Воронов МихаилБратки

Михаил ВОРОНОВ

БРАТКИ

Анонс

Если вам всучили "куклу", где в середине пачки - не деньги, а резаная бумага, то это вариант досадный, но не самый худший. Самый худший достался всесильному Дадамяну: вместо бумаги там был пластит. Машина выехала со двора - и ее разнесло на куски. И завертелась карусель погонь, подсидок, разоблачений! В результате Крестный в очередной раз показал своим супостатам кузькину родительницу, а в губернаторы попал не тот, кого проталкивали братки.

Глава 1

- Ну что, нравится тебе моя идея? - спросил Альберт Дадамян у Потапова, после того как изложил суть своего предложения.

Потапов молча взял с невысокого столика бутылку "Мартини" и разлил ее содержимое по бокалам.

- Давай лучше выпьем, Алик.

- Выпьем, Сережа, конечно, выпьем, - с готовностью согласился Дадамян и тоже взял бокал.

Когда оба их осушили, Альберт, хитро прищурившись, посмотрел на задумчивого Потапова и снова спросил:

- Ну что, вступаешь в мою Ассоциацию спортсменов-предпринимателей?

Потапов усмехнулся:

- Кто тебе это название придумал?

- Чем плохо название? - недоуменно пожал плечами Дадамян. - Я сам его придумал. Мы с тобой бывшие спортсмены: я борец-классик, ты боксер. Оба теперь бизнесом занимаемся.

- Я, Алик, уже давно не боксер, а скорее коккер-спаниэль, - отшутился Потапов, вынимая из пачки сигарету и прикуривая ее, - в спортзале на тренировке последний раз лет десять назад был, сигареты, как ты, наверное, успел заметить, изо рта не выпускаю.

- Э-э-э, - взмахнул рукой Дадамян, - брось прибедняться, Сережа, ты еще форму держишь, а я вот совсем расплылся.

После этих слов Альберт с довольной улыбкой на устах положил густо покрытую волосами руку на свой весьма внушительных размеров живот.

Дадамян был высокий сорокалетний мужчина с седыми волнистыми волосами, сильно уже поредевшими.

Когда-то Альберт выступал на борцовском ковре, но, бросив спорт, прибавил килограммов тридцать и в свои сорок лет выглядел восьмипудовым увальнем с неизменной добродушной улыбкой на лице и иронично поблескивающими черными глазами.

Дадамян был первым и одним из немногих спортсменов в области, выполнившим норматив мастера спорта международного класса. Поэтому он слыл любимцем не только у многочисленных спортивных болельщиков, следивших за его успехами как на всесоюзной, так и на международной арене, - его также уважали и ценили местные деятели, гордившиеся тем, что воспитали в области такого прекрасного борца.

Во многом благодаря своей популярности среди "отцов" области Алик по окончании спортивной карьеры успешно начал карьеру спортивного функционера.

С начала перестройки Алик, как его звали близкие друзья, возглавлял уже первый в области негосударственный Фонд поддержки спортсменов. Кроме этого, он был учредителем многих коммерческих предприятий, кои успешно развивались, пользуясь его влиянием и поддержкой.

- Кабинетная работа, сам понимаешь, - улыбался Альберт, - самое спортивное мероприятие для меня сейчас - это баня. Каждую неделю хожу туда с друзьями, хочешь, и ты приходи.

Я по понедельникам в Щукинской бане парюсь, там в этот день никого, кроме меня и моей компании, не бывает. Посидим, пивка попьем, заодно и дела обсудим.

- Спасибо, Алик, - поблагодарил Потапов, - обязательно воспользуюсь твоим предложением.., сходить с тобой в баню.

Блестящие глазки Альберта внимательно и цепко впились в лицо Потапова:

- А как насчет другого моего предложения? - спросил Дадамян. - Пойдешь со мной вместе в политику?

- Знаешь что, Алик, - улыбнулся в ответ Потапов, - если бы ты организовывал ассоциацию спортсменов, я бы с радостью возглавил в ней фракцию бокса, а лучше - настольного тенниса, меньше ответственности и денег требует... Помогали бы спортсменам после завершения их спортивной карьеры устраиваться в жизни, детский спорт бы развивали. Всем этим я, правда, и так занимаюсь, но в компании с тобой я бы делал это с еще большим удовольствием.

- Что тебя, Сережа, смущает? - спросил Дадамян.

Потапов усмехнулся:

- Если честно, то смущают сами спортсмены-предприниматели... Все это звучит как легализованный рэкет-клуб. Боюсь, что организация с подобным названием вызовет серьезное недоверие как правоохранительных органов, так и руководства губернии.

- Да брось ты, - поморщился Дадамян. - Зря, Сережа, беспокоишься, откровенных бандюков в команду брать не будем. Все люди будут солидные, с деньгами и влиянием в городе. А спортсменов я специально в названии упомянул.

Спортсмены - это всегда сила, а объединенные спортсмены - это сила очень большая. Предприниматели же - это деньги. Я хочу создать структуру, которую бы все уважали и боялись. В области грядет большая смена власти, губернатор стар и скоро уйдет в отставку.

Если мы с тобой объединим усилия и свой политический вес, нам мало кто сможет противостоять.

Потапов внимательно слушал Альберта, не перебивая, лишь изредка затягиваясь сигаретой. Когда Дадамян закончил свою речь, Потапов ответил не сразу, он еще какое-то время обдумывал его слова.

- Ты верно мыслишь, Алик, - произнес он наконец, - добиться чего-либо значимого можно, лишь объединив усилия, но, по-моему, ты забываешь об обратной стороне медали.

- Ну давай, Сережа, освети мне ее, эту темную сторону, - Альберт нетерпеливым движением поправил на запястье золотые часы с браслетом.

- Объединившись со своими союзниками, ты становишься не только большой силой, но и крупной мишенью, - ответил Потапов.

Полное лицо Альберта расплылось в самодовольной и одновременно добродушной улыбке:

- Нет еще такой пушки, которая смогла бы расстрелять такую мишень, как я. А если даже и найдется такой стрелок с пушкой, я о его планах узнаю раньше, чем он успеет их осуществить.

Я ведь давно в этих краях живу, много чего знаю, есть связи кое-какие и влияние. Ты, Сережа, никогда трусом не был.

Так чего ты сейчас опасаешься? Почему медлишь с ответом? Ведь выгоды и мои и твои очевидны в случае успеха.

- Я, Алик, опасаюсь всегда только одного, - ровным, немного отстраненным тоном ответил Потапов. - Мой бизнес - это мое детище. Я свою структуру создавал не один год и прошел через многое, чтобы сохранить и защитить ее. Если я и лез в политику и добивался власти и влияния, то только для того, чтобы защитить себя, своих людей и свои предприятия от посягательств врагов.

Потапов встал и, пройдясь по кабинету, остановился перед Альбертом.

- Лезть во власть ради власти, Алик, - это большая глупость, надеюсь, что ты это прекрасно понимаешь, - продолжил Потапов, - твое влияние в городе и без того велико, и, прежде чем соглашаться на твое предложение, я хочу знать, ради чего это все затевается, каковы конечные цели. Если ты хочешь усилить свое влияние на власть, то это, наверно, еще стоит поддержать, если же ты сам хочешь стать властью, то тут я еще десять раз подумаю. Если так, то ты, на мой взгляд, затеваешь слишком опасную игру, которая не соответствует твоему уровню.

Глаза Альберта после этих слов Потапова сверкнули нехорошим холодным блеском:

- Кто это определил мой уровень?

Покажи мне этого человека. Уж не ты ли?

Потапов грустно улыбнулся:

- Нет, не я, Алик. Нашу значимость в этой жизни определяет сама жизнь, стечение обстоятельств. У человека есть судьба, есть возможности, выше которых нам прыгнуть не дано.

- Хорошо сказал, - усмехнулся Альберт. - Но как все же тебя понимать?

Ты что, отказываешь мне?

- Нет, не отказываю, - ответил Потапов, - просто я должен подумать.

Мне надо обсудить со своими партнерами, на каких условиях моя структура будет поддерживать тебя.

- Подумай, Сергей, подумай, - уже более добродушным тоном произнес Альберт вставая.

Лицо Дадамяна с небольшим крючковатым носом снова озарила улыбка:

- Я думаю, что ты правильно оценишь мое предложение, - продолжил Дадамян, - мы с тобой крупные, сильные люди и должны быть вместе. Если к моим ста тридцати килограммам прибавить твои девяносто, наш вес с тобой существенно увеличится, и не только в политике.

Альберт засмеялся, довольный своей шуткой.

Потапов ничего не ответил ему. Дадамян перестал смеяться и заговорил серьезным тоном:

- Не надо нам с тобой ссориться, Сергей. Если мы будем вместе, то обязательно выиграем. Если же порознь, то проиграешь прежде всего ты... За моей спиной сейчас большая сила собирается, поэтому лучше быть с нами в одной команде.

- Звучит почти как скрытая угроза, - усмехнулся Потапов.

- Что ты, что ты, - засмеялся добродушным смехом Дадамян, - какая угроза, Сережа? Я просто очень тебя уговорить хочу. Как друга уговорить, которого люблю и уважаю... Так когда мы в баню пойдем?

- Надеюсь, что скоро, - ответил Потапов.

- Ну вот и хорошо, попаримся, очистимся от грехов и дурных мыслей и спокойно поговорим.

Дадамян попрощался с Потаповым, пожав ему руку, и покинул кабинет президента ассоциации "Корвет".

Почти сразу же, едва за Дадамяном закрылась входная дверь, в кабинет вошел Константин Титов, директор охранного агентства "Легион".

Костя Титов был невысокого роста, широкоплечий крепыш, не так давно ему исполнилось двадцать восемь лет.

Но, несмотря на свой возраст, он являлся главным силовиком в структуре Потапова, не раз доказывал ему свою преданность, а также цепкость и смекалку хорошего оперативника.

- Ну что, Сергей Владимирович, - радостно улыбаясь, произнес Титов, Дадо сделал тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Улыбчивость и веселый нрав всегда отличали Костю. Кажется, он не унывал ни при каких обстоятельствах.

- Не знаю, не знаю, - задумчиво произнес Потапов, - впрочем, Альберт, видимо, считает, что он мне сделал именно такое предложение. Он хочет, чтобы мы были с ним вместе в готовящейся большой войне за власть.

- Каково наше место в этой игре? - спросил Титов.

- Почетное, - усмехнулся Потапов, - но, разумеется, не первое.

Костя пожал плечами и сказал:

- Об этом можно было бы догадаться. Если он получит нас в союзники, то ему останется ехать на белом коне впереди войска.

- Возможно, он так и думает, - подтвердил Потапов.

Он снова прошелся по своему кабинету и уселся в кресло за своим рабочим столом.

- Альберт посчитал, что он вырос из своего привычного костюма, ему хочется большего, и он полагает, что я могу и должен ему в этом помочь.

- Может, нам еще и под крышу к нему перейти, - с сарказмом заметил Титов.

- Во всяком случае, он бы не возражал, - в тон Константину ответил Потапов.

Однако, несмотря на шутливый тон, и Потапов и Титов понимали, что Дадамян является одной из самых надежных "крыш" в предпринимательской среде области.

Будучи одним из самых состоятельных людей, Дадамян приобрел большое влияние в городе, в том числе среди чиновничьей элиты.

Он был своим в обществе "Динамо", а поэтому дружил со многими высокопоставленными сотрудниками областного и городского УВД.

Он сумел внушить уважение к себе и криминальным деятелям.

Во многом этому способствовали и сами бывшие спортсмены, крутившиеся вокруг Дадамяна и кормившиеся от него. Многие из них уже успели после окончания спортивной карьеры приобрести и криминальный опыт.

Все это и сделало Дадамяна, пожалуй, самым влиятельным в городе теневым воротилой, сравниться с которым по значительности и авторитету могли лишь несколько человек, и среди них Потапов.

Однако Потапов и Дадамян за всю историю их становления как бизнесменов и просто влиятельных людей никогда остро не конфликтовали. Их отношения вполне можно было назвать даже дружескими.

В отличие от Потапова Альберт не был погружен в детали организации бизнеса. По натуре он был скорее не бизнесмен, а общественный деятель.

Как правило, непосредственной организацией на предприятиях занимались его менеджеры. Альберт предпочитал просто "стричь купюры" с дохода своих фирм, а также собирать дань с предпринимателей, которые работали под его "крышей".

Куда с большей охотой он занимался организацией вышибания долгов для себя и своих знакомых. Не раз выступал третейским судьей в спорах между различными группировками, а также по-прежнему принимал участие в развитии областного спорта, финансируя соревнования и содержа несколько спортивных клубов.

С Потаповым Дадамяна сближало то, что оба, как правило, стремились к цивилизованным формам конкуренции.

И тот и другой предпочитали сначала договариваться со своими соперниками и лишь в крайних случаях, когда договориться не удавалось, пускали в ход силу.

Дадамян уважал Потапова за его ум и организаторские способности и считал его порядочным человеком.

- Ну так что ты ответишь Дадо? - спросил у Сергея Титов.

- Надо посоветоваться с Селантьевым, в конце концов он наша политическая фигура, как никак вице-губернатор области.

Потапов посмотрел на часы, поднялся.

- Мне пора, у меня сегодня еще одна деловая встреча.

- Мое участие обязательно?

- Нет, необязательно, - поразмышляв секунду-другую, ответил Потапов, я встречаюсь с Димой Губиным по поводу его предложения о совместном проекте. Если что-нибудь нужно будет проверить по этому делу, я тебя потом подключу.

Сергей нажал кнопку на селекторе и произнес, обращаясь к своей секретарше:

- Вера, пусть приготовят машину, я уезжаю...

***

Рабочий день бизнесмена Игоря Кислицина начинался в этот понедельник как обычно, однако неожиданное событие не только нарушило его дневные планы, но и серьезным образом изменило всю его дальнейшую жизнь.

Как это часто бывало по утрам, Кислицин заехал за своей бухгалтершей Татьяной Ивановой к ней домой.

Гоша Кислицин, двадцатисемилетний молодой человек, полный, невысокого роста, со светлыми кучерявыми волосами, был директором и владельцем фирмы "Молочный двор".

Друзья в шутку называли предприятие Кислицина "Кисломолочный двор".

Но как бы ни подтрунивали над Гошей его друзья и знакомые, они видели, что фирма Кислицина развивалась очень динамично и была очень прибыльной.

Кислицин остановил свою новенькую синего цвета "девятку" во дворе девятиэтажки, где жила Иванова, коротко посигналил клаксоном. После этого откинулся на спинку сиденья, закурил сигарету и принялся ожидать Татьяну.

Прождав минут пять, Гоша снова нажал на клаксон. А еще через несколько минут в сердцах произнес:

- Ну началось, мать твою.

Нахмурившись, он вылез из машины и направился к подъезду дома. Для него было совершенно очевидно, что бухгалтерша попала в очередной загул, связанный, как всегда, с новым любовным увлечением.

...Оценки большинства мужчин, более или менее знавших Таньку-бухгалтершу, сводились, как правило, к одному мнению - шалава.

Вся жизнь тридцатипятилетней Таньки Ивановой была посвящена одной цели - поискам любимого мужчины.

Поиски сильно затянулись, поскольку одних официальных мужей у Татьяны было трое, не говоря уже о многочисленных разной протяженности романах так Иванова любила называть свои интрижки.

Каждый раз, встретив героя своих девичьих грез (как правило, это был высоченный верзила, часто с трехдневной щетиной на лице, в потертых штанах или рваных ботинках), Татьяна бросала в разгорающийся костер любви все имеющиеся у нее на данный момент финансовые, интеллектуальные и душевные ресурсы, а также запасы невостребованной сексуальной страсти, томившейся в ее пышном теле в огромных количествах.

Шампанское и водка закупались ящиками, сексуальный марафон мог продолжаться сутками. Кончалось это, впрочем, как обычно, одним и тем же: через неделю, максимум через месяц очередной мачо российского розлива не выдерживал и исчезал в небытие.

При этом блудливый альфонс не забывал забрать новые ботинки и джинсы, купленные ему, Танькой, а также прихватывал с собой остатки Танькиных денег, якобы взаймы "до получки", а то и вообще без ведома Татьяны.

Финальную точку в любовных романах своей бухгалтерши очень часто ставил сам Кислицин, выдавая Таньке деньги на опохмелку из своего кармана и утешая ее скрепя сердце, что это не последнее ее увлечение.

Любого другого подобного сотрудника начальство давно бы уже выгнало с работы. Но Гоша терпел Иванову по одной простой причине - Танька была классный бухгалтер.

За все два года их совместной работы к фирме Гоши Кислицина никогда не было никаких претензий по поводу не правильно оформленных бухгалтерских документов. Даже самые опытные ревизоры могли придраться лишь к некоторым незначительным Танькиным огрехам, которые могли случиться у любого бухгалтера.

Для самого Кислицина зачастую было загадкой, как Танька после бурно проведенной ночи являлась в налоговую инспекцию и сдавала правильно посчитанный и сведенный баланс фирмы.

Удивлялся он и тому, что, несмотря на периодически случающиеся Танькины романы, его бухгалтерша всегда была в курсе нововведений, касающихся правил бухгалтерского учета.

Иногда Гоша думал, что в этой любвеобильной и энергичной женщине сидит какой-то маленький калькулятор, помогающий в бурные периоды ее жизни исправно выполнять служебный долг, за который она получала неплохое материальное вознаграждение - Гоша Кислицин не был скупым и платил Таньке хорошую зарплату.

...Лифт в Танькином доме в это утро не работал, поэтому Кислицину пришлось подниматься пешком на пятый этаж, где располагалась квартира бухгалтерши.

Поднявшись на нужный этаж, Гоша разгорячился и разгневался еще сильнее. Тяжело дыша, он подошел к двери Танькиной квартиры и вдавил большим пальцем правой руки кнопку дверного звонка.

От трелей, раздавшихся в квартире Ивановой, должны были зазвенеть даже окна. Звонок такой мощности Кислицин поставил ей сам, когда год назад, будя Таньку, ему пришлось долбить по двери ногами, переполошив всех соседей.

Кислицин со злорадством в душе не отпускал кнопку до тех пор, пока дверь Танькиной квартиры не открылась и на пороге не появилась сама хозяйка, одетая в белый махровый халат.

Ее крашеные светлые волосы торчали в разные стороны, круглое лицо было сильно помято. Ее большие синие глаза, припухшие ото сна и похмелья, удивленно вытаращились на Кислицина.

Верхняя часть ее халата была сильно раскрыта, и поражающие своими размерами и белизной груди приветливо разъехались в разные стороны.

Именно на них и устремил свой взор Гоша Кислицин, при этом угрюмо произнеся:

- Ну, и чем вы здесь занимаетесь?

- Гоша, ты что? - удивленно произнесла Танька и рефлекторно сдвинула края халата, лишив Кислицина единственного приятного зрелища.

Тот с раздражением посмотрел на ее лицо.

- А ничего, - прорычал он в ответ и, втолкнув Татьяну в квартиру, сам переступил порог и захлопнул дверь.

- Ты что, забыла, жертва пьяного акушера, о чем мы с тобой в пятницу договаривались?

- Сегодня же понедельник, - обиженно произнесла Танька, уперевшись руками в бока, при этом ее шары в приветливом развороте снова раздвинули края халата.

- Вот именно, что понедельник, - подтвердил Кислицин, - мы с тобой куда сегодня собирались ехать?

- Ой! - всплеснула руками Танька, закрыв ладонями лицо, при этом ее локти прикрыли груди, и теперь Гоше улыбалась узкая длинная щель между ними.

Гоша снова перевел взгляд на закрытое ладонями лицо Таньки:

- Вспомнила, старая потрахушка, что мы с тобой сегодня в налоговую должны с утра ехать.

Танька рывком отняла ладони от лица и произнесла, решительно глядя на Кислицина:

- Точно... Вот блин, совсем из башки вылетело... Но погоди, я сейчас быстро соберусь...

Она развернулась и решительным шагом направилась в сторону ванной, на ходу давая комментарии произошедшему:

- Это все из-за Петьки, мы вчера с ним выпили немного... Я тебе говорила о нем, мы с ним неделю назад познакомились.

Гоша пропустил мимо ушей все эти Танькины объяснения и спросил:

- У тебя попить что-нибудь есть... безалкогольное?

- Там, в зале на столе посмотри, - крикнула Танька и захлопнула за собой дверь ванной.

Кислицин прошел в большую комнату и мельком оглядел обстановку. Она была привычной для взора Гоши, таковую он не раз заставал, заезжая за Танькой по утрам.

В центре комнаты стоял стол, уставленный пустыми бутылками из-под выпивки и тарелками с остатками еды. На полу валялись пустые банки из-под пива и использованные презервативы.

Словом, обыкновенная картина сексуально-алкогольного побоища, произошедшего в квартире накануне вечером.

На широко расстеленном диване лежала одна из жертв этой битвы здоровенный рыжий детина уткнулся носом в подушку. Из одежды на мужчине были одни лишь плавки, и, несмотря на то что мужчина лежал лицом вниз, он умудрялся слегка похрапывать.

Однако, когда Кислицин зашел в комнату и взял со стола недопитую литровую бутылку спрайта, храп прекратился, и рыжеволосый, оторвав опухшую морду от подушки, скривившись, посмотрел на Кислицина.

- Ты кто? - спросил проснувшийся, глядя, как Гоша, припав к горлу бутылки, поглощает остатки спрайта.

Удовлетворив жажду, Кислицин бросил бутылку на пол и, усмехнувшись, ответил:

- Я из общества трезвости и сексуальной моногамии. А ты и есть тот самый Петя?

Петя как будто не слышал всего, что сказал Кислицин, и снова задал вопрос:

- Ты что, Таньку чалить приперся?

В словах новоявленного героя-любовника прозвучали нотки ревности.

"Только разборок с ревнивцем мне еще не хватает", - подумал Гоша и вслух пояснил:

- Я ее директор. Директор фирмы, где она работает. Понял?

Лицо рыжего поначалу еще больше скривилось, затем вдруг неожиданно расплылось в хитрой улыбке:

- А-а-а, директор, - с усмешкой произнес он.

Похоже, слово "директор" являлось для него синонимом слова "импотент" или "придурок" и не вызывало никакой другой реакции, кроме насмешки.

- Ну, ну, походи здесь пока, - произнес Петька, после чего силы резко оставили его, и он снова уткнулся мордой в подушку.

"Господи, - снова подумал про себя Гоша, тяжело вздохнув, - на какой помойке Танька выискивает подобные "сокровища" и что за кадры начнут появляться здесь лет через десять, когда Татьяна сильно постареет".

Кислицин вернулся в прихожую и застал там Таньку, которая уже умылась и, надев на себя юбку и кофточку, причесывалась у зеркала.

Зачесав свои крашеные волосы назад, отчего они вздыбились на голове крутым гребнем, Танька воткнула в плотно сжатые губы взятую с трюмо губную помаду и, поводив ею, словно рычагом, влево-вправо, принялась активно жевать губы, размазывая по ним ярко-бордовую краску.

Наконец, нацепив на голову беретку и водрузив на нос дымчатые очки, Танька сняла с вешалки плащ и, повернувшись к Кислицину, сказала:

- Ну, я готова.

Кислицин придирчиво оглядел свою бухгалтершу и, тяжело вздохнув, произнес:

- Ну ладно, для налоговой сгодится, они и не такое сожрут...

...Когда же они оба уселись в машину, всплыло еще одно неожиданное обстоятельство.

- Сейчас едем в налоговую, потом в банк, а потом я отвезу тебя в кафе опохмеляться, - разъяснил Гоша Ивановой план действий.

- Хорошо, - сказала Татьяна, - только сначала давай заедем на работу.

- Зачем это? - насторожился Кислицын.

- У меня все документы там, - ответила Татьяна, - ты же знаешь, я их домой беру только во время отчетов.

- Тьфу ты, черт, - выругался Кислицин и посмотрел на лобовое стекло "девятки". Оно запотело от перегара, источаемого Танькой. - Ладно, произнес Гоша, - в офис так в офис.

Он завел двигатель машины, включил вентилятор и, достав из кармана куртки пачку "Орбит", протянул ее Таньке:

- На, пожуй, чтобы хоть на налогового инспектора не дышать этой вонью.

Иванова, нисколько не смущаясь, положила в рот пластинку жвачки и принялась активно работать челюстями, при этом старательно делая вид, что не замечает, насколько недоволен ею директор.

Кислицин стал еще более суровым, узнав, что визит в налоговую откладывается.

...Однако попасть в налоговую ни Кислицину, ни его бухгалтерше сегодня не было суждено, поскольку в офисе случилась неожиданная встреча, окончательно разрушившая их планы.

Едва Кислицин остановил свою "девятку" у входа двухэтажного кирпичного здания на улице Григораша, как из припаркованного неподалеку белого джипа "Лендровер" вылезли двое парней и отправились вслед за Кислициным и Ивановой в здание.

Офис фирмы "Молочный двор" располагался на втором этаже здания, в отдельном небольшом коридорчике находилось несколько комнат, в которых и сидели сотрудники фирмы.

В начале коридора стоял также стол, за которым сидел охранник, нанятый Кислициным студент-вечерник Алексей Петраков.

Последний проводил дневное время за чтением конспектов, от которых его отрывали лишь посетители фирмы "Молочный двор", просившие разрешения пройти к тому или иному сотруднику предприятия.

На вооружении охранника Леши, кроме камуфляжной формы, придававшей ему солидность, находилась еще и резиновая дубинка, которую Леша если и применял на практике для физического воздействия, то лишь затем, чтобы почесать ею себе спину.

Шедшие за Кислициным и Ивановой двое парней настигли их как раз у входа в коридор, где сидел охранник.

Первым шел высокий светловолосый парень с чуть удлиненным тонким носом. Шедший за ним мужчина был ниже ростом, более плотного сложения, у него были черные прямые волосы, широкое скуластое лицо, взгляд глубоко посаженных глаз был угрюмым и пристальным.

- Это ты Кислицин? - заговорил первым блондин, обращаясь к Гоше.

Кислицин оглянулся и хмуро посмотрел на нежданных визитеров:

- Ну я, а что надо?

- Поговорить надо, - улыбнулся ему блондин.

Улыбка этого человека не понравилась Кислицину, она была какой-то странной, плавающей. Отчего выражение его лица становилось то иронично-надменным, то хищнически-радостным.

- Я занят сейчас, давайте в другой день поговорим, - буркнул и без того раздраженный Танькиным поведением Кислицин и пошел вслед за Ивановой в комнату, служившую бухгалтерией.

Охранник, восприняв кивок Кислицина как сигнал к действию, взял свою дубинку и, встав в дверях, перекрывающих вход в коридор, произнес:

- Ребята, извините, шеф сейчас занят, придите в другой раз.

Визитеры обменялись быстрыми взглядами. После чего белобрысый произнес:

- Ничего, ничего, мы его долго не задержим, у нас тоже работы полно.

- Я же вам сказал, - произнес более угрожающим тоном охранник Леша, что шеф сейчас за...

Речь охранника оборвал скуластый, он расстегнул свою короткую кожаную куртку и, выхватив из-за пояса пистолет "ТТ", едва ли не ткнул дулом в лицо Лехи.

- Заткнись, пугало пятнистое, брось дубинку и сядь на свое место, произнес скуластый таким тоном, что Леха поспешил выполнить все его требования.

Скуластый встал около Лехиного стола, спрятав руку с пистолетом в карман.

- Будешь сидеть тихо - отделаешься обсосанными штанами, - предупредил блондин. - Если хоть слово вякнешь - твои мозги будут два дня со стенки соскребать... Будь уверен, Никита не промахнется.

Леха и без того уверовал в это, так как сидел очень бледный с вытаращенными от страха глазами.

Блондин прошелся по коридору и, войдя в бухгалтерию, закрыл за собой дверь.

- Ну долго ты еще будешь возиться? - раздраженно спросил у Таньки Гоша в тот момент, когда за его спиной открылась дверь.

Кислицин обернулся и увидел высокого парня, которому он только что отказал в аудиенции.

- Вы как сюда попали? - недоуменно спросил Кислицин у вошедшего.

- Легко, - улыбнувшись, ответил блондин и, распахнув полу своей кожаной куртки, показал Кислицину рукоятку торчащего пистолета.

Неожиданно бандит с силой толкнул Кислицина руками в грудь, отчего тот отлетел в глубь комнаты и упал на письменный стол, оказавшийся на его пути.

- Ты что, охерел, что ли! - закричал Гоша, сев на стол и испуганно глядя на бандита. - Ты че себе позволяешь, ты вообще кто такой?!

Не менее ошарашенно уставилась на блондина и Танька Иванова.

Тот в ответ снова улыбнулся, надменно глядя на хозяев помещения.

- Отставить, сначала вопросы буду задавать я, - произнес нежданный визитер, - и, чтобы не заставлять меня применять грубую силу, отвечать на вопросы четко, быстро и, главное, честно.

Гоша, уяснивший, что ничего хорошего из этого визита ждать не стоит, а также чувствуя, что он находится на пороге больших неприятностей, затих и внимательно уставился на своего обидчика.

- Вопрос номер один: кому ты платишь?

- В каком смысле? - осторожно поинтересовался Гоша, но, увидев, как улыбка быстро сошла с лица бандита, тут же добавил:

- Вы имеете в виду, кто у нас "крыша"?

- Да, именно это я и имею в виду.

- О-охранное агентство, - запинаясь, произнес Кислицин.

- Какое еще охранное агентство? - недовольным голосом переспросил бандит.

- Охранное агентство "Легион", - уже более уверенно ответил Гоша, после чего, совсем осмелев, подытожил:

- Нам дает "крышу" Сергей Потапов...

Крестный... Может быть, слышал о таком?

Судя по тому, что бандит замолчал на несколько секунд, обдумывая сказанное, прозвище Крестный ему было известно.

Но, похоже, упоминание столь надежной "крыши" его нисколько не смутило.

- Значит, Крестный, говоришь, - усмехнулся он. - Что-то я не заметил на мундире твоего охранника отличительных знаков, говорящих о том, что он из агентства "Легион". Похоже, ты мне просто лапшу на уши вешаешь, сученыш.

Гоша не нашелся, что ответить. По сути дела, бандит был прав. Кислицин солгал, говоря, что находится под охраной агентства "Легион".

На самом деле Игорь Кислицин был школьным приятелем директора охранного агентства "Легион" Константина Титова.

Несколько лет назад, когда начинающий бизнесмен Игорь Кислицин столкнулся с такой проблемой, как рэкет, он обратился к Константину за помощью.

В тот раз на Гошу наехала одна из местных бригад, промышлявших рэкетом в том районе, где располагался офис Гошиной фирмы - тогда еще малоизвестного, только что открывшегося предприятия.

Кислицин, подписавший договор о дилерстве с только что переоборудованным иностранцами местным молочным комбинатом, имел в городе всего лишь несколько лотков, на которых стал торговать продукцией этого комбината.

Сумма, которую потребовали с Гоши рэкетиры, была столь велика, что выплата ее могла привести к несомненному разорению конторы Кислицина.

Тогда-то Гоша и обратился к Титову.

К удивлению Кислицина, Титов не отказался ему помочь. Гоша так и не понял, то ли Титов оказался столь благодарным человеком, что не смог отказать другу, У которого в школе списывал контрольные, то ли Костя просто пожалел начинающего предпринимателя, бизнес которого на корню душил рэкет.

Но в тот раз Титов не стал брать с Гоши никаких денег.

- Что с тебя взять, - сказал он тогда Кислицину, - раскрутишься, сам к нам придешь и попросишь охрану для себя и своей конторы.

Титов сам "забил" с бандитами "стрелку" и при личной встрече объяснил им, используя отнюдь не изящные аргументы, что с ними случится, если они продолжат свои посягательства на бизнес Кислицина.

Связываться с людьми Крестного, который уже тогда имел серьезный авторитет в городе, рэкетиры не захотели, поэтому Кислицин на годы забыл, что такое проблемы рэкета.

На всякий случай он нанял охранника, однако главной защитой от рэкета служила распространившаяся информация о том, что Кислицина опекают люди Крестного.

Так было до сегодняшнего дня.

- Впрочем, нам все равно, кто тебя "крышует". Это наша территория, и платить за "крышу" отныне ты будешь нам, - произнес блондин.

- Кто вы? - удивленно спросил Гоша.

- Слыхал про Романовскую бригаду? - спросил блондин у Кислицина.

- Нет, - удивленно покачал головой тот.

- Ну ничего, - ободрил Гошу бандит, - еще услышишь. Нам в этом районе многие платят, а будут платить все, и ты в том числе. Если же ты в этом сомневаешься, то можешь поговорить с теми, кто отказался платить. Это сделать несложно, они все в одном месте, в больнице в отделении травматологии, лежат.

Гоша молчал, лихорадочно соображая, что ответить. Его сковал страх, даже язык плохо слушался.

- С-к-колько? - наконец вымолвил Кислицин.

Бандит хищно улыбнулся и назвал сумму, от которой Гошу передернуло так, словно его ударило электрошоком.

- Не дергайся, мы знаем твой реальный оборот, эта сумма около тридцати процентов от твоих доходов. Ты не один год жирел, как гусь, пришла пора тебя пощипать. Столько ты будешь платить три месяца, потом сумма снизится до двадцати процентов... Это для тебя будет своеобразным штрафом... Как видишь, мы не наглеем, могли бы всю сумму сразу потребовать, - заключил свою речь блондин.

- Да вы что, с дуба рухнули?! - неожиданно даже для себя возмутился Гоша. - И это называется "мы не наглеем"? Вы что, совсем охерели, что ли?

Я что, полгода только на вас должен работать, не есть, не пить и зарплату людям не платить? Да вы меня разорите совсем!

Рэкетир быстро подошел к Кислицину и ударил его кулаком в челюсть.

Кислицин чуть было не свалился на пол. Но бандит не дал ему этого сделать - схватив за отворот куртки, он посадил его снова перед собой, выхватил из-за пояса пистолет и уткнул его в живот Гоши.

Оглушенный ударом, Гоша замер в ужасе. До его помутненного сознания донеслись слова бандита: , - Вот что, барыга сопливый, если ты еще раз вякнешь, когда тебе это не разрешали, да еще таким тоном, руководить своей фирмой ты будешь в гипсе, из клиники... А теперь слушай внимательно, что тебе нужно сделать. Первый взнос ты соберешь мне через три дня. Затем ты будешь делать это каждый месяц в одно и то же число, и не дай бог тебе задержаться хотя бы на день. Ты меня хорошо понял?

- Угу, - кивнул Кислицин.

- Ну вот и славно, - бандит отпустил Гошу и, убрав пистолет, снова заулыбался, - считаю, что наше знакомство состоялось удачно... Кстати, меня зовут Антон.

- Угу, - снова, как филин, повторил Кислицин.

- И не вздумай рыпаться, искать у кого-то защиты, мы этого не прощаем, - предупредил на прощание бандит.

Он застегнул куртку и вышел из кабинета.

Некоторое время в бухгалтерии стояла тишина. Гоша как истукан сидел на столе, мутным взглядом пялясь на закрывшуюся за рэкетиром дверь.

Танька же пялилась на своего директора.

- Гош, что же теперь будет? - не выдержала наконец томительного молчания Танька.

- Поехали, - быстро ответил Гоша, словно ожидал этого вопроса.

- Куда поехали? - осторожно спросила Танька. - В налоговую, что ли?

Гоша скосил на нее взгляд, словно петух, собирающийся клюнуть своего обидчика:

- В какую на хер налоговую, дура! - заорал Кислицин. - Мы едем к Косте Титову... От этих отморозков нас защитить сможет только Крестный...

Глава 2

Белый "БМВ" седьмой модели остановился недалеко от входа в ресторан "Сан-Диего", расположенный на улице Горелова. Из машины вылезли двое молодых людей.

Первым выбрался высокий крепкий парень, в котором по физическому формату и манере держаться явно угадывался телохранитель. Парень был одет в темный костюм.

Он открыл заднюю дверцу, откуда появился его подопечный молодой парень, в песочного цвета пиджаке в мелкую, едва заметную клетку и черных брюках. На белой рубашке ярким пятном выделялся цветастый галстук.

Держа под мышкой кожаную папку для бумаг, молодой человек в сопровождении своего телохранителя отправился ко входу в ресторан. Бросив взгляд на припаркованный недалеко от входа в ресторан черный джип "Гранд-Чероки", он произнес:

- Похоже, Юра, мы припоздали, Потапов уже ждет нас... Это его машина.

Войдя в небольшой холл ресторана, молодой человек обратился к сидящему у дверей пожилому мужчине, одетому в форму не то швейцара, не то тореадора, поскольку на нем были брюки с лампасами и короткая цветастая испанская курточка.

- Моя фамилия Губин, у меня здесь назначена встреча с господином Потаповым. Как я понимаю, он меня уже ждет? - спросил молодой человек.

- Да, да, конечно, - вежливым голосом подтвердил мужчина, - пройдите, пожалуйста, по коридору, где расположены люксовые номера. Господин Потапов ожидает вас в третьем люксе.

Губин в сопровождении охранника пошел в указанном направлении. У дверей третьего люкса стояли двое крепких молодых парней - охранники Потапова.

Сам Потапов в одиночестве сидел в номере за круглым столом, расположенным в центре комнаты, и проглядывал какие-то документы, лежащие в папке, раскрытой на столе.

- Опаздываешь, Дмитрий, - с укоряющей улыбкой заметил Потапов, когда Губин в сопровождении телохранителей вошел в номер.

- Извини, - ответил Губин, пожимая Потапову руку, - возникли кое-какие проблемы, пришлось потратить на них больше времени, чем запланировал.

- Серьезные проблемы? - бросив пристальный взгляд на Губина, спросил Потапов.

- Не думаю, - хмуро ответил Губин, дав знак телохранителю, что тот свободен. Телохранитель вышел.

- Просто раньше ты приезжал на наши встречи без охраны, - продол жил Потапов, - а теперь за тобой повсюду ходит парень со стволом под мышкой.

- Да это так, - с грустной улыбкой произнес Губин, - от хулиганов защита. Ты же знаешь, я человек не конфликтный, занимаюсь исключительно бизнесом, и все под "крышей" государства.

Чиновники мне сбрасывают заказ, я его реализую и вовремя с ними делюсь.

- А кто стоит за этим проектом? - спросил Потапов, закрывая папку с документами.

- Ты уже прочел? - оживленно спросил Губин.

- Да, в общем и целом идея мне понравилась. А кто из чиновников сейчас стоит за всем этим? - повторил он. - Кому мы должны отстегивать в случае успешной реализации и каково мое участие в данном деле?

- Отстегивать никому не надо, - угрюмо заявил Дмитрий, - за информацию я уже заплатил человеку, который мне подсказал эту идею... Просто у западных немцев появилось желание построить крупную станцию техобслуживания иномарок. Я готов осуществить это строительство, за что мне будет отдельно заплачено. Кроме того, мне переходит сорок процентов акций построенной СТО.

- А какова в таком случае моя роль? - спросил Потапов, вынимая из кармана пиджака пачку сигарет.

Губин сделал паузу, равномерно постукивая ладонью по столу, словно размышляя над тем, как лучше ответить на этот вопрос.

- Скажу тебе откровенно, - произнес он наконец, - в отличие от прошлых наших сделок, где я выступал как посредник, помогающий тебе добиться заказа на строительство, получая при этом положенные мне комиссионные, в этот раз я хочу, чтобы ты выступил в этой сделке как гарант.

- Гарант чего? - несколько удивленно спросил Потапов, прикуривая сигарету.

- Ты же знаешь, - сказал Дмитрий, - что я в бизнесе как "Летучий голландец" или скорее как волк-одиночка. Я не состою ни в каких структурах, не нахожусь ни под чьей "крышей". Я - посредник, который помогает бизнесу развиваться и получает за это прибыль. В этом есть свои плюсы, но есть и свои минусы. Чтобы немцы мне полностью доверяли, нужен человек, за которым стоит серьезная экономическая структура, например банк.

- Ты хочешь, чтобы я выступил финансовым гарантом этой сделки? - задал прямой вопрос Потапов.

- Да, - подтвердил Губин, - но не только. Я хочу, чтобы деньги, которые немцы будут переводить на мои счета во время строительства, никуда не пропадали без моего ведома. Деньги немалые, речь, как ты знаешь, идет почти о миллионе долларов... Наверняка появится масса желающих прикарманить такие суммы или попросту отжать их у меня.

С тобой мы уже работали, я тебя знаю и верю в твою порядочность. Это и дает мне основание обратиться к тебе за сотрудничеством. К тому же, если разные бандюки и проходимцы узнают, что в этом деле в паре со мной участвуешь ты, количество охотников за моими деньгами резко поубавится.

- Ну что ж, твои аргументы мне ясны, - улыбнулся Потапов, - теперь давай поговорим о моей прибыли. Что в результате этого я буду иметь?

Губин понимающе кивнул и продолжил:

- Во-первых, финансирование пойдет через счета, которые я размещу в твоем банке. Во-вторых, ты получишь свой финансовый процент как гарант этой сделки, часть работ по строительству выполнят твои строительные фирмы, и, в-третьих, я готов уступить тебе небольшой процент акций строящегося предприятия.

- Какова величина этого пакета?

- Ну, скажем, процентов пять, - неопределенно заявил Губин.

Потапов улыбнулся и произнес:

- Десять... Десять процентов, и в этом случае мы бьем по рукам.

На лице Дмитрия расползлась улыбка, и Потапов понял, что именно на такие условия и рассчитывал Губин.

- Считай, что мы договорились, - сказал Дмитрий и протянул Потапову руку.

Пожимая руку Губина, Сергей сказал:

- Остался лишь один вопрос, который меня интересует.

- Какой? - насторожился Губин.

- Эти охотники.., за капиталами, они уже проявили себя? И если да, то кто эти люди?

В ответ Губин лишь покачал головой.

- Нет, - с некоторым сомнением в голосе произнес он, - нет, пока ничего страшного, - добавил он уже более уверенным тоном. - Если мы подпишем контракт, то они точно не появятся. Они просто побоятся с нами связываться.

Однако Потапов твердо решил для себя поручить Титову разобраться, что за люди могут угрожать проекту Губина.

***

Костя Титов, выслушав короткий рассказ Игоря Кислицина о его злоключениях, тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.

Костя, хмуро оглядев Кислицина и Таньку, неожиданно спросил, поморщившись:

- Фу, от кого из вас так несет перегаром?

Танька активно работала челюстями, пережевывая пластинки "Орбита", она прекратила этот процесс и посмотрела то ли удивленно, то ли умоляюще на своего директора.

Но тот, не колеблясь, сдал ее с потрохами:

- Да ты что, Кость, я же за рулем, это Танька вчера нажралась, как всегда, некстати.

- Да уж, - подтвердил Костя и включил вентилятор на своем столе, после чего насмешливо посмотрел на Татьяну и поинтересовался:

- С кем пила, Танюша, что за повод был?

- Да так, - слегка смутившись, ответила Танька, - просто с другом выпили - отметили круглую дату нашего знакомства.

- Что, годовщину, что ли? - спросил Титов.

- Ты ей льстишь, - проявил очередной приступ жестокости Гоша, - больше месяца ее никто не выдерживает.

- Гоша-а, - обиженно произнесла Татьяна, с упреком посмотрев на своего шефа, - что ты несешь-то, как тебе не стыдно!

- А что мне стыдиться-то, - ответил Гоша, - я со всякими хануриками не пью и не трахаюсь.

- Ты хочешь сказать, - съязвила Танька, - что все твои мальчики проверены временем.

- Слушай, ты, швабра, - гаркнул на Таньку Кислицин, оскорбленный подозрениями в "голубизне", - заткни пасть, тут и так дышать нечем.

- А ты не лезь в мою личную жизнь, - огрызнулась бухгалтерша.

- Все! - заорал Костя, стукнув кулаком по столу. - Кончайте этот гнилой базар, нашли место для выяснения отношений!

Кислицин и Иванова тут же замолчали, обратив все свое внимание на Титова, словно собаки, глядящие на хозяина, который режет колбасу.

- Первый вопрос, - произнес Титов, - меня интересует: откуда эта бригада так хорошо осведомлена о доходах вашей фирмы?

Гоша и Танька переглянулись, на сей раз удивленно и, словно по команде, одновременно пожали плечами.

- Кто же его знает? - ответил Кислицин. - У них же наверняка своя разведка имеется.

- Разведка у них, конечно, имеется, - устало согласился Титов, - а у вас есть канал, по которому утекает к ним информация, и с этим нужно разобраться.

- А ты сам-то знаешь, что это за братва? - спросил Кислицин.

- Слышал что-то, - пожал плечами Костя, - по моей информации, в Ленинском районе города появилась какая-то Романовская бригада. В Ленинском в этом году двух авторитетов завалили. Свято место пусто не бывает, вот и появились новые братаны, соловьи-разбойники нашего каменного леса.

- А кто такой этот Романов? - спросил Кислицин. - Как я понимаю, он главарь.

- Насколько мне известно, - ответил Титов, - Романова среди них нету, потому что большинство из этих ребят - выходцы из областного рабочего поселка Романовка. Романовские парни и верховодят в этой группе рэкетиров.

- Вот козлы, - выругалась Танька, - понаехала, понимаешь, в город всякая деревня, интеллигентным людям от них житья нет.

Кислицин и Титов посмотрели на опухшую после пьянки Таньку, но воздержались от комментариев.

- Так что будем делать? - спросил Гоша у Титова.

- Это ты у меня спрашиваешь? - удивленно спросил его Титов. - Это тебе решать, кому платить: нам или им.

- Ты хочешь сказать... - начал было Гоша Кислицин, но тут же осекся, испуганно глядя на Титова.

- Я хочу сказать, - договорил за него Титов, - что мои люди на сей раз за тебя бесплатно воевать не будут.

Если бы ты не поскупился и пришел к нам несколько раньше, заключив с моим охранным агентством нормальный договор о твоей безопасности, может быть, и не было бы этого наезда.

Последние слова Титова Гоша выслушал, слегка понурив голову. Он понимал, что Костя прав.

- Безопасность, Гоша, стоит дорого, но она того стоит, продекламировал Титов.

- Сколько стоит безопасность в вашем варианте? - наконец в Кислицине проснулся коммерсант, и он стал обсуждать конкретные условия договора.

В ответ Титов лишь усмехнулся:

- Не волнуйся, гораздо меньше, чем с тебя требуют эти отморозки. Мы берем не больше десяти процентов от твоей прибыли, все формальности ты обсудишь в моей бухгалтерии при подписании договора.

- Хорошо, я согласен, - проговорил Кислицин.

- Ну вот и ладушки, - подытожил Титов, - а теперь давай обсудим конкретный план действий. Первое: с завтрашнего же дня мы выставим тебе охрану в офисе. Если эти бандиты выйдут на тебя раньше назначенного срока, сам с ними ни о чем не говори, перекидывай "стрелки" на меня...

В кабинете раздался телефонный звонок, Титов взял со стола трубку сотового телефона:

- Титов слушает, - произнес он.

По тому, как на протяжении нескольких секунд менялось его лицо, было видно, что сообщение произвело на него ошеломляющее впечатление.

- Что с Сергеем?! - хрипло спросил он. - Все понял, я сейчас приеду...

Титов вскочил со своего кресла и ринулся из кабинета, на ходу пряча сотовый в карман. У самой двери остановился и, посмотрев на Кислицина с Ивановой, сказал:

- У нас проблемы, поговорим позже...

***

Как только Губин со своим телохранителем скрылись за дверями ресторана "Сан-Диего", на противоположной стороне улицы, метрах в пятидесяти от входа, припарковалась "девятка" вишневого цвета. В машине, кроме шофера, были еще двое мужчин, которые сидели на заднем сиденье.

Шофер и сидевший сзади него пассажир были парни лет двадцати пяти, третий немного старше. Он был невысок, рыжеватые волосы коротко пострижены, у него были правильные черты лица и даже ямочки на щеках. Но серые глаза бегающие, холодные.

На парне были неброского цвета спортивный костюм и кроссовки. На коленях лежал кожаный футляр с двумя отсеками для теннисных ракеток.

- Ну что, Илья, делать-то будем? - спросил шофер, обращаясь к "теннисисту".

- Думаю, что клиента валить будем здесь, - произнес Илья.

Шофер, посмотрев в сторону припаркованных недалеко от ресторана джипа и "БМВ", снова перевел взгляд на "теннисиста":

- Встанем напротив входа и будем ждать, когда выйдут?

- Херню порешь, Борян, - покачал головой Илья, - Крестного охраняют профессионалы, а не какие-нибудь лохи сопливые. Люди, сидящие в джипе, нас быстро заприметят и сообщат шефу, и тогда, будь уверен, нам не поздоровится.

- Значит, с колес мочить будем, - предположил тот, что сидел рядом с Ильей.

- Нет, Леха, при стрельбе с колес больший риск промахнуться, - сказал "теннисист".

- Моня, не скромничай, - усмехнулся шофер, - ты и на бегу из пистолета "десятки" вышибаешь.

- Я профессионал, - произнес Моня, - а значит, должен работать чисто, обеспечить максимальный успех при максимальной безопасности.

Леха посмотрел на трехэтажное кирпичное здание старой постройки, расположенное напротив ресторана:

- Стрелять можно с чердака этого здания, обзор оттуда хороший.

- Верно мыслишь, Леха, - ободрил его Илья, - лучшей точки для ведения огня и не придумаешь.

- Да, - согласился шофер, - но в таких зданиях всего лишь два выхода, и оба ведут на улицу.

- Можно еще по крышам уйти, - предположил Леха, - но в этом случае надо знать пути отхода, а на это времени у нас нету.

- Ничего страшного, - хитро улыбнулся Моня, и ямочки на его щеках стали заметнее, - на этот счет у меня есть неплохой план.

Он быстро рассказал своим спутникам суть задуманного.

- Хорошо придумал, - одобрительно кивнул головой Борян, - ты, Моня, стратег.

Шофер смотрел на Илью восхищенным взглядом.

Моня закинул на плечо лямку своего теннисного футляра и, открыв дверку машины, сказал:

- Все, я пошел, будьте начеку, без моей команды не дергайтесь.

Илья тоже вылез из машины. Надев на голову черную шапочку, он бодрым шагом пошел к кирпичной трехэтажке.

Войдя в подъезд, он начал подниматься по узкой чугунной лестнице.

На последней лестничной площадке киллер остановился и, достав из кармана спортивной куртки резиновые перчатки, не спеша надел их.

Квартир на этой лестничной клетке не было, люк, расположенный на потолке, вел на чердак здания. Он был закрыт на навесной замок.

Достав из бокового кармана теннисного футляра связку отмычек, Моня, поднявшись по вертикальной лестнице, прикрепленной к стене, быстро открыл замок. Затем поднялся на чердак, прикрыл крышку люка и огляделся.

Здание было недавно отремонтировано, поэтому пол на чердаке был свеженастеленный и еще не сильно скрипел при ходьбе.

Само помещение чердака было пустым, лишь изредка между стропилами валялся неиспользованный строительный материал: доски, бруски, банки из-под олифы.

В кровельном скате со стороны улицы были расположены два застекленных чердачных окна, к одному из которых направился Моня.

Открыв створку окна, Моня выглянул на улицу: вход в ресторан и сама улица лежали перед ним как на ладони.

Моня снял с плеча теннисный футляр и расстегнул "молнию".

В одном из отсеков футляра лежал автомат Калашникова милицейского образца с раскладным прикладом. Отличие этого автомата от прочих подобных, которые используют во внутренних войсках и милиции, состоит в том, что он оборудован оптическим прицелом.

Разложив и закрепив рамку приклада, Илья вынул из футляра еще одну деталь автомата - длинный глушитель, который тут же быстрыми, ловкими движениями навинтил на дуло пламегасителя. Затем достал из футляра патронный рожок и, вставив его в автомат, передернул затвор.

Прислонив автомат к стенке, вытащил сотовый телефон и набрал номер.

- Слушаю, - раздался знакомый голос Боряна.

- Я дома, жду гостей, - ответил Моня, - будьте начеку.

- Все понял, - сказал Борян и отключил связь.

Убрав трубку в карман куртки, Илья взял в руки автомат и, высунув дуло в окно, прильнул глазом к оптическому прицелу.

Осмотрев площадку перед рестораном, он убедился, что обзор вполне удачен, и, вынув дуло автомата, положил себе его на плечо, держа правой рукой за рукоятку.

Медленно потекли минуты, наступил самый тяжелый для человека его профессии период - ожидание жертвы.

Неизвестно было, сколько клиент пробудет в ресторане. Он мог появиться в любую минуту. Это требовало от киллера постоянного внутреннего напряжения, хотя внешне Илья выглядел абсолютно расслабленным и невозмутимым.

Он меланхоличным взглядом рассматривал проходящих мимо ресторана по тротуару прохожих. То и дело из ресторана выходили посетители.

В такие моменты правая рука киллера напрягалась, сжимая рукоятку автомата. Он пристально вглядывался в лицо выходящего человека, но каждый раз это были не те, которых он ожидал увидеть.

В таком нервном ожидании прошло минут тридцать.

Наконец дверь ресторана открылась, и на улицу вышли несколько охранников. Почти следом за ними вышли Потапов и Губин. Они о чем-то разговаривали.

Закончив беседу, Потапов пожал руку Дмитрию и быстро пошел в сторону поджидавшего его джипа. Губин же устремился к своему "БМВ".

Моня сунул левую руку в карман куртки, нащупал кнопку автоматического набора номера и нажал ее.

Почти одновременно он высунул дуло автомата в проем чердачного окна и большим пальцем снял автомат с предохранителя.

В тот момент, когда в вишневой "девятке" раздался звонок сотового телефона, Моня уже держал автомат обеими руками, припав к окуляру оптического прицела, в перекрестье которого находились и Потапов и Губин.

В следующий момент "девятка" сорвалась с места и, набирая большую скорость, помчалась по проезжей части в направлении ресторана.

Напротив входа в ресторан машина резко затормозила, и из окон "девятки" высунулись два автоматных ствола.

В следующее мгновение раздались автоматные очереди.

Едва заслышав звуки автоматных очередей, Илья, державший голову своего клиента в перекрестье прицела, мягко нажал на спусковой крючок автомата.

***

Потапов краем глаза успел заметить, как шедший сбоку от него Губин вдруг оступился на ровном месте.

В этот же момент в самого Потапова врезался его телохранитель, увлекая его за собой в сторону джипа, корпус кото рого явился в данный момент спасительным укрытием.

Уже рухнув возле переднего колеса джипа, Потапов увидел, что Губин лежит на асфальте в нелепой, неестественной позе.

Его телохранитель, присев на одно колено возле своего хозяина, открыл стрельбу из пистолета по "девятке". Но не успел он сделать и двух выстрелов, как сам, схватившись за грудь, свалился на асфальт.

Телохранители Потапова, убедившись, что их шеф находится в относительной безопасности, также открыли огонь по "девятке", пользуясь джипом как естественным прикрытием.

Но вести ответную стрельбу из пистолетов под ураганным автоматным огнем крайне сложно, к тому же они немножко помедлили, "девятка" резко, с пробуксовкой колес, сорвалась с места и помчалась по улице.

Как только киллеры скрылись, Потапов бросился к лежащему без движения Губину, перевернул на спину и попытался определить, есть ли у Дмитрия пульс. Однако первого же взгляда на рану в голове Губина было достаточно, чтобы понять: Дмитрий мертв. Пуля попала чуть выше правой брови. Были еще две раны, одна в плече, другая в боку, но, судя по всему, смертельной была первая.

Охранники Потапова осмотрели тело своего коллеги - телохранителя Губина. Он еще дышал. Две пули попали ему в грудь, однако в правую ее часть, и это оставляло надежду на то, что он может выжить.

Потапов вернулся к машине и, забравшись внутрь, набрал по сотовому номера милиции и "Скорой помощи".

Первыми приехали два милицейских "уазика", затем подъехала "Скорая помощь".

Телохранителя погрузили в белый "рафик" с красным крестом и повезли в ближайшее отделение реанимации.

- Володя, - обратился к своему шоферу Потапов, - позвони Титову, пусть подъедет на всякий случай.

Потапов вылез из машины и направился к милицейскому "уазику", в котором первым приехавший на место преступления капитан милиции составлял протокол и опрашивал свидетелей.

***

Титов остановил свой джип "Ниссан-Террано" вдалеке от входа в ресторан, на площадке у которого разыгралась трагедия.

Вместе с ним на место происшествия приехал Юрий Пастухов, рослый крупный парень, одного с Костей возраста, работавший у него заместителем.

Оба охранника вылезли из машины и, остановившись, глядели на толпу зевак, окруживших место происшествия по периметру площадки.

Костя Титов зло сплюнул и выругался:

- Вот, блядь, толпа набежала, словно на казнь купца Калашникова.

Пастухов произнес:

- Что-то в этом роде здесь и произошло.

- Ладно, умник, - огрызнулся Титов, - давай пробираться к лобному месту.

Оба решительно двинулись в толпу.

- Все, все, мамочка, двигай домой к внукам, а то у тебя молоко прокиснет, пока ты здесь стоишь. - Титов аккуратно оттеснил крупную пожилую женщину, стоящую в толпе с хозяйственной авоськой, наполненной продуктами.

- Грубиян, - фыркнула женщина.

- Домой, дед, домой, - проговорил Пастухов, отстраняя пожилого мужчину, - все по телевизору покажут, насмотришься еще, потом с приятелями посудачите.

В этот момент Титов, следовавший за Пастуховым, решительно оттеснил плечом невысокого парня в спортивном костюме, на плече которого висел чехол для теннисных ракеток:

- Посторонись, парень, гейм аут - игра окончена, иди домой отдыхать.

Однако реакция спортсмена была неожиданно резкой, не то что других зевак. Он, круто развернувшись, в свою очередь оттолкнул Титова, бросив на него злобный взгляд. Во всем его облике виднелись настороженность и готовность к действиям.

- Тихо, ты, дятел, - недобро посмотрел на него Титов, - что ж ты такой нервный-то? Насмотрелся небось тут всяких ужасов.

Титов еще раз взглянул мельком на ершистого парня и направился за Пастуховым, который пробрался уже к заградительной ленточке, натянутой милицией.

Титов увидел, что Потапов сидит на заднем сиденье своего джипа и курит.

С ним разговаривал сквозь открытую дверь машины невысокий мужчина с живыми глазами. Титов узнал майора Горчакова, который работал заместителем начальника городского уголовного розыска.

Потапов мог вполне считать Горчакова своим человеком в органах внутренних дел.

Уже много лет Виталий Горчаков исправно помогал, чем мог, Потапову в проблемах и делах последнего, при этом отнюдь не безвозмездно.

- Майор... Господин Горчаков, - крикнул Титов.

Тот, заметив Константина и Юрия, дал знак стоявшему неподалеку сержанту милиции пропустить "силовиков"

Потапова.

Подойдя к джипу, Титов первым делом обратился к Сергею:

- Ты цел, не ранен?

- Я цел, - выдохнув струю сигаретного дыма, проговорил Потапов.

Он выглядел очень усталым и подавленным.

- А что с Губиным? - спросил Титов.

Потапов молча кивнул на лежащий на асфальте труп, прикрытый брезентом.

- Понятно, - понуро произнес Титов. - Как это все случилось?

- Пока мы можем сказать только одно, - ответил Косте Горчаков, киллеры стреляли из машины, вишневой "девятки". Предположительно их было двое. Один, который выполнял роль водилы, стрелял не слишком прицельно, основным стрелком был пассажир, сидевший сзади. Номер "девятки" ваши охранники запомнили, но толку в этом, как ты сам, наверно, догадался, нет, мы проверили, она два дня как числится в угоне.

Титов бросил еще один нервный взгляд на труп Губина и спросил угрюмо курящего Потапова:

- Ты сам-то как считаешь, Сергей, кого из вас хотели завалить - тебя или Губина?

Потапов неожиданно в сердцах выругался:

- А хер его знает. Здесь такой свинцовый дождь лился, что хватило бы завалить нас всех, вместе взятых.

- Но завалили все-таки Губина и его охранника, - осторожно высказал свое мнение Горчаков.

- Это еще ничего не значит, - парировал Титов, - просто наши парни из охраны могли лучше сработать. Кстати, они все целы.

- Одного зацепило, легкое касательное ранение в плечо, - ответил, поморщившись, Потапов.

- В общем, - констатировал Титов, - можно сказать, что мы на этот раз легко отделались.

Потапов ничего не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. Его внимание привлекла сцена, разыгрывающаяся недалеко от милицейского "уазика", который был припаркован рядом с тротуаром.

Какая-то девушка что-то горячо объясняла милиционерам. Она была одета в длинный бежевый плащ, небрежно - видимо, в спешке - застегнутый на пару пуговиц. Черные длинные волосы были схвачены сзади в "хвост", однако, очевидно, и это она делала наспех, несколько прядей выбивались из общего пучка. Ее лицо было искажено гримасой боли и страдания.

Брюнетка, доказывая что-то лейтенанту милиции, периодически бросала отчаянные взгляды на прикрытый брезентом труп Губина.

- Это еще кто такая? - спросил Титов. - Не жена ли Губина?

- Нет, - отрицательно покачал головой Потапов, - по-моему, это его секретарша или помощница.

- А что она хочет? - переспросил Титов. - Вид у нее очень несчастный.

- Сейчас выясню, - сказал Горчаков и направился к милицейскому "уазику".

- Постарайся по возможности удовлетворить ее просьбу, а потом сделай так, чтобы я смог поговорить с ней, - бросил ему вдогонку Потапов.

Горчаков подошел к девушке и, выслушав ее, кивнул и, проговорив что-то лейтенанту, взял девушку за руку и сам подвел ее к трупу, отогнув край брезента, прикрывавший лицо Губина.

- Ты знаешь, как ее зовут? - спросил Константин у Потапова.

- По-моему, Валерия, - ответил Потапов, вглядываясь в лицо девушки.

Какое-то время на нем не отражалось никаких эмоций. Наконец она закрыла глаза и отвернулась.

Горчаков опустил брезент и, осторожно положив руку на плечо девушки, стал что-то тихо говорить.

Потапов не видел лица Валерии, она стояла к нему спиной. Когда же Горчаков развернул ее и повел к потаповскому джипу, Сергей удивился тому, что лицо помощницы Губина было спокойным и сосредоточенным.

Она не плакала и не убивалась, как повели бы себя многие другие женщины на ее месте. Лишь задумчивый и слегка отрешенный взгляд говорил о том, что девушка находится в состоянии глубокого шока.

Горчаков усадил ее на заднее сиденье джипа рядом с Потаповым, сам сел на переднее.

Валерия даже не повернула голову в сторону Потапова. Сергей заговорил с ней:

- Извините, Лера, что обращаюсь к вам в такой неподходящий момент. Мне и самому сейчас трудно говорить, но чем быстрее мы разберемся в этом деле, тем лучше будет для нас всех. Я надеюсь, вы помните меня, я бывал у вас несколько раз в офисе, моя фамилия Потапов.

Я президент ассоциации "Корвет". Сегодня у меня была деловая встреча с Дмитрием в этом ресторане...

- Я все знаю, - оборвала Валерия, - это все случилось из-за вас.

Потапов ошарашенно воззрился на свою собеседницу.

- Я не понял, - с недоумением произнес Потапов, - я просто хотел узнать у вас информацию о...

- Это из-за вас убили Дмитрия, - повторила секретарша Губина, но на сей раз на более повышенных тонах.

- Вы меня не поняли, - начал было говорить Потапов, - я всего лишь деловой партнер Губина, для меня это заказное убийство такая же неожиданность, как и для вас.

- Знаю я ваше партнерство, - неожиданно взвилась Валерия, - партнеры до тех пор, пока вам это выгодно.

Когда же человек перестает быть вам полезен и к тому же когда перебегает вам дорогу, вы его уничтожаете, поскольку других методов борьбы с конкурентами у вас нет.

Потапов понял, что у Валерии начинается истерика, похоже, увиденное огромной тяжестью навалилось на ее психику, и нервная система не выдержала этого.

- Мне не о чем с вами говорить, все, что считаю нужным, я скажу милиции!

Секретарша Губина резким движением открыла дверцу, вышла и быстрыми шагами направилась прочь от машины Потапова.

Вслед за ней бросился Горчаков, которому по долгу службы положено было отвезти Валерию в милицию и взять у нее показания по поводу случившегося.

Но навстречу им из подъехавшей "Волги" вышли трое в штатском. Впереди шел высокого роста худой мужчина лет сорока - сорока пяти в сером плаще. Он подошел к Горчакову и что-то сказал ему. Майор пожал плечами и кивнул. Далее они все вместе отвели девушку к "Волге" и усадили в машину.

- Кто этот "шишка" из "Волги"? - спросил Пастухов. - Лицо знакомое, а вспомнить не могу.

- Подполковник Левченко, и? отдела борьбы с организованной преступностью при местном ОблУВД, - ответил Титов, - он раньше в Ленинском РОВД заместителем начальника работал. Потом перешел в ОБОП, его недавно создали.

- Заказные убийства - это забота обоповцев, - заявил Потапов, - так что это дело у Горчакова скорее всего заберут. Впрочем, судя по тому, что Валерию они вместе допрашивают, может быть, вместе и работать будут.

- Чокнутая она какая-то, эта Валерия, - проворчал Титов, глядя на секретаршу Губина, - тебя чуть вместе с Губиным не замочили, а она на тебя же еще бочку катит, обвиняя в организации этой заказухи.

- Она могла и не знать, что я тоже подвергался смертельной опасности, - произнес Потапов. - Впрочем, не исключено, что она располагает такой информацией, которая ей позволяет подозревать многих партнеров Губина в убийстве ее начальника.

- А мы-то что будем делать? - спросил наконец Титов у Сергея. - В каком направлении мне лично копать, чтобы добраться до организатора этого убийства?

- Я думаю, что менты в ближайшее время раскопают не одно направление деятельности Губина, из-за которых его могли убить, - ответил Титову Потапов. - Но все же, мне кажется, наиболее перспективным в этом смысле является его последний бизнес-проект, о котором мы с ним сегодня говорили.

Потапов некоторое время посидел молча, раздумывая, затем сказал:

- Для начала я поговорю с Селантьевым. Ему в правительстве проще снять информацию о том, что за люди могут стоять за этой коммерческой сделкой.

- А я что должен делать сейчас? - спросил Потапова Титов.

- Будь на контакте с Горчаковым, - ответил Потапов и тут же добавил:

- Да, и еще... Узнай адрес секретарши Губина, я все же хочу с ней поговорить...

Глава 3

Гоша Кислицин явился домой под вечер уставший, но все же более-менее успокоенный.

Хотя разговор с Титовым так и не удалось завершить из-за поспешного отъезда Константина, Гоша все-таки о главном договорился со своим старым другом и ожидал в ближайшее время, что охранники агентства "Легион" возьмутся за обеспечение безопасности фирмы "Молочный двор".

Отвезя Таньку домой, договорившись, что завтра они обязательно поедут в налоговую после визита в охранное агентство "Легион", и, получив заверения от Ивановой о том, что завтра она не подведет, Игорь отправился восвояси.

Однако вечером из телевизионного сообщения Игорь узнал, что случилось у ресторана "Сан-Диего".

Несмотря на то что Потапов остался жив в этой передряге, Кислицин вполне резонно рассудил, что у Титова в ближайшее время будет немало забот.

Кислицин решил, что завтра с утра нужно ехать к Титову в офис и требовать подписания договора. Иначе дело может затянуться.

На следующий день Кислицин вышел из подъезда своего дома и направился к автомобильной стоянке, на которой он обычно оставлял на ночь свою "девятку".

Гоша не заметил, как следом за ним из подъезда вышел неприметный парень, одетый в темно-синюю джинсовую куртку. Он отправился за Кислициным, держась от него на расстоянии метров десяти.

Кислицин пересек двор и свернул в проход между гаражами, ведший на соседнюю улицу, на которой располагалась автостоянка.

Гоша уже миновал этот проход и собирался выйти на улицу, когда получил мощный удар по голове сзади.

Парень в джинсовой куртке, преследовавший Гошу, догнал его на выходе из гаражей и ударил по затылку газетой, в которую была завернута короткая милицейская дубинка.

Кислицина повело назад, и он, уперевшись спиной в стену гаража, медленно сполз по ней на землю.

Сквозь заполоняющий сознание туман он разглядел своего обидчика, парня в джинсовой куртке. Тот сосредоточенно рассматривал Гошу и, наконец убедившись, что он в полной отключке, выглянул из-за гаражей и сделал знак рукой своим напарникам, сидевшим в припаркованном недалеко от гаражей джипе "Лендровер".

Последующее Гоша помнил с трудом. Он почти не чувствовал, как его, взяв за руки и за ноги, отволокли к джипу и небрежно кинули в багажник. Там сознание окончательно покинуло Кислицина.

Очнулся он оттого, что ему в лицо плеснули холодной водой.

Гоша понял, что находится в лесу.

Он сидел на голой земле, прислонившись к стволу дерева. Его руки охватывали ствол за спиной, на запястьях у него были застегнуты наручники.

Дерево, у которого сидел Кислицин, располагалось на окраине небольшой поляны.

Джип, на котором его привезли, стоял неподалеку. Рядом с ним трое парней разводили костер, одного из них Гоша сразу узнал - это был Антон, высокий блондин, который наведывался в офис фирмы "Молочный двор".

Вторым был парень в джинсовой куртке, который вышиб из Кислицина сознание с помощью милицейской дубинки. Третьего, высоченного верзилу, он не мог узнать: его лицо скрывала шапочка с прорезями для глаз и рта.

Именно он и плеснул в лицо Гоши воды из кружки.

Костер, у которого сидели бандиты, находился метрах в пяти от Кислицина.

Увидев, что Гоша пришел в сознание, Антон хищно улыбнулся и сказал:

- Ну вот и барыга наш очнулся, а то я уж подумал, что Борян перестарался.

- Где мы находимся? - спросил вялым голосом Гоша.

- В лесу, не видишь, что ли, - деревья кругом, птички поют, шашлычок жарим. Словом, мы тебя на пикник вывезли, а то ты в городе совсем замотался со своими делами, чушь всякую пороть начал. Вот мы и решили мозги тебе прочистить.

Кислицина затрясло мелкой дрожью.

- Что вы хотите со мной сделать? - едва слышным голосом спросил Кислицин.

- Как что? - усмехнулся Антон. - Мясом жареным угостим, водочки нальем.

Антон и верзила в маске отошли к костру. Антон сходил к машине и принес сумку, из который вынул литровую бутылку водки и кое-какую закуску.

Верзила в маске аккуратно перевернул несколько шампуров, прилаженных над костром.

Наконец шашлыки были готовы, бандиты разлили по пластмассовым стаканчикам водку и, выпив, стали закусывать.

Потом Антон, держа в одной руке шашлык, в другой стаканчик с налитой водкой, подошел к Кислицину:

- Ну что, барыга, понял, почему ты здесь?

- По-по-тому, что вы меня пригласили на пикник, - заикаясь, ответил побелевший, как простыня, Гоша.

- Угу, - произнес Антон, пережевывая кусок мяса, - готов поспорить, что после этой поездки о природе ты будешь вспоминать не иначе, как с дрожью в коленках.

- Ч-что вы со мной сделаете? - еще тише, чем прежде, спросил Кислицин.

- Пока не знаю, - пожав плечами, сказал бандит, - все зависит от того, насколько искренне ты будешь отвечать на вопросы. Может, так случится, что ты и города больше никогда не увидишь.

Он прожевал один кусок и, сорвав зубами с шампура следующий, спросил, не глядя на Гошу:

- Кто тебя, козла, надоумил к Крестному за помощью бежать? Мы ведь тебя предупреждали, чтобы ты не рыпался.

- Никто не надоумил, - изобразил недоумение на лице Кислицин, - я.., я...

Антон посмотрел на Гошу таким взглядом, что тот понял: врать бесполезно.

- Я сам так решил, мне надо было просто с Костей Титовым посоветоваться, он мой бывший одноклассник, - выдавил из себя Кислицин.

- Одноклассник, говоришь, - усмехнулся Антон, - ну и что он тебе посоветовал?

- Он сказал, что если я заключу с ним договор и проплачу аванс, то они дадут мне охрану, и еще он сказал, что сам переговорит с вами, мне надо лишь назначить "стрелку".

- Это все? - спросил Антон.

- Все, - подтвердил Гоша, - больше мы ни о чем не говорили.

- А договор вы подписали?

- Нет, не успели, - честно ответил Кислицин.

- Я думаю, ты понимаешь, что этот договор подписывать не надо, произнес спокойным голосом Антон. - Ты понимаешь, что совершил ошибку, пойдя против нас.

- Понимаю, - уныло согласился Гоша.

- Ты понимаешь, что за все это ты должен быть наказан? - Антон посмотрел Гоше прямо в глаза.

- Понимаю, - упавшим голосом по инерции произнес бизнесмен.

В этот момент к Кислицину и Антону подошел верзила в маске, держа в одной руке топор, которым до этого колол дрова для костра.

Он бросил топор на землю и бесцеремонно стал развязывать шнурок на левом ботинке пленника.

- Что? Что вы хотите со мной сделать? - в отчаянии заверещал Гоша.

С него грубо содрали ботинок и носок.

- Ничего особенного, - произнес Антон, - мы преподали тебе небольшой урок жизни, привезли сюда и объяснили твою ошибку. А для того, чтобы ты хорошо усвоил этот урок, мы сделаем тебе зарубку на память.

При этих словах Антон отложил в сторону шампур с недоеденным шашлыком, схватил с земли топор и, размахнувшись, с силой вонзил его в ствол дерева, чуть-чуть выше головы Кислицина.

Кислицин, в самом начале замаха зажмурившийся от ужаса, долго еще не открывал глаза. Когда же он открыл их, то увидел, что перед ним стоит улыбающийся Антон. В руке у него был стакан с водкой.

Рядом с ним стоял верзила в маске, он держал дымящуюся головешку из костра. Нагнувшись, он поднес головешку к босой ноге Кислицина.

Дикий вопль, огласивший лес, заставил сорваться с деревьев стаи птиц, которые еще долго кружили в воздухе.

Ощутив дикую боль, пронизывающую все тело, Кислицин уловил носом отвратительный запах паленого мяса.

Остекленевшим от боли и ужаса взглядом Кислицин уставился на свою левую ногу, которую только что прижег бандит.

На нее же смотрел и Антон, но гораздо более спокойным и хладнокровным взглядом, со своей неизменной плавающей улыбкой.

- Ну вот, жареным мясом мы тебя угостили, пора и водочки налить, произнес Антон и плеснул из стакана прямо на рану Кислицина.

От новой волны боли Гоша весь выгнулся, заорав и заплакав одновременно.

- Теперь ты запомнишь этот урок, - произнес Антон и, посмотрев на своего напарника, приказал:

- Дай ему водки выпить, а то орет больно сильно.

Тот принес пластиковый стаканчик и аккуратно влил его содержимое в горло Кислицина. Гоше стало немного легче.

- А теперь дай ему сотовый, - приказал снова Антон.

К уху Кислицина поднесли сотовый телефон с набранным номером охранного агентства "Легион":

- Сейчас ты скажешь своему школьному приятелю, что в его услугах больше не нуждаешься, так как договорился с нами.

Гоша дождался, когда длинные гудки прекратились и в трубке послышался знакомый голос Кости Титова:

- Слушаю вас.

- Это я, Игорь, - устало произнес Кислицин, едва шевеля пересохшими губами.

- А, привет, Гош, ты что же не заехал ко мне? - спросил Титов.

- Нет надобности, - ответил Кислицин. - Я.., словом, я договорился с романовскими.

- Да-а, - задумчиво протянул Титов, - ну что ж, это твое решение, поступай как знаешь... Тебе больше нечего мне сказать?

- Нет, - после длинной паузы ответил Гоша, - мне больше нечего тебе сказать.

Внимательно следивший за диалогом Антон выключил трубку и убрал ее в карман куртки.

- Ну вот и хорошо, - подытожил он, - теперь мы, так и быть, отвезем тебя в больницу. Что же касается наших с тобой договоренностей, они остаются в силе, первый взнос через неделю.

Обратно Гошу везли уже не в багажнике, а в салоне автомобиля. Он сидел на заднем сиденье рядом с Антоном, постанывая от боли.

Он плохо помнил, как его сдали в приемный покой больницы, а Антон объяснил, что его приятель по пьяни наступил на раскаленный уголь костра во время пикника.

Гоше обработали ногу и, сделав обезболивающий укол, отвезли в палату, где он заснул тревожным сном.

***

Когда Гоша вечером проснулся, то с удивлением увидел, что у его больничной койки на стуле сидит Костя Титов в белом халате, накинутом на плечи.

Гоша, оторвав голову от подушки и приподнявшись на локте, удивленно воззрился на Титова.

- Ты как меня нашел? - спросил он у Кости.

- Очень просто, - усмехнулся в ответ Титов, - позвонил сначала в твой офис, потом к тебе домой, нигде тебя не было. Как правило, следующей на очереди является обзвонка приемных отделений городских больниц, если бы и там тебя не было, я бы стал звонить по третьему кругу, то есть в морги. Но, к счастью, ты задержался на втором.

- А почему ты вообще стал обзванивать? - по-прежнему недоумевал Гоша. - Я ведь тебе сообщил по телефону, что в твоих услугах больше не нуждаюсь.

Титов снова усмехнулся:

- Я ведь, Гошенька, давно охраной и оперативной работой занимаюсь. Научился немного отличать, когда люди добровольно говорят, а когда под принуждением. Если все, что ты мне сказал по телефону, повторишь лично, я пожелаю тебе скорейшего выздоровления и уйду.

Титов выжидательно посмотрел на Кислицина. Тот закрыл глаза и откинул голову на подушку. Несколько минут он лежал молча, словно вспоминая весь ужас, который пережил накануне.

- Нет, - неожиданно твердо произнес Кислицин.

- Что нет? - настороженно переспросил Титов.

Гоша приподнялся с кровати и сел, свесив ноги, при этом слегка скорчившись от боли.

- Нет, - повторил он снова, - считай, что я тебе ничего не говорил сегодня по телефону. Я подписываю договор с вашим охранным агентством и хочу, чтобы вы обеспечили безопасность моей фирмы.

Титов облегченно вздохнул и улыбнулся.

- Ну и хорошо, - произнес он, - а теперь, если ты в состоянии, давай поговорим о деле.

Гоша, морщась от боли, кивнул.

- Расскажи мне о том, что сегодня произошло с тобой, со всеми подробностями, которые ты только можешь вспомнить, - попросил Костя.

Гоша, закурив сигарету - палата, в которой они находились, была одноместной, - начал, не торопясь, рассказывать...

Когда он закончил, дверь в палату раскрылась, и в нее вошел Юрий Пастухов, заместитель Титова. Поздоровавшись с больным, Юрий обратился к Константину:

- Я говорил с медсестрой: люди, которые привезли сюда Игоря, естественно, не назвались. Они лишь объяснили персоналу, что были на пикнике и их друг, напившись, влез босыми ногами в костер. Милицию вызывать не стали, расценили эту травму как бытовую.

- Номер автомобиля, на котором приехали бандюки, запомнили?

- Нет, не запомнили, - покачал головой Пастухов, - у них днем, говорят, сегодня суматоха была, наш клиент не один был.

- А ты случайно не запомнил номер машины? - спросил у Кислицина Титов.

- Нет, - угрюмо ответил Кислицин, - мне было не до этого. Помню только, что белый джип, кажется, "Лендровер".

Титов встал и в задумчивости заходил по палате.

- Вот что странно, - произнес наконец он, остановившись, - откуда они узнали, что ты договариваешься с нами?

И что самое интересное, узнали очень оперативно. С кем ты вчера общался после нашего с тобой разговора?

- Ни с кем, - ответил Кислицин, - об этом не говорил никому. После того как ты ушел, мы с Танькой вернулись в офис. Пробыли там недолго, потом я отвез ее домой и сказал, что завтра заеду к ней с утра. Потом сам отправился домой и в тот вечер дома был один.

- А Танька кому-нибудь могла сболтнуть?

- Тоже вроде нет, - недоуменно пожал плечами Гоша, - разве что другу своему сболтнула.

Титов нахмурился.

- Как он выглядит, что собой представляет?

- Высокий такой, здоровый, - Гоша начал описывать внешность Танькиного приятеля, - рыжеволосый...

А больше я о нем ничего не знаю, она с ним недавно познакомилась.

Титов в задумчивости прошелся по палате, после чего вдруг резко остановился и воскликнул:

- Маска! Ты говорил, что один из бандитов - высокий, здоровенный верзила - был в маске.

- Да, - подтвердил, недоумевая, Кислицин.

- Почему он скрывал свое лицо? - задал вопрос Титов, уже зная на него ответ.

Костя достал из кармана трубку сотового телефона и протянул его Кислицину:

- Вот что, Гоша, набери номер телефона Таньки и осторожно поинтересуйся, чем она занимается и есть ли у нее кто еще.

Гоша, взяв трубку, набрал номер и произнес:

- Алло, Тань, это я, Игорь... Да нет, все нормально, я здесь просто немного.., приболел. Ты-то как.., с кем, с Петькой, что ли?.. Ну понятно. Ладно я тебе завтра перезвоню и скажу, что делать.

Гоша отключил трубку и передал ее Титову:

- Она дома вместе со своим новым ухажером.

Титов, обменявшись взглядом с Пастуховым, посмотрел на Кислицина и произнес:

- Нам надо действовать так же быстро, как и они... Ты передвигаться сможешь, хотя бы с костылями?

- Думаю, смогу, - ответил Кислицин, - если обезболят ногу.

- Это мы сейчас решим, - ответил Титов, - а потом нанесем визит твоей бухгалтерше Таньке.

***

Лифт медленно поднимал троих мужчин на пятый этаж, где располагалась Танькина квартира.

Гоша стоял, прижавшись спиной к стенке лифта и опираясь на деревянный костыль. Пастухов вынул из заплечной кобуры пистолет Макарова и, сняв его с предохранителя, передернул затвор.

- Так, на всякий случай, - сказал он, - парень наверняка из дома без пушки не выходит.

Согласно кивнув, Костя Титов сделал то же самое со своим пистолетом, после чего засунул его обратно в кобуру и произнес:

- Но брать его все же надо живым.

Нам прежде всего нужна информация.

Гоша Кислицин, встав перед дверным глазком, нажал на кнопку звонка.

Титов и Пастухов прижались к стене по обе стороны дверного проема.

На сей раз Танька открыла дверь очень быстро и удивленно уставилась на Кислицина.

Иванова собралась уже вслух удивиться и неожиданному визиту своего начальника, и его инвалидному виду, однако Костя Титов, первым ринувшийся в открытый дверной проем, не дал сказать Таньке ни слова.

Одной рукой обнял ее за плечи так, что она даже не могла шевельнуться, а другой зажал ей рот. После чего тихим, почти интимным шепотом спросил Таньку:

- Где твой приятель?

Перепуганная Танька показала глазами на большую комнату, и туда моментально бросились Титов и Пастухов.

Первым ворвался в зал более юркий Титов.

Петр сидел на диване, возле которого стоял небольшой столик, обставленный выпивкой и закуской. Рядом со столиком стоял стул, на спинке которого висела его короткая кожаная куртка.

Именно к ней он бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.

Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по стулу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.

Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.

Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Петр нанес ему размашистый удар в челюсть, но Титов, хоть и давно уже занимался руководящей работой, навыков бойца еще не растерял.

Ловко поставив блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанес удар ногой ему под дых.

Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петра.

Петр перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.

В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги он почти распрямил бандита.

Довершил обработку "подопечного"

Константин, который, держа бандита за руку на болевом приеме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.

Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол.

Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Титов, поразмыслив немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра. Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.

Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на нее столь сильное впечатление, что она закричала:

- Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?

Неожиданно для самой Татьяны этот ее гневный порыв оборвал самым вульгарным образом Гоша:

- Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылем не отдубасил, старая кретинка!

Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты. Танька упала в кресло, удивленно вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:

- Гоша, за что-о-о?

- За все хорошее, коза драная, - коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу:

- Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.

В это время Пастухов, не обращая внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое ее карманов на стол. Сначала пистолет "ТТ".

Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. И несколько мелких купюр.

А напоследок из небольшого нагрудного кармана была извлечена черная вязаная шапочка с прорезями для глаз и рта.

Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости.

- Ах ты, паскуда, - заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылем на пленника, который едва пришел в себя.

Удар костылем по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.

- Тихо, тихо, - проговорил Костя, - не дергайся, а то упадешь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.

Пока одноногого Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:

- Козел долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких же на земле больше не плодить.

- Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, - миролюбивым, ласковым голосом обратился к ней Титов, - сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила.

- Какие пытки? - поражение воскликнула Танька. - Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..

- Молчи, дура, - яростно вскричал Гоша, - это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?

- Я... Я только... - Танька замялась с ответом. - Я только поделилась...

- Мозгами своими ты с кем-то поделилась еще при рождении! - заорал на нее Гоша. - Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвез и ногу изуродовал.

Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, на переносице разрастался здоровенный синяк, из рассеченной брови обильно текла кровь.

- Петенька, как же так? - тоненьким голоском пропела Иванова.

- Да пошла ты, корова старая, - выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.

- Усохни, урод, - осадил бандита Титов, - мы еще тобой сейчас займемся.

Костя подошел к Таньке и спросил:

- Ты где подцепила этого ковбоя?

- На улице познакомились, - осторожно ответила Татьяна.

- Он тебе говорил, кто он и чем занимается?

- Сказал, что охранник на каком-то предприятии.

- Что за предприятие и где он вообще живет, ты знаешь?

Танька покачала головой и заплакала.

- Понятно, - тяжело вздохнув, произнес Титов и повернулся к рыжему:

- Ну что, дятел, будешь стучать или начнешь партизана на допросе из себя корчить?

- Чо хочешь? - прорычал пленник.

Титов взял со стола паспорт и, изучив его, произнес:

- Значит так, господин Грищенко, тридцати лет от роду, уроженец села Романовка. Стало быть, член Романовской бригады.

- Сам ты член, - огрызнулся Петр, - а тебе я могу только одно сказать: не связывайся с нашими братанаил - пожалеешь, что на свет родился, как этот барыга. Зря я ему сегодня ногу не отрубил, чтобы другим неповадно было бы.

- Напрасно ты это сказал, - усмехнулся Титов, - этот барыга собирался тебя кастрировать, и у его желания гораздо больше шансов исполниться, чем у твоего. Поэтому, если тебе дороги твои причиндалы, тебе лучше ответить на наши вопросы. Например, кто у вас главный в бригаде и, самое важное, где этого авторитета можно найти? Где у вас база?

- Базу нашу узнать хочешь, - ухмыльнулся рыжий, - а чупа-чупс на палочке не хочешь пососать?

- Сейчас мы предоставим тебе такую возможность - пососать твой же чупа-чупс, - с угрозой произнес Пастухов и, взяв со стола кухонный нож, решительным шагом подошел к Грищенко.

Он наклонился над бандитом и расстегнул свободной рукой ему ширинку.

- Вы че, мужики, - вдруг побледнел Петька, - вы это.., того.., беспределом не занимайтесь.

- Кто бы говорил о беспределе, - проговорил Титов, наблюдая, как Пастухов расстегнул брючный ремень бандита и приспустил штаны вместе с трусами, - как будто это не ты сегодня у костра живому человеку ноги головешкой жег. Не боись, мы не все отрежем, ссать сможешь, а вот Танька тебя уже больше не примет.

Бандит в ужасе уставился на лезвие, которое приближалось к его богатствам.

С ужасом наблюдала за этим и Танька.

В тот момент, когда лезвие коснулось тонкой кожицы на члене бандита, он дико заорал:

- Нет, не надо, кончай, братва, я все скажу.

- Скажи спасибо, что мы люди понятливые, а то твое "кончай" другие могли бы расценить совсем по-другому. - Он дал знак Пастухову, и тот отошел от Грищенко.

- Кто в вашей бригаде авторитет, кто шишку держит? - задал вопрос Титов.

- Двое их, - ответил Грищенко, - братья Грибановы, Антон и Никита, но дела лучше обсуждать с Антоном.

- Они тоже из Романовки? - спросил Титов.

- Да, - ответил бандит, - ядро нашей бригады, все романовские.

- А ты давно в этой бригаде при делах? - снова поинтересовался Титов.

- Нет, не очень, - угрюмо ответил Петр.

Из этого Титов сделал вывод, что Грищенко не самый крутой член бригады.

- Где можно найти этих братьев Грибановых? - спросил Титов и добавил:

- Переговорить с ними хочу.

Бандит исподлобья посмотрел на Костю и промолчал. Потом пробормотал:

- На улице Лопухина есть небольшой пивной бар "Золотое кольцо", там они часто бывают, там дела обсуждаются со своими людьми.

Титов пристально посмотрел на бандита. Ему показалось, что пленник не врет.

- Ладно, - произнес Костя, - проверим. Если ты соврал, то можешь считать себя евнухом. А пока мы тебя спрячем в одно надежное место, не санаторий, конечно, но жить там можно.

- А нам что делать? - подал голос Кислицин.

- Тебе тоже неплохо бы до окончания всех разборок затаиться где-нибудь, где смогу найти тебя только я, - сказал Титов.

- А Таньку куда? - вопросил Гоша, посмотрев на свою бухгалтершу, по толстым щекам которой стекала синими струйками размытая слезами тушь.

Танька словно постарела лет на десять и выглядела совсем убитой горем.

- Куда же ее девать-то, возьми с собой, будет тебе еду готовить. Я бы на твоем месте вообще ее от себя не отпускал дальше чем на длину своего хрена - слаба матушка на передок, - подытожил Титов, - но надеюсь, что это послужит для нее хорошим уроком.

Титов посмотрел на Пастухова и скомандовал:

- Вызывай ребят, пусть отвезут этого чудика в один из наших подвалов и держат под охраной до тех пор, пока я не прикажу отпустить его...

***

Потапов не спеша поднялся на третий этаж пятиэтажной "сталинки" на улице Чурикова.

Двое охранников поднялись с ним, однако остановились на лестничной площадке, наблюдая за тем, как Потапов, подойдя к металлической двери за номером шестнадцать, надавил на кнопку звонка.

- Кто там? - послышался за дверью женский голос, в котором Сергей сразу узнал голос Валерии Стрижаковой, помощницы убитого Дмитрия Губина.

- Это я, Потапов Сергей...

Дверь открылась почти сразу. Валерия ждала Потапова: он созвонился с ней и договорился о встрече.

По сравнению со вчерашним днем Валерия выглядела совсем иначе. Похоже, ей удалось справиться со своими нервами и взять себя в руки. И хотя на лице ее по-прежнему лежала печать холодности и отстраненности, все же на сей раз оно было более привлекательным. Видимо, она готовилась к встрече с Потаповым, в том числе и о макияже не забыла...

На ней были темно-зеленый свитер и черная юбка, на шее поблескивала тонкая и едва заметная золотая цепь, черные волосы были распущены и аккуратно причесаны.

- Проходите, - вежливо пригласила Валерия, посторонившись.

Квартира была двухкомнатная. Потапов знал еще по разговору с Губиным, что Валерия живет в этой квартире со своим четырехлетним сыном.

Знал Потапов также и то, что Губина со своей секретаршей связывали не только рабочие отношения. В этом Потапову недавно признался в дружеской беседе сам Губин.

Дмитрий рассказал, что взял на работу Валерию несколько лет назад рядовой секретаршей, однако скоро убедился не только в ее прекрасных личных качествах, но и в незаменимости как делового партнера.

Валерия хорошо владела двумя иностранными языками. Она пользовалась его большим личным доверием. Поэтому и посчитал Потапов нужным повидаться со Стрижаковой. Она наверняка могла навести на след убийцы Губина.

Валерия проводила Потапова в гостиную, обставленную дорогой, но со вкусом подобранной мебелью. Внимание Потапова привлек старинный секретер, на полке которого рядом с часами, сделанными под старину, стояла фотография улыбающегося Дмитрия Губина.

- Прошу задавать ваши вопросы, - произнесла Валерия, вошедшая вслед за Потаповым в гостиную.

Она стояла у окна, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Даже не предложила Потапову присесть.

- Вчера вы сказали мне, что... - Потапов на секунду замялся.

Валерия прервала его:

- Извините, я вчера была очень расстроена, поэтому сама не понимала, что несла. Дима был для меня больше чем начальник. Человек вытащил меня из состояния прозябания, в котором я оказалась после развода, с годовалым ребенком на руках. Он помог мне справиться с бедами, дал работу, многому научил в этой жизни... И вот его не стало...

- Я хорошо понимаю вас, - как можно более участливым голосом заявил Потапов, - я терял друзей и знаю, как это больно. С Димой нас тоже связывали дружеские отношения, я уважал его как порядочного человека и надежного партнера по бизнесу.

На лице Валерии появилось подобие усмешки.

- Знаете, вы не первый, кто так говорит, - пояснила она, заметив недоумение в глазах Потапова. - Вчера и сегодня мне звонят с выражением соболезнования немало влиятельных людей, в том числе и бывших партнеров по бизнесу. Я почти уверена, что один из этих друзей Димы и заказал его.

- Возможно, это так и есть, - согласился Потапов, - скорее всего Диму убили из-за соперничества в бизнесе.

Но мой случай несколько иной, я находился под пулями рядом с ним в тот момент. Возможно, в том, что я остался жив, виновато лишь простое везение.

Я не исключаю даже и такой версии, что покушались именно на меня, а Губин явился лишь случайной жертвой.

- Все может быть, - пожала плечами Валерия.

- Хотя эта версия мне кажется все же наименее вероятной. Я почти уверен, что покушались именно на Диму, в крайнем случае на нас вместе с ним.

Я хочу во всем этом разобраться.

- Я тоже буду рада, если убийц Дмитрия найдут и накажут, - произнесла Стрижакова.

- Я хочу, чтобы вы помогли мне в поисках виновников этой трагедии.

- Я уже сказала милиции все, что знала об этом деле, а известно мне немногое.

- Ответьте мне, Лера, на стандартный вопрос: кто-нибудь угрожал Дмитрию в последнее время? - спросил Потапов.

- Конечно, угрожали, - на лице Валерии отразилась горькая усмешка, вы же не первый год занимаетесь бизнесом, Сергей. Бизнес - это всегда столкновение интересов, конкуренция.

- Вы знаете, кто угрожал Губину?

- Нет, - быстро ответила Валерия, - не знаю. Ему звонили по телефону анонимы и требовали, чтобы он не лез туда, куда его не просят, не зарился на чужое и так далее, в таком же духе.

- Насколько я понимаю, речь шла об этом совместном проекте с немцами по строительству станции техобслуживания? - уточнил Потапов.

- Да, - подтвердила Валерия и, отвернувшись от Потапова, посмотрела через окно во двор. - Вы ведь с ним именно об этом проекте и говорили.

- Он предложил мне сотрудничество, - согласился Потапов, - вчера в ресторане мы обсудили с ним дальнейший план действий. Вам многое известно об этом проекте?

Валерия в ответ лишь покачала головой.

- Вам известно что-нибудь об истории этой коммерческой сделки? - снова задал вопрос Потапов. - Кто те люди, что вывели Губина на немцев?

Лера бросила на Потапова быстрый пристальный взгляд.

- Почему вы спрашиваете об этом?

- Потому, что хочу вьмснить, с кем именно конкурировал Губин в подписании этого контракта, ведь убийц Дмитрия надо искать среди этих людей, а для этого нужно узнать, с помощью кого он мог его заполучить.

Валерия молчала. Потапову казалось, что Стрижакова колеблется, решая, стоит ли ей идти на откровенный разговор.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Сергей достал трубку из кармана.

- Слушаю, Потапов.

На другом конце прозвучал голос Дадамяна:

- Извини, что вчера не позвонил, только сегодня узнал, какая у тебя беда стряслась.

- Нет, все нормально, Альберт, - ответил Потапов, досадуя на то, что Дадамян позвонил в очень неподходящий момент.

- Ты жив, здоров? - спросил Сергея Дадамян.

- Да, да, я же сказал, все нормально, - ответил Потапов.

- В таком случае когда я тебя смогу увидеть? Ты помнишь о моем предложении? - не унимался Дадамян.

- Да, помню, я думаю над этим, - сказал Потапов.

- А когда мы идем с тобой в баню?

- В баню, - растерянно повторил Сергей - упоминание этого заведения показалось странным и нелепым в ситуации, в которой он сейчас находился, когда пригласишь.

- - Тогда давай послезавтра, будут важные люди, сможем поговорить.

- Хорошо, послезавтра так послезавтра, - согласился Сергей и, попрощавшись, отключил телефон, убрал трубку в карман.

Он посмотрел на Валерию, она по-прежнему стояла у окна и, нахмурившись, смотрела во двор.

- Извините, - произнес Потапов, - кажется, мы остановились...

Остановились на...

- Это не важно, - оборвала его Стрижакова, - все, что я знала, я вам сказала, больше мне добавить нечего...

Да и незачем. Димы нет, и теперь это ваши дела, и для меня будет безопасней не лезть в них.

Потапов удивился перемене, произошедшей в настроении Валерии.

"Похоже, она все же решила не откровенничать со мной", - подумал про себя Потапов. Он посмотрел на Стрижакову и понял, что больше ему ничего узнать не удастся, по крайней мере сегодня.

- Лера, вам нужна моя помощь? - спросил Сергей.

- Нет, - твердо ответила она, - ваша помощь мне не нужна. Все свои проблемы я надеюсь решить сама.

Потапов без слов вынул свою визитную карточку и положил ее на журнальный столик:

- Если вам все же понадобится моя помощь, позвоните. Я и мои люди и без вас будем искать убийц Губина и обязательно найдем, но нам будет легче, если вы нам поможете.

В ответ Валерия лишь усмехнулась и отвернулась к окну. В этот момент Потапов ощутил, что она чувствует себя растерянной и явно не понимает, кому можно доверять после трагедии, произошедшей с ее боссом.

Потапов ничего больше не стал говорить Стрижаковой и молча покинул ее квартиру.

***

Усевшись в машину, Потапов обратился к охраннику, расположившемуся рядом с ним:

- Коля, останься здесь, будешь наблюдать за квартирой Стрижаковой. Записывай все номера машин, которые подъезжают к этому дому.

- Но... - начал было возражать охранник.

- Не спорь, Коля, опасность в большей степени, я думаю, угрожает ей, чем мне. Я понял, что она что-то скрывает.

- Как долго я буду здесь находиться?

- Не волнуйся, недолго. Я позвоню Титову, он пришлет сюда машину с наблюдателями.

Охранник молча кивнул и вылез из машины.

Глава 4

- Вон они, я их сразу узнал, пидоров, - закричал Кислицин, указывая пальцем на припарковавшийся на противоположной стороне улицы белый джип "Лендровер".

Машина остановилась недалеко от входа в бар "Золотое кольцо". Из нее вылезли двое парней и не спеша направились в бар.

- Вон тот, блондинистый, - пояснил Гоша, - Антон, а скуластый Никита. Они оба ко мне в офис приезжали на бабки меня раскручивать.

- Судя по рассказам и описанию рыжего, это и есть братья Грибановы, сделал предположение Пастухов. - Только что-то на братьев они не очень похожи.

- Может, их мама имела двух мужей? - произнес Титов.

Все трое уже час сидели в титовской машине "Ниссан-Террано", припаркованной метрах в двадцати от бара "Золотое кольцо".

Титов открыл дверь машины и, вылезая из нее, кивнул Пастухову:

- Пойдем, Юра, в бар. Осмотримся, обстановку оценим.

- Что там оценивать, мочить их надо, козлов, людоедов херовых! - с горячностью вскричал Кислицин.

- Сиди тихо тут и не дергайся, ястреб ты наш одноногий, - цыкнул на него Титов и, хлопнув дверью, направился в сторону бара. Следом за ним пошел Пастухов.

В баре было довольно многолюдно.

Свободными оказались лишь пара столиков, один из которых заняли Титов и Пастухов.

Это был обычный бар, неброско, но добротно отремонтированный, в отделке которого преобладало дерево. Здесь царил полумрак, негромко играла музыка. Вечер только начинался, и веселье постепенно нарастало.

Едва Титов и Пастухов сели за столик, к ним подошла официантка, дама лет сорока, одетая по здешним стандартам: в белую блузку и черную юбку.

Деловито пережевывая жвачку, официантка поинтересовалась:

- Что будете пить, мальчики?

- Да нам что-нибудь пожрать, девушка, - широко улыбнувшись, ответил ей Пастухов, - мы, понимаете, с работы. Ну и пива, конечно.

- Что именно? - спросила официантка, протягивая меню.

Юрий отклонил меню и сказал:

- Мясные блюда на ваш вкус, пиво импортное в банках, и, если можно, побыстрей.

Официантка захлопнула свою книжку и отошла от стола.

Между тем все внимание Пастухова было поглощено братьями Грибановыми.

Они, похоже, были желанными гостями в этом заведении: оккупировали мягкий кожаный уголок в дальнем конце зала. Таких было всего два: один из них пустовал, во втором сидели романовские братки.

Перед ними стоял пожилой пышнопузый мужчина, одетый в вельветовый пиджак и белую рубашку с галстуком.

Это был явно хозяин заведения, и по тому, как он услужливо склонился к развалившимся на мягком диване бандитам, можно было заключить, каков характер их отношений. Он боялся Грибановых и заискивал перед ними.

Перемолвившись несколькими фразами с бандитами, управляющий жестом подозвал к себе официантку, которая только что приняла заказ у Титова и Пастухова и направлялась, видимо, в кухню.

Женщина подошла к Грибановым, достала из своего кармана маленький блокнотик и авторучку, приготовившись записывать. На сей раз она радушно улыбалась.

Улыбнулся ей и развалившийся на диване Антон Грибанов, при этом шутливо, по-свойски обнял ее. Поскольку он сидел низко, обнимать ее за талию ему было неудобно, и он обнял ее.., за ногу. При этом его рука погрузилась глубоко в пространство, скрываемое юбкой.

Титов, наблюдавший за этой сценой, увидел, что официантка не возражала против подобной фривольности.

Она так и осталась стоять с записной книжкой в руке, только улыбка ее стала явно натужной. В таком состоянии официантка записала продиктованный Грибановым заказ и шустро ринулась его исполнять.

- Похоже, ребята здесь как у себя дома, - произнес Титов.

- Да, рыжий не соврал, - подтвердил Пастухов, - у них здесь что-то вроде общественной приемной.

К уголку, за которым сидели Антон и Никита, подошел невысокого роста лысый мужичок и, спросив разрешения, устроился на краешке и стал что-то рассказывать им.

Стол перед братьями к этому времени уже был заставлен едой, и они, активно расправляясь с ней, внимательно слушали рассказ лысого.

Лысый закончил свое повествование.

Антон, молча продолжая жевать, отрицательно покачал головой. Лысый воспринял отказ Антона весьма болезненно и принялся горячо в чем-то убеждать братьев. Неожиданно младший из Грибановых, Никита, схватил лысого и, под тянув к себе за шиворот куртки, бросил ему в лицо несколько фраз, после чего, столь же резко отшвырнув его от себя, продолжил трапезу.

Напуганный и побледневший визитер медленно поднялся и, слегка ссутулившись, направился к выходу из бара.

- Круто ребята разбираются со своими посетителями, - усмехнулся Пастухов.

- А главное, - вторил ему Титов, - все в открытую, никого не боятся.

- Да, отмороженные они какие-то, это же очевидно, - предположил Пастухов.

- Или имеют солидное прикрытие наверху...

Официантка принесла заказ. Титов" и Пастухов уже начали ужинать, когда в баре появился новый посетитель.

В сопровождении двух "качков" в бар вошел невысокого роста, широколицый мужчина с большим животом, на вид ему было лет тридцать пять сорок. Как и его телохранители, мужчина был коротко подстрижен. На толстой, едва заметной - настолько она была короткая - шее поблескивала золотая цепь. На мясистом лице отразились недовольство и высокомерие.

- Ба-а, - протянул Пастухов, - господин Капитонов с телохранителями собственной персоной.

- Кто это? - удивленно спросил Титов.

- Помнишь, я ездил на разборку у ресторана "Радуга"? Ресторан купил человек, который находится под нашей "крышей". У господина Капитонова были к нам небольшие претензии, так как он со своей бригадой патронировал прежнего владельца. Впрочем, мы быстро уладили конфликт: Капа, хоть и считает себя крутым, явно не дурак и с людьми Крестного связываться не стал.

- Не хотелось бы, чтобы он нас здесь приметил, - сказал Титов.

- Ему не до нас, - успокоил его Пастухов, - у него, похоже, серьезный разговор к романовским браткам.

Капа, подойдя к Грибановым, уселся рядом с ними.

На этот раз братья вели себя иначе: они были приветливы и разговорчивы.

Судя по жестам, даже предложили гостю разделить с ними трапезу. Однако явно чувствовалось, что разговор идет на тему, непростую для обеих сторон.

Было видно, что Капа предъявлял претензии романовским браткам. Титов и Пастухов, продолжая есть, украдкой наблюдали за беседующими бандитами.

Беседа их длилась довольно долго, около получаса.

Неожиданно входная дверь бара открылась, и в помещение вошел человек, один вид которого вызвал у Титова неоднозначную реакцию, чему очень удивился Юрий. Костя вдруг бросил на пол ножик и резко нагнулся за ним, явно для того, чтобы не попасться тому на глаза.

- Что случилось? - осторожно спросил Пастухов, когда голова Титова появилась из-под стола.

- Это он, - произнес Титов, наблюдая за тем, как вошедший молодой парень подошел к столу, за которым сидели бандиты, и, поздоровавшись, уселся вместе с ними.

- Кто он-то? - продолжал недоумевать Юрий.

- Теннисист, - коротко ответил Титов и добавил:

- Я видел этого парня в толпе в день убийства Губина.

- Ну и что? - пожал плечами Пастухов. - Мало ли там было народу!

- Нет, - покачал головой Титов, - это уже дело не Гоши Кислицина, на которого наехали бандиты, сдается мне, что здесь дело куда более серьезное, а поэтому, прежде чем что-то предпринять, нам стоит посоветоваться с Потаповым...

***

- Ну ладно, братаны, будем считать, что мы договорились, - хлопнув ладонью по коленам, произнес Капа и поднялся, - надеюсь, вы на меня не в обиде, я, может быть, резковато говорил, но от чистого сердца.

- Да брось ты, Толян, какие обиды, - ответил Антон Грибанов, - ты все правильно сказал. Ты извини, если мы на твои интересы наехали, то случайно. Мы люди новые в городе, свое дело только разворачиваем. Бывает, по незнанию вторгнешься на чужую территорию.

- Угу, - пробубнил Капитонов, - только больно резво вы начинаете, и братве это не нравится. Летайте, ребя та, лучше на своем уровне, не то вам крылья пообломают.

- Мы же извинились, - холодно произнес Никита Грибанов, - чего ты еще хочешь, зачем этот гнилой базар поднимаешь?

- Да так, для профилактики, - усмехнулся Капитонов, но все же протянул руку для прощального рукопожатия.

Попрощавшись с братьями Грибановыми, он посмотрел на сидящего за столом Моню. Во взгляде Капы засквозило явное презрение. Он проигнорировал протянутую для рукопожатия руку Ильи и, развернувшись, направился к выходу из бара, сопровождаемый своими телохранителями.

- Что это с ним? - спросил Моня, бросив недобрый взгляд в спину уходящему. - Почему он со мной не попрощался?

- Капитон хочет по понятиям жить, - усмехнулся Антон, - а людей твоей профессии в воровском мире, сам знаешь, не очень жалуют.

- Кто ты для него? - угрюмо произнес Никита. - Мокрушник отмороженный, ничего больше.

- Опять меньше, - в голосе Ильи звучала явная обида, губы поджались, ямочки на щеках углубились, - как вы там договариваетесь с "папой", это не мое дело, но уже второй раз такие непонятки возникают. Я что, плохо работаю?

- Работаешь ты чисто, - ответил Никита, - ничего не скажешь. Но ты и нас пойми: с ребятами, которых мы тебе в помощь дали, надо было рассчитаться.

Они говорят, что рисковали, и попросили больше, плюс стволы новые, незасвеченные надо закупить для тебя же.

Мы тут с одним человечком переговорили - обещал стрелковый зал для братвы устроить, тихий и незаметный... Ну, а если тебе что не нравится, мы можем и других исполнителей найти, стрелков в городе много.

Моня окинул Никиту недобрым взглядом. Но тот продолжал жевать, уткнувшись в тарелку.

- Таких, как я, нет, и вы это знаете, - ответил Моня уверенным голосом, - у меня ведь не было ни одной осечки, я не ошибся ни разу.

Антон, некоторое время молча наблюдавший за разговором, решился вмешаться в него, поскольку тот принимал нежелательный характер.

- Илюха, да ты что, братан, - добродушно улыбаясь, похлопал Монина по плечу старший Грибанов, - что за базар гнилой мы ведем. Мы же все вместе одна семья, одна бригада, вместе по этой жизни непростой пробиваться будем наверх. Мы это два года назад решили, когда вас в Романовке на сходняк позвали и предложили в город поехать, дела делать - место себе под солнцем расчищать. Как мы тогда решили, так и будет.

- Я и расчищаю, - угрюмо произнес Моня.

- А мы платим, - тут же заявил Антон, - но бывают разные накладки. Что же мы из-за такого дерьма, как бабки, ссориться будем. Главное, чтобы мы все вместе были. Мы одна бригада - земляки. Мы уже сейчас заставляем с собой считаться, а это только начало. Будут новые возможности, будут большие бабки.

Очень скоро нас все будут бояться, а твоим именем мы будем конкурентов пугать.

Антон еще раз по-дружески потрепал Монина по плечу и добавил:

- Ну а теперь иди, занимайся своим делом, если что-нибудь понадобится для исполнения нового заказа, обращайся.

Все, что потребуется, мы тебе достанем.

После того как Монин ушел, Грибанов-старший, разлив водку по рюмкам, произнес с легким укором в голосе, обращаясь к брату:

- Ты, Никита, будь поаккуратней в разговоре с Моней, он парень с амбициями.

- А кто он такой, чтобы ему большие бабки платить, - огрызнулся Никита, - мокрушник обыкновенный, разве что работает чисто, вот и все его достоинства. Кто он без нас? У нас связи и деньги.

- И тем не менее, - продолжил свою линию Антон, - исполнитель он классный. Других искать, только время терять, поскольку работы для него у нас немало. Чтобы занять место под солнцем, нужно расчистить его от конкурентов. Другого пути у нас сейчас нет.

Все в этом городе давно поделено, свободных ниш нету. Вот с помощью Мони и таких, как он, мы их и освобождаем.

- Да ладно, понял я тебя, - с недовольным видом махнул рукой Никита, нет тут больших проблем. Накинем Моне бабок сверху, и он усохнет.

Ты лучше скажи, что там "папа" говорит по поводу заказа.

- А ничего особенного, - ответил Антон, - доволен тем, что прошло все нормально в последний раз. Говорит, есть небольшая работенка по выкачиванию долгов, в ближайшее время поговорим об этом.

- Понятно, - сказал Никита, - ну что, может, воспользуемся его советом, поедем к Дрюне, баб вызовем - отдохнем по полной программе.

- Хорошая мысль, - усмехнулся Антон и еще раз разлил по рюмкам водку...

***

Потапов вошел в вестибюль здания областной администрации и, подойдя к турникету, предъявил дежурному милиционеру пропуск.

Молодой сержант знал Потапова в лицо как частого посетителя и, почти не глядя в документ, пропустил его. Затем, проводив Потапова взглядом до дверей лифта, сержант поднял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.

Сергей вышел из лифта на пятом этаже, здесь располагался кабинет одного из вице-губернаторов Леонида Селантьева, к которому и направлялся Потапов.

Но почти в дверях лифта Сергей столкнулся со знакомым ему чиновником администрации Борисом Борщевым. Он работал первым помощником другого вице-губернатора, Василия Горского.

- Сергей Владимирович, добрый вечер, - заулыбался Борщев, - я вам, батенька, звонил уже сегодня. Так что я вас жду, у нас к вам есть небольшое дело.

Потапов посмотрел на невысокого, хрупкого телом Борщева сверху вниз.

Первый помощник улыбнулся, мелкие и острые черты его лица еще больше обострились, умные внимательные глазки смотрели выжидательно.

- Конечно, если у вас есть время для этого, - добавил на всякий случай Борщев.

Впрочем, отказать в этой просьбе чиновнику такого ранга, как Горский, было бы со стороны Потапова невежливо и даже глупо.

- Хорошо, - согласился Сергей, - я с удовольствием пообщаюсь с Василием Семеновичем.

- Я уверен, что господин Селантьев не обидится, мы задержим вас ненадолго, - добавил Борщев и сделал пригласительный жест рукой.

Кабинет Горского находился на этом же этаже, чуть дальше по коридору.

Они вошли в просторные апартаменты Горского, хозяин, встав из-за стола, вышел навстречу Потапову и сердечно пожал ему руку.

Вице-губернатору Горскому было чуть больше сорока пяти, но выглядел он старше своих лет. Он был высок ростом и крупного телосложения, пиджак с трудом скрывал большой живот.

Горский носил дымчатого цвета очки, туманные стекла которых отнюдь не скрывали острый пронзительный взгляд их обладателя.

- Здравствуйте, Сергей Владимирович, - поздоровался Горский, - я слышал об этом.., трагическом происшествии, которое случилось с вами вчера, когда погиб ваш партнер по бизнесу.

Надеюсь, что для вас эта трагедия прошла без тяжелых последствий.

- Это покажут время и дальнейшие события, - ответил Потапов, - ведь я пока не знаю, кто стоял за этим покушением. Но в любом случае спасибо за сочувствие.

Горский, выслушав Потапова, ничего не сказал в ответ, пригласил его присесть за длинный стол, стоящий в центре кабинета.

- Думаю, можно смело утверждать, что многие политики и деловые люди с тревогой услышали о том, что вы были на волоске от смерти, - продолжил Горский, когда они с Потаповым сели напротив друг друга.

Борщев же, не дожидаясь команды своего шефа, покинул кабинет.

- Нашу общественность сложно чем-либо удивить, а тем более растрогать, - усмехнулся Потапов. - Для бизнесменов одним конкурентом было бы меньше, а для политиков...

- Позвольте за политиков высказаться мне, - улыбнулся Горский, поскольку серьезные политики области всегда с интересом прислушивались к вашему мнению, как одного из самых уважаемых предпринимателей.

"И, как правило, поступали наоборот, - улыбнулся про себя Потапов, поскольку все вы, политики, одинаковы, вам я прежде всего нужен как денежный мешок, с помощью которого вы сможете прийти к власти или остаться у властного руля еще на один срок".

- Вы же знаете, что скоро близится кампания по выборам губернатора, продолжал вице-губернатор, - и ваше мнение, ваш голос, не сомневаюсь, будет одним из самых заметных в общем распределении голосов.

"Вот поэтому вы и забеспокоились слегка, когда меня чуть не укокошили перед самыми выборами. Кто бы вам оплачивал ваши избирательные кампании? не без грустной иронии подумал Сергей. - Впрочем, мои деньги можно использовать и без меня".

- Спасибо за столь лестные оценки, - улыбнулся Потапов, - полагаю, что наша сегодняшняя беседа если не о самих выборах, то на тему, близкую к ним.

- Вы правы, - согласился Горский, - мне хотелось бы услышать ваше мнение по нескольким беспокоящим руководство области вопросам.

"Похоже, он собрался баллотироваться в губернаторы, - подумал про себя Потапов, - и сейчас он мне будет разводить свою политическую лабуду по поводу беспокойства за судьбу области и даже страны и необходимости прихода к власти новых людей, а потом предложит поддержать политическое движение с ним во главе. Как оно у него там называется? Народный реформатор или реформы из народа, впрочем, это не важно, главное, что он во главе. Хотя он прав, во власти он скорее новый человек. Год отработал министром, потом стал вице-губернатором, первым вице-губернатором... Интересно, что он скажет в пользу необходимости поддерживать его".

- Что же именно беспокоит руководство области в предстоящей избирательной кампании? - вслух спросил Потапов.

- Как всегда главное, чтобы к власти не пришли разные проходимцы, безответственные люди, - ответил Горский, - в этом смысле расклад нынешней избирательной кампании вызывает большую тревогу и опасение.

- По-моему, - пожал плечами Потапов, - нет еще никакого расклада, борьба еще только начинается.

- Боюсь, что вы ошибаетесь, - возразил Горский, - избирательная кампания уже идет, пока на стадии консультаций и формирования избирательных блоков. Сейчас складываются коалиции, которые беспокоят губернатора. Ему не безразлично, кому он передаст свое политическое наследство здравомыслящему политику или оголтелому бандиту.

В этой связи мне хотелось бы знать, на чьей вы стороне: на стороне власти или на стороне мафиозников.

Потапов недоуменно пожал плечами и, усмехнувшись, ответил:

- Вопрос поставлен так, что другого ответа и не предполагает, я, конечно же, на стороне власти, разумной и прогрессивной, как вы только что сказали.

Внутренне, выслушав Горского, Потапов напрягся - каждый раз, когда речь шла о борьбе с бандитами, о том, чтобы не допустить их во власть, имелось в виду притеснение соперников.

Зачастую при этом страдали люди, не имеющие никакого отношения к преступному миру, но так или иначе перебежавшие дорожку какому-нибудь политическому лидеру или чиновнику.

- Скажите, Василий Семенович, а вы сами готовы баллотироваться на пост губернатора? - неожиданно спросил Потапов.

Вопрос несколько смутил Горского, он отвел взгляд, видимо, размышляя, стоит ли раскрывать карты, и неопределенно передернул плечами.

- Я спрашиваю так потому, - добавил Потапов, - что слухи об этом уже активно циркулируют в коридорах власти.

- Честно говоря, я еще не принял решения, хотя, не скрою, подобные предложения поступали от разных людей. Не буду также скрывать, что самым ценным было для меня мнение губернатора о поддержке моей кандидатуры в случае, если я соглашусь баллотироваться.

Горский бросил на Потапова пронзительный взгляд и продолжил:

- Поддержка власти - это немало, но для меня немало значила поддержка продвинутой части бизнеса, к коей я отношу и вас. Если такие люди, как вы, выскажут мне доверие, я уже без сомнений приму это решение.

Горский снова замолчал, затем спросил Потапова:

- Каковы ваши планы, Сергей Владимирович, на этих выборах? Ваше движение за экономические свободы пользуется популярностью в области. Вы сами-то кого собираетесь поддерживать?

- Я лишь второй человек в этом движении, - скромно заявил Потапов, формально лидером является ваш коллега - господин Селантьев.

- Да бросьте вы, мы же здесь не дети, все прекрасно понимаем, - на багровом лице Горского отразилось подобие ухмылки, - Селантьев - ваш выдвиженец, основную же роль в выдвижении играете вы - человек, у которого есть деньги. Что же касается Селантьева, то, надеюсь, вы прекрасно понимаете, что его шансы на этих выборах очень незначительны. Скорее вам нужно договариваться, чтобы Селантьев сохранил свое место в областном правительстве. Думаю, что это реально.

Потапов молча обдумывал слова своего собеседника. Горский выжидающе смотрел на Сергея, не торопя его с ответом. Наконец Потапов произнес:

- - Что же, я приму к сведению все, что вы мне сказали сегодня, но мне нужно все это обдумать.

- Для долгих размышлений нет времени. - Полные губы Горского расплылись в тяжелой натужной улыбке. - Судья уже сделал отмашку, старт дан, и лошади помчались по кругу, а вы еще не сделали ни одной ставки. Вы можете опоздать - финиш наступит очень скоро.

На сей раз усмехнулся Потапов.

- Я отвечу вам, пользуясь вашим же образным сравнением, - произнес он, - все дело в том, что я верю в темных лошадок.

Горский помрачнел.

- А может быть, вы молчите потому, что уже связаны с кем-то обязательствами, - предположил он, - например, с господином Дадамяном.

- Нет, - ответил Потапов, - я просто еще не сделал свой выбор.

Горский на секунду задумался, затем, широко улыбнувшись, произнес:

- Ну что ж, я уверен, что в конце концов вы сделаете правильный выбор, - он поднялся, давая понять, что разговор окончен, - позвольте на прощание подарить вам буклет с программой нашего движения "Власть народа".

Горский подошел к тумбочке у окна и, взяв из пачки буклетик, протянул Потапову. Тот поблагодарил и, попрощавшись, покинул кабинет.

...Пройдя по коридору, Потапов зашел в приемную другого вице-губернатора, Селантьева.

- Здравствуйте, Оленька, - поздоровался он с секретаршей, - шеф у себя?

- Да, он один и ждет вас, Сергей Владимирович.

- Ты куда пропал? - спросил Селантьев у Потапова, когда тот вошел в кабинет. - Мне сообщили, что ты уже минут пятнадцать как в здании находишься.

- Перехватили по дороге, - недовольным голосом произнес Потапов и, швырнув на рабочий стол Селантьева буклетик, только что подаренный Горским, уселся в кресло, стоящее перед столом хозяина кабинета.

Селантьев, молодой светловолосый мужчина с приятными чертами лица, одетый в светло-серый дорогой костюм, глянул на буклет и скривился, словно от зубной боли:

- Убери, у меня такое говно уже есть. Люди Горика по всей администрации этот хлам раскидали. Я даже в сортире несколько штук видел, рядом с туалетной бумагой висят.

- Там и место, - хмуро согласился Потапов и, вынув из кармана пачку сигарет, закурил.

Некурящий Селантьев поморщился и молча пододвинул к Потапову пепельницу.

- Чего он тебе наговорил там? - ревниво спросил Селантьев.

- Ничего особенного, - отмахнулся Сергей, - прощупывал почву, стоит ли ждать от меня поддержки на выборах.

- Ну и как - прощупал?

- Ага, - кивнул Потапов, - но остался недоволен и после того словесного поноса, который он излил в нашей беседе, сжалился и дал мне кусок туалетной бумаги.

- Не советую ею пользоваться, жестковата больно, да к тому же лощеная.

Потапов лукаво взглянул на Селантьева.

- Ты что, уже опробовал?

- Конечно, - широко улыбнулся Селантьев, - подтереться агитлитературой - это акт политической борьбы.

Оба рассмеялись, после чего оживившийся Селантьев наклонился к Потапову и спросил:

- Ну что, ты наконец решился, мы начинаем с тобой борьбу за губернаторское кресло?

Потапов тяжело и раздраженно вздохнул.

- Да вы что, с ума все посходили, что ли! Только и слышишь на каждом углу: даешь меня в губернаторы, точнее, даешь мне денег на губернаторство. Старик еще свою жопу из губернаторского кресла не вынул, а вы все за это кресло уже передрались.

- А чего ты, собственно, ждешь? - серьезным голосом спросил Леонид у Сергея.

- Сложно сказать, - ответил Потапов, - с одной стороны, не хочется остаться в дураках, с другой - поддерживать этих, так сказать, лидеров, которые считаются фаворитами, мне тоже не хочется. Не верю я в них и в их будущую политику.

- А чем тебя не устраивает моя кандидатура, почему ты в меня не веришь? - спросил Селантьев, в упор глядя на Потапова.

- Надо быть реалистами, Леонид, - ответил Сергей, - в этот раз нам приз не взять, ты слишком молод, я не настолько богат, чтобы оплатить победные выборы. И самое главное, за нами нет широкой коалиции, объединяющей несколько политических движений. А без политического согласия успеха не добиться... Такую коалицию мог бы создать, к примеру, действующий губернатор.

- Старик устранился от выборов, похоже, он послал все к чертовой матери, - с горячностью заявил Селантьев. - Он свое будущее обеспечил.

Я слыхал, что у него в области целая сеть мини-спиртзаводов, которые он контролирует. Ходят слухи и о других не менее прибыльных предприятиях, в которых он имеет свою долю. Дочь в Америке учится, сын в Москве работает, особняк за городом. Что еще человеку надо, чтобы встретить старость?

- Спокойствие, - ответил Потапов, - спокойствие за свои спиртзаводики, за дочь, за сына, за особняк.

А для этого нужно обеспечить политическую стабильность в области и не утратить целиком рычагов влияния на действующую власть.

- Да брось ты, - отмахнулся Селантьев, - кто будет трогать старика.

Он уйдет и никому не будет мешать.

Старик это знает и не лезет лишний раз в затевающуюся политическую свару.

- Давай не будем об этом сегодня, отложим до ближайшего координационного совета нашего политического движения. У меня к тебе был другой вопрос, который сейчас меня волнует не меньше.

- Ты все этим Губиным интересуешься? - спросил Селантьев.

- Да, - подтвердил Потапов, - и, по-моему, это естественно, я еще вчера стоял под градом пуль и хочу знать, кто устранил моего делового партнера. Ты выяснил для меня информацию о сделке, которой я интересуюсь?

- Об этом тебе было бы лучше спросить того же Горского, - съязвил Селантьев, - это он у нас в правительстве курирует международные экономические связи. Что касается этих немцев, мне удалось узнать немного. Я знаю, что фирма "Бригель" уже пыталась инвестировать что-то в нашу промышленность. В области они построили какой-то заводик. Губин был тогда их представителем здесь. Очевидно, его работа им понравилась, поскольку к нему они обратились с новым крупным проектом.

Дима полгода назад ездил в составе областной делегации в Германию, похоже, что там он и вышел на людей, предложивших и сотрудничество по этому проекту.

- А почему ты считаешь, что это он вышел на них, а не они на него? спросил Потапов.

- Потому, что немцы раньше занимались бизнесом у нас в области через посредничество местного Министерства внешнеэкономических связей. Говорят, что и с проектом станции техобслуживания они вышли сначала на правительство области. После чего кто-то из чиновников скинул информацию Дмитрию. Подозреваю, что не бесплатно, а Губин уже проявил активность и убедил немцев сотрудничать именно с ним.

- Значит, так получается, - начал рассуждение Потапов, - что Губин все-таки увел этот проект у кого-то, кто имел на него виды.

- Наверно, это так; - согласился Леонид. - Не министерство же само начало строительство. Наверняка оно отдало бы проект кому-нибудь из местных бизнесменов, специализирующихся на подобных проектах и имеющих сильные связи среди местных чиновников.

- А почему это прошло мимо тебя, ты же, как вице-губернатор, курируешь местную промышленность и строительство?

- Нас четыре вице-губернатора, и далеко не всю промышленность области курирую я. Сам понимаешь, хлебные места стараются распределить поровну.

К тому же этот проект шел по линии внешнеэкономических связей, что не является моим профилем. А потом он вообще ушел из правительства благодаря стараниям Губина.

- Надо во что бы то ни стало узнать, кому этот заказ на строительство изначально предназначался, - ответил Потапов.

- Легко сказать, - усмехнулся Селантьев, - я думаю, что эти деятели, решившиеся на "заказуху", подстраховались от утечки информации.

- Займись этим, Леонид, это для меня очень важно сейчас.

- Хорошо, я попробую кое-что еще разузнать, но, сам понимаешь, действовать надо осторожно, чтобы не было тяжелых последствий.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон.

- Слушаю вас, - произнес; Сергей, поднеся трубку к уху.

- Это я, Титов, - послышался в трубке знакомый голос Константина, - у меня срочная информация. Я тут кое-что разнюхал.., дело касается вчерашней стрельбы...

Глава 5

Джип "Ниссан-Террано", управляемый Костей Титовым, остановился на окраине города, на тихой, слабо освещенной улочке под названием Березовая.

Кроме Титова, в машине был лишь один пассажир - Сергей Потапов, сидевший на заднем сиденье. Титов посмотрел на часы и сказал:

- Без десяти десять...

- Не суетись, Глеб не опаздывает, - закуривая сигарету, успокоил его Сергей, - скорей всего он уже где-нибудь здесь нас поджидает.

Потапов оказался прав: через несколько секунд из подворотни, ведущей в ближайший двор, вышел высокий худощавый мужчина и направился к джипу.

Подойдя к машине, он открыл заднюю дверцу и уселся рядом с Потаповым.

- Здорово, мужики.

- Здравствуйте, господин Панкратов.

Титов был из тех людей, которые мало чего и кого боятся в этой жизни.

Но и Глеб Панкратов был из таких же, поэтому Титов к нему относился с уважением и даже слегка побаивался, хотя тщательно скрывал это.

В структуре Потапова Глеб занимал особое положение - чистильщика. На его плечи ложилась самая грязная и кровавая работа, которую он, впрочем, выполнял безупречно. О существовании Панкратова догадывались многие, но знали о нем наверняка лишь несколько человек в организации.

Панкратов подчинялся напрямую Потапову, и никому другому. Впрочем, Глеб был последним аргументом Сергея в спорах с соперниками, который он пускал в ход лишь в те моменты, когда угроза жизни самого Потапова и его людей была очевидной и реальной.

Панкратов был угрюмый, замкнутый человек. Его жизненный опыт и профессия не слишком способствовали человеколюбию.

Глеб жил в одиночестве за городом, официально числясь охранником колхозного сада.

Потапов, пожалуй, был единственным человеком, к кому Глеб относился с непререкаемым уважением и к кому он был по-человечески привязан.

Сергей был уверен, что главной причиной, заставляющей Глеба работать на него, была личная симпатия, а отнюдь не высокие гонорары, которые Потапов платил Панкратову.

- Ну что, - усмехнулся Глеб, - в городе, похоже, опять стреляют, раз вы меня вызвали.

- Да, стреляют, - подтвердил Потапов и, помолчав, добавил:

- И убивают.

- Ты говоришь о том парне, которого застрелили рядом с тобой на выходе из ресторана? - спросил Глеб.

- Ты, Глеб, похоже, за губернскими новостями регулярно следишь, - с улыбкой предположил Титов.

- Конечно, слежу, - ответил Глеб, - я хоть и в глуши живу, но телевизор у меня все же есть. Из него я зачастую и узнаю о том, что у меня будет работа.

Как, например, в этот раз. Я ведь знал, Сергей, что ты мне позвонишь.

Глеб посмотрел на Потапова, его маленькие зеленые глаза блеснули недобрыми огоньками.

- Ну что, вы нашли этих козлов, которые стреляли в тебя и этого парня...

Кажется, его фамилия Губин? - спросил Панкратов помолчав.

- Ищем, - хмуро ответил Потапов, - и кое-что на этом пути раскопали. Костя, расскажи Глебу о том, что ты узнал вчера.

Титов подробно рассказал о банде романовских братков, об их предводителях - братьях Грибановых, о "теннисисте". Костя к тому времени узнал от Танькиного ухажера, что последнего зовут Илья Монин.

- Наш рыжий пленник сказал, - пояснил Константин, - что Монин работает в бригаде романовских штатным киллером. Он утверждает, что каждый из членов бригады может выполнить заказ и убить клиента. Грибановы практикуют этот метод связывания людей кровью. Правила в банде очень строгие: за любой промах или отказ выполнить команду жестко карают. Монин же, судя по рассказу, самый профессиональный убийца из этой бригады. По словам рыжего, у него не было ни одной осечки. Короче, нахождение такого человека на месте преступления явно указывает на его причастность к нему.

Глеб выслушал Титова молча. Его грубое морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, лишь горящие глаза выдавали интерес к рассказу Кости.

Когда Константин закончил, Глеб снова посмотрел на Потапова и спросил:

- Ты хочешь, чтобы я ликвидировал киллера?

- Нет, - покачал головой Потапов, - прежде чем взяться за автомат, мы должны окончательно убедиться, что тут дело рук именно этой братвы.

И самое главное, мы должны выяснить, кто стоит за заказом.

- В таком случае, что я должен делать? - снова спросил Панкратов, на сей раз в его голосе чувствовалось небольшое недоумение.

- Надо проследить за братвой, - сказал Потапов, - выяснить их связи и покровителей. Глупо было бы пытаться вырвать клыки из пасти, не выяснив, что это за зверь.

Глеб усмехнулся.

- Для этого у тебя есть Костя и его ребята. Пусть они и пасут этих молодцов, - сказал он.

- Речь идет о киллере, - ответил Потапов, - если он такой профессионал, как о нем говорят, то лучше этим заняться тебе.

- Ты хочешь сказать, - усмешка на лице Глеба стала еще более ядовитой, - что убийце легче проследить за убийцей?

Потапов тяжело вздохнул и произнес:

- Я хочу только сказать, что тебе, как профессионалу, это будет сделать безопасней, чем какому-нибудь пареньку из Костиных людей, который будет рисковать в этом случае больше.

К тому же оружие надо держать под контролем, ведь нам неизвестно, в чью сторону его захотят повернуть в другой раз.

- Я понял тебя, - ответил Глеб, - можешь не выбирать выражения, щадя мое самолюбие. Скажите мне лучше, где найти этого стрелка.

- В тот день, когда мы засекли его у бара "Золотое кольцо", нам удалось запомнить только номер и марку автомашины Мони, - ответил Титов. Он ездит на серого цвета "девятке" номер сто восемьдесят девять ВК. Рыжий сказал нам, что постоянного места жительства у членов банды нет. Они снимают в городе квартиры, периодически кочуя с одного места на другое.

- Это и неудивительно, - произнес Глеб, - учитывая агрессивность и жестокость методов, с которыми эти братки отвоевывают себе место под солнцем, у них должно быть немало врагов, желающих отправить их всех в лучший мир для исправления.

- Братья Грибановы зачастую ночуют в ночном клубе "Андрей", который они, видимо, патронируют, - продолжил Титов. - Что же касается Монина, то, где он живет, рыжий не знает и, судя по всему, не врет. Ему известно только, что квартира рыжего находится в районе кинотеатра "Космос". Мои ребята обследовали все платные автостоянки в округе и нашли его тачку, он ее ставит на стоянке, расположенной на углу улиц Багратионовской и Громова.

- Это вся информация? - спросил Глеб.

- Внешние данные у этого парня обычные: светловолосый, коротко подстрижен, роста невысокого, не гигант, но сложение спортивное. Кстати, часто ходит в спортивном костюме с сумкой, наверняка с оружием не расстается...

Лицо славянское, сероглазый, на щеках ямочки. Да, и еще, живет с постоянной подругой, молодой девицей лет двадцати - двадцати трех. Вот, пожалуй, и все, что я могу тебе сказать об этом отморозке.

- Что касается технического обеспечения: машины, оружия и спецаппаратуры, - как всегда, с этим проблем не будет, - сказал Потапов, эти вопросы решай с Костей. Его сотовый ты знаешь.

- Он у меня сменился, - сказал Титов и, вырвав из блокнота листочек, нацарапал на нем телефон, затем протянул листок Панкратову.

Глеб, едва взглянув на листок, убрал его в карман своей кожаной куртки. Титов тут же протянул Панкратову связку ключей.

- Это ключи от машины. Возьмешь ее на той же стоянке, где паркуется Монин. Темно-бежевый сорок первый "Москвич". Если будет необходимость машину мы тебе сменим. В багажнике "Москвича" найдешь чемодан с подслушивающей аппаратурой. Аппаратура не суперсовременная, но надежная: антенна направленного действия, работает до ста метров. Есть сканер, позволяющий прослушивать сотовый телефон.

- Я понял вас, - сказал Глеб.

Он на секунду задумался, соображая, все ли он выяснил, что хотел.

- Что касается оплаты... - начал было Потапов.

- Об этом потом, - раздраженно махнул рукой Глеб и, коротко попрощавшись, вылез из машины. - Если узнаю что-нибудь ценное, сразу позвоню, - сказал он и, захлопнув дверцу, пошел к перекрестку.

***

На следующее утро - не было еще семи часов - Панкратов забрал свою машину со стоянки, расположенной на углу улиц Багратионовской и Громова.

Панкратов вывел машину со стоянки и припарковал ее на Багратионовской метрах в пятидесяти от въезда на стоянку.

"Девятку", о которой ему сказал накануне Титов, он заметил стоящей на стоянке недалеко от входа.

Документы на машину, оформленные на Панкратова, а также оружие пистолет "ТТ" с глушителем - Глеб нашел в "бардачке" машины.

Спецаппаратура находилась в багажнике "Москвича" в довольно крупном по размерам кожаном "дипломате". Антенна направленного действия была небольших размеров, но работала, как и предсказывал Титов, очень надежно.

В этом Глеб убедился, когда, расположив аппаратуру на переднем пассажирском сиденье, настроил ее для работы, направив "ухо" антенны в сторону кирпичной будки, где сидела охрана автостоянки.

Минут десять он слушал разговоры двух охранников автостоянки, в которых не было ничего интересного, кроме отдельных матерных высказываний, которые Глеб записал на магнитофон, чтобы проверить исправность его работы.

Ожидание продлилось довольно долго. Было уже около одиннадцати, когда Глеб увидел идущую вдоль по улице парочку молодых людей.

Монина он узнал сразу по ямочкам на щеках. Он был одет в бледно-синий спортивный костюм и свитер, кроссовки, на голове у него была вязаная шапочка - в конце сентября утра были прохладными. На плече у Монина висела небольшая спортивная сумка.

Рядом с Мониным шла высокая стройная девушка, одетая в джинсы голубого цвета и яркую спортивную курточку. Ее светлые длинные волосы были схвачены на затылке в "хвост".

У блондинки были правильные, хотя немного суровые, черты лица. Большие серые глаза смотрели чуть отстранение и с некоторой надменностью.

Девушка подождала у ворот автостоянки, пока Монин выведет "девятку" на улицу, и села рядом с ним в машину.

Глеб тут же завел двигатель "Москвича" и, когда "девятка" удалилась от него метров на сто, резко на большой скорости сорвал свою машину с места.

Через несколько секунд обе машины вклинились в оживленный поток автомобилей на улице Громова, и при таком интенсивном движении Панкратов мог не сильно беспокоиться, что Монин заметит его преследование, поэтому держался поближе, так как главной задачей сейчас было не упустить киллера с подружкой из виду.

Преследование длилось не очень долго, так как конечной целью поездки Монина и его подружки был крупный супермаркет на улице Островского, в десяти минутах езды от стоянки.

Припарковав "девятку" на стоянке перед входом, преследуемая парочка зашла в супермаркет. Глеб не последовал за ними, оставшись в машине. Он решил, что не стоит лишний раз светиться.

В супермаркете парочка пробыла довольно долго. Они появились не раньше, чем через полчаса. Моня нес два больших пакета с покупками, еще один поменьше несла девушка.

К удивлению Глеба, Моня не стал грузить сумки в свою "девятку". Подойдя к проезжей части, он махнул рукой, остановив такси. Загрузив пакеты с покупками в такси и усадив, туда подругу, он попрощался с ней и отправился к своей "девятке".

Глеб несколько секунд напряженно размышлял, что ему делать дальше.

И наконец, приняв решение, наступил на педаль акселератора, направив "Москвич" вслед за удаляющимся от супермаркета такси.

В своем роде это была маленькая удача, так как выследить жилище киллера, следуя за его подругой, было куда безопаснее, чем если бы он преследовал Монина. В том, что девушка следовала именно домой, Глеб не сомневался.

Это вскоре подтвердилось.

Такси, желтого цвета "Волга", в котором сидела подружка Монина, заехало во двор девятиэтажного дома на улице Леонова.

Глеб, оставив машину на улице, вошел во двор в тот момент, когда блондинка, уже расплатившись с шофером и вынув из такси пакеты с покупками, направилась ко второму подъезду.

Глеб последовал за ней и вошел в подъезд в тот момент, когда она садилась в лифт.

Вбежав по цокольному лестничному пролету и заскочив в лифт, Панкратов запыхавшимся голосом произнес:

- Мне восьмой, а вам?

- Шестой, пожалуйста, - ответила блондинка, холодно взглянув на Глеба.

Когда двери лифта открылись на шестом этаже, Глеб посторонился, пропуская на выход свою спутницу.

Панкратов тут же нажал на кнопку восьмого этажа. Когда же лифт поднялся на восьмой, он вышел из кабины и, стараясь не шуметь, быстро побежал по лестнице вниз.

В тот момент, когда он осторожно выглянул из-за перил между шестым и седьмым этажами и взглянул на лестничную площадку шестого этажа, подруга Монина, внеся пакеты в квартиру, хлопнула дверью.

Панкратов успел заметить, какой именно дверью. Это была дверь, ведущая в однокомнатную квартиру номер пятьдесят восемь, окна которой, судя по планировке дома, выходили во двор.

Программу-минимум на этот день Панкратов посчитал для себя выполненной. Он узнал, где живет киллер.

Глеб спустился во двор и, выйдя на улицу, уселся в свой "Москвич".

Глеб решил, что в запасе у него есть несколько свободных часов, которыми он может распорядиться с пользой.

Панкратов направил свой "Москвич" в центр города, к ресторану "Сан-Диего".

Вчерашний рассказ Титова об убийстве, а также информация, которую Глеб получил из телевизионного репортажа, навели его на ряд предположений, которые он хотел проверить, очутившись на месте.

Остановив машину недалеко от ресторана, Глеб внимательно осмотрелся.

На асфальте еще оставались следы мела, которым очертили контуры тела убитого Дмитрия Губина.

Двое рабочих замазывали в стене дырки от пулевых попаданий. Разбитое от выстрелов витринное стекло уже заменили на новое. Фасаду здания явно требовался небольшой косметический ремонт.

Глеб представил себе картину произошедшего здесь убийства. Несколько минут он сидел, размышляя, затем тихо произнес:

- Слишком точный выстрел для такой ураганной пальбы.

Глеб вышел из машины и не спеша отправился в сторону двухэтажного кирпичного здания, расположенного напротив ресторана.

Войдя в подъезд, он сразу обнаружил, что выходов из этого здания было лишь два и оба они вели на улицу, где располагался ресторан "Сан-Диего".

Глеб поднялся по ступенькам лестницы на самую крышу. Здесь его внимание привлек люк, ведущий на чердак, закрытый на висячий замок.

Точнее сказать, именно замок заинтересовал его больше всего. Осмотрев его, Глеб пришел к выводу, что замок совсем недавно открывали с помощью отмычки, об этом свидетельствовали характерные насечки и царапины в гнезде замка.

Глеб достал из кармана куртки небольшую универсальную отмычку и с помощью нее сам легко открыл замок, после чего влез на чердак.

По свеженастланному полу чердака он подошел к окну и сквозь мутноватое от пыли стекло взглянул на улицу.

Вход ресторана "Сан-Диего" располагался почти напротив, чуть-чуть наискосок.

Место для ведения огня по жертве, выходящей из ресторана, было идеальным.

Глеб начал внимательно осматривать помещение. И обнаружил гильзу от автомата Калашникова калибра 5,45.

Гильза лежала в трех метрах от смотрового окна. Глеб не стал ее трогать и продолжил поиски. Еще через минуту среди досок, лежащих в центре чердака, Глеб обнаружил автомат, из которого и был произведен выстрел.

Картина происшествия была совершенно ясна. Автоматчики в машине, стрелявшие в Потапова и Губина, были лишь прикрытием для снайпера, засевшего на чердаке этого здания.

"Похоже, менты или лоханулись, не учтя эту версию убийства, или вообще работали спустя рукава", - решил Глеб.

"Впрочем, милиция еще придет сюда, как только проведут экспертизу пули, вынутой из тела Губина. И поймут, что помимо двух автоматов стрелял еще и третий", - подумал он.

Глеб не стал ничего трогать на чердаке, оставив все улики на месте. Он спустился через люк на лестничную площадку, закрыл замок и тщательно протер его носовым платком, чтобы убрать отпечатки своих пальцев.

Выйдя из подъезда здания, Глеб пересек улицу и вошел в ресторан. Он решил перекусить, поскольку не знал, когда еще предоставится такая возможность...

***

Монин вернулся домой очень поздно: около двенадцати ночи. Глеб к этому времени уже не один час просидел в своем "Москвиче", карауля его во дворе девятиэтажки, где жили Илья и его подруга.

Монин прошел мимо "Москвича"

Глеба уверенной походкой, почти не обратив на него внимания. Впрочем, раз, глядеть что-либо он вряд ли смог бы, потому что окна "Москвича" были тонированными.

Глеб выждал минут десять, после того как Монин вошел в подъезд, подождав, когда тот поднимется в квартиру.

Затем Панкратов вышел из машины, прихватив с собой чемоданчик с аппаратурой, пересек просторный двор и вошел в подъезд пятиэтажного панельного дома, расположенного напротив девятиэтажки.

Эти два дома располагались на разных улицах, идущих параллельно друг другу, но двор у них был общий.

Глеб пробрался на чердак панельного дома. Хрустя керамзитом, которым был застелен чердак, подошел к одной из вентиляционных пробоин в стене чердака.

Открыв чемоданчик с аппаратурой, Глеб высунул антенну в узкое вентиляционное окно, ширина которого не превышала пятнадцати сантиметров, и направил "ухо" антенны в сторону окон квартиры, где жили Монин и его подруга.

Квартира была однокомнатной, и окон в ней было всего два. Свет горел лишь в кухонном окошке.

Надев наушники, Глеб стал настраивать антенну, стараясь услышать разговор Монина с подругой.

Это удалось не сразу. В наушниках слышалось то ворчание какого-то старика, то шуршание радиопомех, сопровождающих работу телевизора. Наконец Глеб услышал голос, показавшийся ему знакомым.

- Чай будешь пить, Илья? - спросила молодая девушка, по характерной хрипотце в голосе которой Глеб узнал подругу Монина.

- Нет, Надюш, не хочу, - ответил ей Монин, - налей лучше сока. Ты знаешь, я люблю крепкий чай, но сегодня мне надо хорошо выспаться, завтра много дел.

- Тебе звонил Борис, - произнесла Надя, - просил перезвонить, как только ты появишься. Сказал, что сотовый не отвечает.

- Я отключил его, - ответил Монин, - чтобы не мешал. Сегодня мне было не до разговоров.

В следующий момент до Глеба донеслись звуки тонового набора номера кнопочного телефонного аппарата.

- Але, Борян, это Илья говорит. Ну что у тебя... Все ясно, значит, завтра встречаемся в час дня, как обычно, в районе Театральной площади... Все, пока...

Монин положил трубку.

- У вас завтра опять какие-то дела? - спросила Надя.

- Да, есть небольшое дело, - угрюмым голосом ответил Илья.

- Когда ты вернешься домой?

- Не знаю, все зависит от обстоятельств, - так же угрюмо ответил Монин, затем, слегка смягчившись, ответил:

- Не волнуйся, я тебе позвоню, если придется задержаться надолго.

- У тебя в последнее время много дел, и я каждый раз переживаю, если ты задерживаешься.

- Давай не будем об этом сегодня, - резковато сказал Илья, - завтра мне нужно быть бодрым и отдохнувшим, поэтому я пошел спать...

/ Больше никаких разговоров Монина с подругой Глеб не услышал, похоже, что хозяева квартиры легли спать.

Глеб решил, что на сегодня его рабочий день закончен. Необходимо было еще позвонить Потапову и отчитаться.

Глеб собрал аппаратуру и покинул чердак.

***

На следующий день Панкратов, ночевавший на снимаемой в городе квартире, не стал приезжать к дому на улице Леонова. Он приехал к часу дня к Театральной площади, на которой договорился встретиться со своими друзьями Монин.

Парковка автомашин в районе Театральной площади была разрешена только на улице Кутякова, поэтому Глеб без труда обнаружил "девятку" Монина, которая подъехала к площади без десяти час.

Почти сразу же за ним припарковались синие "Жигули" пятой модели.

Глеб увидел, что в машине сидят двое молодых парней. Именно в эту "пятерку" и уселся Монин. Через несколько секунд машина стартовала с места и поехала по улице Кутякова.

Глеб, пропустив вперед несколько машин, также вклинился в поток и поехал вслед за "пятеркой", держась от нее на почтительном расстоянии.

"Пятерка" направлялась в сторону Ленинского района города и через двадцать минут езды остановилась недалеко от входа в атлетический клуб "Олимпиец" на улице Красносельской.

Глеб припарковал свой "Москвич" метрах в пяти от синих "Жигулей" и, достав из "бардачка" небольшой бинокль, принялся рассматривать, что происходит в салоне "пятерки". Монин и его напарники сидели, не двигаясь с места, о чем-то разговаривая.

Неожиданно Монин вылез из машины, прихватив с собой свою неизменную черную кожаную сумку, и направился в сторону стройплощадки, расположенной справа от двухэтажного здания атлетического клуба.

Реконструируемое трехэтажное кирпичное здание, похоже, являлось долгостроем. Оно было обнесено строительным забором, но никаких работ там на сегодняшний день не производилось.

Монин прошелся вдоль деревянного строительного ограждения, потом вдруг, найдя лаз в заборе, ловко и быстро воспользовался им, проникнув на территорию стройплощадки. Наверняка, если кто-то из случайных прохожих и видел его действия, не придал этому значения.

Стройка зачастую является бесплатным общественным туалетом.

Но для Глеба не осталось никаких сомнений, что Монин залез на стройплощадку, преследуя совсем иные цели.

Именно на территории стройплощадки киллеру можно было спокойно спрятаться, поджидая свою жертву.

Глеб несколько минут размышлял о том, какие действия ему следует предпринять в этой ситуации. Наконец решившись, он вынул из "бардачка" трубку сотового телефона и принялся набирать номер.

В этот момент мимо "Москвича" Глеба на большой скорости промчался бордового цвета "Мерседес", который резко притормозил напротив здания атлетического клуба и, заехав на тротуар, остановился у входа в клуб.

Из "Мерседеса" вылезли трое мужчин: два молодых парня атлетического сложения и толстый мужчина примерно сорокалетнего возраста. Глеб, на брав номер, поднес трубку к уху, после чего услышал женский голос, медленно произносящий слова:

- Номер временно не работает.

Глеб вспомнил, что номер телефона Кости Титова, по которому он звонил, сменился. Панкратов лихорадочно пошарил по карманам куртки, нашел там листок с новым номером сотового телефона Титова.

Следя взглядом за тем, как трое мужчин не спеша направляются ко входу в здание клуба "Олимпиец", Глеб быстренько набрал номер, в трубке послышался знакомый голос:

- Слушаю вас, Титов.

- Это я, Глеб, - представился Панкратов, - слушай, тут мой подопечный затевает что-то около клуба "Олимпиец".

- Клуб "Олимпиец", - повторил Титов, - это же вотчина одного бандюка по имени Капитонов.

- Капитонов - невысокий, толстый мужчина с бритым затылком, одетый в джинсовый костюм?

- Вроде да, - проговорил неуверенно Титов, - я его видел всего лишь один раз.

Глеб наблюдал, как Капитонов не спеша поднялся по каменным ступенькам крыльца. Опередивший его телохранитель услужливо открыл перед ним дверь.

В этот самый момент и прозвучали резкие хлопки автоматных очередей. Капитонов оступился и, покачнувшись, рухнул на спину, слетев со ступенек крыльца на асфальт.

- Все, - проговорил Глеб, - больше ты его живым не увидишь.

- Ничего себе, - произнес Титов, - веселый репортаж с места события... На твоем месте, Глеб, я бы сматывался оттуда как можно быстрее.

Глеб отключил связь и, бросив трубку на сиденье рядом с собой, злобно буркнул:

- Без сопливых разберусь...

Он завел двигатель "Москвича", к этому времени он уже наметанным глазом определил, что стреляли со второго или третьего этажа реконструируемого здания.

Сразу после того, как Капитонов упал, "пятерка" сорвалась с места и помчалась подальше от места происшествия. Глеб был уверен, что Монин в дан ном случае уже проверил пути отхода и напарники подберут его где-нибудь с другой стороны квартала.

Глеб также поспешил быстрее уехать подальше от клуба "Олимпиец". Проезжая мимо клуба, он чуть притормозил, бросив взгляд на распростертое тело убитого авторитета. Один из охранников сидел рядом с ним, держась за плечо, видимо, его зацепило шальной пулей. Второй в недоумении озирался по сторонам, держа в правой руке пистолет. На этот раз охрана оказалась бессильна.

"Очередная жертва романовских братков, - подумал про себя Глеб, нажимая на педаль акселератора, - еще одно место под солнцем расчищено. Убрано еще одно препятствие на пути к славе и успеху".

Глава 6

- ..Из-за вашего упорства, Лера, в ближайшее время с вами может случиться большое несчастье... Вы сами себя губите... - произнес в трубку хорошо знакомый Стрижаковой мужской голос.

Это была уже явная угроза со стороны звонившего, чего при прошлых телефонных разговорах он не допускал.

Валерию охватило чувство страха и негодования.

- Как вам не стыдно, - вскричала она, - вы угрожаете женщине! Вы с вашим положением и влиянием позволяете себе такое по отношению к человеку, который недавно перенес тяжелую утрату. Мне и без того тяжело!

Звонивший мужчина усмехнулся.

- А я здесь вообще ни при чем, - произнес он. - Кстати говоря, я уже написал заявление в прокуратуру по этому поводу. И прокурор, между прочим, мой хороший приятель, с пониманием отнесся к моему заявлению.

Собеседник Валерии явно давал понять, что любое официальное обращение к властям со стороны Стрижаковой обречено на неудачу. Потом он стал говорить мягче, попытавшись перевести разговор на более доброжелательные тона:

- Вы просто, Лерочка, не хотите этого понять. На самом деле я желаю вам лишь добра. Вы мне не сделали ничего плохого, нигде не нарушили моих интересов, и я не собираюсь ущемлять ваши интересы. Я уже говорил, что ваш статус не только сохранится, но и повысится, если вы согласитесь на мое предложение.

- Хорошо, я подумаю и перезвоню вам, - с трудом владея собой, тихим голосом проговорила Стрижакова.

- Хватит думать, сколько можно думать! - неожиданно взорвался собеседник. - В общем, так, времени на обдумывание больше нет. Либо вы принимаете мои условия, либо отвергаете, но тогда вы сами несете ответственность за свою дальнейшую судьбу.

В трубке послышались громкий щелчок и короткие гудки. Валерия в растерянности положила трубку на рычаг.

Волнение и страх не давали ей сосредоточиться. С потерянным видом она прошлась по комнате, и, как это часто бывало в последние дни, ее взгляд остановился на фотографии Дмитрия, стоящей на комоде.

За время, прошедшее после его убийства, Валерия много передумала, вспоминая последние годы, проведенные рядом с Губиным.

Дмитрий был для нее настоящим другом и опорой в жизни.

С его смертью Валерия почувствовала себя беспомощной. Борьба же за деловое "наследство" Губина окончательно повергла ее в почти шоковое состояние.

На следующий же день после убийства сразу несколько влиятельных и известных в городе людей обратились к ней с предложением о помощи. Но в каждом из этих предложений сквозил прозрачный намек на участие в так называемом "немецком проекте".

День ото дня давление на Стрижакову нарастало и вот сегодня выразилось в прямых угрозах.

Давление в связи с немецким проектом оказывалось и раньше, едва Губин договорился о совместном строительстве. Но тогда все вопросы, связанные с этим делом, решал сам Дмитрий.

Он встречался с недоброжелателями, вел с ними переговоры, пытаясь договориться на приемлемых для себя условиях. Но, судя по тому, что с каждым днем он становился все угрюмей и задумчивей, прок от переговоров был не очень-то великий.

Дмитрий не посвящал Валерию в детали - кто с ним говорит и о чем торгуется, но Стрижакова понимала, что сильные мира сего хотят, чтобы Губин отказался от этой коммерческой сделки в их пользу.

Последним из влиятельных коммерсантов, с кем встречался Губин, был Потапов. Странно, но Валерии показалось, что именно с ним Дмитрий связывает некоторые надежды на то, что все благополучно для него завершится.

Когда же Валерия узнала, что Губина убили после встречи с Потаповым, то это вызвало у нее взрыв неприязни к Сергею. Она посчитала, что он причастен к гибели Дмитрия. Заманив его на эту встречу и не договорившись ни о чем, он хладнокровно расстрелял его.

Однако выяснив, что Потапов сам рисковал в этой заварухе и только чудом не пострадал во время стрельбы, она стала думать иначе. В какой-то момент Валерия даже хотела именно к нему обратиться за помощью и защитой.

И все же обращаться к Потапову Валерия не решилась. Когда-то Губин бросил фразу о том, что Потапов не так прост, как многим может показаться, и воевать с ним - большая ошибка, о которой жалели многие, кто ее совершил.

"А у некоторых даже нет такой возможности - пожалеть, - сказал Губин. - Недаром за Потаповым закрепилась кличка Крестный. Его уважают политики и бизнесмены и боятся бандиты".

Возможно, именно это высказывание Губина послужило причиной ее недоверия к Сергею Потапову.

Но был еще один человек, к которому Валерия и решила в конечном счете обратиться за помощью. Слишком могущественным он ей показался.

Она решительно подошла к телефону, подняла трубку и, набрав номер, произнесла:

- Здравствуйте, это Валерия Стрижакова.

- Здравствуйте, сударыня, - послышался в трубке бодрый мужской голос, - приятно вас слышать.

- Я хочу с вами увидеться, - произнесла Валерия и добавила:

- Я принимаю ваше предложение.

- Ну что же, очень правильное решение, - согласился мужчина, подъезжайте к нам, мы все обсудим.

Она быстро переоделась, сменив домашний халат на брюки и свитер, накинула на плечи плащ и, взяв сумочку, покинула квартиру.

Валерия была так сосредоточена на мыслях о предстоящем разговоре, что не обратила внимания на припаркованные во дворе дома, недалеко от ее подъезда, белые "Жигули" девятой модели.

Когда она вышла со двора и пошла по улице, из "девятки" вылез мужчина и отправился вслед за ней. Через несколько минут "девятка" медленно поехала в том направлении, в котором шла Валерия.

Стрижакова направлялась к автостоянке, расположенной в двух кварталах от ее дома, здесь она парковала свою "восьмерку".

Когда до автостоянки оставалось метров тридцать, Валерию обогнала зеленого цвета "Ауди" и остановилась у тротуара.

Из машины выскочил Никита Грибанов и остановил ее, схватив за руку.

- Вы Валерия Стрижакова?

- Да, - растерялась от такой неожиданности Валерия, - а что случилось?

- Нас прислал шеф для вашей охраны, садитесь, мы отвезем вас, куда надо, - сказал он.

- Не стоит, я на машине, - ответила Валерия и собралась уже продолжить свой путь дальше, но Никита еще крепче сжал ее руку.

- Не надо никаких машин, - произнес он, - шеф сказал вас доставить, и мы доставим, и лучше вам не сопротивляться.

Никита свободной левой рукой отодвинул полу своей куртки, и Валерия увидела заткнутый за ремень брюк пистолет. Вид оружия испугал Валерию и на несколько секунд ввел ее в замешательство, чем и воспользовался Грибанов.

Он подтолкнул Валерию к открытой двери машины, а сидевший на заднем сиденье напарник помог ему запихнуть Стрижакову в салон. Последним в "Ауди" забрался Никита, и автомобиль, сорвавшись с места, помчался по улице.

Всю эту сцену наблюдал шедший за Валерией преследователь из белой "девятки". Увидев, что Стрижакову усаживают в машину, он быстро достал из внутреннего кармана пиджака рацию и проговорил:

- Сашок, быстро ко мне, клиентку увозят.

Через несколько секунд рядом с ним затормозила белая "девятка". Парень с рацией залез в машину и скомандовал шоферу:

- Зеленую "Ауди" видел? Быстро за ней.

***

Валерия сидела сзади между Грибановым и еще одним бандитом. Несколько минут они ехали молча, наконец Валерия спросила:

- Я хочу знать, куда мы направляемся?

- Что ты хочешь, никого не волнует, - ответил ей Грибанов. - Время уговоров прошло, теперь ты будешь делать то, что мы скажем.

- Почему вы так решили? - запальчиво спросила Валерия.

Грибанов усмехнулся в ответ и достал из кармана куртки металлические наручники.

- Потому что так хочет наш босс, а мы исполняем его волю, - произнес Никита, - ты пробудешь с нами до тех пор, пока не будет выполнено все, о чем наш "папа" тебя просил. Мы в этом материально заинтересованы и потому, будь спокойна, сделаем все, чтобы было по-нашему.

Грибанов после этих слов схватил Стрижакову за руку и бесцеремонно защелкнул на ее правом запястье кольцо наручников. Другое кольцо он надел на свое левое запястье.

- Но все же вы должны понимать, что за все ваши действия придется рано или поздно отвечать. Хотя бы перед законом, - устало произнесла Валерия.

- Об этом тоже волноваться не надо, - усмехнулся Грибанов, - менты все у нашего босса схвачены и смазаны.

С ними проблем не будет.

- Но есть в городе и другие влиятельные люди, готовые за меня вступиться и защитить от вас, - с надеждой в голосе произнесла Валерия.

- И здесь тебе не повезло, - развеселился Никита, - "папа" скоро станет губернатором. Так что круче нашего "бугра" никого в области нет.

Валерия поняла, что попала в ловушку, из которой так просто ей не выбраться, если она вообще сумеет выбраться из нее живой.

- Куда мы хоть едем-то, вы можете мне сказать?

- В дом отдыха, - усмехнулся Грибанов и добавил:

- В дом отдыха для мужчин, женщины там работают. И ты будешь работать, пока по своему профилю. Но если дела пойдут плохо, заставим подрабатывать блядью.

"Ауди" въехала во двор двухэтажного кирпичного здания, в котором находился ночной клуб "Андрей". Валерию вытащили из машины и через черный ход завели в здание.

По черной лестнице Валерия и Грибанов в сопровождении других бандитов поднялись на второй этаж, где располагались отдельные номера, в которых клиенты развлекались с местными проститутками или с пришедшими с ними в ресторан спутницами.

На первом же этаже располагался большой ресторан с баром. В центре большого зала находилась эстрада, на которой в вечернее и ночное время выступали артисты, работающие в клубе.

В целом заведение было не очень большое, но достаточно прибыльное.

Хозяином клуба был Андрей Филевский.

Он был одним из предпринимателей, которые попали под влияние братьев Грибановых и их братвы. Именно здесь была одна из баз Романовской группировки.

Валерию завели в один из номеров, который был обставлен дорогой мебелью, но при этом в нем было очень грязно.

Когда дверь закрылась, в комнате осталось трое - Валерия и братья Грибановы. Никита подвел Валерию к стене и, сняв с себя кольцо наручника, пристегнул его к трубе батареи отопления.

- Вы что, меня теперь всю жизнь, как собачку, будете водить на цепи?

В ответ Никита, размахнувшись, сильно ударил Валерию ладонью по щеке.

От боли и неожиданности та закричала, но Никита замахнулся еще раз, и Стрижакова в страхе замолчала, интуитивно втянув голову в плечи и заслонившись рукой.

- Меня зовут Антон, - представился Грибанов-старший, спокойно наблюдавший за сценой избиения, - надеюсь, мой брат объяснил вам по дороге, что теперь вы будете делать то, что мы скажем, и ничего больше. Если вам разрешат задавать вопросы, вы будете их задавать, если вам не разрешат говорить, вы будете молчать.

Валерия молчала, слушая бандита.

- Ну вот так хорошо, похоже, уроки вы усваиваете, - удовлетворенно улыбнулся Антон, - ну, а теперь, что вы хотите у нас спросить?

- Что от меня требуется, - спросила упавшим голосом Валерия, - чтобы отсюда выбраться?

- Вы знаете что, - сказал Антон, - в ближайшие часы, максимум дни, проект вашей с Губиным фирмы "Артис" с немецкой компанией "Бригель" должен заработать. Вы не выйдете отсюда, пока это не случится.

- Это невозможно гарантировать на сто процентов... - начала было объясняться Валерия, но еще одна пощечина заставила ее замолчать.

- Что здесь возможно, что невозможно, тоже судить нам, - произнес Антон, ударивший Валерию. - Вы будете работать, как мы вам скажем, а уж мы поймем, на сколько процентов вы постарались. И не дай бог, если вы будете халтурить, вы будете в этом борделе одной из самых дешевых блядей.

Валерия закрыла глаза, из которых, несмотря на ее старания, текли слезы.

Она изо всех сил старалась собрать остатки воли в кулак и хоть как-то привести в порядок нервную систему.

Наконец, сглотнув комок в горле, она тихим голосом произнесла:

- Хорошо, я все поняла. Я сделаю все, как вы хотите. Только прошу вас...

Я очень вас прошу, пожалуйста, не бейте меня больше.

Она замолчала, молчали и братья Грибановы.

- Что вам надо для работы? - спросил Антон после паузы.

- Мне нужен телефон, факс, а также необходимо забрать кое-какие документы из офиса. Мы можем съездить забрать их ночью, чтобы вас никто не видел... - как можно более твердым тоном произнесла Валерия. - И еще снимите с меня наручники. Я не привыкла в них работать.

На лице Антона расползлась презрительная усмешка.

- Деловая женщина! - сказал он. - Но пока посидите в наручниках, а мы организуем для вас здесь рабочее место.

В этот момент дверь комнаты раскрылась, и в комнату вошел один из подручных Грибановых.

- Там небольшой кипеш, приехал какой-то мужик, по виду из крутых, хочет говорить, - доложил он.

Антон кивнул Никите и сказал:

- Иди разберись, узнай, что там происходит. А ты, - посмотрел он на вошедшего бандита, - принеси сюда телефон и факс.

Когда в комнате остались лишь Валерия и Антон, последний решил слегка смягчить линию своего поведения.

- А вы мужественная женщина, - усмехаясь, произнес он, окинув взглядом стоящую около стены и прикованную к батарее Валерию.

Она едва держалась на ногах - была сильно вымотана физически, а еще больше психически.

- Ничего другого мне не остается, - устало ответила она.

Грибанов пододвинул к ней стул.

- Учитывая, что вы хорошо усваиваете уроки, я могу даже поощрить вас, хотите кофе? - милостливо спросил Грибанов.

- Да, и покрепче, - ответила она, - но меня волнует сейчас совсем другое: существуют ли гарантии того, что я вообще выйду отсюда живой, даже если сделаю все, о чем вы просите.

Антон удивленно взметнул вверх брови.

- А какой нам смысл держать вас тут? Вы нам уже будете не нужны. Если "папа" смилостивится, вы даже получите какое-нибудь место в этом проекте и не останетесь без работы.

- Но ведь вы привезли меня в место, которое я легко узнаю, произнесла Валерия, - вы не боитесь, что я заявлю на вас потом в милицию?

- В этом не будет никакого смысла, - усмехнулся Грибанов.

Он подошел к журнальному столику, стоящему рядом с диваном, и, взяв со стола электрический чайник и чашку, налил кофе.

- Я думаю, вы прекрасно понимаете, - продолжил Грибанов, протягивая чашку с кофе Валерии, - что любые действия против нас будут для вас смертельно опасны. "Папа" не прощает нарушений договоренности. Да и вряд ли найдется, мент, который возьмется вам помочь в этом вопросе. И в конце концов не найдется ни одного свидетеля, который подтвердит, что вы здесь были...

В следующий момент дверь в кабинет под сильным ударом ноги мгновенно распахнулась, и Валерия со страхом, а Антон с удивлением посмотрели на вошедших людей...

***

- Дела обстоят так, что организованной преступностью у нас занимаются специализированные службы РУБОП, ОБОП, структура ФСБ и другие. Как ты понимаешь, информация об этих учреждениях нашему Горчакову, как представителю уголовного розыска, далеко не всегда доступна, в этом случае он использовал только свою, имеющуюся в их службе информацию, - рассказывал Титов Потапову, когда они оба ехали из офиса "Дисконт-банка" в офис ассоциации "Корвет".

- Но все же кое-что об этих романовских узнать удалось, - добавил Титов, - как мы и предполагали, верховодят там братья Грибановы, оба родились и выросли в рабочем поселке Романовка, но жили там не всегда. Старший, Антон Грибанов, несколько лет работал в милиции в области, был уличен в вымогательстве и поборах с местных предпринимателей. Скандал решили не раздувать, Грибанова просто выкинули из ментуры. Братец его тоже еще тот фрукт, еще до армии где-то набедокурил и в малолетстве получил небольшой срок, кажется, за драку и нанесения тяжких телесных... Словом, братья перебрались в город и подвизались некоторое время в разных местных бригадах, пока им наконец не пришла идея сколотить свою. Под это дело они подписали несколько своих земляков - таких же балбесов, как и они сами, которым от скуки, безработицы и нужды было все равно кого резать: то ли быка на скотобойне, то ли какого-нибудь барыгу местного за неуплату долга.

- Как давно они оформились в отдельную бригаду? - спросил Потапов.

- Всего год назад, - ответил ему Константин. - До этого они состояли в банде некого Матвея. Он держал под собой несколько микрорайнов в Ленинском районе города. После его смерти - Матвея застрелил снайпер, как предполагают, в результате межклановой разборки - грибановский костяк взял верх в бригаде, это способствовало росту их авторитета.

- Что-то я не слышал о большом авторитете этих романовских братков, проворчал Потапов, с хмурым видом куря сигарету.

- Авторитета нет, но романовских боятся, - подтвердил Титов, - их считают отморозками и мокрушниками.

Удельный их вес среди подобных группировок невысок, но стремительно растет. За год им удалось перевести под свой контроль несколько очень прибыльных коммерческих структур, что существенно улучшило их финансовое положение. Ребята с "Жигулей" пересели в джипы и другие иномарки. Просаживают в ночных клубах уйму денег.

- Ну это обычная картина, - усмехнулся Потапов, - цепь стала шире, морда - толще, машина - больше...

Непонятно другое: за счет чего такой стремительный прогресс? За счет того, что они больше стреляют своих врагов?

Это, конечно, имеет значение, но вряд ли решающее.

- Да, - согласился Титов, - есть кое-что еще, хотя стреляют немало и очень неплохо. Связаться с романовскими значит нажить себе большой геморрой. Это как минимум поставить свою жизнь под угрозу. Да, в большинстве случаев дело кончалось гибелью.

- Но стрелки есть не только у романовских, - угрюмо произнес Потапов, - и эти отморозки не бессмертны, а их конкуренты отнюдь не пацифисты.

Только зазевайся, и тебе быстро перегрызут горло, а романовские процветают и, судя по твоим словам, ведут себя, не опасаясь чего-либо.

- Ходят слухи, - произнес Титов, - что романовские выполняли заказы на убийства известным в городе личностям, однако все это дело покрыто тайной и конкретных имен не называют. Словом, они живы потому, что в них есть некая необходимость, а также, возможно, потому, что пока еще не наехали на кого-нибудь из влиятельных людей. Впрочем, пока мы можем только гадать.

- Вы следите за братьями Грибановыми? - спросил Потапов.

- Да, конечно, - ответил Титов, - пока ничего интересного. Поставить "жучки" нам пока еще не удалось, но, надеюсь, в ближайшее время мы это сделаем.

- Главное, не засветиться и не насторожить их при этом, - предостерег Потапов.

- Пока они себя никак не проявили, оба Грибановых второй день сидят в ночном клубе "Андрей". Есть что-нибудь новенькое от Глеба?

- После того как на его глазах замочили Капитонова, он больше не звонил, - произнес Сергей.

- Кстати, - проговорил Титов, - этот Моня снова сработал чисто, как и в случае с Губиным. У Капитонова три пулевых ранения в голову. Стрелять парень умеет: из четырех выпущенных пуль три клиенту, одна - телохранителю.

Титов помолчал и, исподлобья взглянув на Потапова, произнес:

- Зря ты медлишь, этого отморозка давно надо убирать, он заслужил это.

- Уберем его - всполошатся остальные, - ответил Потапов. - Ведь этот Моня - основная ударная сила Романовской братвы. Для меня же сейчас главное - выяснить, кто за ними стоит, кто отдал команду застрелить Губина.

Поэтому собирайте все, что можно: любую информацию, любые слухи, любые относящиеся к делу факты.

- Все это уже делается, - заверил Потапова Титов, - я напряг всех своих осведомителей, они вынюхивают все, что можно вынюхать.

На поясе Титова зазвонил сотовый телефон. Отстегнув от ремня, он поднес его к уху:

- Слушаю, Титов.

Информация, по-видимому, была горячая, поскольку Титов слушал с напряжением, которое выдавали бегающие глаза.

Наконец он произнес:

- Все понял, сейчас подъеду, ничего без меня не предпринимайте.

- Что случилось? - спросил Потапов.

- Вот и Грибановы проявили себя, - ответил ему Титов, убирая сотовый, - люди, которых я поставил по твоему приказу наблюдать за квартирой Стрижаковой, сообщили, что ее похитили романовские братки, среди которых они узнали Никиту Грибанова - младшего из братьев.

- Где она сейчас, они выяснили? - спросил Потапов.

- К счастью, да, - облегченно вздохнул Титов, - они отвезли ее в ночной клуб "Андрей". Я сейчас еду туда и на месте разберусь, что предпринять.

Потапов после нескольких секунд раздумий покачал головой и произнес:

- Мы поедем туда вместе, а ты звони Пастухову и вызывай на всякий случай подкрепление.

Титов собирался возразить Сергею, что не стоит ему лично рисковать, но по его решительному тону и взгляду понял, что это бессмысленно. Поэтому он снова взял в руку сотовый телефон и, связавшись с Пастуховым, передал ему приказание Потапова.

***

В джипе "Гранд-Чероки", кроме Потапова, Титова и Пастухова, сидел молодой парень - тот, что следил за Стрижаковой и наблюдал за ее похищением. Он рассказывал начальству детали этого происшествия.

- ..Честно говоря, в какой-то момент я думал, что мы их упустим, рассказывал охранник. - Не знаю, то ли они почувствовали, что за ними "хвост", то ли они вообще так ездят, они на одном из перекрестков рванули на красный свет по встречной полосе.

В общем, нам повезло в том, что на следующем перегоне была небольшая пробка - кто-то кому-то задок подмял. Словом, если бы не эта небольшая авария, мы бы их упустили. Ну и хорошо, что ментов не было, - закончил свой рассказ парень.

- Ты уверен в том, что они ее насильно привезли? - спросил Потапов.

- Они ее, конечно, не за волосы тащили, - ответил охранник, - но то, что она с ними ехать не хотела, было совершенно очевидно.

- Все ясно, - произнес Пастухов, - тут сомнений быть не может, с такими ублюдками, как романовские, ни одна баба в машину добровольно не сядет. Наверняка они насильно ее сюда привезли и держат где-нибудь на втором этаже, в комнатах для блядства.

- Словом, надо вызывать Горчакова, - предложил Титов, - пусть менты перетрясут эту "малину" и найдут ее.

- А какие основания для Горчакова проникнуть туда и трясти этот сарай? - спросил Пастухов. - Да и черт их знает, что они там с ней делают. Горчаков столько людей сразу не соберет, к тому же, пока он будет решать все формальности, пройдет немало времени.

После этих слов все трое посмотрели на Потапова, ожидая, какое решение примет он.

Потапов с Титовым и Пастухов подъехали к клубу "Андрей" почти одновременно. Вместе с Пастуховым приехали на двух машинах как минимум десять человек - охранников из агентства "Легион".

Наконец Потапов сказал:

- Звони Горчакову, Костя, пусть подъедет хотя бы сам. Присутствие официальной власти нам здесь не помешает.

А ты, Юрий, - Потапов обратился к Пастухову, - дай команду нашим людям, пусть перекроют все выходы из клуба. Если романовские предпримут попытку вывести Валерию из здания и увезти в другое место, вы должны воспрепятствовать этому.

- А дальше что делать? - задал вопрос Пастухов. - Ждать Горчакова с ментами?

- Нет, - твердо заявил Потапов, - мы войдем в здание и будем пытаться договориться с этими отморозками.

- Кто пойдет? - спросил Титов.

- Пойду я, ты и Пастухов.

- Зачем тебе-то? - почти возмутился Титов. - Это наше с Юркой дело.

- Мы же идем договариваться, - ответил Потапов, - никакого особого риска в этом деле нет. - Он тем самым дал понять, что от своих слов отказываться не намерен.

Через десять минут Потапов в сопровождении Титова, Пастухова, а также двух охранников, на присутствии которых настоял Титов, вошли в ночной клуб "Андрей".

Холл ресторана был не очень большой, в противоположной стороне от центрального входа располагались широкие двери в зал, справа виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

В это вечернее время в холле присутствовал сам Андрей Филевский невысокий, элегантно одетый мужчина, на котором красовались черный фрак, белая рубашка и галстук-бабочка.

Он что-то объяснял метрдотелю и стоящему перед ним охраннику.

Завидев вошедшего в сопровождении своей свиты Потапова, он широко улыбнулся и, двинувшись навстречу, рефлекторно пригладил свои и без того сильно поредевшие и аккуратно прилизанные к черепу волосы. Филевский весь сиял от улыбки.

- Добрый вечер, - произнес он, - какие важные гости к нам сегодня пожаловали! Мы только что открылись, не желаете ли пройти в ресторан или бар.

- Мы здесь по делу, - ответил Потапов.

- Боже мой, какие дела в моем-то заведении? - еще шире улыбнулся Филевский.

- Нам необходимо переговорить с братьями Грибановыми, - ответил Сергей.

- С братьями? - Улыбка слегка померкла на лице Филевского, и он бросил быстрый взгляд на метрдотеля.

- Я хочу знать, - сказал Потапов, - где находится женщина, которую они привезли сюда и держат в одном из ваших помещений.

- Женщина? - снова неопределенно произнес Филевский, провожая взглядом поднимающегося метрдотеля.

Когда последний скрылся из виду на втором этаже, Филевский уже без улыбки взглянул на Потапова и произнес:

- Честно говоря, я не понял.

- Слушай, Филя, - вступил в разговор Пастухов, подойдя к Филевскому, который был почти на голову ниже него, - если ты еще раз прикинешься дурачком, я возьму тебя за яйца и так их оттяну...

При этих словах Юрий ухватился за галстук-бабочку и, сильно потянув ее на себя, затем резко отпустил. Бабочка неприятно, со щелчком врезалась в шею владельца, от чего тот даже вздрогнул.

- Бац - и все, - улыбнулся Пастухов, - после этого ты будешь самый понятливый кастрат города.

- Я задал вопрос, - произнес Потапов, спокойно, с безразличием, наблюдавший за манипуляциями Пастухова с аксессуарами одежды Филевского.

- Я.., я, честно говоря, не знаю, - замешкался Филевский, - но, по-моему, они где-то наверху были, - тут же добавил он.

- Какой номер? - спросил Потапов.

- Обычно у них восемнадцатый номер, но я вам ничего об этом не говорил...

Потапов молча направился к лестнице в сопровождении своих людей.

Едва они поднялись на второй этаж, как тут же столкнулись в узком коридоре с направляющимися навстречу им тремя бандитами из Романовской группировки.

Первым шел Никита Грибанов.

Увидев Потапова, он остановился и грубым голосом спросил:

- Это ты, что ли, хотел с нами поговорить?

- Моя фамилия Потапов, - произнес Сергей, холодно взглянув на Грибанова, - сегодня мне стало известно, что вы насильно похитили женщину, которую я хорошо знаю. Я хочу, чтобы вы отпустили ее, не причинив никакого вреда.

Грибанов в ответ лишь усмехнулся и спросил:

- Это твои солдаты пасли нас по дороге сюда?

- Так какой будет ответ? - спросил Потапов.

- А никакой, - ответил Никита, - кто ты есть, чтобы я перед тобой отчитывался?

- По-моему, я представился, - с недоброй усмешкой произнес Потапов, но если ты не понял, могу добавить, что я тот человек, на интересы которого вы наехали. А это еще никому не удавалось сделать безнаказанно, поэтому для вас всех будет лучше, если вы вернете нам девушку целой и невредимой.

Неожиданно лицо Грибанова исказилось злобой, он сунул руку под полу куртки и выхватил оттуда пистолет, ткнув его дуло в лицо Потапова.

Оба телохранителя Потапова тоже выхватили свои табельные пистолеты Макарова, нацелившись в Грибанова.

Они не выстрелили только потому, что Потапов поднял руку и спокойным голосом произнес:

- Тихо, тихо, не стреляйте. Похоже, у парня тяжелая форма инфантилизма: он в детстве с игрушками не наигрался, поэтому теперь продолжает. Но пистолет, мой маленький, это плохая игрушка, - усмехнулся Потапов, глядя в глаза Грибанову.

- Ты что делаешь, урод, - крикнул Титов на Грибанова, - ты без мозгов совсем, что ли, размахиваешь стволом, как ху... в публичном доме?

- Думал, что ты крутой, - с ненавистью произнес Грибанов, глядя на Потапова, - а мы с крутыми просто поступаем, сейчас вышибу тебе мозги, и не будет больше никакой крутости.

- Ты что, на самом деле будешь стрелять? - улыбнулся Потапов, однако глаза его оставались холодны, и он, не обращая внимания на маячащее перед его лицом дуло пистолета, смотрел Грибанову прямо в глаза. На лице Потапова не было ни тени страха.

- Не сомневайся, - произнес Грибанов, - я не промахнусь.

- Это точно, - неожиданно улыбнулся Потапов и, повернувшись к стоящему сзади него Титову, сказал:

- Он не промахнется... Если ему кто-то еще даст выстрелить.

Произнеся последние слова, Потапов молниеносно ударил левой рукой по руке Грибанова, держащей пистолет, и почти одновременно заехал ему кулаком под дых.

Правая рука Грибанова дернулась в сторону и вверх, зажатый в ней пистолет выстрелил. Сверху посыпалась отбитая пулей штукатурка.

Сам же Грибанов с остекленевшими от боли глазами согнулся почти пополам. Он не мог ни дышать, ни двигаться, у него было полное ощущение того, как будто его ударили под дых кирпичом.

Но Потапов не остановился на этом, он схватил правую руку Грибанова, по-прежнему держащую пистолет, и что есть силы ударил о колено. Пистолет гулко стукнулся о кафельный пол.

Затем он, выкрутив Никите руку, развернул его спиной к себе, схватив его сзади левой рукой за горло.

И охранники Потапова, и бандиты не стреляли, боясь попасть в своих же начальников.

Когда же Потапов сжал шею Грибанова болевым приемом, он уже вполне мог диктовать бандитам, поэтому он резко скомандовал:

- Быстро бросить оружие, иначе я этому козлу шею сверну!

Низкорослый Никита был физически очень сильный человек, но в железных объятиях Потапова он не рискнул даже пошевелиться. Бандиты, видя такое дело, положили пистолеты на пол.

- Нейтрализуйте их, - кивнул своим телохранителям Потапов и, волоча перед собой Никиту, пошел дальше по коридору клуба.

Телохранители быстро уложили на пол лицом вниз подручных Никиты.

Остановившись перед номером восемнадцать, Титов и Пастухов по команде Потапова почти одновременно ударили ногами в дверь, замок не выдержал, и она с треском распахнулась.

Первыми в кабинет ворвались Титов и Пастухов, держа наготове пистолеты.

- Стой, не дергайся! - громко заорал Титов, направляя дуло своего пистолета в старшего Грибанова, рука которого потянулась было к карману куртки, где был спрятан пистолет.

Следом за ними в кабинет вошел Потапов, по-прежнему держащий на болевом приеме шею Грибанова-младшего. Увидев своего брата обездвиженным, Антон растерялся.

Титов и Пастухов быстро отобрали у него оружие, на всякий случай обыскав его. После этого Потапов отшвырнул от себя Никиту, который, пролетев по комнате, плюхнулся на диван. Туда же посадили и Антона.

- Где ключи от наручников? - спросил Потапов.

Никита, левой рукой массируя шею, правой полез в карман, но Титов жестом остановил его, держа под прицелом пистолета, после чего сам залез в карман пиджака, вынул оттуда ключи и передал Потапову.

Потапов снял с Валерии наручники.

Валерия посмотрела на Потапова с удивлением и немного с испугом. Она до конца не понимала, что происходит, однако у нее зародилась надежда, что приход Потапова и его людей является скорее благом для нее.

В конце концов она была готова принять от судьбы любое избавление, лишь бы не оставаться в плену у этих братьев-головорезов.

Сергей оглядел лицо Валерии и спросил:

- У вас красные пятна на щеках.

Они били вас?

Валерия молча кивнула и, закрыв лицо руками, заплакала. Потапов повернулся и зло посмотрел на бандитов.

С теми произошла удивительная метаморфоза: они сидели тихо, уставившись в пол перед собой, положив руки на колени, словно мальчики-паиньки.

Они живо позабыли о своей крутости, стараясь ничем не раздражать победителей.

- Успокойтесь, - произнес Потапов, положив Валерии руку на плечо, ничего плохого с вами больше не случится, я вам это обещаю. Больше ни они и никто другой вас не тронет.

Стрижакова, взяв себя в руки, перестала плакать и, достав из кармана носовой платок, стала вытирать лицо.

- Спасибо вам, Сергей, - произнесла она наконец, - честно говоря, я уже не рассчитывала на то, что мне кто-либо поможет. И еще я сожалею о том, что так плохо думала о вас все это время.

- Нет ничего удивительного, - ответил Потапов, - в вашей ситуации было трудно разобраться, кто вам друг, а кто враг.

Потапов присел перед Валерией на корточки и, взглянув ей в глаза, сказал:

- Теперь вы обязаны быть со мной откровенной, если хотите, чтобы я и дальше мог быть вам полезным.

Валерия молча кивнула.

- В таком случае скажите, - продолжил Потапов, - что они хотели от вас после смерти Губина и какова вообще история этого немецкого проекта.

- Все дело в том, - ответила Валерия, - что Губин несколько месяцев назад сделал меня партнершей по бизнесу, я стала учредителем нашей совместной фирмы "Артис" и работала в ней в качестве заместителя директора. Вместе с Губиным я вела переговоры с немцами из фирмы "Бригель" и была в курсе всех нюансов этого проекта.

- Таким образом, - задумавшись, подытожил Потапов, - после смерти у вас остались реальные рычаги влияния для продвижения этой коммерческой сделки.

- Да, - ответила Стрижакова, - к тому же я контролирую счет, в моем распоряжении находится печать фирмы. На один из наших счетов, находящихся в Сбербанке, переведена крупная сумма авансового платежа по этому проекту... Об этих моих возможностях мало кто знал, - произнесла Валерия. - Честно говоря, после смерти Губина я хотела отказаться от этой сделки и убедить пойти на это наших немецких партнеров. Я понимала, что Дмитрия убили именно из-за этой сделки, он взвалил на свои плечи гораздо больше, чем мог вынести. Видимо, поэтому он и обратился к вам за помощью, под вашим патронажем он мог бы чувствовать себя спокойно... Но, похоже, его опередили...

- Кто тот человек, который угрожал вам с Дмитрием и по чьей указке действовали эти отморозки? - спросил Потапов, кивнув в сторону Грибановых.

Валерия колебалась, не торопясь с ответом. Она испуганно взглянула на сидящих бандитов, которые, казалось, не обращали на нее никакого внимания.

Потапов, видя колебания Валерии, взял ее руку в свою и твердым голосом произнес:

- Лера, вы должны мне назвать этого человека, я не могу вести бой с тенью, мы проиграем оба - и вы и я.

- Это Альберт Дадамян, - собравшись с духом, ответила Валерия, именно его больше всего опасался Дмитрий, и именно он угрожал нам.

Валерия кивнула на бандитов и сказала:

- Эти сволочи между собой называют его "папой".

- Дура ты, - неожиданно протянул меланхоличным голосом Антон Грибанов, почти не глядя на Стрижакову, - лучше бы ты молчала, меньше было бы проблем.

Титов ударил его по лицу рукояткой пистолета. Антон, схватившись за лицо, откинулся на спинку дивана.

- Заткнись, скотина, - произнес Титов, - тебе слова не давали.

В этот момент в кабинет не спеша вошел Горчаков. Он снял с головы фуражку и, вытерев платком пот со лба, сказал:

- Ну давайте рассказывайте, ребята, что у вас тут произошло.

Потапов коротко изложил ему суть дела. Горчаков, выслушав Потапова, взглянул на Грибановых и со вздохом произнес:

- Ну ладно, дело ясное, захват заложника, вымогательство, незаконное хранение оружия, будем брать.

Горчаков выглянул в коридор и крикнул одному из своих подчиненных:

- Петренко, зови сюда пэпээсников и вызывай "воронок", здесь есть кого грузить! - Он посмотрел на Потапова и произнес:

- Вам надо тоже проехать с нами, необходимо взять показания у потерпевшей, а также ваши показания.

Если все пойдет нормально, мы этих ребят надолго засадим.

В следующий момент в коридоре послышался какой-то шум и в кабинет вошел, к удивлению всех присутствующих, подполковник Левченко из отдела по борьбе с организованной преступностью.

Он посмотрел на Горчакова и спросил:

- Что случилось, майор? Нам тут позвонили из администрации клуба и сказали, что на втором этаже клуба происходит бандитская разборка со стрельбой.

Следом за Левченко в кабинет ввалились несколько одетых в камуфляж автоматчиков, лица которых были скрыты масками.

- Да все нормально, подполковник, - произнес Горчаков, - мы уже разобрались. Сейчас везем эту братву, - он кивнул на Грибановых, - к нам в "криминалку" и оформляем по всем статьям.

Левченко бросил хмурый взгляд на Титова с Пастуховым.

- А эти что здесь делают?

- Да разобрались мы во всем, не беспокойся, подполковник.

- Ни в чем мы не разобрались, - вскричал вдруг Грибанов и, вскочив, обратился к Левченко:

- Это они на нас напали, угрожали оружием, избивали, вот видите, у меня ссадина на скуле.

Левченко также хмуро посмотрел на Грибановых и, помолчав, произнес:

- Так, в общем, их всех надо вязать!

Отвезем их в отдел и там разберемся, кто на кого напал.

- Подожди, Левченко, - Горчаков удивленно взглянул на своего коллегу, - не гони волну, я же тебе сказал, что во всем разобрался. Ты что, мне не веришь?

Обоповец с грустью усмехнулся и произнес:

- Я никому не верю.

Левченко кивнул своим людям, те обезоружили Титова и Пастухова и вывели всех из кабинета.

Глава 7

Илья Монин во сне вскрикнул и, вскочив, сел на кровати. Его рука почти автоматически выхватила из-под подушки пистолет, а большой палец также рефлекторно снял его с предохранителя.

Несколько секунд Илья сидел, тупо уставившись перед собой в пространство, на лбу у него выступила испарина.

Наконец, окончательно проснувшись, он устало вздохнул. Кисть правой руки, державшая пистолет, немного расслабилась.

- Черт, - выругался Монин, - опять этот дурацкий сон.

Он повернул голову и посмотрел на лежащую рядом с ним Надю - она не спала. Голова ее лежала на подушке, и она молча наблюдала за Ильей.

- Что, испугал я тебя? - спросил он у девушки.

- Нет, я привыкла, - ответила Надежда, - в последнее время ты часто так просыпаешься. Что тебе приснилось на этот раз?

- Все тот же дурацкий сон, - хмуро ответил Монин. - Он снится мне последнее время постоянно. Как будто я сижу на точке и жду очередного клиента весь в напряжении, готовый в любой момент выстрелить. И вот, когда этот клиент наконец появляется, я беру его в перекрестье прицела, веду несколько шагов и, когда я уже готов спустить курок, вдруг слышу за спиной какой-то скрип или шорох и явственно ощущаю, что там, сзади меня, кто-то находится.

Я оборачиваюсь, но там никого нет...

- Ты просто сильно устал, - произнесла Надя, она протянула к нему тонкую белокожую руку и добавила:

- Иди ко мне.., ложись...

Монин улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и, положив его под подушку, лег рядом с девушкой.

Они лежали, повернувшись друг к другу.

- Скажи, только честно, ты устала жить со мной? Тебе, наверно, это тяжело дается? - спросил Надю Илья.

- Нет, - твердо сказала она, - мне нравится быть с тобой, хотя это действительно тяжело дается.

Она помолчала, затем продолжила:

- Каждая женщина выбирает себе мужчину сама. У каждой из нас есть свой идеал. Недавно я поняла, что мой идеал - это ты... Ты сильный и мужественный, ты всегда начеку и всегда готов защитить себя и своих друзей. Я никогда не видела, чтобы ты предавался унынию. Но ты живешь опасной жизнью, и это не может не сказаться на тебе и на твоей психике. Тебе надо больше отдыхать. Мы почти никогда не отдыхали с тобой вместе.

Илья улыбнулся и, обняв Надю, прижал ее к себе.

- Не волнуйся, у нас все будет, и очень скоро, осталось сделать еще несколько дел, и мы с братвой добьемся многого из того, что хотели. И тогда мы с тобой уедем в круиз, может быть, даже кругосветный... Не волнуйся, денег у нас хватит, у нас будет много денег.

- У нас и сейчас есть деньги, - произнесла Надя.

Илья снисходительно улыбнулся.

- Это разве деньги, глупышка, это копейки по сравнению с тем, сколько у нас их будет.

Неожиданно Надя спросила:

- А сколько тебе надо денег, чтобы ты остановился? Мы ведь можем жить совсем другой жизнью.

Реакция Ильи была довольно прохладной - он отстранился от Нади и лег на спину.

- Выйти из этого дела, Наденька, мне никто не даст, - холодно проговорил он, - это поезд, из которого можно выпрыгнуть только на ходу, рискуя сломать себе шею.

Надя ласково положила руку ему на грудь. От этого жеста Монин смягчился и снова заговорил:

- Да и не хочу я никуда уходить, я профессионал, и меня в этом деле уважают и боятся. Я знаю, я точно знаю, что боятся, - с энтузиазмом добавил он. - А те, кто не уважает, долго не живут.

- Скажи, а тебе хоть когда-нибудь бывает их жалко, я имею в виду...

Надя не договорила, Монин и так понял, о чем она хотела спросить.

- Никогда, - холодно ответил он, - с этим чувством в моей профессии делать нечего... Да и кого жалеть, этих козлов, которые поделили все вокруг нас, захватив себе все лакомые кусочки большого пирога и живут себе в довольстве, желая, чтобы мы всю жизнь питались оставшимися крохами? Нет, никого из них мне не жалко, я их валю и буду валить дальше.

Эти слова явно возбудили Монина, он оторвал голову от подушки и взглянул на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Часы показывали половину шестого утра.

- Сегодня ты снова уйдешь по делу? - спросила Надежда.

- Да, - произнес Илья, - сегодня есть важная работа.

- К которому часу тебе надо идти?

- В восемь вечера у меня встреча, - ответил Монин.

- Но еще есть время, - произнесла Надежда, - не бойся, я разбужу тебя, когда будет нужно. - Она ухватила его за плечо и нежно потянула обратно на подушку.

Монин поддался этому ее движению и снова прилег. Уткнувшись в подушку, он, уже засыпая, тихо проговорил;

- Я не должен опоздать, это очень, очень важная встреча.

- Не волнуйся, - прошептала Надя и, нежно положив руку на голову, погладила по волосам, - все будет хорошо.., спи...

***

Глеб выключил подслушивающую аппаратуру и, сняв с головы наушники, убрал их в чемоданчик, последней он упаковал антенну, вынув ее из вентиляционного отверстия в стене чердака.

Потом закурил и посмотрел на часы - было около шести утра. Глеб решил, что оставаться на чердаке больше нет смысла, он находился здесь и так уже больше восьми часов. Сам же Монин явился домой около двенадцати.

Из разговора Монина с Надей Глеб так и не понял, где Илья провел часы после убийства Капитонова. Судя по всему, он отсиживался на квартире одного из своих под ельников.

Монин был слегка выпивши и, зайдя в квартиру, сразу отправился спать.

Панкратов, не выключая своего "электронного уха", тоже дремал, прислонившись к стене чердака.

Проснулся он оттого, что в наушниках послышался разговор Ильи и Нади.

Прослушав его, Глеб узнал, что на сегодня намечено очередное заказное убийство, исполнять которое придется Монину.

Поразмыслив, Глеб решил, что оставаться на чердаке нет смысла. Он не понял, где и кого на сей раз "устранит" Монин по приказу своих боссов.

Чтобы выяснить это, ему снова сегодня будет необходимо следить за передвижениями Монина по городу.

К тому же Глеб хотел еще немного поспать, и удобнее всего это было сделать в машине, а не на холодном чердаке.

Взяв чемоданчик с аппаратурой, Панкратов спустился вниз и отправился к припаркованному "Москвичу". Он выехал со двора и через несколько минут припарковался недалеко от стоянки, где Монин ставил свою машину.

Серая "девятка" по-прежнему стояла на месте. Выключив двигатель, Глеб поставил на двенадцать дня будильник наручных часов.

Потом откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул. Железный организм Глеба подчинился многолетней привычке: спать лишь тогда, когда разрешает хозяин.

Проснулся Панкратов за минуту до того, как прозвенел будильник, и первым делом посмотрел, стоит ли на стоянке серая "девятка" - она была на месте.

Глеб вышел из машины и, перейдя улицу, зашел в небольшой кафетерий, где накупил гамбургеров с ветчиной и сыром, а также пакет с соком.

Прежде чем сесть в машину, он взял в ближайшем киоске еще несколько газет. Все-таки ему предстояло очень долгое ожидание.

Монин появился на стоянке около половины восьмого. На сей раз он был одет в джинсы, кожаную куртку, на ногах у него были кроссовки, на плече он нес свою неизменную черную сумку.

К этому времени Глеб уже несколько раз поел, перечитал всю прессу и вполглаза дремал под музыку, доносившуюся из радиоприемника.

Однако с появлением киллера Панкратов стряхнул с себя всю дремоту и, заведя машину, приготовился следовать за Мониным.

Тот проскочил мимо Глеба на большой скорости. Глеб, подождав, когда "девятка" повернет за угол, резко развернул машину на проезжей части и направил ее следом.

На сей раз путь Монина лежал в Октябрьский район города. Глеб, как и прежде, держался далеко позади, соблюдая максимум осторожности, при том что он не должен был выпустить" киллера из виду. Они ехали около тридцати минут.

Монин остановил свою "девятку" в районе Щукинской бани. Это было большое кирпичное трехэтажное здание, уходившее в глубину квартала. Вокруг располагались в основном двухэтажные дома старой застройки.

Вход в баню был на улице Лепестковой. Официально баня носила название "Банно-прачечный трест № 7, и в нее, кроме парилок, входило еще несколько сопутствующих служб.

Монин остановил машину за углом, на улице Кирпичной, вышел из машины, подхватив свою сумку, и направился к перекрестку улиц Лепестковой и Кирпичной.

Панкратов проехал на своем "Москвиче" мимо "девятки" Монина и, когда тот завернул за угол, последовал за ним, припарковав машину на Лепестковой улице недалеко от входа в баню.

Перед самым входом располагалась обширная площадка для парковки автомобилей, напротив была площадь перед многоэтажным зданием проектного института.

Эти два современных здания словно вырубили себе место в старом районе, застроенном в основном одно-двухэтажными застройками конца девятнадцатого века.

Вокруг этих зданий, несмотря на поздний час, было довольно много машин. Монин направился к припаркованному недалеко от здания "Роспромпроекта" старенькому "БМВ" пятой модели.

Подойдя к машине, Монин открыл дверь и уселся на заднее сиденье. Глеб вгляделся и пришел к выводу, что в машине сидят трое. Лица этих людей Глеб разглядеть не мог, несмотря на хорошую освещенность вечерней улицы.

Он достал чемодан с аппаратурой и принялся распаковывать его, подготавливая к работе, и тут неожиданно взгляд Глеба упал на две иномарки, стоящие недалеко от входа в баню.

Это были два джипа "Гранд-Чероки", оба черного цвета.

Глеб достал из "бардачка" бинокль и, наведя резкость, разглядел номера на джипах. У него не осталось никаких сомнений, что это были машины, принадлежащие Сергею Потапову.

Глеба охватил панический страх, Сергей мог появиться из бани в любой момент. Площадка перед входом хорошо простреливалась. Такому меткому киллеру, как Монин, не составляло большого труда даже из пистолета попасть в свою жертву с расстояния в двадцать, даже тридцать шагов.

Глеб лихорадочно вытащил из кармана сотовый телефон и быстро набрал номер телефона Потапова.

Сотовый не отвечал, тогда Глеб, не убирая трубки, вынул из "бардачка" пистолет "ТТ". Прижав плечом трубку телефона к уху, он передернул затвор пистолета и, сняв его с предохранителя, положил себе на колени.

- Давай, Сергей, давай, возьми трубку, - прошептал Глеб, нервно вглядываясь во входные двери бани, к которым вела широкая гранитная лестница.

Неожиданно входная дверь открылась, сердце Глеба замерло, он схватил пистолет и приготовился открыть стрельбу сразу же, как только окно "БМВ" опустится...

***

Потапов освободился из милиции около семи часов вечера. Все это время он давал показания сначала Горчакову, потом Левченко.

В конце концов его отпустили вместе с охраной, однако Титов и Пастухов были отправлены с романовскими вместе с Левченко в отдел по борьбе с организованной преступностью давать показания.

- Не волнуйся ты за них, - успокоил Горчаков Потапова, - Левченко еще тот самодур, стебанулся на борьбе с бандитами и теперь видит их почти в каждом, кто не служит под его началом.

Тебя он отпустил, потому что ты депутат городской Думы, у тебя авторитет.

Попозже отпустит и Титова с Пастуховым, помурыжит их немного там у себя в отделе, уточняя разные детали.

- Что-то он рвет каблуками траву, усердствует, - хмуро ответил Потапов, - ни Титов, ни Пастухов никуда бы не делись, их можно было бы и на следующий день вызвать.

- Ладно, не злись, - весело произнес Горчаков, - что с этих обоповцев взять. Но ты не волнуйся, я все проконтролирую.

Потапов попрощался с Горчаковым и, выйдя из отделения милиции, сел в машину, в которой его поджидали охранники. Учитывая сложность ситуации, Потапов ездил теперь на двух машинах: в одной он сам, в другой - охрана.

Едва усевшись на сиденье джипа, Сергей позвонил в офис Дадамяна.

- Это Потапов говорит, я хочу поговорить с Альбертом, - объяснил Сергей секретарше.

- Его сейчас нет, он в бане, - ответила девушка.

Потапов поблагодарил ее и отключил связь.

- Куда едем? - спросил его водитель.

- В баню, - ответил Потапов, тяжело вздохнув, - и это, к сожалению, не шутка.

***

Как это часто бывало, когда в бане парился Альберт Дадамян со своей компанией, она не обслуживала обычных посетителей.

Дело в том, что с Дадамяном часто парились высокие начальники или крупные бизнесмены, зачастую заезжие гости из Москвы.

Всех их за редким исключением сопровождала охрана. Вот и сегодня Потапов заметил на стоянке перед баней несколько дорогих иномарок, из чего он сделал вывод, что у Альберта важные гости.

Обычных посетителей в холле бани не было, он был наполнен многочисленной охраной. Сам же Дадамян ездил в сопровождении лишь одного телохранителя и помощника, он был убежден, что в городе ему бояться некого.

Как только Потапов вошел в холл в сопровождении своих телохранителей, к нему сразу приблизился один из дежуривших в вестибюле секьюрити и вежливо поинтересовался:

- Вы среди приглашенных?

- Нет, - ответил Сергей, - но я уверен, что меня пригласят, скажите Альберту, что приехал Потапов.

Парень понимающе кивнул и направился в сауну. Появился он через пять минут и так же вежливо сообщил:

- Вас ждут, проходите., Потапов кивнул своим телохранителям, чтобы они остались здесь, присоединившись к другим скучающим секьюрити, а сам пошел за помощником Дадамяна.

Дадамян вместе с гостями находился в просторной комнате отдыха люксового номера на первом этаже. Гостей было человек восемь. В основном люди уже в возрасте. Все они сидели на мягких диванах, окружавших широкий и обильно уставленный закусками стол.

Щукинские бани назывались так в честь прежнего многолетнего директора этих бань, носившего фамилию Щукин. Однако теперь они принадлежали Дадамяну.

Дадамян как хозяин сидел во главе стола в большом кожаном кресле, так же как и гости, обернутый лишь простыней. Потапов отметил, что девочек на сей раз нет, и в следующий момент понял почему. По правую руку от Дадамяна сидел вице-губернатор Василий Горский.

Несмотря на неформальную обстановку, его влажные волосы были тщательно причесаны, лишь лицо еще больше раскраснелось.

В отличие от других гостей, приветливыми возгласами встретивших Потапова, Горский молчал, внимательно и настороженно глядя на него.

- Сережа, дорогой, - Дадамян поднялся из кресла и, повернувшись к Потапову, приветливо развел руками, - заходи, дорогой гость, наконец-то ты откликнулся на мое приглашение.

Потапов сделал шаг навстречу и остановился, засунув руки в карманы плаща.

- Что встал, что встал, дорогой, - во взгляде Дадамяна скользнуло небольшое недоумение, - заходи, раздевайся, не бойся, здесь все свои, все друзья.

Почему до сих пор стоишь одетый?

Потапов устало усмехнулся и произнес с сарказмом в голосе:

- Боюсь снимать бронежилет...

Знаешь ли, в последнее время я даже среди друзей не чувствую себя в безопасности... Может быть, даже среди друзей в особенности, - добавил он.

- Плохая шутка, Сережа, ты сегодня в дурном настроении. Садись за стол, посиди с нами, выпей, уверен, лучше себя чувствовать будешь.

- За последние дни до меня дошло много информации, которая сильно испортила мне настроение, - произнес Потапов, - в связи с чем я хочу с тобой переговорить. Удели мне десять минут сейчас.

Блестящие глазки Дадамяна на секунду застыли, впившись в лицо Потапова, но уже в следующий момент он снова заулыбался и, повернувшись к гостям, сказал веселым тоном:

- Ешьте, пейте, дорогие, вечер только начинается. Сейчас мы с Сережей поговорим и вернемся к вам. Извините меня за отсутствие, все, что надо, все будет, Гарик обеспечит, только скажите ему.

Дадамян кивнул на своего подчиненного, высокого темноволосого мужчину, сидевшего за дальним концом стола. Он уже не первый год работал личным секретарем Дадамяна.

Альберт жестом пригласил Потапова в соседнюю комнату, служившую раздевалкой. Когда они оказались наедине, Дадамян уселся в кресло, жестом пригласил Потапова сесть напротив.

Но Потапов остался стоять, задумчиво глядя на Дадамяна.

- Так о чем ты хотел со мной поговорить, Сережа? - мягко спросил Дадамян.

- Я хотел спросить тебя, Алик, что с тобой произошло?

Альберт с улыбкой оглядел себя и, хитро посмотрев на Потапова, произнес:

- Да вроде ничего, разве что похудел чуть-чуть. Что, разве незаметно?

- Честно говоря, не очень, - ответил Потапов, - зато заметно, как ты изменился в другом смысле, я ведь тебя знаю не один год. Неужели жажда власти так перепахала тебя, что ты готов идти на крайности. Ты ведь никогда не был беспредельщиком, ты всегда старался договариваться и избегал жестокости.

- Мир меняется, Сережа, - ответил Альберт, - и мы вместе с ним, иногда приходится поступать жестко, чтобы добиться каких-то целей, так как другого отношения некоторые люди не понимают. Но что ты имеешь в виду конкретно?

Дадамян говорил сдержанно, но чувствовалось, что это ему удается тяжело.

- Я имею в виду то, что ты с бандой обыкновенных отморозков и мокрушников теперь чинишь самый натуральный беспредел. Ведь это по твоему указанию романовские братки завалили Губина, взяли в заложники его помощницу и чуть не угрохали меня, ранив моего телохранителя. Ты покровитель банды подонков, с каждым из которых приличному человеку даже рядом стоять зазорно. Все это делаешь ты - человек, который раньше слово ценил, как аргумент, гораздо больше, чем пулю.

Человек, который презирал насилие как метод решения проблем. Зачем ты завалил Губина? Неужели ты не мог решить этот вопрос иначе?

- Губин - это шакал, - яростно вскричал Альберт, клокотавшее в нем негодование наконец прорвалось, и он заговорил страстно и с ненавистью:

- Это шакал, который питается объедками львов. На сей раз он спер слишком жирный кусок, пока львы разбирались меж собой, и не хотел его никому отдавать. Когда же он понял, что отдавать все равно придется, он решил сделать хитрый ход и хотел поделиться этим куском с тобой. В общем, львам это надоело, этот маленький паскудник получил то, что он заслуживал. И я больше ничего не хочу о нем слышать. Еще раз говорю тебе, это был мой кусок, мои деньги, и я их получу во что бы то ни стало.

- Что же, и меня ради этого замочишь? - спросил Потапов, холодно усмехнувшись.

Дадамян бросил на него яростный взгляд и произнес:

- Вот что, Сережа, в том, что произошло, моей вины нету. То, что ты оказался там, это случайность, - после этих слов Дадамян сделал паузу, затем спокойно с каким-то зловещим оттенком добавил:

- Надеюсь, ты понимаешь, что, если бы я хотел, тебя уже давно бы устранили.

Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, наконец Дадамян произнес:

- Но я этого не хочу и никогда не хотел, потому что считаю тебя своим другом, и давай не будем ссориться из-за этого прохвоста. А романовских я усмирю, ты не волнуйся. Сегодняшнее недоразумение в ночном клубе, я имею в виду вашу разборку с привлечением ментов, мы тоже замнем. Как видишь, я уже знаю о ней и уже задействовал свои связи, чтобы всех отпустили. Поэтому еще раз говорю тебе, Сережа, давай не будем ссориться. Я уверен, нам вместе еще большие дела делать.

Потапов ничего не ответил, продолжая задумчиво смотреть на Альберта.

- Может быть, ты хочешь взять себе этот проект с немцами? - улыбаясь, спросил Дадамян. - В принципе, я возражать не буду, мне эти деньги нужны были для избирательной кампании, но у меня и так сейчас денег хватает. Видел сегодняшних гостей. Все они подписались отстегнуть крупную сумму в мой избирательный фонд, этого хватит, чтобы выиграть даже президентские выборы.

Потапов и на сей раз ответил не сразу. Он прошелся по комнате, потом снова остановился перед Альбертом и задумчиво, даже с некоторой долей печали посмотрел на него и сказал:

- Нет, Альберт, не будет у нас больше никакого сотрудничества. Никаких совместных дел у нас больше не будет.

- Ты что же, объявляешь мне войну? - усмехнулся Альберт, однако глаза его смотрели очень внимательно, следя за каждым жестом Потапова.

- Нет, - медленно покачав головой, ответил Потапов, - не объявляю, воевать мне с тобой незачем, да и глупое это занятие.

- Хорошо, что ты это понял, - надменно произнес Альберт, - тягаться со мной тебе не по силам.

- Но и сотрудничать с тобой противно, - произнес Потапов. - Прощай, Альберт, мне искренне тебя жаль.

Потапов развернулся и вышел из комнаты. Дадамян еще долго сидел, с задумчивым видом глядя на закрывшуюся за Потаповым дверь.

Слова Сергея больно задели его самолюбие, но в то же время в глубине души он чувствовал, что Сергей в чем-то прав.

Посидев в одиночестве минут десять, Альберт наконец тяжело поднялся и отправился к гостям.

***

Потапов шел по коридору бани, направляясь к выходу, когда его окликнули сзади.

Сергей обернулся и увидел подходящего к нему Горского. На сей раз на нем были штаны и рубашка, видимо, бегать за Потаповым, будучи завернутым в простыню, он посчитал несолидным для своего статуса.

- Сергей Владимирович, я не ожидал, что вы так быстро уедете, мне бы хотелось с вами поговорить.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Потапов вынул трубку из кармана, но активизировать ее не стал.

- Что вы хотели обсудить? - спросил он Горского.

- Я все по поводу той темы, которую мы затронули недавно у меня в кабинете. Кое-какие обстоятельства изменились, поэтому мне бы хотелось поговорить еще раз о предстоящих выборах.

- Извините, - сказал Потапов, - но мне это малоинтересно.

- Напрасно вы так, - произнес Горский, на его лице отразилось огорчение, - уверяю вас, что это и в ваших интересах.

- Я еще раз вам заявляю, - с раздражением произнес Потапов, - я не собираюсь поддерживать на выборах ни вас, ни Дадамяна, ни ваш совместный блок, если, конечно, таковой сегодня состоится. О чем, как я догадываюсь, вы ведете сегодня переговоры.

Потапов повернулся, произнеся напоследок:

- Извините, я очень спешу, - и продолжил свой путь.

Телефон опять зазвонил, на сей раз в его руке, Потапов с неохотой нажал на кнопку связи и поднес трубку к уху.

- Слушаю вас, - произнес он.

- Сергей, это я, Глеб, - послышался в трубке голос Панкратова.

- Что-нибудь случилось? - сразу спросил Потапов.

- Может случиться, - ответил Глеб, - не выходи из бани.

- Почему? - удивился Потапов. - И откуда ты знаешь, что я здесь?

- Обе твои машины стоят перед входом, и перед входом же в машине засел мой подопечный, ты знаешь, о ком я говорю.

Потапов тем временем уже вышел в вестибюль.

- Так, - задумчиво произнес он, - ты думаешь, это по мою душу?

- Не знаю, - ответил Глеб, - даже думать не хочу. В любом случае надо выйти не через этот вход. Дай команду своему шоферу, чтобы он подогнал машину к черному входу.

- Понял тебя, Глеб, - ответил Потапов и жестом подозвал к себе своего телохранителя.

- Разузнай, есть ли здесь черный вход, - приказал Сергей, - и скажи, чтобы джип подогнали к нему. Есть информация, что на центральном входе нас уже поджидают.

Телохранитель быстренько отправился выполнять приказание.

***

Глеб, следивший за входом в баню, увидел, как один из потаповских джипов, припаркованный у лестницы, вдруг тронулся, совершив небольшой маневр на площадке, задним ходом заехал в проулок между баней и двухэтажным жилым домом и скрылся из виду.

Джип появился через несколько минут и на большой скорости, вписавшись в поворот, помчался по улице Лепестковой, следом за ним устремился другой джип, в котором сидела охрана.

Когда Глеб понял, что Сергей без проблем покинул баню, у него отлегло от сердца. Он спокойно распаковал чемоданчик с аппаратурой и, приладив к спинке соседнего кресла антенну, направил ее на старенький "БМВ", после чего надел наушники. Через несколько секунд ему удалось услышать голоса людей, среди которых выделялся знакомый ему голос Монина.

- Вас не так давно менты отпустили? - спросил Монин у своих собеседников.

- Нас-то отпустили, - ответил один из них, - а вот потаповских людей до сих пор там держат, и думаю, что не скоро выпустят, Левченко нам это обещал.

- А странно, - произнес Монин, - почему это Крестный вышел не через центральный вход, а через черный.

- Наверное, потому, что страху на него нагнали, он боится даже своей те ни, поэтому и перестраховался, сука, - произнес голос, незнакомый Монину.

- А когда выйдет "папа"? - снова спросил Монин.

- Кто его знает, - ответил ему один из его собеседников, - когда этому жирному борову надоест свою толстую жопу в парной греть.

Далее последовала пауза, потом Монин произнес:

- А вот, кажись, и гости разъезжаются.

Глеб также со своей позиции наблюдал, как из бани один за другим в сопровождении охраны выходили гости Дадамяна.

Наконец вышли и Дадамян с Горским. Оба не спеша стали спускаться по лестнице.

- Ну вот и "папа" пожаловал, - задумчиво произнес незнакомый Глебу голос, - ну что ж, Никита, пойдем с ним поговорим.

- А мне, Антон, что делать? - спросил Монин.

- Как всегда, бди за клиентом, раньше нашей команды ничего не предпринимай.

Дадамян и Горский попрощались и разошлись каждый к своей машине.

В тот момент, когда Дадамян усаживался на заднее сиденье "Мерседеса", из "БМВ" вылезли двое парней. Глеб понял, что это и есть братья Грибановы, поскольку услышал их имена - Никита и Антон.

Они подошли к "Мерседесу" Дадамяна, Антон постучал в окошко, дверь машины открылась, и он уселся на сиденье, где уже сидели Дадамян и его помощник Гарик. Никита сел на переднее сиденье рядом с шофером.

- Здравствуй, "папа", - радостно улыбнувшись, поприветствовал Дадамяна Антон Грибанов.

Альберт скосил взгляд на сидящего рядом с ним Грибанова, его тонкий нос и губы дернулись в презрительной усмешке.

- Если бы я был твоим папой, давно уже повесился бы со стыда, произнес он.

- Извини, Альберт Григорьевич, - тут же поправился Антон, чуть-чуть испугавшись резкой реакции Дадамяна, - я это так сказал, в шутку, из уважения.

- Шутники, - зло усмехнулся Дадамян и, посмотрев на Антона, сказал:

- Слишком много вы стали себе позволять в последнее время.

- Вы о чем? - настороженно спросил Антон, он понял, что Дадамян находится не в лучшем настроении.

- Вы, похоже, забыли, кто вы такие и зачем я взял вас под свое крыло, - тихим, почти зловещим тоном произнес Альберт.

Воцарилась тишина. Послышался шум мотора отъезжающей машины Горского.

Братья Грибановы не без страха смотрели на Альберта, таким раздраженным они его не видели никогда. Как правило, веселый и слегка надменный, Альберт Дадамян сейчас был просто переполнен негодованием.

- Ваше дело зачистка, - произнес Альберт, - и ничего больше, вы должны зачищать все говно вокруг меня, чтобы я не пачкал свои руки. Вы бригада ассенизаторов, в лучшем случае мясников, а вы себя возомнили крутыми, развернули за моей спиной деятельность, которую я вам не разрешал. - с барыг деньги трясете, под "крышу" их к себе загоняете, на костре поджаривая.

- Ты же сам говорил, Альберт Григорьевич, что дашь нам возможность раскрутиться, - напомнил Грибанов-старший.

- Я вам ее дал, но вам этого мало, вы хотите гораздо большего. А кто вы такие? - Дадамян бросил взгляд сначала на Антона, потом на Никиту. Отморозки деревенские, что вы собой представляете, чтобы хотеть большего?

Учинили в городе беспредел, от которого все скоро на уши встанут. Поссорили меня с Крестным, одним из моих друзей и партнеров. Какой мудак дал команду валить Губина в тот момент, когда рядом был Потапов?

- Это была случайность, - начал оправдываться Никита, - я же тебе говорил. Ты же сам говорил, что нужно срочно исполнить этот заказ.

- Да, срочно, - вскричал Дадамян, - но все же надо с умом делать.

Вы же, отморозки безмозглые, работаете хоть и надежно, но топорно.

Дадамян замолчал и, немного успокоившись, добавил:

- Словом, Крестный узнал о вас. Не знаю уж как, но он знает, что это вы завалили Губина. Поэтому с сегодняшнего дня вы залезете в нору и будете сидеть там тихо, пока я не скажу вылазить.

Если вы хоть пикнете без моего ведома, я сам привезу Крестному ваши головы в мешке.

Братья Грибановы были напуганы, Дадамян не бросал слов на ветер, и подобный разнос обычно заканчивался плачевно для проштрафившихся.

Первым пришел в себя Антон, он вымученно улыбнулся и произнес:

- Извини, Альберт Григорьевич, если что не так. Мы на тебя честно работали, уверяю тебя, что больше такого не повторится.

- Я надеюсь, вы меня хорошо поняли, - оборвал Антона Дадамян, - а теперь пошли отсюда оба, видеть вас больше не хочу.

- Извини, - снова повторил Антон и добавил:

- Ты просил с одного барыги деньги скачать, мы съездили, забрали, отдал все как миленький.

Антон вытащил из пластикового пакета пачку денег размером с половину кирпича, закатанную в полиэтилен и туго перетянутую скотчем.

Дадамян даже не взглянул на пачку денег. Антон положил ее обратно в пакет и протянул его Гарику - помощнику Дадамяна, после чего Грибановы, попрощавшись, вылезли из машины.

Когда Грибановы уселись в свой "БМВ", "Мерседес" Дадамяна резко взял со старта и быстро помчался к перекрестку улиц Лепестковой и Кирпичной.

- Ты готов? - спросил Антон у Мони.

- Да, - ответил тот, держа в руке телефонную трубку.

- Давай, действуй, - скомандовал Антон.

Моня нажал одну из кнопок на трубке, в следующую секунду, раздирая вечернюю тишину страшным грохотом, из дадамяновского "Мерседеса", притормозившего на перекрестке, вырвался огромный столб пламени.

Машину на ходу слегка подбросило, но некоторое время она продолжала двигаться по инерции. Окончательно "Мерседес", охваченный пламенем, остановился, когда выехал на перекресток Кирпичной и Лепестковой.

Несколько машин, ехавших в это вечернее время, резко затормозили на перекрестке, шоферы с удивлением глядели на это жуткое и неожиданное зрелище. Все пассажиры "БМВ" также наблюдали за горящим "Мерседесом".

На лице Антона отразилась презрительная улыбка. Он завел машину и поехал в направлении перекрестка. Проезжая мимо "Мерседеса", он бросил взгляд на едва видневшиеся в пламени обгоревшие трупы.

- Прощай, "папа", - произнес с усмешкой Антон, - ты был слишком крут и высоко летал, мы помогли подняться тебе еще выше - на самые небеса...

***

К счастью для Глеба, "Мерседес" был далеко от него, когда произошел взрыв. Его "Москвич" чудом не пострадал, сам Глеб, когда раздался взрыв, рефлекторно бросился на пол машины.

Когда же через несколько секунд он поднялся и удивленно уставился на взорванный "Мерседес", "БМВ" с киллерами уже проезжала мимо него, покидая место происшествия.

Глеб решил не преследовать их, в этом не было никакого смысла.

"На сегодня все дела наверняка уже закончены", - подумал Панкратов.

В этот момент внимание Глеба привлекло новое неожиданное обстоятельство. Он обнаружил, что является не единственным наблюдателем трагедии.

Из темно-вишневой "шестерки", припаркованной около здания проектного института, струился дымок сигареты.

Глеб и раньше, как только припарковался у бани, видел эту машину, но не обратил на нее особого внимания, так как следил за киллерами. К тому же окна "шестерки" были тонированные, и разглядеть, кто в ней находится, было невозможно.

Машина стояла, плотно прижавшись к стене здания, и поначалу Глеб воспринял ее как обычную машину, которую припарковали здесь на ночь.

Но теперь боковое окно машины было приоткрыто, и пассажиры курили, пренебрегая некоторыми правилами конспирации.

Глеб мгновенно перенаправил "ухо" антенны в сторону "шестерки". В этот момент двигатель "Жигулей" завелся.

Глеб уже приноровился к работе подслушивающей аппаратуры и на этот раз очень быстро запеленговал разговор сидящих в машине людей.

- Да-а-а, впечатляющее зрелище, - послышался в наушниках голос, принадлежащий явно молодому мужчине, - а чисто работают эти романовские ребята. Интересно, как они Дадамяну машину заминировали?

- Очень просто, - ответил мужчина, который, судя по голосу, был старше своего собеседника, - они назначили ему "стрелку", чтобы передать деньги, крупную сумму, которую они стрясли с одного из должников Алика, а на самом деле они ему подсунули "куклу", только в середине вместо бумаги ихний умелец вмонтировал пластид с радиоуправляемым взрывателем.

- Странно, - задумчиво произнес "молодой", - еще месяц назад я не мог представить, что с Дадо может такое случиться, настолько он казался крутым и непотопляемым. Он ходил почти без охраны, так как был уверен, что ему бояться некого. И вот от него осталась одна черная головешка. У меня такое ощущение, что город и я вместе с ним почти осиротели.

В голосе "молодого" слышалась явная ирония, однако в следующий момент он произнес более серьезно:

- Боюсь, что за наследство Дадо большая драка начнется, и вместе с Альбертом в кровавую баню попадут немало авторитетов и крутых.

- Ты что, никак жалеешь их - бедных, несчастных? - со злой усмешкой спросил "пожилой".

- Хорошая шутка, - ответил "молодой", - я тещу свою жалею больше, чем этих козлов, а с тещей я уже полгода не разговариваю. По мне, хоть бы их всех в Волге утопить, но только сразу в один день и без шума. Пальба на городских улицах и лужи крови нам ни к чему.

- Не волнуйся, - ответил "пожилой", - власть в городе возьмем мы, поэтому никакой стрельбы не будет и топить никого не надо, потому что деньги этих бандюков нам пригодятся. Надо лишь урезонить некоторых, особо крутых авторитетов. Дать им понять, кто теперь в городе хозяин.

- С помощью Романовской братвы урезонивать будем? - спросил "молодой".

- Если понадобится, то и с помощью них тоже, - последовал ответ "пожилого".

- Не очень-то я доверяю этим отморозкам, - ответил "молодой", - они плохо управляемы, я бы даже сказал, плохо вменяемы.

- Ничего страшного, обычные убийцы, - ответил "пожилой", - а управляться они будут как миленькие, куда они денутся, мы их плотно за яйца держим... Кстати, давай трогай, через час мы должны встретиться с этими отморозками у Дворца культуры "Салют", и к тому же здесь скоро будет столько ментов, что не продохнешь, поэтому поехали быстрее.

- Успеем, - успокоил "молодой" и, включив передачу, сдвинул машину с места.

"Шестерка" выехала на Лепестковую улицу и поехала к перекрестку, противоположному тому, у которого догорал "Мерседес" Дадамяна.

Глеб тут же завел машину и, дождавшись, когда "Жигули" скроются за поворотом, на большой скорости сорвал "Москвич" с места.

Он понимал, что для него сейчас главная задача - не упустить из виду этих людей. В этой кровавой схватке появился еще один таинственный участник, и Глебу необходимо было выяснить, кто он,

***

Покинув Щукинскую баню, Потапов не поехал домой, приказав отвезти его в офис ассоциации "Корвет", расположенный на улице Затонской.

В приемной его ждала секретарша Вера.

- Что-нибудь слышно о Титове и Пастухове? - спросил Сергей.

- Пока ничего, - пожала плечами девушка, - сами они нигде не объявлялись, ни в офис охранного агентства, ни сюда звонков не поступало.

- Адвоката задействовали? - поинтересовался Потапов.

- Да, - сказала Вера, - после вашего звонка я все это сообщила Троицкому. Он подготовил жалобу в прокуратуру на действия милиции, но вручить ее сможет только завтра утром, так как сегодня прокуратура уже не работает.

- Где сейчас Троицкий?

- В милиции, пытается узнать, где держат Титова и Пастухова, и добиться с ними встречи. Пока это ему не удалось.

- Горчаков звонил? - на всякий случай спросил Потапов.

- Нет, от него звонков не было.

Мне самой ему позвонить? - поинтересовалась Вера.

- Не надо, - хмуро ответил Потапов, - я сам это сделаю.

Войдя в свой рабочий кабинет, он первым делом набрал номер Горчакова.

Несмотря на поздний час, Виталий был еще на работе.

- Что с Титовым и Пастуховым? - задал вопрос Потапов. - Почему их до сих пор еще не выпустили?

Было слышно, как Горчаков устало вздохнул.

- Я здесь на работе так поздно именно по этому поводу, - ответил Виталий, - Левченко обещал это сделать к вечеру.

- Ты с ним лично говорил? - спросил Сергей.

- Ну конечно, лично, - слегка раздраженно ответил Горчаков, - он сказал, что не имеет особых претензий ни к кому из вас, но служба заставляет его соблюсти все формальности. К тому же он признался мне по секрету, что вышестоящее начальство не поймет его, если после столь серьезных разборок с пальбой все участники этой свары окажутся на свободе через два часа. Поэтому он и собирался их продержать до вечера.

- А теперь, видимо, он решил, что им полезно будет там и переночевать.

Так, что ли, получается? - с возмущением переспросил Потапов.

- Черт его знает, - устало произнес Горчаков, - этот Левченко всегда был немного со сдвигом. Обоповцы у нас в милиции, как государство в государстве. К ним на сраной козе не подъедешь.

- Дай мне его телефон, я сам ему позвоню, - потребовал Потапов.

- Телефон-то тебе я дам, - ответил Горчаков, - только толку в этом мало, на рабочем месте его нету. Шляется где-нибудь по городу, в какой-нибудь пивной сейчас с мафией борется.., как всегда, на халяву, добавил с усмешкой в голосе Горчаков.

Затем Горчаков продиктовал Потапову цифры телефона, по которому можно было найти Левченко.

- В общем, если я тебе понадоблюсь, звони в любое время дня и ночи или сюда, или домой, - заключил Горчаков разговор с Потаповым.

На сей раз милицейские связи Потапова, увы, не помогли ему. Это показалось Потапову странным, во всех прочих подобных случаях майор Горчаков выручал людей Сергея. В крайнем случае приходилось внести немалый залог, чтобы человека отпустили на свободу по подписке о невыезде.

Но здесь ситуация была крайне неординарная. Были арестованы два ближайших сотрудника Потапова. Люди, возглавлявшие одно из главных подразделений потаповской структуры - охранное агентство "Легион".

Звонок в отдел по борьбе с организованной преступностью при городском УВД не дал никаких результатов для Потапова. Дежурный офицер, взявший трубку, сообщил, что подполковник Левченко отсутствует.

И, несмотря на то что Сергей представился, назвал свою фамилию и должности, которые он занимал, - одна из них была советник вице-губернатора, - офицер ОБОПа отказался назвать местонахождение Левченко.

Сергей пробыл на работе довольно долго, периодически связываясь то с Горчаковым, то с ОБОПом. Наконец Потапов, потеряв терпение, позвонил Селантьеву, решив задействовать один из своих главных козырей.

Когда Леонид поднял трубку телефона, раздраженный Потапов, что называется, с места в карьер высказал ему суть проблемы:

- ..Я, конечно, понимаю, что эти менты любят похорохориться, черт с ними, я согласен даже на взятку, чтобы он выпустил их сегодня, потому что для меня это вопрос принципа. Но пусть этот ублюдок хотя бы лично объяснит мне, что он хочет. Почему он решил держать моих парней, которые не собираются никуда бежать, за решеткой и при этом ничего не объясняет.

Леонид терпеливо выслушал Потапова и спокойным голосом произнес:

- Сергей, я тебя прекрасно понимаю, но, к сожалению, помочь тебе сейчас вряд ли чем могу.

- Почему же это? - еще больше удивился Потапов.

Ситуация начинала выходить из-под контроля Потапова, второй его ближайший союзник отказывает ему в помощи в этот вечер.

- Все дело в том, что в городе происходят куда более серьезные события, - произнес Селантьев.

- Что еще случилось, черт возьми? - насторожился Потапов.

- Мне только что сообщили, что час назад убит Дадамян, - произнес Селантьев и добавил:

- Его взорвали в собственной машине около бани, где он обычно парился.

Потапова настолько ошеломила эта информация, что он несколько секунд молчал, пораженный услышанным.

- Что, удивлен? - грустно усмехнулся Селантьев. - Так что твой подполковник скорей всего сейчас там, собирает остатки Алика.

Потапов по-прежнему молчал, стараясь лихорадочно обдумать варианты возможных последствий этой трагедии.

- Я общался с ним два часа назад, - растерянно произнес Потапов.

- Ты был вместе с ним в бане? - спросил Селантьев.

- Я заезжал туда поговорить с ним.

- Похоже, теперь тебе не избежать разговора с ментами, - резюмировал Селантьев, - в городе вообще поднимется большой кипеш, сейчас даже сложно прогнозировать, каким будет завтрашний день.

- С чего бы он ни начался, я думаю, ничего хорошего от него ждать не стоит, - произнес в ответ Потапов, - поэтому я хочу, чтобы мои люди в это непростое время были со мной. В связи с этим, Леонид, я прошу тебя, сделай все возможное, чтобы они сегодня были на свободе.

- Хорошо, я сделаю все, что смогу, - ответил Селантьев, - но гарантировать я ничего тебе не буду. Завтра утром, я думаю, нам удастся решить эти вопросы легче.

Закончив разговор с Селантьевым, Потапов, несмотря на позднее время, не поехал домой и, оставшись в кабинете, продолжал периодически звонить в ОБОП в надежде застать там подполковника Левченко.

Была уже половина двенадцатого ночи, когда Потапов наконец, отпустив Веру, которая все это время продолжала находиться на работе, дал команду готовить машину к отъезду. Сев в машину, он приказал ехать в городское УВД.

Когда джип "Гранд-Чероки", в котором, кроме Потапова и шофера, сидели еще два охранника, выехал со двора особняка на Затонской улице, проехать ему удалось не больше ста метров.

Неожиданно машину остановил милицейский патруль, два милиционера с опознавательными знаками ГАИ дали сигнал остановиться.

Как только эта команда была выполнена и джип остановился около милицейского "уазика", события начали развиваться с необычайной быстротой.

Из припаркованных недалеко от "уазика" "Жигулей" выскочили четверо, одетых в штатское, и бросились к джипу. Охранники Потапова мгновенно схватились за оружие, готовясь дать отпор неожиданным агрессорам.

Но вскоре стало ясно, что люди в штатском, как и гаишники, представляют правоохранительные органы. Первый из штатских людей, подбежавший к джипу, вынул удостоверение сотрудника милиции и произнес:

- Спокойно, не дергайтесь, мы из отдела борьбы с организованной преступностью.

Потапов дал команду охране убрать пистолеты и прочитал удостоверение мужчины в штатском, из которого следовало, что его владелец - капитан милиции по фамилии Чуриков.

- Что случилось, капитан? - спросил Потапов, возвращая удостоверение владельцу. - Похоже, я слишком надоел звонками вашему подразделению и вы решили в личной беседе объяснить мне, что этого больше делать не стоит?

Если говорить серьезно, то к вам в отдел я и собирался ехать.

- Вот и хорошо, как раз туда мы и собирались вас препроводить, послышался знакомый Потапову голос.

Из "уазика" вылез и подошел к джипу подполковник Левченко.

- Всем выйти из машины, - приказал Левченко, - предъявить документы.

- У вас что, подполковник, крыша поехала или вы фильмов про мафию насмотрелись? Что это за театральная постановка? - Потапов был ошарашен.

- Я велел всем выйти из машины и предъявить документы, - еще раз твердо сказал Левченко.

Потапов не стал спорить и, дав знак своим охранникам не сопротивляться, первым вылез из машины.

- Оружие и наркотики есть? - спросил Левченко.

- Оружие есть у охраны, к нему прилагается лицензия, - ответил Потапов, которого вместе с тремя его сотрудниками развернули лицом к джипу, выставив их всех четверых вдоль бортов машины, при этом руки заставили положить на затылок. - В моем же правом кармане вы найдете удостоверение депутата городской Думы, а также удостоверение советника вице-губернатора областного правительства. Если вы еще сегодня не видели этих документов, то обратите на них внимание, поскольку, как депутат городской Думы, я имею депутатскую неприкосновенность. Вы не имеете права меня задерживать и тем более арестовывать. Что же касается наркотиков, то это вопрос вообще неуместный.

Пока Потапов говорил, Левченко рассматривал вынутые из карманов задержанных документы.

- Все, что вы сказали, - не истина в последней инстанции, - произнес он спокойно. Выслушав Сергея, закончил свою речь:

- Подлинность вашей лицензии мы проверим. В свою очередь, закон разрешает нам проверять машины и документы даже депутатов. Об аресте же пока речь не идет.

- Спасибо на добром слове, - стоя спиной к Левченко, ответил ему Потапов, - вы меня обнадежили, подполковник. Теперь я точно знаю, что от попадания в лапы нашего ОБОПа не застрахованы никто: ни чиновники, ни политики, ни депутаты. Очень хочется надеяться, что и бандиты тоже, - с сарказмом закончил свою речь Потапов.

- Есть, товарищ подполковник, - вдруг неожиданно произнес один из подручных.

Он, засунув руку в карман, прикрепленный сзади шоферского сиденья, вынул оттуда небольшой пакетик с белым порошком.

- Вот и ваша версия насчет наркотиков не подтверждается. Что это, кокаин или героин?

Пораженный Потапов даже опустил руки и развернулся к Левченко, не обращая внимания на окрик одного из обоповцев:

- Руки на затылок.

- Ты что, стебанулся, подполковник? - гневно спросил Потапов. - Ты хоть понимаешь, старый мудило, что ты творишь?

На лице Левченко появилась злобная усмешка, он молча кивнул двум своим подчиненным, и те с силой поставили Потапова к машине.

- Ну вот, а вы говорили, что вопрос о наркотиках абсурден, насмехаясь, произнес Левченко. - В общем, так, Чуриков, оформляй протокол, гаишника бери в свидетели, потом всех к нам в отдел, там будем разбираться.

***

Через полчаса Потапов, его телохранители и шофер были доставлены в отдел по борьбе с организованной преступностью.

- В камеру их, - скомандовал Левченко, - допрашивать будем у меня в кабинете.

Однако допрос Левченко начал спустя лишь четыре часа после прибытия Потапова в отдел милиции.

Глаза Левченко были слегка покрасневшими и припухшими, похоже, он сумел поспать за эти четыре часа, которые Потапов провел в камере.

Это могло быть плохим признаком, поскольку похоже было на то, что Левченко уверен в том, что он делает, и спокоен за возможные последствия его затеи. А это могло означать, в свою очередь, что его кто-то сильно прикрывает.

На сей раз Левченко был более любезен с Потаповым, он предложил ему сесть и поинтересовался:

- Кофе не желаете?

- Не откажусь, если там нет цианида, - угрюмо огрызнулся Потапов.

За все четыре часа, проведенных в милиции, он не сомкнул глаз.

- Ну что вы, - усмехнулся Левченко, - как вам не стыдно, мы же все-таки здесь представляем закон.

- Это уж точно, - снова с иронией заявил Потапов, - я, например, представляю законодательную власть, а вы, подполковник, чьи законы отстаиваете?

Левченко хмуро усмехнулся и, подняв трубку, велел принести два кофе.

- Теперь я понимаю, - произнес Потапов, - почему не отпускают Титова и Пастухова.

- Они нарушили закон, - ответил Левченко, - а вы вместе с ними.

- О чем вы говорите, Левченко? - с раздражением поморщился Потапов. Что за дурацкая манера работать на публику, кроме нас, здесь никого нет, а вы говорите так, словно находитесь на милицейской планерке в присутствии многочисленных подчиненных.

- Они ворвались в помещение ночного клуба и, угрожая оружием, заставили людей подчиниться их воле, тем самым нарушив закон. А вы им потворствовали в этом.

- Какой, к черту, закон мы нарушили? У нас была информация, что бандиты взяли заложницу, и этот факт подтвердился. Нам пришлось действовать быстро и решительно, поскольку под угрозой находилось не только здоровье заложницы, но и даже жизнь. От этих головорезов все что угодно можно было ожидать. У вас наверняка есть ее. заявление о похищении. У бандитов было оружие, которое мы изъяли. Всего этого достаточно, чтобы, с одной стороны, засадить этих отморозков за решетку, а с другой стороны, отпустить моих ребят на свободу.

- Стрижакова не стала писать заявление, - ответил Левченко.

- Как не стала писать заявление? - удивленно произнес Потапов. Почему?

- Точнее сказать, она сначала написала заявление, а потом забрала, решив, что оно ей не нужно.

Потапов лишь молча смотрел на Левченко, переваривая услышанное. Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что действия Левченко являются частью чьего-то тщательно разработанного, многоходового плана.

Потапов не сомневался, что целью этого плана был захват власти в области, а убийство Губина, Дадамяна, арест Потапова легко выстраивались в одну цепочку.

- В таком случае, - произнес Потапов, - я не удивлюсь, если Романовскую братву отпустили на свободу.

- Это действительно так, - согласился Левченко, - за отсутствием доказательств вины нам пришлось их отпустить.

- Так почему же я со своими людьми еще здесь?

Левченко устало вздохнул.

- Я же вам говорю, вы нарушили закон, и есть свидетели, подтверждающие неоправданную жесткость ваших действий, - терпеливо повторил он.

- У вас сигареты есть, а то у меня мои отняли ваши люди? - неожиданно спросил Потапов.

Левченко молча залез рукой в ящик своего стола и вынул оттуда пачку "Мальборо" и зажигалку.

- Вот ваши сигареты, - сказал он.

Потапов не спеша закурил, обдумывая варианты беседы с Левченко.

Левченко тоже молчал, теребя двумя руками перьевую авторучку и пристально посматривая на Потапова.

- Послушайте, подполковник, - вдруг заговорил Потапов, - вы не можете не понимать: все, что вы делаете, выходит за рамки общепринятых правил игры. Оценивая ваши действия, можно сделать вывод, что вы или идиот, действующий в своих корыстных интересах, или вы отморозок, действующий по своим дурацким убеждениям. В обоих случаях мне вас жаль, если вы действуете на свой страх и риск.

Потапов сделал паузу и, встретившись глазами с Левченко, добавил:

- Но, признаться, ни на того, ни на другого вы не похожи. Значит, за вами кто-то стоит, кто-то высокий и могущественный гарантирует вам безопасность... Я ведь знаю вашу ментовскую психологию, вы все перестраховщики.

Потапов снова замолчал, Левченко тоже никак не реагировал, он лишь высокомерно улыбался.

- Так кого же вы представляете, Левченко? - спросил Потапов.

- Я, господин Потапов, представляю власть, - твердым голосом произнес Левченко.

- А можно поконкретнее, подполковник, слишком уж это размытое, я бы даже сказал, затертое понятие "власть" - власть народа, государственная власть, власть капитала.., власть бандитов, обо всем этом сейчас много пишут, и мне лично непонятно, какую из них представляете вы.

- Не умничайте, Потапов, - холодно произнес Левченко, - я представляю законную власть в области, которая реально держит бразды правления и не позволяет таким людям, как вы, взять эту власть в свои руки.

- Зато позволяет Романовской братве безнаказанно творить в области беспредел.

- Я не вижу большой разницы между вами и ими, - произнес Левченко. - С моей точки зрения, братья Грибановы менее опасны, чем вы, за ними ничего не стоит, и они на многое не претендуют. Вы же гораздо опаснее для власти, так как за вами стоят капиталы - деньги, с помощью которых вы пробиваете себе дорогу, стремясь подняться все выше и выше по социальной лестнице. Вы давно уже зарвались и превысили свой уровень.

- Бросьте пороть чушь, Левченко, - оборвал Потапов подполковника, - я никогда не позволял себе зарываться и никогда не занимался беспределом, чего нельзя сказать о той элите, которую вы якобы представляете.

Я очень давно хотел с ней познакомиться, не знал, что в вашем лице найду одного из ее представителей. Скажу откровенно, подполковник, ну и рожа у этой вашей элиты.

- Не забывайтесь, Потапов, - зло посмотрел на Сергея Левченко, - это вы у меня находитесь в отделе, а не я у вас в вашем кабинете... Но, однако, вы в общем и целом правы, когда говорите, что не позволяли себе слишком зарываться. - Левченко не по-доброму усмехнулся и добавил:

- Может, потому вы до сих пор еще живой в отличие от других ваших коллег, которые еще вчера казались крепкими дубами, а сегодня от них остались одни лишь головешки.

Потапов вновь пристально посмотрел на Левченко.

- Уж не Дадамяна ли вы имеете в виду? - спросил Сергей.

- Какая разница, его или еще кого-то, - махнул рукой Левченко, кстати говоря, вчера в бане вы имели беседу с Дадамяном, которая, по мнению многочисленных свидетелей, носила явно напряженный характер. Попросту говоря, вы поссорились с ним.

Потапов резким движением загасил окурок в пепельнице и, вынув новую сигарету из пачки, опять закурил. Сделав затяжку и прищурившись от выпущенного дыма, Сергей спокойным голосом спросил:

- Ну и что дальше, что вы хотели этим сказать?

- Ничего, - с деланным удивлением пожал плечами Левченко, - выводы делайте сами, говорят, вы очень сильны по этой части. Вчера днем вы имели конфликт с членами Романовской бригады. Я думаю, теперь это уже не секрет, что Дадо имел деловые отношения с романовскими, по крайней мере, он звонил вчера днем ряду высокопоставленных чинов УВД и просил посодействовать в том, чтобы романовских отпустили. Вечером же у вас был разговор уже с самим Дадамяном, который, как я уже сказал, протекал весьма напряженно. Закончилось все это печально для Дадо, он был взорван в своем же "Мерседесе", типичный, знаете ли, конец для многих представителей вашего слоя общества.

Левченко помолчал, давая Потапову возможность осмыслить сказанное им.

- Впрочем, вы тоже закончили этот вечер неудачно, - продолжил Левченко, - очутившись здесь, у меня в отделе. У вас нашли пакет с наркотиком, к тому же вы являетесь подозреваемым номер один по убийству Дадамяна.

Подполковник снова замолчал, насмешливо взглянув на Потапова. Лицо Сергея было совершенно непроницаемым, он лишь молча курил, рассеянно рассматривая какую-то невидимую точку перед собой. Наконец он обратил свое внимание на полковника, который явно ожидал от него какой-либо реакции.

- Договаривайте, Левченко, договаривайте до конца, - произнес Потапов, - что вы от меня хотите... Простите, что от меня хочет властная элита?

- Немногого, - тут же ответил Левченко, - власть пока хочет от вас только лояльности.

- Действительно, немного, - усмехнулся Потапов, - если в понятие лояльность не входит крупная сумма на предвыборную кампанию.

- Не волнуйтесь, хотя денежные суммы и предполагаются, они вас не разорят.

- Что я получу взамен? - спросил Потапов.

- Свободу в первую очередь, - жестким тоном ответил Левченко, - а также расположение власти, гарантии, что ваши дела по-прежнему будут идти успешно... При условии, что вы будете сохранять свою лояльность и не вылезать за границу очерченного для вас круга влияния.

- Кем очерченного? - с холодным блеском в глазах спросил Потапов.

- Властью, Сергей Владимирович, властью, - ответил Левченко.

- Властью действующей или властью будущей? Той, которая придет после выборов?

- Человек, который возглавит областную администрацию, уже известен, ответил Левченко, - правящая элита сделала свой выбор, и в ближайшее время о нем узнают многие, его и стоит поддерживать всем, в том числе и вам.

- Кто он, этот будущий избранник народа? - усмехнулся Потапов.

- Вы все узнаете в ближайшее время, - повторил Левченко, - к руководству должны прийти новые люди.

Новый губернатор - человек более жесткий и смелый, он не допустит того беспредела, который царил в области при прежних руководителях...

При последних словах Левченко Потапов насторожился. Похоже, подполковник проговорился и сказал лишнее.

Это была мелочь, деталь, но она давала Потапову надежду, небольшой шанс избежать полного фиаско в этой опасной игре, целью которой была борьба за власть.

- Времени на раздумье у меня, видимо, нет? - спросил Потапов.

Левченко в ответ лишь усмехнулся и пожал плечами.

- Впрочем, - задумчиво произнес Потапов, - и выбора у меня, похоже, тоже нет. Мне ничего не остается другого, как принять ваше предложение.

- Я не сомневался, что с вами можно договориться, - удовлетворенно произнес Левченко, - в таком случае мне больше нет необходимости вас задерживать.

- А как насчет заведенных дел?

Я думаю, не стоит поднимать шум из-за найденного у меня пакетика с каким-то порошком.

- Мы решим все возникшие вопросы, - согласно кивнул Левченко.

***

Было пять утра, когда Потапов в сопровождении своих людей, усевшись в свой джип, выехал со двора здания милиции, где располагался ОБОП.

Они отъехали не так далеко, когда у Потапова зазвонил телефон, возвращенный милиционерами.

- Это я, Глеб, где ты пропадал, сотовый молчал часа четыре? послышался в трубке голос Панкратова.

- Я не знаю, где ты, но мы находимся... - он посмотрел в окно, - в районе кинотеатра "Горизонт", подъезжай сюда, мы ждем тебя здесь.

Глеб подъехал через пятнадцать минут. Остановив свой "Москвич", сзади джипа, он помигал фарами. Потапов один вышел из машины, подойдя к "Москвичу", сел в него на сиденье рядом с Глебом.

- Где вы были все это время? - обеспокоенно спросил Глеб.

- В ментуре.

Глеб удивился, но не сильно.

- Что там с вами делали? - спросил Панкратов.

- На бабки раскручивали, - усмехнулся Потапов, доставая из кармана плаща пачку сигарет.

Он вкратце рассказал Глебу о разговоре, произошедшем с подполковником Левченко, и о событиях, предшествовавших этому разговору.

Глеб, выслушав рассказ Потапова, поспешил спросить:

- Так ты что, пошел с ними на мировую, решил сохранить лояльность и не прыгать выше той черты, которая тебе позволена?

Потапов выдохнул сигаретный дым и с негодованием посмотрел на Панкратова.

- Кто я буду потом в этом городе, если поддамся на шантаж этих ублюдков? Да и кто, черт возьми, они такие, чтобы указывать мне мое место?

- Так что же делать в таком случае? - спросил Глеб.

- Бороться, - ответил Потапов.

- Как? - снова спросил Глеб.

- Пока не знаю, надо обдумать.

Кстати, у тебя какая-нибудь информация есть? - спросил Потапов у Глеба.

- С чего начинать? - спросил Глеб. - С плохой или хорошей?

Потапов вздохнул и произнес:

- На сегодняшний день я так устал от дерьма, поэтому давай хорошую.

- Мне удалось записать разговор братьев Грибановых с их работодателем.

Потапов быстро вынул изо рта сигарету и с удивлением посмотрел на Глеба.

- Ты хочешь сказать...

- Нет, нет, с романовскими беседовал, естественно, не сам работодатель, а человек, представляющий его интересы. Вот здесь как раз произошел небольшой прокол: кто этот посредник, я так и не понял, поскольку в диалоге его имя не называлось.

- Кто работодатель? - жестким тоном спросил Потапов.

Глеб усмехнулся и неожиданно для Потапова протянул руку к радиоприемнику, работавшему еле слышно, и усилил громкость. Ночной ди-джей сообщал последние новости:

"Итак, основная тема дня, а точнее, ночи, - громкое заказное убийство в нашем городе. Убит один из самых влиятельных людей в городе Альберт Дадамян, известный, как сейчас говорят, предприниматель и начинающий политический деятель. Политикой он занялся совсем недавно и последний месяц активно готовился к участию в губернаторских выборах. Для этих целей Дадамян заручился помощью известных в городе людей: предпринимателей и части политической элиты. Его поддерживали несколько крупных чиновников из областной и городской администрации. Под его началом собралось несколько партий и движений. Создан мощный блок, который являлся одним из главных лидеров на ближайших выборах. Теперь судьба этого предвыборного блока под вопросом: распадется ли он на мелкие объединения или выдвинет нового лидера, пока до конца неизвестно. Однако второй вариант, по мнению аналитиков, более вероятен. Предполагается даже, что лидером этого блока может стать вице-губернатор Василий Горский. Он уже заявил о том, что, если силы, поддерживавшие Дадамяна, окажут ему доверие, он постарается его оправдать..."

Глеб выключил радио и с усмешкой поглядел на Потапова. Тот задумчиво продолжал смотреть на молчащий радиоприемник.

- Хитро придумали, суки, - наконец проговорил он, - а я в этой ситуации оказался подставленным. Поскольку теперь все эти так называемые силы, наблюдавшие в бане наш с Дадамяном конфликт, в случае необходимости легко подтвердят этот факт, а Горский... Горский останется вне подозрений, так как был одним из соратников и сподвижников Дадамяна.

Потапов выкинул окурок в окно.

- Ну ладно, давай свою аудиозапись.

Глеб вынул из кармана куртки аудиокассету и вставил ее в магнитофон. Он слегка усилил звук, и Потапов услышал хорошо знакомый ему голос Антона Грибанова:

"...А нам, командир, все равно, кто у нас будет "папой", ты или твой Горский. Мы же не идиоты и понимаем, что без "крыши" в этом городе даже бандитам тяжело. Но и без нас вы хер чего добьетесь. Мы вам нужны как спец-бригада, как чистильщики.

- Скорее ассенизаторы, - послышался голос собеседника Антона. - Да, ты прав, на нашем пути много дерьма, и нужны люди, которые это будут делать за нас, по нашей указке.

- Конечно, - подтвердил Грибанов. - Палачи всегда нужны. Вот ты, командир, хоть и при звании, а забыл, наверно, когда в последний раз ствол в руках держал.

- А мне этого и не надо, - ответил собеседник Грибанова. - Мое дело работать головой, а ваше - руками. Я координатор, передаточное звено между боссом и вами. И еще... - говоривший замолчал, давая понять важность того, что он скажет. - И еще я буду контролировать вас, как механик контролирует работу машины. И если что-то в ней не заладится, мы заменим не только отдельные узлы, но и всю машину. Помните об этом. Я не потерплю любых, даже самых невинных самовольных действий, тем более самовольного отстрела ваших конкурентов.

- Нам что, у тебя теперь лицензии на отстрел брать придется? усмехнувшись, спросил Никита Грибанов.

- Ладно, командир, не пугай, мы уже пуганые, - добавил Антон, Дадамян нас тоже пугал, и где он сейчас?

- Я вам не Дадамян, - жестким тоном ответил мужчина. - И того бардака, который он допустил в отношениях с вами, и не только с вами, я, можете мне поверить, не допущу. К руководству в области придут новые люди, куда более жесткие. И поверьте мне лучше на слово - мы наведем порядок... Ну а теперь вы можете быть свободны. О следующей встрече я вам сообщу сам. Не волнуйтесь, я вас найду.

- А бабки когда будут за проделанную работу, командир? поинтересовался Антон Грибанов.

- Все деньги будут после выборов, так что подождете. Обманывать вас никто не собирается", - холодно ответил собеседник.

Глеб выключил магнитофон и, вынув кассету, протянул ее Потапову.

- На этом запись кончается, преследовать ни тех ни других я не рискнул, - произнес он. - Слишком велика была опасность быть засвеченным и потерять даже то, что я имею. Тебе знаком голос этого "координатора"?

Потапов молчал, задумчиво глядя на аудиокассету в своих руках.

- Да, - медленно произнес Потапов, - я узнал его: это подполковник Левченко, начальник отдела по борьбе с организованной преступностью.

- Ну что ж, - усмехнулся Глеб, - в таком случае мы присутствовали при очередном акте борьбы с бандитами.

Он посмотрел на Потапова, ожидая от того реакции на услышанную аудиозапись.

- Мне кажется, этим, - Глеб кивнул на кассету, - их можно зацепить.

- Не сомневаюсь в этом, - ответил Потапов, - я как раз и обдумываю, как это лучше сделать. И черт меня возьми, я сделаю это!

- А надо ли? - с сомнением в голосе спросил Глеб. - Может, лучше взять этого Горского за яйца и заставить делать то, что тебе нужно?

- Нет, - убежденно покачал головой Потапов. - Горский, Левченко и их люди - это те же самые романовские братки, только в политике. Надо сделать все, чтобы эти отморозки не пробились к власти. Иначе нас всех ожидают тяжелые времена.

- Ну смотри, - пожал плечами Глеб, - тебе решать. Но если ты начнешь действовать - а я по твоим глазам вижу, что ты начнешь, - я просто обязан сказать тебе плохую новость.

Сергей медленно перевел взгляд на Панкратова и спокойно спросил:

- Что случилось?

- Я упустил киллера, - коротко ответил Глеб.

- Да уж, - усмехнулся Потапов, - радости в этой информации мало. Если мы предпримем какие-либо действия против наших соперников, я буду точно знать, кто меня отправит на тот свет.

Хоть какая-то определенность, хотя и малорадостная, - усмехнулся он. Как ты это выяснил?

- Он не вернулся вечером домой, - ответил Глеб. - Там вообще никого нету. Похоже, заподозрив что-то, он предупредил свою подругу, и она, собрав вещи, покинула квартиру. Вы же говорили мне, когда собирали информацию о романовских, что никто из них не имеет постоянного жилья и живут они в городе на съемных квартирах. Я всю ночь просидел в засаде, слушая, что у них происходит в квартире, но там никого нет. Отсутствует и его машина на стоянке.

- Ну что ж, этого следовало ожидать, - ответил Потапов. - Когда ты предупредил меня у бани об опасности и я вышел оттуда через черный ход, они, видя маневры моего джипа, поняли, что я что-то заподозрил, а значит, меня кто-то предупредил, поэтому решили подстраховаться. Да и вообще после убийства Дадамяна, когда весь город поставлен на уши, самое правильное для них решение - залечь в какое-нибудь тихое место, про которое знают лишь немногие.

Глеб бросил на Потапова тревожный взгляд и произнес:

- Да ведь он появится, рано или поздно он точно появится. Судя по тому, что мы знаем, романовские братки - это ударный отряд твоих врагов.

Именно им будет поручаться устранение конкурентов. Надо срочно принять меры по их поиску и ликвидации. Вкупе с усилением охраны и мер по безопасности твоей и твоих людей.

- Легко сказать, - усмехнулся Потапов, - Титов с Пастуховым сидят в камере, правда, их обещали выпустить в ближайшее время. Возможно, мне снова придется уехать из города, - поразмышляв, добавил Потапов. - Или даже из страны. Но не раньше, чем я испорчу Горскому его политическую игру.

- Надо найти киллера, пока он не нашел тебя, - упорно продолжал твердить Глеб.

Потапов с улыбкой посмотрел на Панкратова.

- А ты знаешь, Глеб, эта мысль очень интересная, и я с удовольствием бы с ним пообщался при личной встрече, но в силу занятости надеюсь предоставить это тебе.

Глеб внимательно посмотрел на Потапова, начиная понимать смысл слов, сказанных Сергеем.

- Доставь мне такую радость, - произнес Глеб. - На сей раз у меня осечки не будет.

Глава 8

- Здравствуйте, Сергей Владимирович, - с улыбкой произнес Горский, поднимаясь навстречу Потапову. - Не буду скрывать, мне очень приятно вас видеть.

Похоже, это на самом деле было так.

Горский и впрямь был рад, что Потапов сам попросился к нему на прием.

У вице-губернатора не было и тени сомнения по поводу цели визита Потапова. Для него это был визит побежденного соперника, подписавшего договор о мире.

- Я очень надеюсь, что наше с вами сотрудничество будет плодотворным и полез...

Речь Горского оборвалась в тот момент, когда он, перегнувшись через стол, протянул Потапову руку для рукопожатия, но с удивлением увидел, что Потапов игнорировал его жест.

Сергей бросил на стол Горского небольшую папку и, подвинув поближе к столу одно из свободных кресел, уселся в него, не дожидаясь приглашения Горского.

Тот несколько секунд еще стоял, наклонившись над столом, затем медлен но опустился в свое кресло и с ухмылкой произнес:

- Ну что ж, резковато, конечно, но я вас понимаю. Честно говоря, я и не рассчитывал на ваши искренние дружеские симпатии ко мне, но я знаю одно: вы деловой человек и всегда стремились играть по правилам. Я по-прежнему хочу сказать, что уверен в том, что наше с вами сотрудничество принесет пользу и мне и вам.

- Никакого сотрудничества не будет, - спокойно ответил Потапов, заглянув Горскому прямо в глаза.

Даже сквозь большие темные очки можно было рассмотреть, как недоумение застилает глаза вице-губернатора.

- Я немного не понимаю, - начал было он.

- Я не сотрудничаю с шантажистами и никогда не поддавался силовому давлению, - сказал Потапов. - Прежде чем начать какие-то дела со мной, вы должны были усвоить эти правила. Они неизменны для всех.

- Честно говоря, я не понимаю, что вы подразумеваете под силовым давлением, - вскинул брови Горский. - Но вы не можете меня упрекнуть в том, что я не пытался с вами договориться. И совершал такие попытки неоднократно.

- Не изображайте из себя розовую наивность, - усмехнулся Потапов. Она смотрится нелепо на вашей наглой багровой морде, Горский вперился взглядом в Потапова, силясь понять, что происходит и что все это значит.

- Я думаю, вы прекрасно понимаете, что такое силовое давление. Если нет, то я вам объясню, и очень наглядно.

Но для начала я хочу вам заявить, что, несмотря ни на что, не изменил своей точки зрения, которую высказал вам при нашей последней встрече в бане, в гостях у покойного Дадамяна. Я не собираюсь поддерживать вас как кандидата на пост губернатора области. Более того, я совершенно определенно заявляю вам, что приложу все имеющиеся в моем распоряжении силы, чтобы вы провалились на этих выборах. И не потому, что к власти придет мой враг - с врагом можно договориться, - я сделаю это потому, что считаю ваш приход к власти бедствием не только для себя, а для всех честных людей области. Вы, Василий Семенович, банальный беспредельщик, отморозок, который, заняв этот высокий пост, совершит немало глупых и, боюсь, кровавых поступков.

Недоумение слетело с лица Горского, сменившись выражением ироничной надменности.

- Вы закончили свою речь? - холодно спросил он. - Что ж, она звучала очень патетично. Надеюсь, что вы в здравом уме и отдаете себе отчет в том, что вы здесь наговорили, а также понимаете, какие последствия вас ждут, когда я приду к власти. Думаю, что разумнее всего вам будет уехать отсюда, в противном случае... - Горский не договорил, поскольку Потапов протянул руку к папке и, раскрыв ее, достал аудиокассету.

- В противном случае я подвергнусь силовому давлению, - закончил речь Горского Потапов. - Я даже знаю человека, который в вашей команде занимается организацией этих гнусностей. Если у вас есть магнитофон, я могу вам продемонстрировать любопытную запись, из которой я и почерпнул эту информацию.

Горский взял протянутую ему аудиокассету и, поднявшись, подошел к стоявшему на тумбочке у стены музыкальному центру.

Вставив кассету в магнитофон, он включил воспроизведение записи.

"А нам все равно, кто у нас будет "папой", ты или Горский..." послышался в кабинете голос Антона Грибанова.

Несколько секунд Горский слушал с недоумением, похоже, ему не был знаком голос романовского бандита. Наконец он услышал голос Левченко и понял окончательно суть подставы, которую ему приготовил Потапов. Оставшуюся часть разговора он слушал внимательно, с задумчивым видом, очевидно, просчитывая последующие шаги Потапова.

Когда запись закончилась, Горский вернулся в свое рабочее кресло и, посмотрев на Потапова, произнес:

- Похоже, вам улыбнулась удача.

Признаюсь вам, это сильный ход. Но, к сожалению для вас, не решающий. Мало ли кто там с кем говорит обо мне.

- Да, конечно, вы можете врать на всех перекрестках, что не имеете к этому отношения. Но голос Левченко опознать можно, и его опознают. Уж будьте уверены, я приложу все усилия к тому, чтобы экспертиза голоса была убедительной. А это значит, что будет подставлен один из ваших ближайших союзников, играющих ключевую роль в вашей игре. Когда с его ментовского мундира закапает дерьмо, а может, даже кровь, и прокуратура начнет поджаривать ему пятки на допросах, у него уже не останется практически никаких шансов промолчать - он вынужден будет говорить и, я думаю, расскажет многое.

Потапов на секунду замолчал, следя за реакцией Горского. Багровое лицо вице-губернатора оставалось непроницаемым. Однако нервное потирание рук выдавало напряженную работу мысли. Сергей почувствовал, что его слова задели вице-губернатора.

- Кстати, - продолжил Потапов, - вы благоразумно оставили кассету в магнитофоне, видимо, надеясь, что я ее забуду. Я и не собирался ее забирать.

Это копия, - пояснил он. - Таких я сделал не одну. Если понадобится, я сделаю так, что копию этого разговора можно будет найти чуть ли не в каждом сортире областной администрации. Они уже сейчас лежат в редакциях двух известных городских газет. Именно с газет я начну пропагандистскую кампанию против вас и вашего избирательного блока.

Горский, молчавший до этого, вдруг подался вперед и заговорил:

- Какой смысл всей этой вашей борьбы, вы все равно проиграете. На этих выборах не будет другой реальной кандидатуры на пост губернатора. Я практически безальтернативный кандидат.

- Это не так, - решительно заявил Потапов, - сегодня я говорил с вашим коллегой, вице-губернатором, господином Селантьевым. Он дал свое согласие баллотироваться на пост губернатора.

Уверен, что он при моей поддержке составит вам реальную конкуренцию. Не сомневаюсь также, что нас поддержат многие деловые люди города.

Горский бросил на Потапова пристальный взгляд и спросил:

- Вы на самом дел считаете, что договориться невозможно?

Потапов улыбнулся, поднялся с кресла и, взяв свою папку со стола, произнес:

- Это исключено. В этой борьбе мировой не будет. Или вы, или я...

Потапов повернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета Горского.

***

- ..Я сейчас нахожусь рядом с офисом, но скоро я буду в редакции газеты "Горожанин", если хочешь, там и увидимся, - послышался в наушниках голос Потапова, говорящего по сотовому телефону. - Мне необходимо передать пару статей главному редактору, к тому же надо с ним переговорить лично. Что-то он заколебался в последнее время.

Похоже, на него оказывается давление.

Монин слушал Потапова, следуя за его джипом на "девятке", которой управлял Борян. Сам Монин направил "ухо" антенны подслушивающего устройства в сторону автомобиля Потапова.

- Ну, что он там базарит? - спросил сидевший рядом с Боряном на переднем сиденье Леха.

- Редакция газеты "Горожанин", - быстро произнес Монин. - Гони туда.

Он там скоро будет.

- Зачастил по журналюгам Крестный, - произнес Борян и, резко выкрутив руль машины, свернул на перекрестке на соседнюю улицу. После чего, утопив педаль газа в пол, ускорил бег вишневой "девятки".

- Да, у него теперь один маршрут, все дела в одних и тех же точках: банк, редакция, офис "Корвета" и помещение, где его партия заседает...

"Девятка" на высокой скорости юркала по сетке городских улиц и через десять минут остановилась на улице Капитанова, напротив высокого девятиэтажного здания, один этаж которого арендовала редакция газеты "Горожанин".

Монин, сняв с себя наушники, протянул их Лехе и, подняв с пола большой чехол для теннисных ракеток, сказал:

- Ну все, я пошел. Будьте начеку.

Действуем, как договорились.

Он вылез из машины и, пройдя по улице, зашел в подъезд четырехэтажного дома-"сталинки", расположенного напротив входа в редакцию.

Поднявшись на самый верхний этаж, он остановился на лестничной клетке, на которую выходила лишь одна дверь, ведущая на чердак.

Монин вынул из кармана спортивной куртки небольшую связку отмычек и, взяв самую универсальную, легко открыл внутренний замок двери. Дверь тихонько скрипнула, когда Монин проник на чердак.

Чердак был старый, заваленный всяким хламом. Над головой Монина возвышались деревянные стропила.

Когда-то, видимо, это помещение было жилым или использовалось под производственные нужды, поскольку виднелись еще перегородки, разделяющие площадь чердака на отдельные комнаты-клетушки.

Монин, держа сумку на плече, прошел в одну из таких клетушек, в наружной стене которой располагался узкий оконный проем. Вынув из кармана куртки резиновые перчатки, Монин быстро надел их, после чего, поставив теннисный чехол на пол, ухватился за оконную ручку и резким движением распахнул окно. Затем он нагнулся к чехлу и расстегнул "молнию" замка.

Внутри чехла находилась завернутая в материю винтовка иностранного образца марки "Хеклер и Кох". Монин быстрыми, ловкими движениями пристегнул к основной части винтовки приклад, навинтил на дуло глушитель, затем на свое место был прикреплен оптический прицел. Последней деталью, которую Монин прикрепил к винтовке, был небольшой магазин, оснащенный пятью патронами.

Передернув затвор и приготовив оружие к бою, Монин выставил в окно винтовку и оглядел обширную площадку перед зданием девятиэтажки.

На ней припарковался только что какой-то белый "жигуленок", встав в один ряд с другими автомашинами. Несколько человек вышли из здания, направляясь по своим делам.

Монин перевел перекрестье прицела на окна пятого этажа, где находилась редакция газеты "Горожанин".

Он знал, что кабинет директора выходит на улицу Капитанова и ему принадлежат два крайних окна в стене, но они были закрыты жалюзи.

"Нет, - подумал про себя Монин, - ловить Крестного придется на этой площадке перед зданием. Впрочем, это нетрудная задача, из-за загруженности площадки припаркованными машинами к входу на джипе не проедешь.

А значит, они должны будут идти эти двадцать метров пешком. Никакая охрана не закроет тебя телами от пули, выпущенной с этой точки".

Монин отпрянул от окуляра оптического прицела и, вынув дуло ружья из окна, положил его на плечо.

"Что ж, осталось только ждать, - снова подумал он. - Это самое тяжелое в моей работе. Ну ничего, я терпеливый, и я дождусь тебя, Крестный..."

Монин следил за машиной Потапова уже три дня. Приказ на уничтожение Потапова поступил от Грибанова-старшего. Тот сказал Илье, что Крестный сумел взять их "на кукан" и грозится "сдать" вместе с их новым боссом и Левченко в прокуратуру.

Антон сообщил, что по информации, полученной от Левченко, Потапову удалось записать их разговор с Левченко, при этом он не исключал, что это не весь компромат на них, собранный людьми Потапова.

Горский дал команду на отстрел Крестного, так как считал, что с его устранением он сможет влиять на ситуацию, оказывая давление на прессу и прокуратуру.

Однако для Монина эти аргументы не имели очень большого значения.

У него были свои счеты с Крестным.

Во-первых, Потапов угрожал самому факту существования Романовской группировки, а Илья был неотъемлемой частью этой братвы.

А во-вторых, Монин понял, что это люди Потапова следили за ним и предупредили своего шефа у Щукинской бани о возможной опасности, заставив покинуть здание бани с черного входа. Монин чувствовал, что он тоже был "под колпаком" у Крестного. Это его страшно нервировало и задевало самолюбие. Он жаждал отомстить Потапову за это унижение.

Но был еще один момент, который подстегивал Монина в его желании убить Потапова. Это был его сон, один и тот же сон, донимавший его из ночи в ночь. Невидимый человек преследовал Илью каждый раз, когда он выходил на "дело", и мешал ему выстрелить в клиента. Это сводило его с ума, он просыпался в холодном поту и не мог заснуть снова.

Монин был уверен, что с ликвидацией Потапова это наваждение прекратится, он чувствовал это совершенно определенно, хотя даже сам себе не мог объяснить до конца, почему он так думает.

И сейчас, ожидая Крестного, Илья немного нервничал, для него это был решающий момент. От одного его выстрела зависело решение множества проблем, в том числе и касающихся его лично.

Монин не сомневался, что он не промахнется, он никогда не промахивался.

Черного цвета джип "Гранд-Чероки" подъехал к зданию редакции газеты "Горожанин" и остановился.

Из машины один за другим выпрыгнули три телохранителя и, осмотревшись по сторонам, дали сигнал своему шефу, что тот может выходить из джипа.

Монин, молниеносно выставив дуло винтовки в окно, припал к окуляру оптического прицела. Большой палец правой руки снял винтовку с предохранителя, а указательный нежно дотронулся до спускового крючка.

В перекрестье прицела было видно, как только что вышедший из джипа Потапов в плотном окружении телохранителей направился к дверям здания.

Монин взял голову Потапова на прицел, но выстрелить не решался, поскольку периодически Потапова заслонял идущий сзади него телохранитель.

Монин недоумевал, почему до сих пор не открыли огонь его помощники, которые автоматным огнем должны были рассеять телохранителей, предоставив Илье сделать один точный выстрел.

Вдруг, поддавшись какому-то странному необъяснимому порыву, он резким движением перевел прицел в сторону и чуть вниз - направив его на вишневую "девятку", в которой сидели два его приятеля-киллера.

То, что он увидел там, поразило Монина до глубины души. Сквозь лобовое стекло ему было видно, что оба киллера лежат на своих сиденьях в неестественной позе - Борян уткнулся виском в боковое стекло, Леха сидел, свесив голову на грудь. У Монина не было ни малейшего сомнения в том, что они мертвы. Видимо, их убили выстрелами из бокового окна "девятки".

За спиной Монина скрипнула половица.

От этого звука Илью прошиб холодный пот, он резко развернулся, но не увидел никого. В "клетушке" было пусто. Монин так до конца и не мог понять, что это было. Было ли это явью или наваждением.

Он с винтовкой в руках выскочил из комнаты, готовый выстрелить мгновенно по любому движущемуся существу или предмету на чердаке.

Его напряжение было так велико, что он не заметил, как за его спиной бесшумно повис вниз головой, зацепившись ногами за балку, Глеб Панкратов.

Монин лишь внезапно ощутил, как на его шее затянулась тонкая матерчатая удавка.

От такой неожиданности Илья растерялся и выронил оружие, которое, впрочем, в данной ситуации было малоэффективно.

Монин пытался, ухватившись за руки нападавшего, разжать их, но в этот момент его с силой потянули вверх, и он начал терять сознание.

***

Монин открыл глаза и затуманенным взглядом посмотрел на сидящего перед ним на пустом ящике высокого худощавого мужчину. В руке у того Илья сразу заметил пистолет с накрученным глушителем.

На вид мужчине было лет сорок, у него было морщинистое волевое лицо, его коротко подстриженные черные волосы были усеяны сединой. Но больше всего Илью поразили глаза киллера - небольшие, зеленого цвета, они горели каким-то странным змеиным огнем.

- Ну что, очухался? - усмехнувшись, спросил Глеб, наблюдая, как Монин, приподнявшись на локте, потирает свободной рукой шею, на которой выступил багровый шрам.

- Так это ты меня во сне преследовал? - спросил Монин.

- Все намного хуже, - усмехнувшись, сказал Глеб, - я преследовал тебя наяву. Правда, я тебя чуть не упустил и этим самым подверг опасности своего друга. Но, слава богу, все хорошо закончилось.

- Я бы так не сказал, - бросив быстрый взгляд на Глеба, произнес Монин, - но как вы меня вычислили?

В чем моя ошибка? Ведь я никогда еще не ошибался.

В голосе Монина чувствовались отчаяние и одновременно обида за то, что его обыграли.

- По почерку, - ответил Глеб, - мы вычислили тебя по почерку убийств.

Это идея Потапова, он знал, что на него готовится покушение и что исполнителем будешь скорее всего ты. Поэтому он приготовил для тебя ловушку. Он несколько дней ездил по одному и тому же маршруту, заранее предупреждая меня о том, куда он направляется в данный момент и когда будет в точке назначения.

Я ехал туда и ждал не только его, но и вас, работая страховщиком. Мне известно, что ты всегда выбираешь максимально выгодную и безопасную позицию для стрельбы. Твой козырь - это меткий выстрел издалека. Иногда ты пользуешься прикрытием.

Панкратов недобро улыбнулся и добавил:

- Ты видел своих дружков, сидящих на улице в машине? На сей раз прикрыть тебя они не смогут. Они потеряли бдительность, открыв мне боковое стекло машины. Я представился парковочным служащим и попросил их отогнать машину на другое место. Они опустили стекло и послали меня... Это были их последние слова.

- Почему ты не выстрелил мне в спину, ведь я не слышал, как ты подошел ко мне? - спросил Илья.

- Ты мне нужен был живым, - ответил Глеб и тут же добавил:

- Пока живым... Ты хороший стрелок, Моня, и мне совсем ни к чему устраивать здесь поединок двух ковбоев. Это не в правилах нашей с тобой профессии.

Моня плотно сжал челюсти от ненависти, полыхавшей в нем, к своему более опытному и, как оказалось, более профессиональному коллеге, победившему его в этой борьбе.

- Одна лишь мысль мне душу греет, - произнес наконец он, - меня замочит крутой профессионал... Ведь ты меня не отпустишь живым? - со скрытой надеждой в голосе спросил Илья.

Глеб молча покачал головой. От этого его жеста у Монина в душе словно что-то оборвалось.

- Ты знаешь наши правила, - произнес Панкратов. - Главная твоя ошибка заключалась в том, что ты стал известен. Ты хотел славы, хотел, чтобы о тебе знали и тебя боялись. Но киллер не должен быть известным. Если это случилось, значит, его смерть уже близко. Таков закон нашей профессии.

Монин молчал, слушая Панкратова.

Его вдруг охватила нервная дрожь, он хотел, насколько это возможно, продлить свою жизнь, дорожа каждой последней минутой.

- Я хочу знать: где можно найти братьев Грибановых? - спокойным тоном спросил его Глеб.

- Какой смысл мне это говорить? - нервно усмехнулся Монин.

- Ты умрешь без мучений, - так же спокойно ответил Глеб. - К тому же я гарантирую, что твоя женщина останется в безопасности и спокойно будет жить на заработанные тобой деньги... но уже без тебя.

Монин нервно дернулся в сторону Глеба, но тот молниеносно вскинул руку, держащую пистолет, направив его дуло на своего пленника. Тот понял, что сопротивление не принесет ничего.

Глеб успеет выстрелить гораздо раньше, чем тот сможет хотя бы приблизиться к нему.

- Где они? - снова спросил Глеб.

Монин неожиданно для Панкратова расплакался, его лицо исказила гримаса боли и отчаяния, слезы текли по его щекам, ямочки на них сильно углубились.

На секунду Глебу показалось, что перед ним сидит не жестокий киллер, на счету которого немало жертв, к коим он не испытывал ни малейшей жалости.

Монин выглядел глубоко обиженным ребенком, страдающим от несправедливости окружающих его взрослых людей.

- Не знаю я, где они, - сквозь слезы пролепетал Илья, - поищите в клубе "Алмаз", - он громко всхлипнул, растерев ладонью слезы по лицу, только не трогайте Надю, я вас очень прошу... Господи, как не хочется умирать!..

Тут Глеб и нажал на спусковой крючок пистолета. Голова Монина дернулась, и он, откинувшись назад, распластался по полу.

Пуля попала Илье в лоб, это был выстрел профессионала, один выстрел один мертвец.

***

Вечером этого же дня у входа в ночной клуб "Алмаз" взорвался джип "Лендровер".

В машине находились три человека - лидеры Романовской группировки братья Грибановы и их шофер.

***

Костя Титов вел джип, в котором, кроме него, ехали Потапов и Панкратов.

- Чего ты ждешь от этого разговора с губернатором? - спросил Потапова Титов, на секунду оторвав свой взгляд от дороги и убедившись, что джип с охраной следует за ними не отставая.

- Честно говоря, не знаю, - ответил Сергей, - я не ждал этого звонка.

Старик позвонил, как всегда, неожиданно.

- Надо рассчитывать на худшее, - произнес молчавший всю дорогу Глеб, если он поддержит Горского, что ты будешь делать в этом случае?

- Продолжать борьбу, - жестко ответил Потапов, - обратной дороги у нас нет. Дела идут не так плохо. Селантьев по рейтингам почти не уступает Горскому, и у нас есть еще резервы повысить его рейтинг и дожать Горского.

Левченко уже вызывали в прокуратуру.

Наши газеты опубликовали разгромные статьи о его связи с бандитами. Будут и другие публикации... Словом, шансы на успех у нас есть.

- А если не получится провести своего человека в губернаторы? - снова спросил Титов. - Если мы проиграем?

- Тогда, наверное, придется уехать из области, оставаться здесь будет опасно. Необходимо будет перевести капиталы в другие регионы, надо быть готовым к любым провокациям... В общем, война продолжится, просто примет другие формы.

Джип въехал на территорию областной администрации и остановился. Потапов вышел из машины и направился в здание. Через пять минут он был уже в приемной губернатора.

К его удивлению, он был принят почти сразу же, без обычного ожидания.

Еще раз он был удивлен тем, что в кабинете губернатора, кроме хозяина, никого не было. При всех предыдущих встречах Потапова с высшим чиновником области обязательно присутствовал один из его помощников.

Это еще раз подчеркивало важность и неординарность этой встречи. Губернатор вышел из-за своего рабочего стола и, встретив Потапова в середине кабинета, крепко пожал ему руку. Потапов отметил, что, несмотря на возраст - губернатору уже исполнилось шестьдесят пять, - старик практически не изменился за последние годы. Он был по-прежнему энергичен и деловит. Он пригласил Потапова сесть за небольшой столик в углу кабинета, по краям которого стояли кресла. Это означало, что разговор будет скорее неформальным.

Усевшись в кресло, губернатор произнес, с улыбкой взглянув на Потапова:

- В городе опять война, и похоже, пик боевых действий еще не прошел.

- Да, - подтвердил Потапов. - И миром она не закончится.

- Пожалуй, это не правильная позиция. Два моих зама схлестнулись в непримиримой борьбе. Не знал, что мой уход будет сопровождаться такой схваткой. Все это наводит на неприятные размышления.

- Вы сами в этом виноваты, - жестким тоном произнес Потапов. - Нельзя было пускать на самотек процесс преемственности власти. Еще немного, и область расколется на два враждующих лагеря, победа одного клана будет означать крах другого.

Потапов впервые так резко говорил с губернатором. Услышав эти слова Сергея, губернатор на секунду вспыхнул, бросив на Потапова негодующий взгляд.

Но, увидев, что Потапов искренен, взял себя в руки.

- Власть сделала свой выбор. Преемственность будет, - коротко ответил он.

На сей раз пришел черед Потапова взглянуть в глаза уходящему лидеру области.

- Вы говорите о Горском? - с напряжением в голосе спросил Потапов.

В ответ губернатор лишь улыбнулся:

- Похоже, это имя вызывает у вас далеко не самые лучшие чувства.

- А какие чувства может вызывать у нормального человека имя отморозка, рвущегося к власти любыми путями?

В данном случае я лишь защищался, мне ничего не оставалось, как действовать адекватно... Вы хотите сделать попытку примирить нас? - В голосе Потапова слышалась легкая ирония.

- Нет, - неожиданно ответил губернатор. - Когда я говорил, что власть сделала свой выбор, я не имел в виду своего заместителя Василия Горского.

Как, впрочем, я не имел в виду и вашу кандидатуру - Леонида Селантьева.

Потапов посмотрел на губернатора удивленным взглядом. Он не ожидал такого хода.

- Кого вы имеете в виду? - спросил Потапов.

- Сегодня я объявлю, что моим преемником, человеком, которого я поддерживаю в качестве кандидата на пост губернатора, будет мэр города господин Караганов.

Потапов в недоумении молчал.

- Вы первый человек, кому я сообщил это решение, - продолжил губернатор.

- А почему именно мне?

- Просто я хочу, чтобы вы были моим союзником. И еще потому, что мы, несмотря на разногласия, все эти годы находили общий язык.

Губернатор замолчал, выжидательно глядя на Потапова. Тот тоже хранил молчание, предлагая собеседнику изложить все аргументы.

- Что же касается Горского, то я пришел к твердому убеждению, что этот человек не может возглавлять такой сложный и многополюсный регион. За все годы работы на своем посту я всегда придерживался одного неизменного принципа: соблюдать баланс интересов и сил. Это давало возможность области развиваться нормально.

Губернатор сделал паузу.

- Ну так что, вы принимаете мое предложение? - спросил он Потапова.

Потапов молчал, размышляя о чем-то.

- Если вас смущает то, что мы не проговорили все условия, на которых вы согласны сотрудничать со мной... - начал было губернатор.

- Нет, - перебил его Потапов. - Это меня волнует меньше всего. Еще не было случая за время моей работы с вами, чтобы вы не сдержали свое слово или ущемили мои интересы.

- Так что же вам мешает сейчас принять решение?

- Меня волнует лишь один вопрос, - ответил Потапов, - если я откажусь, вы предложите это Горскому?

- Нет, - твердо заявил губернатор. - Такие люди, как он, должны уйти из политики.

- В таком случае я согласен, - ответил Потапов.

...Как только Потапов закончил свой рассказ, Титов повернулся к нему и не удержался от вопроса:

- Так ты думаешь, это он специально ушел в тень, давая возможность ребятам помахаться всласть, а потом, когда страсти накалились, вышел на авансцену в роли мессии или как минимум миротворца?

- Кто же сейчас с уверенностью может утверждать? - пожал плечами Потапов. - Впрочем, это на него похоже.

Теперь это уже не имеет серьезного значения. В этой борьбе он выбрал сильнейшего, то есть нас.

- А что теперь будет с Селантьевым? - спросил Глеб.

- Леонид поймет, я думаю, мы договоримся с ним. В любом случае его статус не понизится, а может быть, даже наоборот. "Старик" свое слово держит.

- И все же власть не пустила тебя на самый верх, - хмурясь, произнес Глеб, - в конечном счете заставила тебя принять ее условия.

- Как посмотреть на этот процесс! - возразил Потапов. - Можно сказать, что на сей раз власть все-таки решила договориться. А значит, поражением это назвать нельзя.

- Поживем - увидим, чем все это закончится, - философски заметил Глеб.

- Вот именно, - согласился Потапов. - Главное, что мы в этой войне остались живы.

***

Потапов подошел к двери квартиры и нажал на кнопку звонка. Валерия уже ждала его, так как накануне он позвонил ей, поэтому открыла дверь почти сразу. Несмотря на пережитое ею за последнее время, она выглядела свежо и даже радостно. Сказывалось то, что с ее плеч был снят груз тяжелых проблем.

Потапов вошел в квартиру, следуя молчаливому приглашению Стрижаковой.

- Вы задержались, - с улыбкой упрекнула она его.

- Я был в областной администрации, - пояснил Потапов. - На носу день голосования, наш избирательный блок проводил очередное собрание. Затем у меня была встреча с действующим губернатором. Сами понимаете, с таких мероприятий по своему желанию не уйдешь.

- Рада, что ваши дела пошли в гору.

Говорят, что Горский снял свою кандидатуру.

- Да, он понял, что проиграл. И ему объяснили, что он может потерять еще больше, если станет упорствовать.

При этих словах Потапова Валерия перевела взгляд на фотографию Дмитрия Губина, стоящую на комоде.

- Так же, как Дмитрий? - спросила она. - Он в этой борьбе потерял свою жизнь. До тех пор, пока у нас борьба за власть будет сопряжена с подобными потерями, в стране вряд ли что изменится к лучшему.

- Вы правы, - согласился Потапов. - Но мы с вами остаемся жить, и у вас есть возможность продолжить дело Дмитрия.

- О чем вы говорите? - удивилась Валерия.

- Одним из условий моей сделки с властью, - улыбнулся Потапов, - был пункт о передаче мне немецкого проекта. Поскольку лучше вас им никто не владеет, я хочу назначить вас исполнительным директором в этом совместном предприятии. Детали я и приехал с вами обсудить.

- Прямо сейчас? - удивилась Валерия.

- Нет, - ответил Потапов. - Мы сделаем это чуть позже. Предлагаю встречу перенести в ресторан. Мне кажется, там нам будет удобнее.

Валерия удивилась еще больше.

- Как? Вы приглашаете меня в ресторан?

- Что же вас так удивляет? - улыбнулся Потапов. - Почему бы мне не пригласить красивую женщину отобедать вместе в ресторане? К тому же она моя деловая партнерша.

- Ну вы же умный человек, Сергей Владимирович, - улыбнулась в ответ Валерия, - и понимаете, что я еще недостаточно компетентна, чтобы возглавлять подобный проект. Что же касается ресторана, то, я думаю, найдется немало юных девочек, которые с удовольствием составят вам компанию в этом мероприятии.

Потапов рассмеялся.

- Что касается вашей компетентности, то здесь я решительно не согласен.

Я считаю вас вполне достойной кандидатурой на эту должность. Недостаток опыта - вещь легкоисправимая. К тому же вы можете рассчитывать на мою поддержку. А насчет девочек... - Потапов замялся. - Девочки любят веселых и романтичных, а вы же считаете меня умным. А умные люди редко бывают веселыми и еще реже романтичными.

- Ну а теперь позвольте мне не согласиться, - улыбаясь, ответила Валерия. - Впрочем, давайте продолжим наш спор в ресторане. Я принимаю ваше предложение.

- Пожалуй, это самое приятное соглашение, которое мне удалось достигнуть за последнее время, - произнес Потапов.