"Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора (Рыбаков Вячеслав)

Я, брат, Родину люблю

Отчим достал.

Насчет равенства наций тереть - любимая ботва. Но при этом конкретно наши все корыстолюбцы и жестокие преступники, а ихние все бескорыстные правдоискатели и беззащитные гуманисты. Кто за русских - тот красно-коричневый реваншист, кто против - тот восстанавливает справедливость, поруганную тоталитаризмом и террором. Русского на работу не взяли - правильно, тупой. Черного не взяли - фашизм. Наших в какой-нибудь бывшей братской республике порезали - ах-ах, людей, конечно, жаль, но вообще-то несчастных бандитов вполне можно понять, мы перед ними пять веков виноваты и не каемся, носы задираем, не признаем в них равных себе и норовим в колонию превратить. У нас кого-нибудь из гастарбайтеров порезали - о звери, о эсэсовцы! Нашим кричат: “Чемодан-вокзал-Россия!” - и вышвыривают из домов - правильно, у нас есть собственная страна, а если мы не хотим на Родину, значит, во-первых, она уродская, и мы сами это чуем, а во-вторых, если уж тебе лучше в чужой стране, так забудь о том, что ты русский, становись, как те. У нас кого-то из нелегалов депортировали назад - какая жестокость, какое надругательство над правами человека, он виноват лишь в том, что хотел жить там, где ему хочется, и так, как ему хочется!

Ну чисто больной на всю голову.

И, главное, в нашей же стране за это в бабках просто купается. Во всяком случае - сравнительно. У пацанов из класса родители, если кто на заводе или в институте каком - так ведь заплата на заплате, чирики считают.

Года три назад, может, даже два - трудно сказать, когда глаза начали открываться, - Вовка этого еще не понимал. В детстве все воспринимается как единственно нормальное. Только чувствовал, что скучно. И мама стала какая-то скучная. Раньше - он помнил смутно и с каждым годом, жаль, все смутнее - они с батькой по вечерам болтали о том о сем, обо всем; смеялись, стихи даже читали, Вовке особенно нравилось про бегуна… теперь уж и не вспомнить ни слова - типа про бегуна, и все. Сейчас она с отчимом если и разговаривает, то как-то все время по делу. Что купить, куда поехать, с кем встретиться… Повестка дня, а не разговор. Бюджет в третьем чтении.

А то еще придут какие-нибудь его коллеги или, ваще шмуздец, иностранцы из цивилизованных стран. Почему это в дикой России до сих пор пидоросня и прочая дрянь не в чести? Отклонения от нормы надо пропагандировать как можно шире, чтобы извращенцев не третировали, а уважали. Норма есть торжество серости, норма есть питательная среда тоталитаризма. Уважительное отношение к сексуальным меньшинствам - главный признак цивилизованности общества…

Ага. Через улицу напротив школы дом гниет, три года назад признали аварийным, назначили к сносу, да так и забыли, вода из кранов не течет, люди на цыпочках ходят - боятся вместе с полом к соседям рухнуть; а в подвале чуть не полсотни пацанов и девок бездомных ютятся с крысаками в обнимку, уже и говорить разучились почти. Каждый день со стариками на помойках дерутся - за объедки. Это нормально. А вот если пидорам не лизать - мало цивилизации, Европа не полюбит.

А почему наркотики до сих пор не разрешены? Это же вопиющее нарушение прав человека! Это только усугубляет скрытую наркоманию!

О, сокрушался в ответ Валенсий, я и сам предпочел бы, чтобы Россия была маленькой страной, ведь жить в стране размером с Люксембург не в пример приятнее, у нее просто в принципе не может быть наших имперских амбиций, столь губительных для свобод… И это взрослый? А спроси его: ну, ладно, хорошо, выстрижем вокруг Москвы Люксембург, а вся остальная земля кому достанется? И кто на ней будет заправлять? Оккупационные власти, кейфор очередной? И что там будет с нашими? Как в Чуркистанах - начнут из домов вышвыривать. Гуманист хренов… Умным себя считает. Чисто маньяк.

Ну да, скажи попробуй - он и так чуть что вспоминает какую-то карательную психиатрию. При коммуняках, говорит, чуть кто начинал думать не как положено - его сразу сажали в психушку и там мучили, а диагноз ставили: патологическая ненависть к Советской власти. Сначала Вовка тех, кого этак вот лечили принудительно - жалел, а потом и сам не заметил, как ему от бесконечных отчимовых сетований и самому стало закрадываться: нет, ну ведь, похоже, и впрямь маньяки.

И, главное, сами-то они диагнозы всем ставят - только держись! Иван Грозный - садист, Ленин - циклотимик какой-то, Сталин - параноик… Только они сами - на все шары нормальные.

Ох, они бы всех несогласных не то что пересажали, а просто в землю бы вогнали по ноздри, видно же: чуть им кто слово против - тот с ходу фашист, и говорить с ним не о чем, с дикарем, в резервацию его.

Для них, кто на бабки не подсел, - тот и псих, и по нему дурка плачет.

В итоге отчимовых и вообще демократических охов и ахов картина рисовалась на самом деле такая. Была замечательная, могучая, добрая и бескорыстная страна - Советский Союз. Вроде Атлантиды. Лучше ее в мире нет и не было. На нее ополчились со всего мира торгаши. Советская власть - жаль, Вовка ее не застал - была последней на планете властью в интересах народа. Настоящего народа, который страну создал и держал, а не разжиревшего жулья и пришлой шелупони. Пустите нас в домик одну лапку погреть… Ой, пустите нас в домик все лапки погреть… Ой, да это ж наш домик! Ой, да это ж сразу много независимых домиков, и все наши!

Жулье и шелупонь общими усилиями страну и развалили. Потому теперь и несут ее по всем кочкам при всяком удобном случае, чтобы их почитали героями и не задумывались: а зачем, собственно? То там было не так, это не этак… Кто круче всех Союз обгадит - тому самый крутой гонорар.

И ведь интересно, с пацанами из класса с кем ни поговоришь - того же мнения. Ну, с мелкими вариантами. Если, конечно, человек вообще о чем-то задумывается, кроме как про пиво и телок, или на чем-то конкретном не съехал: на байках типа, или на гробах трахаться, или на каком-нибудь экстриме; у тех вообще любимое словцо “забей”.

А теперь уже ничего не вернешь, не поправишь.

Взросляки все либо порушили, либо продали. И в открытую друг перед другом похваляются, как они это ловко и, блин, не без выгоды провернули.

Вообще-то Вовка одно время начал подозревать, что ему просто мозгов не хватает - разобраться во всех этих взрослых безумствах. Кто от души, а кто врет за бабло. Тайком от отчима он - чтоб тот не начал еще и советы советовать, что именно прочесть и к какому сроку, - попробовал несколько книжек полистать из огромной отчимовой библиотеки.

Так просто смех. Книжек - полон самосвал, а будто одним человеком писано.

Коварные православные византийцы были многовековой реакционной угрозой для всей прогрессивно развивающейся Европы, а как византийцев снесли чурки, так эта ужасная функция перешла к коварным православным московитам.

Темный Александр Невский, вместо того чтобы подчиниться тевтонскому ордену и воспринять культуру, свободу, демократию и католицизм, на тевтонов напал, а перед дикими татарами с восторгом встал рачком.

Европейцы нам по врожденной своей заботливости Лжедмитрия посадили - доброго, честного, справедливого, наивного, как все замечательные люди; он всех прощал и всем хотел только добра. Он вместе с Польшей старался, чтобы мы вошли в европейский дом. А мы, уроды, Лжедмитрием из пушки стрельнули.

Умный и принципиальный Петр Третий прямо сказал, что править такой мерзкой страной ему зазорно и лучше бы ее просто прекратить, чтоб не мучилась. А Екатерина с любовниками его вместо этого убила, и начала грозить Европе, и Крым отняла у Украины. Или у кого-то там… Отняла, в общем.

Уж казалось бы - взял дюдик почитать с дальней полки. Дюдик! Отдохнуть! Не такой уж старый - девяносто пятого года издания. Валенсий вечно долбит, что тогда был наивысший расцвет демократии в России.

Ага. В Буденновске.

Так даже в дюдике про то, как убить президента, послесловие этой… как ее… Новодворской. Блин, черным по белому, без зазрения совести: косную, отупевшую, отсталую страну надо подвергнуть вивисекции, а лишних, нежизнеспособных вне социализма, убрать! Или: народ запросто может демократически избрать чуму или холеру, но это не означает легитимности избранной власти, а лишь свидетельствует о слабоумии избирателей. Или вот, слово в слово: замызганное и зачуханное, забубенное большинство вынесет любую тиранию за миску баланды и пайку ради того, чтобы никто другой, на него не похожий (умный, сильный, свободный), не имел “Тойоты”, виллы и честно купленной икры…

Блин, ну не въехать: если большинство - это слабоумное быдло (то есть опять же психи, без этой лайбы никуда) и оно всегда не право, то что такое тогда ихняя демократия, про которую они же всю плешь проели? Получается: диктатура горстки тех, кто продался, и террор против всех остальных, кто не успел честно (ха-ха!) купить виллу с икрой?

Больше Вовка и не стал время изводить на отчимовы залежи премудрости.

Надо же столько места в доме занять под бумажный хлам! Одной книжки бы хватило, даже одной страницы: русские - говно. Повесил бы как слоган на стену в кабинете и пялился б неотрывно с утра до вечера, весь свой напряженный, на пределе могучего интеллекта, рабочий день.

И притом гордится, что он - крутой антифашист!

Ну не дурдом?

Потолкался Вовка потом у лотков, лотки-то ломятся. Понятно, что Валенсий макулатуру по себе подбирал: он же умный, а зачем умному читать тех, кто с ним не согласен; это ж только дураки, не имеющие собственных убеждений, считают своим долгом с разными точками зрения знакомиться. Но ведь на лотках-то всякое можно найти.

Да, но поди-ка узнай заранее, что под какой обложкой спрятано. Купишь - а вдруг там в сотый раз про то, что злые русские на всех напали и поработили? Так у нас такого и без шопинга полна жопа огурцов.

Словом, Вовка бы просто пропал, если бы не познакомился с одним человеком. Тот, наверное, к нему присматривался, как он у лотков-то изо дня в день рыщет и ни на что решиться не может, - и началось с книг. Вот это действительно были книги!

Уже первая Вовку покорила - и определила его путь, он тогда был уверен, навсегда.

“Сейчас детей гноят в скучных школах, снабжая их мозги и память насильно на хер не нужной никому пылью. Образование станет коротким и будет иным. Мальчиков и девочек будут учить стрелять из гранатометов, прыгать с вертолетов, осаждать деревни и города, понимать красоту синей степи и рыжих гор. И всю мерзость бетонных бараков в снегах, мерзость московских спальных районов”.

Это было бы весело! Как это было бы, блин, весело!

“Никаких алгебр, тригонометрий, математик, физик и других отвлеченных, никогда не пригождающихся дисциплин преподавать детям не будем. Для хранения и передачи подобных отвлеченных знаний существуют ученые, это их работа. Ученых будет немного, и специальные знания будут ограничены несколькими небольшими высшими учебными заведениями”.

Ну, таких ученых, как историки из отчимовой библиотеки, и впрямь бы в дурку, большего они не стоят. Паразиты.

“Семья - липкая, теплая навозная жижа. Семья, как чахотка, ослабляет человека, изнуряет своей картошкой с котлетами, своей бессильной беспомощностью. Хочется, чтоб отец был героем: чемпионом по боксу, революционером, генералом разведки, боевиком, ну, бандитом даже… Детям не за что уважать своих родителей (“черепа” - красочно и точно называют их панки). В книгах и фильмах есть храбрые крутые герои. Были в начале века национал-социалисты, фашисты и большевики, они покорили вначале свои страны, а позднее и чужие. Они шли стройными рядами, красивые, в барабанном бое и шелесте знамен, молодые, и земля ложилась под них, как женщина, радостно…”

Храбрые, крутые, стройные, красивые…. Вовке казалось, что он это же самое уже читал недавно, чуть-чуть другими словами. Умные, сильные, свободные… Но было уж не вспомнить где.

Редко когда Вовка запоминал фамилии авторов: какого хрена забивать память; запомнить бы хоть суть того, что написано. Но вот здесь уж и стараться не надо было, память сама всосала, как губка: Лимонов…

Впрочем, тот парень, с которым Вовка познакомился на книжках, был не из нацболов. Славомир - так его звали, и был он всего-то лет на пять старше Вовки - объяснил, что Лимон и сам уже ссучился: то ли в маразм впал с годами, то ли его чурки купили. Возлюбил, сказал Славомир, исламских прихвостней жидовни и сидит в одних президиумах то с мусликами, то с какой-нибудь валютной Хакамадой… Ну? А ты что, не знал, что ислам, как и христианство, произошел от того же иудаизма и все это один и тот же сатанизм против русских богов? Вот и Лимон купился на жидовский лохотрон. Наперсточников помнишь? Так это тоже как три наперстка: под каким шарик? А ни под каким! Бдительность поэтому должна быть - ого-го! Нацболы - рекламная параша, часть путинской системы, чтобы было кем обывателей и заезжих обсешников пугать. А у нас своя команда. Небольшая. Зато прямого действия.

Сложен мир. И очень быстр. Просто-то разобраться трудно, а тут еще надо УСПЕВАТЬ разбираться! Мир тебе вводные подкидывает каждый день - а ты только хлебалом щелкаешь…

Теперь шмуздец настал щелчкам хлебалом. Все сделалось ясно.

Конечно, Валенсию Вовка ничего не говорил. Пошел он на хрен, урод, американская подтирка. Да и маме… Ну о чем с мамой говорить? Не простыл, не пьешь, не куришь - она и счастлива, а других тем для нее просто нет.

Не станешь же маме втолковывать, что пить и курить - это так же вредно, как еврейку или мусульманку трахнуть. Маму ж кондратий хватит.

А мусульманку или еврейку, между прочим, трахнуть - так же вредно, как пить и курить. Вовка это только недавно узнал, от новых друзей. Какие-то там сложные процессы в организме начинаются, гены как-то так перепутываются, что иммунитет слабеет, будто от СПИДа. Вовке трудно было представить, чтобы гены могли от одной палки сразу перепутаться: смолоду у него о генах и генетике совсем иные были представления… Но век живи - век учись. После того, как астрономы совершенно точно по затмениям доказали, что ни Греции с Римом, ни тем более всякого там Китая вовсе не было, а все это в Европе триста лет назад иезуиты и масоны насочиняли, чтобы доказать: русские вовсе не самая древняя и не самая мудрая нация на земле - так уже всему можно поверить, и про гены тоже.

А в школах так и учат до сих пор: Афины, мол, Спарта… Да еще и оценки ставят! Хорошо ли масонскую брехню вызубрил?

Нельзя сказать, чтобы Вовка был в полном восторге от новых товарищей. Те тоже с тараканами. Русских хотят спасти - а сами от Гитлера тащатся, а между прочим, он русских сгноить всех хотел. На самом-то деле, если бы Гитлер Вовке где-нибудь встретился, Вовка бы усатую сволочь придушил.

Да и эти их боевые тренировки и посвящения - гордо и смело всемером на одного… Не по-людски.

Но лучше-то нет! И что-то ж делать надо! Не стоять же на углу, раздавая листовки “Читай „лимонку“!” И уж не мусор же убирать, как малахольные “Наши”! Подумаешь, мусор. Его назавтра все равно опять накидают, вдвойне против убранного, да еще с удовольствием: вот, мол, дураки за нами подгребли, а мы, умные, опять… Не срач надо собирать, а руки ломать тем, кто где жрет, там и срет. И уж простите, братья, невзирая на национальность. Вот тогда подействует.

А отчим знай себе кудахчет: ах-ах, кровавые спецслужбы опять без суда и следствия убили в горном лесу чеченского патриота арабского происхождения! Ах-ах, опять беззаконная чиновничья атака на крупный бизнес! Ах-ах, народ это все одобряет! В стране скоро не останется ни одного мыслящего человека! Русский фашизм поднимает голову! Без всенародного покаяния опасность коричневой чумы никогда не будет преодолена!

А мама знай себе заботится: ты не голодный? Ох, опять где-то рукав порвал… Хочешь конфетку? Твои любимые, с вишенкой!

Однажды после политзанятия младший воевода Розмысл подозвал к себе Вовку.

– Хайль, старший брат.

– Хайль, брат послушник Володимир…

Вовку они тут не переименовали, только из Владимира Володимиром сделали на древнеславянский манер. Предварительно - на время послушания, потом дадут уже имя окончательное, языческое. А был бы он какой-нибудь Борис, сразу бы стал, например, Бориславом, чтобы с Борухом еврейским не было ни малейшей связи.

– Я с удовольствием слежу за тобой и твоими успехами, брат послушник. Ты - леп.

– Служу России, старший брат.

– Два малых посвящения ты прошел, нонича предстоит тебе третье. Последнее и главное, только для тех, кому суждена большая и широкая дорога.

Сердце подпрыгнуло, будто его огрели хлыстом; во рту стало сухо.

Розмысл сунулся в ящик своего стола и вынул пистолет. Протянул его Вовке. Вовка благоговейно взял. Настоящий.

Тяжелый. Жесткий. С гравировкой: надпись “Слава России” и руническая свастика, наша, русская.

Пальцы не дрожали. Хорошо.

Кажется, наконец - дело.

На тренировках он уже работал с ПМ и научился неплохо с ним управляться, даже вполне ловко. Лепо, так сказать.

– Здесь только два патрона, - сказал младший воевода. - Хватило бы и одного, не на бой кровавый я посылаю тебя, но… На всякий случай. Ибо говорят в народе: на грех и курица пернет. А народ зря не скажет, всякое случается… Дело тебе предстоит ответственное. Есть человек, жидовский прихвостень вдвойне. Был мусульманин, крестился в православие. Проповедует. Надо поведать ему, что не ждет его на сем пути удача. И немного попугать, коли начнет артачиться. Выстрелить ему под ноги, например… Или в ноги. Но крови я не требую, не нужна кровь пока. Главное, чтобы понял он: мы бдим и воли ему не дадим.

– А он кто? - не выдержал Вовка.

Младший воевода погрозил ему пальцем.

– Все-то знать тебе надо, - с мягкой укоризной проговорил он. - А зачем? Что за разница тебе? Чурка он. Понял?

– Понял, - нехотя ответил Вовка.

– Вот этот брат пойдет с тобою и укажет врага, - сказал Розмысл.

Рядом с Розмыслом стоял, чуть улыбаясь, мужик лет двадцати пяти. Вовка знал его в лицо: тот был при старшем воеводе то ли порученцем, то ли советником, а то ли и тем, и другим сразу. Появлялся редко. Звали - Ярополк. До сей поры Вовка с ним не контачил, а каков он в деле - не знал. Но воеводе виднее.

Кому-то ж надо в жизни верить.

Уж не отчиму же.