей похвалой конструкторскому таланту Марка Валериана и мастерству судостроителей шеррингтонских верфей.

И хотя нынешняя ночь казалась исполненной мира и покоя, самый воздух был уже наэлектризован ожиданием, и Брим ощущал это. Сразу после уничтожения форта облачников война приняла странный характер. Урсис даже обозвал ее фальшивой войной и настоятельно требовал от всех использовать каждый метацикл для подготовки к грядущему нападению. Подобное состояние не могло продлиться долго; в этом Брим не сомневался. Облачники просто не могли допустить этого. Каждое мгновение их промедления означало новые суда, разлагатели, подготовленные экипажи для Имперского Флота Онрада.

Однако, если только Брим не ошибался в своих расчетах, даже победитель грядущей войны не мог избежать тяжелых потерь. Он тряхнул головой и заглянул сквозь гиперэкран на мостик, где Труссо вела группу инженеров между поврежденных пультов. Сегодня они должны были подключать новую систему управления генераторами.

Он откинулся на локти и посмотрел на звездный небосвод. Его жизнь и карьера тоже находились в неопределенном состоянии. С одной стороны, он продвигался по служебной лестнице быстрее и выше, чем мог мечтать. Уничтожение вражеского форта многократно повысило его репутацию, хотя он первый признал, что успехом своим обязан в первую очередь былой возлюбленной. Более того, в последние недели Тор уже не раз намекал ему насчет нового корабля, строящегося на шеррингтонских верфях, — столь нового и секретного, что само его существование являлось тщательно охраняемым секретом. Да и Колхаун то и дело утверждал, что ИДК скоро будет включен обратно в состав Имперского Флота, откуда немногим более года назад вышел. Новое назначение, новые обязанности ожидали Брима со дня на день — в этом он тоже не сомневался.

Кроме того, ожидался его скорый отлет на Авалон для получения неслыханной награды — второго ордена Имперской Кометы. Собственно орден представлял собой восьмиконечную звезду из серебра и темно-синей эмали, в центре которой выгравировано было единственное слово:

Что делало награду еще более почетной — по крайней мере для Брима, — так это лента, на которой ВПЕРВЫЕ было вышито: «ОНРАД V, ВЕЛИКИЙ ГАЛАКТИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТОР», — и стоял номер: «I». За всю историю Империи только сорок один человек удостоился этой награды. Как ни странно, за много веков сохранились все до одного ордена — собрание их считалось одним из главных сокровищ Империи. Комета означала вечную славу — во всяком случае, пока существует Империя.

Пока Брим предавался размышлениям, на одном из соседних гравибассейнов закипела бурная деятельность: засуетились швартовые команды, вспыхнули оптические клюзы. Одна из звезд над головой Брима тронулась с места, описала плавную дугу и с грохотом ушла на посадку в сторону моря. Вскоре из темноты вынырнул острый нос крейсера в белых усах водяной пены. Еще через несколько циклов в порту снова воцарилась вечерняя тишина, нарушаемая только криками вахтенных и береговых команд.

Брим откинулся на спину и снова посмотрел в усыпанное яркими звездами ночное небо. Где-то там находилась Марго Эффервик. Он не знал, жива она или распалась на элементарные частицы, но упрямо верил в первое. То, что к имени ее намертво прилипла фамилия Ла-Карн, не значило для него больше ничего. Возможно, они никогда больше не встретятся — и не займутся любовью, как прежде, — и все же он искренне верил в то, что установившуюся между ними духовную связь не оборвать никаким силам Вселенной. Никогда.

Впрочем, думал он, вставая и идя по темному брусу переплета между двумя гиперэкранами, надо еще выиграть войну. Пусть она и заморожена на время, придет день — и она разгорится с новой силой.

И у него, как у любого другого, на этой войне были свои обязанности.

Имперский Добровольческий Корпус Бакстера Колхауна официально прекратил свое существование рано утром, когда пятнадцать новеньких, с иголочки, «Звездных» совершили посадку в Варнхольме, прибыв с большой военно-космической базы на Аталанте. Оснастка кораблей и формирование экипажей проходили под личным контролем Клавдии Бальмонт, по личному же приказу Старшего Имперского Комиссара Боспора П. Голсуорси.

Еще через три дня, как раз в годовщину прибытия Брима в Варнхольм, ИДК и семь оставшихся в живых «Звездных» получили приказ вылететь в Шеррингтон для капитального ремонта и переоснащения. Как наиболее поврежденный в боях «Звездный огонь» должен был вылетать первым, с недолгой остановкой на Авалоне.

Так и вышло, что корабль, управляемый Труссо, снижался в густой облачности над столицей Империи, оставляя за собой длинный шлейф завихрений. На мгновение мелькнул в разрыве облаков и снова скрылся Большой Космопорт. Озеро Мерсин по левому борту было совершенно скрыто плотной массой серых облаков.

Они прошли дальний приводной маяк на высоте две тысячи иралов. Видимость не улучшалась. Брим еще раз перепроверил показания альтиметра. Труссо явно предстояло спускаться до самой воды вслепую, так что «несущественная» в нормальных условиях ошибка в тридцать или сорок иралов могла означать жесткое соприкосновение с поверхностью — хорошо, если только воды. «Звездный огонь» выровнял скорость, гравитационный градиент и подъемную силу гравигенераторов; экипаж завершил предпосадочные проверки систем, так что теперь Бриму оставалось только следить за посадкой. Посадочных фар они не включали, чтобы вернее увидеть огни на земле, если те прорежутся сквозь закрывший землю туман. Этой хитрости Брим выучился еще в бытность свою рулевым карескрийских рудовозов — там, на Карескрии, подобная погода была обычным явлением.

На высоте в тысячу иралов Брим удостоверился в том, что маленький янтарный огонек на пульте уже горит, означая завершение проверки систем автопилота. Теперь они могли спускаться в мягкой белой вате до высоты принятия решения — пятидесяти иралов. Если Труссо и тогда не увидит свет приводного маяка, ведущему наблюдение за приборами Бриму придется принимать управление на себя и уводить крейсер прочь от земли. Воздух над озером Мерсин слишком кишел маленькими судами, чтобы рисковать, сажая корабль вслепую до самого касания.

На высоте в пятьсот иралов они все еще продолжали напряженно вглядываться в белую мглу, прижимавшую их к озеру. Видимость не улучшилась и на высоте в двести иралов. Облачность начала редеть, только когда они спустились ниже сотни.

— Приближаемся к высоте принятия решения, — объявила Труссо, вглядываясь в передние экраны так, словно взгляд ее мог просверлить отверстие в застилавшем им путь тумане. За ней оставалось решение, продолжать ли спуск на автопилоте, или отключить его, предоставив Бриму вести корабль вручную. — Надеюсь, там все-таки вода, — немножко нервно усмехнулась она.

— Очень на это надеюсь, — кивнул Брим. — В конце концов, я несу за этот старый автобус финансовую ответственность, не так ли?

Он положил руки на клавиши управления, готовый принять управление немедленно после того, как индикатор автопилота высветит иероглиф «ОТКЛЮЧЕН»: все дальнейшие действия были натренированы до автоматизма за время бесчисленных слепых посадок в Варнхольме.

В считанных иралах над предельным минимумом — когда Брим совсем уж было приготовился брать управление на себя — Труссо выпрямилась и облегченно вздохнула.

— Вижу приводной маяк, — объявила она и, отключив автопилот, повела корабль вниз, к воде. Брим так и не сводил глаз с приборов, контролируя высоту до тех пор, пока крейсер, подняв в воздух облака водяной пены, не понесся над озером на гравитационной подушке. Когда скорость упала до рулежной, мостик взорвался радостными криками: они вернулись домой! Правда, теперь им оставалось самое сложное — найти в густом тумане путь к гравибассейну военной базы…

Когда Труссо остановила «Звездный огонь» над гравибассейном и последний швартовый луч уперся в оптический клюз, у основания протянувшегося к их люку трапа остановился огромный, последней модели глайдер-лимузин с развевающимся флювийским флагом. Шофер и лакей распахнули дверцы салона. Из одной показались Драммонд с Бейяжем; из другой — незнакомый тип в форменной синей куртке с нашивками лейтенант-коммандера. Все трое поспешно двинулись к трапу.

— Похоже, шкипер, тут дело серьезное, — заметила Труссо, выключая свой пульт.

— Пожалуй, — согласился Брим. — Пойду-ка я им навстречу.

— Тогда поторопитесь, — рассмеялась Труссо, — пока они не навалились на вас здесь.

В результате встреча произошла в коридоре, у двери в капитанскую каюту Брима.

— Брим, — окликнул его слегка запыхавшийся Драммонд. — Познакомьтесь с коммандером Амброзом Контролем. Он займет место Труссо, которая теперь назначена капитаном этого дырявого корыта. — Он разом протянул Бриму руку для приветствия и казенного вида конверт. — А это, — продолжал он с улыбкой, — приказ с вашим новым назначением и билеты на бесплатный проезд в любой конец Империи. Мы гордимся тем, какие льготы имеют наши лучшие люди.

Почти не растерявшийся Брим рассмеялся: он ожидал чего-то в этом роде еще с того момента, когда корабль в последний раз оторвался от вод залива Пенард.

— Очень рад это услышать, сэр, — ответил он, пожимая генералу руку. — Если у меня вдруг выдастся хоть немного времени на что-нибудь, непременно воспользуюсь этим. — Он повернулся к Контролю. — Я вижу, вас не очень-то жалуют с этим назначением, коммандер, — улыбнулся он. — Мы там, в ИДК, обращались с вверенным нам имуществом просто ужасно.

— Э… да, капитан, — несколько неуверенно отвечал Контроль. — Я не мог не заметить отсутствующей секции у вашего левого понтона, а также… э… великолепное качество исполненных в полевых условиях заплат.

Коммандера отличали рыхлые усы соломенного цвета, кривые зубы, а также высокомерные манеры, позволявшие предположить, что у «Звездного огня» очень скоро появится другой старший помощник. Контроль был администратором, но никак не рулевым.

Брим хлопнул его по плечу.

— Это замечательный старый автобус, — мягко сказал он. — Только требует небольшого ремонта. — Он повернулся и протянул руку Бейяжу. — Господин посол, — с улыбкой произнес он. — Чему я обязан честью принимать вас у себя на борту?

— Я хотел лично удостовериться в том, что вы еще живы, капитан, — улыбнулся Бейяж. — В моей профессии привыкаешь никогда до конца не верить чужим устным заявлениям — а генералу хорошо известно, какое значение Мустафа Эйрен придает вашей особе. Боюсь, если бы вы отдали свою жизнь в бою за этот форт, я так бы и не узнал всей правды о вас.

— О, это нам бы пришлось признать, — рассмеялся Драммонд. — Разве господина посла можно обмануть, если он того не хочет?

— Ну, в это я искренне верю, — заявил Бейяж, потом полез в складки своего плаща и достал оттуда небольшой красный конверт. — Однако у меня имеется и другой повод встретиться с капитаном. — Он протянул конверт Бриму. — Несмотря на все мои усилия как детектива, я не имею ни малейшего представления о содержимом конверта, если не считать того, что Реддисма лично запечатала его в моем присутствии и наказала мне лично передать его вам в руки. — Он улыбнулся. — Вот я и исполнил ее желание.

Брим нахмурился: ноздрей его коснулся легкий аромат знакомых духов.

— Благодарю вас, господин посол, — произнес он, убирая письмо в карман белого кителя ИДК (который ему очень скоро предстояло сменить на привычный синий мундир). Внутренний голос подсказывал ему, что ознакомление с содержимым конверта лучше отложить на более поздний момент, когда он будет один.

— А теперь, капитан, — вторгся в его размышления Драммонд, — нам с вами нужно переговорить наедине. Коммандер, я надеюсь, вы найдете дорогу на мостик и передадите коммандеру Труссо приказ о присвоении ей очередного звания и новом назначении.

— Конечно, генерал, — ответил Контроль. Он кивнул Бриму. — Мое почтение, капитан, — сказал он, поклонился Бейяжу и зашагал дальше по коридору. Брим пришел в ужас. Настоящие имперские звездолетчики не кланяются НИКОМУ.

Драммонд покачал головой.

— Бывший говнюк из КМГС, — пояснил он. — Он здесь только на время перелета до Шеррингтона. Думаю, Труссо с ним справится.

Бейяж одобрительно кивнул.

— Было бы в высшей мере странно представить себе таких типов в составе боевых экипажей вашего Флота, — усмехнулся он. — Мне всегда нравилось то, как вы, имперские, отказываетесь кланяться. — Он положил руку на плечо Бриму и улыбнулся. — На случай, если мы не увидимся до вашего отлета к новому месту службы — которое генерал Драммонд упорно отказывается назвать, — добавил он, с наигранной обидой покосившись на того поверх очков, — позвольте пожелать вам удачи до нашей следующей встречи.

Он коснулся рукой лба и губ в традиционном флювийском приветствии, повернулся и зашагал по коридору к выходу.

В капитанской каюте Драммонд нетерпеливо барабанил пальцами по столу, пока карескриец знакомился с новыми приказами:

— Командующий сектором! — в ужасе вскричал Брим. — Да еще под командованием Боспора Голсуорси? Генерал, я простой рулевой!

Драммонд только рассмеялся.

— Рулевой? — переспросил он. — Что ж, возможно. Но простой? Нет, никогда! По крайней мере так считают Голсуорси и Колхаун. Эта парочка чуть не передралась из-за вас. Потребовалось личное вмешательство принца… э… Императора Онрада, чтобы уладить это дело. И поскольку Колхаун будет теперь занят штабной работой по разработке общей стратегии, вы достались Голсуорси.

— Но он же Имперский комиссар, а не адмирал!

— Вы невнимательно читали приказ, — с усмешкой возразил Драммонд. — Там черным по белому написано: «контр-адмирал».

— Да, сэр, — покраснел Брим. — Вы правы.

— Старина Боспор рвется обратно на войну, — продолжал Драммонд. — Ему надоело воевать в штабном кресле. Так что он кричал достаточно громко — и в нужные уши — до тех пор, пока его не перевели.

— Признаюсь, генерал, почему-то это меня не очень удивляет, — кивнул Брим. — Он самый лучший рулевой из всех, кого я знаю.

— Раз так, — сказал Драммонд, — я полагаю, что вы примете новое назначение без возражений. Или я не прав?

Брим нахмурился.

— Генерал, — признался он. — Я ведь плохо представляю себе, что такое эскадра, не говоря о том, чтобы командовать несколькими. Удастся ли мне еще когда-нибудь самому пилотировать звездолет?

— «Звездный огонь» пробыл в чужой стране слишком долго, чтобы я не боялся подслушивающих устройств, — отвечал Драммонд, оглядываясь по сторонам. — И детали вашей новой работы строго засекречены. Поэтому вы узнаете все уже по прибытии на Гиммас. Но вот что я вам обещаю: довольно скоро вы будете расквартированы недалеко от Авалона — и если моя оценка обстановки верна хоть наполовину, вы еще налетаетесь больше, чем вам хотелось бы.

На этот раз настала очередь Брима улыбнуться.

— Раз так, генерал, никаких возражений.

— Вот и умница, — сказал Драммонд. — Я так и думал. Собственно, поэтому я и спешил так — и поэтому «Звездный огонь» стоит именно на этом бассейне. По правому борту от вас стоит на соседнем бассейне К. И. Ф. «Жак Шнейдер», вылетающий курсом на Гиммас через метацикл — или тотчас, как вы упакуете свой чемодан. Мое ведомство уже пошило на вас комплект Имперской формы, и я уже дал команду Барбюсу паковаться и нести свои шмотки к ним на борт вместе с вашими. — Он снова усмехнулся. — Онрад строго-настрого приказал, чтобы вас не разлучали. Сказал, что вы двое — самое страшное, что случилось с Лигой с момента изобретения 406-миллиираловых разлагателей…

Меньше чем через метацикл Брим соскребал со щеки остатки помады Труссо, сидя в откидном кресле на тесном мостике эсминца. Он оглянулся на маячивший в левых гиперэкранах бывший свой корабль. Даже в пятнах заплат «Звездный огонь» оставался одной из самых красивых машин, которые он видел. Ему вспомнились замечательные гоночные суда, ставшие прямыми потомками этого крейсера, и он улыбнулся. Весь, до последнего ирала, — чистокровный скакун!

А потом весь военный комплекс скрылся за пеленой водяных брызг — это «Шнейдер» начал разбег. Оторвавшись от водной глади, корабль почти сразу же вошел в низкую облачность. Вот тебе и отпуск…

За связанными с новым назначением хлопотами Брим как-то забыл о письме Реддисмы и вспомнил о нем только вечером, в кают-компании. Удобно устроившись в мягком кресле, он закинул ногу на ногу, сломал вычурную печать на конверте и достал из него старомодное письмо, написанное вручную на том, что напоминало настоящий пергамент. Потрясающе! Впрочем, это относилось и к самой Реддисме…

Эсминец с грохотом несся через Галактику, а Брим уже второй раз за этот день сидел потрясенный, слепо глядя на мелькающие за гиперэкраном иллюминатора звезды. Когда он сумел наконец выстроить свои смятенные мысли в отдаленное подобие порядка, он решил, что стоит перед двумя кризисами в личной жизни, решать которые ему придется в самом ближайшем будущем. Во-первых, решил он, ему надо каким-то неизвестным пока образом выяснить, жива ли Марго Эффервик, — несмотря на многократные клятвы в противном, он все еще любил ее, что бы ни было между ними за несколько последних лет. А теперь еще и дочь! Мысль о своем еще не рожденном ребенке сильно беспокоила его — особенно с учетом войны, в условиях которой ей предстоит начинать свою жизнь. Впрочем, этим он решил заняться после того, как разберется с первым вопросом.

Он тряхнул головой и огляделся по сторонам. Обыкновенно он не любил подобной неопределенности в своей жизни, хотя у него бывали и другие настроения. И он ведь даже не успел еще обдумать то, что случится с ним лично: ни загадочного нового назначения, ни связанных с этим новых обязанностей. Зажмурившись на мгновение, он всерьез попробовал представить себе, как ослабленная КМГС столица перенесет ожесточенные бои, которые скоро неминуемо разыграются в небе над Авалоном.

Он пожал плечами. Так или иначе, очень скоро он увидит все это собственными глазами — если, конечно, останется в живых…