Любовь Лукина, Евгений Лукин Щелк!

В психиатрической клинике меня встретили как-то странно.

— Ну наконец-то! — выбежал мне навстречу молодой интеллигентный человек в белом халате. — Как бога вас ждем!

— Зачем вызывали? — прямо спросил я.

Он отобрал у меня чемоданчик и распахнул дверь.

— Я вообще противник подобных методов лечения, — возбужденно говорил он. — Но разве нашему главврачу что-нибудь докажешь! Пошел на принцип… И вот вам результат: третьи сутки без света.

Из его слов я не понял ничего.

— Что у вас, своего электрика нет? — спросил я. — Зачем аварийку-то вызывать?

— Электрик со вчерашнего дня на больничном, — объяснил доктор, отворяя передо мной очередную дверь. — А вообще он подал заявление по собственному желанию…

Та-ак… В моем воображении возникла сизая похмельная физиономия.

— Запойный, что ли?

— Кто?

— Электрик.

— Что вы!..

Из глубины коридора на нас стремительно надвигалась группа людей в белых халатах. Впереди шел главврач. Гипнотизер, наверное. Глаза выпуклые, пронизывающие. Скажет тебе такой: «Спать!» — и заснешь ведь, никуда не денешься.

— Здравствуйте, здравствуйте, — зарокотал он еще издали, приветственно протягивая руки, — последняя надежда вы наша…

Его сопровождали два огромных медбрата и женщина с ласковым лицом.

— Что у вас случилось?

— Невозможно, голубчик, работать, — развел руками главврач. — Света нет.

— По всему зданию?

— Да-да, по всему зданию.

— Понятно, — сказал я. — Где у вас тут распределительный щит?

При этих моих словах люди в белых халатах как-то разочарованно переглянулись. Словно упал я сразу в их глазах. (Потом уже мне рассказали, что местный электрик тоже первым делом бросился к распределительному щиту.)

— Святослав Игоревич, — робко начал встретивший меня доктор. — А может быть, все-таки…

— Нет, только не это! — оборвал главврач. — Молодой человек — специалист. Он разберется.

В этот миг стоящий у стены холодильник замурлыкал и затрясся. Удивившись, я подошел к нему и открыл дверцу. В морозильной камере вспыхнула белая лампочка.

— В чем дело? — спросил я. — Работает же.

— А вы свет включите, — посоветовали мне.

Я захлопнул дверцу и щелкнул выключателем. Никакого эффекта. Тогда я достал из чемоданчика отвертку, влез на стул и, свинтив плафон, заменил перегоревшую лампу.

— Всего-то делов, — сказал я. — Ну-ка включите.

К моему удивлению, лампа не зажглась.

В коридор тем временем осторожно стали проникать тихие люди в пижамах.

— Святослав Игоревич, — печально спросил один из них, — а сегодня опять света не будет, да?

— Будет, будет, — нервно сказал главврач. — Вот специалист уже занимается.

Я разобрал выключатель и убедился, что он исправен. Это уже становилось интересным.

Справа бесшумно подобрался человек в пижаме и, склонив голову набок, стал внимательно смотреть, что я делаю.

— Все равно у вас ничего не получится, — грустно заметил он.

— Это почему же?

Он опасливо покосился на белые халаты и, подсунувшись поближе, прошептал:

— А у нас главврач со Снуровым поссорился…

— Михаил Юрьевич, — сказала ему ласковая врачиха, — не мешали бы вы, а? Видите, человек делом занят. Шли бы лучше поэму обдумывали…

И вдруг я понял, почему они вызвали аварийную и почему увольняется электрик. Главврач ведь ясно сказал, что света нет во всем здании. Ни слова не говоря, я направился к следующему выключателю.

Я обошел весь этаж, и везде меня ждала одна и та же картина: проводка — исправна, лампочки — исправны, выключатели — исправны, напряжение — есть, света — нет.

Вид у меня, наверное, был тот еще, потому что ко мне побежали со стаканом и с какими-то пилюлями. Машинально отпихивая стакан, я подумал, что все в общем-то логично. Раз это сумасшедший дом, то и авария должна быть сумасшедшей. «А коли так, — сама собой продолжилась мысль, — то тут нужен сумасшедший электрик. И он сейчас, кажется, будет. В моем лице».

— Святослав Игоревич! — взмолилась ласковая врачиха. — Да разрешите вы ему! Скоро темнеть начнет…

Главврач выкатил на нее и без того выпуклые глаза.

— Как вы не понимаете! Это же будет не уступка, а самая настоящая капитуляция! Если мы поддадимся сегодня, то завтра Снурову уже ничего не поможет…

— Посмотрите на молодого человека! — потребовал вдруг интеллигентный доктор. — Посмотрите на него, Святослав Игоревич!

Главврач посмотрел на меня и, по-моему, испугался.

— Так вы предлагаете…

— Позвать Снурова, — решительно сказал интеллигентный доктор. — Другого выхода я не вижу.

Тягостное молчание длилось минуты две.

— Боюсь, что вы правы, — сокрушенно проговорил главврач. Лицо его было очень усталым, и он совсем не походил на гипнотизера. — Елизавета Петровна, голубушка, пригласите сюда Снурова.

Ласковая врачиха скоро вернулась с маленьким человеком в пижаме. Он вежливо поздоровался с персоналом и направился ко мне. Я слабо пожал протянутую руку.

— Петров, — сказал я. — Электрик.

— Снуров, — сказал он. — Выключатель.

Несомненно, передо мной стоял виновник аварии.

— Ты что сделал с проводкой, выключатель?! — Меня трясло.

Снуров хотел ответить, но им уже завладел Святослав Игоревич.

— Ну вот что, голубчик, — мирно зарокотал он, поправляя пациенту пижамные лацканы. — В чем-то мы были не правы. Вы можете снова включать и выключать свет…

— Не по инструкции? — изумился Снуров.

— Как вам удобнее, так и включайте, — суховато ответил главврач и, массируя виски, удалился по коридору.

— Он на меня не обиделся? — забеспокоился Снуров.

— Что вы! — успокоили его. — Он вас любит.

— Так, значит, можно?

— Ну конечно!..

Я глядел на него во все глаза. Снуров одернул пижаму, посмущался немного, потом старательно установил ступни в положение «пятки — вместе, носки — врозь» и, держа руки по швам, запрокинул голову. Плафон находился как раз над ним.

Лицо Снурова стало вдохновенным, и он отчетливо, с чувством сказал:

— Щелк!

Плафон вспыхнул. Человек в пижаме счастливо улыбнулся и неспешно направился к следующему светильнику.

1982