"Умереть, чтобы воскреснуть" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей)

Глава 5

Перед началом пятничной молитвы к Синей мечети, съезжалось и сходилось множество народу.

За несколько минут все места по соседству с черным внедорожником могли занять. Веденеев остановил минивэн в тихой улочке на расстоянии двух кварталов. За стоянкой следил Коломийцев. Вскоре он позвонил и сообщил, что приехали две машины.

Олег тронулся с места, пока Володя дослушивал по сотовому сообщение. Кивнул, дал отбой и нервно поморщился.

— Черти… Подъехали на двух машинах. На «Лэндкрузере» папа с сыном, охрана — на «аудюхе».

За Зелимханом вели наблюдение задолго до появления в Дохе Веденеева и Пашутинского. Впервые за весь срок охрана прибыла к месту назначения на отдельной машине. Что бы это значило?

Охранники останутся на стоянке? Почему вдруг именно сейчас? Чистое совпадение, утечка информации или дьявольская интуиция отъявленного мерзавца?

Вообще говоря, охранники могли ожидать на стоянке, даже если бы приехали с Яндарбиевым в одной машине. Этот вариант обсуждался заранее.

Он означал отбой операции, перенос ее на другой день.

Коломийцев перезвонил еще раз.

— Не гоните. Я должен убедиться, кто куда пойдет.

Он прав. Если операция отменяется, незачем лишний раз маячить на одной стоянке с черным вне дорожником. Веденеев не стал сворачивать в сторону мечети, проехал дальше. Коломийцев еще был на связи.

— Теперь пора. Заперли обе машины, потащились к мечети.

Разворот разрешен, но у любого зеваки такой маневр может вызвать недоумение. Синяя мечеть — слишком хороший ориентир, чтобы пропустить нужный поворот и сразу же опомниться, вернуться к нему.

Прибавив скорости, Олег выбрался на соседнюю улицу и подъехал к стоянке при мечети с другого конца. Коломийцев уже объяснил, где припаркованы авто Яндарбиева и охраны. Приблизившись, Веденеев обнаружил свободное местечко слева от «Лэндкрузера». Пашутинский тем временем присмотрелся ко входу в мечеть, но никого из чеченцев не заметил.

— Все четверо вошли? — спросил он у старшего.

— Все четверо.

Отлегло от сердца. Если б Яндарбиева что-то встревожило, охранники провели бы его с сыном до резных дверей и вернулись бы обратно. Но если они вошли внутрь, значит, пробудут до конца пятничной церемонии.

— Ни пуха.

— К черту.

Открыв капот минивэна, Володя стал изучать открывшийся вид на узлы и агрегаты. Взялся за накидной ключ, потом присел на корточки. Олег внимательно смотрел сразу во все стороны: вперед, вправо-влево и назад — в зеркальце заднего обзора.

Все отлично, ни одной пары лишних глаз. Правда, впереди через три ряда в машине ожидает женщина в традиционной черной накидке абая. Но она читает книгу. Даже если она заинтересуется происходящим на стоянке, с ее места не видно присевшего на корточки Пашутинского.

«Давай, пошел», — хотелось сказать Олегу. Но по проезду между рядами машин уже катил темно-синий «Пежо». Если Володя мгновенно среагирует на сигнал, сделает быстрое и точное движение, водитель в клетчатой куфии ничего не заметит. Но если хоть чуть-чуть замешкается…

Веденеев решил переждать. «Пежо» припарковался рядом. Кому-то на месте Олега показалось бы, что водитель-араб все делает безумно медленно. Но внутренние часы сотрудника ФСБ никогда не сбивались из-за его нетерпения.

Человек в куфии просто закрыл своего «новехонького француза» и не стал ставить его на сигнализацию. Катар во всех смыслах благополучная страна, уровень преступности здесь мизерный. Терактов или убийств по политическим мотивам здесь не происходило, по крайней мере за последние пятьдесят лет. Возле Синей мечети даже краж никогда не случалось. Взрыв «Лэндкрузера» взбудоражит всех гораздо больше, чем взрыв в той же Москве.

Наконец человек в куфии отошел на достаточное расстояние. Получив от напарника добро, Пашутинский привычным жестом завел руку под днище внедорожника и подвесил небольшое взрывное устройство. Вместо одной-двух минут, запланированных на главную фазу работы, с момента парковки прошло уже три.

Коломийцев больше не выходил на связь — не поторапливал, не висел над душой. В его присутствии уже не было необходимости, и он исчез с места событий. Пашутинский выпрямился, вытер руки чистой ветошью и отправился в магазинчик покупать четыре коробки хурмы.

Два его похода туда и обратно четко уложились в расписание. В кабине повис приятный фруктовый аромат. Включив зажигание, Олег подумал о везении и невезении. Охранникам повезло: скорей всего отделаются осколочными ранениями и травмами. Яндарбиевскому сыну — наоборот, не подфартило. Не вовремя отец надумал приобщать его к религии.

Взрывное устройство имело обратную связь.

Оно послало на приемопередатчик, выполненный в форме сотового телефона, сигнал о включении в работу мотора. В мороз водитель мог тщательно прогревать машину. Но здесь, в жарком климате, такой сигнал свидетельствовал о начале движения.

Нажав «восьмерку», Пашутинский послал ответный сигнал. Включился таймер. В Москве предупредили не взрывать Яндарбиева возле мечети.

ФСБ намерено запустить сразу две версии: о кровной мести и о разборках в связи с чеченским «общаком». Если валить вину на самих чеченцев, значит, убийство не должно быть исполнено с пренебрежением к исламу. Окрестности Синей мечети — священное место и не должно быть запачкано кровью.

До последнего момента оставались опасения, что охранники заглянут под днище. Эти люди явно не были профессионалами и могли уберечь разве что от грабителей или от одиночки, пожелавшего свершить кровную месть с помощью кинжала по «законам гор».

Час, проведенный в мечети, нагнал на Зелимхана сонливость. Он никогда не был верующим человеком. Просто уважал ислам, как уважают боевое знамя. Кого-то можно поднять на борьбу за независимость. Других способна расшевелить только идея джихада, борьбы за веру. Кто бы на Востоке жертвовал деньги на войну с русскими, если бы не исламская солидарность? Пару лет назад в мечетях ставили ящики, куда люди кидали золотые украшения. Небогатые женщины могли отдать свое единственное кольцо.

— Пап, а что говорил мулла? — спросил Дауд.

Зелимхан знал по-арабски только обиходные слова и фразы и плохо понимал молитвы и наставления Корана. Он мог бы сейчас пересказать сыну суть, но не хотел, чтобы Дауд принимал религию слишком близко к сердцу. Дауда нужно воспитать трезвым человеком, понимающим главные пружины человеческих поступков.

Внедорожник успел проехать триста метров и свернуть за угол, когда взрыв подбросил его вверх. Шедшее следом «Ауди» охранников чудом увернулось от столкновения. Выбив в «аудюхе» все стекла, взрывная волна накренила машину на крутом вираже, и та всего лишь чиркнула боком по искореженному «Лэндкрузеру». Оглушенные взрывом, посеченные в кровь мелкими осколками, охранники все-таки нашли в себе силы выскочить из машины, подбежать к дымящемуся внедорожнику.

Подобрали раненого мальчишку, залитого своей и отцовской кровью. Вытащили самого Зелимхана, не подающего признаков жизни. Уложили обоих на сиденья своей машины, заняв и передние и задние. Не успели они осознать случившееся и сообразить, что делать, как рядом притормозил полицейский автомобиль. Через пару минут пожарники поливали из шланга пустой искореженный внедорожник, а «скорая» с красным полумесяцем мчала отца и сына в больницу.

Яндарбиев скончался уже в палате, не приходя в сознание — ему оторвало обе ноги, нашпиговало осколками промежность и брюшную полость. Сын отделался гораздо легче: взрывом его выбросило наружу через распахнувшуюся дверь. После двухчасовой операции Малике сообщили, что опасность для его, жизни миновала.

Веденееву предстояло вернуть минивэн на многоэтажную стоянку и оставить там на пару дней.

Если машину с такими приметами начнут разыскивать, значит, транспорт останется на стоянке, пока не будет обнаружен полицией. Если взрыв никак не увяжут с минивэном, его надо забрать и вернуть в срок окончания проката. Иначе фирма поднимет хай и полиция может взять «русский след».

Недалеко от въезда на стоянку минивэн тормознул местный «гаишник» в фуражке с непомерно высокой тульей. Веденеев отлично знал арабский, но сейчас по документам, выписанным прокатной конторой, в нем должны были опознать иностранца.

Поэтому он решил говорить на порядок ниже своих истинных возможностей. В роли местного надо выжимать из себя все, в роли иностранца лучше ломать язык. Иностранец, говорящий без акцента и слишком бегло, иногда вызывает подозрения.

Неужели известие о ЧП разнеслось по служебной связи так быстро? Похоже, нет — «гаишник» чисто формально глянул в документы на транспорт и махнул рукой, не пожелав еще о чем-то спрашивать.

Припарковав минивэн на другом конце здания, Олег решил не оставлять в кузове хурму. Слишком спелая, вот-вот начнет подгнивать. Минивэн не должен привлекать внимание неприятным запахом. Надо поместить коробки в холодильные камеры хранения на самом нижнем из подвальных этажей. Благо их не придется переть на горбу, туда спускается лифт.