"Женщина его мечты" - читать интересную книгу автора (Александер Виктория)

Глава 18

— Тебе не кажется, что подниматься вслепую с повязкой на глазах — уже слишком? — обратилась Делия к Тони, цепляясь за его руку, которая поддерживала и направляла ее. Они взбирались по, казалось, бесконечным пролетам лестницы, представлявшей собой нечто изогнутое, спиралевидное, извивающееся. По крайней мере такое сложилось впечатление у Делии. — Я чувствую себя крайне нелепо.

— Вздор, ты выглядишь довольно интригующе. По крайней мере для меня, хотя, пожалуй, найдутся мужчины, которые едва ли оценят женщину с завязанными глазами, — заверил Тони, поднимаясь немного выше ее. — Впрочем, мне трудно представить, чтобы мужчина выражал недовольство тем, что женщина находится полностью в его власти. Особенно упрямая и своевольная.

— Я рада, что хотя бы одному из нас подобное путешествие доставляет удовольствие.

— Чепуха, Делия. Ты тоже должна испытывать удовольствие. Когда не знаешь, где находишься, такое состояние действует возбуждающе. — Он сжал ее руку. — Кроме того, данное приключение не произведет должного эффекта, если не будет сюрприза.

— Но люди, конечно, обратили внимание на мужчину, ведущего женщину с завязанными глазами. На улицах Лондона редко можно увидеть такое.

— Ты наверняка будешь удивлена, — усмехнулся Тони. — Однако я принял меры предосторожности, чтобы ограничить чрезмерное привлечение внимания. На голове у тебя глубокая шляпа с широкими полями, сделанная специально по моему заказу…

— И все ради приключения, — тихо отозвалась она.

— К тому же твоя повязка напоминает бинты. Я обо всем позаботился, и мы вышли из кареты прямо к…

— Куда? — Она повторяла свой вопрос уже много раз. Тони засмеялся:

— Скоро скажу, упрямое ты создание. Ты же не думаешь, что я раскрою секрет теперь, когда мы почти добрались до цели?

— Да, приключение действительно с сюрпризом, — подтвердила она.

— В такой поздний час нас никто не видел, за исключением нескольких порядочных джентльменов, которые помогли мне его устроить, и еще одного джентльмена, сопровождающего нас сейчас с фонарем. Я объяснил им, что с тобой произошел несчастный случай. — Тони остановился, наклонился к ней и понизил голос: — Весьма трагический. С верблюдом. Они все отнеслись к тебе с сочувствием.

— Я вполне заслужила их сочувствие. — Делия засмеялась.

Его отказ сказать ей, что ждет ее впереди, лишь обострил предвкушение чего-то необычного. За исключением того факта, что они никак не могут добраться до верха неизвестного ей объекта, отсутствие информации о нем и невозможность что-либо увидеть вызывали дополнительное волнение.

Делия улыбнулась. Она считала, что Тони напрасно опять устроил ей новое испытание, чтобы она пережила еще одно приключение. Он уже обеспечил ей его сегодня.

— Чему ты улыбаешься?

— Как ты думаешь, если бы я сосредоточилась, то могла бы точно определить, где мы находимся, путем простого подсчета ступенек, а потом исключить строения, которые не могут соответствовать моим подсчетам?

— Думаю, могла бы. И сколько же ты насчитала ступенек?

— Я не сказала, что сосчитала, я сказала, что могла бы сосчитать.

Делию слишком обескуражили и взволновали действия Тони, чтобы делать что-то целесообразное вроде подсчета бесконечного числа ступенек. Кроме того, она не думала о них, пока они не забрались уже на значительную высоту. Правда, она заметила, что подъем нельзя назвать непрерывным. Время от времени они оказывались на ровной площадке, пройдя по которой немного вновь начинали подниматься. Теперь она не сомневалась, что они взбираются по винтовой лестнице с площадками на разных уровнях и сейчас совершают очередной виток. И все-таки трудно понять, где они находятся, хотя она чувствовала, что забирается высоко, поэтому тяжело дышит, словно гончая собака после преследования дичи.

После очередного подъема по витку Делия подумала, что, очевидно, Тони привез ее на маяк, однако, хотя они ехали сюда около часа, она решила, что он ее обманывает и они не покидали города. Скорее всего они находятся в пределах Лондона, забравшись на очень высокое строение с бесконечной винтовой лестницей, поднимающейся до небес.

Небеса. Ну, конечно. Ответ пришел неожиданно, и ее охватила досада, оттого что она не сообразила раньше. Должно быть, они поднимаются на собор Святого Павла. Теперь Делия решила, что они на галерее, расположенной снаружи купола. Оставалось непонятным, почему Тони привез ее сюда. Она не помнила, о каких еще приключениях необдуманно высказалась в порыве страсти. Хотя на самом деле уже не важно. Правда, утренняя встреча с Бесс ошеломила ее. Тем не менее тот факт, что мужчина прилагал много усилий, чтобы она ощутила вкус созданных им приключений, казался сам по себе замечательным. Но особенно замечательным представал этот мужчина в любви.

— Вот мы и пришли, — весело констатировал Тони, и ей показалось, что он, так же как и она, испытал облегчение от достигнутой цели.

Делия услышала, как открылась тяжелая дверь, и на нее пахнуло прохладным ветерком.

— Пожалуйста, милорд, — пригласил проводник, позвякивая ключами. — Я останусь здесь и буду у двери, если понадоблюсь вам. — Мужчина понизил голос, но не настолько, чтобы она не расслышала: — Прошу прощения, сэр, считаете ли вы разумным привести сюда леди, которая ничего не видит?

— Я обещал, что приведу ее сюда еще до несчастного случая, — объяснил Тони голосом, исполненным сожаления.

— Однако я буду виноват, сэр, если она упадет вниз. Вы можете не заметить, как она опрокинется через перила.

— Не бойтесь, добрый человек, я уверен, что ничего подобного не случится. — Тони обнял Делию за талию и повел ее вперед.

Даже без скрежета закрываемой за ними двери она поняла бы, что они оказались на наружной галерее купола собора.

— Дай мне подумать. — Тони немного помолчал, затем повернулся к ней и подвинул ее на несколько шагов. — Превосходно. Теперь стой спокойно. — Он сделал шаг назад и встал позади нее, не оставив ее без поддержки, за что она была чрезвычайно благодарна ему. Вообще Делия не очень боялась высоты, но с завязанными глазами ей стало как-то не по себе, и в сердце поднялось необычайное волнение.

— Сначала надо снять шляпу. — Тони осторожно развязал ленты ее шляпы и снял ее с головы Делии. Его голос звучал у нее над ухом, вызывая приятные ощущения. — Ты готова?

— Да. — В ее голосе звучало нетерпение, и от предвкушения сюрприза кровь стремительно бежала по жилам.

— Очень хорошо.

Делия почувствовала, как он развязывает сзади узел повязки, затем снял ее. Она открыла глаза, и у нее перехватило дыхание.

У ее ног раскинулся целый мир.

— О мой Бог…

Тони крепко держал ее за талию, прижимая к себе, иона ощущала себя в полной безопасности, чувствуя его близость. Свободной рукой он указал на запад. .

— Смотри, Делия, там закат, который ты мечтала увидеть.

Солнце только зашло за горизонт, оставив на небе след в виде цветных полос. За белыми и желтыми тонами следовали розовые, переходящие постепенно в голубые и темно-синие на границе между днем и ночью.

— Зрелище… — она едва могла говорить, — просто великолепное!

— Ты говорила, что хотела бы стоять на вершине мира и наблюдать закат солнца.

— Ода, — прошептала Делия, смутно припоминая, что действительно говорила нечто подобное. Она не предполагала, что он способен осуществить ее желание.

— Значит, тебе нравится? — тихо спросил Тони. Ее охватило что-то сродни благоговению.

— Я готова любоваться этим целую вечность.

— О, целую вечность не надо.

— Ну, почти. — В ее голосе чувствовалось волнение. — Смотри, Тони, вон там Британский музей, а за ним Вестминстерское аббатство. О, я вижу Темзу и, кажется, Букингемский дворец. — Она высвободилась из его объятий, взяла Тони за руку и двинулась по узкой круглой галерее.

— Будь осторожной, Делия. Наш проводник не простит мне, если ты перевалишься через перила.

— Я не сделаю ничего подобного. — Она взглянула на него через плечо. — Ты не боишься высоты?

— Я никогда раньше не забирался так высоко. — Он подошел ближе к перилам, заглянул через них и содрогнулся. — О да, с такой высоты я никогда не смотрел на мир. Мы находимся приблизительно на высоте двести восемьдесят футов.

— Изумительно, не правда ли? Мне кажется, я способна здесь на все. Даже могу летать, если захочу.

— Потому что отсюда все выглядит нереальным.

— Верно. И все кажется возможным. Как будто мы находимся в другом мире. — Она снова взглянула на город, где только начинали зажигаться огни. — Я хотела бы полетать однажды. Пожалуй, следует занести еще одно желание в мой список.

— В таком случае я сожгу его, — пообещал Тони. — Не думаю, что человек создан летать. Я уверен, он создан твердо стоять на земле.

— Я согласна, что человек должен твердо стоять на земле, но только когда речь идет о верблюдах. — Делия засмеялась и взяла его под руку. Пространства в галерее не более ярда шириной хватало лишь для того, чтобы пройти бок о бок. — О, ты видишь Тауэр? Думаю, мой дом слишком мал, чтобы увидеть его отсюда, но, мне кажется, мы могли бы отыскать Эффингтон-Холл. Если бы не стемнело, мы могли бы увидеть также море и еще дальше. Весь путь до самой Америки.

— И, несомненно, до Франции с другой стороны. Делия не обратила внимания на насмешливые нотки в его голосе.

— Да, конечно. Жаль, что уже стемнело. Мне хотелось бы увидеть многое отсюда. — Она сжала его руку. — Действительно, необычайное приключение!

— Я хотел бы, чтобы ты увидела еще кое-что. — Тони повел ее к восточной стороне галереи, где горизонт уже окончательно потемнел и начали появляться звезды. Он встал позади нее и обнял, направив на восток. — Вот смотри.

Она устремила взгляд в темное небо.

— Как чудесно, Тони. Действительно, чудесно, но я не совсем понимаю…

— Видишь звезды, Делия? Ты говорила, что хотела бы дотронуться до них. Я приблизил тебя к ним, как только мог.

У нее перехватило дыхание, и она с трудом сдерживала желание закричать. Ее до глубины души тронул такой подарок. Ей никогда не дарили ничего подобного.

Тони положил к ее ногам Лондон и весь мир, а также преподнес звезды. Поистине необычайное приключение!

Она еле смогла сдержать подступившие к горлу слезы.

— Как прекрасно! Он тихо рассмеялся.

— Отсюда все выглядит совершенным. С высоты небес не видны проблемы на улицах и все кажется незначительным.

— По крайней мере пока мы не спустились на землю, все прекрасно.

— Все только иллюзия.

— Вздор. — Она сделала глубокий вдох. — В данный момент моя жизнь прекрасна, и она не иллюзия. Возможно, чудо. Знаешь, я помню время, когда мне казалось, что жизнь никогда уже не будет радостной для меня. А сейчас я стою на вершине мира и могу коснуться звезд благодаря человеку, которого люблю.

Он крепче прижал ее к себе.

— Ты любишь меня, Делия?

— Да, Энтони Сент-Стивенс. Я убеждена в своем чувстве. — Она немного подождала, что он ответит. — Тони?

— Да?

— Теперь твоя очередь.

— Для чего? — спросил он невинным голосом.

— Тони!

— Я полагал, что, положив целый мир к твоим ногам, я выразил свои чувства лучше всяких слов.

— Иногда нужны и слова.

— Хорошо. — Он драматично вздохнул и повернул ее к себе лицом. — Филадельфия Эффингтон Уилмонт, я люблю тебя. — Тони взял ее руку. — Я люблю твою нелепую страсть к приключениям и твое не менее пылкое желание пренебрегать правилами, даже если им трудно не следовать. Люблю твою доброту и чувство ответственности за тех, кто служит тебе. — Он посмотрел ей в глаза. — Люблю твою утонченность и то, как ты приподнимаешь подбородок в момент решимости и как сжимаешь руки, когда нервничаешь. Люблю твой ум и твое доброе сердце. Мне нравится, что ты способна признавать свои ошибки, продолжая совершать их. Но больше всего мне нравится твоя смелость, которую я в тебе не предполагал. И не представляю, что может заставить меня разлюбить тебя.

Она заглянула в его глаза и увидела в них отражавшиеся звезды.

— И меня тоже ничто не заставит разлюбить тебя.

— Ты уверена? — На его губах появилась лукавая улыбка, хотя голос оставался напряженным.

— Я никогда в жизни не была более уверена в чем-либо. Он вопросительно приподнял бровь.

— А что, если я совершу какую-нибудь гнусность?

— Я прощу тебя, — поведала она.

— А если я уже совершил что-то действительно нехорошее? В прошлом?

Я думаю, что бывший шпион небезгрешен, но меня не касается его прошлое, и мне не хочется ничего знать о нем. Если, конечно, ты не заявишь, что у тебя есть где-то жена и семеро детей. — Она пожала плечами. — Не могу представить, что ты способен сделать то, чего я не могла бы простить.

— В любом случае? — Он сосредоточил на ней свой взгляд и смотрел так долго, что у нее внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. — Что, если я скажу…

— Да? — Она затаила дыхание.

— Вроде того, что у меня не семь, а дюжина детей и не одна жена? Ты также простишь все?

— Не знаю. — Она удержалась от смеха, почувствован облегчение, и с серьезным видом покачала головой.

— Значит, ты не любишь детей? А я надеялся, что у нас будет дюжина собственных.

— О, я очень люблю детей, хотя дюжина — многовато Восемь или около того — вполне достаточно. Но вот с другими женами мне будет трудно ужиться. — Она серьезно посмотрела на него. — У тебя действительно есть жены и дети!

— Я не думаю, однако… — Он задумчиво сморщил лоб, затем покачал головой. — Нет, я не совсем уверен, что у меня где-то не затерялись жены или дети.

— Что еще мне следует знать? Сейчас превосходный момент и подходящее место для признания.

Он рассмеялся:

— Должен сказать, что признания даются мне не легче, чем тебе.

— Тем не менее сейчас твой шанс. Возможно, единственный, который я предоставляю тебе. — Она обвили руками его шею. — Признайся мне в своих грехах, лорд Сент-Стивенс, очисти душу, расскажи мне все.

Он снова сделал паузу, гораздо более долгую, чем требовалось, по ее мнению. Вероятно, он не привык в прошлом так легко идти на откровенный разговор. И вполне понятно. Он многие годы вел скрытный образ жизни. Когда-нибудь Тони, возможно, и откроет ей свои давние секреты.

— Мне не в чем признаваться, кроме того, что я люблю тебя. — Он крепко обнял ее. — И что бы ни случилось потом, я всегда буду любить тебя.

— А я тебя, — ответила она с пылким чувством, которое переполняло ее.

Он отыскал в темноте ее губы и поцеловал так крепко, что у нее перехватило дыхание. Словно своим поцелуем он, как печатью, скреплял данное обещание. Или целовал в последний раз.

Наконец он оторвался от нее.

— Пожалуй, нам пора идти. Думаю, наш проводник заждался нас.

Она развернулась в его объятиях, чтобы перед уходом еще раз взглянуть на город. Над головой сияли звезды, а внизу светились городские огни.

— Мне все равно, Тони, иллюзия это или нет, но в данный момент нет ничего более прекрасного. Перед нами простирается город и сама жизнь с ее необычайными приключениями. И еще я думаю, что, хотя ощущение прекрасного может быть мимолетной иллюзией, мы будем жить счастливо до конца наших дней.

— Полагаю, ты абсолютно права, любовь моя. В данный момент на свете нет ничего более прекрасного, и это только начало. Хотя я вдруг вспомнил, — он потерся носом о ее шею сбоку, — что твоя спальня, так чудесно сочетающаяся с цветом твоих глаз, тоже выглядит довольно прекрасной.

— Ты уверен?

— Не совсем. По правде говоря, я не запомнил точно цвета комнаты. — Он покачал головой с притворным сожалением. — И мне хотелось бы еще раз их увидеть, чтобы убедиться в правоте своих слов. Я, кажется, сойду с ума, если не смогу попасть туда.

— Что ж, ничего не поделаешь, придется еще раз показать тебе мою спальню. — Она постаралась сдержать смех, испытывая восхитительное предвкушение, охватившее ее. Она жаждала вернуться с ним в свою спальню. — Мне очень не хотелось бы видеть тебя сумасшедшим.

— Сумасшедшим от желания, — тихо произнес он, касаясь губами ее шеи.

Она поежилась от удовольствия.

— Жаль, что мы не умеем летать. Нам не пришлось бы спускаться по бесконечным ступенькам.

— Давай не будем терять время и начнем спуск немедленно. Идем.

Тони взял ее за руку, и они осторожно двинулись по узкой галерее к двери. Стало совсем темно, и лишь звезды освещали им путь.

— Милорд, как теперь ты объяснишь джентльмену, ожидающему нас для сопровождения вниз, что я больше не страдаю от последствий несчастного случая с верблюдом?

— О, дорогая леди Уилмонт, я буду совершенно честен с ним, — улыбнулся Тони. — Я скажу ему, что произошло чудо.

Несколько часов спустя Тони лежал в постели с Делией, которая, свернувшись клубочком, прижалась к нему. Они оба утомились и испытывали необычайное удовлетворение, какого Тони раньше не мог представить.

Он никогда не верил в чудеса, судьбу или магию и никогда не предполагал, что на свете существует любовь. Но нынешней ночью, лежа с Делией в объятиях, он не сомневался, что нечто не поддающееся разумному объяснению свело их вместе. Они сошлись в результате ряда уникальных и неестественных случайностей, которые в обычной жизни могли бы никогда не произойти. Судьба, магия, чудеса казались не менее вероятными, чем любовь, а любовь существовала реально.

— Мне кажется, подобную активность трудно переоценить, — прошептала Делия с закрытыми глазами, почти засыпая. После приключения с верблюдом и подъема на купол собора, а также после некоторых других весьма энергичных действий она чрезвычайно устала.

Тони усмехнулся:

— А я думал, наши возможности безграничны. Она открыла глаза и улыбнулась ему:

— Мне кажется, милорд, что есть еще кое-что, чего я никогда не делала: я никогда прежде не засыпала в объятиях любимого мужчины.

— В таком случае мы можем закончить день подобным приключением. — Он слегка поцеловал ее в лоб.

— Прекрасно, — прошептала она, закрыла глаза и прижалась к нему еще ближе.

Он обнял ее и провел рукой по волосам. Затем продолжал гладить ее, пока по равномерному дыханию не понял, что она наконец уснула.

Черт возьми, как все усложнилось! Как он теперь скажет ей правду о своем маскараде? Вершина собора — вполне подходящее место для признания и просьбы о прощении. Она предоставила ему прекрасную возможность, хотя двести восемьдесят футов над землей не самое благоразумное место для подобных открытий. Кто знает, как она могла отреагировать? Конечно, Делия не из тех женщин, которые могут броситься вниз, но не исключено, что она могла толкнуть его через перила. И разве можно обвинить ее за такой поступок?

Хуже всего, что нельзя ограничиться только одним признанием. Одна правда тянула за собой другую. Пришлось бы объясняться и по поводу Уилмонта. Даже если женщина не испытывала любви к человеку, ей едва ли будет приятно узнать, что тот ухаживал за ней по указанию правительства.

Тони почти всю свою взрослую жизнь провел в тени, что соответствовало характеру его работы, и привык к своей незаметности, пока Делия не вывела его на свет.

Мак оказался прав: нельзя рассказывать Делии правду. И надо сделать все возможное, чтобы она никогда не узнала ее.

Избавиться от остальных слуг достаточно легко, но от дворецкого — значительно сложнее. Делия ни за что не допустит, чтобы Гордон оставил ее просто так. Он слишком стар, чтобы найти другую работу. Она, вероятно, настоит на том, чтобы выплачивать ему пенсию, и будет заботиться о нем всю его оставшуюся жизнь.

Если только…

Есть единственный приемлемый выход из положения, и Тони не видел другого решения проблемы. Гордон должен умереть.