Глава 9

Похожее на зияющую пещеру помещение силовых установок ворп-двигателей подрагивало от волнообразного гула кохрейнового генератора, который черпал свою мощь из хитросплетения многочисленных кабелей и трубопроводов, тянувшихся вдоль стен отсека и соединенных с главным двигательным постом.

Там, за мощными защитными полями, шел процесс аннигиляции вещества, и высвобождавшаяся при этом чудовищная энергия через сложную систему миниатюрных реакторов и фахотронов поступала в генератор и здесь преобразовывалась в ту невообразимую силу, которая, уничтожив преграду четырехмерного пространственного времени, вела "Энтерпрайз" по зыбким коротким путям надпространства.

Двери служебного лифта открылись, и глазам посетителей представилась прекрасная и величественная картина внутреннего помещения.

Скотт, как только почувствовал знакомую вибрацию, мгновенно испытал прилив какого-то благоговейного трепета и возбуждения, которое он всегда ощущал в этом отсеке. Несомненно, мостик был мозгом корабля, главный двигательный пост – его сердцем, но душа крейсера (Скотт в этом не сомневался) жила здесь, в отсеке силовых установок.

Первым из лифта вышел профессор Ла'кара, слегка покачнувшись от поспешности. Двигаясь по поддерживающим пилонам, турболифт только что прошел через зону нуль-гравитации на корабле, поэтому ученый не сразу приспособился к резкой смене условий. Он в восхищении замер, глядя на длинный корпус генератора, глаза у него загорелись от восторга.

– Это... Это прекрасно! – произнес он и впервые за все время не сказал больше ни слова.

– Да, это так, – согласился Скотт, стоявший рядом с видом отца, гордого успехами своего чада. Он пригласил войти в отсек всех остальных, и пятнадцать участников экскурсии гурьбой покинули кабину лифта.

Сам инженер двигательных установок не ожидал такого интереса к своему мероприятию, но и удивительного тут ничего не было. После отмены всех запланированных мероприятий ученые маялись от скуки.

Последними вошли коммодор Вулф и ее помощник лейтенант Абрананд, причем лейтенант время от времени нервно посматривал на медальон радиометра, висевший на груди у него, как и у остальных посетителей. Перед началом экскурсии Скотт сказал им всем, что этот медальон, в сущности, обычная мера предосторожности, которая предупредит их об увеличении радиации, далее если ее уровень будет равен одной пятнадцатой минимальной смертельной дозы облучения. Однако, судя по всему, лейтенант не очень-то доверял подобным утверждениям и последовал за коммодором, только подчиняясь ее приказу.

Монтана Вулф тоже восхищенно посмотрела на генератор и наконец нарушила молчание.

– Удивительно, но вибрация практически не ощущается! Я и не думала, мистер Скотт, что такое возможно!

С тех пор, как коммодор вступила на борт "Эн-терпрайза", это случилось, кажется, в первый раз, когда Скотт услышал ее голос, по-граждански тихий и не суровый, – астронавт даже расцвел от этого комплимента.

– Благодарю вас, коммодор. При пяти ворпах все это становится несколько ощутимее, однако на скоростях ниже этого предела вибрация действительно незаметна.

В эту секунду Скотт закашлялся, так как увидел, что коммодор Вулф нетерпеливо кивнула. А она, заметив его замешательство, слегка улыбнулась и сказала:

– Хотите верьте, мистер Скотт, хотите нет, но я всего пару раз в своей жизни бывала в двигательном отсеке крейсера. Давайте, все это вы расскажете мне по дороге, хорошо?

Скотт снова смущенно кашлянул и торопливо пошел вперед, чтобы вести экскурсантов. Он знал , что по вине коммодора Вулф ему теперь придется несколько урезать время экскурсии. Она задержала ее начало, так как просила подождать, пока к ним присоединится академик Шрадек.

В конце концов выяснилось, что пожилой историк испытывает легкое недомогание и не примет участия в этой экскурсии. Скотту пришлось смириться с тем, что он проведет в генераторном отсеке меньше времени, чем ему бы хотелось. Взамен он решил использовать это время с максимальной пользой.

– Итак, джентльмены, уважаемые дамы и господа! – начал он. – Вы смотрите на ключевой компонент силовой установки искривления пространства.

Это часть крупнейшего гиперпространственного двигателя четвертого поколения. Как вам известно, сто пятьдесят лет назад был открыт принцип ворп-движения и технология пространственных изменений... Не так ли, доктор Стлур?

Молодой вулканец с пронзительными глазами и длинными темными волосами поднял руку, прерывая традиционное вступительное слово Скотта:

– Обращаю внимание на то, что вулканские ученые совершенствовали принцип движения в искривленном пространстве более чем за сто лет до терранов. Думаю, что вам было бы интересно узнать об этом факте. Я могу порекомендовать литературу, которую...

Т'Ван, женщина – ученая с Вулкана, с которой работал Стлур, положила руку на плечо своему молодому коллеге и что-то ему прошептала.

– Прошу простить меня за то, что прервал вас, – сказал Стлур. – Я не хотел показаться неучтивым.

– Все нормально, дружище, – ободряюще ответил Скотт. – Мне следовало добавить вот что: с тех пор как люди открыли принцип движения в искривленном пространстве...

– Совершенно верно, – серьезно подтвердил Стлур. Женщина снова что-то шепнула ему на ухо.

– Итак, продолжаю, – Скотт предусмотрительно отвернулся от вулканцев.

– Это устройство называется генератором Кохрейна. Назван он так в честь ученого Зефрема Кохрейна... Да, профессор Ла'кара!...

Профессор опустил поднятую руку и вежливо уточнил:

– Имя ученого правильно звучит так: Зейяфрем Ко'акрен!

Профессор повернулся к остальным экскурсантам и добавил:

– Вы знаете, господа, он родился на Альфа Центавре... Величайший человек! Скотт вздохнул.

– Совершенно верно: он был жителем Альфы Центавра. Но ведь у нас общие предки, не так ли? Выходцы с Земли...

В ту же секунду Ла'кара принялся теребить кончик своего галстука, чего особенно опасался Скотт, так как хорошо знал, что за этим последует.

– Поверьте мне, уважаемый мистер Скотт...

– Может быть, мы обсудим проблемы биологии как-нибудь в другой раз?!

– подала голос ТВан. – Мне бы не хотелось упустить возможность ознакомиться с этим генератором.

– Спасибо, доктор ТВан! – Скотт признательно посмотрел на женщину.

Прошлой ночью Ла'кара пришел в каюту Скотта, чтобы продолжить "дискуссию" о трилитии, прерванную появлением сотрудников безопасности накануне, во время приема на ангарной палубе. В ходе этого, с позволения сказать, обсуждения Скотт использовал все свои наиболее веские аргументы, включая бутылку коньяка. И все-таки ему так и не удалось вывести этого беднягу из мрака невежества. Дошло до того, что главный инженер начал сомневаться, знает ли Ла'кара основные принципы элементарной мультифизики.

И поэтому сейчас он был искренне благодарен вмешательству Т'Ван.

– Почему бы нам всем сейчас не спуститься в камеру энергетических потоков? – предложил Скотт, указывая гостям на десятиметровую серебряную сферу, полушарием выступающую над корпусом генератора.

Когда экскурсанты во главе со Скоттом вошли в камеру, их встретила младший лейтенант Хелена Салернова. Скотт приказал ей открыть шахту визуального обзора в нижнем сигменте сферы.

Скривив лицо в недовольной гримасе, девушка подняла крышку панели управления. Вид у нее был несколько усталый и сонный: она долго пробыла на вчерашнем банкете в надежде отоспаться сегодня. Но мистер Скотт назначил ее на это, как он объяснил, "почетное" дежурство в знак поощрения за любознательность: Хелена была одной из тех двух техников, задавших ему на приеме в присутствии профессора Ла'кары вопрос о трилитии. Салернова, подавив зевок, включила разрешительный код, затем отодвинула защитный люк и подождала, пока индикатор визуального обзора не показал, что иллюминатор из прозрачной керамики потемнел и теперь защита для человеческих глаз достаточно надежна. Затем она нажала кнопку и отключила устройство, которое не давало защитной плите самопроизвольно открываться.

Скотт забыл о своем раздражении против Хелены в ту самую секунду, когда экскурсанты восхищенно охнули при виде открывшегося им удивительного зрелища. Изумительные по красоте, яркие кохрановые потоки энергии ослепительно сияли, дрожали и разбивались миллиардами сверкающих искр в сумасшедшем вихре невиданных окрасок. Казалось, это буйство энергии разворачивается прямо перед их глазами. Конечно, вулканцы никак не показали своего отношения к этому необычному зрелищу, и все же Скотт заметил восхищение и удивление в их глазах.

– Вы видите эффект интерференции тонких потоков гиперпространства в наш четырехмерный пространственный континуум, – начал объяснение Скотт. Поля, образованные здесь...

– Мистер Скотт! – крикнул вдруг лейтенант Абрананд, схватившись за медальон своего датчика радиоактивности и внезапно побледнев, как смерть.

В ту же секунду центральный индикатор медальона налился зловеще красным светом и тревожно завизжал звуковой сигнал опасности.

Скотт мгновенно окинул взглядом датчики у всех присутствующих – ни у кого – ничего, и сигналы молчат. Он улыбнулся:

– Спокойно, парень. Ты так долго теребил свой индикатор, что бедная штуковина сломалась и...

Вдруг, в этот самый момент, звездолет накренился! И сразу красным огнем загорелись все медальоны, и их сирены завыли зловещей какофонией угрозы. Легкая вибрация генератора сменилась резкой тряской. Своими натренированными чувствами Скотт улавливал каждое движение, каждый звук.

Малейшее колебание стрелок на панели приборов говорило ему о том, что происходит с установкой.

Движения инженера стали почти автоматическими. Это была его работа.

– Коммодор, уведите людей в лифт! Хелена, закрывай смотровую шахту! Салернова бросилась к пульту управления, ее пальцы забегали над кнопками и тумблерами.

– Не смотри в шахту! Не смотри! – закричал Скотт.

Он открыл аварийный ящик, находившийся возле сферы энергетических потоков, и выхватил энергетический нейтрализатор. Необходимо было перекрыть поток энергии, прежде чем вся его мощность исчезнет.

Корабль снова вздрогнул. Его инерционные глушители мгновенно отреагировали на изменения поля искусственной гравитации, и Скотт с участниками экскурсии повалился на палубу. На блестящей поверхности генератора отражались мигающие огоньки, завывали сирены.

– Уводите отсюда всех немедленно! – закричал Скотт коммодору. Та с усилием выпрямилась, подошла к дверям служебного лифта и принялась заталкивать в него ученых. Краем глаза Скотт увидел, как Стлур и Т'Ван подхватили под руки упавшего Ла'кару и понесли его к лифту.

В следующее мгновение мощность поля окончательно упала. Яркое освещение отсека погасло, и наступила полная, абсолютная темнота, какая бывает только в беззвездном космическом пространстве. Но темнота длилась недолго. Мгновение спустя защитный состав, затемняющий смотровую шахту, стал абсолютно прозрачным, и энергетические потоки Кохрейна, ослепительные и торжествующие, залили отсек.

Кирку удалось встать с палубы, на которую он рухнул после толчка, потрясшего крейсер.

– Доложите о потерях! – крикнул он Ухуре. В этот момент на капитанском мостике потускнели все сигнальные огни, послышался отдаленный грохот.

– Включите аварийное освещение! – донесся с инженерного поста голос лейтенанта Ласкея.

Огни заморгали и загорелись вновь. Оборудование опять заработало нормально.

– Рулевой, включить все защитные поля! – приказал Кирк. Что бы ни сотрясало корабль, ощущение было таким, словно произошло столкновение энергетических лучей.

– Капитан, мощность ворп-установок исчезла! Переходим на досветовую скорость! – доложил Зулу, не отрывая глаз от экрана и сосредоточившись на маневрах, необходимых для перехода корабля в нормальное космическое пространство: в любую секунду "Энтерпрайз" мог разлететься на куски от потрясения, вызванного несбалансированным перемещением из одной скорости в другую.

– Защитные поля на аварийной мощности! – доложил Чехов с поста вычислительных систем. – Правда, работают они только наполовину!

– Где доклад о повреждениях, Ухура?! – Теперь Кирк стоял позади Зулу, напряженно всматриваясь в главный сенсорный дисплей. Но нигде не было видно никаких противников.

Ухура прижимала наушники к ушам, напряженно вслушиваясь во взволнованные голоса людей, докладывавших о положении на корабле.

– Кажется, падение мощности локализовано в двигательном отсеке, капитан. Нарушены схемы связей между силовыми установками! Никаких сведений о нарушении корпуса или о нападении на крейсер нет!

– Вот черт! – выругался Кирк, выслушав Ухуру. – Сейчас так нужен Спок! А его нет!

– Доложите о положении в двигательном отсеке, мистер Ласкей!

– Там самый главный источник беспокойства, капитан! Мне...

– Я и сам могу сказать, что там самый главный источник! – взорвался капитан. – Какого рода проблемы?

В это мгновение двери турболифта с легким шипением открылись, и появившийся оттуда Спок поспешно направился к своему посту компьютерных систем. Чехов тут же с радостной готовностью уступил ему место за пультом управления вычислительной техникой, а сам направился на свой пост рулевого.

– Спок! – радостно и в то же время изумленно воскликнул Кирк. – Что вы тут делаете?

– Приступаю к своим обязанностям, капитан. – Тонкие пальцы Спока уже плясали над поверхностью контрольного пульта, и отвечал он отрывисто, стараясь как можно скорее войти в курс дела. – Насколько я понимаю, мы испытали серьезную потерю мощности наших силовых установок. Поскольку внешних повреждений, у крейсера нет, я могу предположить, что причина этого происшествия находится внутри корабля.

По лицу старшего офицера пробегали голубые отсветы экранных изображений, на дисплее с огромной скоростью чередовались колонки цифр и диаграмм, – Но разве вам не приказано оставаться в каюте? – спросил Кирк, надеясь, что, может быть, Вулф наконец стала руководствоваться здравым смыслом.

– Видимо, да. Но, когда я выглянул в коридор после первого толчка, моих стражников нигде не было видно. Я это понял как разрешение выйти из каюты. В любом случае, подчиняясь обстоятельствам, я подумал, что буду более полезен для корабля, находясь на своем обычном месте.

– Логичный вывод, Спок. – Вообще-то у Кирка сохранялись сомнения относительно того, покажется ли коммодору такой вывод логичным, но в настоящий момент действительно хорошо было чувствовать, что Спок там, где он и должен быть и где он наиболее полезен.

– Благодарю вас, капитан, – не отрывая глаз от экрана, сказал Спок и добавил:

– Мистер Ласкей, внимательно проверьте показатели энергетических потоков в силовых установках корабля!

Спустя полминуты Ласкей, оторвавшись от своего пульта, доложил:

– После падения мощности нарушена целостность контейнеров, сэр!

Он встревоженно стал зачитывать цифры, появившиеся на экране, а Ухура испуганно ахнула:

– Но ведь Скотт повел экскурсию в генераторную, капитан!

Кирк слишком хорошо представил себе, что может произойти, если начнется неконтролируемое высвобождение энергетических потоков, И все же ему требовалось подтверждение того, что все это действительно случилось.

– Спок! – окликнул он и тут же услышал ровный голос своего старшего офицера.

– Мои приборы показывают, что бортовой отсек генератора по-прежнему имеет связь с корабельными коммуникациями. Это могло произойти, только если кто-то включил аварийную мощность и перекрыл истечение кохрейновых потоков.

– Но как это возможно? – воскликнул Лас-кей. – Там же все должны были сразу ослепнуть!

– Будет чрезвычайно любопытно узнать ответ на этот вопрос, согласился Спок.

– Ухура! Передайте Маккою, пусть немедленно направляет медицинскую группу в бортовой генераторный отсек! – Как понимал Кирк, с объяснениями молено было и подождать – члены экипажа оказались в опасности! – Мистер Ласкей! Доложите обстановку в двигательном отсеке!

Вахтенный снова взглянул на экран, а затем потрясеныо произнес:

– Дилитий весь выгорел, сэр. Все кристаллы показывают нулевую передачу энергии.

– Спок, – окликнул капитан, – а может случиться, чтобы испортилось защитное поле ускорителя Ла'кары?

Спок покачал головой.

– Думаю, нет, капитан. Если бы при движении на ворп-скоростях произошло взаимодействие двух полей временных искажений, то мощная волна образовавшейся тогда энергии полностью уничтожила бы двигатели и палубы силовых установок. Мы бы сейчас оказались дрейфующей в космосе жалкой развалиной.

– Слабое утешение, но все же... – Кирку вдруг показалось, что командный пункт крейсера стал маленьким и уязвимым. Ему необходимо было сейчас же во что бы то ни стало оказаться там, где произошла авария. И он приказал:

– Чехов, занимайте командное кресло. Я направляюсь в двигательный отсек к генераторам. Мистер Спок, вы пойдете со мной...

– Спок пойдет со мной! – раздался ледяной голос Монтаны Вулф, появившейся из турболифта.

В руке коммодор держала лучевой пистолет, направленный на Спока, а рядом с ней также с ружьями наизготовку стояли еще два сотрудника безопасности.

Униформа Вулф была местами обгоревшей, лицо покрыто копотью, волосы в беспорядке, а глаза совершенно побелели от ярости. Она прикрывала их одной рукой, подслеповато щурилась и часто-часто моргала, однако лучевой пистолет в другой руке не двигался. Его Вулф держала твердо.

– Мона, что случилось? – Кирк шагнул вперед и оказался между своим старшим офицером и коммодором прямо на линии прицела.

Вулф движением оружия приказала ему отойти назад.

– Я была в генераторном отсеке со Скоттом и другими учеными. Не сомневаюсь, офицер Спок уже сказал вам о том, что случилось.

– Ну да, Спок сообщил мне показания приборов. Но что это...

– Показания приборов! – язвительно засмеялась Вулф. – Ему не было нужды в показаниях приборов, потому что он сам все это и организовал, не так ли, Спок?

– Организовал что, коммодор? – с холодным спокойствием спросил Спок, но Кирк увидел, что глаза старшего офицера внимательно следят за излучателем оружия в руке Вулф.

– Этот самый "инцидент", офицер Спок. Инцидент, в результате которого чуть не погиб профессор Ла'кара, а наука Федерации чуть не оказалась отброшенной назад на десятилетия!

– Уверяю вас, коммодор, что...

– Молчать! – взорвалась Монтана Вулф. – На суде у вас будет возможность поговорить. Вы арестованы!

Не отводя глаз от Спока, она приказала:

– Солдаты, отведите арестованного в отсек для заключенных.

– Можно узнать, в чем меня обвиняют коммодор? – спросил Спок таким тоном, будто спрашивал, какая будет погода.

– Измена, организация заговора, попытка убийства, бегство из-под стражи, – начала перечислять Вулф, а затем повторила приказ, сказав одному из солдат:

– Поосторожней с ним, Джексон. Помните, что он сделал с часовыми, охранявшими его каюту.

– А что с ними случилось? – озадаченно спросил Кирк.

– Спросите об этом лучше у своего старшего офицера.

– Но я был убежден, что они отправились на посты, согласно боевому расписанию, как только на корабле произошла авария, – сказал Спок, протягивая руки, чтобы солдат мог одеть ему наручники в намагниченной молекулярной структурой.

Охранник приложил к запястьям вулканца коротенький прямоугольник из серо-голубого металла и легонько стукнул по активатору на контрольной поверхности. Прямоугольник начал немедленно менять свою форму и за секунду обвился вокруг запястий арестованного, а его края слились друг с другом так, что места слияния не стало видно. Теперь, чтобы нарушить молекулярную связь наручников, требовалось поместить их в специальное разъединяющее поле. Тогда только они приобретут прежнюю форму металлического прямоугольника.

– Боевые посты, – раздраженно повторила Вулф. Она отступила, давая дорогу Споку и подталкивающим его в спину конвоирам. – Их так избили, что им неделю придется валяться в лазарете.

У Кирка лопнуло терпение. Он сделал шаг к двери и не терпящим возражения тоном произнес:

– Я требую, чтобы вы представили доказательства. Все это зашло слишком далеко!

В ту же секунду Вулф направила в его сторону свой лучевой пистолет.

– Я предупреждаю вас, капитан Кирк, что при вашем вмешательстве вы будете обвинены как участник заговора! – Голос Монтаны Вулф был холоден и тверд, словно слиток металла. Наряженную обстановку разрядил сам Спок.

– Благодарю вас, капитан, за заботу, – сказал он так, как будто ничего не происходило. – Но принимая во внимание обстоятельства, думаю, что нам всем прежде всего надо успокоиться.

Он повернулся и прошел мимо двух вооруженных охранников и коммодора, которая едва сдерживала свою ярость.

Кирк неохотно отступил назад. В конце концов, "Энтерпрайз" по-прежнему находится в открытом космосе, и у него еще будет время, чтобы разобраться в этой бессмысленной истории.

– Хорошее решение! – сказала Вулф, опуская оружие. – Вот что я вам скажу, Кирк, хоть мы и находимся сейчас в Квадрате Зеро, так управлять кораблем нельзя. Если это ваша обычная манера управления, то вы просто позорите наш флот!

Она повернулась, вошла в лифт, и двери с тихим шипением закрылись за нею.

Несмотря на то, что ремонтники и очистители работали с двойной нагрузкой, Скотт все еще слышал запах дыма в двигательном отсеке и генераторной станции. И было тихо, очень тихо. Длинная смесительная камера, куда из магнитных емкостей подавалась плазма антивещества и нормальной материи и где они смешивались в сияющем разрушительном безумии, молчала. Всю свою энергию звездолет получал теперь от резервных ядерных реакторов и батареи энергетических накопителей.

Глядя на это прекрасное современное творение, сейчас разрушенное и бесполезное, Скотт чувствовал глубокую печаль. Он пытался успокоить себя тем, что по крайней мере вообще может видеть, да и корабль можно будет отремонтировать. Инженер двигательных установок вернулся в мыслях к разговору, который состоялся у них с Кирком и Маккоем, когда они собрались втроем в комнате аварийного ручного управления над главной палубой двигательного отсека.

– Страшно не хочется говорить, Джим, но похоже, что у коммодора Вулф серьезные обвинения, – с грубоватой прямотой сказал Маккой. – У нее есть для этого основания.

– Как вы можете так говорить, доктор? – Скотт был потрясен словами Маккоя. – Спок один из лучших офицеров, когда-либо служивших на флоте!

– Успокойся, Скотти, – мягко остановил его Кирк. – Наше мнение о Споке здесь не подвергается сомнению. Мы пытаемся понять, какие обстоятельства настроили коммодора против него. Возможно, мы имеем дело с какой-то роковой цепью случайностей.

– Вряд ли можно назвать случайным отключение защиты на ускорителе Ла'кары в то самое время, когда это могло привести к гибели профессора. Лицо Маккоя было жестким и суровым, однако Скотт знал, что, несмотря на свой суровый тон, доктор расстроен так же, как и все остальные.

– Но благодаря Стлуру и Т'Ван и в особенности благодаря этому особому устройству их глаз, – благослови их, Господи! – вулканцы сохранили свое зрение в тот момент, когда мы все ослепли, – честно признался Скотт. – Это они смогли перекрыть визуальную шахту и подтащить нас всех к лифту. Никто не погиб, доктор Маккой.

– Все закончилось хорошо, как предполагает коммодор, только потому, напомнил Кирк, – что Спок не знал о недоверии Скотта к познаниям Ла'кара в области базовых теорий. В самом деле, кто мог знать, что Скотт решит не доверять защитной системе ускорителя и прошлой ночью вытащит дилитиевые кристаллы из схемы ворп-двигателей. Если бы наш Скотти этого не сделал, то обе гондолы силовых установок улетели бы в гиперпространство, а то, что осталось бы после взрыва от нас, дожидалось бы сейчас буксиров с контейнерами для сбора космического мусора. Зато теперь люди Скотта смогут и сами починить нашу силовую установку к тому времени, когда крейсер с Базы-4 доставит нам запасные кристаллы.

Маккой от души удивился:

– Скотти! Ты вытащил дилитиевые кристаллы из схемы?! Во время движения в искривленном пространстве?!

– Так во время движения на скорости четыре и восемь дилитий и не нужен, – снисходительно объяснил Скотт. – Конечно, это более эффективно, но вы помните свою историю, доктор? Как все эти путешествия между Вулканом и Землей длились месяцы, а не дни задолго до того, как была открыта четырехмерная структура дилития.

– И все же факт остается фактом, – продолжил Маккой. – Хотя Скотт, сам того не зная, предотвратил катастрофу, Спок все равно остается главным подозреваемым.

– Но как он мог в одно и то же время забраться в дилитиевую лабораторию, чтобы выключить защитное поле, и затем сразу оказаться на мостике?! – спросил Кирк. – Вспомни: Спок говорил, что заметил отсутствие охраны, только когда корабль затрясло.

На лице Маккоя отразились внутрение сомнения:

– Ты же читал до клады охранников, Джим! Спок мог напасть на них за полчаса до аварии. У него была уйма времени, чтобы лишить их памяти и добраться до лаборатории.

– Доктор Маккой! – гневно воскликнул Скотт.

– Я только придираюсь, Скотти, но Споку ведь все равно придется отвечать на подобные вопросы на процессе.

– Он прав, Скотти, – согласно кивнул Кирк. – Споку придется отвечать на эти вопросы, и мы их должны задать ему сами или помочь ему найти ответы.

– Да, капитан, но я что-то не вижу подходящего выхода для него.

– Кто еще мог войти в дилитиевую лабораторию, где была установлена система профессора Ла'кара? – спросил капитан и тут же сам себе ответил: А кто угодно между прочим!

– Тогда нужно искать того, у кого были какие-то мотивы, – сказал Маккой. – Обычно это помогает при расследовании.

Кирк на мгновение задумался, – Да! Это интересно! Кто может получить выгоду от гибели профессора Ла'кары?

– ... Или доктора Стлура, или Т'Ван? – напомнил Скотт. – Или от смерти любого участника той экскурсии, включая и меня?

– Хорошее замечание, – согласился Маккой. – Трудно определить мотивы, если мы не знаем даже, кто должен быть жертвой.

– А что, если жертва – это Спок? – вдруг предположил Кирк. – Что, если все происходящее задумано только для того, чтобы бросить подозрения на него и на наш корабль?

– Ну так и опять: какие мотивы? – пожал плечами доктор.

Не знаю, не знаю, – вздохнул капитан. – Но коммодор Вулф убеждена, что свидетельства, собранные службой безопасности на Прима Мемори, указывают на виновность Спока.

– Значит, там и нужно искать ответ на все наши вопросы! – решил Маккой. – Да простят меня небеса за это проклятое слово, но это единственно "логичное" решение!

Скотт посмотрел на Кирка, и они оба согласно кивнули.

Да! Ответ на все вопросы ждал их на Прима Мемори...