"Крик в ночи" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)Глава VII ТЕ ЖЕ И ШМАКОВИ вот настал последний день. Гошка с Никитой вскочили рано и принялись укладывать вещи. До двенадцати времени было еще более чем достаточно, но сегодня они намеревались купаться до упора. – А давай еще до завтрака сбегаем искупаемся, – предложил Никита. – Давай, – сразу согласился Гошка. – Наверняка нам такое купание еще много лет не обломится. И они помчались на пляж, где, к великому своему удивлению, сразу заметили мамашек, которые уже плескались в воде. – А мы думали, вы еще спите! – обрадовалась Гошкина мама. – Молодцы, сегодня уже нельзя время терять… Неизвестно ведь, когда еще доведется искупаться в Средиземном море. После завтрака они опять вернулись на пляж, где к ним присоединился Андрей Иванович. Накупавшись и накувыркавшись с серфингом, он тихо сказал Гошке: – Вот что, сын, нам надо поговорить. Давай-ка пройдемся по пляжу. У Гошки упало сердце. – Давай, – согласился он. И они пошли по самой кромке песка. Андрей Иванович довольно долго молчал. – Вот что, Гоша… ты уже взрослый парень… Тебе пора уже думать о будущем… «Начинается», – с тоской подумал Гошка. – Я тут кое-что прикинул, покумекал и пришел к выводу, что тебе следует перебраться ко мне в Германию. – Нет, – сразу и решительно ответил Гошка. – Нет. – Но почему? – Потому что… Во-первых, я маму не брошу, это раз! – Чудак-человек, зачем же становиться в позу? Никто не говорит о том, чтобы бросать маму… Просто теперь ты поживешь у меня, а мама, мама отдохнет от тебя, может быть, устроит свою жизнь, она еще молодая красивая женщина… – Нет, папа. – Но почему? Ведь в Германии у тебя могут быть отличные перспективы… В России сейчас сложная жизнь… – Папа, хочешь, я скажу тебе правду? – собрался с духом Гошка. – Разумеется! – Я не поеду в Германию Я буду жить с мамой в Москве, мама вовсе от меня не устала, я ей нужен… А тебе… ты прекрасно без меня обойдешься. А мама – нет. И еще… у меня своя жизнь, друзья, школа… – Боже мой, друзья – дело наживное, найдешь себе друзей в Германии. Мы будем с тобой путешествовать… – Мы с мамой тоже путешествуем. А иначе ты бы обо мне еще десять лет не вспомнил, – засопел Гошка. – Спасибо, что ты тут мной занимался и Никитой, спасибо, что научил кататься на серфинге, и я смогу приехать к тебе на зимние каникулы или на весенние, если ты захочешь. Только жить я буду с мамой. – Это твое последнее слово? – Да, – твердо ответил Гошка. – Ну что ж… Я действительно очень виноват перед тобой и не заслужил прощения… Наверное, ты прав… Гошке на мгновение показалось, что отец облегченно вздохнул. – Но ты не думай, я больше не пропаду и обязательно буду помогать вам материально… И ты действительно приедешь ко мне в Германию, и мы все равно попутешествуем. Съездим в Голландию, во Францию, в Бельгию… – Хорошо, папа. Этот разговор уже тяготил Гошку. И вообще, ему вдруг захотелось домой в Москву, к своей привычной жизни… Они вернулись. Мама встретила их встревоженным взглядом. О чем они там говорили? Андрей Иванович опустился на песок рядом с ней. – Ты хорошего парня вырастила, Юля. Настоящего… – И что? – с замиранием сердца спросила она. – Ничего. Он наотрез отказался перебраться ко мне. Юлия Александровна просияла. Так закончилось это волшебное путешествие. Прощай, Майорка! Домой они добрались без всяких приключений. В аэропорту их встретил отец Никиты на машине и благополучно доставил Гошку с мамой домой. Была уже глубокая ночь, и мама сказала: – Завтра можешь еще не ходить в школу, а то заснешь на уроках. – Ура! – воскликнул Гошка. – А ты в мастерскую завтра пойдешь? – Пойду, но не с самого утра. Надо же прибраться тут, кое-что купить, приготовить… Ох, Гошка, как неохота! – засмеялась мама. – Я на Майорке так разленилась… – Мам, убраться я тебе помогу и в магазин сбегаю, а готовить ничего не надо. Сварим суп из пакетиков и яичницу сварганим. – Я всегда всем говорю, что у меня сын – чистое золото. А сейчас иди спать, золото. Утром Гошка проснулся, взглянул на часы – девять. «А на Майорке сейчас только семь», – подумал он. Прислушался, в квартире все было тихо. Мама, наверное, еще спит. Как хорошо, что он остался с ней. Вчера в аэропорту Майорки, прощаясь с отцом, он слегка взгрустнул. Вот если бы отец и мама снова поженились… Но надежды на это никакой не было, и пришлось сделать выбор. Он его сделал без колебаний. Между прочим, Саша и Маня Малыгины рассказывали, что когда их родители разошлись, дочерей тоже поставили перед выбором, и они тоже выбрали маму. Хотя очень любили отца. Интересно, как теперь поведет себя папа? Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Да что об этом думать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперь начинается московская жизнь. И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегать в магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, что делать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, он это занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры и сломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверь подъезда и сразу услыхал знакомый голос: – Гошка, здорово! – Привет, Леха! – удивился Гошка. – Ты что тут делаешь? – Глупый вопрос! Тебя жду! – А почему не в школе? – В гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, а мне нельзя? – И тебе можно, Леха! – Я все рассчитал – ты говорил, что приедешь поздно, значит, скорее всего, твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот за хлебом уж точно пошлет. Ну вот я и… – Гениально все просчитал! – Ну как там эта Капитанка? – Чего? – Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майорка твоя как? – Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, только давай быстренько в магазин смотаемся. – А твоя маманя не рассердится, если я к тебе подвалю? – спросил Лешка. – Да когда она на это сердилась? Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствием предвкушая, как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли в квартиру, в прихожей на подзеркальнике лежала записка: «Гоша, я ухожу до вечера, у Лели неприятности, и я ей нужна. Целую мама». – Леха, свобода! – А чего тебе маманя пишет? – полюбопытствовал Леха, он вообще отличался редким любопытством. – Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего, опять с мужем поссорилась. Ты ел? – Есть-то я ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать. – Яичницу будешь? – Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй выкладывай, что там на этой Майорке было? – Я отца встретил… – Кого-кого? – Отца, Гуляева Андрея Ивановича. – Правда, что ль? – Стану я такое выдумывать… – И что? Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом. – Ну ни фига себе заявочки! Офонареть! Слышь, Гошка, а вдруг они с твоей маманей все это так подстроили, а? – Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундой заниматься. Но это, Леха, еще не все… – А что еще? – Там убийство случилось… – Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули? Гошка рассказал старому другу и об этом. – Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое… – А муж у нее Артем Дрюков. – Тоже вроде что-то слыхал. – Эх, жаль, все материалы остались у Никиты… – Материалы? Какие материалы? – Газетные вырезки. – А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк? – Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старых газетах и журналах, может, что и нароем. – Давай, – сразу согласился Леха. – Ты вот эти просматривай, а я эти… Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, как вдруг Леха закричал: – Есть! В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью с бывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, а ныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко. – Черт, до чего красивая, – восхищенно покачал головой Леха Шмаков. – Жалко… – Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродиной была, все равно жалко, приехала отдыхать, и отдыхает теперь… – Что-то мне, Гошка, в маньяка не больно верится, – заметил Леха, разглядывая картинки в журнале. – Почему? – А ты погляди, как она жила… как королева. Представляешь, сколько народу ей завидовало? – Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, что ли? – И убивают, запросто. Ну, конечно, не сами, а нанимают этих… как они называются? Триллеры? – Какие триллеры? Киллеры! – Ага, киллеры, мне без разницы, ты-то меня понял? А насчет маньяка… Понимаешь, за каким чертом она в четыре часа ночи одна прогуливалась по пляжу, а? – Ну, мало ли… – – Нет, Гошка… тут что-то другое. Тут надо бабу искать… – Какую еще бабу? – Которая ей завидовала, которая на ее богатого мужа зарится… Это, Гошка, точняк! – Где ж мы ее искать будем, бабу? – Кто ищет, тот всегда найдет, слыхал? Вы вон вообще незнамо кого и незнамо где нашли, а тут какая-то баба-стервозина? Шукать надо, Гошка, шукать! И не теряя времени! Кстати, убитую, может, и не похоронили еще… – И что? – испугался Гошка. – Тогда на похороны пойдем. Сыщики всегда на похороны ходят. – А если похоронили? – Тогда на кладбище пойдем, поглядим, кто к ней на могилку явится. На свеженькую… – Что? – Могилка свеженькая, она многих привлекает, я имею в виду, преступных элементов. Вот, представь, придет та самая злыдня и скажет: «Эх, Лена, Лена, ты вот красивая была, богатая, а теперь в могилке лежишь, а я хоть рожей не вышла, а скоро мужика твоего захомутаю!» – И ты думаешь, она все это вслух произносить будет? Жди-дожидайся! Это только в кино бывает. А баба наверняка хитрющая, она себя ни за что не выдаст. – А вдруг она с подругой придет? И ей то же самое скажет? – Ну, допустим. А нам-то что с того? – Так мы подслушаем и выведем ее на чистую воду! – А если там спрятаться негде? – На кой хряп нам прятаться? Дурной ты, Гошка! Мы там диктофончик оставим. – А где мы его возьмем, интересно? – Пошукаем и сыщем. У Ксюхи спросим, у Сашки с Машкой… а у Никиты твоего нету? – Кажется, нету… Но я думаю, Леха, это бесполезняк. Ну кому надо на могиле в чем-то признаваться? – Попытка не пытка! – Сначала надо все выяснить, похоронили ее или еще нет. – Выясним, тоже мне, проблема! Позвоним в редакцию и спросим. Леха перелистал журнал. – Ага, вот, телефон редакции. Приемная… Сейчас-сейчас… О, вот мы куда звякнем, в отдел светской хроники. – Ну, Леха, это круто! – А ты думал? Мы такие… Алло, это журнал? Здравствуйте. Вы, случайно, не в курсе, когда похороны Елены Куценко? Как, вы не знаете? У вас же была статья про нее. Не знаете даже, что она умерла? Она, понимаете ли, не умерла, то есть умерла, но не сама. Ее убили на острове Майорка. Да, вот так! Кто хулиганит? Вы что? Вот, черт, трубку бросили… Подумали, что я прикалываюсь… – Этого следовало ожидать, – заметил Гошка. – Почему? С какой стати? – Голос у тебя неподходящий. – А у тебя подходящий? Тогда сам звони! – Успокойся, Леха, у меня тоже неподходящий! – А у кого подходящий? – Не знаю. Вот только там сейчас наверняка проверят твою информацию. – Ну и что из этого? – Кое-что. – Гошка, не выеживайся! Говори, что хотел сказать! – потребовал Леха. – Никто не выеживается, просто скоро они узнают, что ты не прикалывался, а правду сказал. И тогда даже ты сам сможешь им позвонить. – Думаешь? – Ага. – А сколько времени им понадобится на проверку? – Час, не меньше. – Это зачем столько? – Ну, у них наверняка есть еще и другие дела… – А… понял. Тогда давай дальше кумекать. – Попробуем. – Когда надо, как-то не кумекается… между прочим, Гошка, про это должны были писать в газетах… Жена бизнесмена, артистка, и все такое, убита на этой, как ее… Майорке. «Московский комсомолец» точно такого не упустит. – Правильно соображаешь, Леха. Сейчас поглядим, мы «МК» выписываем. Мама, правда, сказала, что в новом году больше выписывать его не будет. Но пока есть, давай посмотрим. Только они взялись за газеты, как в дверь позвонили. – Ждешь кого? – спросил Леха. – Нет. Гошка выскочил в прихожую, глянул в глазок и тут же распахнул дверь. На пороге стояла Маня Малыгина, младшая сестра Саши, его одноклассницы. Она была смертельно влюблена в Гошку и здорово помогла им с Никитой в их прошлом расследовании. – Гошка! Приехал! – закричала она. – Вот здорово! Привет! Можно войти? – Заходи, Маня! – обрадовался Гошка, Маня ему нравилась, отличная девчонка. – Ты что, с уроков смылась? – Ну да, я знала, что ты должен приехать, но в школе тебя не было, и я подумала, что ты заболел. Ну и вот… У тебя там кто-то есть? – Леха Шмаков. – А… – Привет, Маняшка! – кивнул ей Леха. – Привет. А что это у вас делается? По полу были раскиданы газеты и журналы. – Да так… ищем одно сообщение, – таинственным тоном ответил Шмаков. – Какое сообщение? Зачем? – Надо. – Гошка, не вредничай, окажи! – потребовала Маня. – Да понимаешь… Когда мы были на Майорке… – Там убили одну женщину, да? – А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Гошка. – Да уж знаю… – Ну, я же говорил, что про это в газетах писали! – закричал Леха. – Газеты тут ни при чем… – вздохнула Маня. – Просто мама снималась с ней в одном фильме. И они даже немного подружились… а я, кстати, сразу подумала, что Гошка наверняка этим заинтересуется… Гошка, ты ее видел? – Видел, в самолете, а потом больше не видел… а вот Никита, он слышал, как она кричала… И Гошка снова рассказал всю историю. – Это могла кричать и не она, – заметила Маня. – Да запросто! – кивнул Шмаков. – Этого мы уже никогда не узнаем. Вот если только поймают того маньяка… Да и то вряд ли у нас об этом напишут, – заметил Гошка. – Маня, а что твоя мама о ней рассказывала? – Раньше вообще ничего. А когда ее убили, она покачала головой и сказала: «Этого следовало ожидать, бедная Леночка». И все. – А почему этого следовало ожидать? – с горящими от любопытства глазами спросил Шмаков. – Я тоже задала ей этот вопрос, а мама ответила: «Маня, тебе еще рано этим интересоваться». – И все? – Все. Мама, если не хочет ни за что не скажет. Мы с Сашкой это долго обсуждали… И решили, что, наверное, у нее компания плохая была. – Компания? Какая компания? – Ну, друзья там, знакомые всякие… – А ты, случайно, не знаешь, ее уже похоронили? – Случайно, знаю! Похоронили. – Где? На каком кладбище? – Ее не в Москве похоронили, а в Пскове. Она родом из Пскова. – Это плохо! – вырвалось у Шмакова. – До Пскова нам не добраться. – Зачем вам добираться до Пскова? – опешила Маня. – Могилу раскапывать собрались? – Ты что, спятила? – закричал Шмаков. – Даже не произноси такие ужасы! – Понимаешь, Маня, у Лехи была одна идея, – предупреждая дальнейшие расспросы, сказал Гошка. – Но раз дела так обстоят, то и говорить об этом смысла не имеет… А твоя мама сейчас в Москве? – Нет. Она в Венгрии снимается, вернется только на следующей неделе. – Тоже плохо! – Наоборот, хорошо! – Почему? – Потому что из мамы слова лишнего не вытянешь, но я знаю одну тетку… – Какую тетку? – насторожился Гошка. – Она артистка, старая, всю жизнь играет в эпизодах, она тоже с ними снималась в том фильме. – И что? – А то, что она страшная болтушка, норовит все рассказать, что знает и чего не знает тоже. – Но под каким предлогом мы к ней обратимся? – Я знаю! – заявил вдруг Шмаков. – Говоришь, она всю жизнь в эпизодах снимается? – Ну да. – Значит, славы тетенька не добрала. И если ты, Маня, скажешь, что мы, допустим, ее фанаты… – Глупости, какие фанаты? – сморщила носик Маня. – У таких актрис фанатов не бывает… – А чего у них бывает? – поинтересовался Шмаков. – Ну, вообще-то она довольно известная, в лицо ее многие узнают. – Но как к ней подобраться-то? – спросил Гошка. Маня задумалась. – А может, рассказать ей всю правду, а? – предложила девочка по некотором размышлении. – Она мировая тетка. – Какую правду ты собираешься ей рассказать? – удивился Гошка. – Как «какую»? Обыкновенную! Скажем, что вы случайно оказались на Майорке, что вы хотите расследовать это дело… – А она нас на смех не поднимет? – Да ты что! Если хочешь знать, я ей рассказывала про тебя, про нас… Ну, про ту историю, как мы старушку спасали… – Она поверила? – А как же иначе? Ей все можно рассказывать… – Ну, Маня, тогда попробуй организовать нам встречу с ней. – Сейчас! – кивнула Маня и подошла к телефону. «Во дает, – подумал Гошка. – Сказано – сделано! Молодчина Маня!» – Ее дома нет, – огорченно сказала она. – На съемках, наверно. Но вы не беспокойтесь, я ей дозвонюсь обязательно. – Если она в Москве, – скептически произнес Шмаков. – Ну, я бы знала, если бы она куда-нибудь уехала. Она нас с Сашей опекает… – Что-то летом я ее опеки не заметил… – проронил Гошка. – А вот тогда ее и вправду в Москве не было, она в деревню к сестре уезжала. Видел бы ты, сколько она нам варенья наварила в деревне! Непонятно, как и довезла! Ладно, с этим все ясно. Гошка, лучше расскажи про Майорку! Ты фотки делал? – Конечно. Надо только отнести в проявку. – Он на Майорке не только убийцу выслеживал, он, между прочим, там папашку своего встретил, – доложил Шмаков. – Как? – Вот так! – Гош, это правда? – Правда. – Ой, расскажи! Пришлось Гошке еще раз рассказать о встрече с отцом. – Здорово! Гошка, ты рад? – Ну, рад, в общем… – Гошка с папой повстречался, на виндсерфинге качался… – выпалила вдруг Маня. – Чего-чего? Стихи, что ли, забацала? – удивился Леха. – С ней это бывает, – засмеялся Гошка. – Только на виндсерфинге не качаются. Это ж не качели. – Очень даже качаются. На волнах! Что я, виндсерфинга не видела! – обиделась Маня. – Ну, если на волнах… – сжалился над ней Гошка. – А дальше что? – Дальше я еще не придумала. Сейчас-сейчас… кушал рыбу, пил компот… – После пучило живот! – докончил строчку Шмаков. – Вы сдурели, да? – возмутился Гошка. – Я про живот ничего не говорила! Нет, не так. Гошка с папой повстречался, на волнах он с ним качался, оба радовались встрече… – Представляешь, человече? – опять закончил строчку Леха. Гошка прыснул. – Лешка, ты что? Чего лезешь… – Не могу спокойно наблюдать муки творчества! Все тянет помочь девочке, я же благородный испанский дон! – Ты не дон, ты дурак! – твердо произнесла Маня. – Ну вот! Если б я, между прочим, был не дон, я бы тебе за дурака вмазал, но мое донство мне не позволяет! – Да, Леха, ты силен! – засмеялся Гошка. – Донство! А ты, Маня, заканчивай со стихами. – Я не виновата, они сами из меня лезут… Шмаков, ты не дон испанский, а обычный шкет болванский! Ой, честное слово, это само… – Плохо, Малыгина, просто скверно! – подражая учительнице литературы Инне Николаевне, проговорил Шмаков. – Шкет болванский! Бездарно! – Все, Леха, хватит! – вмешался Гошка, заметив слезы в Маниных глазах. – А я что? Я ничего, – ответил Шмаков. – Ладно, проехали, а ты мне вот что скажи. Вы того мужика, которому бабки передали, сфотали? – Как ты сказал? Сфотали? – взвилась Маня. – Так нельзя говорить! – Ох, она меня достала! – заскрипел зубами Шмаков. – Без тебя знаю, как можно, а как нельзя. – Незаметно что-то. – Ой, да заткнись ты! – Гошка, я все-таки твоя гостья, а он… – Леха! Если ты все время будешь задираться, мы никакого дела не сделаем. – Все! Молчу, как камбала. Весь такой плоскенький, одноглазенький, лежу себе на дне и помалкиваю. Тут уж и Гошка, и Маня не выдержали, расхохотались, и мир был восстановлен. Через некоторое время Маня дозвонилась до своей знакомой. – Тетя Мика? Здравствуйте, это я! – Маняша? Ты почему не в школе? Заболела? – Нет, тетя Микочка, не заболела, нас просто раньше отпустили. У меня к вам дело, тетя Мика! – Дело? Какое дело? – Моему одному другу надо с вами поговорить. – Что это за один друг? Уж не тот ли самый Гошка? – Да, только вообще-то он не один… – Ничего не понимаю! – Ну, их двое или даже трое… – Гошек? – Друзей! – А, поняла. И что, всем троим надо со мной поговорить? – Ну да! – О чем, интересно знать? – Это не телефонный разговор. – Ах ты, боженьки мои! Не телефонный разговор, надо же! Это, надо полагать, вас четверо ко мне ввалится? Трое парней и ты? А Саша? – О, тетя Микочка, Саша пока не в курсе, я ее постепенненько подготовлю, а вы ей пока не говорите. Ну и маме тоже не надо… – Маняша, это что-то плохое, да? – – Нет, что вы, это хорошее, то есть плохое уже произошло… – Боженьки мои, ты меня пугаешь! – Нет-нет, пугаться не нужно… Ой, а можно мы прямо сейчас приедем, а? – Прямо сейчас? Можно. Это получится примерно через час? Я вам картошечки испеку! Приезжайте уж поскорее, а то я места себе не найду. Боженьки мои! – Выезжаем! Ну вот, – сказала. Маня, повесив трубку, – поехали! – А между прочим, твой Никитос мог запросто в школу пойти, – заметил Леха. – Боюсь, что да… Иначе он бы уже позвонил, – огорченно ответил Гошка. – А ты ему звонил? – поинтересовалась Маня. – Не успел еще… – Так, может, он тоже еще не успел? – Сейчас выясним. Гошка набрал номер и сразу услышал заспанный голос Никиты: – Алло! Гошка, ты? Тоже в школу не пошел? – Ага! Слушай, братишка, быстро собирайся. У нас неотложное дело! – У нас? Какое дело? – Мы со Шмаковым и с Маней едем к одной артистке, которая снималась в кино с Еленой Куценко. – Ошизеть! Где вы ее надыбали? – Это Манина знакомая. Ты с нами? – Еще спрашиваешь! Где встречаемся и когда? |
||
|