"Страж штормов" - читать интересную книгу автора (Вурц Дженни)

21. ЛЕДЯНЫЕ СКАЛЫ

ДЖАРИК пребывал в глубокой пропасти на грани бытия и небытия, как вдруг почувствовал, что он здесь больше не один. Боясь еще более тяжких страданий, он попытался затаиться, словно плоская глубоководная рыба, которая распластывается на дне, чтобы спастись от своих хищных собратьев. Но спрятаться ему не удалось.

— Джарик! — Этот оклик пробудил эхо, раскатившееся множеством отголосков, и каждый из отголосков сулил юноше помощь, покой и исцеление.

Но Джарика все еще терзала боль заклятия, хотя и не такая острая, как раньше, и он не поверил заманчивому обещанию.

Юноша понял, что он за решеткой, в оковах. А голос принадлежал волшебнице, которая уже его однажды предала, значит, и сейчас не принесет ничего, кроме разбитых надежд. Анскиере не знает жалости и ничего не забывает, от его заклятия не будет спасения.

— Сын Ивейна!

Зов прозвучал опять, надломленный, как солнечный луч в воде.

Джарик снова устало и безнадежно попытался спрятаться, но его усилия оказались тщетными.

Странные образы возникли перед его мысленным взором, он невольно вскрикнул, а потом некая сила затопила его разум, словно весеннее звонкое половодье.

Солнечные блики играли на речной ряби, а он сидел с удочкой на берегу — маленький мальчик, беспечный и беззаботный. В следующий миг картина исчезла, сменившись другой, милой его сердцу картиной. В лесу Сейт шел снег, снежинки на темных шерстяных рукавицах Джарика были красивее самого роскошного кружева. Телемарк стоял возле сарая, осматривая шкуры, лежащие на санях.

— Ты никогда не сдаешься, Джарик. Меня всегда это в тебе восхищало.

Лесник продолжал хвалить мальчика за сноровку, с которой тот изловил ледовую выдру, и Джарик поморщился от стыда. В этот миг он хотел снова стать безвестным писцом из Морбрита, но в этой милости ему было отказано.

— Наследник Повелителя огня!

Громкий выкрик породил гулкое эхо — и Джарик снова, как когда-то, увидел Морбрит в развалинах… Но ллондель, однажды показавший ему это в видении, уже стал прахом, истек кровью, сраженный кинжалом графа… Джарик закричал, стараясь прогнать видение, но его отчаянный вопль прозвучал напрасно.

— Джарик, сын Керайна! — снова раздался пронзительный зов, и на этот раз в нем слышалось обвинение.

Юноша вдруг увидел Келдрика: старик стоял на продуваемой всеми ветрами пристани, вцепившись обеими руками в меховой ворот великолепного плаща.

— Нет!!!

Джарик задрожал и вырвался из хоровода ужасных видений. Он не имеет права требовать от людей таких жертв! Никто не может помочь ему, только он сам!

Джарик шевельнулся, приподнял ресницы — и вдруг понял, что боль исчезла вместе с видениями.

Его голова покоилась на коленях волшебницы, которая некогда вернула ему память. Но теперь блестящие черные волосы девушки, так хорошо запомнившиеся Джарику, спутались и потускнели, на голове девушки больше не было венка. Усталые глаза Таэн покраснели от слез, а руки, лежащие на плечах юноши, дрожали… Теплые руки, которые казались еще теплей в сравнении с ледяным холодом пола.

— Клянусь ваэре, — проговорила Таэн, — я уж думала, что потеряла тебя.

Ее улыбка была такой нежной, что у Джарика перехватило дыхание.

Рядом горел фонарь, и в его желтом свете юноша разглядел каменные стены и решетку у двери, а рядом с ним поблескивала железная цепь. Он прикоснулся к своему ободранному, окровавленному запястью, ощутил боль и понял, что он больше не в оковах.

— И дверь не заперта, — сказала волшебница. Джарик приподнялся, широко распахнув глаза. Однажды эта женщина уже обманула его, послав в штормовое море, ей нельзя было доверять! Таэн схватила его за руку.

— Нет, сын Ивейна…

Он вздрогнул, услышав это имя, потом вспомнил другую, давно утихшую боль — и крепко сжал губы.

Выпустив его руку, волшебница грустно вздохнула.

— Жалость и сочувствие — разные вещи, Джарик. Поверь мне! Кенси не хотела тебя обидеть, и я тоже. Ваэре не ожидали, что зов Анскиере будет так ужасен.

Джарик, поморщившись от боли, втянул ободранные до крови руки в рукава. Таэн только что помогла ему, возможно, даже спасла ему жизнь…

— Извини. Ты не должна была сюда приходить.

— Должна. — Таэн потерла свой ободранный локоть и печально улыбнулась. — Не беспокойся обо мне… Ты сможешь ехать верхом? Мне не удастся ослабить заклятие надолго, а шторм, который ты невольно вызвал, усиливается. Надо спешить!

Она поднялась и выжидающе посмотрела на юношу.

Джарик глядел на свои окровавленные руки, и Таэн не могла понять выражения его лица. Она терпеливо ждала, не пытаясь заглянуть в его мысли. В отличие от Эмиена Джарик не был игрушкой своих страстей — злобы и жажды мести.

Наконец сын Ивейна поднял голову и посмотрел Таэн в глаза.

— Я иду, — сказал он. — Может, попросишь стражников вернуть мне плащ и оружие? Это подарки, и мне не хотелось бы их потерять.

Однако просить ни о чем не пришлось. Когда Джарик и Таэн вышли из башни, они увидели, что их ждут оседланные лошади и пятеро воинов Килмарка, которым было велено сопроводить волшебницу и бывшего пленника на северный берег. И первым делом воины вернули Джарику его оружие и плащ.

Дождь по-прежнему хлестал по камням двора, не щадя ни людей, ни лошадей. За стенами крепости грохот бьющего о берег прибоя звучал оглушительней близких громовых раскатов.

Джарик повесил на пояс кинжал и меч и сел на серого коня, который нетерпеливо плясал на месте, прижимая уши. Стараясь поберечь изодранные ладони, юноша подобрал поводья и быстро справился со скакуном — он многому научился с тех пор, как сбежал из Большой Гайре.

Впрочем, это не принесло ему удовлетворения. Да, он изменился, но хилый мальчик, переписчик книг, до сих пор спорил в его душе с юношей, покинувшим хижину Телемарка в лесу Сейт. Джарик по-прежнему боролся с неуверенностью в себе, и над его волей все так же довлело заклятие волшебника, которое выгнало его из замка Морбрит.

Галопом вырвавшись за ворота крепости в сопровождении воинов Килмарка, Джарик невольно с трепетом подумал о том, что ждет его впереди, в глубине скал, сделавшихся темницей Стража штормов.

Отряд остановился на вершине крутого утеса над северным берегом Скалистой Гавани. Людей и лошадей хлестали потоки дождя, в дюнах гудел ветер, а грохот прибрежных бурунов звучал зловещим аккомпанементом к шуму усиливающегося шторма. Промокшие и жалкие, всадники сгорбились в седлах, а лошади тихо фыркали, выдувая из ноздрей соленые брызги.

Один из воинов тронул Джарика за локоть и указал на море.

— Это там! — крикнул он. — Спустишься на берег и на границе песчаной косы и камней увидишь ледяные скалы!

Было ясно, что лошади не смогут пройти по берегу, который захлестывали волны; Джарик спешился и передал воину мокрые поводья.

— Мы подождем тебя здесь! — крикнула Таэн. Ее тонкая фигурка казалась еще более хрупкой оттого, что девушка сидела на огромном гнедом Килмарка. Девушка дрожала от холода, ее тонкая одежда промокла насквозь и больше не переливалась разными цветами, сделавшись серой, как половая тряпка.

Джарик кивнул, спешился и заторопился вниз по склону.

Скоро он перестал видеть оставшихся наверху людей; холодная дождевая вода текла ему за воротник, трава цеплялась за ноги, мешая идти. Но он не чувствовал усталости, потому что цель была близка.

Наконец дюны остались позади, юноша ступил на плотный прибрежный песок; грохот волн стал оглушительным, как канонада.

Джарик наклонился, пряча лицо от брызг, запахнув плащ так, чтобы прикрыть его полами оружие. Скоро он дошел до гряды острых камней, над которыми возвышались отвесные скалы, — об эти блестящие мокрые камни били буруны прибоя, выбрасывая вверх фонтаны пены.

Тропа исчезла, Джарик брел по мелководью, а сзади его толкали под колени набегавшие на берег волны. С трудом найдя опору, он залез на ближайшую груду камней. Внизу, под ногами юноши, бурлило море, неистово мотались пряди водорослей; если бы он сорвался, он наверняка запутался бы в них и утонул. А если бы его миновала эта участь, течение все равно увлекло бы его на дно.

Джарик забрался на узкий каменный уступ и пополз вперед, ссаживая пальцы о прилепившиеся к камню ракушки. Холодный ветер рвал его одежду, впереди грозно вздымались закованные льдом скалы — Джарик поднял на них глаза только тогда, когда выступ под его ногами стал шире, позволив перевести дух.

Юноша потрясенно смотрел вверх, а под ним кипело грязно-зеленое море и волны выбрасывали вверх тучи брызг с ужасным ревом, который, казалось, мог заглушить не только звуки, но и мысли. Скалы поднимались к небесам, их вершины скрывались за облаками.

Джарик начал потихоньку пробираться вперед: выступ, на котором он стоял, походил на высеченную в скале дорогу, с одной стороны над ней поднимался крутой склон, с другой — яростно кипели буруны. Из-под ног юноши летели камешки, исчезая внизу, а он осторожно делал шаг за шагом до тех пор, пока над ним молнией не вспыхнуло колдовство.

Ветер с воем промчался над уступом; уверенный, что Таэн не совладала с заклятием и оно вырвалось на свободу, Джарик вскрикнул и закрыл лицо руками. Он думал, что зов Анскиере вновь ударит по нему с безжалостной силой, но, к его удивлению, этого не произошло.

Что еще удивительнее — шторм стих, ветер успокоился с последним усталым вздохом, даже дождь перестал хлестать. Земля как будто замерла, устав от буйства стихий, и наступивший покой показался юноше странным и тревожным. Джарик удивленно огляделся: прибой по-прежнему бил о рифы, но больше не выбрасывал вверх тучи брызг, и ветер больше не рвал в клочья туман, застилающий верхушки скал.

Дрожа, Джарик молча смотрел, как шторм уходит прочь.

В тучах появились разрывы, сквозь них пробился солнечный свет, набросив на плечи юноши золотистую мантию. Его волосы шевельнул легкий ветерок, и Джарик вдруг увидел, что мимо, кружась, летит вниз перо с черной каемкой. Он поймал перо и повертел в руках — размером оно было с клинок кинжала. Что ему делать с этим предметом, хранящим в себе зародыш разрушительной силы штормового сокола?

— Сохрани его, Джарик, сын Ивейна, — шепнул ветер.

Джарик вздрогнул, тревожно огляделся, но скалистый выступ за его спиной был по-прежнему пуст, а величественные ледяные уступы все так же безлюдны. Слова, которые он только что услышал, могли быть только порождением магии Стража штормов из Эльринфаэра, волшебника, сотворившего штормового сокола и призвавшего Джарика на этот остров.

Собравшись с духом, юноша сказал:

— Я пришел сюда, повинуясь твоему приказу. Зачем ты меня позвал?

— Ты наследник Ивейна, Повелителя огня, — шепнул ветер.

Стоящий на уступе скалы Джарик не знал, что в глубокой пещере, закованной льдом, Анскиере из Эльринфаэра наконец очнулся от сна. Мысленно последовав за парящим по ветру пером сокола, волшебник увидел скалу за пределами своей тюрьмы, увидел юношу с серьезными карими глазами, который ждал своего приговора.

Джарик вздрогнул, ощутив присутствие Стража штормов. Понимая, что его рассматривают и оценивают, он на мгновение ощутил прилив горького веселья. Страж штормов надеялся увидеть своего спасителя, но он увидит всего лишь худенького загорелого паренька со спутанными волосами, мальчика, обладающего красивым почерком: вот уж воистину жалкий итог столь огромных усилий волшебника! Губы Джарика дрогнули в язвительной усмешке. Анскиере сразу поймет, что напрасно вызвал сюда такое ничтожество!

Ветер закружился, захлопав полами плаща Джарика, разрыв в тучах стал шире. Косые солнечные лучи, коснувшись льда, зажгли в нем радужные огоньки. Тюрьма Стража штормов была куда красивей и надежней любой темницы, созданной человеком… И с внезапной острой печалью Джарик понял, что Анскиере из Эльринфаэра больше не властен над своей судьбой. Ему остается только ждать, когда его спасут, — и ждать напрасно.

Это невольно напомнило Джарику о собственной беспомощности, которую он еще недавно так остро ощущал.

— Я ничем не могу помочь тебе, волшебник, — вслух сказал юноша то, что и так казалось абсолютно очевидным. — У меня нет силы, чтобы вызволить тебя. Мой отец негодовал на то, что ты наложил на него заклятие, и умирая, поклялся, что его долг никогда не будет уплачен. Я жив только благодаря помощи других людей, я не обладаю могуществом Ивейна. Отпусти меня! Я тебе не помощник.

— Могущество досталось тебе в наследство, — печально прошептал в ответ ветер. — Ты обладаешь всем, что поможет тебе превзойти отца. Но ты должен сам открыть в себе эту силу. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы принуждать сделать выбор.

— А для чего же? — голос Джарика пробудил в скалах тоскливое эхо. — Зачем ты вообще меня призвал? Почему не оставил в Морбрите или в лесу Сейт? Там я жил бы спокойно! — Он замер, напряженно ожидая ответа.

Долгое время ему казалось, что ответа он не услышит.

— Я призвал тебя затем, чтобы ты уплатил долг Ивейна, — отозвался наконец Анскиере шепчущим голосом ветра. — Как его наследник ты должен выполнить одно мое приказание. Сделай то, о чем я попрошу, и твоя служба на этом закончится. Обещаю: если добьешься успеха, ты получишь от меня все, что пожелаешь.

Джарик сглотнул. На него нахлынули непрошеные воспоминания о рассказах, которые он часто слышал в Меаррен Арде. Имя Анскиере там редко упоминали без проклятия, а имя Ивейна всегда поминалось как имя жестокого злодея. Маленький, неуверенный в себе и хилый, Джарик еще тогда привык бояться Круга Огня, который приносил или безумие, или смерть.

Но сейчас, собрав остатки гордости, он задал вопрос, которого так боялся:

— Что я должен сделать?

Ветер тихо прошептал в ответ:

— Ты должен забрать ключи от Эльринфаэра — нельзя допустить, чтобы они попали в руки тех, кто служит злу.

Джарик глубоко вздохнул, удивляясь, что от него потребовали такой простой вещи и даже не упомянули Круг Огня. Ключи от Эльринфаэра хранятся у Кисберна; наверняка Джарик сможет их заполучить. А когда он отдаст ключи Анскиере, ему больше не придется беспокоиться о тайных ритуалах ваэре, которые свели с ума его отца. В счет долга Ивейна ему придется выполнить одно-единственное приказание.

Солнечный свет, падающий на темный гранит под ногами юноши, слегка потускнел. Подняв глаза на вершины скал, Джарик озадаченно спросил:

— А как же ты? — Его голос пронесся над пропастью и отозвался эхом внизу. — Разве ты не хочешь, чтобы я тебя освободил?

Но ветер не ответил, а море по-прежнему размеренно билось о рифы. Джарик ждал, чувствуя, как в душе его растет недоверие, но Анскиере не отвечал. И наконец, пожав плечами, юноша двинулся в обратный путь, к морю.

Пока наследник Ивейна добирался до берега, Анскиере снова начал погружаться в сон в своей тюрьме из гранита и льда. И под завывания демонов холода ему привиделось пророчество ллонделя.

— Так суждено судьбой. — Демон с трудом произносил чуждые ему человеческие слова. — Прародительница брата моей матери когда-то увидела будущее: семь раз по семь ллонделей и желтоволосого сына Ивейна, Повелителя огня. В ее видении было предупреждение: береги этого мальчика, ибо если он вернет ключи от Эльринфаэра, он пройдет и Круг Огня. И тогда человек и ллондель поднимутся с Кейтланда на благословенном пламени Коридана и будут мирно жить в небесах.

К тому времени, как Джарик взобрался на дюны, Анскиере из Эльринфаэра уже уснул, успев понадеяться, что провидец-ллондель окажется прав. Последнее, что услышал Страж штормов, — это отзвуки затихающего смеха, но волшебник так и не понял, кто смеется над ним: Ивейн или Татагрес.

Добравшись до вершины холма, Джарик с удивлением увидел, что воинов там больше нет. Его ожидала только Таэн… И Килмарк, восседающий на огромном вороном жеребце и сжимающий в руке поводья серого коня Джарика.

Юноша никогда раньше не видел владыку Скалистой Гавани, но сразу узнал его по гордой осанке, хотя плащ Килмарка был из простой коричневой шерсти, а оружие и кольчуга казались самыми простыми на вид. Взгляд короля изгоев, которым тот вперился в наследника Ивейна, был холоднее родниковой воды.

Джарик приветствовал Килмарка с изысканной вежливостью, с какой мог бы приветствовать графа Морбрита:

— Господин, я прошу у вас разрешения выйти в море. — Юноша поклонился. — Моя лодка осталась там, где я причалил, или ее забрали?

Килмарк как будто не услышал его. С высоты седла он в упор смотрел на юношу с тем ледяным высокомерием, какое и приписывала ему молва.

— Что ты знаешь об Анскиере?

Джарик вздрогнул от резкого тона, каким был задан вопрос. Карие глаза, встретившись с голубыми, удивленно распахнулись: юноша был уверен, что в ответ на свою просьбу сразу же получит разрешение.

— Возможно, это мне следует задать такой вопрос, господин, — слегка нетерпеливо проговорил Джарик. — Страж штормов вызвал меня сюда, прибегнув к заклятию, наложенному еще на моего отца. Долг Ивейна требует, чтобы я выполнил одно приказание Анскиере. Еще раз прошу разрешения выйти в море.

Килмарк рванул узду своего коня, и тот раздраженно забил копытами.

— И что же тебе приказал Анскиере?

Джарик ответил почти с вызовом:

— Я должен раздобыть ключи от Эльринфаэра. Вы собираетесь мне помешать?

— Мне и не придется, за меня это сделают другие. — Килмарк бросил юноше поводья серого коня.

Таэн тихо и горестно вскрикнула, Килмарк резко повернулся к ней, и Джарик только сейчас заметил, что девушка недавно плакала. Ее лицо осунулось и побелело, но подбородок был упрямо вздернут.

— Подумайте как следует, госпожа. — Килмарк по-волчьи оскалил зубы. — Ключи от Эльринфаэра сейчас в руках его величества короля Кисберна, который приближается к моему острову с армией демонов. Не надо обладать даром сновидицы, чтобы понять, что будет с отпрыском Ивейна, окажись он среди королевского флота на этой несчастной старой посудине.

Таэн натянула узду своей кобылы, обиженно поджав губы, и не ответила. Но Джарик, взбешенный тем, что его судьба обсуждается так, словно его здесь нет, шагнул вперед, готовясь защитить девушку от гнева короля отступников.

— По мне, ты должна ухватиться за этот шанс, дочь ваэре, — более мягко продолжал Килмарк. — Я предлагаю тебе честную сделку. Если ты пустишь в ход свое волшебство, у Скалистой Гавани появится шанс выстоять против орды демонов. Скажи мне, сколько воинов они высадят, и сплети прикрытие для моих людей. За это я отправлю оборотня Шолла на тот свет и добуду для Джарика ключи от Эльринфаэра.

Не шевельнувшись, Таэн проговорила:

— Я повторяю еще раз, владыка: мы не заключаем сделок.

— Что ж, — Килмарк пожал плечами, его лицо стало мрачным и грозным. — Помни, ты сама так решила!

Он подобрал поводья коня, развернул его и крикнул, перекрывая шум прибоя:

— Можешь выходить в море, парень. «Каллинде» пришвартована у южного причала. Бери ее и отправляйся с моим благословением!

— Нет! — Таэн подалась к королю, ее лицо было бледным, но решительным. — Я остаюсь. Только ради Джарика я выполню твою просьбу. Но если ты подведешь меня, пусть ваэре проклянут твое имя! Они обещали, что я погибну, если ослушаюсь их.

— Не надо, госпожа! — Джарик, потрясенный самоотверженностью девушки, схватил ее лошадь за узду. — Не надо рисковать из-за меня жизнью!

Килмарк не обратил внимания на этот протест. Глаза короля яростно блеснули, его жеребец затоптался на месте, взрывая копытами землю, но всадник легко справился с ним и громко расхохотался:

— Клянусь огнями Кора, женщина, я приготовлю Кисберну славную встречу! — Килмарк быстро посерьезнел, окинув взглядом горизонт. — Мои капитаны решат, что я спятил, когда услышат мой план. Но он сработает! Остров не сдастся врагу, пока я жив! И, пока я дышу, вас с Джариком никто не тронет!

При виде свирепой гордости короля отступников на глазах Таэн выступили слезы. Она знала, что Килмарк сдержит слово, даже стоя на краю гибели. Но, глядя, как Килмарк галопом скачет прочь, девушка снова вспомнила предупреждение Тамлина, и на сердце у нее стало тяжело.

Джарик тоже ошеломленно провожал Килмарка взглядом, пока тот не исчез за дюнами. Не было в Кейтланде такой силы, которая могла бы заставить владыку острова изменить свое решение.

Спустя пять дней после того, как шторм, вызванный волшебством Анскиере, перестал терзать Скалистую Гавань, три военных корабля Кисберна вошли в узкую горловину Главного пролива. Западный ветер все еще не унялся, и это злило королевских капитанов: им приходилось сражаться за каждую лигу пути, а ведь их корабли и без того не могли идти быстро, перегруженные войсками и припасами. А еще на борту были Проклятые Кором, поэтому матросы вздрагивали от каждого резкого приказа и даже во время работы на верхних реях то и дело складывали руки в жесте, отгоняющем силы зла.

Кроме Татагрес, лишь одного человека на борту «Морры» не смущало присутствие демонов. Эмиена гораздо больше раздражала тесная каюта, которую ему приходилось делить с двумя лейтенантами, поэтому он по большей части торчал на палубе. Без привычной тяжести меча и кинжала на поясе он чувствовал себя слегка неуютно, но поскольку заклинания демонов-гиерджей не срабатывали, если поблизости оказывалось железо, то ни у кого на флагмане не было оружия. С «Морры» сняли все якоря и цепи, а остальные железные предметы заменили медными. Специально для прохода через проливы корабль взял на борт в качестве балласта мешки с песком. Безоружным солдатам явно было не по себе, и они не пытались скрыть своей тревоги, то и дело сбиваясь в кучки и перешептываясь. Эмиен пренебрежительно поглядывал на них: желание отомстить Анскиере заглушило его страх перед демонами.

И вот наконец, перед самым рассветом, в двух лигах прямо по курсу показалась Скалистая Гавань.

Ветер над проливом посвежел, теперь «Морра» шла на всех парусах. Эмиен прищурившись посмотрел на волны и выругался: недавно начался отлив, значит, встречное течение скоро замедлит ход корабля.

Капитан велел лотовому измерять глубину, и «Морра», осторожно продвигаясь вперед, подошла почти вплотную к скалистому мысу, густо-черному в лунном свете.

«По крайней мере хоть что-то играет нам на руку, — мрачно подумал Эмиен. — Любое судно, которое Килмарк пошлет, чтобы преградить нам путь, будет четко видно на фоне освещенного луной моря».

А Килмарк явно собрался их атаковать — так заявил Тьенз. Этот демон стоял, прислонившись к бизань-мачте за штурвалом, и в красноватом свете лампы нактоуза можно было разглядеть его ухмыляющиеся жабьи губы, глаза-щелочки и уродливую голову в шлеме с высоким гребнем.

То и дело раздавался всплеск лота, и лотовый четко выкликал замеры: пять морских саженей под килем… четыре… три… Становилось все мельче.

Наконец по сигналу капитана боцман крикнул:

— Готовься! Взяться за шкоты и брасы!

Рулевой развернул колесо штурвала. «Морра» встала по ветру, боцман отдавал приказы, перекрывая хлопанье парусов и скрип талей. Моряки под визг блоков натянули шкоты, «Морра» легла на новый курс. Сзади второй корабль точно повторил маневр флагмана.

Эмиен напряженно смотрел вперед: где-то там, во тьме, прятались суда Килмарка. Наверное, юноша был единственным среди людей Кисберна, кому не терпелось увидеть, как демоны расправятся с врагом.

Внезапно Тьенз напрягся, поднял массивную голову и подался вперед, будто гончая, взявшая след. Но он не собирался вдыхать запахи, приносившиеся на крыльях рассветного бриза: при дневном свете демон был почти слеп и напрочь лишен обоняния, зато его эмпатическая чувствительность была развита сильнее, чем у любого волшебника, обученного ваэре. Он читал мысли людей на расстоянии девяти лиг и сообщал капитану о диспозиции, составе и ближайших планах военного флота Килмарка.

Эмиен ухмыльнулся, предвкушая победу. Знаменитому королю отступников не выстоять против таких сил!

— Ты что-нибудь чувствуешь? — обеспокоенно спросил демона капитан из-за спины рулевого.

Тьенз только фыркнул, раздув жабры. Но у него по-прежнему был такой вид, словно он прислушивается к тому, что недоступно человеческому слуху.

Эмиен насторожился, когда капитан бросил вахтенному офицеру:

— Позови сюда Татагрес. Демонам пора браться за дело, пускай поднимаются на палубу. Если и выпадает идеальный момент для атаки, сейчас он явно настал.

Тьенз снова раздул жабры, забулькал и, подняв переднюю конечность, которая худо-бедно могла сойти за руку, указал вперед; на его узловатых запястьях блеснули украшения из бисера.

— Корабли, двенадцать по левому борту, семнадцать по правому. Им подали световой сигнал с острова, и сейчас их капитаны поднимают паруса. Они собираются обогнуть мыс и пойти по ветру, выстроившись в одну линию. Потом подойти к нам вплотную и взять нас на абордаж.

Раздалось негромкое звяканье металла, и на палубу легко поднялась Татагрес, облаченная в плетеную серебряную кольчугу поверх одежды из крашеной кожи. Она улыбнулась капитану, который нервно теребил свою бородку.

— Все это нам на руку, разве вы не видите? — Колдунья небрежно повесила на релинг свой алый плащ и посмотрела на шестерых существ, появившихся на палубе вслед за ней.

Демоны были жилистые, худые и черные, как ночь, их глаза ярко мерцали.

Эмиен невольно вздрогнул при виде Проклятых Кором, хотя эти создания вызывали его живейший интерес. Из десяти рас демонов, до сих пор не покоренных волшебниками, гиерджи считались самыми опасными. Они быстро, как хорьки, зашныряли по палубе, царапая ее острыми шпорами, и встали тесным кружком, наклонившись узкими головами друг к другу.

— Раздайте команде доспехи, — приказал капитан вахтенному офицеру.

Похоже, вовсе не жара была повинна в том, что на лбу капитана блестели капли пота и что у него дрожали руки, когда он брал плащ, который протянул ему стюард.

Тьенз громко фыркнул, потом издал звук, похожий на тявканье. Первые суда Килмарка, издалека похожие на игрушечные кораблики, показались из-за мыса.

Эмиен схватил свой плащ, набросил его на плечи и с жадным нетерпением стал смотреть, как корабли один за другим входят в пролив.

Капитаны Килмарка держали строй с искусством, превзойти которое не смог бы никто в Кейтланде; так же искусно корабли короля отступников развернулись точно по ветру. У Эмиена не было подзорной трубы, и он мог только гадать о размере и оснастке вражеских судов.

Корабли Килмарка сменили галс, повернули прочь от берега и двинулись к вражеским судам.

Эмиен улыбнулся: против людей тактика Килмарка была бы эффективна, но, несмотря на воинское искусство пиратов, им не под силу было одолеть демонов, находившихся на борту «Морры».

Татагрес облизнула бледные губы и тронула капитана за руку, звякнув браслетами на запястье.

— Они облегчили нам задачу. — Колдунью явно позабавило замешательство капитана. — На таком близком расстоянии корабли пиратов вспыхнут, как огни Коридана, вот увидите.

Но капитан, в прошлом уже дважды потерпевший поражение от самого хитрого морского волка в Кейтланде, не разделял ее уверенности. Он снова и снова сверял курс, глядя через широкое плечо рулевого.

Ветер для кораблей Килмарка был попутным, и флот короля отступников приближался очень быстро.

Татагрес изящным жестом накинула на плечи свой плащ, а демоны-гиерджи хором затянули некий заунывный напев. Сквозь их дребезжащее пение лотовой выкрикнул очередной промер: глубина достигла трех морских саженей. «Морра» снова развернулась, матросы бросились к шкотам.

Эмиен устроился у правого борта; у него уже начинало ломить зубы от заунывного пения демонов, которое становилось все громче. Юноша больше не делал вид, что присутствие Проклятых Кором ничуть его не волнует.

— Капитан, приспустите паруса и ложитесь в дрейф! — Татагрес, застегнув плащ, шагнула в кружок демонов.

Матросы поспешили вверх по вантам, чтобы убрать паруса. Заклинания, которые распевали гиерджи, звучали все пронзительней, напоминая вопль надтреснутых флейт. Эмиен зажал ладонями уши, удивляясь, как матросы на вантах могут выносить эти нечеловеческие звуки.

Татагрес что-то произнесла на языке демонов, Тьенз ответил ей, размахивая костлявыми руками, потом грузно заковылял к трапу. В его вахте больше не было необходимости: корабли Килмарка выстроились именно так, как требовалось нападающим, и быстро шли навстречу своей погибели.

Демоны сменили тональность напева, их скрипучий речитатив еще дальше разнесся над морем. Не обращая на него внимания, седой рулевой развернул «Морру» по ветру, и флагман пошел вперед, а к нему тем временем с двух сторон приближались враги.

Завывание демонов стало глуше и вдруг перешло почти в шепот.

Татагрес легко прикоснулась пальцами к своему золотому обручу, что-то прошипела, и от нее повеяло зимним морозом.

Холодный воздух обжег лицо Эмиена, юноша тихо охнул, внезапно промерзнув до костей; даже плащ на его плечах вмиг сделался ломким и твердым, как из картона. Корабль покрылся инеем; засверкавшим в свете луны, как алмазная пыль. Поручни, оснастка и штурвал побелели, у рулевого обледенели кончики усов.

А температура все продолжала падать. У матросов онемели пальцы, покраснели носы, им то и дело приходилось смаргивать с ресниц иней.

Шепчущий напев демонов прервался, словно замерзнув в морозном воздухе, а Татагрес вытянула руку к приближавшимся кораблям. Стало еще холоднее, словно «Морра» вошла в ужасный мороз арктической ночи. Шкоты трещали, как старые кости, дерево стонало, скованное льдом.

Вокруг демонов вспыхнул голубой магический свет, озаривший лица капитана и рулевого; дыхание людей вырывалось облачками пара.

Татагрес подняла руки, и от демона к демону молнией пронеслась магическая энергия, напоследок взвившись ослепительным пламенем над головой ведьмы.

Эмиен прищурился, закрыл глаза руками — и тут пение гиерджей окончательно смолкло. Зато Татагрес испустила пронзительный протяжный крик, вслед за чем в ночи раздался раскат грома.

«Морра» по-прежнему шла вперед, но открывший глаза Эмиен увидел, как по кораблям Килмарка пронеслось адское пламя, словно на флот короля отступников обрушились огни Кора. К небу в тучах искр взметнулись обломки, в мгновение ока все вражеские суда были объяты пламенем, сквозь треск горящего дерева над проливом зазвенели полные муки вопли защитников Скалистой Гавани.

Эмиен потными руками вцепился в релинги: уничтожение флота Килмарка демонами не оставило его равнодушным. Со смесью возбуждения и ужаса он смотрел, как двадцать девять кораблей сгорают до самой ватерлинии.

Тьенз, стоя под трапом, прижимал к лицу похожие на плавники пальцы: выброс магической энергии невольно его ошеломил. Демон раскачивался и стонал от боли, его жабры медленно покрывались пленкой инея.

Татагрес застыла на палубе неподвижно и бесстрастно, словно мраморное изваяние богини. Рядом с ней переминались с ноги на ногу демоны, повернув узкие головы к проливу и без всяких эмоций глядя на пожар, который они устроили.

Люди на палубе «Морры» молча смотрели на горящие корабли до тех пор, пока рев огня не стих, а пламя не исчезло за густыми клубами дыма.

Эмиен мрачно кусал губы. Ни один смертный Кейтланда не может устоять против магии демонов, Килмарк опустится перед победителями на колени, беспомощный, как ребенок, и даже скалы, которые держат в плену Анскиере, растают и стекут в море.

Крики умирающих моряков больше не тревожили Эмиена. Если он сумеет победить Татагрес, он сам будет править демонами!