"Пять парней для «Сингапура»" - читать интересную книгу автора (Брюс Жан)3Было чуть больше восьми, когда пятеро мужчин вышли из такси перед центральным входом в "Уорлд Амьюзмент Парк". Капитан Грей сказал лейтенанту Мак-Иленни: – Ангел, заплати этому типу. Мак-Иленни расплатился с шофером, и Юбер понял, почему лейтенанта прозвали Ангелом. Машина уехала, и они секунду постояли неподвижно, наблюдая за округой и не обращая внимания на полуголых мальчишек, тянувших руки и осаждавших их, словно мухи. Мужчины выглядели безупречно в тропической форме: форменная рубашка с отличительной ленточкой, галстук с булавкой, плоская, прямо сидящая на голове фуражка. Они не были вооружены, по крайней мере, это не было заметно, поскольку в Сингапуре это запрещалось. Однако все они были знатоками секретов "ближнего боя" и мастерами в метании ножа, все носили кинжал диверсанта, прикрепленный под брюками клейкой лентой к щиколотке правой ноги. Несколько молодых людей, китайцев и малайцев, возможно, ожидавших своих подружек, смотрели на группу с почтением и оттенком страха. Репутация морских пехотинцев США твердо устоялась во всей Азии со времен войны в Тихом океане – ужасная репутация профессиональных убийц. Они вошли в парк после того, как Ангел заплатил за вход. Они не разговаривали и медленно жевали жвачку, глядя по сторонам холодными, ничего не выражающими глазами. Девушки, группками проходившие мимо, нервно смеялись, замечая их, потом меняли направление... – Красивые куколки! – просюсюкал старший сержант Гребер. – Заткнись, Арки! – велел лейтенант Льюис. Они неторопливо двигались между каруселями и лотками с кондитерскими изделиями. Капитан Грей спросил: – Что будем делать, Конрад? Вы не голодны? – Да, начнем с этого... Они нашли ресторан под открытым небом, где уже закусывали английские матросы, и заказали омлет с устрицами и жареных цыплят. Они выпили значительное количество бутылок пива, не давая официантам уносить пустые, ставя их на угол стола. Все имели при себе новые чудесные таблетки, способные меньше чем за четверть часа поставить на ноги свежим и трезвым даже мертвецки пьяного. Но Юбер, который пил умеренно, считая, что при некоторых обстоятельствах четверть часа равнозначна вечности, начинал испытывать некоторое беспокойство за своих спутников. – Поосторожнее с горючим, – счел он нужным заметить. Вечер только начинается. – Оставьте нас в покое, Конрад, – буркнул капитан Грей. Мы морские пехотинцы, а не дети. – Конрад прав, – вступил в разговор осторожный Льюис. Мы на задании, а не на гулянке... – Заткнись, Анчор. У стен тоже есть уши... Стен рядом не было, но приближался улыбающийся официант-китаец. – Вкусно было? – спросил он, кивая на остатки цыплят – обглоданные до бела косточки. – СОС, – ответил Арки, нагло глядя на него. – Простите? – забеспокоился китаец, наклоняя голову. – Дерьмо на камне[6] – рявкнул старший сержант, обрушивая кулак на металлический столик. Капитан Грей принял осуждающий вид. – Будь вежлив с этим джентльменом, Арки! – Что он сказал? – настаивал официант. – Он сказал, что очень доволен, – ответил Юбер. – Правда, очень доволен. Китаец, расцветая улыбкой, согнулся пополам. – Спасибо, адмирал. Большое спасибо, это такая честь для нашего заведения... – Если он не прекратит, я отвешу ему пинка, – буркнул старший сержант. Вмешался Грей: – Ангел! Заплати. Мак-Иленни спросил счет и расплатился. Они чопорно встали. Гребер взял угол стола двумя пальцами и осторожно приподнял его. Штук тридцать пивных бутылок покатились, и их грохот перекрыл шум бесчисленных громкоговорителей, передававших китайскую музыку. – Счет пришлите адмиралу, – любезно сказал Мак-Иленни остолбеневшему официанту. – Хорошо сказано, Ангел!.. – одобрил Льюис. Они не торопясь прошли мимо замерших посетителей ресторана и оказались рядом с группой британских моряков. Один из них вполголоса возмутился: – Эти "сахарные задницы" считают, что им все позволено... Настоящие мерзавцы! Юбер решил, что пришло время вступить в дело. Он сам приказал устроить как можно более громкий скандал, чтобы через час все знали, что в ночной Сингапур вышла группа из пяти морских пехотинцев. Он остановился и нейтральным тоном спросил матросов, уже откладывавших вилки: – Что вы тут сказали, матросня? Они не ответили, напуганные видом пятерки, развертывавшейся вокруг них... Старший сержант Гребер взял белую бескозырку одного из матросов и осведомился сладким голосом: – Ты плохо слышишь, Лими[7]? А то я тебе прочищу уши. Он попытался сунуть палец в ухо матросу. Юбер призвал его к порядку: – Отдохни, Арки! – Слушаюсь, Конрад. Старший сержант с сожалением посадил бескозырку на голову англичанину, натянув ее на глаза. Потом он взял полную па три четверти бутылку пива и медленно вылил ее содержимое на бескозырку с поднятыми краями. – Я угощаю, – сказал он, неприятно посмеиваясь. На этот раз он перешел границу. Моряки встали как один и налетели на него. Их было семь или восемь, и они, возможно, думали, что офицеры не встрянут в дело напрямую. Те вмешались не сразу. Арки был достаточно взрослым, чтобы позвать на помощь, когда понадобится. Стол взлетел в воздух вместе со всем, что на нем стояло. Полетели стулья. Арки орал, как в доброе время войны с японцами: – Сейчас прольется кровь!.. Кровь!.. Кровь!.. Он "вырубил" троих, но англичане дрались как одержимые, и он согнулся под их численным превосходством. – Семпер Фи![8] – крикнул он. – Ко мне, «сахарные задницы»! Юбер обратился к капитану Грею: – Я думаю, Ас, нужно послать помощь. Мартин Грей с большим достоинством проронил: – Слушаюсь, Конрад. Он коснулся плеча лейтенанта Льюиса, экс-чемпиона межармейских соревнований по боксу в среднем весе. – Вперед, Анчор... Расчистите путь. Льюис пришел в движение. Это был настоящий бульдозер. Он схватил за воротник первого матроса, развернул его и оглушил молниеносным хуком в челюсть. – Первый! – начал он счет. Та же участь постигла второго, потом третьего. Теперь Гребер вернул себе превосходство. Меньше чем через десять секунд после вмешательства Льюиса победа морских пехотинцев была полной, и сражение прекратилось из-за отсутствия противника. В этот момент прибежал патруль английской военной полиции. Первым движением Гребера было удрать, но капитан Грей остановил его подножкой, отправившей сержанта на неподвижные тела жертв. – Не двигайся, дурак! – буркнул Льюис. Юбер непринужденно дождался, пока патруль не остановился в нескольких шагах, и сказал спокойно, но с изрядной долей иронии: – Вот и вы, джентльмены! Наконец-то! Эти матросы могли нас перебить... – Майор, – начал было начальник военных полицейских. – Хватит, сержант! – отрезал Юбер. – Заберите этих людей и будьте довольны, если я не подам рапорт. Пораженный унтер-офицер посмотрел на восьмерых моряков, лежавших на полу среди перевернутых столов и стульев, потом на Гребера, который, поднявшись, вытирал платком кровь, запачкавшую ему лицо. – Уходим, морпехи! – решил Юбер. И они ушли, как будто ничего не произошло, преследуемые взглядами сотни местных, онемевших от удивления. – Ловко вы заткнули ему рот, Конрад! – пробормотал Гребер немного погодя. – Это было великолепно! – Вас поранили? – спросил Юбер. – Ничего. Две или три царапины... Эти мерзавцы носили кольца. Они остановились возле тира и взяли каждый по ружью. Несколько минут шла настоящая пальба, но они все стреляли слишком хорошо, чтобы соревноваться. – Отодвинь мишени, – внезапно потребовал Гребер. – До шестисот метров. Черт! Надо же немного повеселиться... Хозяин тира, старый китаец с морщинистым, как яблоко, лицом, вежливо посмеялся. Вокруг пятерки образовалась толпа восхищенных мальчишек. – Что здесь делают эти сопляки? Ну-ка! В постель! Подошла пара смешанной евроазиатской крови, нежно державшаяся под руку. Мужчина взял ружье, выстрелил и промахнулся. Гребер расхохотался. – Поднимай трусы Мэгги![9] Евразиец вздрогнул и сильно побледнел. – Откуда он знает твое имя? – спросил он свою ошеломленную спутницу. Юбер едва успел подумать, что иногда случаются забавные совпадения. Вне себя от ярости, евразиец направил ружье в грудь старшего сержанта. – Ты умрешь! – закричал он. Ружье было однозарядным, и в стволе ничего не осталось. В любом случае Гребер бы выкрутился. Он тысячи раз повторял это движение, и оно стало настоящим рефлексом... Ружье отлетело в сторону, а ревнивец в то же время получил удар ногой в низ живота, от чего завопил сильнее, чем двадцать сирен. Юбер понял, что это привлечет к ним внимание, но и Мак-Иленни, находившийся ближе, тоже понял это. От сильного удара в солнечное сплетение крикун замолчал и сполз по стойке на землю. Гребер с большой досадой выразил извинение: – Я не знал, что вас так зовут. Я не нарочно... Бледная, как покойница, молодая женщина не ответила. Она дрожала. Юбер спросил старого китайца, есть ли поблизости медпункт. Старик ответил утвердительно и велел ребятишкам проводить туда морских пехотинцев. Гребер взвалил свою жертву на спину и донес до медпункта. Молодая женщина шла позади на почтительном расстоянии. Гребер воспользовался возможностью, чтобы дать себя перевязать. Когда они вышли из здания, Юбер сухо напомнил: – Я же вам советовал не искать историй с местными жителями... – Я не виноват, – агрессивно ответил старший сержант. Не мог же я догадаться, что его цыпочку зовут Мэгги, и не мог же я... Капитан Грей резко перебил его: – Спокойнее, Арки! Конрад прав. Ты прекрасно знал, что ружье не заряжено, и незачем было играть по-настоящему. Того типа можно было успокоить иначе. В следующий раз будь повнимательнее. – В следующий раз я вообще ничего не буду делать. – Ты сделаешь то, что тебя попросят. Старший сержант встал по стойке "смирно". – Слушаюсь, капитан. Юбер продолжил примирительным тоном: – Не надо забывать, что нам предстоит выполнить невероятно важное и опасное задание. Надо пройти маршрут до конца... Они зашли в танцевальный зал гигантских размеров. Дорожка была с посадочную полосу авианосца. По обеим сторонам дорожки стояли отделенные балюстрадой столики. Народу было полно – китайцы, малайцы, индийцы и моряки разных национальностей. Пятерка нашла стол и заказала виски. Оркестр замолчал. Танцоры ушли с дорожки. Девицы определенного типа уселись на скамейки, поставленные специально для них вдоль барьера. В подавляющем большинстве это были китаянки в длинных, плотно облегающих платьях с глубоким разрезом внизу. Когда они садились, обнажались бедра. – Вот это курочки! – пробормотал возбужденный старший сержант. – Некоторым из них я бы охотно сказал парочку слов... – Мы здесь не для того, чтобы веселиться, Арки, – возразил капитан Грей. Он посмотрел на Юбера и тихо добавил: – Сногсшибательное место, а? – Да, – согласился Юбер, – совершенно сногсшибательное. Он повел по сторонам своим металлическим взглядом. – Очень хорошее поле для маневра. – Понял, – сказал Гребер. – Как-нибудь нужно будет вернуться сюда, чтобы развлечься... – Тут есть даже земляки, – прошептал Мак-Иленни, заметивший группу американских моряков. – Это прекрасно. – Бедные малыши, – хмыкнул Льюис. – Придется принести их в жертву государственным интересам. – Дамы будут на нас обижаться, – огорчился Грей. – Разбивать мордашки таким красивым мальчикам... – У нас нет выбора, – лицемерно заметил Льюис. Командование не одобрит, если мы создадим осложнения с нашими дорогими союзниками. "Никаких дипломатических осложнений" – это должно стать нашим девизом... – Ты прав, – одобрил Мак-Иленни. – Пока дело не выходит за пределы семьи, нас не в чем упрекнуть... – Давайте сначала выпьем, чтобы привести себя в форму, – предложил Гребер. – Выпьем, чтобы забыть, что собираемся избивать своих братьев... Он сделал вид, что смахивает пальцем воображаемую слезу с угла своего бычьего глаза. – Это разрывает мне сердце, Ас. Это противоречит моему воспитанию... Они заказали новую порцию виски, потом повторили, наблюдая за танцорами, особенно за своими будущими жертвами, которые регулярно отводили партнерш-китаянок к своим столам. На шестом стакане пятерка почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы перейти к действиям. Они дождались, пока закончится танец и шесть американских матросов займут свои места вместе с танцовщицами. – Твой ход, Арки! – сказал капитан Грей. Старший сержант медленно встал. – Молитесь за меня, морпехи! – бросил он, прежде чем уйти. В полутьме он прокладывал себе путь между столиками, рассыпаясь в извинениях всякий раз, когда невольно наступал на чью-нибудь ногу. Он достиг своей цели, когда оркестр начал медленную мелодию с китайскими мотивами. Тяжело опершись на плечо одного из матросов и взяв его стакан, Гребер сказал заплетающимся языком: – Ваше здоровье, малыш! Он выпил стакан одним глотком и отставил его. Остальные засмеялись. – Твое здоровье, дедушка! – ответили они. Он смерил их возмущенным взглядом. – Кто обозвал меня дедушкой? Я моложе вас, маленькие мерзавцы! Он снял с головы одного из них бескозырку и разорвал ее пополам без видимого усилия. – Попробуйте сделать то же самое! Побледневший пострадавший поднялся. – Тебе не следовало этого делать, морпех, – возмутился самый старший из моряков. – Ты можешь нарваться на неприятности... – Ты дерьмо передо мной! – заорал старший сержант. Потом он сделал вид, что только заметил одну из девушек, которая веселилась, не понимая, что готовится, и погладил ее по шее. – Какая хорошенькая! Ты мне ее дашь, матрос? Конечно, дашь... Иди сюда, куколка. Приласкай джентльмена Арки. Он заставил ее встать. Все моряки в ярости вскочили. – Оставь эту девчонку, "сахарная задница". Ты слишком далеко заходишь. Гребер сделал вид, что не слышал, и потащил китаянку к дорожке. Кавалер красавицы шагнул, чтобы преградить ему путь, и изо всех сил ударил ниже пояса. Гребер успел напрячь брюшные мускулы, и удар не причинил ему особой боли, однако он завизжал, как свинья, которую схватил мясник: – Семпер Фи! Ко мне, морпехи! Потом, не дожидаясь помощи, он уклонился от нацеленного в челюсть удара, перенес весь вес своего тела на правую ногу и внешним острым краем левого ботинка ударил по берцовой кости противника. Моряк завопил. Гребер покончил с ним ударом в лицо. Девушка возле него орала, будто сто попугаев. Он собирался развернуться лицом к остальным. Бутылка пива разбилась о его голову, к счастью, защищенную фуражкой. Он застыл, словно превратился в статую по взмаху волшебной палочки, и его толстые губы раздвинулись в блаженной улыбке, а бычьи глаза неожиданно стали косыми. К счастью, помощь была близка. Крик старшего сержанта, словно пружина, подбросил четверых офицеров, поднявшихся одним рывком. – Убивают морского пехотинца! – бросил капитан Грей. Они рванулись как танки, сметая все на своем пути, сея беспорядок и ужас. Пытавшиеся удрать женщины кричали пронзительными голосами, усиливая неразбериху. Когда четверка подбежала к месту стычки, старший сержант Гребер кружился на месте с повисшими руками, застывшим взглядом и легкой пеной на губах, похожий в оглушенном состоянии на сломанного робота. Все посетители, сидевшие в непосредственной близости, отхлынули, освобождая поле боя... Матросы секунду поколебались при виде четверых офицеров со злыми лицами, до последнего мгновения отказываясь верить, что "золотые галуны" нападут на них. Затем, напуганные собственной смелостью, они захотели использовать стулья как дубинки. Они не успели. Молниеносным апперкотом лейтенант Льюис, экс-чемпион по боксу, отшвырнул одного матроса на три метра, к балюстраде, которая сломалась. Мак-Иленни сделал обманное движение левой, быстро крутанулся и поразил намеченную цель в солнечное сплетение. Моряк отключился. Грей вступил в рукопашную с самым толстым из всех и подбросил его к потолку великолепным ударом плеча. Оставались только двое. Юбер сумел их соединить, схватил за уши и резко сдвинул их головы. Два черепа стукнулись со странным звуком, и больше никого не осталось. Капитан Грей, сняв с Гребера фуражку, потихоньку лил ему на голову содержимое ведерка со льдом... Старший сержант пришел в себя, несколько секунд неподвижно стоял с удивленным видом, потом начал прыгать, вопя, словно одержимый: – Убийцы!.. Убийцы!.. Ко мне, морпехи!.. Прольем кровь! Юбер смотрел на толпу, застывшую на почтительном расстоянии. Появились два амбала, вооруженные дубинками: профессиональные вышибалы заведения. Бритые головы, голые торсы, чудовищная мускулатура... Они приближались не спеша, нисколько не сомневаясь в исходе дела. – Повеселимся! – буркнул капитан Грей, потирая руки. – При условии, что не попадем под их чертовы дубинки, – отозвался Юбер. – Каждый удар стоит двух недель в госпитале, пусть все про это помнят. – Постараемся не забыть, – сказал Гребер, которого вид колоссов успокоил. Мак-Иленни и Льюис переглянулись. – Все нормально, Анчор? – Я о'кей, Ангел. Юбер коснулся локтя капитана Грея. – Вы лучше меня привыкли командовать группой, Ас. Выбирайте тактику. – Пчелиный рой, – ответил Грей. – Знаете? – Нет, но понимаю, что это значит. Около тысячи мужчин и женщин всех рас, затаив дыхание, следили за двумя вышибалами с дубинками. Они медленно приближались, перешагивая через перевернутые столы и стулья, преграждавшие им путь. Когда они были всего в трех метрах, пятерка заорала: – Прольем кровь!.. Смерть!.. Кровь!.. Кровь! Потом они издали знаменитый парализующий крик дзюдоистов и устроили адское кружение вокруг двух здоровяков, удивленных, что одного их появления оказалось недостаточно, чтобы навести порядок. – Бзз!.. Бзз!.. Бедненькие!.. Они такие милые!.. Не толкайте их, а то они упадут!.. В постельку, сопляки!.. Баиньки!.. Позовите своих нянек. Сбитые с толку амбалы встали спина к спине, чтобы не быть застигнутыми врасплох этой пятеркой одержимых, крутившихся вокруг них на большой скорости, каждую секунду делая вид, что переходят в атаку, и осыпавших их насмешками. Юберу пришла мысль собрать бутылки и бросать их под ноги вышибалам. Остальные сразу поняли и стали делать то же самое. Когда паркет вокруг вышибал был завален бутылками, офицеры снова принялись задирать их: – Возвращайся к своей мамочке!.. В этот час ты уже должен спать!.. Подотри сопли!.. Посмотри на этих уродов!.. Они боятся!.. Они боятся!.. У них коленки трясутся! У двух колоссов не хватило ума разглядеть ловушку. Ими овладел гнев, перешедший в слепую ярость, заставившую забыть всякую осторожность. Они бросились в атаку, подняв дубинки, но не подумали о бутылках, покатившихся им под ноги. Потеряв равновесие, амбалы тяжело рухнули. Их падение еще больше ускорилось от взмаха тяжелых дубинок. Они больно ушиблись, но едва успели понять, что с ними произошло, как пятерка молнией набросилась на них. Черепа загудели под ударами бутылок, а один из музыкантов оркестра, захваченный ритмом драки, принялся стучать по цимбалам. Все пятеро поднялись, поставили ноги на бесчувственные тела своих жертв и выпятили грудь. Им зааплодировали, заиграла музыка, и скоро начался тарарам... Юберу пришлось кричать, чтобы его услышали: – Сматываемся! Сейчас придет патруль! Он даже не думал, что попадет в самую точку. Со стороны главного входа послышались резкие свистки. Появились британские военные полицейские в сопровождении десятка местных полицейских в белой форме. – Спасайся, кто может! – решил Грей. Старший сержант Гребер возразил: – Морская пехота никогда не отступает! – Дурак! Если мы окажемся за решеткой, все пропало! Они развернулись и помчались в другой конец зала. Толпа расступилась, пропуская их, и снова сомкнулась перед полицейскими. Они открыли дверь с табличкой "Посторонним вход запрещен", пробежали через кухню, большой склад бутылок и оказались на улице. Тут офицеры перевели дух, приняли достойный вид, поправили форму и спокойным шагом смешались с гуляющими. Немного погодя они добрались до китайского театра, кассир которого отказался брать с них плату под предлогом, что они все равно ничего не поймут. Это была огромная палатка, сооруженная с помощью металлической арматуры. Неудобные скамейки стояли по обеим сторонам прохода. Зрителей было немного. Пятерка села и стала смотреть спектакль. На хорошо освещенной сцене четыре персонажа двигались на фоне декорации, представляющей заснеженные горы. Женщина и трое мужчин были одеты в роскошные костюмы. Женщина, стоя на коленях, пела гнусавым голосом нудную грустную песню. Один из мужчин держался обеими руками за голову. Второй грозил залу огромной саблей. Третий был похож на робкого малого, страдающего дизентерией и не знающего, как извиниться, чтобы выйти. – Полный идиотизм, – заметил старший сержант Гребер, осторожно массируя свою большую голову. – Здесь нас точно не будут искать, – ответил капитан Грей. – Посидим четверть часа. Они решат, что мы ушли. Юбер посмотрел на часы. – Уже десять! Время идет быстро. – Мы не скучали, – заметил лейтенант Льюис, хрустевший суставами пальцев правой руки, слегка пострадавшей от недавних контактов с плохо выбритыми физиономиями. – Долго это не продлится, – заверил Мак-Иленни, поглаживая пальцем шрам на левой щеке. – Это точно долго не продлится. Они вспомнили о цели вечера и о том, что в конце их, возможно, ждет смерть. Им стало зябко. Один за другим, не глядя друг на друга, они испытали желание прочистить горло. На сцене женщина поднялась с колен и заплакала навзрыд. Тот, у кого была сабля, казалось, пытался продать ее двум остальным, которые отказывались его слушать. Устав, вояка выбросил свою саблю за кулисы. Потом все трое сели на корточки, не боясь испачкать свои красивые костюмы, и сблизили головы для тайного совета, в то время как женщина обращалась к небесам с долгими пылкими тирадами. – Эта баба меня достала, – решил Гребер. – Я заставлю ее замолчать... Он встал. Льюис схватил его за плечо и вынудил сесть. – Спокойнее... У нас передышка. – Это невозможно слушать, – застонал старший сержант. Те три мужика явно советуются, не будет ли лучше ее утопить. Таким бабам лучше не жить! Он вскочил так быстро, что Льюис не успел его остановить, и крикнул: – Да заткнешься ты или нет? Рука Льюиса резко вернула его на скамейку. Удивленные зрители с осуждением посмотрели на пятерку, но актеры как ни в чем не бывало продолжали свои завывания. – Этот тип совсем пьян! – буркнул капитан Грей. – Если ты не будешь сидеть спокойно, – пригрозил Льюис сержанту, – я тебя оглушу. Понял? – Пошел ты! – ответил старший сержант. Он закрыл глаза и заткнул уши, так что не увидел подошедшего китайца в коротких брюках и развевающейся рубашке, который сел на скамейку как раз позади Юбера. – Полиция, – тихо произнес вновь пришедший по-английски. – Если они войдут сюда, следуйте за мной, я вас выведу... Юбер почувствовал, что его сердце забилось сильнее, но воздержался от проявления каких бы то ни было эмоций. Тот ли это знак, который они ждали? Было еще довольно рано, но они ведь не знали, в какой именно момент пропадали исчезнувшие морские пехотинцы. А они с самого начала взяли такой ритм, что неизвестный противник мог испугаться, как бы они не ускользнули от него, если он будет слишком медлить... – Ты очень добр, мой мальчик, – ответил Юбер. – У меня такое чувство, что мы выпили немного лишнего, а? – Я был в танцевальном зале, – отозвался молодой китаец. – Это было великолепно. Никогда раньше не видел ничего подобного. – Ты еще не видел главного, мой мальчик. С морскими пехотинцами надо быть готовым ко всему... Раз уж мы гуляем, так гуляем. Майор, не майор – один черт. Капитан Грей закуривал сигарету, когда в дверях появились полицейские. Молодой китаец поднялся одним прыжком. – Пойдемте! – позвал он. Все пятеро последовали за ним как один человек и с сумасшедшей быстротой понеслись по центральному проходу к сцене. Свистки, крики "Стой!", издаваемые в полную силу легких, только прибавили им скорости. Молодой китаец вскочил на сцену, и они без колебаний сделали то же самое. На этот раз актеры перестали играть и в ужасе смотрели на них. – Хороший макияж, – оценил Юбер, пробегая мимо женщины. – Прямо Голливуд! – прокомментировал старший сержант Гребер, восхищенно присвистнув. Они оказались за кулисами. Настоящее стадо бизонов! Мужчины разбегались, женщины падали в обморок, декорации обрушивались. Скоро они оказались снаружи, несясь за своим добровольным гидом, бежавшим, как чемпион. Они достигли запасного выхода, гуськом перелезли через турникет под взглядом ошеломленного сторожа и выскочили на темную улицу за пределами "Уорлд Амьюзмент парк". Молодой китаец свистнул, приложив пальцы ко рту, и тут же к ним из тени подъехало такси. – С вас пятьдесят долларов, – объявил молодой человек, протягивая руку. Пятьдесят сингапурских долларов за оказанную услугу – недорого. Мак-Иленни сунул руку в карман и заплатил, пока остальные влезали в машину, к счастью, достаточно большую. Такси пулей сорвалось с места. Юбер сел возле водителя, Мак-Иленни – на откидное сиденье, а остальные устроились сзади. – Куда едем? – спросил таксист. Юбер посмотрел на него. Это был китаец. – Куда хочешь, – ответил он, изображая пьяного. – Мы... Мы только хотим... повеселиться... повеселиться... – Красивые леди? – предложил водитель. – Вот-вот, – вмешался Гребер. – Красивые леди... Я герой, а ты дерьмо... – Он пьян, – счел нужным уточнить капитан Грей. – Он хороший сержант, но совершенно пьян... Ик!.. Ну вот, еще и икота. – Подумать только, что мы взяли с собой этого сукина сына сержанта, чтобы он присматривал за нами и доставил на борт. Пошел бы ты!.. – Это мы его доставим, – захныкал Льюис. – Как больно видеть подобное! Не осталось никакой дисциплины... Нет, дисциплины не осталось... И я разобью морду тому, кто скажет мне обратное! Шофер презрительно молчал. Он вел машину быстро и умело. Когда они проехали новый мост возле старого аэропорта, Юбер понял, что их везут в центр города. Он изо всех сил надеялся, что шофер-китаец – один из тех, кого он хочет разоблачить... Слишком много совпадений, чтобы это было простой случайностью. Слишком много совпадений... |
||
|