Веларий ВалерийКак сделать настоящего мужчину

Валерий ВЕЛАРИЙ

КАК СДЕЛАТЬ НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНУ

Нитка с грузом из двух ластиков скользила вниз между прутьями балконной решетки. Грузик лег на острую щебенку. Витька Кочур оборвал нитку у самой катушки, зажал её в пальцах и осторожно поглядел вниз. Нитка белой чертой соединила битый кирпич на земле и балкон второго этажа. "Сейчас... сейчас... прыгну..." Но пальцы затряслись, и Витька едва не выпустил нитку. Сверху кирпичный щебень не казался большим и острым. До земли тоже было, по видимости, недалеко. Если повиснуть под балконом на вытянутых руках, то земля будет совсем рядом. Останется только разжать пальцы...

Витька вцепился в прутья балконной решетки. Нужно прыгать! Нужно! Долг призывает его. Тени сомнения не было в голове семилетнего первоклашки. Скоро начнутся уроки в школе, а опаздывать нельзя, это нехорошо, все вокруг талдычат об этом Витьке - нельзя опаздывать, и все тут. Опоздаешь - значит, ты нехороший. Выхода нет.

Витька тяжко вздохнул и пошел в комнату. Вытягивая за собой нитку. Нитку он разложил в большой комнате от угла до угла, иначе она не помещалась. Измерил длину нитки сначала шагами, а потом большой отцовской линейкой. Это было то расстояние, которое ему предстояло пролететь от балкона до щебенки. Главное, вовремя подогнуть ноги и мягко спружинить. Лететь и пружинить почему-то не хотелось. Витька ходил взад-вперед вдоль нитки и обреченно размышлял. Как это так получается, что школа, о которой папа и мама говорили столько хорошего, в которую он пошел с радостью чтобы быстрее стать взрослым, вот эта школа доставляет столько кошмарных огорчений? Витька давно предчувствовал: однажды, в тот день, когда занятия начинаются не с утра, а позже, мама задержится где-то по своим делам, а папа не успеет на обеде заехать за Витькой, и у него останется одна дорога - через балконную решетку. Ведь опаздывать в школу нельзя!

Витька собрал в доме все бечевки и шпагаты, какие смог найти. Можно было бы пристроить к делу бельевую веревку, она длинная и крепкая, Витьку точно выдержит, он уже однажды покачался на ней. Но мама отругала его за это. Наверное, отругает и теперь. Витька пошел в спальню и отвязал наплечный ремень от игрушечного ружья.Подумал и прихватил перевязь от барабана. С сожалением посмотрел на телефонный провод. Потом разложил вдоль нитки бечевки и шпагаты и стал связывать их концы. А сам все думал и думал... Ведь странно! Папа обещает сплошные удовольствия, а на деле все наоборот.

Школа - это радость, говорил папа. И раз ты пошел в школу, то теперь я буду делать из тебя настоящего мужчину. Настоящий мужчина, понял Витька, это такая вершина совершенства, что только держись! От всего этого должно быть удовольствие выше крыши, а на деле?

По утрам отец доставал сонного Витьку из-под одеяла. Нет, начать надо не с этого. Сначала звонил будильник. В краткие мгновения страшного трезвона папа с мамой спросонья успевали увидеть столько кошмаров, сколько им не снилось за всю предыдущую жизнь. Папа прихлопывал будильник и шел к Витькиной постели. Витька, добытый из глубин бездонного сна, был как те удавы, что показывают в цирке: вялый, с полузакрытыми глазами, он медленно поводил из стороны в сторону свисающими руками и головой. Папа укреплял Витьку на ногах, а мама вскакивала и бежала на кухню, чтобы не видеть этой жути.

- Радость жизни каждого настоящего мужчины в том, чтобы преодолевать любые трудности во имя долга! - так говорил отец, вставляя Витькины ноги в тапочки. - Долг взрослых - классно делать свое дело. Долг маленьких хорошо учиться, чтобы...

- Чтобы потом хорошо работать! - заканчивала мысль мама. И приказывала из кухни: - Поменяй ребенку тапочки, ты ему левую надел на правую ногу.

- Ты что, сквозь стены видишь? - удивлялся каждый раз папа, и продолжал с того места, на котором прервал свои рассуждения: - До конца исполненный долг - это источник ни с чем несравнимой радости. Ты согласен со мной?

Витька кивал. Трудно было понять - он кивает, соглашаясь, или у него голова прямо не держится спросонья.

- Точь-в-точь гипнопедия, - подавала мама голос из кухни, где она, борясь со сном готовила завтрак. - Обучайтесь во сне вместе с нами! И вы узнаете, все, что вам не нужно!

Папа водворял Витьку в туалет и, прислушиваясь к журчанию, продолжал говорить, ведь если б он замолчал, то тут бы сразу и заснул под дверью:

- Сын, ты понимаешь, исполненный долг - это счастье. Это самоуважение. Это уверенность в себе... ну, ты понимаешь меня? - он улавливал из-за двери туалета слабый вздох, тихое "Да..." и извлекал оттуда сына.

- До чего ты все правильно говоришь! - поражалась мама. - Как в учебниках!

- Зря мы, что ли, покупали все эти пособия по воспитанию детей? отвечал папа, заводил сына в ванную, ставил перед умывальником, а сам шел на кухню и выхватывал из-под руки жены первый горячий бутерброд.

- Ты на производственных совещаниях тоже так правильно говоришь?

- Нет, на производственных совещаниях я говорю про другое.

- Ага, взрослых людей ты не решаешься мучить, а маленького ребенка...

- Перестань! - папа понемногу раздражался: он только что заснул, сидя на табурете, а теперь пришлось проснуться. - Надо с юных лет закладывать понятия о...

Не договорив, он шел в ванную, потому что Витька очень долго оттуда не показывался. Там папу ожидало зрелище не для неврастеников. Мирно журчала вода. Из крепко стиснутого Витькиной рукой тюбика тянулась зубная паста. Другая Витькина рука независимо от Витьки водила в воздухе зубной щеткой. А Витька, опершись локтями об умывальник и свесив туда голову, сладко спал. Каждый раз, видя это, папа признавался маме:

- Одного не пойму. Почему он не падает?

Папу, как специалиста по облегченным конструкциям, очень занимало где Витька находит третью точку опоры?

Очень просто, сквозь сон размышлял Витька: если упереться лбом между холодным и горячим кранами - вот тебе третья точка опоры.

... Витька снова глянул вниз с балкона, и тут ему пришло в голову испытать прочность сплетенной веревки. Он привязал к ней портфель с учебниками и начал тихонько спускать этот груз на землю. Один из узлов не выдержал. Портфель вместе с нижним куском веревки грохнулся на щебенку. Веревка оказалась хилой. Витька посмотрел вниз и чуть не заплакал: теперь веревка сильно не доставала до земли. Но деваться некуда. Долг гонит Витьку туда, за балконную решетку. Иначе никто не будет Витьку уважать.

В конце второй недели мучительных Витькиных вставаний папа не выдержал:

- Хватит. У ребенка надо выработать условный рефлекс. Чтобы сам вскакивал, как штык. А иначе...

- А иначе мы погибнем, - печально закончила мама, и папа надолго умолк.

Не мог же он признаться, что Витькин рефлекс нужен самому папе. Долг долгом, но почему другим приходится страдать только из-за того, что маленький Витька обязан каждое утро исполнять свой долг перед обществом и семьею? Маме не каждое утро надо было выходить по делам. А отцова работа и вовсе начиналась через час после первого звонка в школе. Это ж сколько ещё можно было бы спать! И не думать о долге, чести, совести, мужестве, доблести и славе и о многих других ужасных радостях, которые приключаются с настоящими мужчинами наяву.

Весь вечер папа мастерил что-то из реек, веревочек, колечек, моторчиков и крючочков. Витьку и жену он к себе не подпускал, отпугивая словами о том, что выполняет свой долг перед подрастающим поколением. То, что он сооружает, поможет Витьке лучше исполнять свои обязанности, и потому всех ждут необыкновенные радости.

"Какие? Можешь сказать или нет?" попыталась выпытать мама, когда увидела, что отец вырезает из цветной бумаги флажок. Но тут папа установил в коридорчике между комнатами мачту и стал прикреплять к ней флаг, веревочки и колесики. Потрясенная мама забралась в постель и из-под одеяла спросила:

- Ты это всерьез?

- На флоте и в армии день начинается с торжественного подъема флага! И вот у нас... А потом мы всей семьей будем делать зарядку. Это взбодрит Витьку и ...

- Но зачем нам делать зарядку вместе с ним?! - у мамы не было сил смеяться.

- Жертвы во имя долго - это благо, - тут папа понизил голос. - Мы только поначалу будем делать зарядку с Витькой. Потом у него выработается рефлекс, и он будет вставать сам, и нам станет легче. А иначе какой же выход? - и он снова повысил голос: - Личный пример старших! Только так. Смотри.

Папа потянул за веревочку. Флаг пополз на верхушку мачты. Папа опустил флаг и снова поднял его. Лицо папы странно преобразилось, и мама поняла, что он не на шутку увлечен своей идеей. Мама что было силы ударила ногой в спинку тахты, стены заходили ходуном, но мачта не упала. Если папа в кои-то веки делал что-нибудь в доме, то делал он это основательно.

Отныне по утрам папа, мама и Витька выстраивались шеренгой на коврике у мачты и равнялись на флаг. А после зарядки происходило все остальное: Витька в туалете, а папа в карауле под дверью, стояние в ванной с третьей точкой опоры между кранами...

- И чего ты добился? - мама сжигала огненным взором папу.

Папа не отвечал. Он пытался понять, почему так странно выглядит Витька, вышедший из туалета.

- Мы встаем теперь на двадцать минут раньше, - распалялась мама, - но из дому ты с Витькой выходишь на десять минут позже, чем прежде!

- Все в порядке! - бодро отвечал папа; он понял, что случилось с Витькой - обе его ноги были всунуты в одну штанину трусов. - Ребенок с детства научится преодолевать любые трудности. Я сделаю из него настоящего мужчину! Он у меня научиться стены прошибать лбом, - и папа совмещал Витьку с трусами, как положено.

- А учить думать ты его не собираешься? По-твоему, настоящему мужчине не нужно думать и сомневаться?

- Всему свой черед... Подержи-ка, - папа протягивал маме Витькины брюки.

- Сколько нам ещё терпеть эту утреннюю пытку? - мама растягивала пояс Витькиных брюк.

- Так всегда было, - папа подхватывал Витьку подмышки. - Нас так учили... - он вставлял Витьку в штаны, - и ничего, выросли, людьми стали! и он, словно кота в мешок, опускал Витьку в брюки.

- А по-другому нельзя? - язвила мама.

Папа сокрушенно качал головой - "Ты меня сбиваешь!" - и вынимал сына из штанов: сгоряча он засунул его туда задом наперед. У дверей мама прижимала Витьку к себе, сквозь ночную рубашку он ощущал материнское тепло и тут же, стоя, закрывал глаза и, посапывая, засыпал. Мама говорила - "Я не могу больше видеть, как мучается ребенок", а папа отвечал - "А что прикажешь делать? В школу ходить надо? Опаздывать нельзя? Ребенок должен узнать, как правильно жить? Ты знаешь другой путь? Нет?" Папа щурил глаза их словно присыпало песком и они были красны от недосыпания, а лицо у папы было очень утомленное.

Потом утомленный папа с полусонным Витькой шли до поворота. Туда из-за угла подъезжала машина с Витькиным одноклассником Славкой и с его отцом. Отец извлекал из автомобиля Славку, какого же сонного, как Витька. Правда, отличие было. Если Витька спал на ходу, закрыв оба глаза, то у Славки один глаз был открыт. Этим неспящим глазом он замечал Витьку и сразу просыпался.

- Привет! - орал Славка и лупил Витьку ранцем по спине.

Витька просыпался от этого удара. И ребячья резвость просыпалась в нем. И он в ответ лупил Славку, и они наперегонки бежали к школе. А их отцы, облегченно вздохнув, отправлялись по своим делам. Иногда Витька с ужасом думал: вдруг Славка заболеет или с ним случится что другое? Кто тогда шандарахнет Витьку по спине из-за угла? Без этого ему никак не проснуться, и, что же, придется идти сонным до самой школы? Витька не знал. Что его папа думает о том же самом и с таким же страхом. От угла, через весь школьный двор до дверей школы - далеко. И если мальчишки не будут просыпаться на углу сами, то их придется вести до самой школы, а тогда наверняка опоздаешь на работу...

Мама терпела ещё неделю. Но однажды утром, с криком "Если это не кончится, мы все погибнем раньше, чем на Земле появится хотя бы один настоящий мужчина!", она сокрушила мачту с флагом. И впервые с начала занятий в школе, в это утро Витька проснулся задолго до того, как на углу его стукнули ранцем. А потом вместе с мамой Витька долго плясал на обломках мачты, и резал ножницами на мелкие кусочки флаг и бечевку, а мама не выпускала папу из спальни и кричала ему, что, наконец, исполнится его мечта и сегодня он может поспать ещё целый час. Папа лежал под одеялом и мучался: сегодня он не мог спать. Особенно, когда услышал, что мама и Витьку отправила в постель.

- Иди, отсыпайся, - сказала сыну мама. - Я позвоню учительнице и скажу, что один день ты пропустишь по болезни. Потом наверстаешь...

Потрясенный тем, что вот так запросто можно устраивать послабления в самом начале воспитательного пути, папа мгновенно уснул и чуть не проспал начало работы. Он даже не слышал, как Витька возразил маме:

- А как же домашнее задание? А ещё обманывать нехорошо! И вообще мне теперь не заснуть, как же я засну, если Славка сейчас приедет на угол к школе, а меня там нет?

Мама поняла, что папино воспитание уже пустило крепкие корни. Она сама собрала и отвела Витьку в школу. А потом взялась за дело. Она переговорила с директриссой школы, потом созвонилась с родителями других первоклассников и с некоторыми, самыми важными, членами родительского комитета и договорилась, что первоклашки в понедельник и в среду будут ходить в школу после обеда. Пусть малыши хотя бы два раза в неделю отоспятся. К любым трудностям можно привыкнуть - но привыкать надо постепенно.

Папа, затаившись, следил за последствиями этого вмешательства в его систему. Ничего страшного не случилось. Папе даже удалось немного отоспаться - два дня в неделю оказались льготными и для него. Но при случае он не забывал напомнить о долге, закалке и обязанностях настоящего мужчины. И время от времени шпынял маму: "Видишь, теперь два раза в неделю тебе приходится бросать свои дела до обеда!" И накаркал. Мама опоздала.

И долг толкнул Витьку на отчаянный поступок.

...Витька перенес за решетку одну ногу, потом другую и стал на самом краю балкона, уже по ту сторону спасительной ограды. Он покрепче вцепился в перила и посмотрел вниз. Стало по-настоящему страшно. Страшно спустить ноги вниз. Страшно повиснуть на вытянутых руках. Страшно лететь навстречу острой щебенке. Даже смотреть вниз страшно. Но он знал, что сейчас повиснет, и отпустит край балкона, и полетит вниз. Только теперь он не понимал - зачем?

В последний раз оп прислушался к тишине в квартире. Ему очень хотелось, чтобы прыгать не пришлось. И случилось чудо. Он услышал, как в глубине дома поворачивается в замке ключ, как хлопает дверь, как торопливый стук маминых каблуков мечется по комнатам. Вздохнув, Витька перелез через перила назад, на балкон. Он стоял перед дверью, а войти в квартиру не решался. Как будто он уже оказался в каком-то другом мире, и вернуться оттуда в свой родной мир было ему не по силам. Но тут, отбросив вздувшуюся занавеску, на балкон ворвалась мама. И только теперь Витька заплакал.

Потом они с мамой бегали по дому, раскладывая по местам бечевки и шпагаты, добывали из-под балкона портфель, отмывали его от пыли. Тут мама схватилась за сердце:

- А если бы ты... А я бы не успела!...

- Мам, - успокаивал её Витька, - там не так уж и высоко.

- Ты соображаешь, что говоришь? Ну, опоздал бы в школу один раз!

- Нельзя, - солидно возразил Витька. - Папа говорит, что долг надо исполнять несмотря ни на какие препятствия!

Гордый от сознания своей несгибаемости до того, что отказался обедать, чтобы не опаздывать, Витька помчался в школу - впервые без провожатых.

Мама слонялась по дому. Она чувствовала, что не может, ну, не в силах, идти по каким-то там делам или вообще куда бы то ни было. Она заперла балкон на два оборота ключа, а ключ спрятала подальше (потом, правда, ключ пришлось искать, оказалось что сгоряча мама заперла на балконе какие-то очень нужные ей и папе вещи). Потом маме показалось, что она ещё не все сделала для спасения сына. Она схватилась за телефон и позвонила на работу Витькиному папе.

Он на совещании, сказал ей секретарь и спросил, что передать?

- Передайте, чтобы после работы не болтался чорт знает где, а немедленно отправлялся домой. - и очень сердито повторила: - Чтоб немедленно!..

- Его будут ждать? - осторожно спросили на том конце провода.

- Да! Его будет ждать беседа на тему воспитания детей младшего школьного возраста! - мама с размаху бросила трубку.

Ну, я с тобой побеседую, думала она о муже, запуская в мусоропровод одно педагогическое пособие за другим. Ребенка превратил в игрушку. В китайского болванчика! Она швырнула в мусоропровод последнюю правильную педагогическую брошюру. Тут ей стало смешно. До ужаса. Она представила себе, как висел бы Витька под балконом и болтал бы ногами... Мама повалилась на тахту, хохотала и не могла остановиться.

Витька сидел в школе за своей партой. Сидел прямо, не горбясь. Учебники разложил аккуратно. Как требовалось. Он пытался внимательно слушать учительницу, но слова пролетали мимо ушей. Временами он застывал, бессмысленно глядя в пустоту. И вместо тетрадки он видел перед собой оборванную бечевку и портфель на острой щебенке.

Семилетний Витька Кочур пытался понять: почему выполненный долг, вместо того, чтобы быть приятным, оказался таким страшным?

И бывают ли в жизни настоящих мужчин хоть какие-нибудь радости?

Дек. 1983 г. - окт. 2002 г.