"Дева в беде" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Глава XV

Первый день совершеннолетнего лорда Бэлфера разгорался под геральдическое чириканье воробьев в плюще за окном его спальни. Но Перси не внимал им, он спал крепким сном после бессонной ночи. Первым звуком, проникшим сквозь его глубокое забытье и напомнившим ему о первом же дне двадцать второго года жизни, был пронзительный крик Реджи Бинга, направляющегося по коридору в ванную. По своей неугомонности Реджи подбодрял себя, и его вопль, сопровождавшийся плеском воды и острыми повизгиваниями, нарушал всякий сон на много ярдов вокруг. Перси сел на постели и мысленно проклял Реджи. Оказалось, что у него болит голова.

Скоро дверь распахнулась, и появился певец в розовом халате, взъерошенный и румяный после холодного душа.

— Поздравляю, Буля, старина, многая лета. Реджи запел:

Мне сегодня двадцатъ-дин,

Двадцать-дин!

Я могу гулять один

Сам себе я господин…

Нет, не так.

Я солидный господин

И, возможно, палладии,

Не доживший до седин

А почему?

Потому что мне сегодня

Два— а-дцать один!

Лорд Бэлфер мрачно нахмурился.

— Не ори.

— То есть как?

— Ну, не пой.

— О Господи! Он оскорбил меня в лучших чувствах! — воскликнул Реджи.

— У меня голова болит.

— Я так и знал. Нечего столько пить. Рентген печени показал бы такой, это, сморщенный листик, пробитый сапожными гвоздями. Знаешь что, займись спортом. Если не считать боя с полицейским, ты в последние годы не проделал ни одного упражнения.

— Не надо об этом!

Реджи присел на край кровати.

— Между нами, старик, — доверительно сказал он, — я тоже, да, тоже вчера надрался. Поверишь ли, сразу после ужина я видел твоего дядю, епископа, в трех экземплярах. Я честно тебе скажу, прямо как будто попал на лежбище в Экзетер-Холле или в Атенеуме, или где там они еще собираются. Потом три епископа слились в одного, правда, размытого, и я успокоился. Но все-таки я выпить выпил, это точно. У тебя видений не бывало? Нет? А у меня — были. Прямо поклясться мог бы, что один лакей — тот самый типус, который сбил с тебя шляпу.

Лорд Бэлфер, который при появлении Реджи отвалился на подушку и слушал его разговоры вполуха, вскочил на постели.

— Что?

— То самое. Бред, конечно. Наверное, двойник.

— Ты же его никогда не видел!

— Нет, видел. Забыл тебе сказать. Я встретился с ним вчера на гольфе. Поехал туда один, думал сыграть с профессионалом, смотрю — он. Мы сделали восемнадцать лунок. Обыграл меня как миленького. Абсолютно! Потом мы поехали к нему выпили немного. Он живет в коттедже, около фермы Платта, так что, сам понимаешь, это тот самый тип. Мы как-то так сошлись с ним. Прямо братья. В общем, сам понимаешь что со мной было, когда мне показалось, что это он, прямо вечером, подносит выпивку. Такой, э-э-э, кошмар, голова, понимаешь, идет кругом, сам себе не веришь.

Лорд Бэлфер не отвечал. Его мозги бурлили. Итак, он, в конце концов, оказался прав.

— И знаешь, — серьезно настаивал Реджи, — ты крупно ошибаешься насчет этого типа. Ты его недооцениваешь. Самый высший сорт. Поверь мне! На пятнадцатой лунке… да что говорить. Послушайся моего совета, помирись с ним. Первоклассный игрок, как раз то, что семейству нужно. Да и вообще, роскошный типус. Самое оно. Хватай его, Буля, пока не ушел, мой тебе совет, не пожалеешь. Ни разу не промахнулся. А подводящий удар — ну, это надо видеть! Ладно, пойду, что ли, оденусь. Не растрачивать же расцвет моей юности на разговоры с тобой. Ку-ку! До скорого.

Лорд Бэлфер спрыгнул с кровати. Он чувствовал себя еще отвратительней, а быстрый взгляд в зеркало сказал ему, что выглядит он и того хуже. Ночное бдение и недосып, вдобавок к небритости, всегда придавали ему сходство с чем-то таким, что хочется срочно вынести на помойку. Что до физического состояния, беседа с Реджи Бингом не обладала целительными свойствами. Сама манера — а сейчас и тема действовали на нервы. Лорд Бэлфер говорил себе, что не понимает Реджи. Он никак не мог понять, что же у них с Мод, но впечатление было такое, что если они еще не помолвлены, то к этому близки, и слушать, как Реджи защищает соперника, — это уж Бог знает что! Перси испытывал к своему услужливому другу что-то вроде того раздражения, какое хозяин дома испытывает к сторожевой собаке, заигрывающей с грабителями. Да Реджи должен бы кипеть от возмущения, когда этот нахал приехал в Бэлфер и пустил корни у самых ворот замка! А вместо этого он относится к нему лучше, чем Давид к Ионафану. Чуть ли не все свободное время играет с ним в гольф и торчит у него дома.

Лорд Бэлфер находился в полном расстройстве чувств. Ни Доказать, ни сделать уже ничего нельзя, но он был уверен, что этот тип вполз в замок под личиной официанта. Вероятно, виделся с Мод и запланировал новые встречи. Ну, знаете!

Очевидно одно: семейная честь — в его руках. Все, что нужно сделать, чтобы изолировать Мод от пришельца, должен сделать он один. На Реджи полагаться нельзя; насколько Перси мог судить, он доставит Мод к дверям этого типа и благополучно оставит на пороге. Что до лорда Маршмортона, розы и семейная история отнимают у него столько времени, что на него надеяться можно только в смысле моральной поддержки. Всю реальную работу должен проделать он, Перси.

Едва придя к такому заключению, он приблизился к окну, выглянул вниз — и увидел свою сестру Мод, которая торопливо и вроде бы воровато двигалась к восточным воротам. А ферма Платта и коттедж рядом с нею находились как раз к востоку от замка.

В момент этого открытия на Перси был костюм, плохо приспособленный для прогулок на лоне природы. Замечание Реджи о печени попало в цель: в качестве лекарства от головной боли, и вообще для поправки сильно пошатнувшегося здоровья, он намеревался немного поработать спортивной булавой. Для этой цели он облачился в старый свитер, серые фланелевые штаны и старые лакированные туфли. Он и сам не выбрал бы такую экипировку для прогулки, но время не терпело — даже натянуть башмаки он не успеет, Мод через несколько секунд скроется из вида. Перси сбежал вниз, прихватив по пути мягкую охотничью шляпу, которая (как выяснилось, когда, откровенно говоря, было уже поздно) принадлежала человеку с размером головы на два номера меньше, чем у него, и выскочил во двор. Он еще заметил Мод, уже скрывшуюся за поворотом дороги.

Лорд Бэлфер никогда не принадлежал к тому классу общества, который считает бег удовольствием и развлечением. В Оксфорде, когда дождливым днем студенты его колледжа высыпали на берег реки, чтобы побегать и подбодрить криками свою гребную восьмерку, Перси благоразумно оставался в своих апартаментах, избегая тем самым насморка и кашля. Если он и бегал, то с определенной целью, скажем — чтобы успеть на поезд. Следовательно, он был не в лучшей форме и после неизбежного спринта совсем выложился. Он тяжело дышал; но наградой ему было то, что он быстро достиг восточных ворот и увидел, что она — теперь уже не так быстро — идет по дороге, ведущей к ферме Платта. Подозрения подтвердились, что позволило забыть о волдыре, наливавшемся на левой пятке. В хорошем темпе он припустил вслед за сестрой.

По обыкновению проселочных дорог, дорога вилась и кружилась, цель часто исчезала из виду. Перси в своем нетерпении пускался галопом каждый раз, как Мод скрывалась за поворотом. Еще сотня ярдов — и волдырь уже не соглашался на безвестность. Как ребенок, он требовал к себе внимания и очень скоро занял главное место в новом распорядке вещей. За третьим поворотом Перси казалось, что это — единственный непреложный факт в мироздании, похожем на страшный сон. Он жалобно хромал; потом остановился и нырнул в укрытие придорожных кустов. Волдырь не поглотил всего его внимания лишь потому, что другой, не меньше первого, наливался на правой пятке.

Остановился же и спрятался он потому, что, обогнув поворот дороги и не оборвав свой галоп, заметил, что Мод тоже остановилась. Она стояла в десяти ярдах, посередине дороги, оглядываясь через плечо. Неужели заметила? Это может показать только время. Нет! Пошла дальше. Не видит. Являя наглядный пример примата сознания над материей, Перси забыл о волдырях и поспешил за нею.

Они достигли той точки дороги, где путнику предоставляется выбрать один из трех путей. Идя прямо, он попадет в очаровательную деревушку Морсби с норманнской церковью; свернув налево, он посетит не менее соблазнительный уголок Литтл-Уитинг; поворотив же направо с основной дороги на тенистую аллею, окажется у фермы Платта. Когда Мод, дойдя до развилки, вдруг нырнула влево, лорд Бэлфер совершенно растерялся. Но в следующий миг разум взял свое и шепнул ему, что это — обходной маневр. Заметила она его или нет. Мод явно стремилась оторваться от любой слежки, идя в обход, по вполне невинной дороге. В Литтл-Уитинге ей нечего делать. Он сам никогда в жизни не был в Литтл-Уитинге и не имел причин предполагать, что Мод там была.

Дорожный указатель сообщил ему, что до Литтл-Уитинга полторы мили, хотя факт этот с негодованием отвергали волдыри-близнецы. Сам лорд Бэлфер насчитал миль до пятидесяти. Теперь легче было удерживать Мод в поле зрения, ибо дорога шла прямо. Но все в мире имеет свою теневую сторону: чтобы его не заметили, Перси пришлось сойти с дороги и пробираться по глубокой канаве. Эти канавы, непременный атрибут английских дорог, ничего не делают наполовину. Они знают, что им положено быть канавами, а не обочинами, и ведут себя соответственно. Та, что предоставила свое гостеприимство лорду Бэлферу, была так глубока, что над уровнем дороги возвышались только голова и шея, и так грязна, что через каких-нибудь двадцать ярдов заляпала его с ног до той же самой головы. Раз пролившийся дождь не спешит покинуть английские кюветы, он неделями гнездится в них, заваривая нечто вроде овсянки, которую только тогда оценишь, когда хорошо помешаешь. Перси мешал и месил. Он пыхтел и хлюпал. Грязь стала близка ему, как брат.

И все же, человек настойчивый, он не сдавался. С него соскользнула туфля, но вскоре отыскалась. Проходившая мимо собака, завидев, что в канаве — нечто такое, чего быть не должно (собака была строгих правил и не привыкла, чтобы головы двигались вдоль дороги), добрые полмили сопровождала Перси, причиняя сугубые неудобства неожиданными набегами. Метко пущенный камень урегулировал этот конфликт, и Перси продолжил свой путь в одиночестве. Мод все еще находилась в поле зрения, когда, как это ни странно, вдруг свернула с дороги и вошла в калитку дома, стоявшего неподалеку от церкви.

Лорд Бэлфер выбрался на дорогу и остался там в полном недоумении. Ужасающая мысль посетила его: а вдруг он мучился и суетился понапрасну? Причина, побудившая Мод войти в тот дом, была, очевидно, невинной. Неужели он прошел через все это для того, чтобы увидеть, как его сестра наносит визит священнослужителю? Слишком поздно понял он, что сестра может быть с этим пастырем в добрососедских отношениях. Он забыл, что много недель подряд прожил в Оксфорде, а за это время Мод, наскучившись загородной жизнью, легко могла заинтересоваться жизнью деревни, и остановился в нерешительности. Как уже было сказано, он пребывал в полном недоумении.

Мод в это время звонила в дверь. С тех пор, как, оглянувшись через плечо, она разглядела своего брата, ее действенный юный ум неустанно искал способа сбить его со следа. Увидеть Джорджа надо было нынче же утром, она не могла больше ждать. Но лишь когда она достигла Литтл-Уитинга, явился ей хоть какой-то план.

Дверь открыла аккуратная служанка.

— Простите, хозяин дома?

— Нет, мисс. С полчаса как ушел.

Мод была теперь в такой же растерянности, как и ее брат Перси. Она прислонилась к косяку и тяжело вздохнула. Служанка прониклась к ней сочувствием.

— А вот мистер Фергюсон здесь, мисс.

Мод просветлела.

— Как хорошо. Спросите его, нельзя ли мне повидаться с ним на минутку?

— Хорошо, мисс. Как прикажете доложить?

— Он меня не знает. Скажите просто, что его хочет видеть одна дама.

— Слушаю, мисс. Прошу вас, входите.

Входная дверь закрылась. Мод прошла вслед за служанкой в гостиную. Вскоре явился молодой помощник приходского священника. Его волевое лицо выражало живейшую готовность помочь.

— Вы ко мне? — осведомился он.

— Простите, пожалуйста, — сказала Мод, своей ослепительной улыбкой сотрясая его до самых подтяжек. (Ну, что вы, что вы! — слабо промолвил он) — Там какой-то человек меня преследует.

Помощник в негодовании цокнул языком.

— Грубый такой, похож на бродягу. Сколько миль идет за мной… Я боюсь.

— Чудовищно!

— Кажется, он сейчас у дверей. Не представляю себе, что ему надо. Не могли бы вы… не будете ли вы так любезны выйти и прогнать его?

Глаза, навеки определившие судьбу Джорджа, блеснули так, что помощник заморгал, распрямил плечи и весь подобрался. Он уже готов был умереть за нее.

— Подождите здесь, — сказал он, — я пойду и отправлю его куда следует. Безобразие! На дорогах общего пользования нельзя чувствовать себя в безопасности.

— Спасибо вам большое! — сказала благодарная Мод. — Мне кажется, этот бедняга не в себе. Преследовать меня столько миль подряд! Да еще по канаве.

— По канаве?

— Да. Большую часть пути он прошел по глубокой канаве, что-то его там привлекало. Интересно, что?

Лорд Бэлфер, прислонившийся к стене и пытавшийся решить, правая или левая нога болит сильнее, вдруг увидел помощника, глядевшего на него сквозь пенсне в золоченой оправе неодобрительно и даже враждебно. Он встретил его взгляд. Ни один из них не вынес о другом благоприятного впечатления. Перси подумал, что видывал более симпатичных священников; помощник подумал, что видывал более приятных бродяг.

— Давайте, давайте, — сказал помощник. — Нечего здесь, почтеннейший.

Несколько часов назад лорд Бэлфер испытал шок, когда Джордж сказал ему «сэр». Теперь, когда его назвали «почтеннейшим», он и вовсе задохнулся.

Умение видеть себя со стороны глазами окружающих — редкий дар, отличающий немногих. Лорд Бэлфер не принадлежал к числу этих счастливчиков и не имел ни малейшего представления о том, насколько отталкивал в этот момент его внешний вид. Покрасневшие глаза, щетина, толстый слой грязи — все это вместе являло поистине жуткое зрелище.

— Как вы смеете преследовать молодую даму? Хотите, чтобы я сдал вас полиции?

— Я ее брат! — вскричал Перси и хотел было это подтвердить, назвав свое имя, но вовремя остановился. Хватит уже скандалов. Когда полицейский арестовал его на Хеймаркет, он сразу метнул в него молнию своего имени, но блюститель порядка, не выказывая прямо сомнений, проявил изрядную долю скептицизма, ответив, что сам он — король Брикстона.

— Я ее брат, — упрямо повторил лорд Бэлфер. Помощник смотрел все неприятней. В известном смысле

все люди — братья, но все же он вправе считать, что облепленный грязью отброс общества иллюстрирует этот факт не самым лучшим образом. Да, перед ним — жертва зеленого змия.

— Стыдитесь! — сурово сказал он. — Вы достойный всяческого сожаления обломок рода человеческого, а еще пытаетесь говорить, как образованный. Где ваше самоуважение? Неужели вам не придет в голову покопаться в своей душе? Да вы бы содрогнулись от той ужасающей пропасти, в которую катитесь по слабости воли!

Он возвысил голос. Тема трезвости была близка его сердцу. Сам священник не далее как вчера похвалил его за то добро, которое приносят жителям его проповеди против пьянства а хозяин «Трех голубей» горько сетовал на всяких вредителей, отнимающих хлеб у честного труженика.

— Бросить вовсе не трудно, стоит только захотеть. Вы говорите себе каждый раз — один глоток не повредит. Но разве вы удовлетворитесь одним глотком? Нет, почтеннейший! Такие, как вы, не останавливаются на полпути. Или все, или ничего. Бросьте же, бросьте теперь, пока в вас еще сохранилось хоть что-то человеческое, не то будет поздно. Уничтожьте в себе эту страсть. Задавите ее! Задушите! Примите решение — здесь, сейчас, — что ни одна капля проклятого зелья больше не коснется ваших уст…

Он сделал паузу, спохватившись, что вдохновение занесло его слишком далеко от основной темы.

— Немного настойчивости, — спешно закончил он, — и вы увидите, что какао доставит вам точно такое же удовольствие. А теперь, прошу вас, идите своей дорогой. Вы напугали девушку, и она не может продолжить путь, пока я не уверю ее, что вы ушли.

Усталость, боль и досада на благонамеренную, но не по адресу направленную речь сообща привели Перси в состояние, граничащее с истерикой. Он топнул ногой и тут же испустил вопль, ибо боль напомнила ему о недопустимости таких движений.

— Прекратите! — взревел он. — Прекратите ваши идиотские проповеди! Я буду стоять здесь хоть целый день, пока эта девица не выйдет.

Помощник внимательно обозрел Перси. Тот не был Гераклом, но, с другой стороны, не был им и он сам. Геракл не Геракл, но на безобразного зверюгу Перси походил. Здесь, подумалось помощнику, нужна стратегия, а не грубая сила. Он немного помолчал, как бы взвешивая все за и против, и сказал с видом человека, решившего благородно уступить.

— Ну-ну-ну! Значит, вы говорите, что вы — брат этой дамы?

— Да, говорю. Утверждаю.

— Тогда отчего бы вам не пройти со мною в дом и не поговорить с нею?

— Хорошо.

— Следуйте за мной.

Перси последовал. Они прошли по аккуратной гравиевой Дорожке и поднялись по чистым каменным ступеням. Мод, выглядывавшая из-за занавески, почувствовала себя жертвой чудовищного предательства или чудовищного просчета. Но она плохо знала преподобного Сирила Фергюсона. Ни один полководец, заманивший противника в ловушку, не контролировал ситуацию так полно, как он. Пройдя со своим спутником через дверь, он пересек холл и подвел его к другой двери, предусмотрительно запертой.

— Подождите здесь, — сказал он.

Ничего не подозревавший лорд Бэлфер прошел вперед. Цепкая рука легла ему на шею. Позади него захлопнулась дверь и лязгнул замок. Он оказался в западне. Щупая тьму египетскую, он наткнулся на пальто, потом на шляпу и, наконец, на зонтик. Споткнувшись о клюшки и падая, он наткнулся на стену. В темноте ничего не было видно, но осязание сказало ему все, что нужно. Он пополнил собою коллекцию всякой всячины в специально отведенном чулане приходского священника.

Ощупью пробрался он к двери и пнул ее ногой, но повторять это не стал. Ноги его были не в той форме, чтобы пинаться.

Бравая душа оставила сопротивление. Помыслив нехорошее слово, он опустился на ящик с принадлежностями для крокета и погрузился в раздумья.

— Теперь вы в полной безопасности, — звучал за стеной голос помощника не без примеси гордого самодовольства, подобающего победителю в сражении умов. — Я запер его в чулане. Там ему будет хорошо. («Да? — подумал Перси. — Навряд ли».) Вы можете продолжить прогулку в полной безопасности.

— Спасибо вам большое, — сказала Мод. — Я очень надеюсь, что он не станет буянить, когда вы его выпустите.

— Я его не выпущу, — сказал священник, который был храбр, но не до безрассудства. — Я поручу это одному почтенному человеку, которому всецело доверяю. Это… собственно говоря, это наш кузнец.

Так и получилось, что после бдения, показавшегося ему вечностью, Перси услышал звук поворачивающегося в замке ключа и бросился к двери, ища, кого бы сожрать. Но тут перенапряженная нервная система мгновенно утихла. Перед ним стоял человек, чьи мускулы (как и у другого, более прославленного кузнеца) были совершенно явно крепче железных прутьев.

Человек окинул Перси ледяным взором.

— Ну, — сказал он, — чего надо?

Перси проглотил слюну. Один вид этого человека действовал, как успокоительное.

— Э-э… ничего! — ответил он. — Ничего.

— Так-то лучше, — мрачно сказал человек. — Мистер Фергюсон дал мне вот это для тебя. Бери!

Перси взял. Это был шиллинг.

— И вот это.

Второй дар был небольшой брошюркой. Она называлась «Время пришло» и содержала какую-то историю. Во всяком случае, прежде чем он начал расплываться, делая устойчивое чтение невозможным, взгляд Перси успел ухватить, что «Иов Роберте был запойный пьяница, но однажды, выходя из пивной…» Он хотел это отшвырнуть, но встретился глазами с великаном и воздержался. Нечасто приходилось лорду Бэлферу встречать человека с таким красноречивым взглядом.

— А теперь ступай, — сказал человек. — Вали отседова. Я послежу. И ежели я тебя увижу в «Трех голубях»…

Пауза была еще выразительней, чем речь, а речь — почти столь же красноречива, как взгляд. Лорд Бэлфер заткнул листок за ворот свитера, сунул в карман шиллинг и вышел из дома. Почти целую милю пути по достопамятной дороге он ощущал за своей спиной могучее Присутствие, но ни разу не оглянулся.

А впереди ужасный путь,

Пустынный, страшный путь,

И он не смеет по пути

Хоть в сторону взглянуть,

Тогда ему не даст идти

Зияющая жуть.

Через поле Мод пробралась к коттеджу у Платта. Душа ее была легка, как ветерок, шуршавший зелеными кустами. Весело подбежала она к двери. Рука ее потянулась к звонку, и тут изнутри раздался звук знакомого голоса.

Она достигла цели, но ее опередил отец. Лорд Маршмортон выбрал для своего визита к Джорджу Бивену то же время, что и она.

Мод на цыпочках ретировалась и поспешила в замок. Как никогда прежде, она ощутила, каким гнетом может оказаться для девушки слишком навязчивая семья.