Глава 13

Салман Нэнси стоял на возвышении сцены главного амфитеатра и смотрел, как четыре робота-помощника катились между рядами пустых кресел и опускали отпечатанные программки в карманы на задней стороне спинки каждого кресла.

Он попытался представить, как будет выглядеть этот гулкий зал завтра, когда в нем рано утром, в восемь часов по галактическому времени, соберутся на церемонию открытия почти две тысячи существ с разных звездных систем, чтобы затем перейти к долгой и довольно тоскливой процедуре голосования.

Со сферой, где расположен амфитеатр, соединили специальные модули, в которых воссоздали особые гравитационные и атмосферные условия, и откуда за презентацией будут наблюдать еще почти шестьсот ученых. К общему числу всех лауреатов следует приплюсовать также всевозможных членов делегаций, представителей прессы, политиков, свободных от вахты астронавтов с почти восьмисот прибывших на Приму звездолетов; словом, у Нэнси были все основания опасаться, что коммунальным службам станций придется работать с максимальной нагрузкой. Уже сейчас невозможно пробиться в кафетерий и рестораны. А тут еще Фарл и его синекожие солдаты оцепили все основные общественные места, выставили пропускные пункты, и, естественно, беспорядка стало раза в три больше. С каждым часом, приближавшим их всех к церемонии открытия, Нэнси все сильнее убеждался, что в этом году праздник вручения наград лучшим ученым Федерации вряд ли будет успешным. Все указывало, скорее, на то, что его ждет полное фиаско.

– По крайней мере хоть с Посредниками вроде все наладилось, удовлетворенно подумал Главный Администратор, просматривая список запланированных на сегодня дел, который загорелся на его портативном служебном терминале. Гарольда и несколько других посредников видели прогуливающимися возле их кают в главном сфероиде, следовательно, можно было сделать вывод, что их отношения с Изыскателями пришли в норму. Если, конечно, можно вести речь о "норме" в этих обстоятельствах. Впрочем, если вести речь о возросшей мощности Изыскателей, то она, видимо, нарастала в течение года, так что вряд ли пара дней может что-нибудь изменить.

Рядом с Нэнси, жужжа, остановился робот-помощник, у него на боку открылась панель, и оттуда появился экран переговорного устройства. Пока экран поднимался до уровня глаз Нэнси, робот объявил:

– Вас вызывает на связь главный технолог Ромэйн.

Администратор включил прием, и в ту же секунду на экране возникло лицо Миры, которая немедленно извинилась за то, что побеспокоила его.

– Да я и так опаздываю, так что еще минута-другая ничего не решит, отозвался Нэнси. – А что случилось?

– Только-только прибыл "Энтерпрайз", и последняя делегация ученых готовится транспортироваться сюда через несколько минут. Ты не хочешь присоединиться к комиссии по встрече?

До этого дня Нэнси встречал все делегации, прибывавшие на Прима Мемори, поэтому он не видел причин отказываться от возможности установить личный рекорд по числу приветствий. Примерно так он ответил девушке.

– Ну, тогда до встречи в главной комнате транспортации, – сказала Мира и бросила мимолетный взгляд на что-то за пределами экрана.

– Я буду там, – заверил Нэнси, завершая разговор, и вдруг заметил, что Ромэйн не отключается.

– Что-нибудь еще? – спросил он. Мира нахмурилась.

– Ты не пытался получить подтверждение полномочий Фарла на объявление этого "чрезвычайного положения"?

Нэнси отрицательно покачал головой:

– Я гражданский служащий, работающий на одной из станций Звездного Флота, так что никто мне ничего не подтвердит. Да и потом, я за свою жизнь сотни раз наблюдал подобную суматоху. Просто все слишком волнуются за этих научных гениев, которые собрались на маленьком астероиде. Вот и все.

– Из-за этой, как ты выражаешься, "суматохи" я уже лишилась трех своих лучших сотрудников, которых держат на военной гауптвахте, – сердито откликнулась Ромэйн. – Будь уверен, уж я постараюсь выяснить, что происходит! Один раз не получилось, но ничего!

– Не получилось? – повторил Нэнси. Ему это что-то совсем не понравилось. – А что тебе ответили?

– Да, всякая милитаристская тягомотина! Ничего особенного мне штаб не ответил, кроме всяких аббревиатур и закодированной ерунды. Так что нам, чтобы все это прочитать, пришлось вскрыть шифровальные таблицы.

Сэл поскреб подбородок.

– Ого! Это значит, что они затеяли эту суматоху всерьез и не уверены в безопасности даже ближнего космоса, раз отправляют закодированные штабные послания.

– Слушай, Сэл, между нами, ты можешь припомнить, чтобы случалось раньше что-нибудь подобное?

– Вообще-то такая линия связи – не лучшее место для приятных разговоров, – предупредил Нэнси. – Однако я отвечу: нет. Если бы припомнил я, то вспомнил бы кто-нибудь еще, и у нас сейчас не было бы всей этой истории.

Однако заметив, что ее лицо остается по прежнему суровым и напряженным, он добавил, желая как-то успокоить:

– Я не стал бы пока очень уж беспокоиться насчет всей этой заварухи.

Думай лучше о своем инженере.

Это вызвало у нее улыбку.

– Хотелось бы, – отозвалась Мира. – Ладно, спасибо, дядюшка Сэл.

Увидимся в комнате транспортации.

Она прервала связь, и экран медленно уплыл назад в гнездо на боку робота.

– У этого модуля есть и другие обязанности, – заявил вежливый аппарат после того, как защелкнулась панель.

Нэнси отпустил робота и взял со сцены свой служебный трикодер. Он уже столько людей отправил организовывать церемонию, что, пожалуй, мог рассчитывать на то, чтобы и головная боль была у них, а не у него. Усталой походкой Сэл прошел по сцене и тяжело опустился на ее край, чувствуя, как сильно ноет поясница. Нет, это все-таки настоящий шовинизм землян! Почему все должны терпеть ее стандартную гравитацию и другие условия? Скорее бы бросить все к черту и оказаться на нормальной почве с нормальной марсианской силой тяжести. Он вздохнул и направился к выходу из амфитеатра.

Прибывающая делегация уже находилась в полной готовности к транспортации, когда Нэнси появился в главной комнате транспортации Примы.

Там уже находились Ромэйн с двумя помощниками и еще человек двадцать разного народа: представители комитета по награждению, разные официальные лица, два оператора голографической съемки из объединенной сети новостей и один из лейтенантов Фарла со своими солдатами.

Нэнси быстро прошел через комнату и остановился возле Ромэйн в ту самую минуту, когда передняя приемная платформа начала мерцать красноватым светом и на ней стала материализоваться маленькая, приземистая, угловатая фигура.

Сэл склонился к Ромэйн.

– Я и не знал, что "Энтерпрайз" доставил нам еще кого-то с Медузы, произнес он.

Оператор транспортации, сидевшая в своей консоли, обернулась и объяснила:

– Это просто калибровочный модуль, мистер Нэнси.

– А! – понял главный администратор, наблюдая, как призрачный образ у него на глазах стал густеть и приобретать формы самого распространенного в Федерации транспортного средства.

Все стенки этого квадратного модуля были сделаны из чрезвычайно тонких листов выравненного сплава и имели толщину, равную толщине всего четырех молекул вещества. Поверхность состава из-за геометрической дифракционной структуры составлявших его атомов переливалась всеми цветами радуги. Малейшее молекулярное искривление транспортирующего луча даже на половину атомного диаметра немедленно нарушило бы яркую многоцветную световую гамму, и поверхность модуля стала бы тусклой, матовой и иссиня-черной.

На любом корабле или другом сооружении, имевшем транспортирующие устройства, всегда хранились сотни квадратных метров подобного сплава для проведения контрольных перемещений в пространстве. Его прочность была просто поразительна, но еще поразительнее было то, как много применений нашли ему предприимчивые сотрудники Звездного Флота. На десятках миров Нэнси видел листы этого сплава, приспособленные подо что угодно: начиная от столовых подносов и кончая настенными плитками для облицовки, которые продаются в хозяйственных магазинчиках. Сейчас, наблюдая за модулем, главный администратор вновь, в который раз, восхищался ослепительной игрой его красок, хотя и находил их несколько кричащими, Оператор доложил о благополучном прибытии модуля, и "Энтерпрайз" тут же транспортировал устройство назад, проверив таким образом правильность настройки луча и убедившись в нормальной работе всех систем перемещения.

– У них что, были какие-то проблемы? – спросил Нэнси. – Вообще-то не в правилах звездолетов проводить пробные транспортации.

– Да нет, думаю, просто осторожничают, – откликнулась оператор.

Службы "Энтерпрайза" сообщают, что их датчики транспортации очень чувствительны и принимают даже помехи от портативных полевых модулей солдат фарла, поэтому, чтобы не произошло нацеливания луча на военную принимающую платформу, они и производят пробный запуск.

– Ну, кажется, все идет нормально, – заметил Нэнси, когда над двадцатью двумя платформами появилось знакомое свечение.

– Да уж, хотелось бы, – весело произнесла оператор.

Первая группа прибывших была полностью одета в мундиры Звездного Флота. Впереди всех стоял человек с нашивками капитана. Он выглядел для своего звания удивительно молодо. Однако глаза его были глазами уставшего, много повидавшего на своем веку человека.

"Очевидно, это и есть легендарный Кирк", – подумал Нэнси, выступая вперед, чтобы, поприветствовать гостей и представиться им.

На лице Кирка сияла ослепительная, белозубая улыбка. Всем своим видом он словно говорил, что пролетел почти через всю галактику специально для того, чтобы увидеться и обменяться приветствием с Салманом Нэнси.

Главному администратору никогда прежде не доводилось встречаться с таким обаятельным и, видимо, незаурядным человеком. Нэнси поймал себя на мысли, что ему очень приятно слышать приветствие от капитана, и он с легкой завистью подумал о том, как, должно быть, хорошо тем, кто служит на его корабле, особенно женщинам.

Кирк выделялся среди остальной части экипажа своей особой мужественной красотой. Пожалуй, случись Кирку провалиться в черную дыру, половина экипажа, если не больше, не задумываясь, последовала бы за ним, В этот момент внимание Кирка привлек кто-то, стоящий чуть позади главного администратора.

– Мира?! – удивленно произнес капитан. – Мира Ромэйн!!

– Приветствую вас, капитан! – Ромэйн протянула Кирку руку, и Нэнси, уже хорошо изучивший ее, заметил на лице девушки тревогу и озабоченность.

– Разве мистер Скотт не сказал вам, что я здесь? Она старалась говорить беззаботно, но старый опытный администратор сразу понял, что именно расстроило девушку.

– Да нет, ни слова, – ответил Кирк, и вдруг Нэнси почувствовал, что капитан, подобно ему, очень хорошо разбирается в чувствах девушки и понимает, что сейчас творится в ее душе. И, словно в подтверждение его догадки, капитан тут же добавил:

– Впрочем, Скотти и некогда было со мной разговаривать: он был слишком занят ликвидацией последствий выброса дилития. А у меня не хватило времени просмотреть список служащих на Прима Меямори. И, бьюсь об заклад, у Скотта тоже.

Кирк отступил на шаг и окинул ее взглядом, словно сравнивая теперешнюю, уверенную в себе, удивительно красивую Миру с той перепутанной, робкой девушкой, которую он впервые увидел на "Энтерпрайзе" несколько лет назад.

Нэнси вдруг понял, что Кирк солгал, когда говорил о том, что у него не хватило времени, чтобы ознакомиться со списком персонала на Прима Мемори; просто он очень удивлен переменой, которая произошла с Мирой за эти годы.

"А список-то он смотрел! – уже с уверенностью подумал главный администратор, поймав внимательный взгляд капитана. – Этот человек за всю свою карьеру никогда и ничего не упускал из виду".

Кирк предложил Мире посидеть с ним вечером где-нибудь, когда схлынут дневные заботы, а затем повернулся, готовясь представить прибывших вместе с ним людей.

"Не удивлюсь, если в один прекрасный день этот парень станет президентом Федерации!" – опять подумал Нэнси, глядя как спокойно, уверенно, с достоинством идет капитан по комнате. Казалось, что и остальные члены экипажа крейсера, прибывшие с ним, восприняли от своего капитана его внутреннюю энергию и неповторимое обаяние. У Нэнси за долгие годы службы появилось своего рода хобби: определять, откуда родом тот или иной человек по его произношению. И надо сказать, он добился в этом деле больших успехов. Но даже ему оказалось не под силу понять, где родилась прибывшая с Кирком красивая женщина в красной служебной униформе, которая заговорила с оператором транспортации на ее родном языке. Сразу, вслед за этим, она заговорила на Великом андорском с лейтенантом службы безопасности. И на всех языках, включая Стандартный, она говорила абсолютно свободно, а на андорском еще и со всеми присвистами и щелчками, которые там были необходимы. Языковые способности женщины были явно выше его собственных.

С другими членами экипажа особых трудностей в определении их родины не возникло.

Пожилой мужчина в синем мундире приветствовал всех такой доброжелательной, слегка замедленной протяжной речью, что Нэнси сразу признал в нем выходца из Старого Лунного Дома Свободы или, возможно, из южных регионов Южной Америки. Двое астронавтов помоложе, одетые в золотую униформу командного состава и оказывавшие особое внимание женщинам, встречавшим их, тоже не представляли для Нэнси загадки. Один из них прибыл или из Марсианской колонии-1, или, что более вероятно, с Земли, из Великорусского региона. Другой, с ослепительной улыбкой, говорил на уникальном диалекте Джин-Джитцу. Настоящие дети федерации.

Когда первый раунд приветствий подошел к концу, на шести других платформах началась материализация еще шести прибывших. И Главный Администратор с удивлением увидел коммодора и еще пятерых солдат. Солдаты не входили в состав экипажей звездолетов, если только не возникали чрезвычайные обстоятельства, а протокольный отдел, сообщая Ромэйн порядок прибытия делегаций, не упоминал о необходимости организовать встречу кого-нибудь в ранге коммодора. Интересно, имеет ли ее присутствие какую-нибудь связь с чрезвычайным положением, которое объявил Aарл?

Впрочем, ему даже не понадобилось спрашивать об этом, так как ответ напрашивался сам: коммодор сразу же направилась к лейтенанту из службы безопасности.

Рядом Нэнси услышал, как один из членов наградного комитета, явно раздосадованный прибытием такого числа посторонних лиц, язвительно поинтересовался:

– А ученые на борту "Энтерпрайза" вообще есть?

Снова раздался звук. сопровождающий транспортацию, и на платформы начали прибывать первые члены делегации со своим багажом и оборудованием.

Через пару минут, пока ученые проходили досмотр, Нэнси оказался рядом с тем офицером, у которого он еще раньше уловил североамериканский акцент, и пожал ему руку.

– Леонард Маккой, – представился тот, – главный врач корабля.

Нэнси, в свою очередь, назвался сам и спросил:

– Ну, как путешествие?

– Нормально, если только не считать последнего этапа пути, – ответил Маккой таким тоном, что Нэнси понял – на корабле случилось что-то непредвиденное.

– Прошу прощения, мистер Нэнси, – поспешно добавил доктор, – я не жалуюсь. Просто после транспортации я всегда чувствую беспричинное раздражение. Страшно не люблю эти штуки!

Нэнси слышал о таких людях, хотя самому ему не доводилось встречать тех, кто разделял бы беспочвенную неприязнь доктора к возможности быть разложенным на элементарные частицы и, перенесясь с помощью луча в нужную точку пространства, возникнуть там вновь.

– Я вас понимаю, – вежливо соврал Нэнси.

– А тут еще сначала пришлось проходить через калибровочный модуль, продолжил устало Маккой, – словно они ждали, что в любую секунду может испортиться вся система.

Маккой посмотрел по сторонам, словно желая что-то найти, затем мрачно спросил у Нэнси:

– О каких это портативных платформах болтали все время у нас на корабле?

– Должно быть, вы имеете в виду те портативные боевые платформы, которые наша служба безопасности порасставила тут кругом, – ответил Нэнси и, увидев, как брови собеседника изумленно поползли вверх, поспешно добавил:

– Это просто составная часть обычных учений, ничего серьезного, уверяю вас.

– Тогда на кой шут они вмешиваются в работу системы корабля?

У Нэнси появилось глубокое убеждение, что даже слово "ненависть" слишком мягкое и не выражает подлинных чувств, которые испытывает этот человек к направленным транспортирующим лучам.

– Насколько я понимаю, помехи возникают из-за того, что у транспортирующих платформ включен режим сохранения энергии. – Вообще-то в технологии перемещения направленным лучом главный администратор ничего не понимал, но тут дело касалось хорошо знакомой ему финансовой стороны вопроса. – Я убежден, вам известно, что перемещение типа "платформа-платформа" потребляет менее одной десятой энергии луча, испускаемого модулем.

– Нет, не известно, – просто ответил Маккой.

– И все-таки это правда, – продолжал Нэнси, удивляясь про себя наивности этого человека. – Однако такая транспортация требует больших навыков от оператора, так как тут необходимо точно установить датчики нацеливания на определенные координаты, иногда даже на орбитальных дистанциях. С другой стороны, портативные платформы обеспечивают перемещение сразу на определенное количество целей; это похоже на систему интеркома, если хотите. Любой, даже неопытный человек, должен только включить код платформы, и система сама, автоматически, перенесет его в любое место, конечно, в пределах данной цепи транспортирующих платформ.

Очень эффективно, доложу я вам, особенно если надо спешно перебросить куда-то сразу целое подразделение.

Маккой немного подумал над тем, что услышал, а затем спросил:

– Но если "Энтерпрайз" не составляет часть вашей системы, почему же эти портативные платформы оказывают на него влияние?

– А это их маяки. Они очень сильные и имеют строгую направленность действия для работы в тяжелых условиях. Поэтому они притягивают волны с вашего корабля. Знакомы с древним принципом громоотвода?

– Вполне, – улыбнулся Маккой, – я старый фермер.

– Ну вот, это похоже, – кивнул Нэнси. – В условиях возможного вторжения сил противника маяки портативных транспортирующих модулей могут быть нацелены так высоко, что будут отклонять встречные лучи и направлять их туда, куда это вам нужно. Очень удобно, особенно если у вас есть под рукой подходящее количество солдат, чтобы захватывать в плен прибывающих врагов. Поэтому, чтобы избежать возможного захвата при высадке, Звездный Флот и продолжает держать дорогостоящие суборбитальные корабли-челноки.

– Ага, вот чего бы и я хотел, – проворчал Маккой, – маленький, уютненький челнок, который доставил бы меня туда и обратно целым куском.

Но, конечно, позволить его себе я смогу только, когда стану адмиралом, а учитывая скорость моего продвижения по службе, достигну я этого звания не раньше, чем годам к ста сорока.

Он усмехнулся, довольный своей шуткой, а Нэнси, вежливо улыбнувшись в ответ, тут же мысленно назвал доктора луддитом.

Пока они разговаривали, с "Энтерпрайза" прибывали все новые группы ученых и других делегатов, но членов экипажа среди них не было.

Главный администратор видел лицо Миры Ромэйн, которая все с большим волнением всматривалась в материализующиеся фигуры, однако инженер силовых установок Скотт все еще не появлялся.

Сам Нэнси к этому времени оказался плечом к плечу с тем самым молодым офицером, у которого был то ли русский, то ли марсианский акцент. Они представились, но из-за тесноты, царившей в комнате прибытия, не смогли даже руки пожать друг другу. Выяснилось, что младшего лейтенанта зовут Павел Чехов.

– Я заметил, что у вас на борту коммодор, – сказал Нэнси.

– Никто ее, правда, туда не приглашал, – предварительно убедившись, что предмета разговора поблизости нет, отозвался астронавт.

– Серьезно? – изумился администратор и уже собрался было продолжить расспросы, как их обоих отодвинули в сторону агенты службы безопасности, чтобы дать дорогу пожилому вулканцу, проходившему пункт контроля.

– Эта мадам арестовала нашего старшего офицера, – неприязненно сообщил Чехов своему новому знакомому.

– А в чем она его обвиняет?

Молодой офицер был явно раздражен упоминанием о непрошеной пассажирке и ее самоуправстве.

– За уши притянуты все ее обвинения! Она говорит, что он пытался убить академика Шрадека, – он указал на древнего вулканца, который в этот самый момент проходил идентификацию и проверку документов. – Вон того ученого и всех остальных делегатов.

– Не может быть – изумленно воскликнул Нэнси, подумав, что подобные слова вызваны у Чехова простым чувством гнева. Сам главный администратор столько раз на своем веку подвергался капризным решениям Звездного Флота, столько раз его карьера зависела от произвола чиновников, что теперь он очень сомневался, что подобная история сможет его когда-нибудь разозлить.

Однако рассказ Чехова его заинтересовал. Уж не связана ли тревога, объявленная Фарлом, с событиями на крейсере "Энтерпрайза"?

– Все это вранье! – продолжал страстно убеждать его лейтенант. – Но она тем не менее держит его в корабельной кутузке!

Нэнси улыбнулся своему разговорчивому новому знакомому.

– Вы тут у нас, очевидно, впервые, лейтенант. Хотите я покажу вам один из наших лучших баров?

Он сделал попытку посмотреть на свой хронометр и, когда это ему удалось, сказал:

– У нас через полчаса пересменка, и я мог бы познакомить вас кое с кем, кто, я уверен, будет очень рад встрече с офицером звездолета, особенно с "Энтерпрайза".

Глаза Чехова загорелись, как две сверхновые звезды.

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Нэнси! – поблагодарил он.

"Угу, – подумал тот, – и, главное для меня будет очень выгодно".

Как и было обещано, "Щедрый Заем" оказался одним из лучших баров на Приме. Его отличительной чертой были очень приемлемые цены для чиновников и персонала Федерации и Флота, и, кроме того, прекрасный синтезатор продуктов, на два поколения моложе, чем та изработавшаяся развалина, которая стояла на "Энтерпрайзе".

Чехов оказался совершенно очарован и восхищен внутренним убранством этого заведения: здесь реконструировали легендарный Исландский общественный банк данных, такой, каким он был в двухтысячном году и который сыграл такую важную роль в развитии и создании искусственного интеллекта.

Через час, когда наконец произошла смена вахты и многие из работников Примы решили поближе познакомиться с молодым лейтенантом, Нэнси смог услышать ту историю, ради которой он сюда и пришел: полный рассказ о перелете "Энтерпрайза" со Звездной Базы Четыре, об аварии с дилитием, об аресте, обо всем.

Когда Чехова увели восторженные почитательницы, Нэнси поудобнее устроился за своим столиком и потянулся к водке, за которую заплатил лейтенант. Главный администратор был обеспокоен: "заварушка", затеянная Фарлом, на поверку, очевидно, оказывалась чем-то более серьезным, нежели он раньше думал, и с Прима Мемори она дотянулась даже до звездолета "Энтерпрайз". Однако каналы транскосмической связи сейчас перекрыты военными, Фарл осуществляет свои чрезвычайные полномочия, так что главному администратору совершенно не было ни нужды, ни возможности вмешиваться в ход событий. Он ничего не мог сделать, чтобы спасти свою научную станцию.

"Впрочем, нет. У него есть кое-кто, ради кого следует стряхнуть с себя апатию и кому нужна его помощь".

Нэнси отставил водку, встал и решительным шагом направился к выходу из бара. Прежде всего следовало найти Ромэйн. А затем... Правда или выдумка рассказ Чехова, но, пожалуй, пришло время еще раз встретиться с Изыскателями.