"Мой принц" - читать интересную книгу автора (Вулф Джоан)Глава 25Первый день февраля выдался ясным и солнечным — именно такой день способен обмануть спящие цветы, заставив их подумать, что весна наконец пришла. Выглянув из экипажа лорда Джозефа Саудера, принц заметил худощавого пожилого человека, в этот момент заходившего в парламент. — Превосходно, — сказал Август. — Граф Черни уже здесь. Граф Саудер кивнул и вполголоса проговорил: — Если хотите, ваше высочество, мы можем пока подождать здесь, в экипаже. Принц отрицательно покачал головой: — Нет-нет, мы войдем сейчас. — Как пожелаете, — ответил граф. Они выбрались из экипажа и прошли по кирпичной дорожке к узким ступеням, ведущим к главному входу в парламент. Сердце графа забилось быстрее, когда они подошли к тяжелой двери. Он сделал глубокий вздох и посмотрел на Августа — принц был абсолютно спокоен. Швейцар открыл перед ними дверь, и они вступили в вестибюль, где вполголоса разговаривали члены палаты общин. Увидев вошедших, парламентарии замерли. — Доброе утро, — легко поздоровался принц. Парламентарии в замешательстве переглянулись и поклонились. — Доброе утро, ваше высочество, — хором ответили они. Принц направился к резной дубовой двери, ведущей в палату лордов, и другой швейцар открыл ее с почтительным поклоном. Август вошел внутрь зала. Граф Саудер последовал за ним. И почти тотчас же в зале воцарилась тишина — все взгляды были обращены на принца. И все затаив дыхание смотрели, как он направлялся к возвышению, на котором стоял трон правителя Юры. Остановившись у возвышения, Август окинул взглядом трон — на нем он восседал два года назад, когда его короновал архиепископ; этот же трон он занимал, открывая первое после войны заседание парламента. Какое-то мгновение они словно противостояли друг другу — трон и принц. Затем Август с изящной грацией, свойственной каждому его движению, поднялся на возвышение. И тут же по залу прокатился вздох — словно десятки людей выдохнули одновременно. Однако принц не сел на трон; он стал позади высокого, обитого бархатом стула и окинул взглядом собравшихся. Потом пристально посмотрел на графа Гессе и сидевших рядом с ним остальных участников заговора и проговорил: — Может, подождем герцога Адамса? Согласны? Заговорщики в замешательстве переглядывались, ни один из них не произнес ни слова. И тут вдруг двери распахнулись, и в зале появился Франц. Переступив порог, он на несколько секунд задержался у входа, чтобы все сразу же его увидели. «Эффектное появление, — мысленно усмехнулся принц. — Впрочем, Франц всегда умел привлечь к себе внимание». Франц — он еще не заметил принца — обвел взглядом зал и вдруг нахмурился. Очевидно, по выражению лиц присутствующих он понял: случилось что-то непредвиденное. Тут он наконец-то повернулся к возвышению, на котором стоял принц, и в ужасе замер. Август едва заметно улыбнулся и проговорил: — С твоей стороны не очень-то любезно не пригласить меня на мое низложение. Но я все же решил прийти. Франц молчал, а принц между тем продолжал: — И уверяю тебя, избавиться от меня не так-то просто. Франц наконец-то взял себя в руки и, повернувшись лицом к парламентариям, сказал: — Я рад, что принц Август здесь. Пусть попытается оправдаться перед парламентом. — Непременно попытаюсь. — Август спустился с возвышения и стал напротив Франца. Окинув его презрительным взглядом, сказал: — Но прежде чем оправдываться, я хотел бы услышать твои оправдания. — Для этого я и пришел сюда, — ответил Франц. Август с усмешкой кивнул: — Прекрасно. Тогда устроим дебаты. Парламент определит победителя. Франц ответил ослепительной улыбкой: — И победитель станет принцем Юры. Принц поднял в изумлении бровь: — Значит, ты сам стремишься стать принцем? Я думал, ты действовал в интересах своего отца. Франц в некотором смущении проговорил: — Совершенно верно, в интересах моего отца. Именно это я и имел в виду. Август, не поверил кузену, однако не подал виду. Обратившись к членам парламента, он сказал: — Дебаты требуют арбитра. Граф Черни, я знаю, что мы можем положиться на вашу справедливость. Ведь вы — верховный судья Юры. Вы согласны выступить в роли арбитра в дебатах между мной и герцогом Адамсом? — Конечно, — кивнул верховный судья и медленно поднялся со своего места. В зале стояла такая тишина, что отчетливо был слышен стук трости графа Черни по мраморному полу. Наконец он приблизился к массивному дубовому креслу, только что поставленному специально для него. Медленно опустившись на сиденье, верховный судья взглянул на Августа и сказал: — Ваше высочество, как должна осуществляться эта процедура? Я имею в виду очередность. — Герцог Адамс — инициатор этого голосования. Пусть и говорит первым. Принц с Францем заняли места по обе стороны от верховного судьи. Тот повернулся к Францу и спросил: — Герцог Адаме, вы считаете, что у вас есть веские причины для лишения принца Августа его наследственных прав? — Да, к сожалению. Судья повернулся к Августу: — Вы готовы ответить на эти обвинения, ваше высочество? — Готов, — ответил Август. — Ты согласен подчиниться решению парламента? — спросил Франц. Принц пристально посмотрел в глаза кузена и ответил: — Да. — Господи, — прошептал граф Саудер. Сидевший рядом с Саудером барон Крек пробормотал: — Невероятно… Судья спросил: — А вы, герцог Адамс? Вы готовы подчиниться решению парламента? — Готов. — Голубые глаза Франца казались ослепительными на его бледном лице. Судья откашлялся и продолжал: — Как верно заметил принц Август, инициатором этой дискуссии были вы, герцог. Так что можете начинать. Изложите, пожалуйста, суть дела. «Франц, должно быть, вне себя от гнева, — подумал граф Саудер. — Это совсем не то, на что он рассчитывал». Но Франц был невозмутим. По крайней мере, внешне. Окинув взглядом зал, он заговорил: — Рассказывать об этом — крайне неприятная для меня обязанность. Я долго размышлял, прежде чем принял окончательное решение — вынести этот вопрос на ваш суд. — Франц повернулся к своему кузену и с грустью в голосе продолжал: — Я очень люблю тебя, Гаст, и высоко ценю проявленный тобой героизм во время борьбы за нашу свободу. Но твоя политика чрезвычайно опасна для страны, которую мы оба любим. И я наконец решил, что должен заговорить. Август усмехнулся: — Что ж, говори. Франц снова повернулся к аудитории: — Я верю, что каждый из присутствующих здесь уже ознакомился с обращением, адресованным народу Юры. Полагаю, что наши обвинения вполне ясно изложены в этом документе. Я только хотел бы пояснить кое-что. — Франц сделал паузу, потом снова заговорил, теперь уже гораздо громче: — Милорды и джентльмены, я имею в виду договор с Британией! Принц Август через своих английских родственников обратился к английскому правительству и заключил с англичанами договор. Причем он сделал это по собственному усмотрению и вопреки советам главного министра Гинденберга и маршала Рупника. И, кроме того… вооруженных сил Юры. — Простите, герцог, — перебил Франца судья. — Вы хотите сказать, что граф Гинденберг и маршал Рупник знали об этом договоре еще до того, как он был подписан, и не одобряли его? — Совершенно верно, — ответил Франц. Верховный судья повернулся к принцу: — Это правда, ваше высочество? — Да, правда, — ответил Август: Судья повернулся к Францу: — Герцог, продолжайте, пожалуйста. Франц кивнул и вновь заговорил: — Принц Август так стремился сделать Юру союзницей Англии, что женился на английской девушке. И опять же не посоветовавшись со своими министрами, которые, он знал, предпочли бы, чтобы он взял в жены немецкую принцессу. Франц развернул лист бумаги, который все время держал в руке. — Как говорится в нашем обращении, австрийский император был настолько недоволен договором с Лондоном, что сама независимость Юры оказалась в опасности. Император Франц рассматривает присутствие британского флота в Сеисте как прямую угрозу владениям империи в северной Италии. Заключив этот договор, принц Август нарушил баланс сил, с таким трудом достигнутый на Венском конгрессе. Тут снова заговорил верховный судья: — Герцог Адамс, говорил ли император вам лично, что он возражает против договора с Лондоном? — Он говорил со мной об этом, когда назначил меня послом в Юру, — ответил Франц. Одна из поставленных передо мной задач — попытаться урезонить принца Августа. К сожалению, я не преуспел в этом. Что бы я ни говорил, принц оставался тверд в своем решении. И поэтому, милорды и джентльмены, мы должны задать себе вопрос: почему принц Август заключил этот договор? Подписав его, он отдал англичанам наше главное богатство — порт Сеисту, но не получил ничего взамен. Пристально взглянув на кузена, Франц продолжал: — Тебя предупреждал и мой отец, не так ли? Дважды он приносил тебе послания от императора о том, что Австрия будет вынуждена прибегнуть к решительным мерам, если ты не аннулируешь этот договор с Британией. И ты дважды проигнорировал эти предупреждения, не так ли? Принц взглянул на кузена и пожал плечами. — Даже сейчас, Гаст, даже сейчас, если ты изменишь свою политику и пообещаешь расторгнуть этот договор, я отброшу все обвинения и буду поддерживать тебя. Все в палате затаили дыхание. — Я не собираюсь разрывать договор с Лондоном, — с невозмутимым видом проговорил принц. Франц на мгновение прикрыл глаза. — Боже, — прошептал барон Крек. Франц же с дрожью в голосе — казалось, он вот-вот разрыдается, — проговорил: — Не могу передать тебе, Гаст, как мне больно это слышать. Август с усмешкой посмотрел на кузена, однако промолчал. И тут вновь заговорил верховный судья: — Герцог Адамс, знали ли граф Гинденберг и маршал Рупник об австрийских угрозах? И было ли это причиной их действий против принца Августа? — Да, знали, — кивнул Франц. — Но я, разумеется, не одобряю их действий. Насилием такие проблемы не решить. Вот почему я выступаю перед парламентом. — Франц снова повернулся к парламентариям: — Милорды и джентльмены, принц Август прекрасно понимает, какой опасности он подвергает страну, держась за этот пагубный договор. Если Австрия решит ответить, если обложит пошлинами наши товары, — это будет тяжелейшим ударом по нашей торговле. А если император пойдет еще дальше и решит взять Сеисту — и Юру — с помощью оружия, то нам останется уповать только на милость Австрийской империи. Мы не сможем противостоять Австрии, милорды и джентльмены, и наша страна утратит независимость. Вот к чему может привести преступная политика принца Августа. В зале зашумели, но тут Франц поднял руку и прокричал: — Теперь решать вам, членам парламента! Я отдаю решение на ваш суд! Верховный судья нахмурился и повернулся к Августу: — Ваше высочество, вы желаете ответить на эти обвинения? Принц кивнул: — Разумеется, я отвечу. — Благодарю вас, ваше высочество, — сказал граф Черни. Граф Саудер заметил, что в голосе верховного судьи, когда он обращался к принцу, звучали почтительные нотки. «В конце концов, — думал граф, — нелегко забыть, что Август провел десять лет в горах, пока Франц комфортно жил во дворце в Вене». — Так вы хотите знать, почему я заключил договор с Великобританией? — проговорил принц, повернувшись к залу. Некоторые члены палаты общин утвердительно кивнули головой. — Что ж, объясняю… Хотя Юра — очень маленькая страна, в прошлом у нас была как сухопутная граница, так и морская — с Италией. Но на Венском конгрессе Венеция и граничившие с нами земли северной Италии были отданы Австрии. И каков же результат этого передела границ? Результат следующий: мы со всех сторон окружены Австрийской империей. Некоторые из членов палаты общин снова закивали. Принц же тем временем продолжал: — Думаю ли я, что австрийский император хотел бы включить Юру в состав империи? Да, я так думаю. Думаю ли я, что он пошлет войска в Юру, чтобы подчинить нас? — Здесь Август повернулся и пристально взглянул на Франца. — Нет, я так не думаю. Более того, я уверен, что император на это не решится. — Ты ошибаешься, Гаст, — проговорил Франц с невыразимой грустью в голосе. Принц опять повернулся к парламенту: — Меня не беспокоила военная мощь Австрии, меня беспокоила ее экономическая власть. Если император попытается надавить на нас, обложив пошлинами наш экспорт в империю, наша экономика потерпит крах. Мы зависим от экспорта наших товаров в Австрию, Венгрию, славянские государства и в северную Италию. Если Австрия обложит пошлинами наши товары, мы не сможем конкурировать на рынке. Но едва ли экономические беды такого маленького государства, как Юра, могут кого-то волновать. И я решил, что нам нужен экономический союзник. Вот почему я заключил договор с Великобританией. Франц усмехнулся, однако промолчал. Снова взглянув на него, принц продолжал: — Ты обвиняешь меня в том, что я действовал, не спросив ни у кого совета, что я заключил этот договор с Британией исключительно по собственной воле. Но это неправда. Я не советовался с министрами моего отца, но я советовался со своими советниками. И все они сказали, что союз с Британией будет на пользу Юре. — Будьте любезны назвать имена этих людей, ваше высочество, — сказал судья. — Эти люди — мой нынешний главный министр лорд Стивен Уэйер, маршал лорд Эмиль Саудер и посол граф Виктор Розман. Судья посмотрел на Франца, потом — опять на принца. — Это все очень молодые люди, ваше высочество. Вы не подумали, что было бы разумнее посоветоваться с теми, у кого больший дипломатический опыт? — Я советовался с теми, кому доверяю, — ответил принц. — Долгих десять лет я жил и сражался рядом с этими людьми. Я обязан им своей жизнью. Они — патриоты, и их единственный интерес — безопасность и независимость Юры. Тут Франц наконец не выдержал и резким голосом проговорил: — Ты хочешь сказать, что министры твоего отца не принимали близко к сердцу интересы Юры? Принц пристально взглянул на кузена и сказал: — Если ты помнишь, я советовался еще с одним человеком, которому доверял. Я советовался с тобой, Франц. Верховный судья вопросительно посмотрел на Франца: — Это правда, герцог Адамс? — Да, правда. — Франц тяжко вздохнул. — Видите ли, принц Август может уговорить любого, и, когда он спросил, что я думаю об этом, я пошел у него на поводу. Лишь после того, как я получил письмо от своего отца, я понял сколь опасным может оказаться подобный договор. — И когда же вы получили это известие от герцога Марко? — спросил судья. — Еше в Лондоне. — А вы сказали его высочеству, что изменили свое мнение относительно договора? — Я сказал ему о письме моего отца, — ответил Франц. — И мои отец приезжал в Юру лично, чтобы предупредить принца Августа о пагубности его действий. К сожалению, принц не прислушался к его мнению. — Франц снова вздохнул. — Я готов признать, что совершил ошибку. Но я предпринял шаги, чтобы исправить ее. К сожалению, ты не таков, Гаст. — Франц покосился на Августа. — Ты всегда оставался верен себе. Если уж ты решил что-то, то никогда не менял своего мнения. Ты ужасно упрям. Принц молча пожал плечами. Франц повернулся к парламенту и воскликнул: — Упрямец на троне — опасный человек! По залу пробежал шумок. «Проклятие, — думал граф Саудер. — Он скользкий, как угорь. У него на все готов ответ». Тут Август, повернувшись к судье, проговорил: — Если можно, граф, я хотел бы задать вам вопрос. — Конечно, ваше высочество. — Как вы думаете, что предпримет Россия, если Австрия нарушит европейский мир и войдет в Юру? Граф Черни надолго задумался. — Полагаю, Россия введет свои войска в Польщу, в ту ее часть, которая находится под контролем Австрии. В зале зашумели. Верховный судья поднял руку, призывая всех к порядку, и снова воцарилась тишина. — Совершенно верно, граф, — кивнул Август. — И не могу поверить, что австрийский император будет настолько глуп. Неужели он откроет ворота России только потому, что желает получить доступ к Сеисте? У Австрии уже есть порт на Адриатике — это Венеция. Юра, возможно, словно заноза в руке у императора, но он вряд ли нарушит баланс сил, с таким трудом достигнутый в Вене. Барон Крек повернулся к графу Саудеру: — Что правда, то правда. Черт побери, почему Марко поднимает такой шум? Император не посмеет напасть на Юру! Франц решительно повернулся к судье: — Если принц Август так уверен в безопасности Юры, почему он считает необходимым заключить союз с Великобританией? — Полагаю, я уже ответил на этот вопрос, — сказал принц. — Я заключил договор с Великобританией с тем, чтобы обезопасить нашу торговлю. Со стороны Великобритании я получил заверения: если Австрия обложит пошлиной товары из Юры, то Великобритания ответит тем же в отношении Австрии. Император не осмелится бросить вызов Британии. Верховный судья взглянул на принца и кивнул: — Полагаю, вы ответили на обвинения герцога Адамса, ваше высочество. Есть ли что-то еще, прежде чем мы приступим к голосованию? — Да, есть. — Август повернулся к кузену и с усмешкой сказал: — Я ответил на обвинения герцога Адамса. Теперь мне хотелось бы, чтобы он ответил на мои. |
|
|