"Славянский стилет" - читать интересную книгу автора (Врангель Данила)

Глава 10. Битва в запретной зоне

— Монте-Карло..! Я-то доберусь! А Будда?

Мерилин мрачно обдумывала ситуацию, сидя на платформе с песком, мчавшейся следом за тепловозом по одноколейной линии Юго-Западной железной дороги, — ее проложили скоростными темпами в 1986 году и не обозначили ни на каких картах. Дорога проходила среди густого леса, разросшегося и подошедшего молодыми деревцами и кустарниками прямо к самой колее: они даже цеплялись иногда за проносившийся мимо состав.

...И доберусь ли я? Даже одна? Странно выражался директор параллельного управления. И отец непонятные вещи говорил. Как будто там у них что-то с ног на голову стало и обратно упасть не может. Все происходит так, как будто этого не происходит. Знакомое состояние одураченной психики — засовывать голову под одеяло. Как будто там что-то есть. Но с телом трудно спорить. Ему видней. Сколько бы внутренняя сущность не бесилась, не кричала, не барабанила кулаками изнутри «меня, меня слушай, дура!», телу наплевать на эти вопли. Оно делает, что хочет, а если надо, то может довести мыслительную сущность до такого состояния, что вообще от нее избавится, как от назойливой мухи. Такова цена попытки порулить без права вождения.

А себе все же верить надо. Вот это Корниенко исполнил! Не мог же он сам начать стрелять? В меня? Самую привлекательную и обаятельную? Не верю. Значит, был приказ. Или заказ? Скорее, заказ. От верных друзей, любящих европейскую валюту. Сколько же ему еще добавили? Наверное, немало. Убить блондинку?! Недаром он был похож на зомби. Мерилин посмотрела на винтовку, лежащую у ее ног, и ласково погладила свою сонную подругу. Хоть ты и брюнетка, но пара как раз для меня.

Тепловоз неторопливо двигался вперед, углубляясь в дикорастущие дебри, и пыхтел, как упарившийся банщик, волоча за собой тяжелые корыта на колесах, заполненные серебристым песком. На солнечную поляну, желтеющую огнем одуванчиков, выбрел здоровенный лось и сонно уставился на проходящий ряд полувагонов, покачивая ветвистыми рогами и недоверчиво провожая взглядом пахнущую железом и мазутом связку платформ. Проскочили еще одну небольшую речку-ручеек, сочащуюся извилистой змеей в изумруде густой травы первого дня лета. И снова въехали в гущу мохнатых зарослей древних сосен, перемешавшихся с корявыми стволами развесистых дубов в хороводе молоденькой, увенчанной белыми коронами бузины.

Рядом на песке Будда, закрыв глаза, похоже, спал или думал. Желтошкурая крыса пристроилась возле него, но не спала и вряд ли о чем-либо думала, но пристально смотрела на проносящиеся мимо деревья, а этот процесс сам по себе заменяет мышление.

Снова выскочили на небольшую полянку. Ну, вот и началось. Мерилин увидела поле ромашек вперемешку с лопухами. Ромашки были размером с подсолнух, а лопухи, как стадо зеленых слонов, развесили свои трехметровые уши по всей поляне. Да-а! Правду говорили про этот Чернобыль!

Снова нырнули в чащу седых елей, запутанных с ног до головы, как морскими сетями, своими собственными иголками.

Монте-Карло! А почему не Рио-де-Жанейро? Как теперь замести следы после расстрела спецагента, спортсмена, перворазрядника, члена партии (не помню какой)? Если триумвират не нажмет на тормоза, что в свете последних событий весьма сомнительно, то картина будет ясна, как в изображении Пикассо. Кто прав? Это спрашивает подруга с повязкой на глазах и двумя безменами в руках. Бедный, пострадавший, покойный, искалеченный сельский водитель?!! Или избалованная дочка богатого родителя (смотри выше характеристики), владеющая, как известно и доказано, различными видами оружия исключительно ради самоутверждения в среде социума и более никаких оснований для этого не имеющая? Здесь не Зимбабве, не Афганистан и не Колумбия. На чьей совести смерть В.Н.Корниенко?!! Ах, вы говорите про пули калибра 5,45. Ну и что? Есть свидетели, что эти самые пули летели в вашу сторону? И, что очень важно, упреждали ли их полет ваши пули, не вылетая, естественно, в сторону пострадавшего? Нет? Ах, нет! Мои безмены врать не могут. Если желаете, есть контрольные весы. Прямо по коридору и направо. Мрак!

Мерилин поглядела на две большие сосновые доски, при помощи которых Будда взошел на платформу. За мостом, в кустах, их лежало с десяток. Хозяина ждали. Ну, за две доски хозяин сильной обиды держать не будет.

Тепловоз мчался на всех парах к своей станции назначения, деревья и кустарники мелькали мимо, ястребы и вороны кружили и переговаривались на разных языках — и Мерилин не могла видеть человека в камуфляжной форме, с биноклем и мобильной связью. Тот сидел на дереве и говорил что-то в микротелефон, закрепленный на голове. Разлаписто промелькнул мимо дуб, на котором он сидел. Впереди, в пятистах метрах, в гуще старой пятнистой березы сидел второй: приняв радиосообщение и усмехнувшись, он тряхнул копной рыжих волос и блеснул золотой серьгой в ухе. Тяжелое дуло снайперской винтовки развернулось на турели, прикрепленной к дереву, и хищно уставилось на полотно железной дороги. Ошибки быть не могло. Такое оружие способно прицельно стрелять без участия человека. Рыжий любил новинки в своем искусстве, забывая, впрочем, простую истину. Щелк! Патрон зашел в патронник. В прицеле был виден тепловоз, надрывно пускающий кольца дыма и ворчащий своими старыми дизелями, как пожилой хозяйский пес. Замелькали цифры на сетке наведения.

— Уолтер, — хрипло проговорил Рипли в микрофон. — Как она себя чувствует?

— По-моему, прекрасно.

— А красавец южных морей?

— Рядом с ней. Как она затащила его туда, ума не приложу.

— Нам без разницы.

— Джон, ты уверен в подтверждении замера?

— Да.

— Они выходят на тебя.

— Я вижу.

Тепловоз подходил все ближе к пятнистой березе, мерцавшей отблеском оптического прицела, и стрелок увидел ряд платформ с ослепительно белым кварцевым песком, на одной из которых черной вставкой темнел силуэт Будды и рядом — женская фигура, белевшая светлой кожей в лучах солнца. Снайпер не торопясь навел перекрестье прицела на Мерилин, прямо в сердце, включил автосопровождение и загляделся на ее грудь, ожидая сокращения дистанции. Вот она какая — Мерилин Монро. Совсем еще, совсем, так сказать, да... Однако красавица, ничего не скажешь. И, судя по картотеке, — «спец». Такая дама — и «спец». Декаданс, сплошной декаданс.

Стрелок оторвался от прицела и потер неожиданно замутившийся глаз, вспоминая о бывшей жене — злобной каракатице. Все они рано или поздно являются в истинном обличье. Вздохнул. Посмотрел в прицел. Ему прямо в глаз уставился холодный ствол автомата, блестевшего голубым глазом оптического прицела и черной бездной ствольного глушителя. Холодный воздух, рывком втянутый в легкие, и палец, быстро нажимающий на спуск... Но сэр, это все уже в астральном теле. А лично вас оживить практически невозможно. Калибр 11,45, и прямо в голову. Великолепная смерть снайпера! Короткий, глухой звук выстрела, свист молибденовой секиры. И хруст веток пятнистой березы от падающего тела. Поаккуратней, поаккуратней, стрелок! Не повредите прическу! Гуп! Упал...

Эдвард Рош, второй стрелок, сохраняющий радиомолчание, не верил своим глазам. Рипли сделали! Старого, опытного волка, прошедшего весь мир. Сбили, как воробья. И кто!

Рош находился в трехстах метрах от своего шефа и спокойно жевал травинку, полностью полагаясь на решение вопроса без своего участия. Баба и корова — хороши цели. Рипли еще турель закреплял. Одна винтовка — калибр 18 миллиметров — чего стоит. Но секундное озарение во время падения суперснайпера сквозь ветки березы поставило в его голове все на свои места. Молчать или стрелять? Вот в чем вопрос. Но он был быстро снят. В окно прицела Эдвард видел приближающуюся амазонку и, поймав ее в кадр, сделал выстрел, передернул затвор, сделал второй. Пули шли мимо и попадали в песок, он это видел. А Монро, направив свой ствол в его сторону, как на дуэли, приближалась и приближалась. Ее уже не было видно из-за громадного ствольного отверстия, из которого вот-вот выпрыгнет Эдвардова смерть. Еще выстрел! Опять мимо. Этого не может быть! С такого расстояния Рош всаживал пулю в пятифунтовую монету. Но теперь он сдал себя полностью. Она видела его в ультрафиолете и даже просто визуально. Эдвард сорвал с пояса дымовую гранату и швырнул ее перед собой. Оранжевый дым пополз ядовитой субстанцией, окутывая местность. Рош испугался. Дымовая завеса его спасти не могла, и Мерилин всадила в него пулю с расстояния в сорок метров, холодным взглядом следя полет сквозь листья своего визави, столь разговорчивого еще недавно и столь молчаливого уже сейчас. Интересно, в какую сторону он полетел?

Уолтер, наводчик, слышал только дуэльную перестрелку, но, глядя в бинокль, он быстро догадался об исходе этой операции. Ну, что ж, если что-то имеет начало, оно неизбежно имеет и конец. Он слез с дуба и двинулся в сторону друзей. Все бывает, может, живы.

Тепловоз уже умчался вдаль.

Ошалевшие танкисты выпрыгнули, замедлив скорость, но состав не остановив. Такова инструкция — останавливаться нельзя. И теперь неуправляемая металлическая змея мчалась вперед на собственное усмотрение, таща за собой песок, Мерилин и Будду.

Состав проскочил границу тридцатикилометровой зоны. Километров за пять стали появляться устрашающие надписи на желтом фоне. Кто-то написал на доске, приколоченной к дубу: «Режим выживания — 10 минут». И различные цифры в кюри, БЭРах и прочих эквивалентах. Промчавшись через всю эту галиматью, тепловоз не встретил никакого охранного поста или чего-либо подобного: путь был открыт, стрелки не передвинуты. Он ввинтился всей своей хвостатой металлической сигарой в тоннель между древних вязов, обвитых лишайниками и сцепившихся кронами прямо над железнодорожной колеей. Пространство между деревьями так густо заросло кустарником и молодой порослью, что пройти сквозь этот гигантский мохоподобный конгломерат не имел возможности никто, кроме местных зверей. Да и то — не больше тушканчика. Корявые ветки гигантских размеров сцепили свои ладони-лапы над ползущим составом и были полностью обвиты диким плющом, лишайником и чернобыльским мохом сине-желтого цвета. В ветках сидели вороны и пристально смотрели на живность, въезжающую на их территорию. Мерилин навела на одну оптический прицел, но та и не шелохнулась, а глядела прямо в ствол. Непуганые зверушки, однако. Мимо промелькнула сквозь плотные заросли небольшая станция — кирпичный домик. Название можно было еще разглядеть: «665-й километр».

Вязы неожиданно расступились, и Мерилин увидела ответвление от их колеи. Остановив кое-как тепловоз, она, изо всех сил напрягая руки, перевела направление стрелок старинным молотообразным стрелочником и, поднявшись в кабину, медленно въехала в густую трехметровую траву. Затем вновь остановила тепловоз, вернулась и перевела стрелки на место. Да, по этим путям давно не ходили составы! Вдали виднелось несколько многоэтажных домов, белых, как египетские пирамиды. В центре этого небольшого городка виднелось странное сооружение, казалось, вросшее в траву и сверкающее яркими лоскутами материи, из которой оно было изготовлено. Это было настолько неожиданное и удивительное зрелище, что Мерилин, схватив винтовку, стала разглядывать сооружение в прицел. Перед ней стоял индейский вигвам в боевой раскраске. Только скрещенных томагавков на высоком шесте видно не было. Вигвам! В Чернобыле! Кто сюда только не сбредается. И пролезли же через таможню! Мерилин, не совсем веря себе, еще раз вгляделась в оптику. Да, на 666-м километре стоял вигвам американских индейцев. Высокая трава скрывала его основание, входа видно не было, но красно-белая вершина сверкала, как Эверест, политый клубничным желе. Стоп машина! Тепловоз остановился. Это все было не очень понятно даже для тридцатикилометровой зоны.

Тепловоз стоял укрытый трехметровой травой и слоноподобными лопухами. Девочка Маша из книжек, да и не только, слышала про сверхкровожадность представителей этой замечательной расы и призадумалась, стоит ли приближаться к вигваму. Мерилин повернула голову к Будде:

— А ты что думаешь по этому поводу?

Тот глядел на белоснежную вершину, сияющую, как солнце, и молчал.

Но тревожного предупреждения, как в случае со снайперами, Мерилин не чувствовала.

— Ладно, мы пойдем другим путем, — она положила две доски на край платформы, и Будда легко сошел по ним в траву, которая была выше его на метр.

Мерилин засекла азимут, и они двинулись, ориентируясь на компас, вмонтированный в приклад винтовки. Трава была хоть и очень высокая, но не жесткая, и легко раздвигалась, пропуская путников вперед. Неожиданно слева, из зарослей, выскочил мохнатый кот. Полосатый и на вид домашний. Он уставился на Принца, потом на Мерилин, и она увидела, что зрачки его глаз расположены горизонтально. Быстрым взглядом окинув крысу, сидящую на Принце, кот проворчал какую-то фразу — но вовсе не «мяу», — и прыгнул обратно в лопухи, шокировав своим видом. Размером кот был с небольшую дворнягу, серый и с черными полосами до кончика хвоста.

Двинулись дальше. Вскоре подошли к крайней многоэтажке. Парадная дверь свободно открылась, и Маша, оставив Будду у входа, вошла в подъезд. Будда принялся за траву.

Мерилин, выставив впереди себя винтовку, стала подниматься по мраморной лестнице. Внутри дома, на лестничных площадках, было достаточно чисто. Лифт, естественно, не работал. Все было присыпано легкой пылью. Двери в квартиры закрыты. Ее представления о разграбленной Чернобыльской зоне слегка изменились. Но вот на седьмом этаже квартира № 21 оказалась открыта. У входа лежал коврик. Осторожно толкнув дверь, Мерилин вошла внутрь.

Аккуратная прихожая, хрустальный светильник под большим зеркалом. Маша оглядела себя. Красотка! Черных маскировочных разводов на лице рисовать не надо. Все есть. Прошла дальше — комната. На полу ковер. Стены оклеены обоями. Большой кожаный диван. Дубовый стол с телефоном и компьютером. Небольшой сервант, посуда, на стене — картина. А кухня? Да, вот и кухня. Все на месте. Пыли нет. Холодильник. Открыла — потянуло холодом и запахом ветчины. Откуда же электроэнергия? Солнечные батареи? Скорее всего. Однако, все это как-то не вяжется со стереотипом радиоактивной пустыни. Подошла к окну. Вдали, в высокой траве, алел вигвам-шатер. Она глянула в прицел и определила высоту сооружения. Десять метров, с учетом того, что в траве. Скачут там, наверное, веселые краснокожие; точат томагавки и готовятся покорять новую, незнакомую территорию. Им не впервой. Или, может, спят в глубине прохладного вигвама, а томагавки давно наточены и ждут лишь ночи. Что там творится на таможне?.. Уму непостижимо.

Неожиданно зазвонил телефон на столе. Мерилин застыла в раздумье. Он еще и работает? Телефон зазвонил снова. Медленно подняла трубку. Говорили по-английски: «Монро ликвидировала исполнителей. Медиум с ней. Немедленно приступайте к нулевому варианту. Она в районе платформы 665, а, может, уже и ближе. Применение всех средств допускается. Работайте через спутник В-52, и не иначе. Докладывайте лично...» — Мерилин положила трубку. Адреналин перестраивал состояние за считанные секунды. Итак, здесь живет агент прикрытия. И теперь — ее потенциальный убийца. Не из тех ли он любителей евровалюты? Она резко повернулась к двери. Никого не было. Очевидно, агент на минуту вышел и не закрыл дверь. Чего закрывать-то? Глухомань! Она крадущимися шагами вышла на лестничную площадку. Прислушалась — тишина. Неторопливо вогнала патрон в патронник. И стала подниматься выше.

На двенадцатом этаже был выход на крышу. Мерилин поднялась по приставной лестнице и осторожно выглянула наружу. Метрах в десяти, расстелив белоснежный коврик, на солнышке загорал иссиня-черный негр. Рядом стояла раскладная спутниковая антенна, и агент вслушивался в наушники, нажимая на селектор каналов связи. Включившись в нужную линию, он неожиданно низким голосом, предварительно церемонно поздоровавшись, заговорил по-итальянски:

— Да-да, сеньор Валентино! Ночью появилось и стоит в полукилометре отсюда. Ну, как сказать, что-то вроде красно-белого шатра или индейского вигвама. Исполнено из молекулярного пластика, входа нет. Высота десять ярдов[31]. В окружности сорок. Да нет, какое НЛО. Бред. Кое-где стоят технические цифровые штампы. Но чьи — неясно. Смахивает на Западный Восток. Я особенно не исследовал, решил дать сообщение... Да нет, проверил. Радиоактивность в норме. Даже ниже фоновой. Один микрорентген.

Негр болтал по спутниковому телефону, закинув ногу за ногу и посматривая по сторонам сквозь темные очки.

— Район чистый. Я здесь один. Жду смену и указаний. Все работы по официальным измерениям выполнены. Эксперименты записаны в файлы. Что-что? Не понял? По второй линии? О'кей! — агент нажал на кнопку селектора канала и ответил по-английски:

— Боб слушает.

— Ты где находишься?

— На крыше здания. Просматриваю местность, — он инстинктивно взял бинокль, лежавший рядом, и приставил к глазам, уставившись в небо.

— Ты слышал, что я тебе сказал по телефону?

— По какому телефону?

— Фак-файл, по телефону в твоем кабинете, в твоей комнате, пять минут назад!

— Шеф, я не понимаю, о чем речь! Уже полчаса, как я на крыше... исследую местность.

— Тогда кто поднимал телефон и слушал то, что должен был слышать ты?

— Я ничего не поднимал и никого не слушал, — негр отложил бинокль, закинул ногу за ногу и пошевелил пальцами. — Наверное, сбой в линии. Автоподнятие. Такое бывает. Мыши грызут провода, их тут тьма-тьмущая, и все твари голодные, траву-то не едят. Кабель до спутникового модуля проложен по земле. Ваши же специалисты положили. Все хотят экономии. Вот и кормят теперь мышей! — Негр хмыкнул и вслушался в линию.

— Боб, я не думаю, что все так весело, как тебе кажется. И не думаю, что какие-то мыши что-то грызли. Слушай внимательно.

Негр, подрыгивая ногой, слушал шефа, лениво жуя травинку.

— Что? Монро? — он резко вскочил и сел на своей белой тряпке. В это время в кармане у Мерилин запищал мобильный телефон, про который она уже забыла и звук которого, казалось, был слышен на весь район. Негр поднял глаза, одновременно хватаясь за лежащий рядом пистолет, и встретился взглядом с Мерилин. Та держала его на прицеле и мгновенно нажала на спуск, разнеся вдребезги спутниковую антенну. Затем перевела дуло винтовки на Боба. Боб с висящими из ушей проводками оборванных микротелефонов все-таки дотянулся до пистолета и схватил его.

— Брось, — холодно посоветовала Мерилин на английском языке.

— Да-да, мисс, я все понял. — Он аккуратно отвел руку с пистолетом в сторону и кинул его.

— Боб, ты скажешь мне, с кем ты сейчас разговаривал?

— Да-да, конечно. Это мой шеф.

— Что за организация и какова цель пребывания здесь?

— Наблюдение... за естественной мутацией биосферы, включая энтомологию и зоо... — он замолчал и слегка побледнел.

Мерилин шагнула ближе и направила дуло винтовки прямо в лицо негру.

— Ты знаешь, что на таком расстоянии сделает калибр 11,45?

— Я... я знаю. Знаю, что цель пребывания здесь контролируется из... ой-ой... — Боб схватился за живот и согнулся. — Это у меня нервное. Я боюсь, когда на меня наводят оружие. У меня это... нервная... язва желудка, — он покачнулся и шагнул в сторону от пистолета, к краю двенадцатиэтажки. — Я все скажу... я все скажу, но... пожалуйста, не наводите на меня свой автомат!

— Я не сомневаюсь, что ты все скажешь. Ведь ты, наверное, знаешь, что Монро — это я. А я не люблю молчаливых, особенно таких черных. Да и они не особенно любят мой калибр, и ты — вряд ли исключение. Не вой, я немного опущу ствол, чтобы ты успокоился и продолжил веселый рассказ об удачной карьере Боба; и, надеюсь, у этой карьеры будет хорошее завершение с выходом на пенсию; надеюсь, ты многое сможешь рассказать маленьким черным Бобам о мутации в районе Чернобыльской зоны, исключая, конечно, свою собственную мутацию, а она сейчас должна произойти для того, чтобы жизнь продолжалась. Как тебе нравится это предложение? Я думаю, оно конструктивно.

— Да-да, мисс Монро, — Боб опять качнулся и оперся рукой об ограждение крыши. — Боб совсем не хочет... плохого завершения своей карьеры. Я разговаривал со своим шефом. Это мой прямой начальник. Он управляет всеми операциями на территории... Ой! Он... Не смотрите так страшно на меня. Опустите ваш автомат еще ниже. Я боюсь. Я же без оружия!

Мерилин опустила ствол еще ниже. Хитрый Боб совершил неожиданно резкий рывок и выпрыгнул за парапет крыши. Послышался глухой удар: он приземлился на балкон двенадцатого этажа. Раздался звон стекла и возня проползающего тела. Ай да Боб!

Мерилин опешила. Опомнившись, она подобрала пистолет агента, девятимиллиметровую «Беретту», и тут обратила внимание на свой телефон, звонивший все это время. Вытащила его и включила. Это был отец. Он попросил включить скремблер.

— Ты, наверное, где-то на возвышении, и вызов прошел. Базовая станция сотовой связи на такие расстояния, в общем, не действует. Но у тебя мощный аппарат, — он замолчал на пару секунд.

— Я делаю набор постоянно. Теперь понятно, что ты не в Монте-Карло. Впрочем, это было ясно сразу. Мой спутник отслеживал перемещение твоего телефона в качестве пассивного излучателя, и я знаю, где ты сейчас. Занесло, однако, тебя в дебри. А теперь слушай внимательно. Где-то в твоем районе ты должна обнаружить нечто вроде большой разноцветной палатки.

— Да-да! Я уже обнаружила! Это индейский вигвам красно-белого цвета.

— Вигвам? Хм. Любопытный маскировочный дизайн. Это не вигвам. И что там красное — верх или низ?

— Красная вершина с расходящимися узорами, а сам он белоснежный, прямо горит.

— Отлично, отлично. Состояние энергозаряда великолепное. Этот аппарат, в упакованном, естественно, виде сброшен со спутника с высокоточной системой навигации. Разработка именно для таких экстремальных ситуаций. Хотя, конечно, все это дороговато, мягко говоря. Но тебе не кажется, что здоровье дороже? Где-то я слышал такое про здоровье. Как ни крути, а оно все равно дороже. Вроде скорости света. Не обгонишь. Ну, ладно. В трех словах опиши ситуацию. И какие проблемы.

— Была проблема, но только что выпрыгнула с двенадцатого этажа и убежала.

Мерилин коротко рассказала про бой со снайперами и про негра.

— Так, быстро вернись в комнату, где был телефон, и уничтожь все, что хоть чем-то напоминает устройства связи. Потом снова поднимись наверх, я тебе позвоню.

Мерилин быстро спустилась на седьмой этаж, внимательно прислушавшись к тишине дома. Негр затих. Квартира была, как и прежде, приоткрыта. Картина на стене висела, продолжая украшать собою интерьер. На ней была изображена отрубленная голова черного петуха на белом блюде, с выпученными глазами, уставившимися на смотрящего. Может, это икона? Негритянского вероисповедания. Взгляд был чем-то похож на взгляд хозяина картины. Или это автопортрет? В такой оригинальной стилистике.

Мерилин быстро подошла к телефону и обрезала провод. Телефонный аппарат и компьютер разбила на мелкие части топориком, висевшим на кухне. В компьютере раздробила процессор, поломала жесткие диски и даже конденсаторы. Под столом нашла модем и блок скремблерного устройства: та же участь постигла и их. Обыскала всю комнату и все, хоть отдаленно похожее на электроприборы, рубила топором на мелкие кусочки. Та же участь постигла электробритву. Наконец, решив, что поработала на славу, Мария Николаевна вышла из квартиры № 21 и, опять внимательно прислушавшись, — негр молчал, — двинулась наверх, выставив винтовку впереди себя и держа палец на спуске. Она была спокойна и сосредоточена. Режим восприятия и адекватной аппликации был включен внутренним таймером синтеза, анализа и интуиции. И теперь, делая шаг вперед, она не только очень четко помнила предыдущий, но и абсолютно уверенно знала, каковы будут два последующих. Время было полностью управляемой сущностью. И все происходило вне его. В нем оставались только результаты. Состав крови несколько изменился. Такова психотехника настоящего агента всеуровневой ориентации — а Мерилин таковым и была.

Поднявшись на крышу и обойдя ее по периметру, Мерилин поняла, что негр в доме. Зазвонил телефон. Она включила трубку. Это был отец.

— Изолируй по возможности чернокожего и двигайся к зонду вместе с Буддой. На поверхности, на уровне метра, найдешь черное пятно диаметром пять сантиметров. Пробей его ножом или чем-нибудь острым. Откроется вход. Зайдешь внутрь. Как закрыть двери — прочтешь на них. Красная кнопка — старт. Остальное сообщу позже. Тебе все ясно?

— Мне все ясно, — ответила Мерилин неожиданно низким голосом.

— Вперед. Удачи!

— Тебе тоже.

Мерилин отключила телефон и спустилась на двенадцатый этаж. Тридцать шесть квартир. Точнее, тридцать пять. В одной сидит негр. В какой? Она поглядела в пролет. Был виден первый этаж. Стояла гробовая тишина.

— Боб! А, Боб! Выходи, поговорим. Я тебе отдам твою «Беретту». Не надо прятаться, у тебя ведь нервная язва. Ей противопоказано напряжение. И она сейчас начнет говорить с тобой об этом. На своем, не очень хорошем языке. А я с тобой по-хорошему, по-английски. Ну, как, не убедила? Все-таки я на твоем месте поверила бы мне, а не своей язве. Даю тебе десять секунд. Де-сять. После этого моя коллега по части разговоров, но на нехорошем языке, передаст тебе привет. Даже если язвы у тебя до этого не было вовсе. А вот теперь — будет. Ты этого хочешь? Раз! Счет пошел.

Мерилин молчала. Стояла тишина. Негр молчал тоже. Он явно перебежал в другую квартиру. На двенадцатом этаже его не было. Он хотел выбежать из подъезда, но наткнулся на мрачного Будду и ошалело кинулся назад. А вот куда? Десять секунд прошло. В глубине дома раздался сдавленный крик.

— Боб! А, Боб! Как животик? — она стала медленно спускаться, ориентируясь по памяти на крик. Где-то четвертый или третий этаж.

— Боб, я иду! Но не по-хорошему, ты это учти. По-хорошему можешь выйти только ты. А если приду я сама, то только по-плохому. Чувствуешь разницу? Чувствуешь, я вижу. Предложение такое: ты открываешь двери и спокойно, с поднятыми руками, выходишь. Затем сам себе хорошо завязываешь ноги. Ложишься — и я за спиной завязываю тебе руки. А друга оставляю тебе, — она громко передернула затвор «Беретты». — Слышишь, как он готов на компромиссные решения нашей проблемы? А у нас проблема. Ведь верно? Мне надо спокойно покинуть это гостеприимное место, а тебе — не дать мне этого сделать. Что дальше? — спросишь ты. А дальше я ухожу. Ты через полдня перетрешь веревки — ну, не из стали же они, — и черная бабушка черного Боба снова будет кормить его черничным вареньем. Но только хочу добавить тебе еще кое-что. Если ты думаешь, что я женщина, то ты глубоко ошибаешься. Как там у вас по-английски говорят — очень неверная информация. Я — агент. Боб, ты понял кто я? — Мерилин осторожно опускалась по этажам, держа впереди себя «Беретту» и винтовку. Дойдя до четвертого этажа, она внимательно оглядела все три двери и проговорила печальным голосом:

— Боб, подумай о бабушке.

Затем повернулась спиной к лестнице и стала спускаться на третий этаж, двигаясь спиной назад и громко ступая ногами. «Беретту» она держала на уровне глаз. Не дошла она и до середины, как одна из дверей быстро открылась, и оттуда высунулся недоверчивый Боб. Но не один. В руках он держал громадное помповое ружье и резким движением потянул затвор на себя. Раньше передернуть, наверное, боялся: звук перезарядки мог выдать его местоположение в доме. Эх, Боб, Боб! Тебя обманули! Мерилин все-таки на самом деле — женщина. Вот ее-то и опасаться надо больше всего, а не какого-то там агента. Три выстрела «Беретты» слились в один, и здоровый черный негр влетел обратно в комнату, выронив свое зловещее оружие. Все три пули попали в грудь, и шансов дожить до пенсии уже не было никаких. Агент умер быстро, и — царство ему небесное. Он не был злым человеком.

Сунув «Беретту» за пояс, Мерилин стала спускаться вниз, вышла в парадное, дошла до дверей, вышла из подъезда. Дом обступила трава и лишь вдали, сквозь метелки гигантских трав, белели пирамиды остальных двенадцатиэтажек. Интересное, и даже весьма, местечко. Кто это здесь еще живет? И чем занимается? Правда, Боб говорил итальянцу, что он тут один. Но уж сильно он был жизнерадостен для полного уединения. Хотя, кто знает, кто знает... Боб Бобу рознь. Но в такой тишине стрельбу из «Беретты» могли услышать и в Италии. Ладно, где Будда? Она огляделась по сторонам. Да вон он, траву жует. Пускай поправляется: худеть не стоит, когда в бегах.

Азимут на вигвам она засекла еще на крыше дома. Нож прихватила в квартире № 21. Чего-то все же не хватает. А, понятно! Маша быстро вернулась в дом, поднялась на седьмой этаж и залезла в холодильник Боба. Он наверняка был нежадным чернокожим научным работником. И был бы не против того, чтоб она выгребла все, что было. Копченое мясо, консервы, трюфеля в банках и креветки. Здесь же на кухне перекусила. Остальное сунула в мешок и забрала с собой вместе с большой пластиковой бутылью арктической воды, как было написано на этикетке. Вместе с водой стоял французский коньяк. Да, Боб жил! Прямо рай в Зоне. Трехметровая трава, голубое небо, пение птиц, тишина, покой. Возможно, любимая, работа. Пляж на крыше, джакузи в квартире и выход в паутину интернета. Все, круг замыкается. Негр в себе. Было, однако, что защищать «Береттой». Или тем ружьищем. Вспомнить страшно. Она взяла мешок и пошла вниз, к выходу.

Ориентируясь на компас, стали пробираться сквозь траву. Будда шел следом за ней. Большие лопухи приходилось обходить. Их стебли были толщиной с березу. Мутация! Мерилин догадывалась, что дело здесь вовсе не в радиации, которой почти не было. Вместе с четвертым энергоблоком на воздух, возможно, взлетело кое-что более серьезное. До сих пор не рассекреченное. И вот теперь дает такие любопытные результаты.

Трава мягко шелестела. Гудели пчелы. Мерилин пригляделась: вроде бы нормальные, пчелы как пчелы. Хотя кто его знает, что у них на уме. Рядом прошуршал, похоже, полосатый кот. Пробежал спереди и снова пристроился сбоку. Так кругами и стал похаживать, что-то выискивать. Генетика! Не-ет, «альфа», «бета» и «гамма» здесь не при чем. Они даже, можно сказать, пострадавшая сторона. Приняли на себя удар. А сила другого рода в их тени растворилась и, возможно, все эти черные итальянцы ее и ищут. Сколько же лет им улиток в пробирочках рассматривать? Что-то здесь не совсем то. Так, где там наш вигвам с черной меткой? Кот, где вигвам? Молчишь? А мыши где, которые грызут кабеля? Их бы и грыз, а не бегал кругами, не сбивал компас. Кот неожиданно притормозил, покружился на месте, что-то подвывая сам себе, и умчался в зеленую чащу, исчезнув из виду.

Через несколько минут впереди показалась белая, сверкающая на солнце громада зонда-вигвама. Что это такое, Мерилин не представляла. Но отцу, естественно, доверяла и особо не раздумывала. Подошла вплотную. Постучала рукой по поверхности. Теплый шелковистый пластик, так можно было бы назвать. Стала обходить вигвам в поисках черного круга. Искала недолго. Вот он, черный, как тот Боб. Мерилин погладила рукой окружность. Та слегка выступала над поверхностью. Взяла нож и, недолго думая, вонзила его в центр черной отметки. Вытащила нож. Ничего не произошло. Куда заходить? Может, нож не тот? Ладно, подождем. Это была верная мысль. Через минуту раздался тонкий свист воздуха, и на белой поверхности появились контуры квадрата, примерно два на два метра, в виде тонких разошедшихся швов. Еще две-три секунды, резкий хлопок — и квадрат отлетел в траву. Образовался вход.

Мерилин заглянула внутрь. За входом шел небольшой коридор, и на стенке коридора светилась надпись на русском языке: «Зайдите и закрепите изнутри вскрытую пластину». Вскрытую пластину?.. Люк, который отлетел! Мерилин оглянулась в поисках блестящего квадрата с черной отметиной. Увидела его метрах в пяти. Рядом сидел кот и жевал уголок люка. Прогнав прожорливого попутчика, она осмотрела пластину и обнаружила на внутренней стороне две рукоятки и большую красную кнопку. Над кнопкой надпись: «При герметизации входа нажать два раза». Так-так... Примерно ясно. «Будда, заходи!», — показала ему рукой на вход. Черный Принц вошел в коридор и двинулся вглубь. Мерилин взяла люк за ручки с обратной стороны, и, зайдя в коридор, — в нем было достаточно светло из-за прозрачности стен, — приложила серебристый квадрат к дверному проему. Винтовку и мешок с едой она кинула на пол.

Когда края квадрата вроде бы совместились, она не очень решительно нажала на красную кнопку. Потом еще раз. Появилась легкая вибрация, и за несколько секунд края люка срослись, не оставив и малейшего шва. Над кнопкой появилась надпись: «Герметизировано». Мерилин выдохнула и повернулась в сторону коридора. Он был недлинный, пару метров. Все основание вигвама занимала пластиковая чаша-платформа. Будда стоял посередине и смотрел сквозь ткань стены, которая изнутри оказалась прозрачной, с зеленоватым тонированием. Но, кроме окружающей травы и бродячего кота, видно ничего не было. Потолок над головой в трех метрах темнел чернотой непроницаемого пластика. С краю платформы было небольшое углубление, стояло кресло, горел экран монитора и виднелась клавиатура компьютера. Электропитания не было.

Над монитором Мерилин снова увидела большую красную кнопку с надписью «СТАРТ». И тут она догадалась. Да это же аэростат! Хотя и новейшей разработки. Раскладной аэростат. Отец как-то говорил о таком. В полностью сложенном виде он занимал места не больше резиновой лодки. Правда, обратного процесса уже произвести невозможно. Аэростат раскладывается один раз.

Мерилин села в кресло, несколько минут раздумывала, вздохнула и нажала кнопку «СТАРТ». Над головой, за потолком, раздалось глухое гудение, потом шипенье и началась неясная возня и непередаваемые звуки. Красный конец аэростата стал медленно вытягиваться вверх и утолщаться в диаметре. Все вытягивался, вытягивался и утолщался, утолщался, из красного постепенно превращаясь в бело-зеленый, потом светло-голубой и, медленно оторвавшись от земли, устремился вверх. И поплыл над домами уже не индейский вигвам, а зеркально-голубой цилиндр высотой метров тридцать и, странное дело, почти невидимый глазам из-за своей прозрачной зеркальности (гордость разработчиков -высокочастотная (фотонная) система невидимости). Минута, две — и все, исчез.

Мерилин глядела с борта чаши вниз, сквозь прозрачную кромку дна. Белые многоэтажки стояли в зеленом море, заполнившем все вокруг. В стороне стоял тепловоз, тоже весь окруженный зеленым океаном. Колеи видно не было: казалось, состав просто лежит в траве, кем-то заботливо перенесенный в зеленое поле чернобыльских чудес. Кому-то он еще послужит, хорошо отлаженная единица мирных будней вечной войны времен. До самого горизонта полыхал зеленый пожар взорвавшейся жизни первого дня лета, первого дня рождения, первого дня смерти — кому как. Аэростат стремительно уносился в высоту голубого неба уже в полнейшей тишине. Упругий и освобожденный, наконец, от унизительной, горбатой, красноразмазанной индейской замаскированности.

Бип! Загорелся контрольный сигнал и включился компьютер. И сразу же запищал вызов спутниковой связи. Очевидно, антенна находилась где-то в верхней части цилиндра и ориентировалась автоматически. Мерилин включила линию связи. Естественно, это был отец:

— Ну как, Маша, все нормально? Я и так вижу, что нормально. Поздравляю, поздравляю. Да здравствует свобода!

— Мне пришлось застрелить негра. Его звали Боб.

— Но, насколько я понимаю, в противном случае он бы застрелил тебя?

— Да, ты угадал. Но это еще не все. Убит Корниенко. Я думаю, это серьезно. Он атаковал меня и Будду из автомата и вел себя, как зомби. Когда я его остановила, он расстреливал третий магазин. У меня выбора не было...

— Да, мне доложили. Эту проблему придется решить. Ты можешь быть спокойна.

— ...Он работал на сторону.

— Теперь я это знаю. Частично перехвачен разговор об условиях оплаты в случае ликвидации и Будды, и тебя. Поверь, проблемы в данный момент — у многих наших людей, и причина пока неясна. Но она выясниться, и очень скоро. Так что выбрось из головы все это, тем более оно далеко внизу. Скажи мне, какая высота? Набери на компьютере «КОНТРОЛЬ». — Мерилин набрала. Высветилась таблица: высота, скорость ветра, температура атмосферы, температура в аэростате, направление движения, давление газа и еще целый ряд показаний.

— Пятьсот одиннадцать метров.

— Маловато. Набирайте, набирайте высоту. Наш красавец изготовлен по технологии «Супер-Стеллс». В нашей транскрипции — «Плавающий невидимка». Даже радары последней разработки его не берут, а визуально его невозможно определить, когда он выше пятисот метров. Да, а бык где?

— Он здесь.

— Это правда, что ты с ним разговариваешь?

— Нет, неправда.

— Так что же там тогда происходит? У меня по этому поводу проблемы. Впрочем, ладно. Об этом потом. Я рад, что все сошлось в точку и ты вышла, как я и рассчитывал, к «Плавающему невидимке». Это факт. Но верится с трудом. Такое попадание — с такого расстояния.

— Папа, я знаю: сам не похвалишься — никто не похвалит, но я просто не успела. Ты и правда гений. Как ты все рассчитал?

— Да нет, какой я гений. Все уже я тебе объяснял. Шло наблюдение за твоим мобильным телефоном. Хорошо, хоть не потеряла. Я предположил, что ты сойдешь с железнодорожной ветки в сторону. И это единственная моя заслуга. Удивляюсь, как точно сработала автоматика сброса аэростата. Мы никогда этого не делали. Это в первый раз. Вообще, испытания прошли успешно. Спроси у Будды, как он себя чувствует?

— Я не могу этого сделать.

— Спроси-спроси.

— Принц, как ты себя чувствуешь?

Неожиданно на весь аэростат прозвучал короткий, сверхнизкий звук. Мигнул экран компьютера.

— Вот это да! — закричал отец. — Разговаривает!

— Да, — ответила Мерилин. — Похоже, он чувствует себя прекрасно, но аэростат прекратил набор высоты. Возможно, частота его голоса повлияла на какой-нибудь датчик и на генерацию газа.

— Какая высота?

— Тысяча один метр.

— И нет набора?

— Нет, — Мерилин повернулась и посмотрела на Будду. Тот глядел на нее добрыми глазами, но понять она ничего не могла.

— Быстро набери «ТЕСТ».

Мерилин ввела необходимую команду. На экране появилась надпись «Отсутствие реакции компонентов генерации»

— Набрала. Компоненты ничего не генерируют. Газ не выделяют. Нет подъемной силы... наверно.

— Бред это все. На аэростате тройная защита по всем системам. Тройное дублирование. Не могло же сразу три аэростата поломаться в одном и том же месте! Это все равно, что взять сразу три джек-пота.

— Ну, считай, что ты их взял.

— Ну-ка, залезь снова в «КОНТРОЛЬ».

Мерилин набрала «КОНТРОЛЬ». Текст таблицы гласил «Количество энерговыделяющих компонентов — 98%».

— 98% газа в запасе. Но он не вырабатывается. Нет реакции окисления.

В это время Будда издал еще один, почти такой же звук. Мерилин повернулась к нему. Он все так же смотрел на нее. Крыса сидела у его ног и тоже глядела на Мерилин.

— Что он сказал!? — закричал отец.

— Папа, ты что? Откуда же я знаю? — Но, кинув взгляд на экран компьютера, хмуро добавила:

— Да вообще-то вроде бы сказал, что генерация возобновилась. Высота — одна тысяча пятьдесят, и набор продолжается.

Отец помолчал.

— Значит, ты все-таки понимаешь его?

— Нет, это он понимает нас. Тебе не кажется, что это точнее? По-моему, он просто пошутил над тобой.

— Надо мной?

— Да, над тобой. Над твоей юмориной «Спроси... Спроси... Разговаривает — не разговаривает?». Он показал, что им управлять не может и не будет никто. Если надо — управлять будет он. Тебе так не кажется? Или ты по-другому объяснишь фокус с остановкой физической реакции? Физической, а не лирической...

Отец задумчиво спросил:

— Ты так думаешь?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, тебе там виднее. Хотя в жизни бывает столько совпадений, столько случайностей, столько накладок, столько всякой метафизики, что я ничего сказать не могу, кроме одного: рад, что все в порядке. Ты с ним там повежливее. И вообще... — Он прокашлялся:

— Уважаемый Будда! Я приношу глубокие извинения, искренние и от всей души, за то, что ненароком проявил к Вам недостаточное почтение! Поверьте, это только в силу отсутствия знаний о Вас!

— Папа, что с тобой?

— Хватит об этом, дай мне данные.

— Две тысячи четыреста пятьдесят. Горит надпись «Все параметры в норме».

— Это хорошо. А как твое самочувствие? Вообще.

— Хорошее. Немного только кружится голова.

Она посмотрела вниз. Земля была уже видна только в туманной дымке.

Тонкие ниточки дорог и спичечные головки домов казались игрушечными.

Неожиданно в тишине аэростата зажужжала муха. Влетела, наверное, перед герметизацией входной двери. Или сидела на Будде, да проснулась. И пошла жужжать и наворачивать круги, мертвые петли и бочки с переворотами. Чернобыльская красавица. Неутомимая, как буйвол. Да и размером с хорошего шмеля, если не больше.

— Что там у тебя за помеха в линии? — спросил отец.

— Это муха.

— Какая муха?

— Обыкновенная. Влетела, наверное, на старте.

— Я надеюсь, она без зубов и не перегрызет чего-нибудь.

— Не знаю, верить местной фауне нельзя. Ты же сам там, наверное, был и все видел.

— Не был ни разу.

— Не может быть! Ни разу не был в зоне?

— А что мне там делать? Все данные у меня и так есть.

— Зря, зря! Подозреваю, что у тебя не все данные. Там очень интересно и есть на что поглядеть.

Муха начинала давить на голову.

— Ну, я как-нибудь послушаю твои рассказы об этом. Возможно, это будет и поточнее, чем реальная действительность.

— Это как минимум. Обещаю, что не скажу ни слова. Это надо видеть. И, по-моему, там достаточно смотрят...

— Ну, твой Боб уже не смотрит. Хотя... хотя... Может быть, это и в самом деле энтомологические исследования? Они же все помешанные, эти насекомолюбы.

— ...С «Беретой» под рукой? И помповым ружьем? Мне кажется, что ты устал.

— Может быть, и так... ну, а что у нас с набором?

— Три тысячи двести. Подъем нормальный.

— Как там погода?

— Ни облачка. Голубое небо. Ты знаешь, ну вот никогда так себя вольно, как птица, не чувствовала. Прямо как ангел небесный, только муха задолбала.

— Что-что?

— Муха, говорю, задолбала. Сейчас голова развалится. Летающий вентилятор.

— Муха-муха... Ладно, набирай высоту. После восьми тысяч свяжешься. Я тут все перекодировал. Пароль спутника «ХОРЬ-22».

— Прекрасный пароль. Суперкомпьютер не вскроет. Твое творчество. Узнаю.

— Хватит болтать! Давай! — отец отключился.

Муха неожиданно тоже затихла. Слава Богу! Наверное, батарейка кончилась. Приятная тишина радовала ухо. Мерилин присела на край платформы и стала глядеть вниз. Неведомые дали. Что там, кто там, внизу? Она вспомнила детство, вспомнила речку ранним-ранним утром. Маленьких рыбешек, которые тыкались своими губами в ее детские ноги, по колено стоявшие в воде и терпеливо не двигающиеся, чтобы не спугнуть тех рыбешек, заплывающих в стеклянную банку, которую она держала в руках. Пять утра, середина лета, свесившиеся ивы и поле цветов на том берегу. Вода, как парное молоко. И чистая, как слеза. Когда это было? Но ведь было, было? Да, конечно, было. Да и есть, наверное.

Неожиданно в глубине аэростатного объема раздался скрипящий звук, вернувший ее из прошлого. Вроде того, когда два воздушных шарика трут друг о друга. Затих. Снова по уху резануло, уже как гвоздем по стеклу. Мерилин перегнулась через край платформы в сторону звука и увидела сидящую муху. Та грызла стенку аэростата, которая была толщиной микрон двадцать. Мать родная! Она и правда с зубами!.. Скржиииу! Скржиииу! Виииии... Наверное, ген от термитов проявился. Те тоже грызут все, что попало. Чем несъедобнее — тем лучше. Но дырочка в стенке аэростата на высоте пяти километров не стоит уникальности изощренного насекомого, будь оно хоть звездой энтомологии, и не только с зубами, но и даже с веселыми песнями на итальянском языке.

До красавицы чернобыльских прерий было метра два. Мерилин не решилась спуститься из пластиковой платформы на тонкое дно цилиндра. Она сняла свою кофту и, размахнувшись, изо всех сил ударила по мухе. Та злобно оглянулась и не двинулась с места. Скржиииу! Виииии! Господи, да она пуленепробиваемая, что ли? Или на кремниевой основе. Вместо углерода — кремний. Читала где-то такое. И не боится!.. Монстр прямо, а не муха. Бах! — снова кофтой. Хррум! Хррум! Хррум! Звук изменился. Прогрызает!.. Мерилин схватила винтовку и, взяв ее за приклад, дотянулась до мухи и кончиком глушителя толкнула ее изо всей силы в бок. Это помогло. Недовольное насекомое быстро перебежало еще выше по стенке аэростата, и до него теперь можно было достать только пулей. Скржиииу!

Наверное, подобная тварь заползла в 1986 году в четвертый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции. И какой-нибудь важный элемент перегрызла. В результате — неуправляемая реакция.

Вииии!.. Неожиданно рядом с Мерилин мелькнула тень, и на пластик аэростата, как на поле корриды, выскочила желтая крыса, знакомая, как известно, с тактикой ближнего боя. Быстро подбежав к прожорливому насекомому, она остановилась в пяти сантиметрах от него. Муха замолчала и уставилась на крысу, оценивающе разглядывая ее. Что глядеть-то? Молниеносное движение — и чернобыльская тварь оказалась в пасти. Раздался скрипящий звук: крыса пыталась перекусить муху. Насекомое заработало крыльями и гудело, как микровентилятор, издавая щелкающие звуки, очевидно, зубами. Точно кремниевая! Но поднять в воздух откормленную на бойне крысу было перебором даже для нее, летающей буровой установки. Так продолжалось минуты две, и монстр стал затихать, жужжать неуверенно, дергать лапами, и наконец замолк. Выждав еще полминуты, хвостатый тореро отпустил вредителя, и тот, кувыркаясь, скатился по стенке аэростата прямо к платформе. Мерилин сквозь ткань кофты взяла неподвижное насекомое и придавила прикладом автомата. Было впечатление, что пытаешься раздавить косточку от персика. Тогда она ударила изо всех сил. Раздался хруст. Все, конец последней серии. Сдохла.

Мария Николаевна аккуратно завернула безжизненное тело в бумажку, обернув его в несколько слоев, и перевязала ниткой, вытянутой из кофты. И положила в уголок. Достала бутылку коньяка (вспомнив про Боба, царство ему небесное). Открутила пробочку, сделала глоточек. Посидела, помолчала, глотнула еще раз. Гладкие мышцы медленно расслабились. Она закрутила пробку и сунула бутылку в мешок. Глянула на экран. Высота — девять тысяч метров. Температура атмосферы — минус тридцать два градуса. Скорость воздушного потока — тридцать три метра в секунду. Направление — юго-восток. Системы работают нормально. Набор высоты продолжается. Она наугад набрала «УПРАВЛЕНИЕ». Угадала: высветилась таблица. Внимательно прочитала, набрала на клавиатуре «ПОТОЛОК». Мигающий дефис заполнила цифрой 10000. Оглянулась в сторону саркофага с мухой. Вздохнула. Замигал вызов связи. Включилась. Отец:

— Как там дела? Дай данные набора.

— Десять тысяч метров. Я остановила набор.

— Я же тебя просил позвонить, когда будет восемь. Надо, понимаешь, выбрать необходимый воздушный поток, учесть розу ветров, температурные перепады, скорость ветра. Это аэростат. Это не велосипед. Ты знаешь, куда тебя сейчас сносит? А я знаю. Я вот сижу, гляжу на монитор и вижу точку, а в этой точке — ты. Мне отсюда все видно, и будь добра: если я прошу сделать так, то делай так, а не эдак. Потому что эдак — это не совсем так. Тебе понятно?

— Да муха тут... Чуть не прогрызла оболочку. Крыса спасла «Плавающего невидимку». Ты же понимаешь, что такое разность давления? И я понимаю. А мухе все равно. Она не дышит.

— Слушай, под компьютером лежит аптечка. Там есть, ну, аспирин, зеленка... И таблетки. Красного цвета. Возьми одну — и выпей. Я понимаю, ты сильно переутомилась. Но, Маша, поверь: мухи не грызут аэростатов. И крысы на них не летают. У тебя стресс. Тебе что-то показалось. Галлюцинация называется. Это бывает. Это не страшно... — Мерилин посмотрела в сторону упаковки с мухой:

— Да я уже выпила. Воды. Может, ты и прав. Может, и показалось.

— Ну, и слава Богу! Стресс дело преходящее. Главное — знать это. А теперь делай то, что я скажу. С управлением ты, насколько я понял, разобралась?

— Да так себе, немного.

— Значит, войди в «УПРАВЛЕНИЕ» и опусти аэростат на высоту восемь тысяч.

Мерилин нашла режим спуска и набрала цифру 8000. Замигала надпись «СНИЖЕНИЕ».

— Готово.

— Снижение работает?

— Снижаемся, уже меньше десяти.

— Снижайтесь, снижайтесь. А пока разберись с работой двигателя и управлением. В аэростате принципиально новый движитель. Вся поверхность цилиндра — это солнечная батарея, разделенная пополам. Половина цилиндра — положительный заряд. Другая — отрицательный. Граница соединения — линия ионного истечения. Аэростат имеет ионный двигатель. Ты должна знать свою машину. Это обязанность любого водителя. Снова войди в «УПРАВЛЕНИЕ» и разберись там.

Мерилин вошла и стала изучать. Оказалось, что цилиндр может летать со скоростью 250 км/ч. Ничего себе! Она думала, это воздушный шар: куда дует ветер, туда и летит. Правда, максимальная скорость достигалась лишь при попутном ветре. Ночью аэростат двигался за счет аккумуляции энергии между трехслойным покрытием — аккумулятором являлась оболочка.

— Ну, как высота? — поинтересовался отец.

— Восемь тысяч ровно. Скорость ветра — десять метров в секунду.

— Во-во!

— Направление — восток.

— Прекрасно. Включай ионизацию — и вперед по ветру.

Мерилин сделала необходимые переключения. Компьютер показал небольшое увеличение скорости: 12 метров в секунду. Через пять минут — 13 метров в секунду.

— Что-то плохо работает двигатель. Скорость не набирается...

— Все нормально. У этой системы очень медленный разгон. Зато гарантированный. Жди.

Через полчаса аэростат набрал скорость 240 километров в час и мчался на восток.