"Восход Луны" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид)

Глава 4

МакИнтайр оцепенел от удивления.

— Подожди-ка, — хрипло произнес он, — погоди. А как насчет эволюции? Черт возьми, Дахак, ведь хомо сапиенс в родстве со всеми остальными млекопитающими этой планеты.

— Верно, — спокойно ответил Дахак. — После падения Первого Империума одно из государств-преемников, о котором мало что известно, кроме того, что оно было населено не людьми, а какими-то другими существами, заново вдохнуло жизнь в планеты, попавшие под удар ачуультани и в большой степени пострадавшие от их агрессии. Земля была одной из этих планет. Как и Микос — истинная родина человечества и столица Второго Империума вплоть до его уничтожения около семидесяти одной тысячи лет назад. Все планеты земного типа были засеяны однотипной фауной. Неандертальцы были не предшественниками вашей расы, а весьма отдаленными родичами. С сожалением вынужден признать, что они не смогли составить достойную конкуренцию экипажу «Дахака» и их потомкам.

— О Господи! — выдохнул МакИнтайр. Глаза его сузились. — Дахак, ты хочешь сказать, что провел последние пятьдесят тысяч лет, сидя на своей электронной заднице и буквально ничего не делая?

— Можно сказать и так, — ответил Дахак смущенно.

— Но почему , черт побери?!

— А чем я должен был, по-вашему, заниматься, коммандер? Старший капитан Флота Друг отдал приказ первой категории приоритета Альфа о подавлении мятежа любыми средствами. Приказ такого высокого статуса превосходит по значимости все прочие приказы и директивы и может быть отменен только Центральным Штабом Флота. Никакая нижестоящая инстанция не может отменить его, включая и ту, от которой он изначально поступил. Соответственно, у «Дахака» не было иных альтернатив, кроме как оставаться в этой системе до тех пор, пока все выжившие мятежники не будут убиты или арестованы.

— Но почему же ты не запросил инструкций у этого вашего… Центрального Штаба? — сквозь зубы проговорил МакИнтайр.

— Я не мог. Атака инженера Ану и его приспешников причинила системе связи повреждения, которые невозможно исправить.

— Ты смог восстановить триста с чем-то термоядерных установок, но не смог починить идиотское радио?!

— Ситуация гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд, коммандер, — ответил Дахак тоном, в котором МакИнтайр с невольным одобрением услышал самообладание. — Связь на такие расстояния обеспечивается многомерным передающим механизмом, который является далеким потомком стандартной для Империума технологии фолд-спейс-связи и на техническом жаргоне имеет название «гиперком». В общих чертах его принцип действия можно описать так: используя гиперпространство и гравитационные технологии он искажает пространство и создает согласованную линию связи между двумя удаленными друг от друга точками. Гиперком может соединять посредством этих искривлений точки, находящиеся друг от друга на расстоянии нескольких тысяч световых лет. Передатчик представляет собой массивное сооружение, и при изготовлении его важнейших узлов используется микосан, синтетическое вещество, которое не может быть получено на борту «Дахака». Все запасные части находятся в данный момент на борту кораблей-спутников капитана Ану, и поэтому произвести ремонт невозможно. «Дахак» может принимать сигналы гиперкома, но не может посылать их сам.

— Это единственное средство связи, которое вы можете использовать?

— Империум перестал использовать примитивные средства связи, передающие сигнал со скоростью света еще за несколько тысячелетий до мятежа. Тем не менее, когда стало ясно, что починить гиперком «Дахака» невозможно и командование Флота не послало никого для выяснения причин аварии, центральный компьютер самостоятельно сконструировал радиопередатчик и послал сигнал со скоростью света на ближайшую базу Флота. Совершенно невероятно, чтобы Империум оставил столь важную базу, так что центральный компьютер сделал вывод, что тот, для кого было предназначено сообщение, почему-то не распознал его. Как бы то ни было, важно то, что центральное командование Флота так и не ответило и никаких изменений в приказ статуса Альфа не внесло.

— Но это не оправдывает того, что ты не выполнил приказа, отданного тебе в самом начале, и не распылил этих мерзавцев, когда они линяли с корабля! — зло прорычал МакИнтайр.

— У вас неправильное представление о приказе, полученном центральным компьютером, коммандер. Приказ старшего капитана Флота Друга предписывал уничтожение кораблей мятежников, приблизившихся к «Дахаку» ближе чем на пять тысяч километров; он не предусматривал уничтожение тех, что покидают «Дахак».

— Не предусматривал!.. — МакИнтайр на какое-то время замолчал и стал молча вспоминать имена президентов. — Хорошо, — сказал он наконец. — Я думаю, с этим можно согласиться. Но почему ты не уничтожил их на Земле? Это ведь точно соответствует формулировке «взять в плен или уничтожить», которая присутствует в приказе.

— Да, это так. Однако такое действие противоречило бы другому приказу категории Альфа. У «Дахака» достаточно мощности, чтобы разрушить сооружения, построенные капитаном Ану для обороны своего анклава, но использование такого оружия уничтожит семьдесят процентов всех людей на планете. А убийство кого-либо, кроме ачуультани, запрещено, если только речь не идет об очевидной самообороне.

— Хорошо, но что они делали все это время?

— Я не могу ответить с полной уверенностью, — признался Дахак. — Мои сенсоры не могли прорваться через их системы защиты. Вероятно, они интенсивно использовали маскирующие поля. Без данных разведывательного наблюдения за их внутренними собраниями и совещаниями провести конкретный анализ невозможно.

— Но у тебя же должны быть какие-то соображения на этот счет!

— Да. Однако это не более чем мои собственные догадки, и не стоит строить иллюзий на этот счет.

— Давай же, черт возьми, выкладывай!

— Хорошо, — спокойно ответил Дахак. — По моему мнению, мятежники начали взаимодействовать с землянами с тех пор, как численность населения вашей планеты достигла величины достаточной для поддержания цивилизации. Вначале этот были довольно открытые контакты, что привело к появлению пантеона различных антропоморфных божеств. Взаимодействие же с цивилизацией Запада, начавшееся приблизительно в шестнадцатом веке, было уже закрытым от посторонних глаз и производилось для стимуляции вашего технического развития. Замечу, что это представляло собой изрядное отклонение от изначальных планов мятежников, направленных на культивацию суеверий, религии и лжерелигии вместо научных знаний.

— Зачем бы им понадобилось замедлять наше развитие? — спросил МакИнтайр. — И если уж они начали это делать, то зачем поменяли тактику?

— По моему мнению, их изначальной целью было помешать возникновению у землян технологии, которая, с одной стороны, могла бы представлять угрозу их собственной безопасности, а с другой — привлечь внимание ачуультани. Напомню, что мотивом мятежа было спастись от уничтожения ачуультани.

Однако недавно, — МакИнтайр невольно вздрогнул, услышав, как кто-то говорит о шестнадцатом веке «недавно», — направление их деятельности поменялось. Может быть, они решили, что вторжение, которого они так боялись, уже произошло и что они от него не пострадали или, может быть, поменялся состав их руководителей, в результате чего поменялся и курс. Или же они решили, что «Дахак» уже не функционирует и функционировать больше не будет.

— Почему? С чего ты это взял?

— Они предположили, как я считаю, что энергосистеме «Дахака» причинен невосполнимый ущерб и ремонт корабля стал невозможен. Капитан Ану не мог знать, какой приказ отдал старший капитан Друг перед смертью. Не зная, что приказом кораблю запрещено покидать место, в котором он в данный момент находится, вполне естественным для Ану было бы предположить, что то, что «Дахак» не попытался отправится за помощью, свидетельствует о том, что корабль уже не в состоянии двигаться быстрее скорости света. Ведь если бы энергии для ремонта было достаточно, то «Дахак» был бы способен на сверхсветовой перелет, ведь двигатель Энханаха на самом деле не был поврежден. Сам факт присутствия «Дахака» может быть понят как свидетельство его почти полной недееспособности.

— Почему же они не вышли из своего убежища и не захватили тебя?

— У них были основания полагать, что остатков энергии достаточно для работы предварительно запрограммированной обороны, однако примитивные космические корабли землян, направленные на их «Луну», не были атакованы. Соответственно, Ану, скорее всего, считает, что корабль более не способен изменять эти программы, и что они не предусматривают каких-либо действий в отношении космических кораблей местной постройки. Если допустить, что все звенья этой логической цепи верны, правильным оказалось бы следующее предположение: целью содействия мятежников прогрессу земной цивилизации, вероятно, было развитие у землян технической базы для межзвездных перелетов, при помощи которой можно было бы покинуть эту систему. С точки зрения этой теории могут быть объяснены многие явления, которые имели место в течение последнего времени, такие как мировые войны или советско-американская «холодная война» в двадцатом веке. Они, благодаря требованиям военных, дали импульс исследованиям и разработкам.

— Но ведь «холодная война» закончилась несколько десятилетий назад, — заметил МакИнтайр.

— Согласен. Однако это тоже хорошо вписывается в теорию, которую я только что вам описал. Посмотрите: супердержавы, существовавшие в последнее столетие, вынуждены были объединиться для противодействия растущей военной силе стран так называемого третьего мира, особенно религиозно-политическим блокам, созданным на почве радикального ислама, и Азиатскому Альянсу. Это обусловило объединение технологических и научных центров первого мира — Евросоюза, России, Северной Америки, Австралии и Японии — и в то же время обеспечило повышенное внимание к военно-промышленному комплексу. К тому же у вашей цивилизации начали появляться технологии, основанные на принципах, которые использует Империум. Прибор для гравитонных исследований на вашем корабле — хороший тому пример, он на несколько столетий опережает ход технического прогресса вашей цивилизации в целом.

— Понятно. — МакИнтайр, сосредоточенно размышляя о принципах, на которых построена логика компьютера, настолько увлекся историей, рассказанной Дахаком, что почти забыл о роли, отведенной ему самому. — Но зачем им наши межзвездные корабли? Почему не воспользоваться космическими кораблями «местного производства» чтобы захватить тебя ?

— Возможно, именно это они и намереваются сделать, коммандер. Если бы вы не начали обстреливать меня, я бы оценил ваше сканирование глубоких слоев лунной коры как попытку проникновения или диверсии, и в этом случае я бы вас уничтожил. — МакИнтайр содрогнулся от того, как безразлично Дахак произнес эти слова. — Предварительный биоанализ вашей персоны показал, что сами вы мятежником не являетесь, но если бы вы запросили разрешение совершить посадку или перестали бы сопротивляться моим действиям, и вообще, если бы вы сделали что-нибудь, что могло быть расценено как информированность о существовании «Дахака», или желание проникнуть на борт, это заставило бы меня считать, что вы можете служить Ану. Это не оставило бы мне иного выбора, кроме как уничтожить вас в соответствии в последним приказом капитана Друга.

Однако, — спокойно продолжал компьютер, — я не считаю, что мятежники предприняли бы такую попытку. Если бы у «Дахака» было достаточно энергии, чтобы произвести ремонт, корабль был бы вполне дееспособен и уничтожил бы Ану или его приспешников. В случае же нехватки энергии он не мог бы провести дезактивацию на борту, и таким образом проникновение на борт корабля невозможно без использования технологии Империума, что, в свою очередь, активирует оборонительные программы. — В интонации компьютера, как показалось МакИнтайру, был заложен некий вербальный эквивалент пожатия плечами. — В любом случае лететь на «Дахак» им совершенно ни к чему.

— Они что, считают, что ты вот так запросто позволишь кораблю местного производства смотаться от тебя? — скептически спросил МакИнтайр.

— Если бы, — снисходительно объяснил Дахак, — корабль и вправду не функционировал, то его автоматические системы защиты не обратили бы ни малейшего внимания на судно, покидающее эту звездную систему.

— Но ты не являешься неработающим кораблем. Так что бы ты сделал?

— Я бы послал один или несколько кораблей-спутников для биосканирования экипажа и внимательного его изучения. Если бы данные исследования показали, что это мятежники, у меня не было бы другого выхода, кроме как уничтожить их.

МакИнтайр нахмурился:

— Извини, Дахак, но не кажется ли тебе, что ты интерпретируешь свой приказ чрезмерно пространно? Я имею в виду, ты же позволил мятежникам сбежать на планету, поскольку у тебя не было приказа уничтожить их, верно?

— Да, коммандер, верно. Однако я решил, что изначальная интерпретация приказа центральным компьютером, хотя и абсолютно точна, не отражает в полной мере стремлений капитана Друга. Анализ, произведенный позже, показал, что, если бы он знал, что мятежники будут использовать корабли-спутники, столь разительно отличающиеся от спасательных шлюпок, он бы отдал приказ об их уничтожении. Независимо от того, верно это предположение или нет, факт состоит в том, что попытки мятежников покинуть звездную систему должны пресекаться всеми возможными способами. Позволить кому-либо из них убежать — значит нарушить приказ статуса Альфа о подавлении мятежа.

— Я понимаю… — прошептал МакИнтайр и внезапно остановился на полуслове, осененный новой идеей: — Подожди-ка, ты сказал, что Ану считает тебя нефункционирующим?

— Нет, коммандер, — возразил Дахак. — Я лишь полагаю , что это так.

— Хорошо, это предположение. Но разве ты сам не доказал им, что все еще действуешь? Как бы ты смог взять в плен мою «Гончую», будь ты недееспособен?

— Не смог бы, — согласился Дахак. — Но он не может быть уверен, что это сделал именно я.

— Что? Но как он тогда оценил все происшедшее со мною?

— В мои планы входило убедить его в том, что на самом деле ваш корабль был потерян из-за неисправности.

— Потерян ? Что ты хочешь этим сказать?

— Коммандер, — произнес Дахак почти виновато, — это было необходимо. Если капитану Ану станет известно, что «Дахак» работает, он может предпринять дополнительные меры по защите. Уничтожение их анклава посредством атаки грубой силой приведет к гибели семидесяти процентов населения Земли. Если мятежники будут серьезно чем-то напуганы, они еще сильнее укрепят свои позиции и решение проблемы станет совершенно невозможным.

— Я не спрашиваю, почему ты это сделал! — взревел он. — Я спросил, что ты подразумеваешь под словом «потерян», черт тебя дери!

Прямого ответа не последовало. Вместо этого МакИнтайр вдруг услышал другой голос — собственный . Он говорил в довольно быстром темпе и почти без эмоций. Пожалуй любой попавший в какую-нибудь серьезную неприятность пилот-испытатель докладывает о ней именно таким тоном:

— … эйдэй. Мэйдэй, база Хайнлайн, это Один-Икс. У меня произошел взрыв в третьей топливной ячейке. Отказал главный компьютер. Я падаю. Не могу стабилизировать положение корабля. Повторяю: не могу стабилизировать положение корабля.

— Хайнлайн на связи, Один-Икс, — проскрипело в ответ. Колин услышал легкий южный акцент. Это была Сэнди Тиллотсон. Подполковник Сэнди Тиллотсон. — Мы видим тебя на экране радара.

— Значит, вы видите то же, что и я, Сэнди. — Спокойно произнес его собственный голос. — У меня остается порядка десяти минут до столкновения.

После паузы опять зазвучал голос Сэнди, такой же спокойный и ровный, как и «его».

— Подтверждаю, Колин.

— Я еще раз попробую запустить двигатели, — произнес его голос, — «Гончая» крутиться как черт знает что, но если мне удастся поймать правильное положение…

— Понятно, Колин. Удачи.

— Спасибо. — Повисла еще одна пауза, и он услышал «собственный» вздох: — Не получилось, Сэнди. Я ошибся. Скажи Шону, что я…

А затем — звенящая тишина.

МакИнтайр сглотнул слюну. Только что он услышал, как умирал, и это оставило довольно неприятное впечатление. Противно было и сознавать то, как правдоподобно Дахак сымитировал его смерть. Для всех людей Земли лейтенант-коммандера Колина МакИнтайра больше нет в живых. Никто и не задастся вопросом, что с ним, собственно говоря, произошло, когда они прилетят на место катастрофы. Он ни на секунду не усомнился, что оно будет существовать, это место, однако, надо полагать, ничего, кроме мелких кусочков и фрагментов сомнительного происхождения, там не найдут.

— Ублюдок , — сказал он тихо.

— Это было необходимо, — решительно ответил Дахак. — Если бы вы вернулись со своего задания с неопровержимым доказательством существования «Дахака», разве ваше начальство не отправило бы экспедицию для изучения обнаруженных вами фактов?

МакИнтайр стиснул зубы и ничего не ответил.

— Что, по-вашему, я должен был сделать, коммандер? Ану не может прилететь сюда на корабле-спутнике, но я не могу быть уверен, что какой-то землянин, посланный на Луну для научной работы, не подкуплен им. Хочу вам напомнить, что моя основная программа заставляет меня принимать решения исходя из того, что всякое летательное средство, сознательно пытающееся проникнуть на корабль, но при этом не отвечающее на запрос кода, находится под контролем мятежников. Должен ли я был расстреливать все приближающиеся ко мне корабли независимо от конструкции? Тогда бы я давно уже уничтожил все сооружения, которые люди успели построить на «лунной» поверхности. Если бы я так поступил, то инженер Ану даже не предполагал бы, а стопроцентно знал, что «Дахак» функционирует. В таком случае у меня не могло бы возникнуть сомнений, что любая попытка проникнуть на мой борт, более того, вообще всякая деятельность на «Луне», находится под прямым его контролем.

МакИнтайр знал, что Дахак — машина, но он явственно ощущал неподдельные нотки отчаяния в его мелодичном голосе. Колин вдруг поймал себя на том, что сочувствует этому огромному кораблю, оказавшемуся в столь затруднительном положении.

Он опустил взгляд на свои плотно сжатые кулаки, горькая злоба боролась в его душе с внезапно нахлынувшим чувством жалости. Да, Дахак был машиной, но у этой машины были собственное мнение и способность логического анализа событий. Сердце МакИнтайра сжалось от осознания того, насколько безгранично было одиночество Дахака. Пятьдесят одну тысячу лет гигантский корабль пробыл на орбите Земли, достаточно мощный, чтобы стереть эту планету с лица Вселенной, но пойманный в ловушку логического противоречия двух приказаний. Одна мысль обо всех страданиях, выпавших на долю его экипажа, заставляла кровь леденеть в жилах, однако это не отменяло простого факта: Дахак «убил» его. Колин никогда больше не сможет вернуться домой, и это будило в нем гнев.

Компьютер молчал, как будто давая своему пленнику свыкнуться с мыслью, что для него с этого момента началось вечное изгнание. Кулаки МакИнтайра сжимались все сильнее. Ногти впились в ладони, и боль помогла ему совладать с эмоциями, не позволив им взять верх над рассудком.

— Хорошо, — наконец произнес он сквозь зубы. — И что теперь? Почему ты просто не убил меня, и все?

— Коммандер, — тихо ответил Дахак, — у меня не было повода видеть в ваших действиях вражескую диверсию. Поэтому уничтожить ваш корабль означало нарушить приказ категории Альфа. Но даже если бы у меня была такая возможность, я все равно не сделал бы этого. Мною получен сигнал с беспилотных автоматических станций, расположенных возле традиционного маршрута нашествия ачуультани. Обнаружено новое вторжение, передан тревожный сигнал.

МакИнтайр побледнел, это известие было куда ужаснее, чем факт его собственной «смерти».

— Я не засек никакого ответа на этот сигнал, — сказал компьютер еще тише. — Командование Флота молчит. Никаких мер не предпринимается.

— Не может быть! — выдохнул МакИнтайр.

— Нет, капитан, так оно и есть. Сигнал со станций слежения активировал еще один приказ категории Альфа. «Дахак» является кораблем Военного Флота Империума и ему известно об опасности, угрожающей существованию Империума, и я должен подчиниться этому приказанию… Но я не могу сделать этого до тех пор, пока мятеж не будет подавлен. Эта задача не может быть решена центральным компьютером, но решить ее необходимо. Именно по этой причине мне необходима ваша помощь.

— Но как я могу помочь? — хриплым шепотом спросил МакИнтайр.

— Очень просто, коммандер МакИнтайр. Согласно пункта пять-три-три, подпункта девять-один, статьи десять Устава Военного Флота, командование любой боевой единицей возлагается на старшего по званию из оставшихся в живых членов его экипажа. Согласно пункта Устава три-семь, подпункта один-три, потомок любого из членов экипажа, приписанного к кораблю, становится членом экипажа.

МакИнтайр в страхе издал какой-то странный булькающий звук, однако Дахак безжалостно продолжал:

— Вы, коммандер, — прямой потомок верных присяге членов команды «Дахака». И вы находитесь на борту «Дахака». Соответственно, вы становитесь старшим по званию членом команды «Дахака», и из этого следует…

Бульканье, производимое МакИнтайром, приобрело умоляющую интонацию.

— … что командование кораблем передается в ваши руки.

Конечно, Колин был против.

От злости не осталось и следа, настолько незначительной представала его собственная участь перед лицом столь глобальной угрозы. В то же время идея Дахака была… она была просто абсурдна! Колин заметил, что в последнее время злоупотребляет этим словом. Но он совершенно, абсолютно, вне всякого сомнения, не был готов к этой должности, о чем и сообщил Дахаку.

Но старый корабль был упрям. Он заявил, что МакИнтайр — тренированный космический пилот, военный с хорошими командными задатками. На это МакИнтайр ехидно сообщил, что его, конечно, натренировали грести на каноэ, однако в тактике ведения боя на сверхсветовых кораблях он разбирается примерно на уровне древнего грека. На что Дахак возразил, что вопрос опыта не стоит столь остро, а предпочтение в таких вещах отдается потенциальным способностям человека. Однако, даже если бы у МакИнтайра их не было, все равно он по всем пунктам подходит для назначения на эту должность.

— Это все равно, что сказать, что единственным условием является принадлежность к человеческой расе.

— Не совсем, — возразил Дахак, — то, что вы — первый человек, ступивший на борт «Дахака», дает вам преимущество перед всеми остальными землянами, исключая, конечно, участников мятежа, которые своими действиями лишили себя всех званий, в том числе и звания члена команды.

Их препирательства продолжались несколько часов, пока, наконец, МакИнтайр окончательно не охрип. Парадоксальным образом его глубочайшее изнеможение поспособствовало тому, что Колин МакИнтайр согласился взвалить на свои плечи ответственность, которая не снилась ни одному человеку. Правда, он соглашался принять командование на себя до тех пор, пока на горизонте не появится более подходящий человек или группа людей, но Дахак раздраженно отверг это предложение. МакИнтайр был первым человеком, взошедшим на борт «Дахака» за последнюю пятьдесят одну тысячу лет. Соответственно, он занимал командный пост, причем не мог от него отказаться, и никакие возражения не принимались.

«Это несправедливо», — устало подумал МакИнтайр. Дахак — техническое устройство. Он может спорить до тех пор, пока МакИнтайр не грохнется от усталости на пол… Ему уже казалось, что это вот-вот произойдет.

Колин полагал, что куча народу была бы в восторге от перспективы стать капитаном корабля, способного без труда испепелить планету. Конечно, подобным типам ни в коем случае не стоит доверять таких вещей. Но он-то совсем не хотел командовать планетоидом! Да, конечно, и он был не чужд тщеславия, еще более соблазнительной была возможность разом перескочить через десять-пятнадцать тысяч лет технического развития Земли и изучения Вселенной. И кто-нибудь обязательно должен помочь старому кораблю. Но почему это должен быть именно он?!

Колин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пытаясь привести в порядок мысли. Продолжать препирательство с Дахаком бесполезно. МакИнтайр чувствовал себя так, словно ему снова шесть лет и он спорит, кому быть шерифом, а кому — конокрадом.

Подумав об этом, Колин не смог сдержать усмешки и удивился тому, что он, будучи настолько вымотанным, еще способен на какое-то чувство юмора. Совершенно очевидно, что Дахак может продолжать этот спор до бесконечности, пока не добьется своего. Терпения ему, коротавшему собственное одиночество последние пятьдесят тысяч лет, не занимать. С другой стороны, МакИнтайра не оставляло некоторое чувство стыда за то, что он даже не хочет попытаться. Если Дахак исправно выполняет свои обязанности невероятное количество времени, то как МакИнтайр может так просто увильнуть от ответственности, когда на карту поставлено существование всего человечества? И если уж его угораздило вляпаться в эту совершенно сумасшедшую историю, он должен, по крайней мере, сделать все, что от него зависит, как этот корабль.

И он сказал, что согласен, причем это было, к его удивлению, почти не страшно. На самом-то деле ему очень страшно было делать этот шаг, но ведь, в конце концов, он был космонавтом-пилотом, а эта профессия требовала большой уверенности в своих силах. Когда-то давно он пошел в Военно-морской Флот, а потом перешел в NASA, потому что глубоко внутри него скрывалось желание доказать самому себе, что он способен пройти через любое испытание. «Ну и посмотри, куда это в конечном итоге тебя привело», — криво усмехнулся Колин. Он доводил себя до изнеможения, готовясь к участию в программе «Прометей», оказывается, для того, чтобы обнаружить, что это только первая ставка в игре, масштабов которой он не мог и предположить. Итак, Рубикон был перейден.

— Хорошо, Дахак, — тяжело вздохнул МакИнтайр. — Я согласен. Я принимаю это назначение, черт бы его побрал.

— Спасибо, капитан, — тут же ответил Дахак, и Колина бросило в дрожь.

— Я сказал, что согласен, однако из этого не стоит делать вывод, что я знаю, что делать, — предупредил он.

— Я понимаю, о чем вы, капитан. Мои сенсоры показывают, что в данный момент вы нуждаетесь в отдыхе. Когда восстановите силы, вы присягнете Империуму и мы начнем обучение, а также займемся биотехнической обработкой.

— А что собой представляет эта самая биотехническая обработка? — осторожно поинтересовался МакИнтайр.

— Ничего, что могло бы нанести вам какой-либо вред, капитан. Программа биотехнической обработки офицера командного состава мостика включает в себя установку усилителей органов чувств, внедрение в мозг нейродатчиков для взаимодействия с компьютером, внедрение чипа с кодами, устройства связи, биосенсорных имплантантов, укрепление скелета, форсирование мышц, плюс стандартные гигиенические процедуры и вакцинацию, а также курс обновления тканей.

— Подожди-ка, Дахак! Спасибо, конечно, но я нравлюсь себе таким, какой я есть!

— Капитан, я делаю скидку на вашу ограниченность в этих вопросах, связанную с отсутствием опыта, однако вряд ли это утверждение может быть верным. В том состоянии, в котором вы находитесь сейчас, вряд ли вам удастся поднять более ста пятидесяти килограммов, а ваша жизнь продлится самое большее сто земных лет, да и то в оптимальных условиях…

— Я мог бы… — Тут МакИнтайр запнулся, и глаза его заблестели. — Дахак, — сказал он несколько секунд спустя, — какова средняя продолжительность жизни у членов твоей команды?

— Средний срок продолжительности их жизни равен пяти целым семистам девяноста трем тысячным земных столетий, — спокойно ответил Дахак.

— Уф! — резко выдохнул МакИнтайр.

— Конечно, капитан, если вы будете настаивать, у меня не будет иного выхода, кроме как отменить проведение биотехнической обработки, которая является частью вашего обучения. Но тогда, при всем моем уважении к вам, я должен заметить, что если вы в дальнейшем встретитесь с мятежниками лицом к лицу, то ваши противники окажутся приблизительно в восемь раз сильнее, быстрота их реакции будет превышать вашу в три раза, а их скелет, мышцы и система кровообращения будут в состоянии выдержать повреждения приблизительно в одиннадцать раз более тяжелые, чем те, которые выдержит ваш организм.

МакИнтайр моргнул. Слово «биотехника» вызывало у него довольно мрачные ассоциации. В нем чувствовался какой-то больничный привкус — лаборатории, хирургические инструменты, иглы и прочие неприятные штуки. Хотя, с другой стороны… да, конечно, да… А если представить это в ином ракурсе…

— Ладно, Дахак, хорошо, — сказал он наконец, — радуйся. Так или иначе, я в любом случае собирался вернуться к тренировкам.

— Благодарю вас, капитан, — произнес Дахак. В вежливом ответе компьютера явно прозвучали самодовольные нотки, впрочем действующий старший капитан Флота Колин МакИнтайр, сорок третий капитан корабля Военного Флота Империума «Дахак», бортовой номер 172291, предпочел не подавать вида, что он это заметил.