"Все живое..." - читать интересную книгу автора (Саймак Клиффорд Дональд)20Мне долго не отворяли. Я позвонил несколько раз, подождал, потом толкнул дверь — она оказалась не запертой. Я вошел в дом и затворил за собой дверь. Стук ее утонул в торжественной тишине, что стояла в прихожей и дальше, до самой кухни. — Есть кто дома? — крикнул я. Где-то отчаянно зажужжала одинокая муха — верно, застряла, как в западне, между стеклом и занавеской, и никак не вырвется. В полукруглое окошко над дверью вливались солнечные лучи — на полу расплескалась узорчатая лужица яркого света. Мне никто не отозвался, и я прошел через прихожую в кабинет. На массивном письменном столе по-прежнему стоял телефон без диска. Как прежде, поражали сплошные стены книг в дорогих переплетах. На шкафчике с напитками стояли наполовину пустая бутылка виски и невымытый бокал. По толстому ковру я дошел до стола и придвинул к себе телефон. Едва я снял трубку, Таппер сказал знакомым голосом делового человека: — Наконец-то, мистер Картер, как приятно вас слышать! Надеемся, что все идет хорошо. Вы, надо полагать, уже начали предварительные переговоры? Как будто они сами не знают! — Я вам не потому звоню, — резко сказал я. — Но ведь таков был уговор. Мы рассчитываем, что вы выступаете от нашего имени. От этой вкрадчивой и невозмутимой любезности меня взорвало. — А вы при этом выставляете меня круглым дураком? Такого уговора не было! — Мы вас не понимаем, — испуганно и удивленно сказал деловитый голос. — Будьте так добры, поясните свою мысль. — А «машина времени»? — Ах, это… — Да, «ах, это»! — Но, мистер Картер, если бы мы попросили вас захватить ее с собой, вы решили бы, что мы злоупотребляем вашими услугами. Вероятно, вы бы не согласились. — А так вы не злоупотребили моими услугами? — Н-ну, отчасти… Нам была необходима чья-то помощь. Чрезвычайно важно было переправить этот механизм в ваш мир. Как только вы ознакомитесь с нашими планами… — Плевать мне на ваши планы! — обозлился я. — Вы меня обманули и сами в этом признаетесь. Хорош способ завязывать отношения с другим народом! — Мы крайне об этом сожалеем. Не о том, что именно сделано, но о том, как сделано. Если мы можем быть чем-либо полезны… — Очень даже можете. Первым делом прекратите это жульничество с деньгами на кустах. — Но это же вознаграждение! Мы ведь говорили, что вернем вам полторы тысячи долларов. Мы обещали, что вы получите не полторы тысячи, а гораздо больше… — Вы когда-нибудь просили ваших чтецов читать вам книги по экономике? — Ну, разумеется! — И вы что же, сами долгое время наблюдали за тем, как строится наша экономика? — В меру своих сил. Иногда понять очень трудно. — Конечно, вам известно, что деньги растут на кустах. — Нет, ничего такого нам не известно. Мы только знаем, как они делаются. Но какая разница? Деньги есть деньги, откуда бы они ни исходили, — разве не так? — Вы глубоко ошибаетесь, — сказал я. — Вам следует получше ознакомиться с этим вопросом. — Разве наши деньги не годятся? — Ни черта не стоят ваши деньги. — Надеемся, что мы никому не причинили вреда, — удрученно промолвили Цветы. — Деньги — это не так важно, — сказал я. — Есть вещи поважнее. Вы отрезали нас от окружающего мира, а у нас тут есть больные. И на весь город только один врач, несчастный старик, не бог весть какой мастер своего дела. Сейчас он и сам заболел, а другие врачи по вашей милости не могут к нам попасть. — Вам нужен распорядитель. — Нам нужно избавиться от барьера, чтобы мы могли, если надо, выбраться из Милвила, а приезжие могли попасть к нам. Иначе неизбежно умрут люди, которых ничего не стоит спасти. — Мы пришлем распорядителя, — был ответ. — Сейчас же пришлем. Величайшего знатока. Самого опытного, самого лучшего. — Насчет распорядителя не знаю. Но нам нужна помощь, да поскорее. — Мы сделаем все, что в наших силах, — пообещали Цветы. Голос умолк, в трубке все заглохло. И вдруг я спохватился, что не спросил о самом главном: для чего им понадобилось перебросить к нам «машину времени»? Я постучал по рычагу. Положил трубку, снова снял. Стал кричать, звать — все без толку. Оттолкнув аппарат, я растерянно остановился среди комнаты. Безнадежно, ничего тут не добьешься. Столько лет они нас изучали — и все равно не понимают ни нас самих, ни того, как устроено наше общество. Они до сих пор не поняли, что деньги — не просто клочок бумаги, а символ. Они даже не задумывались над тем, что может случиться с городом, начисто отрезанным от мира. Они меня обманули, воспользовавшись мною как слепым орудием, а им следовало бы знать, что никакая иная обида не вызывает такой злости и досады, как обман. Они должны бы это знать, но не знали, а может, и знали, да отмахнулись, как от мелочи, от пустяка, — и это еще хуже! Я вышел из кабинета в прихожую. И не успел сделать нескольких шагов, как парадная дверь отворилась и вошла Нэнси. Я остановился у лестницы, ведущей на второй этаж, минуту мы стояли и смотрели друг на друга и не знали, что сказать. — Мне надо было позвонить по тому телефону, — выговорил я наконец. Нэнси кивнула. — Еще я хотел сказать… мне очень неприятно из-за этой драки с Хайрамом. — Мне тоже. — Она то ли не поняла меня, то ли притворилась, будто не понимает. — Но, мне кажется, ты не мог иначе. — Он запустил в меня телефоном. Но, конечно, суть не в телефоне, не только в телефоне. Сколько раз так бывало и раньше, до всяких телефонов. — Помнишь, в тот вечер ты сказала, что мы выберем время и съездим куда-нибудь — выпьем, поужинаем. Видно, придется с этим подождать. Сейчас из Милвила никуда не выберешься. — Да, тогда мы бы начали все сначала. Я молча кивнул, худо было у меня на душе. — Я собиралась одеться понаряднее, — продолжала Нэнси, — и мы бы повеселились вовсю. — Как будто мы опять школьники, — сказал я. — Брэд… — Да. Я шагнул к ней. И вдруг она очутилась в моих объятиях — Можно обойтись без выпивки и без ужина, — сказала она. — Нам с тобой это ни к чему. Да, правда, подумал я, нам это ни к чему. Я наклонился и поцеловал ее, и обнял крепче, и во всем мире остались только мы двое. Не стало ни плененного, отрезанного городка, ни угрозы чуждого нашествия. Осталось одно, только одно важно: девушка, с которой мы когда-то ходили по улицам, взявшись за руки, и которая ничуть этого не стыдилась. |
||
|