"Трое на острове (с иллюстрациями)" - читать интересную книгу автора (Губарев Виталий Георгиевич)ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой раскрывается секрет узелкаОсада была долгой и утомительной… Каким-то образом пиратам удалось доставить на поляну тяжёлую бочку с ромом. Вероятно, в ней сильно поубавилось содержимое. Они пили, пели и даже плясали. Только на вторые сутки четверо из них свалились и заснули. Но Рыжий Пёс все ещё бодрствовал. Покачиваясь, он бродил по поляне и пьяно бормотал: — Кошачий Зуб, налей ещё… Спишь? Спи, Кошачий Зуб! Вы все спите? Один я держусь на ногах… Рыжего Пса не так-то легко свалить, клянусь брюхом акулы! — Он отхлебнул из фляжки и погрозил мне кулаком. — Я сделаю из тебя медузу! Ветер раздувал его рыжие волосы. Он потоптался на одном месте и пропел заплетающимся языком: Он хотел потанцевать, но, зацепив одной ногой за другую, упал в траву. — Все спят, тысяча чертей и одна ведьма! — невнятно бормотал он, беспомощно, барахтаясь в траве. — Один я… держусь на ногах! Через несколько секунд мы услышали его зычный храп. Мила вдруг сбросила из пещеры лестницу. Прежде чем я успел сообразить, что она собирается сделать, мы с Юркой увидели её уже внизу на поляне. Мы отчаянно махали ей руками. — Вернись! Что ты делаешь! Ты погибнешь!.. Она приложила палец к губам. — Тише… Я за твоим платком, Борик… Затаив дыхание, я видел, как она наклонилась над Рыжим Псом. Он заворочался и зачмокал губами. Мне показалось, что она заколебалась на несколько секунд, но вдруг решительно сдёрнула платок с шеи пиратского главаря. Кто бы мог думать, что в этой девочке столько смелости! Через минуту, слегка задыхаясь, она поднялась в пещеру. — Они завязали на платке какой-то узелок… Такой крепкий! Придётся зубами… — Не развязывай! — закричал я. — Не смей! В этом узелке главное волшебство! — Ой! А я уже развязала!.. Вокруг нас вдруг потемнело. — Что ты наделала. Мила! Я выхватил из её рук платок и безнадёжно сел на шкуру лани. Наступила полная тишина. Что-то загремело и заскрежетало. Красные, жёлтые, синие, зелёные огни вихрем закружились вокруг меня. Я зажмурился, но как раз в это время всё смолкло. Мне было так страшно, что я долго не решался открыть глаза. — Ребята, — тихонько позвал я. Мне никто не ответил. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и сквозь ресницы увидел белую скатерть и настольную лампочку. Я попал домой! Какое это было счастье! Я перенёсся с острова прямо на диван в столовой. — Миленькая ты наша столовая! — зачарованно шептал я, озираясь. — Миленький ты мой диванчик! Настольная лампа тускло освещала комнату. Мне показалось, что в тёмном углу кто-то стоит. — Мила, Юрка! — окликнул я. — Это вы? Из мрака вышли… кто бы вы думали? Пираты! Пять звероподобных людей подходили ко мне, сняв шляпы и противно улыбаясь. — Здравствуйте, сэр! — прохрипел Рыжий Пёс. — Зачем вы бежали с острова? — Уходите… — стучал я зубами не в силах закричать. — Не будем больше ссориться, сэр. Мы уже так привыкли к вам, и без вас нам сделалось очень грустно. Они окружили меня, и я почувствовал душный запах рома. — Уходите! — сжимался я на диване. — Что вам от меня нужно? — Мы хотим, сэр, чтобы вы поняли, что такие люди, как мы… — Бездельники и тунеядцы! — перебил я. — Я это давно понял. — Ха! — рявкнул Одноглазый. — А ведь мы вас так полюбили, сэр! — продолжал Рыжий Пёс. — Я даже решил уступить вам добровольно место капитана! — Пропадите вы пропадом! Как вы сюда попали? — Это легко объяснить, сэр. Ведь вы сами вызвали нас из старой книжки, которую читали… — Уходите опять в книжку! — Нет, сэр, промурлыкал Кошачий Зуб, топорща усы. — Теперь мы не расстанемся с вами. Куда вы, туда и мы. Вы наш волшебник! — Никакой я не волшебник! — воскликнул я. — Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете — это труд… — Ха! — Убирайтесь вон! — завопил я. — Мама, мама! — Не зовите маму, сэр, — покачал головой Кошачий Зуб, старательно пожёвывая табак, — это бесполезно. Я замахал волшебным платком. Но платок больше не действовал: ведь Мила развязала узелок! — Мы больше вас не отпустим, сэр! Вы — наш! — говорил Рыжий Пёс. — Наш! — зарычали пираты, протягивая ко мне руки. Я в ужасе зарылся лицом в подушку и вдруг почувствовал лёгкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Так осторожно и ласково прикасаться ко мне мог только один человек на свете… — Мама! — закричал я. — Мамочка, милая!.. Как я обнимал и целовал её! Она очень растрогалась и даже сделала вид, будто не замечает, что я в ботинках лежу на диване. — Мама, а где… — я хотел сказать «пираты», но почему-то так и не выговорил этого слова. — Ты хотел спросить, где Юра и Мила? — Да… — Они только что звонили по телефону. Это очень странно. Они оба чувствуют себя плохо и не придут сегодня. — Она легонько сжала мою голову своими тёплыми ладонями. — Ты выглядишь тоже совсем больной милый… — Нет, я здоров, мамочка… Я случайно взглянул на синий платок, который всё ещё держал в руке, и вздрогнул. — Мама, ты говорила, что главное волшебство этого платка заключалось в узелке. Она улыбнулась: — Да, у бабушки в старости была плохая память, и чтобы не забыть чего-нибудь, она завязывала на платке узелок. — Ну? — Поэтому она ничего не забывала и в конце концов стала называть свой платок волшебным. — И все? — Все… — Но кто же тогда развязал узелок на платке? — Наверно, ты сам, — сказала мама, поглаживая меня по голове. — А ты снова завяжи его, чтобы никогда не забывать… — Чего? — Ну, например, того, что нужно помогать своей маме. Вот тогда этот платок и для тебя станет волшебным! Ночью я спал плохо, бредил и вскакивал с постели. Но, знаете, что самое удивительное? Утром я узнал, что милиция задержала в нашем городе пять жуликов. Говорят, что один из них был совершенно рыжий, другой прихрамывал на одну ногу, а третий носил на лице чёрную повязку. Человек, который рассказывал мне об этом, не запомнил, как выглядели ещё два задержанных. Может быть, эти жулики никогда не были пиратами, но с моего сердца свалилась тяжесть, и в следующую ночь я спал совершенно спокойно… |
||
|