"Славянский стилет" - читать интересную книгу автора (Врангель Данила)

Глава 11. Падение в лабиринт

Хмурый индус из отдела стратегического планирования откинулся в кресле, закурил сигару, пустил столб дыма и, прищурившись, оглядел с ног до головы стоящего перед ним майора — начальника станции оперативного отслеживания и превентивной криптологической обработки.

— И это все, что вам удалось получить?

— У них плавающая скремблерная система саморастущих кристаллов. Даже то, что удалось дешифровать, — результат последнего процессора, имеющегося пока только у нас. Все машины двадцать минут обрабатывали только этот сигнал.

— И это все, что они обработали?..

— Да.

— Хм! — индус опять выпустил дым и поцокал языком, вертя в руках авторучку и постукивая пальчиком по листу дешифрованного текста перед ним. — Я всегда знал, что они хитрющие, изворотливые северные обезьяны. Но они прогрессируют просто акселеративно! — Он уставился на майора. — Или мы в такой же степени регрессируем? Как вы считаете, майор?

— У нас приборы последнего поколения. То, что расшифровано — это феноменальный показатель для такого рода степеней криптозащиты[32].

— Вы так думаете? — индус вгляделся в текст.

Дешифрограмма (принято в 21-46)

Абонент №1 — Славянский Бизон.

Абонент №2 — Мерилин Монро.

Неустойчивые пробелы требуют повторной обработки информативным анализом.

№1 — Вот это да! Разговаривает!

№2 — Если надо, управлять будет он!..

№1 — Я приношу глубокие извинения. Искренние...

№2 — Обыкновенная, влетела, наверное ...

№1 — Я надеюсь, она без зубов...

№2 — Муха очень долго долбила...

№1 — Хватит болтать...

№2 — Крыса спасла слепого в воде...

Дежурный смены капитан Джеймс Фокс.

Майор смотрел на начальника и ждал оценки и комментариев.

— Насколько я знаю, минута работы вашей станции на полную мощность стоит 2500 долларов, — вкрадчиво проговорил индус. — Это только чистая стоимость. И если я умею считать, то ваш феноменальный результат, вот этот, — он помахал в воздухе листочком с текстом, — стоит 50000 долларов. Пятьдесят тысяч долларов! За что? За то, что крыса спасла слепого в воде?.. Кто переводил? Что за бред? Или код? Вы выяснили? Какие беззубые мухи? Майор, вы сами хоть читали текст, прежде чем положить его на стол генералу?.. Я сильно, я очень сильно начинаю в этом сомневаться!

Начальник отдела швырнул пепел в пепельницу и, вскочив в кресле, снова сел и налег грудью на стол:

— А что дальше? На этом все закончилось?

— Нет, но они сменили кристаллы и стали недосягаемы. Криптозащита выросла на десять порядков. Естественно, все это есть в файлах. Работали через коммерческие спутники группы А-69. Зафиксировать координаты абонентов не удалось. Односторонняя несущая частота. Радарное распыление. Не очень новый эффект. Применяется второй год.

— А откуда вы знаете, что это Славянский Бизон и Мерилин Монро? — генерал снова откинулся в кресле, зажав сигару в зубах и, пытливо глядя в глаза начитанному итальянцу, закинул руки за голову.

В глазах майора мелькнула снисходительность.

— Генерал, это наша работа. Спектральная автоматика. Индивидуальные сканеры-ловушки. Их голоса, как отпечатки пальцев, у нас в картотеке и всегда в режиме поиска. Сканер-автомат поймал зашифрованный разговор в эфире, в шифрованных посылках которого были обнаружены интермодуляционные составляющие, более чем на 50% совпадающие с гармоническим спектром обертонов голоса Монро. И сразу подключилась криптогруппа. Долго объяснять, но это удача. Только длинного разговора в режиме защиты такого уровня мы еще не восстанавливали.

Индус пожевал свою сигару, помолчал. Еще раз прочитал расшифрованную квитанцию на 50000 долларов. Хмыкнул. Встал. Прошелся по кабинету. Оттянул пластинку жалюзи и выглянул в июньскую духоту Майами. Снова сел в кресло.

— Что-нибудь к тексту добавить удастся?

— Я думаю, если работать непрерывно, месяца через четыре что-то получится.

Майор беспристрастно смотрел на генерала. Но тот не завелся.

— Не пойдет. Бизон и Монро не стоят этих денег. Детальней уточните перевод, особенно этот сленг с крысой. Пропустите через отдел психологический экспертизы. Копию отдайте в психосенсорный отдел. Может быть, эти бездельники что-нибудь выудят. Хотя я и ненавижу магию, но доверяю их начальнику. Уточненный вариант предоставите завтра, в десять утра. Вы свободны. — Майор вышел.

Индус снова вцепился в сигару и принялся раскачиваться в кресле, задумчиво прищурив глаза и совмещая в голове ассоциативные образы.

«Муха очень долго долбила... Крыса спасла слепого в воде...». Они, как старая мафия, пользуются смысловыми шифрами. Надо же, в наше время... Бандитов не переучить. Нет, не переучить. Сила привычки неистребима. Такая степень криптозащиты, и все равно не верят. Молодцы, молодцы. Сказать нечего... Наверное, у них страшно строгая дисциплина. Я слышал, слышал это. Нет, это не те русские, про которых пишут книжки и рассказывают анекдоты. Не хитер тот, кого хитрым считают. Они же, наверное, эти байки и запускают. Надо же: шанс декодирования один к ста триллионам; поймали, декодировали, а они смысловыми шифрами общаются — и все коту на завтрак. Славянский императив — вот как я бы это назвал. Впрочем нет: славянский стилет! Это ближе к их стилю.

Генерал набрал номер на телефоне.

Оператор подключил линию. Хриплый голос ответил:

— Да.

— Генерал Джексон, сэр. Добрый вечер.

— Здравствуйте, генерал.

— Удалось записать и декодировать фрагменты разговора Славянского Бизона и Мерилин Монро.

— Поздравляю.

Индус кисло улыбнулся и ответил:

— Спасибо, но декодирование неполное, фрагменты сильно повреждены смысловыми пустотами.

— Я надеюсь, вы их заполните.

— Не стоит сильно рассчитывать на это, но мы делаем все возможное.

— Что сообщает агент из тридцатикилометровой зоны?

— Связь с ним оборвалась в момент передачи. Причина неясна. Молчит до сих пор. Приказ принять не успел. Возможно, технические неисправности в модуле спутниковой связи. Он там что-то упоминал про местных животных, поедающих медные провода, возможно, причина кроется здесь. Группа Рипли уничтожена Монро. Уцелел только наводчик. Оба стрелка убиты. Сэр, это дьяволица, а не женщина! Она застрелила лучших людей оперативного отдела. Мне непонятно, как это произошло. Они не выполнили даже первое задание в Европе!.. Наводчик дал короткое сообщение, получил приказ вернуться, но пока его нет.

— Про группу Рипли мне уже известно. Это очень странно. Я не понимаю, как на них вышла Монро. И почему именно Монро? Неужели эта женщина достигла такого уровня адаптации, что ей доверяют уничтожение такого отряда, как отряд Рипли? Я достаточно слышал об этой новой русской волне — женщины-убийцы. Но не думал, не-е-ет, я не думал, что там есть хоть доля правды. Одно дело пристрелить в подъезде какого-нибудь состоятельного клерка, или месть за измену, — адюльтер, например, — но в одиночку атаковать группу Рипли?.. Этим вопросом очень серьезно занимаются. Даже пересматривается стратегическое планирование операций — с учетом новых данных о потенциальных возможностях контрагентов. Ну, ладно. Что там за фрагмент? Не отчет ли Монро о проделанной работе? Не говорите «нет», я буду очень разочарован.

— Я не буду вас разочаровывать. Что-то подобное, по-моему, там есть. Работа продвигается, и мы должны объем дешифрованного материала несколько увеличить. Я вам высылаю текст, так будет понятнее, — уклончиво ответил генерал. — Но, к сожалению, на мой взгляд, информативная насыщенность фрагментов не так велика, как хотелось бы, — добавил он.

— Ладно, я прочту вашу работу. Интересно послушать диалоги Славянского Бизона, серого кардинала, непотопляемого трехмачтового фрегата. Интересный тип, интересный... Близко не подпустит — ну, разве что к радиоперехвату его хваленой защищенной линии связи. Криптозащита — его гордость и даже хобби. Он обладатель множества патентов в области цифровой обработки модулирующего сигнала, не затрагивающего основной, несущей частоты, которую можно промодулировать еще раз — уже открытым текстом. Видите, я тоже немного в курсе технологий.

Индус молчал.

— Но технологии — это одно, а идеология — это другое, — сменил тему собеседник. По данным, полученным не так давно, Бизон столкнулся именно с проблемами такого плана, не совсем ему привычными. Это проблемы с представителями буддизма. На уровне всех конфессий. У вас нет информации по этому поводу?

— Нет, впервые слышу, чтобы он был верующим.

— Я не это имел в виду. Он не адепт. Но в Амстердаме прошел засекреченный собор буддистов всех направлений. Редкое единство в наше время. Вам про это известно, надеюсь?

— Нет, вы мне сообщаете новость.

— И после этого собора Бизон каким-то образом попал, так сказать, в резюме этого собрания. Это, конечно, несопоставимые явления — «Славянский Триумвират» и последователи Будды, но... тем не менее, это так. Может быть, ваши фрагменты что-нибудь прояснят?

— Возможно, возможно. Там многовариантный смысл.

— Хорошо, генерал, докладывайте любую появившуюся информацию. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Индус снова уставился в точку, попыхивая огрызком сигары. Он-то прекрасно знал, что за проблемы у Бизона с буддизмом. Генерал сам не был буддист, хотя по форме выглядел сочувствующим. Но содержание было стопроцентное. Официальная смена вероисповедания была генералу ни к чему: в его должности это не принято. Он уже знал о решениях Амстердамского собора. И выполнял их. Двойник! Но это специфика и профессиональное заболевание всех спецслужб. И он не менее своего шефа знал, как развивались события на самом деле. Более того, эти результаты доводили генерала до бешенства, насколько буддист может переживать этот аффект. Оказалось, что может, и достаточно ярко. Индус знал также, что проблемой Монро и ее нового друга уже занимаются и англичане. Непал, Таиланд и их союзники выпустили из рук инициативу. И вот теперь ее перехватила пресыщенная Европа. Вот что волнительнее всего! Апофеозом переживаний стали сведения о том, что у тех ее вырвал из рук, в свою очередь, «Славянский Триумвират», к которому просто так не подступишься, не зная кодово-сленговых моментов коммуникатива.

«Да! Я экстремист! Но что без нас делала бы остальная масса адептов? Она бы просто исчезла со временем. Ее бы перековали и перепрягли. Никакой Новый Мировой Порядок не приходит сам по себе. Он врывается на мечах. И это так».

Индус сделал набор на компьютере, вошел в сеть и задумчиво набрал необходимый код.

Уолтер, наводчик группы снайперов, охотившихся за Монро, напрасно ждал чуда. И золотоволосый Рипли, и его напарник Эдвард Рош были столь далеки от жизни, насколько это возможно. Рипли снесло полголовы, и он лежал в густой чернобыльской траве, как полководец на Куликовом поле, всем своим видом находясь в разгаре битвы, будто сжимая невидимый приклад своего оружия. Эх, Рипли, Рипли... Золотоволосый танцор, заводивший даже монстров. Иначе умереть ты бы и не возжелал. Амбиции и ненависть к женщинам улетели вместе с золотой пулей.

Уолтер собрал всю документацию и вырыл яму под березой — последнее пристанище генерала снайперов. Потом забрался наверх, снял с турели гигантскую винтовку, так и не сделавшую ни выстрела. Бросил ее на землю. За ней полетела турель. Аккуратно уложил Рипли на дно глубокой ямы, оружие поместил там же. Молитву читал недолго, тем более что она короткая, чисто снайперская, — и зарыл яму, покрыв ее дерном из глубины леса. То же самое проделал и с Рошем: прочитал молитву и засыпал яму. Оглядевшись по сторонам, закурил. Было тихо. Тепловоз умчался в глубину зеленых зарослей. Да-а! Что тут еще скажешь? Их предупреждали об исключительной сложности задания. Предупреждали... И, видно, недаром. Что-то не сработало. Она настолько быстро вычислила Рипли, что впору говорить о новых технологиях снайперских войн. В общем, небо для Монро пока еще оказалось закрыто. Спасибо Гавриилу пусть скажет. Рипли не успел выстрелить первый и последний раз в жизни. Его пули не знали, что такое пролететь мимо цели, в общем, и не узнали. Ладно, земля им обоим пухом. Уолтер установил зонтик спутникового телефона и набрал номер. Ответили. Майор Уолтер доложил:

— Докладываю ситуацию. Указанные позиции заняли соответственно хронограмме. Цель проследовала через контрольную точку наводки минус семьдесят две секунды. Захват произведен непосредственно после классификации и опознавания. Контратака предпринята в момент радиомолчания. Рипли и Рош уничтожены Монро с проходящего тепловоза, в момент захвата ее как цели. Монро движется дальше по линии. Я нахожусь на 669-ом километре, жду указаний.

— Майор, надеюсь, видеозапись всего происходящего сделали?

— Разумеется. Принимайте, я ее перегоняю.

Уолтер нажал кнопку на видеокамере, подключенной к телефону, и фильм ушел.

— Уничтожьте все, что положено по инструкции, и возвращайтесь в гостиничный номер. Оттуда позвоните.

— Есть!

Уолтер отключил телефон и несколькими стремительными движениями разобрал его на части, а зонтик-антенну разорвал на несколько кусков. Все документы, приборы наведения, карты местности вместе с остатками телефона сунул в плотный пластиковый мешок, затянул его застежкой, нащупал в мешке колбу и переломил ее. В мешке забулькало, и он стал быстро нагреваться, раздувшись в размерах. «Царская водка»[33] со специальными добавками поедала улики. Мешок он забросил в кусты.

Ракета сверхточного наведения уже неслась по координатам, полученным по пеленгу спутникового телефона.

Уолтер вытащил еще одну сигарету, прикурил и повел сам с собой внутренний диалог, выводя себя из депрессии после гибели людей, с которыми проработал не год и не два. Неожиданно вспомнив, что оставил под деревом книгу, — там, где была его позиция, — отправился быстрым шагом туда. Ракета не успела секунд на пятнадцать. Но все равно взрывной волной майора подбросило так, что он на несколько секунд потерял сознание. Осколки странным образом пролетели мимо, порубив все кусты вокруг, но его не задели. «И мне еще рановато к Гавриилу», — мелькнула мысль.

Это неожиданное событие заставило его уползти в лес, сильно прижимаясь к земле, и укрыться под кустом бузины. Что это было? Что делать? Оружия при себе никакого. Свист подлетающего снаряда он успел услышать. Миномет? В зоне Чернобыля?.. Здесь, впрочем, все может быть, но при чем здесь он, майор Уолтер? Какая-то непонятная ошибка. Не Монро же запустила, на всякий случай, в эту сторону снаряд? Размышляя таким образом, Уолтер покинул бузину и углублялся в лес быстрыми перебежками. Он знал цену времени. Если охота идет на него, то дорога каждая секунда. Выбежав к широкому ручью-речушке, помчался прямо по ней, сбивая предполагаемых собак со следа. Метров через пятьсот выпрыгнул на берег и пошел дальше, сквозь густую чащу кустарника.

Проверил карманы. Паспорт оказался на месте, еще коробочка «Тик-Так», и все. Надо срочно добираться до Киева, в гостиницу. Без денег сложновато. Неужели он их тоже сунул в мешок? Точно, так и сделал. Доллары прошли как документы США. Неожиданно пришла в голову мысль о ракете, наведенной по пеленгу его спутникового телефона. Классическое уничтожение ненужной агентуры. Уолтер вышел на поляну, сел на пенек и призадумался, вспоминая мельчайшие детали последних дней. Выбор вариантов был достаточно скромен. Если уничтожены такие «волки», как Рипли и Рош, не исключено, что они постараются скрыть это унизительное поражение. Скрыть, но не более того. Тем более ракета уже была в полете во время разговора со штабом. Впрочем, все может быть. Перестрелка на территории суверенного государства, и цель не поражена. Даже более того. Сложноватая ситуация...

Уолтер огляделся по сторонам. Кругом стояла непроходимая чаща разросшегося и одичавшего леса. Неожиданно стал слышен звенящий металлический звук. Как будто кто-то бил по наковальне кувалдой. Майор прислушался. Возможно, там лесозаготовка? Недолго подумав, он двинулся в том направлении, потом пополз. Метров через двести, высунувшись из гущи лопухов-переростков, он увидел поляну, окруженную соснами и густым орешником. Среди высокой травы виднелся каменный фундамент, крыша блиндажа или погреба. Два человека сидели на траве и курили. Третий бил кувалдой. Прищурившись, Уолтер пытался понять, что там происходит. В стороне заметил военный «джип» советского производства. Без верха, без номеров и весь в камуфляжном окрасе, ободранный и старый, как будто прибыл сюда прямиком с афганской войны.

— Дружок, ты что-то ищешь?

Уолтер резко обернулся и увидел позади себя человека. Это был молодой парень, лет двадцати семи, обритый под полный ноль, в черных солнцезащитных очках, с золотой цепью на шее, в шортах, черной майке и кроссовках. На плече была татуировка, изображающая сцепившихся змей, в левом ухе блестела серьга, а на поясе, в полотняной кобуре, висел револьвер. Правая рука парня лежала на нем. Уолтер встал. Русский язык он знал плохо, украинский вообще не изучал.

— Я есть немного заблудился, — неуверенно начал общение майор.

— Спик инглиш?

— О-о! Йес! Йес!

— А я нет. Иди сюда. Быстро! — незнакомец выволок Уолтера из кустов. Это был крепкий парень, выше майора на голову и с внушительными бицепсами. Он поднял очки и черными, угольными глазами окинул иностранца:

— Слушай меня, не морочь голову. Что ты там взорвал? — он указал рукой в сторону взрыва ракеты. — А? Что в карманах, быстро! Обыскав спецагента и выбросив коробочку «Тик-Так» в кусты, парень просмотрел паспорт:

— Англичанин? Не гони понты! У нас пол-Подола кто угодно, но не украинцы. Сейчас так модно. Модно входить в доверие. Ты мент? Я правильно определил? И ксива твоя ментовская. Пасешь, паскуда? Пасешь, пасешь.... Пойдем со мной, — он толкнул Уолтера в спину, и они пошли к остальным. Паспорт лысый оставил у себя.

— Братва! Смотри, кого я поймал!

Все трое уставились на майора. Это были молодые парни с напряженными взглядами. Тот, кто бил кувалдой, спросил:

— Кто это, Юра?

— Мент.

— Откуда здесь мент? Ты думай, что говоришь. Они по одному не ходят. Браток, ты что здесь делаешь?

Уолтер кое-как стал объяснять, что отстал от группы исследователей и заблудился. Звучало неубедительно. Тем более, что он был в камуфляже.

— А что, говоришь, исследовали? Землю?

— Стронций и скорость полураспада радионуклидов, — это Уолтер выговорил, была заготовка.

— А где приборы?

Уолтер объяснил, что все несли друзья, коллеги.

— А ты понес только коробочку «Тик-Так»? Ты кто такой? Начальник экспедиции? Спонсор? Или мент?

— Возможно, просто дурак, такое бывает, — хриплым басом сказал парень низкого роста и с крепкими плечами.

— Ладно, мент не мент, пытать тебя никто не будет. Пока. Хотя и ментяры иногда дорогу теряют и от своих отбиваются. Но без удостоверения они никуда. С голоду помрут. Дружок, будешь нам помогать. Что русскому пытка, то англичанину в радость. На, бери кувалду. Да не стесняйся! — высокий жилистый блондин с фигурой атлета вручил майору инструмент и дал инструкции:

— Видишь вот этот цилиндр в центре черного квадрата? Бей по нему, пока квадрат не побелеет. Подробности позже. Вперед! — и упал в высокую траву, закурив «Приму» с фильтром.

Уолтер топтался с метровой кувалдой, не врубаясь в ситуацию. Угольные глаза поймали его взгляд:

— Бей, твою мать! Я злой следователь!

В лицо уставилось дуло револьвера. «Магнум-44» — машинально отметил майор, схватил кувалду и стал изо всех сил бить по непонятному цилиндру из белого металла. — "Бей-бей, это тебе не «Тик-Так».

Блондин докурил «Приму» и вытащил сотовый телефон. Набрал номер:

— Моня, что там так рвануло? Ты ведешь видеозапись или все еще спишь?

— Болтай меньше. Приземлилась ракета класса «воздух-земля». Соответственная траектория, определенный угол атаки. От нас далеко, но я все равно ничего не понимаю. Такого еще не было. Просто прилетела и грохнулась о землю. Повалила пару деревьев...

— Точно ракета?

— У меня видеозапись.

— Ты в курсе, где сейчас Вадим?

— Пьет, наверное. На Межигорской.

— Набери Вадима и выясни у него, что это такое. Опиши траекторию и скажи скорость подлета. Если высокоточная, должна лететь медленно и, значит, кого-то там накрыла.

— Хорошо, все узнаем. Как идет работа?

— Медленно.

— Быстро только кони напиваются.

— После Вадима звякни Седому. Выясни, что он об этом думает. Мы не договаривались, что на голову будут ракеты падать.

— Хорошо.

— Давай.

Блондин отключил телефон и стал осматривать верхушки сосен.

— Эй, англичанин! Поживее. Небось, не крест в свою могилу вбиваешь.

Уолтер мало понимал из русского разговора, но кувалдой бил изо всех сил. Выбора не было. Он без документов. Он никто. Тем более документы фальшивые, в консульство не пойдешь. Слышал он про эти края. Одно дело с чековой книжкой по барам бродить, а совсем другое — попасть в такое положение, как сейчас. Тем более на такой территории. Что им далась эта железяка? Не приведи господь, здесь что-нибудь секретное. Тогда он покойник.

Угольные Глаза говорил вполголоса с коротышкой атлетом.

— Юра, — спрашивал коротышка. — Что будем делать с немцем?

— Он англичанин.

— Да какая разница. Главное, что не слепой и не глухой. Одна надежда — забывчивый, но это вряд ли. И вообще, у него умная морда. Мне это начинает подозрительно не нравиться. Что скажет Француз?

— Славик либерал. Мы сделаем так, как сделал бы он.

— А может, его и спросим?

— Спроси свою бабушку, какая у нее пенсия. Вопросы есть?

Блондин подошел к потному Уолтеру и движением руки остановил его. Вытащил микрометр, латунный щуп и стал делать какие-то непонятные замеры по всей площади бетонной площадки, в центре которой и был черный квадрат, не желающий белеть. Замерял минут десять. Потом осмотрел цилиндр, проверил уровень посадки по боковой шкале, вздохнул и глянул на майора:

— Вперед, коллега. Осталось мало.

«Злой следователь» копался в машине. Вытащил громадных размеров маскировочную сеть и несколько табличек с надписью «Сверхопасная зона заражения. Внимание!!! 15 р./час». Одну стал забивать в землю прямо рядом с бетонным прямоугольником, где работал Уолтер. Коротышка, наблюдая за майором, спросил:

— Слушай, а сколько сейчас в ментуре платят?

Блондин снова вытащил сотовый. Набрал номер:

— Дай Вову Подольского. Вова, ты привел клиентов? К вечеру все будет готово. Не знаю, не знаю... Я об этом не думаю, пусть об этом думает Француз. Я с ним еще переговорю. Да-да. Ладно, короче, стрела после шести на пятаке. Приведешь их.

Блондин отключился и побарабанил пальцами по телефону. Что делать с «немцем»? Какого черта он здесь оказался? Нет, конечно, не мент. Кто-то другой. Неужели и вправду химик-дозиметрист? Нет, не похож он на «ученую крысу». Похоже, он и вправду заблудился.

Снова включил сотовый:

— Славик, привет. У нас проблема. Нашли в кустах англичанина. С собой ничего нет, один паспорт. Говорит, отбился от группы исследователей. Я не понимаю, что за группы здесь бродят?

— С Вадимом говорил?

— Нет. И еще. Минут двадцать назад в трех километрах от нас упала ракета. Конкретная, с боеголовкой. Порубила пол-леса. Что это?

— Что угодно, но нас это не касается. Быстрей открывай бункер. Моня на контроле?

— Да. Ракету он записал.

— Да плевать на ракету! Бункер открывайте. Я два года искал координаты. Вся документация уничтожена во время разделения границ и вывода стратегии. Почти все, кто был в курсе, поспивались и сошли с ума, другие умерли. Остальные уехали в Аргентину. Свяжись с Седым, что за артобстрел происходит. Это его компетенция.

— Моня уже разговаривает.

— Что Моня? О чем может говорить боксер с аналитиком? Да, он слушает с умной мордой и сразу слова забывает.

— Слава, ты прав, ты прав, я все решу сам.

— Решай. А англичанина пока попридержи при себе. Он может пригодиться как подставное лицо.

Блондин отключился и снова набрал номер:

— Моня, что ты выяснил?

— Вадим прозвонил по управлению, но, по их данным, ничего подобного в нашем квадрате не фиксировалось. Так доложил дежурный ПВО.

— А Седой?

— Седой сказал, что это бред от страха. Он ждет результатов по бункеру. Советует не отвлекаться.

— Спасибо, Моня, за работу. Ты хоть там просматривай местность, а видеозапись мы потом этим козлам покажем. Работа под бомбами имеет другие расценки.

Уолтер бил кувалдой уже двадцать минут. Ничего не происходило. Все четверо охотников за неведомым лежали на траве, курили и глядели на него. Неожиданно цилиндр с глухим скрежетом ушел в плиту и раздался легкий хлопок, вроде противопехотной мины. Все вскочили и кинулись в кусты. Уолтер, сообразив, в чем дело, сделал то же самое. Но стояла тишина. Блондин поднялся и подошел к сооружению. В руках у него был прибор. Он положил его на квадрат, который уже не был черным, а стал бело-матовым и, похоже, светился. Цилиндр ушел в глубину наполовину, а в двух метрах от него появилась трещина в бетоне и явно просматривался входной люк. Блондин вгляделся в шкалу дозиметра:

— Один миллирентген на поверхности. Значит, внутри пять, от силы десять. Ничего страшного, но спать мы здесь не будем. Юра, иди сюда.

Тот подошел. Блондин поднял с земли лом и дал ему:

— Попробуй, у тебя получится.

«Злой следователь» взял лом и всадил его в щель металлических створок, показавшихся из-под бетона. Напрягся, полетели куски, и люк со скрежетом открылся. Под ним был другой, герметичный, затянутый задвижкой на резьбе. Крутанули несколько раз колесо и открыли вход в бункер.

— Осторожно, там может не быть кислорода, — предупредил Блондин.

Обвязал себя вокруг пояса веревкой, дал конец коротышке и полез внутрь. Кислород был. Пахло изоляцией и резиной. Никакой пыли и грязи. Горело освещение. Блондин знал: работала атомная батарея, которую они только что запустили, опустив цилиндр. Черный квадрат был кварцевым стеклом толщиной в полметра и сейчас стал белым от освещения. Помещение было довольно просторным. В глубине виднелась еще одна дверь. Блондин вернулся наружу:

— Юра, давай все маскируй сеткой и таблички по периметру расставь.

Снова вытащил телефон и набрал номер:

— Слава, мы вскрыли бункер. Все так, как ты и говорил. Похоже, все в рабочем состоянии.

— Не «похоже», а в рабочем. Он для этого и создан. Как видишь, я недаром пропадал в сумасшедшем доме. Седому звонил?

— Пока нет.

— Не спеши. Позвонишь, когда скажу я. У Вовы есть своя работа, а в тактику пусть пока не лезет.

— Что нам делать?

— Надеюсь, карту-схему ты дома не забыл?

— Она у меня в руках.

— Видишь изделия, изображенные красным цветом?

— Вижу.

— Богдан, слушай внимательно. Вы пришли с другой целью, но эти изделия — это усилительные контура сверхмощных генераторов СВЧ, — сделаны из чистой платины. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Блондин секунду помолчал и сказал:

— Я тебя правильно понял?

— Правильно. В них веса не меньше сорока килограммов в каждом. Сейчас генераторы обесточены, и можно спокойно снимать контура. А то, за чем вы пришли, находится на левой приборной стойке. На схеме я тебе все указал. Бригада пускай демонтирует панель, атомные батареи за ней, резервный комплект, две штуки. А ты с «немцем» демонтируй контура, они с другой стороны в конце комнаты управления. Стойка с батареями отключается рубильником В2. Проверишь, чтобы была отключена. Не забудь! И больше ничего не трогай. За дверь в конце бункера не ходи. Там взять нечего, кроме проблем. И быстро, Богдан, быстро. Крыша долго держать грозу не будет. Контура вынесешь наружу и положишь в машину. Скажешь, это мне. Ничего не объясняй. Если позвонит Седой, потом перезвони мне. Действуй!

— Давай все внутрь! — скомандовал Блондин, поглядев на небо.

В бункере стоял ряд кресел. Перед каждым — монитор и клавиатура. Все помещение было освещено ярким светом люминесцентных ламп.

— Шампиньон, — обратился Блондин к четвертому члену группы взлома, человеку постарше остальных, в очках. — Ты, насколько я помню, хороший архитектор. В прошлом. Держи схему. Вот эти два изделия, да вот, вот они — это то, за чем мы пришли. Не скроешь, я и не буду скрывать, да вы и сами знаете, что это такое. Они не запущены. Опасности нет. Необходимо демонтировать и погрузить в машину. В каждом семьдесят два килограмма. Пустяк. Надо снять вот эту панель. Изделия за ней. Напряжение со всей стойки я снимаю, — он выключил рубильник В2. — Впрочем, здесь в аппаратуре задействовано напряжение 24 вольта. Но все равно я отключаю и это. Время — деньги и отсутствие проблем. Юра, будь на подхвате. Самая тяжелая работа — твоя.

— Понятно. Ты уверен, что это то, о чем говорил Француз?

— Юрик, успокойся. Больше чем уверен. Работайте поживей, а я сниму здесь кое-какой металлолом из титана. «Немец» мне поможет.

— На кой черт тебе титан?

— Надо, Юра. Надо. Иди работай.

Через двадцать минут первый контур из платины был погружен в автомобиль. Дальше работа пошла быстрее. Еще через двадцать минут два последних контура легли в машине. В это время группа Шампиньона добралась до батарей. Блондин измерил излучение на поверхности батарей без защитного кожуха и ничего не сказал.

— Сколько там? — крикнул «злой следователь».

— Немного.

— Богдан, конкретнее.

— Сто миллирентген.

— Это, получается, десять часов работы — и я хватаю один БЭР?

— Ты с ними будешь работать не больше часа. Можешь засечь время. Успокойся. В конце концов, вредность оплачивается.

Уолтер вытер выступивший пот. Он понимал, где он находится. Он физически чувствовал, как дрожат ядра атомов урана, испуганные потерей электронов, и генерируют смертоносное излучение. Этим долбанутым русским все до лампочки. Незнание освобождает от ответственности. За здоровье. Незаметно огляделся, чтобы не злить Угольные Глаза. Похоже на помещение боевого управления. Но на картах его не было. Они изучили всю зону по фотоснимкам со спутников. Мало того: почти все офицеры высшего эшелона после развала СССР сдали всю информацию, которую имели. Для группы Рипли в Чернобыльской зоне не могло быть секретов. Уолтер считал, что вскрывает какой-то забытый склад сельхозтехники или точку переправки наркотиков, в конце концов. Но действующий бункер боевого управления? С автономным ядерным энергоблоком, способным работать много лет, уж это-то Уолтер понимал хорошо. И управления чем?.. Не станцией же раннего оповещения, расположенной в десяти километрах отсюда, усиленно разбираемой на металлолом вместе с бункером управления и давно уже никуда не годной.

— Чего пялишься, «дойчланд»? Хватай за ручку.

Угольные Глаза пронзительно глянул на майора. Уолтер понял смысл и ухватился за край атомной батареи. Вдвоем они доволокли ее до люка и подали коротышке и Шампиньону. Те с кряхтеньем подняли цилиндр и положили в траву. Следом выволокли и вторую, положив рядом с первой. Закурили. Зазвонил телефон. Это был Седой.

— Богдан, не тяни кота за хвост. Изделия демонтируете?

— Только что закончили.

— Быстро грузитесь и отъезжайте. Моня, хоть и боксер, заметил какое-то движение. Ты меня понял? Быстро. Я слышал, с вами завис какой-то итальянец?

— Англичанин.

— Сбрось балласт.

— Что ты имеешь в виду?

— Сбрось балласт.

— Француз сказал оставить его с нами на подставу.

— Француз где, в поле? Француз в доме-сейфе. В поле ты. Или ты хочешь сказать, что этот итальянец-англичанин будет делать то, что хочет Француз? Ты знаешь, что такое летальный исход? Бойся его, Богдан. Особенно когда он латентный. Делай, как я сказал. Позвони Моне, идиот! Только быстрей.

Блондин отключился и набрал боксера:

— Моня, в чем проблема?

— Я только что доложил Седому.

— Саша, твою мать, где Седой? Здесь? Какого черта! Говори быстро.

— По восьмой дороге проехали четыре джипа. Остановились, вышли парни и осматривали все в бинокли. Там высотка, ты знаешь.

— И что они усмотрели?

— Я навел акустику, кое-что записал. Какая-то чушь. Ищут черного быка и Мерилин Монро. Это главная тема. Все остальное — один мат.

— Номера машин не просматриваются?

— Российские номера, девяносто девятый регион.

— Что они делают сейчас?

— Две машины углубились в лес, похоже, двигаются в вашу сторону.

— А остальные?

— Ждут на месте. Поставили спутниковый телефон.

—Все пиши на камеру, а особенно, по возможности, разговоры. Если что, сразу звони мне. Только мне.

— Богдан, я все понял.

Богдан сунул телефон в карман:

— Братва! Быстро грузим изделия.

Через минуту батареи лежали в автомобиле. Времени не было, но Богдан топтался на месте. Что делать с англичанином? Поразмышляв еще секунд десять, он принял решение. Вытащил пистолет и навел его на Уолтера. Наводчик слегка побледнел. Он часто видел смерть, но она была по ту сторону прицела. Теперь на этой линии оказался он.

— Май френд, гоу ту зе бункер! — проговорил Богдан и махнул стволом в сторону люка. — Гоу, гоу!!!

Уолтер залез в люк, и тот за ним захлопнулся. Блондин быстро закрутил герметизирующее колесо и со скрежетом захлопнул второй внешний люк. На него положил кусок бетона. Вытер пот со лба: — «Все в машину!» — Афганский джип взревел и помчался по местным колдобинам в сторону, известную водителю. На лесной поляне остался таинственный склеп с замурованным майором Уолтером.

Минут через десять из глубины леса выполз черный лендровер. Двери открылись и вышли люди. Осмотрелись. Старший группы, в черных очках и белом костюме, хмуро прочел предупреждение на щите.

— Еще один могильник. Да здесь невозможно передвигаться! Движение точно было зафиксировано здесь?

— Да.

— Может, это дикие свиньи? Или собаки, в конце концов.

— Да, это тоже может быть. Аппаратура фиксирует только наличие живого существа, а какое оно, разбираться нам.

Старший группы еще раз огляделся, сорвал метровый колокольчик, вспомнил про зараженность и выбросил:

— Ни быка, ни снайперши. Ну ничего, эта сука от меня не уйдет, а корова — тем более. Поехали!

Джип исчез среди деревьев.

Блондин разговаривал с Французом.

— Слава, все сделано. Мы успели вовремя. Приехали четыре машины, российские номера, просматривали местность и направились в нашу сторону. Моня все записал на камеру.

— Не говори мне о Моне.

— Они ищут, ты не поверишь, какую-то черную корову и Мерилин Монро.

— Что-что?

— Мерилин Монро.

— А кто это такая?

— Может, Седой знает. Я не в курсе.

— А где «немец»?

— Закрыт в бункере.

Собеседник немного помолчал.

— А зачем ты это сделал?

— Седой предложил избавиться от балласта. Я посчитал, что он прав. А если нас тормознут, и он откроет рот? А?

— Богдан, ты сделал глупость. Надо было привязать его к дереву. Хотя бы. Мы же не изверги. Теперь придется вытаскивать его оттуда. Бункер остался запитан?

— Ну, конечно.

— Жди проблем. Никто толком не знает, что это за управление и чем оно управляет. А «немец» еще и не лох, как я понял. Лохи сидят в английских деревнях. Где вы сейчас? Уже на Бориспольском шоссе?

— Да, подъезжаем.

— Едь до Львовской площади. За гостиницей свернешь направо, есть там маленькая такая улочка, Смирнова-Ласточкина. Поедешь по ней и по правой стороне увидишь старую двухэтажную развалюху. Во дворе тебя ждут. Изделия отдай, а металлолом вези ко мне домой.

— Еду.

Француз отключился, взял другой телефон и набрал номер:

— Вова, это я. Богдан сказал, что Седой предложил грохнуть «немца».

— Слава, фильтруй доклады дилетантов. Я сказал — сбрось балласт.

— Он его закрыл в бункере.

— Пусть посидит. Вспомнит родину. Англичане любят уединение.

— Я о другом. В нашем квадрате оказались люди. Похоже, российская бригада. Четыре машины. Наши успели уехать с изделиями в последнюю минуту.

— Мне Моня звонил насчет бригады.

— Кто это?

— Я пока не знаю.

— А он тебе говорил, что они ищут — передаю дословно, — черного быка и Мерилин Монро.

— Мерилин Монро?

— Мерилин Монро... А кто это?

— Я буду выяснять. Больше ничего не говорили?

— Нет.

— Слава, в шесть стрела на пятаке. Ты должен там быть. Вопрос цены предварительно решен.

— Я знаю.

— Весь разговор сними на камеру, но фотографии клиентов постарайся сделать сразу же, до начала серьезного разговора, и передай Вадиму, он будет ждать. Там прогонит их по картотеке и через Интерпол. Береженого бог бережет. А насчет Мерилин Монро я разберусь. Моню снимай с вышки.

Седой отключился, взял другой телефон и набрал номер.

— Феликс, это Седой.

— Я слышу.

— У нас появились чужаки.

— Что ты имеешь в виду?

— По Зоне разъезжают джипы и ищут киноартистку.

— Кого-кого?

— Мерилин Монро.

Собеседник помолчал. Седой ждал.

— Вова, пускай ищут. Может, и найдут. Спасибо за звонок. Я сбрасываю тебе на факс фотографию этой самой Монро. Если сумеешь пригласить ее на встречу со мной, я скажу спасибо. Большое.

— Я все понял. Сделаем все, что сможем.

— Ну, давай, давай. Постарайся.

Уолтер кинулся к люку и стал крутить колесо замка. Черта с два. Задвижка застопорилась: возможно, чем-то снаружи заклинили. Он огляделся. В помещении было светло. Сел в кресло. Перед ним был монитор и компьютерная клавиатура непривычной конфигурации. Все обозначения только на русском языке. В глаза бросилась красная клавиша и надпись под ней «Запуск системы». Взял да и нажал. Ничего не произошло. Стойка с демонтированными батареями отключена, титановые спирали унесли. Но экран монитора засветился. На нем был виден длинный тоннель, уходящий в темноту. И все. Изображение было черно-белым. Внизу светилась надпись «Нулевой уровень».

Майор оглядел панель с приборами. В основном была аналоговая аппаратура контроля. Индикаторы стрелочные, довольно чувствительные, судя по шкале. Наводчик понимал, соображая в принципах электроники, что не имеет никакого значения, как выглядит прибор, аналоговый он или цифровой, большой или маленький, черный или в горошек, со стрелочкой или газонаполненный, светодиодный или жидкокристаллический, или даже акустический, дающий информацию голосом. Главное — чтобы он выдавал реальную информацию и не врал. Снайпера это понимают. Поэтому часто и пользуются оружием, конструкции которого пятьдесят, сто и даже много более лет. Старое оружие более серьезное. Не в его стиле отпускать шутки с изменением траектории полета пули. Не говоря уже о заклинивании или осечке.

Майор прочитал надпись под одним из индикаторов: «Уровень генной трансформации». И — шкала из восьмисот делений. Ничего себе динамика! Под другим прибором прочел: «Бомбардировка ДНК». Оглядел всю панель с приборами. Какой-то странный бункер боевого управления! Прочитал под очередным индикатором: «Точка фокуса». Или — вот: «Уровень замещения углерода кремниевой составляющей». Уолтер стал волноваться. Похоже, что бункер как-то связан с химическим оружием. Но... слишком сложно для простого производства отравы. Больше похоже на бункер управления лабораторией, судя по приборам.

Нулевой уровень. Что это? Он поглядел в черный тоннель на экране. Вообще-то, этот уровень считается самым нижним этажом под землей. Еще раз оглядел клавиатуру. Прочитал: «Контроль атаки на геном». Клавиша была заблокирована дополнительной заслонкой. Поднял заслонку и нажал клавишу. Появилась надпись: «В камере отсутствует объект». Коридор на мониторе исчез. Весь экран был заполнен рядами цифр. Одни нули. Ну, понятно, объекта-то нет. Увидел большую красную кнопку «Сброс системы. Обнуление каналов», тоже с предохранительной заслонкой. Стал поднимать заслонку, но ее что-то заело, шла туго. Уолтер напрягся и локтем что-то нажал. Помещение заполнилось тонким свистящим звуком. Загорелись экраны всех мониторов. Он увидел мигающую надпись «Перегрузка! Нет контакта генератора с контуром СВЧ». Над дверью, в конце помещения мигала красная лампа, напомнившая о процессе десантирования из самолета.

Свистящее гудение усиливалось. Неожиданно из невидимого громкоговорителя раздался голос. Уолтер дернулся от неожиданности. «Критическая напряженность поля. Отключите генераторы СВЧ». Он стал лихорадочно искать кнопку отключения, или общий выключатель всего оборудования, но найти не мог. Завыла сирена. «Покиньте помещение, напряженность поля опасна для жизни». Как? Как покинуть? Русские варвары инструкций не дали. Температура в помещении начала подниматься, стало жарко. Уолтер кинулся к двери в конце бункера. На ней был кодовый замок. Стал дергать — закрыто. Метнулся обратно к пульту и стал нажимать все кнопки подряд и дергать все рубильники. Хорошая идея. Мониторы погасли, и на каждом появилась надпись «Управление блокировано. Несанкционированный вход».

Сирена продолжала выть. Уолтер вспомнил, как он дома готовил под Рождество индейку в микроволновой печи, и снова рванулся к двери, над которой мигал красный фонарь. Да лучше бы уж его пристрелила бесноватая Монро, чем изжариться живьем! Проклятая баба, проклятые русские, проклятые атомные батареи, проклятые генераторы! Открывайте!!! Он стал бить ногами в стальную дверь. Неожиданно громко щелкнул замок, Уолтер рванул ручку на себя, и дверь открылась. Очевидно, датчик температуры предусмотрительно снял код. Гуманное конструктивное решение. И в самом деле, а вдруг код забыли? От страха.

Уолтер впрыгнул в дверь и захлопнул ее за собой. Она щелкнула и заблокировалась. Майор находился в помещении площадью два квадратных метра. Над головой светилась люминесцентная лампа. Больше в комнате не было абсолютно ничего. Гладкие полированные стены из стали. Дверь с этой стороны была без ручки. Он толкнул ее — закрыто. Но жара доставала и сюда. Впрочем, если какая-то предохранительная автоматика существует и отключит питание взбесившихся генераторов, то ему не легче. Он тут просто задохнется. Нигде не было даже подобия вентиляционной решетки.

Майор плюнул на все и сел на пол. Рожденный утонуть не изжарится. Так говорят идиоты, которые не пробовали это на опыте. Он уставился в одну точку и стал думать, зачем так много читал и вообще суетился, дергался, чего-то искал, чего-то хотел, ходил иногда в церковь, иногда в кино, злился из-за испачканного пиджака, пересоленной пищи, холодного бифштекса, горячего бульона, тупого генерала, болтливого премьера...

«Господи! Господи! Я — дурак! Разве что-либо стоит чего-либо? Нет, не стоит. В камере смертников все проясняется до полного абсолюта, до оголенной истины. И вся мишура спадает пыльными клочьями, отработав и исполнив свою главную задачу: надеть человеку шоры на глаза, а лучше — вообще непроницаемую повязку, и чтобы ходил по команде: шаг влево, стоять; шаг вправо, стоять; вперед, стоять; упал, отжался и пополз».

Неожиданно Уолтер заметил, что смотрит прямо на круглую металлическую кнопку одного цвета с металлическими стенами. Даже не вставая, он протянул руку и изо всех сил надавил на свою последнюю надежду. Заурчал электродвигатель, и отошла небольшая панель. В нише находилось пять клавиш. Одна красная и четыре белые с цифрами 0, 1, 2, 3 на них. Жара прибывала. С опаской посмотрев на красную клавишу, майор нажал белую с цифрой ноль. Комната вздрогнула и поползла вниз. Лифт! Господи, как просто. Лифт! Нулевой уровень — это последняя остановка внизу. Секунд через тридцать кабина плавно замерла. Щелкнул замок двери. Майор толкнул ее и вышел наружу. Здесь жарко не было.

Он стоял на крошечной бетонной платформе. Прямо перед ним замер небольшой, размером с микроавтобус, электровоз. Были видны кресла, около десяти, и место водителя, скорее, машиниста. Сверкающие стрелы рельсов уходили в глубину тоннеля диаметром не более трех метров. Уолтер не верил своим глазам. Метрополитен! У русских под зоной Чернобыля был построен секретный метрополитен. Непостижимо! Сверху лился свет от двух ламп. Снайпер-наводчик заглянул обратно в лифт. Дверь была открыта. А что на других уровнях? Может быть, там больше шансов выбраться? Поразмыслив, майор не рискнул снова лезть в стальной гроб. Не приведи господь, заклинит, придется сходить с ума.

Он подошел к вагону и открыл дверь, которая отъезжала в сторону. Пригнувшись, забрался внутрь. Стоять было нельзя из-за низкой кабины. Прошел на место водителя и сел в кожаное кресло. Стал рассматривать систему управления. Две педали и одна кнопка. Круто. Под кнопкой надпись «Вкл.-Выкл.». С правой стороны переключатель «Экстренный вызов дежурного по объекту» и сеточка громкоговорителя. Уолтер решил кнопку вызова не трогать. Возможно, что и объект частично в действии, и дежурный сидит. Но все же нажал. Тишина. Даже нет шипения в динамике. Придется из катакомб выбираться самому. Майор с опаской поглядел на большую, красного цвета пусковую кнопку. Что делать? Идти по шпалам в темноте? Куда? Или рискнуть еще раз попользоваться техникой советской цивилизации? Господи, прости мою душу грешную за то, что остался, а друзей захоронил на поле битвы. Но почему я так глубоко в земле — и живой? Рипли, Рош, простите...

Уолтер нажал красную кнопку. По корпусу электровоза прошла легкая дрожь. В правом углу ветрового стекла загорелся индикатор. Ярким огнем запылала фара-прожектор в центре носовой части машины. Луч света высветил тоннель метров на триста, а дальше был поворот. Майор резко обернулся назад. Ему показалось, что там кто-то сидит. Но никого не было. Перекрестившись, снайпер медленно стал нажимать правую педаль. Электровоз легко, почти бесшумно, двинулся вперед, набирая скорость. Стены тоннеля были выложены гранитом, сверкающим в свете прожектора. По потолочной части шли толстые кабели. Майор никогда еще не управлял поездом метро. Все было: тепловоз, бронетранспортер, вертолет, а вот метрополитена не было. Не было и никакой уверенности. Казалось, что его что-то затягивает в преисподнюю через длинную воронку. От этого странного чувства он отпустил педаль скорости. Но машина продолжала бесшумно нестись дальше в глубину подземелья.

Уолтер резко нажал на левую педаль. Электровоз остановился. Стало ясно, что тоннель уходит под углом вниз. Майор отпустил тормоз, и машина стала двигаться вперед, постепенно набирая скорость. На большом стрелочном спидометре было сорок километров в час, когда проскочили другой тоннель, уходящий в сторону. Уолтер мчался дальше. Никаких указателей, ничего — только сверкающие гранитные стены и узкое жерло исчезающего вдали тоннеля. Наклон постепенно выравнивался и теперь электровоз мчался на своем двигателе. Минут через двадцать появилась надпись на небольшом щите «77-й бункер. 300 метров». Майор притормозил и стал медленнее двигаться вперед.

Скоро появилась точно такая же станция, как та, от которой он отправился в путь. Нажав до конца на тормоз, майор остановил электровоз. Свет на перроне не горел, но хватало освещения от фары-прожектора. Майор вышел и направился к лифту. Дверь была открыта. Внутри сидел скелет в военной форме, судя по знакам различия — полковник. Уолтер аккуратно осмотрел останки и заметил на поясе кобуру. Открыл и вытащил пистолет. Двадцатизарядный пистолет Стечкина. Это хорошее оружие. Проверил магазин — все патроны на месте и даже двадцать первый в стволе. Бедный полковник, наверное, опоздал на поезд, а расписание в этот момент перестало существовать. Возле полковника лежала пустая бутылка водки и большая коричневая папка. Майор с любопытством открыл ее.

То, что он увидел, было довольно неожиданно. Это были рисунки маслом изумительного качества и красоты. В основном — пейзажи. Лесная поляна. Лунная дорожка, камыш, ночное озеро. Рассвет, закат, одинокая береза. Но особенно поразил, скорее всего, автопортрет. Человек в форме полковника, в фуражке, низко надвинутой на лоб, смотрел в упор пристальным взглядом. Худощавое лицо интроверта. За спиной был пейзаж явно Чернобыльского района. Дома, поселок, людишки ходят, едет несколько грузовиков. И темно-красное солнце над самым горизонтом, бросает длинные тени. Но дело не в этом. Китель у полковника расстегнут, а под ним — шерсть волка. И глаза смотрят, в зависимости от угла освещения, то печально и по-человечески, то стальным волчьим взором, и даже зрачки каким-то образом вытягиваются вертикально. Картина была не подписана. Майор крутил, вертел произведение, но так и не смог понять, в чем секрет.

Забрав рисунки с собой, он влез в кабину и нажал педаль скорости. Ему стало жутко. Такие эмоции Уолтер испытывал нечасто. Спидометр показывал 50 километров в час, и вагонетка мчалась, как снаряд. Неожиданно далеко впереди загорелся зеленый фонарь. Два фонаря. Уолтер затормозил. Господи! Фонари зашевелились! Подъехав ближе, он обнаружил, что это вовсе не фонари. Майор замер, не веря тому, что видит. Это были глаза. На него шел... Он узнал это животное. Он бывал в краях, где оно обитало, и имел представление об его опасности. Это был варан. Варан с острова Комодо. Но размером крупнее обычного раза в два. Майор увидел, что ящер стоит на площадке, где тоннель расширяется, и в стороны уходят другие ответвления.

Варан, не торопясь, двинулся к вагонетке своими выворачивающимися шагами. Его укус был смертелен. Не считая силы шестиметрового тела. Подошел к лобовому стеклу и уставился прямо в глаза Уолтеру. У майора возникло чувство полной ирреальности происходящего. Варан глядел на майора, майор глядел на варана. Сказать было нечего. Но майор сказал: «Ду ю спик инглиш?». В ответ варан толкнул головой стекло, и оно распалось на мелкие кусочки. Теперь между ними ничего не было. Змеиный язык животного скользил туда-сюда. И вдруг ящер прищурился и сказал: «Майор, закурить есть?» И шевельнул хвостом. «Я... я не курю... вообще-то» — «Так какого черта ты тут бродишь? За столько лет встретил человека — и тот не курит. Ты, может, и не пьешь?» — «Пью» — «Я тоже, да вот выпить нету».

Ящер придвинулся еще ближе: «А куда это ты собрался? Давно здесь никто не проезжал». — «Да, в общем-то, домой» — «Домой?» — «Домой» — «А где дом?» — «Да так, ты, может, не слышал. Южный Уэльс. Великобритания» — «Странный ты выбрал путь. Метро до Уэльса, по-моему, не ходит. Да и не в ту сторону едешь. Покойника проезжал?» — «Проезжал» — «Тоже домой хотел. Но у него хоть выпить было. Маловато, правда. Бутылка и резиновая канистра. Мы с ним по-братски: ему бутылку, мне канистру. Хороший был парень» — «А чего умер-то?» — «Водка плохая попалась. Да то и не водка была. Но мне нормально пошла, а ему нет. С полчаса о жизни поговорил и ушел» — «Куда?» — «Туда», — ящер неопределенно крутанул головой.

Майор автоматически продолжал шизофренический диалог. Он прошел много тестов и сумасшедшим себя не считал: «Слушай, друг. Ты бы мне уступил дорогу, я поеду себе потихоньку» — «Куда? В свой Уэльс? Если бы ты только знал, куда ты едешь. Я тебя не пущу. Вообще-то говоря, я сторожу этот участок, и дальше пути нет. Не положено». Варан сильнее вдвинулся в электровоз. Его метровая голова была совсем рядом. Майор поднял руку с пистолетом и нажал на спуск. Пистолет был в автоматическом режиме, и за пару секунд весь магазин со страшным грохотом вылетел в болтливого варана. Со звоном разлетелись гильзы. Все заполнил дым. Когда он рассеялся, Уолтер увидел животное, лежащее метрах в трех. Двадцать одна пуля в голову.

Варан был мертв. В состоянии ирреальности майор вышел из кабины и подошел к ящеру. Его била дрожь. Чего уж скрывать, такого ужаса он не испытывал никогда. Рептилия лежала, к счастью, в стороне от колеи, метрах в двух, успела отпрыгнуть, но ее хвост перегораживал путь. Уолтер подошел и ударил в бок животного ногой. Впечатление, что ударил по мешку с цементом. Собрав волю, майор взял в руки хвост и с трудом переволок его в сторону. Варан лежал на спине, задрав лапы вверх. Голова была сильно изуродована. Пистолет Стечкина — хорошее оружие.

Сел в кабину и только сейчас вспомнил, что тоннель раздваивается. Одна колея уходит направо, другая налево. Прямо был тупик и стоял механический переключатель. Майор задумался. Он вспомнил, что варан говорил, не открывая рта. Короче, варан вообще не говорил. Возможно, на майора подействовал какой-то галлюциноген, это вполне реально — например, испарение от самого варана.

И этот диалог он вел сам с собой. Ничего нового рептилия ему не сообщила, кроме резиновой канистры, правда. Она просто, повинуясь инстинкту, кинулась на человека, не заметив стекло, и попыталась влезть внутрь. Все просто. Только как ящер сюда попал? А может быть, эта тварь может воздействовать мысленно? Да нет, чушь. У нее-то и мыслей нет. Впрочем, кто его знает. Что он там говорил? «Если бы ты знал, куда едешь?» Майор смотрел на два тоннеля, уходящие в разные стороны. Куда ехать? Направо или налево? Он вышел из кабины и прошел метров пятьдесят, выясняя, куда ведет его колея. Ладно, поверим варану, поедем в другую сторону. Подошел к механизму переключения и перевел рельсы на другой путь, в левый тоннель. Еще раз окинул взглядом гигантскую ящерицу, залез в электровоз, нажал на педаль и медленно поехал вперед.

Если эта тварь здесь бродила, то чем она питалась? Не проезжающими же мимо снайперами. Вероятнее всего, она знала дорогу наверх. И полковника она не съела. Значит, есть незамурованный выход. Майор прибавил скорости и впился взглядом в темную точку тоннеля. Через некоторое время показался еще один знак «99-й бункер. 300 метров». Стал притормаживать. Подъехал к платформе и остановился. Все было заставлено ящиками. Узкий проход вел к лифту. Дверь была открыта, внутри никого. На стене надпись черной тушью: «Виктор, ждать не можем. Если ты живой, иди пешком на 77-й бункер. Он разблокирован, и можно выйти наверх. Да хранит тебя... То же, что и всех нас. Яша тебя не тронет, он спит». И непонятная подпись.

Яша спит? Уж не варан ли? Хотя русский язык несет столько смыслов, что лучше голову не морочить. Майор прошел вдоль ящиков. В них были стеклянные колбы с запаянными горловинами. Пригляделся, протер пыль. Внутри лежали белые личинки, размером с удлиненное яйцо. Или это были яйца? Взял еще одну колбу и вздрогнул. Там сидел варан. Крошечная копия того собеседника, с кем он недавно общался. Варан сидел, свернувшись калачиком, или лежал — не разберешь, как оно вернее. Майор поставил колбу на место и вбежал в электропоезд. С него достаточно. Не хватало еще, чтобы и этот тоже попросил закурить. Нажал педаль и помчался дальше. Наконец стали попадаться конкретные указатели: «12-й км», потом «11-й км», потом «10-й км». Закономерность позволяла предположить, что впереди находится и первый километр, который и есть начало или конец, смотря как вести счет. Уолтер замедлил ход и продвигался, внимательно вглядываясь вперед. Без ветрового стекла ехать в подземелье, на сплошном сквозняке, было уже не столь комфортно. Ощущение, как будто сидишь перед вентилятором в склепе. Да так оно и было. Сырой холодный воздух бил в лицо. Влажность и сырость заметно возросли. Возможно, впереди грунтовые воды, во всяком случае, где-то рядом есть вода. Наверное, туда вараны ходят на водопой, или перекурить, будь они неладны.

Мимо проплыл пятый километр. Майор продвигался дальше. Жаль, нет пистолета. Еще несколько минут, и пожалуйста — тоннель заканчивался круглым помещением. Майор остановил машину, вышел и огляделся. Круглый зал с низким потолком, на котором висели плафоны ламп, но не светились, имел три металлические двери. Одна из них была открыта, остальные заблокированы. Недолго думая, Уолтер вошел, сразу погрузившись в темноту, и обнаружил каменные ступеньки, круто уходящие вверх. В принципе, можно вернуться назад, электровоз имел задний ход. В задней части вагона были те же приборы управления, что и в передней. Даже стекло цело. Но Уолтер шагнул в темноту и стал карабкаться по гранитной лестнице. Хватит с него и одного Яши. Тем более пустой «стечкин» остался валяться в тоннеле.

Обступившая темнота обострила все чувства. И где-то далеко-далеко снайпер услышал неясный шум и звуки. Это моментально придало сил, и он помчался вверх по ступенькам. Но через несколько минут снизил темп и, тяжело дыша, пополз дальше. Очевидно, в закрытых дверях расположены лифты, а это аварийный выход. Воздух стал чуть-чуть теплее: майор почувствовал это сразу и снова воодушевился. Но лестница казалась бесконечной. Может, она закольцована? Два раза она переходила в горизонтальный коридор и снова устремлялась вверх. Темнота была полнейшая. Ширина лестничного пролета около полутора метров. Ступени в очередной раз закончились, и потянулся коридор. Майор медленно брел по нему, иногда обо что-то спотыкаясь, но уже не обращая ни на что внимания. Снова появилась развилка: направо коридор, налево лестница. Недолго думая, ма-йор снова стал взбираться вверх. Через несколько минут он неожиданно увидел свет.

Подойдя ближе, Уолтер оказался перед длинной, метра четыре, трубой шириной сантиметров сорок со стальной решеткой посередине. В нее вливался свежий воздух и была видна листва кустарника. Пролезть сквозь нее было невозможно. В крайнем случае, можно попробовать кричать. Но майор пока от этого воздержался. Лестница закончилась, и опять начался коридор. Уолтер, шатаясь, двинулся дальше, всполошил колонию летучих мышей и, не обращая внимания на их писк, возню и шелест крыльев перед самим лицом, послал их по-русски в нужном направлении и брел дальше. Мыши затихли.

Минут через пять, совершив несколько поворотов и совершенно потеряв ориентацию, снайпер-наводчик уперся в тупик. Стал ощупывать пространство. Руки наткнулись на металлическую лестницу. Больше хода никуда не было. Сел передохнуть и стал прислушиваться. Да, явно был слышен гул каких-то механизмов, или шум поезда. Или это шум в голове? Где он? Документов нет. Одни картины полковника. Ну, ничего, только бы выбраться. Прикинемся глухонемым художником. Другого выхода пока не видно. Денег нет, есть нечего. В гостиницу не пустят, а сколько там всего осталось!.. Плюс кредитные карточки. Но по ним выслеживают, и очень быстро, одна секунда. Разборки же на уровне консульства могут иметь очень печальные последствия. Да от него просто откажутся, как от самозваного бродяги. Но после этого уже не скрыться. Пуля калибра 0,5 мм с ядом кураре в бок. И все. Прощай, Южный Уэльс. Операция была абсолютно нелегальной, прикрытие обеспечивал Рипли через свои конфиденциальные каналы. И все. Конец связи. Рипли — вне пределов досягаемости, а Уолтер здесь, весь в пыли, грязи, побитый и голодный, и даже для кого-то покойный.

Он вспомнил про ракету. На душе стало еще мрачнее. Собрал силы и, повесив папку с рисунками на шею, полез вверх. Лез долго. Лестница все никак не кончалась, словно он лез на вершину Эйфелевой башни. Господи, какой идиот все это проектировал? На кого рассчитан этот путь, эта адская дорога? На кого?.. Только не на нормального человека из Южного Уэльса. Нет, эта дорога рассчитана на безумца, ускользнувшего от разговорчивого Яши и миновавшего лабиринт проектировщика-психопата, параноика, заметающего следы и боящегося до ужаса, что, не приведи господь, кто-нибудь найдет дорогу назад. Да легче забраться на Эверест!

Лестница закончилась. Уолтер выкарабкался на металлическую площадку. Долго сидел и вдыхал ржавый воздух. Стал ощупывать все вокруг. За такое время пребывания в темноте можно выучить азбуку слепых по Брайлю и давать платные уроки. Он был в крошечном квадратном помещении, из которого был единственный выход — низкий лаз, высотой не более полуметра и такой же ширины. Оттуда шел поток воздуха. Майор лег и пополз по проходу. Несколько раз ход раздваивался и Уолтер, перекрестившись, полз туда, куда ползлось. Скоро проход сузился еще, потом еще больше и, в конце концов, майор уперся в чугунную решетку. Он схватил ее руками, трясонул несколько раз. Поняв, что развернуться в этой мышеловке ему не удастся, изо всех сил прокричал проклятье и упал лицом в бетонную пыль. Конец. Ему не повезло. Так умирают английские спецагенты. Он повернул не в ту сторону. Невозможно представить, чтобы в темноте ползти задом и найти дорогу обратно. Очень хотелось пить, все тело пекло от усталости и многочисленных ушибов. Что лучше: изжариться в СВЧ-печи, быть съеденным рептилией или сдохнуть здесь от голода, жажды и страха?..

«Хэлп!!!» — заорал агент. Какое там. Глухомань. «Хэ-е-елп!!! Помогьите!!!» Да черта с два. Что-то гудит совсем далеко, может, в десяти милях, — и тишина. Лучше бы в него попала ракета. Позорней смерти нет, чем сдохнуть от голода или — господи, вот еще проблема! — быть живьем съеденным крысами. «Хэ-е-елп!!!» Неожиданно, сначала тихо и вдалеке, а потом все ближе и ближе, стал нарастать неясный грохот: земля задрожала, все кругом тряслось, посыпалась пыль, уши заложило — и словно реактивный истребитель на форсаже промчался мимо и с грохотом исчез вдали.

"Господи! Где я? «Помогьите!!!» — агент изо всех сил стал трясти решетку. — «Помогьите!!! Помогьите!!! Хэээлп!!!»

— Чего орешь? — неожиданно, совсем рядом раздался спокойный голос и в лицо ему ударил свет.

— Вася, ты смотри, какой-то придурок в вентиляцию залез. Ха! Ты чего там делаешь?

— Помогьите, я заблудился. Очьень устал.

В свете фонаря появилась рука с гаечным ключом. Человек несколько раз крутанул гайку и открыл чугунную дверцу.

— Вылазь, дружок. Бомж, наверное? Ну, давай, давай...

Двое рабочих вытащили снайпера под руки и поставили на нетвердо стоящие ноги. Он был весь в пыли и грязи. На груди болталась папка с рисунками.

— На ночлег залез, брат? Бывает. Ночью человек в темноте спрячется от холода в какой-нибудь дыре, а утром дороги найти не может. Эх, братан, братан... Пошли.

Они прошли пару шагов, освещая фонарями путь, и вышли в широкий тоннель. В глубине ярко горел огонь и раздавался неясный, грохочущий шум. Один из слесарей стал посередине и начал махать красным флажком. Потом они отошли к стене. Плавно затормозив, подошел поезд, и открылись двери. Майор понял, что он в городском метрополитене. Все трое поднялись в вагон и стали в уголке. Рабочие были в грязных, промасленных робах. Уолтер в своем камуфляже, проползя много миль, был с ними как свой. Он стоял еле живой и двумя руками прижимал к себе папку с рисунками. Все пассажиры уставились на них. Один хорошо одетый мальчик встал и дал майору десять копеек. Через минуту подъехали к станции.

— Ну, давай, браток! — хлопнул по плечу Уолтера один из «ангелов-спасителей», замаскированный метроремонтником, и они вышли. Снайпер-художник, в состоянии шока от неожиданного избавления, поехал дальше, зажав в руке монетку.

«Следующая станция Крещатик!»